Wehmut

Музыкальная тема: Schiller - Wehmut http://prostopleer.com/#/tracks/80488Gkzt Действие I. 1.1. Канкуро заглянул в палатку, отодвинув рукой тяжелую потертую ткань. Оставив небольшой просвет для обзора происходящего внутри «больничной палаты», он наблюдал за действиями Сакуры. Девушка перевязывала голову какому-то бедолаге, который вернулся с миссии практически мертвый, но благодаря хорошим медикам Конохи остался жив и быстро шел на поправку. Из-за шума вокруг и какой-то мертвой суеты Канкуро не слышал, что говорила Харуно, но он отлично видел движения ее сухих и искусанных губ. Скорее всего, она говорила что-то успокаивающее, может, это были наставления к быстрому пути выздоровления. Куда еще быстрее?.. Внутри гремели стекла. Медики в спешке ходили по палатке в поисках нужных препаратов. Пострадавшие выстраивались в очереди, а медиков не хватало. Уставшие и измотанные, они заменяли друг друга, чтобы набраться сил и хоть немного отдохнуть. В таких условиях не было и речи о здоровом сне, но восстановление чакры требовало большой «передышки», поэтому бывали случаи, когда приходилось откачивать самих медиков. И чтобы этого не происходило, они разработали свой маленький порядок смен. Но теперь, когда пострадавших становилось больше, в этом плане находились недостатки. Точнее, план просто сходил на нет. Смена Сакуры уже подходила к концу, и она устало выдохнула. Мысль о том, что на одного больного меньше, радовала ее и приносила какую-то усталость, но настолько приятную телу, что она готова была работать еще целые сутки, лишь бы испытать это вновь. Харуно едва справлялась с ранами, потому как чакра была на исходе, и зеленое сияние, окутывающее ее руки при лечении, становилось все более тусклым. Казалось, что сама жизнь уходит из нее, когда девушка, не жалея сил, дарила их все новым и новым больным. За время войны она очень похудела, ослабла и нарушила режим и питания, и сна. Иногда она и вовсе отказывалась от пищи и отдыха, когда бралась за очередного шиноби. Аппетит просто пропадал, а потребность во сне редко давала о себе знать. Сакура чувствовала прилив сил, когда видела, как эти люди, которых она вылечила, сражаются за свободу против Акацки с ярким блеском в глазах. Это давало ей надежду на то, что все будет хорошо в то время, когда ее миссия, ее предназначение заключалось вовсе не в боях. Бог благословил ее и поделился с ней силой дарить людям жизнь. В бою она была не так уж плоха, но в этой сфере от нее было больше пользы. Канкуро нахмурился, когда, закончив перевязку, Сакура попросила подойти следующего шиноби. Парень с переломом руки робко сел рядом с девушкой, развязывая повязки и убирая крепления с руки - та сразу же обмякла, как игрушечная. Харуно напряженно вздохнула, нахмурилась и, сжав руки несколько раз в кулачки, направила поток чакры в руки, когда в следующее мгновенье ладонь и пальцы засветились тусклым зеленым светом. - Будет немного неприятно, - вяло улыбнулась она, проговорив фразу охрипшим голосом, который едва дошел до ушей Канкуро. Внимательно наблюдая за процессом лечения, девушка не моргала, будто бы от этого зависела ее собственная жизнь. С таким усердием она направляла остатки чакры в руки, что на какой-то момент поддалась вперед, чуть не потеряв сознание. Парень испугался, но она поспешила успокоить его. Канкуро мысленно выругался. Он уже ненавидел это зеленое облачко, которое словно высасывало жизнь из этой девушки. Конечно, Песчаный был безумно благодарен ей за то, что в свое время она вытащила его с того света, избавив его от острых болей по всему телу. Шиноби поморщился при воспоминаниях о собственных мучениях, как он выгибался от боли, когда каждая клеточка будто разрывалась. Когда каждый вздох давался с трудом, а движение приносило еще большую боль, но лежать бездвижно было просто невозможно. Джонин отчетливо помнил сражение с Сасори до того самого момента, пока не упал, обездвиженный, на землю. Каким же удивлением был для него факт, что Сакура в паре со старушкой Тиё убила кукловода. После этих двух последовательных событий Канкуро всерьез заинтересовался этой девушкой, восхищаясь ей, и чувствовал в себе желание узнать ее лучше. Он начал смотреть на нее иначе. С той иной стороны, в которой Сакура преображалась и казалась особенной. Брюнет помнил маленькую, но смелую девчонку с короткими розовыми волосами еще со времен экзамена на чуунина. Трудно было сопоставить эти два образа, которые навсегда засели у него в голове. Сакура. С тех пор он мысленно смаковал ее имя каждый вечер, словно пробуя его на вкус и изучая со всех сторон. Харуно Сакура. Девушка с розовыми волосами. Чуунин из Конохи. Куноичи страны Огня. Канкуро нахмурился. Она была ниже его по рангу, ведь Канкуро уже давно носил звание джонина. И, тем не менее, она казалась даже опытнее его в каких-то моментах, хотя Песчаному тяжело было признавать это. О том, чтобы считаться с этим фактом, не было и речи, поэтому мысли о геройствах Сакуры он отбрасывал куда подальше. Хотя, конечно, Канкуро был благодарен. В какой-то момент ее самоотверженность начинала его не просто беспокоить, а раздражать. Песчанный никак не мог понять причину своей заинтересованности этой девушкой как минимум, и как максимум то, почему его вообще тревожит ее состояние. Конечно, сначала парень считал, что все дело в том, что они теперь на одной стороне, в одной большой команде, и вклад любого шиноби очень важен. А вклад Сакуры был очень большим. Наверное, она решила всех переплюнуть в этом деле... Наконец, Сакура закончила лечить этого шиноби, и с широкой улыбкой он вышел из палатки, заставив Канкуро отойти в сторону. На несколько мгновений ткань скрыла от него Харуно, но Песчаный быстро исправил это. Сакура сидела с закрытыми глазами, откинувшись на стуле. В этот момент она казалось еще более уставшей, чем до этого. Ее бледная кожа придавала куноичи больной вид. Синяки под глазами ее ничуть не красили, но в войну последним делом девушки занимались собой. Казалось, различия по половым признакам стерлись, остались только шиноби, готовые отдать жизни за родину. За место, в котором родился. За мир в мире, за будущее наций и их потомков. Канкуро задумался. А если бы Сакура родилась в Песке, какой бы она была? Была бы такой же? Или, может, она была бы другой? Совершенно другой? Во всяком случае, будь она так же талантлива, весь Песок гордился бы таким преимуществом перед другими странами. Но пока Сакура жила в Конохе и вряд ли бы покинула ее когда-нибудь. Канкуро сам бы никогда не ушел из Песка, если бы этого не потребовали обстоятельства или миссия, но, в любом случае, парень вернулся. Потому что с деревней связано не только детство. Не только люди, которых лично не знаешь. Зато они знают тебя, и тебе они очень признательны за защиту, за опеку. За то, что могут спать каждую ночь и спокойно трудиться на благо своей родины. Каждый шиноби любит свою деревню и отдаст за ее благополучие свою жизнь. Так их не воспитывали, они родились с любовью к своей родине. Их любовь была такой бесконечно нежной и пылкой. И это правильно. Неправильным казалось то, что Сакура родилась в Конохе. У них там и так есть Цунаде, известная не только на всю страну Огня, но и на многие ближние страны. Если только не во всем мире шиноби, хотя, Канкуро не мог сказать наверняка… Зачем Конохе два выдающихся медика? Это неправильно. Все должно быть честно. Странно, что Канкуро вообще думает об этом. От бредовых мыслей его отвлек Какаши, который подошел к нему с посланием в руках. Все внутри сжалось, и Песчаный нахмурился. Между бровей залегла глубокая морщинка.. Канкуро внимательно смотрел на свиток. - Все настолько плохо? – напряженно спросил он, где-то внутри удивляясь, как напрягаются его голосовые связки. Говорить было почти больно. - К сожалению, – закрыв глаза, Какаши тяжело выдохнул. Канкуро сглотнул. Чертова война! Закрыв глаза на несколько секунд, он постарался вернуть самообладание. Они не могут быть повержены. Перерыв окончен, и теперь Канкуро должен вернуться к своим обязанностям. Канкуро искоса посмотрел на желтую потертую ткань палатки. Нужно откинуть мысли об этой девчонке. У него есть куда более важные дела и переживания. 1.2. Сакура тяжело выдохнула, когда до нее донеслись тихие голоса. Разминая затекшие руки, она вытянулась, сидя на стуле. Нехотя открыла глаза. У нее еще много работы и нужно собраться, в ином случае, она не достойна звания куноичи Листа. Глаза закрывались уже автоматически, и Харуно с трудом боролась с желанием уткнуться головой в подушку. Да ей бы и стол подошел. Но потребности души не разделяли потребности организма. Как бы она хотела, чтобы это война оказалась страшным сном. Как бы она хотела открыть глаза и увидеть за окном чистое небо и свою мирную деревню. Но такой расклад дел мог ей только сниться. Девушка обернулась, когда услышала шелест ткани и звуки каблуков. Раскрыв глаза, она сначала улыбнулась уголками губ, скорее по привычке, но тут же вспомнив, в каком они находятся положении, поняла, что вся радость мгновенно исчезла, оставив после себя неприятный осадок. - Цунаде-сама! - протараторила она, поднимаясь со стула. Сердце тут же застучало, выдавая Харуно с головой. Наплывшее волнение хлестало её по спине, словно плеть. - Сакура, - Цунаде стояла у самого входа, скрестив руки на груди. Женщина оглядела девушку, и меж её бровей пролегла складка. Закрыв глаза, Хокаге тяжело выдохнула: «Рада тебя видеть». Хокаге знала по отчетам, с каким решительным настроем Харуно намеревалась принести себя в жертву во имя победы, что одновременно огорчало и заставляло гордиться девушкой. Но всюду есть свои рамки, и эти рамки Сакура уже давно перешагнула. Отказываясь отдыхать и есть, она уже начала свой план жертвоприношения, и, судя по тому как Сакура выглядит, весьма успешно. Сакура застыла, внимательно смотря на Каге, не решаясь что-нибудь сказать. Хлопая глазами, она ровно дышала, и ее грудная клетка вздымалась и вновь опускалась по мере того, как девушка пыталась не выдавать своего состояния. Хокаге открыла глаза, нахмурившись еще больше. Сакура сглотнула, чувствуя, что в чем-то провинилась, до конца не понимая в чем. Сжав кулаки, она впилась ногтями в ладони, пытаясь не нервничать, но это едва получалось. Онемевшими холодными кистями она мало что чувствовала. - Ты отстранена от задания и покидаешь группу медиков на неделю. - Строгий низкий голос Хокаге резал слух подобно лезвию, а ее приказной тон заставил ноги подкашиваться. Когда Харуно осознала смысл фразы, она в панике открыла рот, как рыба, выброшенная на берег морской волной. - Н-но… как?.. - вполголоса проговорила Сакура, поднеся дрожащие руки к губам. Язык прилип к сухому небу, и она постаралась втянуть в себя побольше воздуха, как будто это могло помочь ей. Цунаде хмуро опустила взгляд на носки туфель, не в силах смотреть на свою ученицу. Во что ты превратилась, Сакура? - Ты изводишь себя, поэтому я вынуждена была сама прийти и отдать приказ, - Цунаде продолжала говорить также строго. – Я знаю, что ты бы ослушалась, будь это кто-то другой. Сакура так изменилась. «Нет!» - пронеслось в голове Харуно. - Ты похожа на человека, который решил совершить самоубийство. Нам не нужен медик, которого, в конце концов, самого придется спасать от смерти. «Нет…» - бессилие вместе с паникой проникало в каждую клеточку девушки. - Сейчас же иди в лагерь и перекуси. После хорошенько отдохни и не вздумай тратить свою чакру, - продолжала Хокаге. – Я отдала приказ, чтобы никто не беспокоил тебя. Шизуне лично проследит за тем, чтобы ты выполнила мои указания. Цунаде поспешила выйти из палатки. Сакура осела на пол, сгребая дрожащими пальцами землю и чувствуя нарастающую дрожь. - Цунаде-сама… - простонала девушка. Голос дрожал. На душе стало невыносимо грустно от того, что Сакура не могла сделать для людей более того, что уже совершила.