Капитан в золотом солнце

На околосолнечной станции «Самидаре» никогда не шел дождь. Токиа Мияздаки, инженер оросительной службы, геолог, селекционер и, в общем, ботаник, уже давно привык отвечать-отшучиваться новичкам и стажерам на вопрос: «А кто так знавал станцию?», хотя из-за возраста он стал больше ворчать, чем шутить. А его два лучших друга – Ирие Масамунэ и Такеши Мураками – тихо посмеивались над вечным ворчанием, мягко подтрунивали и поддразнивали за партией если не в маджонг, но в Го. Японская четвертая околосолнечная станция занималась экспериментальными исследованиями влияния солнечной радиации на растения и животных. Пока что, к счастью, все результаты были отрицательными. Зато разделенная на двадцать четыре автономных отсека, из космоса напоминавшая молекулу кофеина, станция светилась и переливалась, радуя глаз астрономов со станций на Луне или обсерваторий на Земле. На четырех синих блоках располагались около двухсот животных форм жизни, около тысячи растительных форм жизни, несколько искусственных водоемов, два водопада, один большой каньон, первый блок – средняя широта, европейский климат, второй – более жаркий, влажный климат, третий – пустынный, четвертый - арктический; на семерых черных блоках – оборудование и блоки стекло-накопителей, которые в хронологическом порядке записывали все изменения на станции, системы жизнеобеспечения, аккумуляторы и громоздкое оборудование для работы и проведения строительных-исследовательских работ в космосе; на небольших серебряных камерах-отсеках располагались жилые комнаты для тридцати двух членов экипажа; в одном из двух красных отсеков располагался начальник станции и два его советника, во втором – начальник охраны и военные установки. - Говорят, что на той стороне солнца собираются снова подрывать парочку метеоритов, - задумчиво протянул Масамунэ, поглядывая из-за планшета на игру Миядзаке и Мураками. - Снова? – проворчал Мияздаке и поставил белую фишку на поле Го. Когда капитана USS «Энтерпрайз» в срочном порядке вызвали в зал совещания Звездного Флота, Кирк недовольно взглянул на рупор, взъерошил только что тщательно уложенные волосы Спока, мимолетно поцеловал тому тыльную сторону ладони – вызвал растерянное умиление, которое, как и его влюбленность, так несвойственны вулканцам – и вышел из своей квартиры. Спок так и остался стоять напротив зеркала и старался хотя бы от себя скрыть свою глупую и почему-то счастливую улыбку. - Капитан Кирк, сразу к делу. Наши физики, взрывая очередные метеориты, обнаружили нечто вроде линий космического ветра, из-за которых град мелких метеоритов угрожает околосолнечной станции «Самидарэ», вашей целью будет установка лазерной стены и защита станции. Стоит ли говорить, что повреждения корабля, которые могут быть получены во время миссии, не считаются существенными? Джим кивнул, отхлебнул воды из стакана и спросил: - Команда? - Дадим десять человек. Весь золотой цвет «Энтепрайз» мы собрали. - Я возвращаюсь на корабль. - И, Кирк, на станции кроме людей и исследований находятся два ядерных реактора, над которыми работает один из свеяточей текущей науки. - Да, сэр, я отправляюсь немедленно. - Если вы не можете принять решение – я требую переизбрания руководителя, - Николас хмурился и сжимал руки в кулаки. У начальника службы охраны главной целью была безопасность корабля и экипажа. - Я не вижу тут никакого предложения, решения о котором мне надо было бы принимать, - Рикард отодвинул от себя планшет и поднял лицо на собеседника. - Использовать репликатор, чтобы уничтожить надвигающуюся на нас угрозу, - сдерживая ярость, повторил Николас. - Это не решение, это абсурд. Для руководителя всей "Самидарэ" безопасность была существенна, но не в угоду нарушению одной из самых основных директив Звездного Флота: "Не использовать репликатор как оружие". - А ядерный взрыв в космосе - это не абсурд? А эти космические ветра, которые смогут в доли секунды разнести космическую радиацию по всей системе? - Скажите мне, мистер Норман, почему Звездный Флот принял решение о запрете установки репликаторов? - Это не имеет отношения… - Мы сейчас – предмет пристального внимания, Николас, - голос начальника станции стал более дружелюбным, но все таким же твердым, - мы сейчас нечто вроде примера для остальных. И я говорю не о героизме или самопожертвовании, я не прошу тебя отдать свою жизнь на общее дело, я лишь прошу оставаться разумным. - Защищать наши жизни – это разумно. - Конечно, но крайне неразумно показывать всем, что ради своей жизни мы готовы поступиться общими правилами. Норман молчал, он все равно придерживался своей точки зрения. Зазвонил передатчик, и Рикард тут же ответил. - Это Земля, высылаем USS «Энтерпрайз», все разъяснения они получили, - девушка, передававшая сообщение, запнулась на секунду, и шепотом добавила: - Держитесь, мы вас все ждем. Рикард улыбнулся и отключил сигнал. Николас, сжав зубы, быстро вышел из кабинета. Миядзаки лежал на склоне искусственного холма и наблюдал иллюзорный заход солнца. Что-то было тревожное в ярко-красных красках этого заката. Ветерок коснулся его волос и полетел дальше. Это напомнило ему дом. Когда он был двадцатилетним мальчишкой, мечтающим работать в космосе, и ничего не понимал в жизни. Сейчас ему уже пятьдесят три, он все еще тот самый мальчишка в душе и все так же ничего не понимает в жизни, зато он работает в космосе. В космосе, который стилизован под Землю. Вот смеху-то. Его сын, уже двадцатилетний, пишет ему раз в неделю видеосообщения с Кассиопеи, где сейчас стажируется, и делится восторгами о том, что эта планета, больше похожая на факел, начинает выглядеть как Земля – купола, под которыми плодородная почва, растения, птицы, насекомые и люди. Люди каждую новую планету, каждый уголок космоса пытаются превратить в Землю, с которой сбежали, мечтая о другом мире. Рядом кто-то, кряхтя, сел, а после, охая, лег. - Напоминает о Земле, да? – Мураками наконец перестал охать и повернул голову к другу. - А ты больше ничего бы не хотел сделать? – вместо ответа спросил Миядзаки. - Спросишь тоже, - ворчливо отозвался Мураками, - конечно бы хотел! Проведать дочерей на Сириусе и Орионе, проведать сына и дождаться рождения первого внука, найти что-нибудь необыкновенное и назвать своим именем, а еще хотел бы научиться играть на флейте. - Да куда тебе, старому, - буркнул из-за спины подошедший Масамунэ, - еще бы про женщину упомянул. - А и упомянул бы, - отозвались в ответ и Миядзаки, и Мураками. - Пороху-то не занимать, - рассмеялся Масамунэ. Его смех был очень похож на «Хо-хо-хо» Санта-Клауса. - Говорят, направили к нам корабль. - Конечно направили, да что толку? Не верю я в эти новые корабли, - заворчал Масамунэ. - Корабль всегда делает его команда. Говорят, там Кирк капитан, - припомнил Мураками. - Который Джонатан? – удивленно спросил Миядзаки. - Нет-нет, его внук, Джеймс. - Джордж был хорошим человеком, учился у меня на кафедре. Но выпускнику Звездной Академии не подобает уделять слишком тщательное внимание макробиологии… - Как и любому здравомыслящему человеку, - ворчал Масамунэ, снова и снова перебивая Мураками. Когда Кирк стартовал, моментально нарушая правила парковки космического судна, он больше всего боялся не успеть. Ценность жизни как таковой была воспитана в нем настолько сильно, что иногда затмевала рассудок. - Спок, Сулу, Вейт и я установим лазерные генераторы по периметру, Чехов, вы нас координируете. Нам нужен лазерный лист максимальной плотности и размеров. Павел дернулся, опустил голову и быстро зашевелил губами, вычисляя, а после, старательно выговаривая каждую букву, ответил: - Я понял, капитан, сейчас расставлю координаты в пространстве. - Инженерный мостику. - Говори, Скотти. - Я запустил и двигатель, и репликатор - энергии у нас будет достаточно. - Передайте Чехову показания, мы идем одеваться. Пока Вейт помогал Сулу надевать его скафандр, Джим встал по правое плечо от Спока и тихо сказал: - Удачи. - И вам, капитан. Спок слабо улыбнулся, подбадривая этой бедной, больше призрачной улыбкой. Джим, сжимая губы, натянуто улыбнулся в ответ. Улыбка с лиц обоих моментально сползла. Эти улыбки, созданные через силу, уродливые и совершенно неискренние, – самый лживый момент их отношений. Эти улыбки не подбодрили. Эти улыбки испугали. Спок так ценил спокойные моменты. Спокойные моменты Кирка, потому что без него ценность моментов ставилась под знак вопроса. Огромное количество времени, проведенное вместе, влияние на человеческую природу Спока, потрясающая сначала бестактность и слепая преданность собственным идеалам – все это было так чуждо, так прекрасно, и казалось зарождающейся звездой. Джим установил лазерный ретранслятор и стал ждать, когда это же сделают Сулу, Вейт и Спок. Перед ним сияло огромное злато-красное солнце. Золотое больше из-за восприятия. Будто на уровне генов память хранила воспоминания именно о золотом солнце. Теплом и желанном. А перед ним – пылающая звезда. Беспощадная, опасная и недолговечная для галактики. И каждый всплеск пламени Солнца зачаровывал, как огонь в домашнем камине. Каждый крохотный взрыв, который заставлял злато-алую гладь дрожать, шевелиться, колыхаться, становился чем-то особенным. - Капитан… В скафандре раздался тихий, хриплый голос Спока. - М? – Джим практически смог оторвать взгляд от звезды. Он никогда еще не был к ней так близко. И ему казалось, что каждая секунда, которая уже прошла, должна была его уничтожить. - Мы все готовы. - Капитан мостику. Чехов, включайте. Лазерный генератор-ретранслятор вспыхнул и заметался тонкими нитями-лучами к остальным трем генераторам. - Теперь растягивайте, - подсказал Чехов. - Слышали? – Кирк протянул руку, схватив генератор за выступ. - Да, - отозвались все трое. - Чехов, следите. Джим нажал в центр ладони и продвинулся прямо в космическом пространстве. Он оказался еще ближе к звезде, и система жизнеобеспечения включила автоматическую регулировку затемнения внешнего стекла скафандра. Из-за затемнения, автофокусировки и приближения объектов, на которые Джим смотрел больше трех секунд, звезда казалась еще более огромной, мощной и чужой. Звезда его не пугала, но звезда создавала чувство отчуждения. Джим привык к тому, что всем до всех есть дело. Что вулканцы стараются подтянуть землян, клингонцы стремятся подчинить любую расу, которую найдут, таллосианцы хотят возродиться и используют для этого любую расу, которая сможет работать. Но сейчас перед Кирком та самая стихия, которая чужда каждому живому существу. Едва не пропустив из-за собственной задумчивости сигнал Чехова к остановке, Джим чувствовал, как его телепортируют. - Затемнение экрана. Чехов, разворачивай корабль так, чтобы наш корпус был перпендикулярен траектории осколков метеориты. Павел безоговорочно развернул корабль, сбалансировал искусственную гравитацию и тыльной стороной ладони вытер пот со лба. - Мы собираемся стать щитом, капитан? – тихо спросила Ухура. Кирк не ответил. Ухура сжала тонкие пальцы в кулаки в попытке побороть холодную дрожь и бросила взгляд на Спока - он смотрел на приборы. - Началось, - прошептал Сулу. Весь экипаж, находящийся на капитанском мостике, синхронно поднял головы и посмотрел через обзорное окно. Лазерный лист переливался радугой, а корабль дрожал из-за вырабатываемой энергии. Дальний космос, минуту назад черный, теперь походил на палитру художника, где тот смешивает краски. - Скотти? - Все работает исправно, на таких мощностях продержимся хоть час. - Чехов? - Все исправно, капитан. Джим, напряженно сжимающий челюсть, следил за тем, как снова и снова вспыхивали сжигаемые метеориты. - Надо же, смотри, корабль, - Миядзаки поднял жилистую руку и сказал на небо. - Значит, мои арктические розы не погибнут, - умиротворенно заключил Мураками. - Да зачем ты вообще занимаешься этой бесполезной вещью? – спросил Масамунэ, вглядываясь в название корабля. - Может, по стопке сакэ? – примиряюще спросил Миядзаки, приподнимаясь над землей. - А я вот думаю дать по шее этому заносчивому мальчишке, который занимается нашим техническим оснащением. Как он умудрился сломать все шаттлы? – вдруг сказал Мураками. - А это не ты ли по ошибке сбросил на их ангар расщепителя? – по-плутовски улыбаясь, вдруг спросил Масамунэ. Его настроение стремительно улучшалось по мере приближения к горячительному. - Это отличная работа, капитан. Вся ваша команда будет представлена высшему командованию как образец. - Мы медленно направимся к Земле, ожидайте нас через двенадцать часов, - отрапортовал Кирк и выключил передатчик, - как окажемся на Земле – все в бар, я угощаю. Команда одобрительно загудела. - Скотти, - Джим старался придать голосу веселость, - а как думаешь, мы бы выдержали метеоритный дождь? - Капитан, - Скотти нервно рассмеялся, - с вами корабль работает даже тогда, когда должен сыпаться. Джим резко подскочил. От нервного напряжения у него дрожало перед глазами. - Сулу, разворачивай корабль, идем домой. - Да, капитан. Спок, поднявший голову в момент разворота, увидел Джима, позади которого сияло безымянное, сиротливое, Солнце, и из-за лучей, даже смягченных автоматической тонировкой, Джим казался практически просвечивающейся тенью. Спок поднял руку - он хотел дотянуться, проверить материальность человека, ставшего единственным другом, удостовериться и успокоить себя. Через секунду Спок подавил в себе все так же непонятные эмоции и опустил руку с растопыренными ровными пальцами. Джим все так же стоял в лучах золотого Солнца. Когда связь с "Энтерпрайз" была окончена, члены Совета переглянулись и синхронно облегченно выдохнули. Глава Совета вызвал на связь руководителя околосолнечной станции "Самидарэ" и задал только один вопрос: - Крыло с кровью Хана не пострадало? - Нет, сэр. Станция нетронута. - Как насчет проверки на бессмертие? - через десять длинных секунд молчания. - Клетки крови только регенерируют, но не омолаживают. Мы пока работаем над самим процессом регенерации. - Мы вас поняли, докладывайте о результатах. Глава Совета отключил связь, остальные члены заулыбались. Кирк зашел в свою каюту прямо держа спину и гордо подняв подбородок, но, едва дверь за ним закрылась, как он, опустошенный, шумно выдохнул и едва ли не упал на стену, не находя в себе сил дойти до кровати. Дверь снова открылась, быстро зашел Спок, дверь закрылась. Спок нажал на кнопку внутренней блокировки двери, сжал губы и опустился на колени рядом с Джимом. - Я… - Кирк пытался что-то сказать, но слова застревали в его горле вместе с воздухом. - Отлично справился, - подсказал Спок, хотя и сказал это больше ради того, чтобы поддержать. Джим судорожно вздохнул и натянуто улыбнулся. - Скоро буду седой. - Серебро мне нравится, - Спок, не зная, как выразить свою поддержку, коснулся своим виском виска Джима. Прерывистое дыхание сбегало по шее и пряталось за воротником. О щеку Спока терлась наждачная бумага щетины Кирка. - Сделай так, чтобы я не умер в одиночестве, - хрипло сказал Джим. Его уже подташнивало из-за сильного волнения. - Да, капитан, - Спок улыбнулся и помог подняться. Это было сокровеннее, чем клятвы в верности. Когда Джим, уже раздетый, лежал в кровати, он в полубессознательном состоянии вытащил руку из-под одеяла и указательным пальцем коснулся указательного пальца Спока. Тот тут же сжал в ответ. Споку Джим сейчас больше казался ребенком, чем взрослым человеком. Но, сидя рядом с человеком, который только что был готов жертвовать жизнью своей и теми, кто верил в него, ради спасения исследовательской станции, Спок решил, что ему все люди кажутся детьми. Просто Кирк – кажется ему иногда.