На пути к лучшему миру

Наступил канун Рождества. Хогвартц превратился в нечто совершенно волшебное и прекрасное. Украшенный роскошными елками и тысячами свечей, он сиял в праздничном убранстве. Почти все ученики разьехались по домам, в том числе и друзья Гарри. Обычно полная и шумная гостиная Слизерина опустела и первое время он никак не мог привыкнуть к этому. Зевс мерз и теперь практически все время проводил с мальчиком, греясь у него на руке, пока тот что-нибудь читал или тренировал заклинания. Непривычно было есть за одним столом со всеми теми немногочисленными, кто решил по какой-то причине остаться, и среди них был Рон Уизли. За несколько дней Гарри успел заскучать и подумал, что можно было бы познакомиться с ним поближе. Малфой рассказывал о его семье много чего нелестного, но Гарри вспомнил, как была добра к нему та странная женщина на вокзале и ему стало неловко от того, что он до сих пор так и не удосужился обратить на ее сына внимание. Однако стоило ему только встретиться взглядом с Роном за ужином, как тот сразу же отворачивался и черноволосый мальчик не понимал, почему. После он подкараулил его у выхода из большого зала и спросил: - Уизли… верно? - Что тебе надо, Поттер? – Рон, дожевывающий кусок пирога, недоеденный за столом, наконец-то посмотрел на Гарри. - Почему ты остался на Рождество? Тебе наверное скучно одному… В целом замке. - С каких пор это тебя интересует? Мне вовсе не скучно, особенно без тебя! Гермиона рассказывала, какой ты злобный! А моя мама еще помогла тебе… - Я вовсе не злобный! Она ничего не понимает! Ты же настоящий волшебник, разве тебе не обидно, что какая-то грязнокровка колдует лучше тебя? Она же просто выскочка и зубрилка, вот кто! - Не говори так о Гермионе! Ты… Ты еще хуже, чем Малфой! Его отец Пожиратель Смерти, и они ненавидят маглов! Ты же Гарри Поттер! Почему ты с ним дружишь?! Я думал, что ты хороший… А ты злобный приспешник Малфоя! - Я? Приспешник?! Злобный?! Что ты несешь вообще? Я не злобный, я просто крутой! Мне казалось, что ты будешь рад подружиться со мной! - Я не хочу дружить с теми, кто обижает моих друзей! - Твоих друзей? – Гарри рассмеялся. – Кто это? Магловская выскочка? - И Невилл! Уходи отсюда, а не то… - А не то что, Уизли? Рон так и не нашелся с ответом, поэтому просто зло посмотрел на Гарри. Тот, пытаясь скрыть досаду и разочарование, усмехнулся и сделал надменное лицо, какое обычно делал Драко в таких случаях: - Ну и не очень-то интересно общаться с такими, как ты. Нужен мне ваш клуб неудачников, подумаешь. Я-то думал, что твоя семья оставила тебя здесь в качестве подарка на Рождество, а то ты наверное нормальную еду только в Хогвартце увидел. - Заткнись, Поттер, и катись отсюда! - Ну и оставайся один, никому не нужный! – разгневанно бросил мальчик, резко разворачиваясь. - Зевс… Я не понимаю! – он рухнул на кровать и с тоской посмотрел на змею, выползающую из рукава. – Почему он не захотел со мной общаться? Я же ему ничего не сделал! Я бы на его месте был бы так рад общаться с кем-нибудь крутым, а он выбрал этого слабака и заучку! - Не знаю-с-с-с-с-с… - И почему всем так не нравится Драко? Он же хороший, он ничего плохого не сделал! Почему все называют его и его отца злыми? И вообще… Кто эти Пожиратели Смерти? От досады мальчик ударил кулаком по подушке, сделал глубокий вздох, собираясь заплакать, но вместо этого лишь грустно выдохнул. - Знаешь что, Зевс? Мне не нужны какие-то там Уизли. Мне и так хорошо. Они наверное просто завидуют, ведь они совсем не крутые, вот и обзывают меня. Ничего! Вот я вырасту, стану сильным и они все сразу поймут. И будут уважать меня! И любить… И Драко тоже! - Нес-с-с-сомненно, Гарри, - пошипел Зевс, свиваясь кольцами. Проснулся он довольно поздно и еще долго лежал, развлекаясь перечитыванием старого «Пророка» и разглядыванием движущихся картинок. Это было похоже на маленькие телевизионные окошки посреди мелкого текста и Гарри не переставал этому изумляться. Мир волшебства был чудесен и он радовался, что теперь не покинет его. Однако ему все же пришлось встать и пойти на завтрак. А когда он вернулся, то вдруг увидел торчащий из-под елки, стоящей в углу гостиной, сверток, которого еще вчера не было. Какого же было удивление мальчика, когда он прочел на нем свое имя. - Это что… Подарок? – прошептал он. Конечно, дядя Вернон и тетя Петуния тоже его поздравили, но это была лишь уродливая открытка со сдержанным «С Рождеством.» внутри, поэтому Гарри и не рассчитывал на то, что хоть кто-то подарит ему что-то, что можно считать настоящим подарком. Порвав обертку, он достал длинную, приятно прохладную струящуюся ткань, из которой выпало письмо. Развернув его, он прочитал: «Я одолжил ее у твоего отца перед его смертью. Возвращаю теперь эту мантию тебе, Гарри, в надежде, что ты будешь использовать ее с умом.» Подписи не было. - Это… это мантия отца? Папина… мантия? Мальчик тут же надел ее и ощутил, как по телу разлилась странная прохлада. - Что…. Где мои ноги?! А где я?! Я исчез! Он взмахнул рукой и вдруг она появилась… буквально из воздуха! Гарри открыл рот от удивления и вновь запустил руку под мантию, наблюдая за тем, как она медленно исчезает. - Мантия-невидимка… Как в сказке? Зевс, ты это видишь? - Виш-ш-ш-шу… - змей подполз к нему и чуть приподнял голову, разглядывая своего хозяина. - Это… Это так круто! Я не знаю, кто мне ее подарил, но это здорово! Я же теперь смогу быть невидимым и ходить куда угодно… Папина мантия… Он смутно представлял, как выглядит его отец, потому что в доме у Дурслей не было ни одной фотографии его родителей, но в этот момент ему почудилось, что он буквально видит своего родителя в этой чудесной одежде. В представлениях Гарри его папа был высокий и конечно же крутой, с палочкой в руках, любящим взглядом смотрящий на сына. Мальчик подумал о том, что если бы тот был жив, то возможно, он обнял бы его и от этой мысли у него на глаза наворачивались слезы. Но вскоре успокоившись, он стал думать о всевозможных применениях этой, как казалось, самой лучшей вещи в мире. Потенциал был безграничным: от исследования всех глубин и тайн замка в неурочный час и проделывания тысячи разных веселых фокусов над учениками, до возможности стать самым могущественным волшебником. Однако, поразмыслив еще немного, он решил в первую очередь прогуляться в Запретную секцию и наконец-то закончить свой «список силы». По пустым и темным коридорам крался мальчик, скрытый от всего мира. Идти ему приходилось очень осторожно, чтобы эхо от шагов не разносилось по всему спящему замку. Это казалось таким долгим, с учетом движущихся лестниц, постоянно меняющих свое направление, что в какой-то момент Гарри уже готов был бросить свою затею, пока вдруг лестница, на которой он застрял, не передвинулась как раз к началу того коридора, в конце которого чернели двери в библиотеку. Они оказались не заперты. Тихонько приоткрыв их, Поттер проскользнул внутрь и прошептал: - Люмос. На кончике его волшебной палочки появился маленький шарик белого света и Гарри облегченно выдохнул. Библиотека была пуста. Запретная секция находилась в самом конце, за еще одной тяжелой дверью. Ее уже пришлось открывать «алохоморой», и мальчик предвкушал, что сейчас увидит что-то удивительно секретное и таинственное… но там находились лишь такие же пыльные стеллажи с кучей древних фолиантов, плотно стоявших на полках. Гарри пошел между рядами, вглядываясь в корешки книг. Многие из них были прикованы цепями и выглядели откровенно пугающе. «Самые ужасные проклятия древности… Монстры глубин… Черные маги 18 столетия…» Ничего, похожего на «самые крутые и могущественные заклинания для победы над кем угодно» на глаза не попадалось. Наконец, когда мальчик изучал уже пятый по счету стеллаж, он краем глаза заметил «Запрещенные убивающие проклятия» Оглядевшись, он прислушался. Все было абсолютно тихо. Вытащить книгу оказалось непростой задачей. За долгие годы она так плотно укоренилась на своем месте, что когда он все-таки достал ее, то от рывка чуть не полетел на пол. Отряхнув ее от пыли, Гарри поднял палочку над обложкой и открыл … В этот же миг из книги послышался такой страшный и душераздирающий крик, что мальчик сам заверещал от страха, после чего попытался было захлопнуть чудовищный фолиант, но тот по какой-то причине начал брыкаться и противиться. В конце концов ему это удалось и он тут же запихал жуткую книгу на место, после чего поспешил к выходу. Однако почти добежав до него, он услышал чьи-то тяжелые шаги, мяуканье, а затем и противный, скрипучий, как несмазанные петли, голос Аргуса Филча. Тот встал в дверном проеме запретной секции, высоко подняв фонарь над головой. - Кто не спит и нарушает правила? Ты не спрячешься от меня, мелкий мерзавец! Где ты?! Думал, я тебя не услышу?! Гарри остановился практически напротив него и перестал дышать. Он боялся, что любое движение, любой мало-мальски слышимый звук может выдать его, и поэтому он продолжал стоять неподвижно и обливаться потом от страха. - Миссис Норрис… Ты кого-нибудь чуешь? – со злорадством в голосе прошептал старик. «Мне конец… Сейчас его кошка учует меня и все! Даже мантия меня не спасет… Я точно вылечу из школы… И что я тогда буду делать?» - мучительно думал мальчик. Кошка Филча сделала шаг вперед и принюхалась. Затем посмотрела прямо Гарри в глаза и в тот же момент позади них, из общего коридора раздался какой-то странный звук. Завхоз тут же развернулся и со злобным ворчанием побежал обратно и кошка вместе с ним. Выбежав из библиотеки, Гарри помчался в противоположную сторону от той, куда двинулся Филч, на ходу думая о том, что стоит где-нибудь укрыться и подождать. Это была та часть замка, в которой он еще ни разу не был. На третьем этаже у первокурсников не было занятий, поэтому и возможности изучить ее у мальчика тоже не было. Про предупреждение директора, сказанное несколько месяцев назад после распределения, он давным-давно забыл, и поэтому, увидев замок, Гарри ткнул в него палочкой, прошептал «алохомора», и быстро проскользнул внутрь, быстро прикрывая за собой тяжелую дверь. Опасность миновала. Он сполз по стенке и устало выдохнул, чувствуя, как весь намок под мантией. - Еще чуть-чуть и я бы мог ... Договорить он не успел. Перед ним, всего в метре, лежал… огромный трехголовый пес… И громко храпел, положив головы на лапы. Гарри похолодел от страха. Если бы собака проснулась, то он бы имел все шансы попрощаться с жизнью, поэтому, с трудом сдерживая вопль ужаса, дрожащей рукой мальчик нащупал ручку двери, и, осторожно потянув ее, покинул комнату с чудовищем. Перепуганный, он быстро побрел прочь от двери и вдруг услышал знакомый голос. Замедлив шаг, он осторожно прошел вперед и увидел декана своего факультета, схватившего за грудки профессора Защиты от темных сил. - Что ты опять здесь вынюхивал, Квирелл? – ледяным шепотом произнес Снейп. - Ч-ч—что т-т-ты го-го-говоришь… - тот казался до смерти напуганным. - Лжешь. Я уже не первый раз ловлю тебя рядом с запретной дверью… - Профессора! – раздался вдруг позади них голос Филча. – Кто-то из учеников пробрался в Запретную секцию! - Вот как? – за считанные доли секунды профессор зельеварения отпустил Квирелла и тот хотел было уйти, но тут же к нему обратился завхоз. - Профессор, не хотите взглянуть? - Н-н-не уверен, что-то я в-вам нуж-жен, - пробормотал тот и чуть не снес Гарри, порываясь покинуть эту сцену. Но тут Снейп сделал шаг и мальчику пришлось резко отпрыгнуть в сторону. Все мгновенно замолчали и посмотрели на него, точнее, сквозь него. Северус медленно подошел к месту, где тот стоял и вытянул руку, хватая воздух. Гарри как раз только успел наклониться и надеялся, что никто не услышит шороха его пижамы под мантией. - Надо поспешить, а то мерзавец уйдет! – прохрипел Филч, подгоняя профессоров. Снейп еще некоторое время смотрел прямо на мальчика, после чего резко развернулся и, кивнув завхозу, двинулся за ним. Гарри еще долго глядел им вслед и только когда все три фигуры, освещенные фонарем Филча скрылись за углом, позволил себе выпрямиться во весь рост. После столь напряженной ночи, ему хотелось где-нибудь передохнуть перед тем, как возвращаться в спальни Слизерина. Набредя на еще одну таинственную дверь, мальчик осторожно приоткрыл ее и заглянул внутрь, подсвечивая себе палочкой. Внутри никого не было. Гарри осторожно проскользнул внутрь и снял капюшон мантии. Это была комната, в которой стояло множество старых парт и прочего хлама, кое-где завешанного белой тканью. Он двинулся вперед и вдруг увидел кусок своей головы. Подойдя ближе и посветив, мальчик понял, что это открывшаяся часть огромного зеркала, спрятанного в углу. Сдернув одним движением пыльную ткань и закашлявшись, он посмотрел на свое отражение. Голова словно бы плавала по воздуху и это выглядело так забавно, что Гарри улыбнулся. Снимать мантию было также увлекательно: он будто бы появлялся из воздуха, как какое-то приведение. Но стоило ему снять ее полностью, как в зеркале начали проявляться какие-то силуэты и через секунду он понял, что видит… своих мать и отца. Маленький черноволосый мальчик стоял в пижаме напротив огромного зеркала и видел в отражении самого себя, в окружении родителей. Отец ласково улыбался ему, положив руку на плечо сына, а мама, очень красивая, еще красивее, чем Гарри себе представлял, чуть наклонялась, чтобы нежно обнять его. - Мама… Папа? – почти беззвучно прошептал он, резко оглядываясь. Позади никого не было. Но стоило только повернуться к зеркалу, как он вновь видел себя вместе с семьей. - Папа… Мама… - мальчик подошел совсем близко к стеклу и дотронулся до него рукой. Ничего не произошло. Лили и Джеймс Поттеры продолжали с легкой и полной нежности грустью смотреть на Гарри, в то время как по его щекам катились слезы. - Мама, папа, вы живы? – шептал он, в надежде услышать хоть какой-то ответ. Но ответа так и не последовало. Они лишь смотрели на него и обнимали того, зазеркального Гарри, который выглядел здоровее и счастливее, чем настоящий. Он стоял между ними в красивой слизеринской форме, любимый и довольный своей жизнью. Его обнимал отец, носивший такие же очки, как и он, и мама иногда склонялась, чтобы поцеловать сына в макушку. Зеленоглазый мальчик со шрамом на лбу сидел на полу и плакал. - Почему… Почему… Почему вас нет? – он вытирал мокрое от слез лицо рукавом. – Почему вы умерли? Почему я остался один… Мама… Папа… Почему я не могу быть там? Почему? Я… Я так хочу быть с вами! Со всей силы он ударил по зеркалу, но поверхность отражения лишь пошла легкими волнами, и от этого Гарри стало совсем тошно. Так он сидел еще очень долго, не в силах наглядеться на своих родителей, пока у него не заболела голова и он не начал задыхаться. В спальню он вернулся уже под утро и почти сразу же заснул, вымотанный бессонной ночью. Ему снилось, что он снова пришел к этому зеркалу и оно вдруг впустило его в ту, другую реальность, где Воландеморт никого не убивал и где все было хорошо. Реальность, где он вырос в семье волшебников с любящими родителями, где с детства играл в квиддич и знал все о магическом мире. Где у него не было шрама и он был самым обычным мальчиком, совершенно не знаменитым, но зато очень счастливым. На следующий день, сразу же после завтрака Гарри вновь пошел к комнату с загадочным зеркалом. Он не мог оторваться от созерцания и все смотрел и смотрел, с тоской вглядываясь в чарующее отражение. Мальчик даже не пошел на обед и на ужин, не желая прерывать своих мыслей. Ему казалось, что он почти слышит своих родителей, что стоит подождать еще немного и они хоть что-нибудь скажут, заметят его… - Мама, знаешь, мне было так одиноко без вас. Вы бы наверняка расстроились, если бы узнали, что со мной произошло. Папа, я так скучаю по тебе, я так хочу, чтобы ты пришел со мной на квиддич, я бы познакомил тебя с Драко и Зевсом, они мои друзья. Скоро я стану самым крутым волшебником, правда, и вы были бы рады этому? Пожалуйста, скажите… Скажите мне… Он знал, что это глупо требовать у зеркала ответа, но где-то в глубине души ему так хотелось верить, что его родители каким-то чудом могут слышать его и что они все понимают. Гарри не знал, что показывает зеркало, параллельный мир или загробный, но он надеялся на то, что все, что он видел – реально. - Гарри, я вижу, ты познакомился с зеркалом Еиналеж. - Директор? – мальчик резко развернулся и широко распахнутыми глазами уставился на Альбуса Дамблдора. - Будь осторожен, мой мальчик. Это зеркало показывает наши самые потаенные желания, даже те, о которых мы и не подозревали. Оно может увести нас очень далеко. Многие не могли оторваться от него и в итоге сходили с ума. Поэтому скоро это зеркало унесут отсюда, чтобы оно не смогло никому навредить. Старый волшебник остановился чуть поодаль и с мягкой улыбкой смотрел на Гарри. - Директор… Я вижу… вижу своих родителей. Скажите, они … они… - Не настоящие? Увы, это лишь твое самое сокровенное желание, которое зеркало просто показывает. Оно не сможет вернуть их к жизни, если ты об этом. - Я думал, что оно показывает призраков… - Нет, Гарри, - директор покачал головой, - только наши желания, отражения нас самих. - Почему… почему все так случилось? Почему они мертвы? Почему Воландеморт их убил? – тихо проговорил мальчик. - Он был очень и очень темным и злым волшебником, убившим многих. В погоне за вечной жизнью он сошел с пути света и потерял нечто очень и очень важное. - Но почему? – Гарри посмотрел Дамблдору прямо в глаза. – Почему я не умер вместе с ними? Если он убивал всех, почему у него не получилось убить меня? - Видишь ли, твоя мама очень любила тебя. Когда Воландеморт наслал на тебя проклятие, она защитила своего ребенка и в итоге Темный Лорд погиб от своего же зла. - Хагрид сказал, что вы думаете о том, что он однажды вернется. Это правда? Он правда может вернуться? - Не могу ответить тебя на этот вопрос, Гарри. Темный Лорд исчез на десять лет, но он был слишком могущественным, чтобы развоплотиться. Я думаю, его душа все еще где-то бродит в поисках бессмертия. - Почему он хотел стать бессмертным? Зачем ему это? - Не знаю, мой мальчик, - Директор задумчиво погладил бороду, - бессмертие сложная штука. - Если он попробует вернуться снова, я убью его. Я его ненавижу! Почему, почему он убил моих родителей?! Неужели он стал бы бессмертным?! – мальчик сжал руки в кулаки, готовый заплакать от бессилия. - Гарри, уверен ли ты? – голос старого волшебника вдруг посуровел. – Убийство – это страшное преступление. Воландеморт был очень и очень жестоким, а еще - очень несчастным. Уверен ли ты, что ты хочешь избрать такой же путь? - Я и так несчастен… Он уже отобрал у меня все! Он забрал моих маму и папу! По-вашему я должен его простить за это? Я уничтожу его! Я… Я убью его! Пусть только попробует вернуться, я... я… я не знаю, что сделаю! - Гарри! Успокойся, пожалуйста. Его здесь нет и вряд ли он появится в ближайшее время. Эта злость тебе никак не поможет, не стоит ее подкармливать. Ты думаешь, твои родители были бы рады видеть тебя таким? - Альбус внимательно посмотрел на мальчика, но тот выдержал его взгляд. - Директор, почему вы так говорите? Если бы ваших родителей убил жестокий темный волшебник? Что бы вы чувствовали тогда? - Я потерял очень многих друзей в той битве, Гарри, очень многих, в том числе и твоих родителей, и даже ты не представляешь, что я чувствовал тогда. Лучше ответь мне вот на какой вопрос. Готов ли ты пожертвовать друзьями ради достижения своей цели? - Никем! Я не хочу никем жертвовать! Если вы имели ввиду Драко, то я защищу его даже от Воландеморта! Он не сможет отобрать еще и моего друга! - Это похвально, Гарри, хотеть защитить друзей, но не забывай о главном, ради чего ты это делаешь. Я лишь не хочу, чтобы ты совершил ошибку, о которой будешь жалеть всю жизнь. Мальчик смотрел на директора школы и не понимал, о чем тот говорит. Его отчего-то пугал этот спокойный, но полный серьёзности взгляд из-под половинчатых очков. Злость, страх, желание мести, отчаяние, разочарование и огромная обида клокотали в нем, подступая горьким комком прямо к горлу и он не знал, что с ними делать. - Я понимаю твои чувства, но так ли уж они правильны? Ведь твоя злость не вернет их, как бы ты ни старался. И сможет ли она сберечь то, что тебе по-настоящему дорого? - Я не знаю… Но кроме нее у меня ничего больше нет! Я знаю, что я никому не нужен! Что я один! Что будет, если придет Воландеморт и захочет убить меня? Я что, буду его прощать? Тогда ему будет намного легче это сделать! Мои дядя и тетя не будут меня защищать, да они с удовольствием отдадут меня ему прямо в руки! А вдруг он захочет убить Драко? Я что, должен буду ничего не делать только потому что убивать того, кто хочет убить меня – плохо? - Гарри… - Дамблдор выглядел несколько шокированным, - что ты такое говоришь! А как же любовь и дружба, неужели ты готов от этого отказаться? - Что? Нет! Я люблю своих друзей, и очень хочу жить, и чтобы они были живы! Разве я не могу их любить и одновременно ненавидеть того, кто им угрожает? - Послушай, это очень опасное чувство. Оно может запутать тебя… - Нет! Простите, директор… Я просто… - Ты просто расстроился. Иногда я совсем забываю, как ранимы бывают молодые люди в твоем возрасте. Но вот что я хотел бы еще сказать… Друзей стоит выбирать с умом, Гарри. Однажды может статься так, что ты узнаешь… - Что… Что вам всем сделал Драко? Почему вы его так не любите? Он самый первый стал моим другом и я не брошу его, даже если все считают его плохим! - Я вовсе не это хотел сказать, Гарри. Мальчик замолчал и сглотнул. Теперь он еще сильнее утвердился в мысли о том, что старый волшебник совершенно сумасшедший. Он глядел на Дамблдора в удивительной цветной мантии и недоумевал, почему тот продолжает оставаться директором, не понимая очевидных вещей. Для него все было совершенно просто и вопросы, задаваемые стариком, лишь заставляли его еще больше недоумевать. - Что ж, Гарри, я думаю, ты уже очень устал за сегодня, - Альбус вновь ласково улыбнулся, словно бы ничего не случилось, - думаю, нам обоим стоит идти спать. - И-извините, директор… - тот отвел взгляд и опустил голову. - И, напоследок – не стоит больше приходить сюда, все равно это зеркало скоро уберут. Бессмысленно искать то, что было утрачено, нужно лишь пытаться сохранить то, что у нас осталось. - Хорошо, - быстро пробормотал мальчик, собирая мантию невидимку, - извините, я пойду. С этими словами он пулей выскочил из комнаты в темный вечерний коридор, полный противоречивых и тяжелых чувств.