Селфи

— Уже иду, дорогая. — О, кивает в сторону диких амазонок, мол, простите, но эта дама сильная и она, может, с легкостью сломать мизинец, который еще может мне пригодиться. Ага. Вот такая я фиговая. Пришла, и увела вашего Сэхунчика. Но он сам виноват. Походу, парень просто не знал главное правило совместных походов в клуб. Кто привез, тот весь вечер рядом, словно тень, ходит, и не имеет права под чужие юбки подглядывать. Очевидно же, что для него такое в новинку. Но ничего. Лия всё объяснит, и короткие юбки от глаз отведет, от греха подальше, для сохранности слюней. — О, даже с синяком на заднице, девчонки на тебя слетаются. Не человек просто, а ходячий феромон. — Тоже заметила, да? Чего? Издевается, что ли? — Даже пижамка прибежала. Знал бы, что после щепка, ты ревновать начнешь, давно бы уже прижал к стене. — Ой, да кто ревнует? Как можно раздражение с ревностью спутать? — Никто. Конечно, никто. О как-то резко меняет тон голоса, и перед тем, как дверь мне открыть, резко наклоняется, и быстрым прикосновением губ, касается моего виска. — Взял и обслюнявил. О, блин. Без понятия, как было нужно реагировать. Эти слова еле-еле придумала, и с трудом вслух сказала. Во рту всё пересохло, и я не уверена, что эта пустыня еще может выдавать умные фразы. Но барин удивляет меня в миллионный раз. Он заставляет меня остановиться, тормозит сам, наклоняет немного голову, а затем долгим взглядом смотрит прямо в глаза, гипнотизируя всё тело. — Я передумал, ты спишь на балконе. А потом ржет в голосину, будто только что вышел с концерта Петросяна, и никак не может отойти. Хватает меня за руку и тянет на второй этаж, где множество разных столиков, и народа меньше, чем на танцполе. Отлично. Сидеть у меня получается лучше, чем бёдрами под музыку вилять. А вот если посмотреть на количество народа в зале, то легко предположить, сколько же богачей проживают в этом городе. И здесь именно богачи. Да мне, человеку, который не разбирается в моде, со стороны понятно, сколько стоят платья у развлекающихся здесь девушек. Мы с О садимся за отдельный столик, и нам без заказа официантка несет бутылку шампанского. Ох, как тут всё устроено. Или О здесь частый гость, что за секунду до его чиха, ему уже салфетку несут на подносе? Не знаю, но стакан с жидкостью в руки беру, и делаю маленький пробный глоток. Вкусненько. Точно не по акции. А я только такое до этого и пробовала. На барина я стараюсь не смотреть. Мне перестал нравиться его взгляд, после того как я его от девчонок приставучих спасла. Кстати, гад, ведь, так и не отблагодарил за мой героический поступок. Да мало ли что они сделать с ним хотели, а тут Лия явилась и спасла колобка, вырвав его из наманикюренных лап двух хитрых лисиц. Он смотрит, а я краснеть начинаю. Поэтому лучше отвернуться. Так спокойнее и нет желания вспоминать его легкий чмок. — Потанцуем? — раздается над ухом мужской приятный голос, и я подпрыгиваю на месте, рукой задевая наполненный до краёв фужер. Тот расплескивается, и несколько капель брызгают на меня. Фух. Хорошо еще, что платье черное. Считай, пронесло. Зато, какой у меня появился отличный повод сбежать в туалет, чтобы прилюдно не обжиматься с накаченным телом О. — Ой, какая я неловкая. — встаю на ноги, пытаясь салфеткой оттереть невидимое никому пятно. — А где здесь…? — Я провожу. — О, не стоит. Сама смогу дойти. Мы стоим, напротив, друг друга, и буравимся взглядами. Детский сад, конечно, но проигрывать я не собираюсь. — Джул! — О! — Друзья, к микрофону рвется наш общий друг Чанёль, и кажется, он придумал что-то мега интересное для нас. Я слышу чей-то голос в динамиках, но понять ничего не могу, зато улавливаю знакомое имя, которое ничего хорошего сулить не может. Не успеваю вздохнуть, как О снова хватает меня под руку и уводит в другую сторону. Мы бежим вперед, сбивая молодежь, словно они кегли, и я даже спросить не успеваю, от кого мы бежим и где конечная точка маршрута. Вот по лестнице спускаемся на первый этаж. — Только не говори, что увидел свою бывшую, и решил как можно скорее сделать ноги. О фыркает, и глаза закатывает. Что? Бывших нет на горизонте? Даже странно. — Пак петь собрался, а ты как друг, позориться не хочешь? Должна же быть причина такого марафона. — Чан не просто так на сцену поперся. Его обычно туда не закинешь, а тут сам. — Мы сваливаем, потому что он? — спрашиваю, прежде чем я слышу голос Пака. — Потому что этот идиот, что-то придумал. — Красотка, эй?! — Красотка! Делаю вид, что не слышу, и уже сама тяну О к выходу. Надо валить. Нужно как можно скорее оказаться рядом со своими вещами. Нужно успеть оказаться на улице перед тем, как «красотка» решит оторвать голову ведущему, который в микрофон разговаривает. — Супергёрл и её домашний хомяк с укладкой, я вас нашел! О- хомяк с укладкой? Блин, как можно такое пропустить? Без проблем, я остаюсь. — Пак, мать твою. — Сквозь зубы цедит брюнет. Нееее. Я точно не уйду. Барин злится, а мне нравится видеть искры в его глазах. Это весело. Впрочем, веселиться долго мне не приходится. О кладет руку мне на талию, и прижимает к себе, удерживая рядом. Тут мой мозг зависает и выдает системную ошибку, а на заднем фоне, что-то кричит Чан и его группа поддержки. Дур. Дом. Пак уже спрыгивает со сцены, и теряется в толпе, когда брюнет, все так же, не отпуская мою руку, идет в самую гущу, орущей и хлопающей нам молодежи. И мне приходится за ним идти, кивая каким-то посторонним людям, которые здороваются с О, и по инерции машут мне. А мне ж несложно поздороваться. Тем более, на секунду, я себя голливудской суперзвездой возомнила, за улыбку которой, люди пойдут на что угодно. Правда, звезда здесь только барин, а я всего лишь приглашенный гость, и в списке даже плюс один не значусь. Но плевать. Я скоро спать планирую уехать, а это значит, что вечер золушки подходит к концу. И мне до сих пор непонятно, что задумал Чан, и как О попытается его остановить. Ведь он же целенаправленно тащит меня в другую сторону клуба, в которую, кажется, побежал его шутливый друг. — Отвали. — Нет, она не дает номер. — Нет, это не моя сестра, идиот. О засыпают вопросами, и на некоторые он даже отвечает, не смотря по сторонам. А я улыбаюсь. Мне то что? Я, вообще, радуюсь, что здесь Су быть не может. В такое место даже у нее не получится притащиться без приглашения. А у меня получилось. Весело, правда? Ну, почти. Если Арым узнает, она с пинцетом по моим волосам пройдется. — Лия, просто молчи и лишь поддакивай, когда я подам знак. — предупреждает меня О, когда мы останавливаемся возле двери. Я вижу, что оказывается, его эта ситуация не разозлила. Он веселится. В глазах огоньки через костер прыгают, обещая поджечь чью-то задницу. — Я должна притвориться немой, чтобы… — спрашивая я, не понимая ничего. И кажется, пояснять мне ничего и не хотят. — Чтобы подколоть Пака. — подмигивает парень. Подколоть? За что? Он ведь не обиделся на невинную шутку друга? — Ой, моему хомячку шутка не понравилась? И не сдерживая себя, протягиваю руки, чтобы ущипнуть парня за щёки. Фух. Не убил. Руки, правда, убрал, и на этом все. А мне прям легче стало. Словно я желание Деду Морозу написала, а он взял и исполнил его. Правда, у О щетина колючая, но все равно. Тут было главное увидеть его, ошалевший от происходящего взгляд. А Паку я потом спасибо лично передам за хомяка. Открывается дверь, и перед нами появляется Чанёль жующий бутерброд. — О, Бро, и ты здесь. Красотка, давно не виделись. О заталкивает шутника в комнату, а затем закрывает за нами дверь. — Выпить хотите? — продолжает блондин. — Пак, ты реально подумал, что сможешь всё провернуть? — Выпивкой? Сэ, я ж не идиот. Сейчас и бутерброды предлагать начну. Красотка, тебе с сёмгой или ветчиной? Как можно разговаривать о еде, когда слушаешь парней, и совсем не понимаешь, о чем они говорят. — С ветчиной. — отвечает за меня, мой желудок. Ему все равно на происходящее. — Решил провернуть финт со знакомством? — никак не унимается О. Финт со знакомством? Что это значит? — О, первый раз в жизни я могу вытащить тебя… — Не можешь. — Блин, да не обламывай. Чего? Не, я сейчас ничего не поняла. Делаю вид, что я мышка и меня здесь нет, поэтому стою и тихо-тихо жую свой бутербродик. Обламывать? О чём он? Нужно потом будет расспросить О. Может, еще пожалею, что хлеб с колбасой из вражеских рук приняла. — Пак. Не смей. Джул на фиг не нужно это дурацкое представление. — Ребят, давайте обойдемся без разговоров в третьем лице. — Вступаю я, делая шаг вперед, ближе к двум красавчикам. — А то у меня сейчас голова от интереса лопнет. Потекший мозг вам вымывать придется. — Вот. Красотка не против немного пошалить. — Скалится Пак на барина, а мне же приветливо улыбается. М-да. Руки все-таки были вражескими. Колбаска вон поперек горла комом встала. Какое еще пошалить? Совсем рехнулся, что ли? Зато О раздраженно выдыхает, и переплетая свои пальцы с моими, молча ведет меня к двери. — Сэхун, — эх, пришлось даже назвать его по имени. — Чан хочет, представить тебя всем, как мою девушку. И… — Не говори ей. — перебивает этот гад. — Всё шоу срываешь. — Так, я все поняла, вернее, ничего не поняла. Но это нормально, ведь я с вами разговариваю. О, может, домой к тебе поедем? Эй, это у меня надежда в голосе, и я сама предложила к нему поехать? — Красотка, ну, какой домой? Ночь только начинается. — Чан, я всё сказал. Подтверждаю. Сейчас он и правда сказал таким тоном, что даже мне перечить не хочется. Ой, подмигивает мне. Это и есть знак, после которого мне нужно кивнуть?