***
Люпин жил в Уэльсе, в трех часах езды от Тисовой улицы. Они остановились позавтракать в магловском кафе возле заправки. — Заказывай, что захочешь, Гарри, — посоветовал Сириус, когда они сели за столик. Он закинул руку на спинку дивана за Люпином. — Я тринадцать лет не пользовался тем, что накопилось у меня на счету. Пришло время тратиться. После трех недель жалкого существования на диете Дадли, это казалось благословением. Гарри заказал бекон, сосиски, тост, яйца с бобами и жареным картофелем. Сириус посмеялся, но заказал то же самое. Люпин покачал головой и заказал себе чай с тостом. — Что ты обычно делаешь летом, Гарри? — спросил Люпин, когда им принесли еду. Сириус бесцеремонно выложил половину содержимого своей тарелки Люпину. Гарри задумался и решил ответить честно. — Обычно пытаюсь не попадаться Дадли на глаза. Люпин рассудительно сказал: — Что ж, думаю, с этим мы уже разобрались. — Придумаем что-нибудь, — сказал Сириус. Он склонился над столом, по-заговорщицки улыбаясь. — А теперь расскажи мне, как Лунатик справился с ролью профессора. Лунатик сказал, что он был такой себе учитель, но я уверен, что он себя принижает. Гарри с удивлением посмотрел на Люпина. — Такой себе? Да вы были лучшим учителем по Защите от Темных Искусств! — Не то, чтобы было с кем сравнивать, — заметил Люпин. Гарри покачал головой и повернулся к Сириусу. — Он был лучше многих других профессоров. На первом уроке нам нужно было справиться с боггартом и… Гарри рассказал Сириусу всю историю. Сириус взревел от смеха, когда Гарри рассказал о том, как Люпин бросил в нос Пивза кусок жвачки, и засмеялся еще сильнее, когда Гарри рассказал про Снейпа в одежде бабушки Невилла. — Ты всегда был хитрюгой, — сказал Сириус, гордо оглядываясь на Люпина. Потом глубоко вздохнул, — Жалко, что я этого не видел. — Ну что поделаешь, — сказал Люпин. Он сделал глоток чая, но Гарри все равно увидел, как он улыбнулся. Гарри уже собрался помочь Сириусу разобраться с деньгами — как он успел заметить, очень немногие волшебники знали, как работают магловские деньги, и после двенадцати лет в Азкабане у Сириуса должны были возникнуть трудности. Но, к удивлению Гарри, Сириус отдал чек Люпину. Он сделал это почти автоматически, как Рон рефлекторно обращался к Гарри или Гермионе, когда речь заходила о маглах. Люпин выбрал несколько банкнот, а остаток отдал Сириусу. Затем он подозвал официантку, кудрявую девушку всего на несколько лет старше Гарри. Она взяла деньги, а потом понизила голос, оглядываясь, чтобы никто не услышал. — Я хотела сказать, что у вас ужасно милая семья, — сказала она. Люпин и Сириус тут же вспыхнули. Гарри улыбнулся. Когда он изредка ходил с Дурслями в ресторан, ему такого никогда не говорили. — Спасибо, — сказал он.***
— Откуда вы столько знаете о магловских деньгах? — поинтересовался Гарри, когда они сели в машину. — Моя мать была маглом, — объяснил Люпин. Он криво усмехнулся, — И бывает, что легче найти работу в магловском мире. Сириус нахмурился. — Я бы прибил Снейпа, — сказал он. — Я прекрасно знаю, Сириус, — сказал Люпин. Он завел машину с помощью палочки, явно не собираясь продолжать разговор. Сириус еще больше нахмурился. Он пристально смотрел на Люпина, настолько пристально, что Гарри засомневался, не забыл ли Сириус о том, что Гарри всё еще с ними. — Сириус прав, — сказал Гарри. — Несправедливо, что из-за него профессора Люпина уволили. — Я сам уволился, — сказал Люпин. У него побелела кожа вокруг губ, и Гарри понял, что за весь третий год ни разу не видел, чтобы Люпин злился или бесился на кого-то — по крайней мере, не очевидно. Но сейчас его явно раздражал Сириус. — По принуждению! — сказал Сириус, переходя на крик. — А сейчас чем вы занимаетесь? — быстро спросил Гарри, в надежде утихомирить зарождающуюся ссору. Люпин и Сириус быстро переглянулись. — Чем всегда занимался, — сказал Люпин, когда они с Сириусом молча договорились о чем бы то ни было. — Случайными заработками. Иногда исследованиями и редактурой. — Лунатик очень умный, — тихо сказал Сириус, но Гарри не мог понять, с кем он разговаривал. Сириус глядел в окно, упрямо сжав губы. Остаток поездки прошел спокойно. Вскоре они въехали в сельскую местность, и Гарри стал наблюдать за зелеными холмами и пасущимися овцами. Постепенно холмы становились выше и круче, а поля невозделаннее. Перед ними возвышались горы, а маленькие городки и селения встречались все реже. Они были в той местности, с которой у Гарри ассоциировался Хогвартс на последних отрезках пути в Хогвартс Экспрессе. Наконец, они приехали к Люпину. Машина закряхтела и резко остановилась на гравийной дорожке. Домик был маленьким уютным двухэтажным зданием с голубыми ставнями и дверью, но краска давно слезла и выцвела. Сад перед домом порос кустарниками и сиренью, еще были маленькие воротца, которые вели к саду на заднем дворе. Неровная каменная дорожка шла к двери. — Он маленький, — отметил Люпин. — Он классный, — сказал Гарри, вылезая из машины. Он аккуратно вытащил клетку Букли и отдал свой чемодан Сириусу. Они вместе вошли в дом. В отличие от Норы, этот дом внутри был такой же, как снаружи. Пол был деревянным и потертым, но сверху накрыт ковриками. Мебель выглядела старой, но удобной. Было очень много книг, и Гарри заметил парочку вещей, которые когда-то лежали у Люпина в офисе. — Поселим тебя в моей старой комнате, — сказал Люпин. — Она наверху. Надеюсь, там не слишком пыльно. Гарри кивнул и побежал по лестнице, желая поскорее увидеть свою новую комнату. Старая комната Люпина пахла не пылью, но так, будто её поспешно и недавно проветрили. Стены были беленые, а пол таким же потертым и застланным коврами, как и внизу. На краю маленькой деревянной кровати лежала кучка перьев, рядом с изголовьем была книжная полка, поверх которой стояла лампа, как бы на импровизированном прикроватном столике. Стол придвинули к стене напротив двери, в его ящичках ничего не было, только пара перьев и свитки пергамента. Здесь было уютно, но, если не считать книги на полках, ничего не говорило о личности предыдущего жильца. Гарри задумался, не убрал ли Люпин все вещи в ожидании его приезда. Он поставил клетку Букли на пол и открыл её. Сова возмущенно заухала и перелетела на подоконник над кроватью. Гарри открыл ей окно и осмотрелся. Он увидел зеленые холмы, покрытые темными стволами деревьев. Он заметил серебристые нити ручьев и рек. Поблизости больше никто не жил. У Букли будет много места для охоты, и Гарри решил, что даже сможет полетать на метле. Он слез с кровати и наклонился к книжному шкафу. Там стояли старые учебники — некоторые из них даже были знакомы Гарри — потрепанные магловские книги в бумажных обложках, несколько учебников по волшебной истории и книги о Темных созданиях, правда, ни одна из них не специализировалась именно на оборотнях. Он взял книгу, что показалась интересной и решил ее полистать. Книга сама собой раскрылась на страницах, меж которых лежала фотография. Четверо ребят всего на несколько лет старше Гарри, радостно махали ему с фото. С волнением сначала он узнал своего отца — худое лицо Джеймса было чуть ли не отражением его собственного. Джеймс сидел на столе той самой комнаты, в которой сейчас находился Гарри, но стол тогда был придвинут к другой стене. Люпин и Сириус сидели на кровати. Люпин прислонился к изголовью, а Сириус к окну. Их ноги спутались в узел под широкими кусками пергамента на коленях. А Питер Петтигрю сидел на полу с радостным и счастливым круглым крысиным лицом, позади него лежало несколько свитков пергамента. Гарри посмотрел на четверых подростков, а затем на стол, на котором его отец сидел двадцать лет назад. — Надеюсь, она не слишком маленькая, — раздался позади голос Люпина. Гарри тут же вскочил на ноги и обернулся. На пороге стоял Люпин, а за ним Сириус с чемоданом Гарри. — Нет! — быстро сказал он. — Она замечательная. Правда. Люпин с любопытством посмотрел на фотографию в руках Гарри. — Что это? — спросил он. Гарри показал им. Лицо Сириуса омрачилось, когда он посмотрел на Питера. — Мне не нравится думать о том, что он гниет в Азкабане, — сказал он. — Если кто-то этого и заслуживает… — неуверенно начал Люпин, но не договорил. — Никто этого не заслуживает, — оборвал его Сириус. Гарри ничего не сказал. Это он не позволил Люпину и Сириусу убить Петтигрю, и он не сомневался, что это было верное решение — для их собственного же блага. Но после всего, что Гарри узнал в прошлом году о дементорах, он не был уверен, было ли это лучше для самого Петтигрю. Почти минуту они стояли в тишине, а потом Сириус тихо сказал: — Как думаешь, какой это год? Люпин снова посмотрел на фото и задумчиво нахмурился. — Лето после пятого года, — сказал он и постучал пальцем по фотографии. — Мы только тогда начали работать над картой, — Люпин улыбнулся. — Как бы то ни было, я знаю, еще рано, но, Гарри, что ты хочешь на ужин? — Что угодно, — честно сказал Гарри. Он забрал фотографию из рук Сириуса. — Вы не против, если я это возьму? Я приклею её на стену. Люпин посмотрел на него с легким удивлением. — Конечно, — сказал он. Потом заколебался. -Я думаю, у меня где-то еще есть фотографии твоих родителей, если хочешь на них посмотреть. — Да, — с чувством сказал Гарри. И задумался. — Только, наверное, не сегодня. Он не знал, сможет ли справиться с эмоциями. Когда Люпин и Сириус ушли, он приклеил фото к стене над кроватью. На секунду он задумался, не вырезать ли ему Питера. Но Питер ведь тоже был другом Джеймса. И в это мгновение они не знали, что с ними случится. Гарри попытался придумать, что бы могло заставить его предать Гермиону или Рона — или Гермиону или Рона предать его — но не смог ничего придумать.***
— А где будет спать Сириус? — спросил Гарри вечером после ужина. К этому времени он успел обойти весь дом и заметил, что здесь было всего две кровати — одна на первом этаже в спальне Люпина, и на втором в комнате Гарри. Была еще одна комната на втором этаже, но, видимо, Люпин использовал ее как свой кабинет. — Я сплю на диване, — с легкостью сказал Сириус. В ответ на встревоженный взгляд Гарри он рассмеялся. — Он гораздо удобнее чем все, на чем я спал последние тринадцать лет. — Да, — беззаботно сказал Люпин. — Чаю, Гарри? И действительно, когда на следующее утро Гарри спустился на первый этаж, Бродяга свернулся клубком на краю дивана, а рядом с ним лежало скомканное одеяло. Гарри наступил на скрипящую ступеньку, и глаза собаки тут же открылись. — Прости, — сказал Гарри, как только Бродяга обратился в Сириуса. — Не хотел тебя разбудить. — Все в порядке, — зевая, сказал Сириус. — Лунатик уже давно встал. Он в саду, — добавил он, когда Гарри стал оглядываться по сторонам. — Позовешь его завтракать? Гарри кивнул и вышел на улицу. Было уже тепло. Люпин склонился над кустами, окружавшими веранду на заднем дворе. В руке у него была колодка, а рядом лежал пучок травы. — Профессор Люпин… в смысле, — Гарри скривился, когда Люпин посмотрел на него, с насмешкой приподняв брови. — Римус? Сириус сказал позвать вас на завтрак. Люпин встал и отряхнул грязь со штанин. На нем были розовые перчатки для садоводства, которые бы больше подошли миссис Уизли, и широкая шляпа. Он выглядел смешно. Но еще он выглядел счастливым. — Вот как? — сказал Люпин. — Мило. Я не прочь к такому привыкнуть. — Я тоже, — с улыбкой сказал Гарри.***
Они быстро свыклись с рутиной. Гарри работал над домашним заданием на лето, что было гораздо легче и интереснее благодаря помощи Люпина и периодическим комментариям Сириуса. У Люпина была своя работа — он занимался исследованиями и редактурой, как он объяснил Гарри — и часто они вдвоем по утрам вместе пили чай и работали. Иногда Люпин обращался к Сириусу с каким-то вопросом, или Сириус помогал Гарри с каким-то сложным заданием, и тогда Сириус и Люпин могли углубиться в долгую дискуссию о волшебной истории или замашках темных существ или о преимуществах той или иной теории по Трансфигурации, которую Гарри ни разу не слышал за время своего обучения в Хогвартсе. Впервые Гарри мог вернуться в школу, зная что-то, чего не знала Гермиона. Когда Сириус был не с Гарри и не мешал Люпину, он занимался починками по дому, либо работал в саду. — Хорошо быть полезным. Хорошо бывать на улице, — объяснил он Гарри, когда тот спросил, не хотел бы Сириус заняться чем-то другим. — Может, я попытаюсь найти работу, если кто-то меня возьмет. Но пока что неплохо заняться и этим. — Я слышал, в Хогвартсе освободилось место, — сказал Люпин, присаживаясь на веранду рядом с Гарри. — Могу замолвить за тебя словечко. Сириус громко рассмеялся. Если после обеда была хорошая погода, Гарри и Сириус гуляли вокруг дома. Гарри собирал гальку у реки, а Сириус убегал вперед в обличье Бродяги, гнался за мелкими животными и купался в ручьях. Сириус и Гарри часто летали на метле. В один из тех дней, когда казалось, что летние вечера длятся вечно, они летели по лиловому небу, пока на покрытом сумеречной синевой краю горизонта не показывались звезды. — Летаешь совсем как твой отец, — широко улыбаясь, сказал Сириус, когда однажды Гарри спустился с метлы. — Может, даже лучше. Гарри покраснел от гордости и улыбнулся Сириусу. — У меня просто отличная метла, — сказал он. — Уверен, что не метла украшает человека, а человек украшает метлу, — сказал Сириус. Он похлопал Гарри по плечу и повел его внутрь. — Помню, как твой отец сказал что-то такое. Гарри с любопытством на него взглянул. — А ты с ним играл? — спросил он. — В смысле, в гриффиндорской сборной. Сириус разразился громким смехом. — Мерлин, нет. Мне было чем заняться. И Сохатый бы враз выгнал меня из команды за неповиновение. А вот Лунатик пару раз играл. — Что? Сириус кивнул. — Он неплохо летает, и у него хороший глаз. Поэтому Сохатый пару раз ставил его как замену, если охотники из команды попадали на скамейку запасных. — А почему он не присоединился к команде? — Квиддич трудно совмещать с полнолуниями, — сказал Сириус с некоторой тоской. Но потом он снова улыбнулся. — К тому же Лунатику плевать на квиддич, пусть у него и неплохо получается. — Ему плевать на квиддич? — Безумец, скажи? — игриво спросил Сириус. Он протолкнул Гарри сквозь дверной проем. — Но, если ты попросишь, думаю, он поможет тебе потренироваться. После ужина они слушали радио, читали, а иногда Сириус и Люпин разговаривали о прошлом. Гарри больше всего нравились такие вечера, пусть от них и становилось тоскливо. — О, как же Сириус поначалу ненавидел Лили, — однажды рассказал Люпин в ответ на вопрос Гарри. — Я думал, что он ревнует. — Я не ревновал, — фыркнул Сириус. — У меня был… Он не договорил, и они с Люпином оба покраснели. Гарри с любопытством переводил взгляд с одного на другого, но они решили ничего не объяснять. Люпин деликатно прокашлялся. — В общем, я думаю, что он ревновал из-за того, сколько времени Джеймс проводил с ней, особенно когда стал Старостой. Сириус обиделся и поменял тему, но Люпин поймал взгляд Гарри и улыбнулся. — Еще как ревновал, — беззвучно произнес он.***
Они питались овощами из сада Люпина и раз в неделю ездили в город, после чего возвращались с машиной, полной продуктов. Иногда какой-нибудь магл приезжал и оставлял им подарок или что-то из еды: свежеиспечённый хлеб, домашние яйца или травы. Однажды на велосипеде приехала девушка с корзиной, полной маленьких рубиновых клубничек. — Бабушка просила отблагодарить вас за то, что помогли ей с артритом, — сказала девушка и заткнула за ухо светлую прядку. Она с любопытством посмотрела на Гарри и Сириуса, и они с таким же интересом посмотрели на нее. — Ты помог её бабушке справиться с артритом? — спросил Сириус, насмешливо подняв бровь, когда девушка уехала. — Среди местных я известен тем, что занимаюсь народной медициной, — беззаботно сказал Люпин. Он поднес корзинку к лицу и глубоко вдохнул, а потом передал ее Гарри. — Пахнет летом. Гарри так и не понял, что такое делал Люпин, за что ему приносили подарки, но Сириус, видимо, знал, и его это ужасно забавляло. По крайней мере, так им всегда хватало еды. Люпин готовил лишь простые блюда, а Сириус максимум мог выжать из себя яичницу с бобами и тосты. На удивление, Гарри оказался лучшим поваром, чем они оба. — Вполне разумно, — сказал Сириус. — Сохатый и Лили замечательно готовили. Только благодаря ним мы не померли с голоду во время войны. Про себя Гарри решил, что это скорее уж связано с тем, что Петуния постоянно заставляла его помогать на кухне, и, если он ничего не портил, ему выпадал один из редких моментов, когда с ним обращались со снисходительным безразличием, а не с откровенной неприязнью. Но приятно было думать, что его дар к готовке как-то связан с родителями, что так у него появлялось с ними что-то общее — совсем как его волосы, глаза и стол в старой комнате Люпина. — А что они готовили? — спросил Гарри. — О, да все, что можно, — сказал Сириус. — У Лили были какие-то книги с рецептами. Джеймс придумывал что-то из головы. — Если хочешь, можем сходить в «Флориш и Блоттс», Гарри, — предложил Люпин. — Может, у них есть книги рецептов. — Чтобы на нас пялились? — сказал Сириус. — А ведь тебе нравилось, когда на тебя пялились, — сказал Люпин с подначивающей ухмылкой. — Те, кому я небезразличен, — ответил Сириус с такой же ухмылкой. Люпин засмеялся и стал раскладывать на стол приборы. — Хотя, если подумать, — сказал он. — Кажется, почти все книги Лили были магловскими. В соседнем городке есть один магловский книжный магазин. На следующий день они туда поехали. Это был магазин со старыми книгами, который Петуния и Вернон бы презрительно проехали, пробормотав что-то о том, что нечего продавать чужой мусор. Да им и магазины с новыми книгами не особо нравились. По крайней мере, Гарри не помнил, чтобы они хоть раз туда заходили. Магазин пах чем-то сырым, но не неприятно. Кроме них там была только сонная старушка с бородавкой на носу, которая выглядела так, будто только что пришла из Дырявого Котла. Она кивнула Люпину, будто бы знала его, и продолжила читать толстую книгу, которую читала до этого. Шкафы стояли чуть ли не вплотную и были целиком забиты книгами. Они стояли причудливым лабиринтом, но Люпин целенаправленно пошел в одном направлении, а Сириус в другом. На секунду задумавшись, Гарри пошел за Сириусом. — Подержишь книги, Гарри? — спросил Сириус, схватил целую полку книг и переложил их в руки Гарри. Гарри сбалансировал книги в руках, чтобы разом все удержать, и как только у него получилось, посмотрел на верхнюю обложку и не сдержал смеха. Мужчина с голым торсом, длинными светлыми волосами, в узких черных штанах обнимал за талию пышногрудую брюнетку, которая уставилась на него, приоткрыв красноватый ротик. — Это что? — спросил он. Сириус ухмыльнулся: — У Лунатика гораздо более утонченный вкус в книгах. Я читал эти книженции, чтобы позлить мать, но как-то к ним пристрастился. Посмотрим, нравятся ли они мне до сих пор. Гарри потряс головой, посмеиваясь, и Сириус провел его в следующий проход и схватил еще одну стопку книг — в этот раз детективы в бумажной обложке. — Эти тоже неплохие, — сказал он Гарри. — Может, даже дам тебе почитать. Гарри ему улыбнулся: — Думаю, мне хватит того, что уже есть у Люпина. Сириус засмеялся. — Осторожнее, Гарри, а то даже выучишь что-то за лето, а твой отец бы этому не обрадовался. — Вы закончили? — спросил Люпин, заглядывая в проход. Он показал им две книги. — Потому что я нашел книги с рецептами как у Лили. — Закончили, — сказал Гарри, с трудом удерживая романы Сириуса. — Если, конечно, Сириусу не нужно что-то еще. Ему почему-то стало грустно. Он бы хотел узнать о готовке от мамы, чтобы папа рассказал ему, как надо весело проводить лето, чтобы иногда оставаться у родительских друзей, а потом снова возвращаться к родителям. Но пусть это желание было неосуществимым, трудно было не почувствовать счастье, стоя в обветшавшем книжном, пока рядом весело посмеивались Сириус и Люпин, держа в руках глупые книжки. — На какое-то время мне их хватит, — беззаботно сказал Сириус и пошел оплачивать книги за стойку.***
Когда шел дождь, а шел он часто, они читали. Гарри больше нравились солнечные дни, но, когда погода была плохой, было не хуже. За окном было темно, в кружках не кончался чай, Люпин включал грустную красивую музыку на магловском проигрывателе. Гарри устраивался в старое кресло перед камином, Люпин и Сириус садились на столь же старый диван, Люпин ложился на подлокотник, вытягивал ноги и прикрывал колени вязаным пледом. Иногда Гарри поднимал глаза и видел, как ноги Люпина оказывались на коленях Сириуса, а рука Сириуса лежала на лодыжке Люпина. — О, — сказал Люпин, увидев, что за книгу читал Гарри: книгу о короле Артуре, ту самую книгу, которую он нашел на полке в самый первый день. — Одна из моих любимых. Мама подарила ее перед тем, как я уехал в Хогвартс. Сказала, что, раз уж я буду учиться, как стать волшебником, мне нужен хороший пример. Я перечитывал ее почти каждое лето. Кое-где Люпин подчеркивал строчки и целые абзацы чернилами разных цветов. Гарри решил, что подчеркивания появлялись уже во время перечитываний. Если он взломает этот шифр, то сможет заглянуть в прошлое Люпина, узнать, кем он был и о чем думал. В том месте, где Гарри нашел фотографию, Люпин жирно подчеркнул: И теперь в их возросшей любви появились семена ненависти, страха и хаоса: поскольку любовь сосуществует с ненавистью, с ней борется и ею повергается, и оттого любви присуща ярость. Читая этот отрывок, он вспомнил о фотографии, о тех четырех вечно счастливых мальчиках, в веках спрятанных от неизбежной погибели. Однажды они любили друг друга.***
Иногда в дождливые дни Сириус отправлялся по «делам семейным». — У него есть дом в Лондоне, — однажды рассказал Люпин, когда они с Гарри готовили. — Но боюсь, он пока непригоден для жилья. — Он был непригоден для жилья, даже когда в нем жили, — сказал Сириус, врываясь в дом, как ураган. Он нахмурился и потряс головой, скидывая на пол капли дождя. Люпин вздохнул и взмахнул палочкой, создав поток теплого ветра, который высушил Сириуса и пол. — Спасибо, — коротко сказал Сириус. Он побрел к столу и тяжело сел. — Всё так плохо? — спросил Люпин бесцветным голосом. Он смотрел на печь, а не на Сириуса. Сириус горько усмехнулся. Гарри поочередно посмотрел на каждого из них, ожидая, что они продолжат разговор. Но они молчали. Дождь барабанил по стеклам. Люпин занялся готовкой, а Сириус смотрел в пустоту. Гарри налил Сириусу чаю и поставил перед ним кружку. — А какой у тебя дом? — спросил он. Ему было интересно. Когда-то он тоже будет там жить, хотя мысль об этом была грустной. Ему нравилось жить у Люпина. Он бы не прочь приезжать сюда на каникулах. Сириус испуганно оглянулся на него, будто вообще забыл, что Гарри здесь находился. Он часто так дергался, подумал Гарри. Он не знал, связано это с Азкабаном или было присуще Сириусу изначально. — Это дом… моей семьи. На площади Гриммо, — медленно сказал Сириус. Он отпил чая и снова нахмурился. — Моя кузина Нарцисса вышла за Люциуса Малфоя, чтоб ты понимал, какая у меня семья. Какой была. Это удивило Гарри, и, видимо, он не смог скрыть своего удивления, потому что Сириус рассмеялся. — Бродяга сбежал из дома, когда ему исполнилось шестнадцать, — тихо сказал Люпин. — Твои бабушка с дедушкой приютили его. — Я и не знал, — сказал Гарри. — Твои бабушка с дедушкой были замечательными людьми, — сказал Сириус. — Мои родители их ненавидели. — И когда ты все починишь, мы будем там жить? — с сомнением спросил Гарри. — В том старом доме? Сириус посмотрел на Люпина, но Люпин, отвернувшись, стоял над супом. — Наверное, — сказал Сириус и отвел взгляд.***
На следующий день дождь еще не кончился. Со своей кровати Гарри смотрел на небо, надеясь, что хоть ненадолго, но погода утихомирится, и можно будет выйти полетать. Краем глаза он уловил странное движение и посмотрел вниз. Посреди дорожки, сгорбившись и зло хмурясь, стоял Северус Снейп. Он что-то держал в руках, но Гарри не смог разглядеть. Гарри спрыгнул с кровати и побежал вниз, спустившись к концу лестницы как раз, когда Люпин открыл перед Снейпом дверь. Гарри присел на ступеньку и стал смотреть на них сквозь балюстраду. Снейп зашел внутрь и презрительно сморщился. Из-за влаги его волосы казались еще более жирными и прилизанными к голове, плотно облепляя череп. Подол его одежды был покрыт грязью. — Тебе бы дорожку починить, Люпин, — холодно сказал он, переложил в другую руку то, что держал, — это оказался кубок — и достал палочку. Снейп навел ею на себя так, что грязь с его мантии слетела прямо на порог дома. Гарри вскочил с недовольным вскриком. Снейп быстро глянул на него, и взгляд его стал еще холоднее. — Так это правда, — сказал он. — Да, — ответил Люпин. Он осторожно взял из рук Снейпа кубок. Зелье в нем еще дымилось. Должно быть, это волчье противоядие, догадался Гарри. Он и забыл, что скоро должно было быть полнолуние, хотя всего две ночи назад видел круглый посеребренный диск луны в предзакатном лиловом свете, когда они с Сириусом летали на метлах. — Спасибо, Северус, — мягко продолжил Люпин. — И за совет по поводу дорожки. Ты очень наблюдателен. Если хочешь, в следующий раз можешь воспользоваться камином. Гарри снова сел. Он зло посмотрел на Снейпа, хотя был уверен, что под таким углом, Снейп не увидит выражения его лица. Интересно, знал ли Сириус о том, что пришел Снейп. Он бы не обрадовался. Губы Снейпа скривились в знакомой насмешке. Но он промолчал, дожидаясь, пока Люпин выпьет зелье и отдаст кубок. Коротко кивнув, Снейп повернулся к выходу. Гарри снова встал. — Вы не собираетесь за собой прибраться, профессор? — сказал он, указывая на грязь перед дверью. Снейп засмеялся холодным и скользким смехом, с неприязнью улыбаясь Люпину: — Как вижу, родитель из тебя такой же, как учитель. — Он замечательный учитель! — сказал Гарри. Он преодолел последние несколько ступенек, чтобы встать лицом к лицу со Снейпом. Люпин ловко встал между ними. — Спасибо, Северус, — твердо сказал он, указывая Снейпу на дверь. — Буду ждать тебя завтра. Снейп захлопнул за собой дверь. Люпин вздохнул, опуская плечи. Он оглядел пятна грязи в проходе, взмахнул палочкой — и грязи как не бывало.***
Этим вечером Сириус вернулся в особенно поганом настроении. Гарри не успел и заикнуться о Снейпе, как Сириус взял свой ужин и ушел есть на улицу. Он просидел там весь вечер, несмотря на нескончаемый дождь. Люпин ничего не сказал по этому поводу, лишь вскользь напомнил Гарри продолжить эссе по Истории Магии и ушел читать в свою комнату. Снейп приходил все следующие три дня, но с Сириусом они ни разу не пересеклись. Такое чувство, будто они составляли свои графики так, чтобы не столкнуться друг с другом. Иногда Сириус уходил по делам, иногда они с Гарри весь день летали или гуляли по лесам. Одним вечером Гарри застал спор Сириуса и Люпина после их с Сириусом дневной прогулки. Гарри по колено испачкался в грязи, поэтому ушел мыться. Он спускался по лестнице и вдруг замер, услышав громкий голос Сириуса: — Дай мне попробовать! Гарри спрятался на ступеньке и прислушался к ответу Люпина. — А если не сработает, а, Сириус? Когда ты в последний раз варил что-то настолько сложное? — У меня получится, Лунатик. Ответ Люпина было не услышать, а потом Гарри услышал шаги и звук закрывающейся двери. Он перегнулся через перила. Люпин и Сириус ушли. Видимо, они услышали его и пошли спорить в комнату Люпина. Он вернулся к себе в комнату. Видимо, Сириус победил в этом споре, потому что на следующий день он никуда не ушел, а Снейп пришел раньше обычного с маленьким котлом и черной сумкой. — У нас уже есть котел, Снейп, — зловеще сказал Сириус, скрестив на груди руки. Снейп ухмыльнулся. — Если я не ошибаюсь, Люпин едва ли может позволить себе котел, который подойдет для такого зелья. — Вполне возможно, — быстро сказал Люпин, повысив голос, чтобы Сириус не успел ничего сказать. — В любом случае, я благодарен за то, что ты вызвался помочь Сириусу с этим зельем, Северус. Сириус и Северус состроили недовольные рожи. Люпин посмотрел на них, никак не выказывая волнения. Он повернулся к Гарри и улыбнулся. — Гарри, у меня есть дела в городе, не против пойти со мной? — Эм… — он посмотрел на Сириуса, потом на Снейпа. Они не обратили на него ни малейшего внимания. Странно было видеть, чтобы Снейп ненавидел кого-то больше Гарри. Даже если Гарри остался бы, вряд ли он смог бы чем-то помочь. Поэтому он пожал плечами. — Хорошо, — сказал он. Люпин кивнул и поторопил его к выходу. — Будем надеяться, что к нашему возвращению они не разнесут дом до основания, — пробормотал он, закрыв дверь. Гарри рассмеялся.***
Больше Гарри не видел Снейпа этим летом. За пару дней до полнолуния Сириус заперся в кабинете Люпина и несколько часов спустя вышел с кубком свежеприготовленного волчьего противоядия. С уходом Снейпа в доме теперь было не так напряженно. Но утром в день полнолуния, когда Гарри спустился на кухню, Бродяги не было на диване, и он никак не мог найти его нигде в доме или в саду. Может, они снова поссорились, подумал Гарри. Он заварил себе чаю и сел на диван, чтобы прочитать письмо от Гермионы и закончить эссе по Истории Магии. Спустя полчаса дверь в комнату Люпина открылась, и из нее вышел Сириус. — О, — сказал Гарри. — Так ты здесь. Сириус застыл на месте и посмотрел на него. — А ты рано, — сказал он. Гарри пожал плечами. Букля рано его разбудила. Ее не было несколько дней — она доставляла письма Гермионе и Рону, а после её возвращения Гарри больше не смог уснуть. Сириус прочистил горло и сел рядом с Гарри. — Лунатик не очень хорошо себя чувствует, — сказал он. — Так всегда бывает перед полнолунием. И я… Приглядывал за ним. Он помолчал. У Гарри возникло чувство, будто Сириус хотел что-то добавить. Но, подумав, Сириус повертел головой, будто избавляясь от беглой мысли, и взял эссе. Он без интереса пробежался по нему глазами, оглядывая пергамент. Потом он вздохнул и встал с дивана. — Ты волнуешься? — спросил Гарри. — Волнуюсь? — О том, сработает ли зелье. — А, — Сириус слабо рассмеялся. Он прошелся рукой по волосам. — Есть такое. Не удивлюсь, если Нюниус нарочно напутал с ингредиентами. — Оно сработает, — твердо сказал Гарри. Он был уверен, что Сириус, который участвовал в создании карты Мародеров, сбежал из Азкабана, год скрывался от министерства и дементоров и был лучшим другом его отца, уж точно справится с пустяковым зельем. Сириус натянуто улыбнулся. — Спасибо за веру в меня, — он помолчал. — Но сработает оно или нет, сегодня ты побудешь у Уизли. Гарри нахмурился. — Я не против остаться, — сказал он. — Это бы сделал мой отец. — Да, — сказал Люпин. — Но Сохатый был далеко не самым мудрым человеком, Гарри. Сириус и Гарри удивленно подняли на него глаза. Люпин так тихо вышел из комнаты, что никто и не заметил. Он был бледен и слаб, а под глазами появились мешки. Сириус быстро усадил его в кресло. Гарри жалостливо посмотрел на Сириуса, но Сириус покачал головой, положил руку на плечо Люпина и мягко его сжал. — Прости, Гарри. Но в этом мы с Лунатиком согласны. — Спасибо за участие, — сказал Люпин. Он накрыл своей ладонью руку Сириуса. — Но мы с Бродягой справимся.***
Обычно Гарри нравилось проводить время в Норе, но весь день он чувствовал себя тревожно. Играя с Роном и его братьями в квиддич, он постоянно отвлекался, на ужине сидел тихо. Миссис Уизли померила ему ладонью температуру и с беспокойством цокнула языком: он был чуть ли не холодным. — Так… — медленно сказала она. — Тебе все равно надо отдохнуть. Не могу же я отправить тебя к… — она помолчала, не зная, как стоит обозначить Люпина и Сириуса. — Не могу же я отправить тебя больным. Гарри кивнул и пошел к Рону в комнату. Он лег на кровать Рона и стал наблюдать за полной луной, повисшей над Норой. К этому моменту Люпин уже должен был перевоплотиться. Было ли ему все еще больно от трансформации или волчье противоядие облегчало процесс, задумался он. Странно, ведь в прошлое полнолуние он так об этом не волновался. Он даже и не задумывался об этом. Дверь открылась, и Гарри перевел взгляд на вернувшегося Рона. — Мама постоянно заставляет меня помогать с уборкой, — проворчал Рон. Гарри сочувствующе пожал плечами. — Как думаешь, как они? — спросил он, оглядываясь на окно. — Но он ведь принял зелье, — рассудительно ответил Рон. Он сел на край кровати рядом с Гарри. — И с ним Сириус, они же сказали, что рядом с другим животным легче. Тогда Люпину должно быть лучше, чем раньше. — Ага… — сказал Гарри. Он не рассказал, что в этот раз Сириус варил зелье. — Наверное они просто… занимаются чем обычно, просто как животные. Гарри попытался это себе представить: как собака с волком спокойно сидят в комнате Люпина. Но в памяти живо отпечатались глубокие отметины в стенах Визжащей Хижины, сломанная мебель и то, как спустя годы в этом месте все так же ощущался страх и боль. — Ты переживаешь за своих родителей? — спросил он. — Да, — подумав, ответил Рон. — Когда у папы проблемы на работе, когда они ссорятся, или когда мама волнуется из-за денег, или когда Фред с Джорджем с чем-то портачат. Это нормально. — Конечно, — сказал Гарри и присел. Он запустил руку в волосы. — Я знаю, что с ними все будет в порядке. Просто… Рон понимающе кивнул и похлопал Гарри по руке. — Они будут в порядке. Я знаю, как тебя взбодрить, — он ухмыльнулся. — Мне сказали, пока тебе ничего не говорить, но… Папа раздобыл билеты на Кубок Мира по Квиддичу, и сказал, что ты можешь пойти с нами.***
Сириус забрал его на следующий день. — Как он? — тут же спросил Гарри. — Зелье сработало? — Он в порядке, и да, сработало, — коротко сказал Сириус. — Превращение прошло гораздо легче. — Тогда почему ты злишься? — спросил Гарри. Сириус удивленно на него посмотрел. — Я не злюсь, просто… — он замолчал и вдруг рассмеялся. — Ладно, может, и злюсь. Гарри выжидающе на него посмотрел, но Сириус лишь помотал головой. — Я не на тебя злюсь, — он похлопал Гарри по спине. — Пойдем. Надо вернуться домой, пока Римус не убил себя, пытаясь сделать что-то полезное.***
Следующие несколько дней после полнолуния были странными. Сириус больше обычного крутился возле Люпина, и к нему вернулся потухший, зашуганный взгляд. Пару раз Гарри заходил на кухню посреди их приглушенных разговоров. Как только мужчины слышали Гарри, они отпрыгивали друг от друга с покрасневшими щеками, поэтому Гарри стал нарочито громко покашливать перед тем, как зайти на кухню, чтобы на всякий случай их предупредить. После очередного такого случая Гарри наливал себе воду из-под крана, и вдруг Люпин многозначительно прочистил горло. Гарри с любопытством поднял на него глаза. — Гарри, мы тут с Бродягой поговорили, и решили, что, если ты вдруг захочешь, можешь пригласить Гермиону и Рона. Мы можем даже устроить тебе день-рожденную вечеринку. Гарри радостно посмотрел на них: — У меня никогда не было день-рожденной вечеринки. Гарри удивился, вспомнив, что его день рождения всего через несколько дней. Он уже привык не ожидать от него ничего особенного, но, если подумать, в этом году все должно было быть по-другому. Гарри даже не знал, что бы ему попросить. Чего он точно не хотел, так это дня рождения как у Дадли. Люпин отошел от Сириуса и добродушно улыбнулся Гарри. — Подумай об этом. Можем сильно не размахиваться, если не хочешь. — Мне кажется, — медленно сказал Гарри, смотря на них, — что на вечеринке было бы весело.***
Первыми пришли Уизли и Гермиона: они ввосьмером вышли из камина с двумя столами и кучей еды. — Ох, сказали бы вы пораньше, — сказала миссис Уизли и сжала Гарри в объятьях. — А то мы не успели ничего приготовить. — Этого более чем достаточно, — со смехом сказал Гарри. Он провел всех внутрь, где Сириус и Люпин накрывали на стол, украшали комнату гирляндами и большим шаром в виде дракона. — Кстати, — сказал Гарри Фреду и Джорджу. Он указал на Люпина и Сириуса. — Они сделали карту, которую вы отдали мне в прошлом году. Это Лунатик и Бродяга. — Что? — вскричал Джордж. Они с Джорджем чуть не вспыхнули от возбуждения. — То есть, это Лунатик и Бродяга? Лунатик и Бродяга оказались нашим любимым профессором тире оборотнем и печально известным, но несправедливо обвиненным убийцей? — Джордж драматично приложил ко лбу руку. — Фред, держи меня. Я сейчас потеряю сознание. Гарри улыбнулся и оставил их дурачиться. Потом пришли Хагрид и Макгонагалл. Поначалу Гарри волновался из-за Макгонагалл, но, сказав короткое «С днем рождения, Поттер», она отошла говорить с Сириусом. Гарри услышал обрывки их разговора — Макгонагалл допытывала Сириуса о том, как он стал анимагом. При этом с её лица не сходила маленькая гордая улыбка. — Боюсь, Дамблдор сегодня не сможет, — сказал Хагрид. — В этом году в Хогвартсе кой-что будет, — он подмигнул. — Но я тебе ничего не говорил. Он попросил кой-что тебе передать, а это от меня. Гарри осторожно взял запакованные подарки. В последний раз Хагрид подарил ему кусачую книгу, поэтому у Гарри были причины осторожничать. Подарок от Дамблдора был аккуратно запакован в сиреневую бумагу и перевязан серебристой ленточкой, а подарок Хагрида будто бы был обернут в «Ежедневный пророк». К облегчению, похоже, что подарок не кусался. — Спасибо! — сказал он. — И спасибо, что пришел. Как Клювокрыл? — Ну, — сказал Хагрид. — Очень хорошо, спасибо вам с Гермионой, — в его глазах уже начали появляться слезы, и он похлопал Гарри по плечу так, что у Гарри заболела спина. — Ты не представляешь, как я рад видеть, что ты счастлив. — Мне очень хорошо, — сказал Гарри, хотя это казалось большим преуменьшением. Он указал Хагриду на подарки. — Я положу их к остальным. Еще пришли Невилл с бабушкой. Гарри окинул её быстрым взглядом, и ему пришлось спрятаться с Роном под стол, чтобы просмеяться. — Спасибо, что пригласил меня, Гарри, — искренне сказал Невилл, когда Гарри вылез из-под стола. — У меня тоже вчера был день рождения. — Неужели? — удивился Гарри. — Тогда нам нужно устроить совместную вечеринку. Можем поменять надпись на торте. Невилл густо покраснел. — Нет-нет. Не надо… я не это имел в виду. — Давай! — искренне сказал Гарри. — Я не против. Ему больше нравилось делиться своим днем рождения. Было странно ощущать на себе столько внимания. Вечер медленно перетек в теплую темно-синюю ночь. Взрослые раскрепостились и стали смеяться. Даже Макгонагалл смеялась, усевшись на веранде рядом с бабушкой Невилла. У них покраснели щеки и озорно искрились глаза. Гарри быстро прошмыгнул мимо, чтобы с ними не столкнуться. — Эй, Гарри! — позвала его Молли. — Приведи своих крестных! Сейчас будет торт. Гарри кивнул и зашел в дом, чтобы найти их. Он вдруг понял, что давно не видел ни Сириуса, ни Люпина. Рон с Гермионой пошли вместе с ним. Невилл разговорился с Фредом и Джорджем, что не предвещало ничего хорошего. — Тебе так повезло, что ты проводишь лето с профессором Люпином, — сказала Гермиона, заходя на кухню. — Он… О! Она резко отпрыгнула назад и покраснела. Гарри заглянул ей за плечо и увидел, как Сириус и Люпин отшатнулись друг от друга с такими же красными лицами. Волосы Люпина были растрепаны. Сириус смеялся. — Все в порядке? — медленно спросил Гарри. Он посмотрел на Гермиону. Она всё еще была красная как помидор, и старалась не смотреть на Люпина или Сириуса. — Все восхитительно, Гарри, — нарочито громко сказал Сириус. Люпин с отчаяньем на него посмотрел, но потом тоже истерично засмеялся. Ему пришлось схватиться за стол в приступе смеха, чтобы не упасть — Мерлин, Бродяга, — прохрипел он. — Это… — сказал Гарри. — Нас попросили передать, что сейчас будет торт. — А! — радостно сказал Сириус. — Торт. Замечательно. Да. Идем. За тортом! — он снова начал смеяться — даже сильнее, чем раньше. Он с Люпином схватились друг за друга и стали хихикать, падая на пол. Рон неловко посмеялся. — Тогда… встретимся там, — сказал он и попятился из кухни, утягивая за собой Гарри и Гермиону. — Как думаете, чего это они? — задумчиво спросил он, когда они вышли на улицу. Гарри пожал плечами: — Перепили? Гермиона промолчала. На ее лице появилось задумчивое выражение. — Чем они там занимались? — спросил Рон, обращаясь к Гермионе. Гермиона снова покраснела. — А, — сказала она тонким голосом. — Я не разобрала. Сириус загородил профессора Люпина своей спиной… Она замолчала, нарочито не встречаясь с ними взглядом. — В этом нет ничего странного, — растерянно сказал Гарри. — Они часто стоят так на кухне и пугаются, когда я захожу. — Конечно, в этом нет ничего странного! — пропищала Гермиона. — О, смотрите! Это что, Джинни? Весь вечер хотела с ней поговорить. С этими словами Гермиона от них сбежала. Рон пожал плечами, как бы говоря, что понял не больше Гарри. — Давай, Гарри, — позвала их Молли. — И ты, Невилл, — быстро добавила она. — Торт готов. Она поставила на стол гигантский трясущийся под собственным весом торт. Он был утыкан свечами, огоньки которых весело мигали в теплой темной ночи. Гарри сел рядом со смущенным Невиллом. Гарри ему улыбнулся. — Я тоже к такому не привык, — признался он, посмотрел на всех собравшихся и присоединился к пению. Позади он увидел Сириуса и Люпина, всё таких же растрепанных и смеющихся. Они нежно смотрели на него. Гарри подумал, что нет во всем мире подарка, который бы сравнился с этим. Когда торт съели, гости постепенно стали расходиться. Гарри был рад, что из-за Невилла подарки унесли в комнату, чтобы никого не смутить, и благодаря этому Гарри не пришлось открывать их у всех на виду. Только Рон с Гермионой остались до конца вечеринки. Родители разрешили им погостить у Гарри еще несколько дней. — Наверное, я буду спать на диване, — с сомнением проговорила Гермиона, когда они покончили с уборкой и вернулись в дом. Гарри понял, что они так и не договорились, кто где будет спать. Он думал, что Сириус и Люпин уже с этим разобрались. — Но там спит Сириус, — сказал Гарри. Воцарилось странное молчание. Сириус и Люпин переглянулись. — Точно, — покрываясь краской, сказал Люпин. Он прочистил горло и быстро сложил руки. — Думаю, нет ничего плохого в том, что Гермиона будет спать с вами, Рон, Гарри. Если вам, конечно, хватит места.***
— Гарри… — спустя час заговорила Гермиона, когда они уже приготовились ко сну. Гермиона заняла кровать, а Рон с Гарри разложились на полу. — Это, конечно, не мое дело, но… между Сириусом и профессором Люпином что-то есть? Рон и Гарри непонимающе на нее посмотрели. — Ты о чем? — спросил Рон. Гермиона стала вертеть прядку волос вокруг пальца. — Ну не знаю. Они кажутся такими счастливыми. Профессор Люпин выглядит гораздо лучше, чем в прошлом году. — Ну да, — сказал Гарри, все меньше понимая, к чему она ведет. — Его лучший друг вернулся. Рон кивнул. Гермиона тяжело выдохнула. — Так и знала, что вы совсем недогадливые, — сердито сказала она. — Гермиона, — раздраженно ответил Рон. — Если тебе есть что сказать, так говори. Не веди себя как зазнайка. Гермиона покраснела. — Мне кажется, что они… вместе, — сказала она. — Кажется, они, это… — она понизила голос, — целовались. Когда мы пришли за ними. Рон нахмурился. — Ты перечитала книжек Сириуса. Про себя Гарри с ним согласился. — А вы бы мне поверили, если бы в прошлом году я сказала вам, что профессор Люпин оборотень? Рон и Гарри задумались. — Да нет, — наконец ответил Рон. — Но только потому, что это весомое обвинение. А это… конечно, необычно, но это… не так, как быть оборотнем. — Так почему вы не верите мне сейчас? Вы не наблюдательнее флоббер-червей. — Вот уж неправда! — не согласился Рон. — Я много чего замечаю. — Например? — Ну, например… — Рон стал оглядываться по сторонам. Он посмотрел на Гарри. — Например, Гарри стал выше! — улыбнулся он. — А ты ниже, Гермиона. — А вот и нет!***
Гермиона и Рон гостили еще два дня. Они больше не поднимали эту тему, но несколько раз Гарри замечал, как Гермиона задумчиво наблюдает за Люпином и Сириусом, и поэтому он сам тоже стал внимательнее присматриваться. Рядом друг с другом они и правда выглядели счастливыми, и, приглядевшись, Гарри заметил, что они постоянно друг друга касались: легко и по-дружески касались спины, руки или плеч. Сириусу очень нравилось трогать волосы Люпина, а Люпину класть ноги на колени Сириусу. Но ведь и друзья так делают? А если они и не друзья, если они пара, как сказала Гермиона, был ли Гарри против этого? Нет, тут же подумал он. Если вместе им хорошо, больше ничего не важно. Однажды, когда они с Дурслями ездили в Лондон, дядя Вернон сказал какую-то гадость о двух мужчинах, державшихся за руки, а Петуния испуганно притянула к себе Дадли. Гарри тогда подумал, что двое мужчин вместе — это необычно, но он видел вещи и постраннее, к тому же, все, что не одобряли Дурсли, сразу оказывалось на хорошем счету у Гарри. Он дружелюбно улыбнулся тем мужчинам, а они тепло и удивленно улыбнулись ему в ответ. Но Люпин и Сириус все же не могли быть вместе. Они бы доверились Гарри. Они бы не стали прятаться по углам в собственном доме. Так он и решил, и перестал думать об этом. Но ночью после отъезда Рона и Гермионы ему не спалось. Он уже привык спать с ними. Поэтому он спустился на кухню выпить воды. Бродяги на диване не было. На пороге кухни Гарри кашлянул, но ничего не услышал. Он наполовину наполнил стакан, когда вдруг услышал хриплый голос Сириуса. — Я знаю, чего хочу, Римус. Гарри чуть не подпрыгнул на месте и тут же обернулся. В комнате больше никого не было. Значит, голоса раздавались снаружи. Окно на задний двор было открыто. Гарри подобрался к нему, как раз, когда Люпин начал отвечать. Ему пришлось прислушаться. — Дело не в том, чего мы хотим, Сириус. Гарри выглянул из окна. Сириус и Люпин стояли на веранде спиной к окну. У Сириуса в руках была зажженная сигарета, сверкнувшая красным огоньком, когда Сириус передал ее Люпину. Гарри поморщился от запаха. Он почувствовал себя виноватым из-за того, что подслушивал, но со следующими словами Сириуса чувство вины пропало. — О чем это ты? Гарри здесь нравится. Они говорили о нем. — Гарри четырнадцать, — коротко сказал Люпин. Он быстро затянулся и передал сигарету. — И что? — сказал Сириус, резко выдыхая облачко дыма. — Лунатик… подумай, чего бы хотели Джеймс с Лили. — Как ты смеешь вмешивать их в это? — разозлился Люпин. Он чуть трясся от злости, но Гарри мысленно согласился с Сириусом. — Гарри не заслуживает того, чтобы жить с оборотнем! — Гарри заслуживает, чтобы его вырастили люди, которые его любят! — рявкнул Сириус. — Тише, Сириус! Сириус сердито посмотрел на Люпина и, понизив голос, но с той же яростью сказал: — А ты не заслуживаешь того, чтобы жить один, Лунатик. Не когда у тебя есть люди, которые тебя любят. — Я так жил тринадцать лет, — сказал Люпин холодным пустым голосом. — Как думаешь, что случится, когда все узнают, что Гарри Поттер живет с оборотнем? Как думаешь, что сделает министерство? Как думаешь, что они сделают с Артуром, если узнают, что он знал, но ничего не сказал? Нет, Сириус. Я этого не допущу. Было весело, но пойми, что так больше не может продолжаться. — Почему? Мне все равно, что ты оборотень! И Гарри тоже! — Мы не одни в этом… — Всем, кто нам важен, плевать! — взорвался Сириус. Люпин попытался его утихомирить, но Сириус продолжил говорить. Он взмахивал руками и проводил в воздухе красные зигзаги сигаретой. — Я не для того сбежал из Азкабана, чтобы ты затыкал мне рот своими комплексами оборотня! — он схватил Люпина за руку и притянул его ближе. Теперь они стояли в профиль к окну, и Гарри увидел на лице Сириуса дикий, отчаянный взгляд. — Я люблю тебя, — сказал Сириус. — Мы справимся. Я больше не хочу жить без тебя. — Я тоже тебя люблю, Сириус, — грустно сказал Люпин. — Ты же знаешь, но… Сириус поцеловал его. Через секунду Люпин ответил на поцелуй. Он будто растворился в Сириусе, схватил его рукой за предплечье. Гарри рыскнул под окно, покраснев. Он только в фильмах видел, чтобы люди так целовались. Помимо смущения, он почувствовал раздражение, потому что Гермиона снова оказалась права. И еще больше раздражения он почувствовал из-за Люпина и Сириуса. Они вели себя слишком драматично. Он тихо вернулся в свою комнату.***
На следующий день Сириус куда-то ушел. Люпин пробормотал что-то о «делах семейных», и Гарри ничего не говорил по этому поводу, пока они не стали мыть посуду после завтрака. — Сириус всегда сбегает, когда злится? — спокойно спросил он, передавая Люпину вымытую тарелку. — Сириус не злится, — не сразу ответил Люпин. — Вот только, — так же спокойно сказал Гарри, — вчера, когда вы ругались, он, кажется, злился. Люпин медленно опустил палочку, и тарелка, которую он сушил, мягко упала на стол. — Я же сказал ему не кричать, — бесцветно сказал он, но его лицо выдавало напряжение. Гарри завертел головой. — Это не из-за криков. Я спустился попить и услышал вас. — Так, значит, — сказал Люпин, не меняясь в лице. Гарри посмотрел на него. Утренние лучи проскользнули в комнату, подчеркивая седые пряди в волосах Люпина, отчего он казался старше и уязвимее, чем обычно. Гарри почувствовал резкий и болезненный порыв нежности. — Вы могли просто у меня спросить. Вы оба, — сказал Гарри. — Сириус прав. Мне здесь нравится. Я хочу здесь остаться. И если вы с Сириусом… счастливы вместе, я не хочу, чтобы из-за меня вы расставались. Он любил Люпина, он любил Сириуса, и он полюбил это место как свой дом. Ему не хотелось уходить. Люпин сморщился. — Все не так просто, Гарри, — мягко сказал он. — Разве вы не хотите, чтобы мы остались? — спросил он. У него скользнула пугающая мысль. Может, Люпину не нравилось, что они здесь, и поэтому он так сопротивлялся. Люпин удивленно посмотрел на него. — Конечно, хочу, Гарри. Больше всего на свете. — Тогда почему мы не можем остаться? Люпин отвернулся. По его плечам Гарри пытался понять, что он чувствует. — Забавно, — спокойно сказал Люпин. Но если он был так спокоен, почему не мог смотреть на Гарри? — Я так боялся, что подумал бы твой отец, если бы узнал, что мы с Сириусом были вместе. Знаю, это было глупо. Ему было все равно, что я оборотень. Но… — Но что? — Но, наверное, я так и не смог перестать жить в страхе, — Люпин вздохнул, опуская плечи. Затем он наконец посмотрел на Гарри. — Пора мне перестать удивляться тому, насколько ты похож на своих родителей. — Как вы думаете, Сириус был прав? Когда сказал, что они бы хотели, чтобы я жил с вами? — Да, — сказал Люпин. Он опустил руки на стол и оперся на него, потом отстранился и размял руки. Он тяжело вздохнул. Гарри кивнул. — Потому что они бы хотели, чтобы я был счастлив. И я думаю, что они бы хотели, чтобы и вы с Сириусом были счастливы. Люпин выдохнул удивленный смешок и прижал руку ко лбу. — Ладно, — сказал он. — Ладно, вижу, я в меньшинстве. Потом он мечтательно и задумчиво улыбнулся, но в глубине души он точно был счастлив.***
Сириус вернулся чуть раньше заката с мрачным выражением лица. Люпин встретил его у двери. Гарри остался сидеть в кресле, но заглянул за его спинку, наблюдая за тем, как Люпин притянул к себе Сириуса и что-то тихо ему сказал. Хмурое лицо Сириуса разгладилось, и он пораженно уставился на Люпина. Он дернулся вперед, будто собираясь поцеловать Люпина, но вдруг заметил, что Гарри в комнате, и отстранился. — Ты серьезно? — спросил он, не отрывая глаз от Люпина. — Да, — сказал Люпин. — Хочу, чтобы вы остались. Здесь. Со мной. — И вам больше не нужно скрывать, что вы вместе, — крикнул Гарри со своего кресла. Сириус и Люпин на него оглянулись. — Мы не особо скрывались, — сказал Сириус, покрываясь не присущим ему румянцем. — Нам просто нужно было кое-в-чем разобраться. — И что? — спросил Гарри. — Вы разобрались? Сириус снова посмотрел на Люпина с вопросом. Люпин посмотрел на него ясным и чистым взглядом и взял Сириуса за руку. — Да, — сказал он, смотря на Сириуса. — Думаю, что разобрались. — Отлично, — сказал Гарри и улыбнулся им. Они стояли на пороге, покрытые тусклым светом. Гарри вспомнил о подростках с фотографии, обо всем, через что они прошли, всем, что привело их обратно в этот дом. Однажды они любили друг друга, и теперь они любили друг друга снова. И теперь они стали семьей Гарри. Их ожидало Рождество, следующее лето, и послеследующее лето, и послеследующее Рождество, поездки в потрепанной машине Люпина, прогулки, полеты, ужины и их собственные фотографии. Раньше Гарри не мог представить свою жизнь дальше года или двух наперед, но теперь он представлял целые годы, и это ожидание наполняло его надеждой. Они будут счастливы, подумал он. Это уж точно. — Добро пожаловать домой, Сириус, — сказал он. — На ужин жаркое. И потом Гарри снова уселся в кресло и открыл книгу.