быть старшим та ещё морока

у шиничиро всегда были проблемы с родителями. он не любит об этом говорить и предпочитает после очередного скандала остаться на ночь в своем магазине и позвонить вакасе со словами "хей, может посидим у меня?". получая короткое "хорошо, я приду" от друга он внутренне ликует, потому что эту ночь он проведёт замечательно, несмотря ни на что. сано слышит вибрацию телефона, пока ставит чайник для будущей посиделки, пусть и знает, что имауши все равно не допьёт свой чай, потому что он слишком горячий, а позже слишком холодный. — шин, — манджиро делает долгую паузу, подбирая нужные слова, чтобы не задеть брата — ты не придёшь сегодня домой? — не думаю. не очень хочется получить от деда по голове, — шиничиро усмехается, то ли от хорошей шутки, то ли от иронии над собой. — всё хорошо, манджиро. я в порядке и приду завтра утром, поэтому не волнуйся так и скажи эмме, чтобы не волновалась за меня. я всё таки старший брат. сано младший молчит, но спустя несколько секунд, которые показались шиничиро самими долгими в его жизни, говорит тихое "хорошо. мы будем ждать тебя, старший брат" с акцентом на старший брат и отключается. шиничиро вздыхает, откладывая телефон подальше, чтобы никто его не беспокоил. он очень любит своих брата и сестру и после ссор чувствует себя ужасным братом. дед часто говорил, что манджиро не стоит брать пример с никудышного братца, ведь он учится на двойки и приходит вечно в синяках. для всех вокруг шиничиро было плевать на эту тему, ведь он даже шутил, что быть "антипримером" оригинально, но оставаясь один или с имауши он все твердил, будто в бреду, что плохой брат, дедушка прав, такому, как он нет места на земле и он достоин смерти, чтобы не засорять человечество своим жалким существованием. вакаса в свою же очередь брал друга за плечи и сильно тряс, одновременно говоря какой он идиот и как он вообще до такого додумался. чуть позже он кладёт голову сано к себе на плечо, чтобы тот мог выплакаться, не боясь, что его осудят за слёзы, ведь он мужчина, а мужчины не плачут. имауши гладит шиничиро по короткой причёске, будто кота, и тихо говорит, что все будет в порядке, все, что говорят его родители — ужасная ложь, ведь они не видят огромной части жизни шина. — заждался? — голос имауши вырывает шиничиро из раздумий, как холодная вода ото сна. — я так рад, что ты пришёл, — сано накидывается на вакасу, крепко сжимая его в объятиях, не забыв выключить уже закипевший чайник. — снова предки? — прямо задаёт вопрос вакаса, робко обнимая шиничиро в ответ. — да, — шиничиро отходит от имауши, вздыхая, — к сожалению. — если ты снова будешь мне говорить, что тебе не место на этом свете, я тебя реально ударю, — парень чуть приподнимает уголок губ, чтобы хоть как-то приободрить шиничиро. он знает, что у него на душе и отчаянно хочет помочь. — хорошо хорошо, уговорил, — сано искренне улыбается, потому что даже один приход имауши по его звонку отдавал тёплым чувством в груди и разливался таким же теплом по всему телу, оставляя приятное послевкусие. они сидят на полу магазина несколько часов, разговаривая обо всем на свете, но чаще всего о мотоциклах, которых так любит шиничиро. вакаса не интересовался этой темой, но слушал сано внимательно, будто вслушиваясь в каждое его слово и запоминая их на всю оставшуюся жизнь. в такие моменты шиничиро забывал обо всем, что могло его тревожить. о родителях, самокопании, тревоги и страхе. сейчас он оставался наедине с имауши, который догрызал свой чупа чупс, потому что его терпение кончилось. — а что у инуи нос разбит? я видел его недавно, — вакаса выкидывает палочку от конфеты, специально прицеливаясь в мусорку под раковиной и попадая, мысленно проговаривая "yes". — а..ну он учился..я ему помогал учиться на каблуках ходить..вот он и упал на нос, — шиничиро еле сдерживается, чтобы не засмеяться, потому что имауши такое шоу пропустил, — ты такое зрелище пропустил, вака. — забавная история у них с хаджиме выходит, — вакаса тоже усмехается, ведь инуи сказал ему, что просто упал, — они как дети, точно тебе говорю. шиничиро не сдерживается и смеётся в голос после слов имауши, а на вопросительный взгляд рассказывает, что буквально два года назад вакаса тоже демонстрировал ему свою модельную походку на каблуках, которые он удачно позаимствовал у мамы. никто бы даже не подумал, что кто-то такой серьезный, как вакаса будет расхаживать по комнате на каблуках, то и дело матерясь, потому что упасть все таки не очень хочется. — я же говорил тебе забыть это, как страшный сон. почему ты до сих пор помнишь этот позор, — имауши красный, как рак, от стыда, потому что он предпочёл забыть этот опыт и никогда в жизни его не вспоминать. — ещё чего. такое не забывается, знаешь ли, — шиничиро шарится в карманах кофты, чтобы найти зажигалку и сигареты. — снова забыл? — походу да. накинул кофту, даже не посмотрев. поделишься? — у меня только одна осталась, и сейчас я ее закурю, понимаешь? один. с помощью своей зажигалки, — при каждом новом слове имауши качал головой, утверждая свои слова, мол, иначе никак. — а ниче что... а ниче... ниче что я тебе всегда помогаю, м? — действительно. это ты что ли вчера дрался с какими-то мудаками, которые до этого чуть не до смерти тебя избили? это ты неделю назад забирал себя из обезьянника? это ты- — все-все, я понял, понял. да, это мои ошибки, но, понимаешь, не все идеальны. щелчок и тихое шипение — вакаса зажег сигарету. и нарочно прямо рядом с лицом шиничиро. все это время с лица имауши не исчезала ехидная улыбка. — ну? и чего ты хочешь? — мм, тебя? — что? — что? — имауши надеялся, что не сказал это вслух, но надежды не оправдались, шиничиро все слышал, — я говорю, что хочу, чтобы ты попросил на коленях. вот — эй ты, какого черта? я тебя сейчас выгоню на улицу. знаешь же, что магазин мой, что хочу, то и творю. — хорошо, тогда закурить не получится у тебя до утра, — вакаса делает затяжку, выдыхая прямо в лицо сано, — ты правда не хочешь? — хочу. придурок, — шиничиро нехотя встаёт на колени перед специально вставшим на ноги имауши, достающим телефон, — эй, ты снимать ещё меня собрался? — да, почему нет? покажу инуи, пусть посмеётся, — вакаса включает камеру, а сано невнятно что-то бормочет, вероятно, покрывает вакасу трехэтажным матом за такую подставу. — шин, ну что ты как не родной. скажи что-нибудь угарное — иди в задницу, вака — отлично. все записал, — вакаса не успевает убрать телефон в кармане, как его перехватывает шиничиро, удаляя файл с его позорным видео. — и только попробуй рассказать кому о том, что сегодня случилось. — а то что? — вакаса не боится сано от слова совсем, шин даже мухи не обидит, она улетит раньше — я..я..я не буду больше с тобой дружить, понял? — боюсь боюсь. ой, кажется, сигарета то кончилась, — имауши наигранно вздыхает — засранец. всё ведь специально подстроил, — сано зол не на шутку, но ничего сделать вакасе не может, он безоружен против имауши и парень особо не понимает из-за чего именно. — дай мне просто вновь хотелось почувствовать эту горечь, понимаешь? — так она осталась у меня на губах. — что? — что? минутное молчание. долгий зрительный взгляд, а потом имауши разочарованно отводит взгляд, смотря, где у сано пепельница, но его ладонь перехватывает рука шиничиро, отводит в сторону. шиничиро также быстро приближается и к лицу, предварительно смочив губы слюной, прикасается к губам имауиши. сначала поцелуй кажется грубым, но до жути неуверенным. сано старший всегда плохо целовался — он сам скидывал это на то, что у него мало опыта, а вакаса считал, что учиться целоваться на овощах — глупость. однако инициативу берет именно имауши. именно он переплетает пальцы рук, именно то клыками острыми впивается шину в губы, доставляя парню дискомфорт, но одновременно и возбуждая. этот поцелуй нельзя назвать нежным. его невозможно сравнивать с поцелуями из фильмов. из-за него кислорода в легких почти нет, но останавливаться не хочется. есть желание лишь больше утонуть в нем. есть желание продолжить его, но уже в других условиях. хотя на самом деле шиничиро нравится чувствоваться боль в спине из-за пола, на который его повалил имауши. нравится чувствовать всю эту горечь поцелуя. нравится касаться голого тела под кофтой — ну как? почувствовал вкус сигареты? — резко отстраняется вакаса, стараясь привести дыхание в норму. он небрежно вытирает губы рукавом и быстро застегивает ширинку джинс которую уже успел расстегнуть шиничиро. только неизвестно одно — когда он успел это сделать. — кажется, я не прочувствовал. повторим? и на губах вакасы появляется усмешка. скоро ее зацелует сано старший.