Нет смысла убегать.

Без десяти двенадцать небо взорвалось и опустилось на землю вихрем белого конфетти, которое мгновенно покрыло город. Стало трудно дышать. Задыхаясь от долгого бега, он перепрыгивает через невысокий бордюр и приземляется на почерневшую траву. По ней бежать сложнее, чем по асфальту, но ничто не подгоняет так же сильно, как звук чужих быстрых шагов позади. Не оборачивайся. Толстовка прилипает к спине, в чёрных кудрях путаются хлопья снега, ноги подкашиваются. Боже, только не оборачивайся. Стоило признать, что идея убегать от вампира была изначально бессмысленна. Жёлтое масло уличных фонарей осторожно растекается по безлюдному парку. Голые деревья стоят неподвижно, словно каменные памятники уходящей осени. Мокрая чёлка и невольные слёзы страха мешают смотреть под ноги, и он конечно же запинается о первый попавшийся корень. Классика жанра. Кубарем валится на твёрдую землю, ударяется коленом, рвёт штанину и теряет последние силы. Это конец. Ну, не такой уж и плохой день для смерти. Сегодня всё шло коту под хвост. Но, знаете, не хочется умирать, не прожив и четверти века. Он переворачивается на спину и, возможно в последний раз, кидает взгляд на серое небо. Хотелось бы конечно ярких звёзд и полной луны для атмосферы, но и так сойдёт. Пусть его последняя ночь будет ощущаться как вся предыдущая жизнь. Сегодня он хотел лечь пораньше, но задержался в цветочном магазине, просидел там до закрытия, а потом вспомнил, что оставил сумку с ключами у брата, поэтому пришлось возвращаться. Утром погода была намного лучше, и он даже не подумал надеть что-то теплее обычной толстовки и ярких поношенных кед, которые придётся выкинуть, наверное. Или не придётся. Он мог бы остаться на ночь у брата, но дома его ждала верная подружка Жюли, самая лучшая эгейская кошечка на планете, кстати, что будет, если он вообще не вернётся, сможет ли Сокджин присмотреть за ней… Что-то не так. Слишком… слишком тихо. Слышно только его собственное дыхание. Он собирается с мыслями и осторожно поднимается на локтях. Метрах в трёх от него стоит человек. Человек? Не важно. Он выглядит точно так же, как и двадцать минут назад. Старое чёрное пальто, свободная льняная рубашка, заправленная в строгие брюки со стрелками, тёмные лакированные туфли на тонкой подошве. Растрёпанные, абсолютно чёрные волосы, бледная кожа и блестящие красные глаза. Он стоит неподвижно и смотрит как-то странно. Будто прямо в душу. Тэхён шумно сглатывает и начинает осторожно отпользать назад. Незнакомец делает лёгкий шаг за ним. Потом ещё, ещё и ещё, и оказывается совсем рядом… — Можно ты меня сначала убьёшь и только потом выпьешь кровь? Он уже оставил все попытки сбежать, но хочется как-то облегчить свою учесть. Вампир морщится и медленно присаживается на корточки около чужих ног. — Я не пью человеческую кровь. Голос у него глубокий, густой и немного охрипший. Но выглядит он вообще довольно молодо. Хотя если судить по клыкам, то ему лет пятьсот, не меньше. — Тогда что тебе от меня надо? Тут он немного заминается и прячет руки в карманы пальто. — Я… Мы столкнулись пару дней назад в библиотеке… Было что-то такое, он помнит как у него после удара долго болело плечо. — И из-за этого ты сегодня залез ко мне в квартиру? — Нет, я просто… просто хотел познакомиться… Я не хотел тебя напугать. Ему только румянца на щеках не хватает, он что, стесняется? Малец (этот малец старше твоего прапрапрадеда) нервно жуёт губу и бегает глазами по чужому лицу. — Люди так не знакомятся. — Я не знаю как правильно… Он настолько давно не был в обществе людей? Тэхён садится ровно и вновь осматривает своего преследователя. Тот выглядит немного зажато и смотрит виновато, а эта странная одежда чего только стоит. Какой из него кровожадный убийца? — Ты когда в последний раз в люди то выбирался? Вампирёныш дёргает плечами и задумывается на секунду. — Не помню… Давно. Тут не было так шумно, быстро и ярко… Куда-то подевались все керосиновые фонари, ни одного не осталось, а они были такими красивыми… Ну и как теперь его боятся? — А где же ты был всё это время? — У меня есть поместье в горах. Это всё как-то странно. Весь мир давно трубит о существовании вампиров, но находиться сейчас так близко к одному из них немного непривычно и чарующе что ли. Будто сон, который ты забудешь на утро, или сказка от бабушки про доброго злодея. Они смотрят друг на друга слишком долго, и это заставляет его чувствовать себя неловко. Этот внимательный взгляд неприлично красных глаз, вы уж простите. — А ты… — Извини, — вампир чуть наклоняется вперёд и часто моргает, а это не может не настораживать, — Я могу… я могу тебя обнять? Что. Это было неожиданно, и наверное не стоит вот так доверять незнакомцу, который объективно превосходит тебя во всех физических качествах… — Ладно, если только ты не планируешь меня сожрать. И даже не успевает пискнуть, когда крепкие руки сгребают его продрогшее тело. Снег так и не перестал идти, в парке всё ещё безлюдно и тихо, а сердце всё так же норовит выпрыгнуть из груди. Он не знает куда деть руки и просто кладёт их на чужие плечи, обтянутые плотной тканью. — Господи, какой ты тёплый, — звучит куда-то в ворот его толстовки. Это не то что смущает… Но да это определённо смущает. Существо, которое до этого он воспринимал только как хищника, сейчас трепетно прижимает его к себе и как будто стыдится, что не может подарить тепло в ответ. — Тебя зовут то хоть как? — Чонгук. Чон Чонгук. Тихо, неуверенно, словно очень давно никому не представлялся. Скорее всего так оно и есть. — А меня Ким Тэхён. Чон поднимает голову, и на этот раз они оказываются даже слишком близко, буквально в паре сантиметров. На таком расстоянии просто невозможно смотреть мимо. — Спасибо, Ким Тэхён. Мы… В теории мы же можем стать друзьями? И как-то недобро сверкает глазками. — Да, почему бы и нет. Если ты конечно не планируешь меня сожрать. Он чувствует, как хватка на талии становится крепче, но не придаёт этому особого значения. — Кстати, Чонгук, а почему именно я? Не думаю, что сильно выделяюсь из толпы. — Ты похож на моего друга детства, глаз просто зацепился. А ещё ты очень красивый и вкусно пахнешь. И мне нравится то, как ты произносишь моё имя, скажи ещё раз, пожалуйста. Вблизи его глаза становятся ещё ярче. Они у всех вампиров такие? — Чонгук… я прекрасно чувствую, что ты залез мне руками под толстовку, они у тебя ужасно холодные. Тихий, хрипловатый смех вампирёныша смешивается со свежим ночным воздухом. Это один из тех звуков, что невозможно в точности воспроизвести в памяти, поэтому хочется слушать постоянно. Ночь встречает их запахом мокрой завядшей травы, редкими следами на первом снегу, успокаивающей тишиной и гулким стуком только одного сердца. Стало легко дышать.