На пути к лучшему миру

- Профессор Снейп? – осторожно спросил Гарри, проскальзывая внутрь сумрачного кабинета. - Что вам нужно, Поттер? – раздраженно бросил тот, не поворачиваясь к нему лицом. - Я хочу узнать о Сириусе Блэке. Декан вдруг замер. Медленно развернувшись, он смерил мальчика пристальным взглядом. - Зачем вам эта информация? - Я… Я хочу спросить, вдруг… ну, у вас есть предположения о том, как ему удалось проскочить мимо дементоров? Насколько мне известно, это невозможно. - С чего вы вдруг решили, что я вообще обладаю такими сведениями? - Э… - он на минуту замялся, - простите, но я случайно подслушал ваш с директором разговор несколько дней назад, из которого я понял, что вам что-то известно о нем и о профессоре Люпине. Вы думаете, что тот ему помогал? - Что у вас за отвратительная привычка совать нос не в свое дело, Поттер? - Это мое дело! Хотя бы потому, что Блэк и дементоры здесь из-за меня! - И с чего вы вдруг решили, что вы разберетесь с этим лучше, чем кто бы то ни было? – в голосе преподавателя зельеварения сквозила неприкрытая злость. Гарри очень хотелось просто взять и послать его куда подальше, наплевав на все и просто начать разбираться со всем самостоятельно, но призрачная надежда получить свою мантию-невидимку за «хорошее поведение» заставила его сделать пару успокоительных вздохов и продолжить: - Думаю, вы помните, что два года подряд мне приходилось сталкиваться со смертельной угрозой в лице Темного лорда и его воспоминания. Если вы думаете, что мне это доставило удовольствие – то вы ошибаетесь. И после всего, с чем мне пришлось столкнуться, я пришел к выводу о том, что на мне лежит проклятие, иначе я не могу об объяснить, почему все, что связано с «не моими делами» так или иначе приходится расхлебывать мне на волосок от смерти. Не думаю, что и в этом году мне удастся избежать встречи с очередным могущественным темным колдуном, которому позарез приспичило оборвать мою и без того недолгую жизнь. Мне страшно, профессор, - Гарри посмотрел на Снейпа взглядом утопающего. – Он... Он проник в замок и я боюсь, что никого не окажется рядом, когда он попытается напасть. Так почему-то всегда случается. Поэтому я не жду, что кто-то действительно будет мне помогать, я просто хочу подготовиться к этой встрече, насколько это возможно. Пожалуйста, расскажите все, что сможете, и я обещаю, что не полезу сражаться с ним первым. Северус долго молчал, взвешивая все за и против. Ему мучительно не хотелось говорить, более того – не хотелось вспоминать. Простым решением было бы отправить мальчишку прочь, без особой надежды, впрочем, на его благоразумие, в попытке избежать неприятных, болезненных разговоров. Поттер был проблемой. Одной огромной проблемой, за которую почему-то именно он должен был нести ответственность. Он не умел и не хотел, но обещания и клятва, которой он был связан по рукам и ногам, не давали ему ни малейшей возможности просто отвернуться от этого выжидающего, внимательного взгляда. - Вы не умеете хранить секреты, Поттер, - холодно произнес Снейп, - поэтому я не могу вам ничего рассказать. - Умею. Теперь умею, - поспешно кивнул тот, - все, что вы мне скажете, я оставлю при себе. Драко об этом не узнает. Декан с сомнением его оглядел. После чего медленно произнес: - Что вы хотите от меня? - Вы… вы знали Блэка? И профессора Люпина? Бровь у того на мгновение дернулась. - Знал. Они… тесно общались в Хогвартце. - И вы думаете, что он помог ему проникнуть в школу? Ладно, можете не говорить. Самое главное, что я хотел спросить у вас – существует ли оружие против дементоров? Вы… вы наверное уже слышали о том… В общем о том, - тут его голос стал совсем тихим, - что я не могу с ними справиться. Я знаю, что Блэк умеет как-то обходить их, и я подумал, что вдруг есть какое-то особое заклинание против них… - Заклинание есть, но не думаю, что он может им пользоваться. Это очень и очень… сложная магия. - Профессор, а вы знаете его? Вы… вы умеете? - Единственное, что можно противопоставить дементорам – заклинание Патронуса. Да, я владею им, но не думаю, что его силы хватило бы на то, чтобы сбежать из Азкабана. Тем более что его невозможно применить без палочки. - И…это все? Больше никаких заклинаний не существует? - Если бы существовало, то они бы не представляли такой опасности. - Мне нужно это заклинание! Пожалуйста, научите меня! Я не могу позволить себе все время падать в обморок как слабак при виде их! Я должен хотя бы попытаться сравниться с Блэком по силе! Мне нужно знать, что от него ожидать и чем я могу ответить! - Я бы мог попытаться научить вас, но не думаю, что вы сможете… - с презрением произнес декан Слизерина. – Мы только впустую потратим время. - Я хочу хотя бы попытаться! У кого мне еще просить помощи, кроме вас?! Пожалуйста, профессор! Я… я буду очень стараться! Научите меня! Тем более, что с некоторых пор я все равно не смогу ходить на тренировки по квиддичу, поэтому смогу уделять достаточно времени занятиям! Северус перевел взгляд на шкаф с ингредиентами для зелий. Мальчишка был последним, что ему бы хотелось видеть вечерами в своем кабинете, однако он не без некоторого удивления обнаружил зерно логики в его словах. Поэтому, подумав еще с пол минуты, Снейп раздраженно бросил: - Хорошо, Поттер, но если что - я не собираюсь возиться с вами! Заклинание Патронуса очень сложное и даже многим состоявшимся магам оно неподвластно, поэтому будьте готовы к разочарованию. Сейчас у меня нет на это времени, но после Рождественских каникул я готов подумать об этом. - Спасибо, профессор! – лицо Гарри вдруг просветлело. На самом деле в душе он не особенно надеялся на то, что Снейп согласится, поэтому положительный ответ декана здорово его приободрил. Пожелав тому хорошего вечера, мальчик покинул его кабинет и направился в спальню, довольный тем, как складывались события. Вмешательство преподавателя, пусть и неохотное, хотя бы на короткое время дарило ему ощущение покоя и уверенности, о существовании которых он почти забыл. Отчего-то в тесном, пыльном кабинете зельевара мальчик чувствовал себя на редкость спокойно – то ли после разговора, предшествовавшего этому, то ли по иной причине. И теперь, после короткого диалога он наконец-то почувствовал, что под его ногами вновь появилась твердая поверхность, на которую можно опереться. По дороге он вдруг понял, что новая информация требует более тщательного обдумывания, поэтому решив, что, в сущности, не так уж и поздно, мальчик решил немного прогуляться. Хогвартц был местом во всех отношениях удивительным. Помимо лестниц, то и дело меняющих направление, в нем было множество разнообразных тайных и не очень закутков, некоторые из которых имели выход на открытый воздух. Часто там можно было встретить компании или парочки старшекурсников, однако сейчас было уже слишком холодно для того, чтобы кто-то захотел там подолгу находиться. За время жизни с привычкой курить Гарри успел изучить достаточное количество укромных мест, пригодных для этого, однако почти все они находились, так или иначе, на верхних этажах замка и дорога от подземелий туда и обратно занимала слишком много времени. Однако недавно он как раз узнал о существовании маленькой, полузаброшенной площадки, которая выходила на внутренний двор. Оттуда открывался вид на давно неработающий фонтан с каменными резными фигурами и сад, который в весеннее время большей частью населяли влюбленные. Сейчас же там не было никого. За горизонтом маячила огненная полоска – все, что осталось от короткого осеннего заката, а над ней простиралась глубокая чернота небосвода с мелкими немигающими звездами. Было холодно, но тихо. Сев на подоконник с внешней стороны, он привычным движением достал зажигалку, чиркнул и закурил. От дыма немного кружилась голова, но в сочетании со свежим воздухом поздней осени это бодрило и вносила в ворох беспорядочных мыслей какую-то ясность. Однако наслаждаться одиночеством ему долго не пришлось. Вдруг над самым его ухом раздался тихий и удивленный голос. - Гарри… что это ты делаешь? От неожиданности он уронил сигарету и тут же вскочил, пытаясь потушить ее ботинком. - Э… Что вы тут делаете? – выпалил он, хлопая глазами в сторону профессора Люпина. - У меня к тебе тот же вопрос. Тебе же всего тринадцать, где ты этого нахватался? - Вы что, собираетесь меня отчитывать? – не то со страхом, не то с возмущением произнес мальчик, пытаясь сделать вид, что это не его только что поймали с поличным. - Вообще-то я твой преподаватель и это моя обязанность – делать замечания ученикам в таких случаях. Конечно, Джеймс тоже не очень-то любил школьные правила, но не думаю, что он бы это одобрил. - Джеймс? Мой отец? Вы его знали? - Знал. И очень хорошо… Сириуса я тоже хорошо знал, так мне когда-то казалось... - Я знаю, он предал моих родителей! – с ненавистью произнес Гарри. – Как… Как он мог? Я слышал, что он был их другом… Если вы его знали, скажите, почему он их предал?! - Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Гарри. Я сам до сих пор не могу поверить, что он смог совершить такое… Знаешь, ведь когда-то Блэк и твой отец были лучшими друзьями. - Что?! - Мы… Мы дружили в школе, - на лице Римуса появилась печальная улыбка, - кажется, это было так давно… Твой отец вечно нарушал правила, вместе с Сириусом, и твою маму это часто выводило из себя. Да, трудно поверить, что прошло уже столько лет… - Как… Как могло случиться, что лучший друг моих родителей оказался предателем? Разве такое вообще бывает?! Неужели никто не знал, что он переметнулся на сторону Темного лорда?! Как это могло случиться?! - Никто не знает. Я до сих пор задаюсь этим вопросом, но честно сказать, мне до сих пор сложно поверить в реальность этой истории. Сириус с Джеймсом были слишком хорошими друзьями и никто, абсолютно никто не мог предположить, что такое произойдет. Увы, Гарри, иногда даже лучшие друзья оказываются хуже врагов… И это по-настоящему больно. - Как… Как он мог… Как… Они ведь верили ему! А вы… вы знали обо всем этом?! – он с вызовом посмотрел в глаза профессору. - Нет, увы, я узнал обо всем практически последним. Мне… мне очень жаль, Гарри. - Нет… нет… - мальчик тяжело дышал. Ему было физически тяжело заставить себя поверить в то, что тот уродливый безумец из газеты когда-то был лучшим другом его родителей. Сам факт того, что он предал их после многих лет дружбы попросту не укладывался в его голове. – Значит… Значит он никогда и не дружил с ними по-настоящему! Никогда! Я не знаю его, и не хочу знать, но друзья так не поступают! Так… так не бывает! Просто не бывает! - Мне жаль, но в жизни такое часто случается. Печально, но иногда предают даже самые близкие люди. Я до сих пор не могу забыть тот день, когда услышал о случившемся. И иногда мне кажется, что что-то в этой истории неправильно. Сириус не мог так поступить, я слишком хорошо его знал. Предать Джеймса и Лили, убить Петтигрю… Он бы никогда не смог сделать подобного, как мне тогда казалось. - Что… Кто такой Петтигрю? - А… Питер… Наш друг. Он, как и я, в свое время восхищался Джеймсом и Сириусом. Они были самыми крутыми в школе, так что мы не шли с ними ни в какое сравнение, - Люпин печально усмехнулся, - тогда все было так легко и просто, что, кажется, будто это было совершенно в другой жизни. Как будто это случилось не с нами… Гарри чувствовал, как неприятная мучительная тошнота подступает к горлу. Перед ним стоял человек, с улыбкой вспоминавший того, кто продал его родителей Темному лорду. Он не мог понять, почему в глазах Люпина нет огня ненависти, нет яростного сожаления о том, что он когда-то общался с этим чудовищем, не заслуживающим жизни. Эмоции захлестнули его с головой и он с трудом сдерживался от того, чтобы не разреветься. - Вы… вы не ненавидите Сириуса? Вы не жалеете о том, что он не сдох в Азкабане за все то, что посмел совершить? – в голосе мальчика явственно слышалась ничем не прикрытая злоба, сквозившая буквально в каждом слове. - Гарри… Ты не должен так говорить! – профессор Защиты вдруг посуровел. – Я могу понять твою обиду и злость, но месть уже ничего не изменит. Она не сможет вернуть тех, кого мы потеряли, но только сломает тебя изнутри. Поверь мне, я знаком с этим чувством… - Вот как… Еще скажите, что даже за то, что совершил, Блэк не заслуживает смерти! Почему его сразу же не убили?! Просто упекли в Азкабан, откуда он все равно сбежал! - Потому что Азкабан – хуже смерти! – впервые при мальчике Люпин чуть повысил голос. – Он уже получил свое наказание и с этим уже давным-давно покончено. Думаешь, твои родители были бы рады слышать то, как ты желаешь кому-то смерти? - Они все равно мертвы, - холодно отрезал Гарри, - все, что я могу сделать ради них – это отомстить. Утопить в крови того, кто предал их доверие… Уничтожить, сделать все, чтобы он пожалел! - Гарри, послушай! Месть ничего не изменит! Ты лишь сломаешь собственную жизнь и скажу тебе – жестокость не приносит счастья! Неужели ты хочешь жить и ненавидеть? - Ненависть – единственное, благодаря чему я жив. Я думал, что вы сможете меня понять. Но я ошибся… - мальчик горько усмехнулся, - почему вы считаете, что я должен простить их? Убийц? Предателей? Почему я не должен хотеть их смерти? Моя жизнь и так испорчена с самого начала! Почему я не могу ненавидеть того, кто этого заслуживает?! Вы… вы ничего не понимаете! Поэтому Блэк сбежал и теперь охотится на меня! Потому что вы сразу его не убили! Почему он не умер?! Почему?! Почему вы его не убили?! Почему Дамблдор его не убил?! Почему он не умер сразу же?! - Гарри, успокойся! – Люпин попытался было ухватить его за руку, но тот отскочил в сторону. - Нет, не смейте трогать меня! Оставьте меня в покое! Оттолкнув профессора, мальчик побежал по коридору. Сердце бешено колотилось, а на глаза, против его воли, наворачивались слезы. Практически добежав до подземелий, он вдруг остановился и, прислонившись спиной к холодной каменной стене, опустился вниз. Он не мог успокоиться. Страх, боль, ненависть и нервное ожидание неотвратимой угрозы, которой было плевать на дементоров и школу, полную учителей, накрыли его тяжелой волной и он перестал что-либо соображать, захлебнувшись в собственной истерике. Гарри не хотел ни о чем думать и ничего знать. Все, что он хотел – это смерти ублюдка, приложившего руку к разрушению его жизни. - Я убью их… Убью Реддла, я убью всех, кто предал их, убью, просто убью и даже не дам вздохнуть! Я убью их сразу же, как только увижу! Мне не нужна никакая любовь, я не буду их прощать, пусть эти придурки подавятся своим прощением! Я хочу, чтобы они сдохли! Сдохли все! Выплакав почти все, он медленно поднялся. Голова раскалывалась, а в груди вновь возникла мерзкая болезненная пустота, почти такая же, как во время встречи с дементором. Ему было мучительно больно существовать, но надо было идти и ложиться спать, поэтому, вытерев остатки слез, он поплелся в спальни Слизерина. - Эй, Поттер, где ты… - начал было возмущаться Драко, но, увидев Гарри, тут же замолчал. - Нигде. Не спрашивай. Просто не спрашивай. Меня нет. - бесцветным голосом пробормотал тот, падая на кровать. Заснул он очень быстро, но снилось ему что-то тяжелое и беспокойное. Крики и жуткие, протяжные вопли, а еще всеобьемлющая тоска и ненависть, сжирающая изнутри. Ощущение собственного бессилия и невозможности хоть что-то изменить душило и сводило с ума, поэтому под утро он проснулся на мокрой от слез подушке, уставший и до крайности вымотанный.