На пути к лучшему миру

Рон стоял у кабинета генерального инспектора. Он не хотел туда идти и вовсе не считал себя достойным наказания за окровавленный висок Драко Малфоя, но это было лишь самым простым из того, что ему предстояло. Со вчерашнего вечера он обнаружил, что не помнит чуть ли не половину прошедшего года. Это его напугало, но ни Гермиона, ни Джинни так и не сказали ему, что с ним случилось. Он лишился значка старосты, потерял практически все, а самое главное – он, как ни пытался, не мог вспомнить, почему именно так разозлился на Малфоя. И теперь, ко всем прочим неприятностям, ему предстояло целый месяц проводить вечера у Амбридж. Тяжело вздохнув, Рон постучал в дверь. Тут же из-за нее послышался приторно-слащавый голосок, не предвещавший ничего хорошего. - Добрый вечер, мистер Уизли, - словно огромная жаба, инспектор сидела за столом, прямо под десятком мяукающих котят, и улыбалась так, словно у нее выдалась возможность отомстить самому ненавистному врагу в своей жизни. Это была самодовольная улыбка паука, который знал – жертва крепко увязла в паутине и не выберется из нее, сколько бы ни старалась. - Здравствуйте, профессор Амбридж, - мрачно буркнул он, отводя взгляд. - Пожалуйста, присаживайтесь, - она указала рукой на стул, стоявший прямо напротив ее стола. Рон послушно сел и только теперь заметил, что перед Амбридж стоят две чашки, одна из которых уже была наполнена. - Прежде, чем мы приступим, я бы хотела, чтобы вы составили мне компанию в чаепитии и… ответили на несколько моих вопросов, очень простых… Позавчера, боюсь, нам не удалось побеседовать должным образом. - Я не хочу, - отрезал Рон. - Пейте, - с нажимом произнесла она, - чай не отравлен. Под взглядом маленьких темных глаз ему пришлось взять чашку и отхлебнуть почти остывшего чая. Он поморщился. - Еще. Выпейте до конца. Несколько секунд он пристально смотрел на генерального инспектора, после чего залпом осушил чашку. Улыбка Долорес стала еще шире. - Итак… Почему у вас произошел конфликт с мистером Малфоем? - Не знаю. Услышав этот ответ, Амбридж резко перестала улыбаться, но вскоре взяла себя в руки и задала следующий вопрос. - Хорошо. Как вам известно, мистер Малфой имеет полное право задавать вопросы о том, что кажется ему подозрительным. О чем он вас спрашивал? - Я не помню. – Рон с ужасом понял, что не может не отвечать. Слова сами вылетали изо рта, и он ничего не мог поделать с этим, а главное, сколько бы он не пытался придумать хоть что-то, у него никак не выходило соврать. - Тогда… Вы принимали участие в несанкционированных сборищах? - Нет. - Вы помогали кому-нибудь в этом? - Нет. - Вы слышали о них? - Нет. Не слышал. - Знаете ли вы кого-нибудь, кто, скажем, говорил, или упоминал кто-нибудь из учеников о… некоем клубе, быть может, тайной организации? - Нет. - Когда вы столкнулись с мистером Малфоем на башне, что произошло? - Я не помню. Он ударил меня в спину и обездвижил. Потом проверил карманы. Потом… - А до этого? О чем вы говорили? - Я не помню. Долорес с шумом вдохнула воздух. Она пристально глядела Рону прямо в глаза около пяти минут, так что ему стало совсем не по себе. - Кому вы отправляли письмо? - Не помню. - А позавчера вы утверждали, что отправляли его домой. - Я… помню… Но это… - Была ложь. Вы солгали мне и всем остальным, мистер Уизли. И то, что вы говорите сейчас, очень похоже на ложь… Хотя это попросту невозможно! От довольства Амбридж не осталось и следа. Теперь она смотрела на гриффиндорца с открытой неприязнью, даже не пытаясь скрыть своего недовольства. - Невероятно странно, что вы ничего не помните… Быть может, вы помнили раньше но вам кто-то помог забыть? - Я не помню. Губы Долорес сжались в тонкую полоску. Она медленно прикрыла глаза, а когда открыл их, то снова улыбалась. - Прекрасно, мистер Уизли, просто восхитительно. Что ж, тогда самое время приступить к вашему наказанию. Вот перед вами листок пергамента, вот перо – пишите. - Что писать? - «Я – никчемный и отвратительный. Я не заслуживаю жизни» Рон напрягся. Он знал, что Амбридж не отличается милосердием, но не думал, что все его наказание окажется в том, что ему нужно будет писать какие-то дурацкие обидные слова на листке. Подумав, что, быть может, это все благодаря Дамблдору и МакГонагалл, он облегченно выдохнул. - А где чернила? - Они вам не понадобятся. Вы будете писать своей кровью. По спине пробежала дрожь. Теперь это уже походило не наказание, а на какую-то изощренную пытку. - Вы садистка, - вдруг вырвалось у него, хотя он вовсе не желал произносить это вслух, - а еще вы похожи на уродливую жабу. - Довольно, - процедила Долорес, - пишите. - Сколько раз? - Столько, сколько я сочту необходимым. Рон начал. Сначала все было в порядке, но закончив первую строчку, он понял, что его лоб горит. Как будто какой-то острый скальпель высекал на коже то, что он писал. Улыбка Долорес становилась все шире и мстительнее. Он продолжал. Время шло. Амбридж глядела на него, позвякивая серебряной ложечкой о край розовой фарфоровой чашки, часы тикали, а голова кружилась от неприятного, приторного ванильно-розового запаха. Кожа на лбу мгновенно затягивалась, но невидимое лезвие вновь и вновь проходило по одному и тому же месту. Раз за разом, до тех пор, пока он не почувствовал, как кровь стекает по носу и вискам, капая прямо на пергамент. - Почему вы остановились? - Кровь… - Ах, это… Что ж, вы это переживете. Продолжайте – у пергамента есть и обратная сторона. Это продолжалось вечность. Мерзкие, уничижительные слова, которые ему приходилось писать на своём собственном лбу, кровь, стекавшая по лицу прямо на пергамент и капавшая на руки. В какой-то момент Рон не выдержал и заплакал. Он пытался унять слезы, вытирая их рукавом, но это было бессмысленно. Амбридж уже заметила их и теперь, кажется, практически расслабилась. - Что-то не так, мистер Уизли? - Да, мне больно! – он хотел смолчать, он не хотел говорить этой уродливой мерзкой жабе ничего, но какая-то неведомая сила заставляла его говорить правду. - Какая неприятность! Но вы ведь знали на что шли. За проступки нужно платить. Неужели вы думали, что чуть не убив мистера Малфоя вы отделаетесь выговором? Вопрос о вашем исключении все еще на рассмотрении, мистер Уизли, имейте это ввиду. Вы должны хорошенько запомнить, где ваше место и кто вы на самом деле. Кабинет генерального инспектора он покинул с ужасающей головной болью, чувством стыда, гнева и отчаяния. Единственное, на что он еще надеялся, так это на то, что на следующей неделе должны были начаться Пасхальные каникулы и, быть может, ему удастся уехать домой и хоть немного отдохнуть от этого ужаса. Когда Рон вернулся в спальню и Гермиона его увидела, она вскрикнула. - Рон… Рон, что с тобой? Что она с тобой сделала? - Ничего! – снова почувствовав возможность врать он ощутил такое ни с чем не сравнимое облегчение, что на несколько мгновений забыл о боли. – Как всегда! Мстит за этого белобрысого урода, вот и все. Ничего, оно само затягивается, завтра видно не будет. - Что она заставила тебя писать? Прости, надпись почти исчезла, и я ничего… - Какая разница? – Рон нахмурился. – Я устал, ни с кем не хочу разговаривать! С этими словами он стремительно пересек гостиную и направился прямиком к спальням мальчиков. Почти на целый месяц деятельность «Добровольной дружины» приостановилась из-за Пасхальных каникул и отсутствия у Драко по возвращении всяческого желания связываться с «бешеными» гриффиндорцами. Чуть ли не ежеминутно с тех пор, как покинул медпункт, он жаловался на головную боль и то, что с каждым вздохом «чувствует приближение смерти», поэтому уже через три дня от сочувствия Гарри к другу не осталось и следа. Сам он настолько привык терпеть боль и всяческий дискомфорт, что не мог понять почему его друг поднимает вой из-за любой царапины. Но тот продолжал упорно утверждать, что его жизнь никогда не будет прежней – мигрень и головокружение при каждом повороте стали частью его «несчастного» существования. Амбридж тоже не спешила раздавать поручения ни ему, ни остальным членам дружины, поэтому школа ненадолго смогла вздохнуть с облегчением. Многие и вовсе думали, что параноидальные попытки генерального инспектора найти и изничтожить ересь в Хогвартце прекратились, но Гарри был уверен в том, что это лишь затишье перед бурей. Так было все предыдущие четыре года. Каждый конец весны ознаменовывался какой-нибудь чертовщиной, в которой он обязательно оказывался замешан и на это раз все должно было повториться. Его мучали смутные и тревожные предчувствия насчет того, смогут ли они вообще сдать экзамены и не произойдет ли что-то, что опять разрушит только установившийся хрупкий миропорядок. - Гермиона, у меня получилось! – Эрни с восхищением посмотрел на своего патронуса. – Смотри, смотри! - Это просто замечательно! – немного уставшая, но довольная девушка кивнула. – У всех получится, я уверена! Невилл, а твой патронус просто великолепен! Такой красивый ворон… - Да я сам в шоке! – тот рассмеялся, разглядывая, как птица машет огромными крыльями, сидя у него на руке. - Что ж, эта старуха может подтереться своими дурацкими приказами! – зло усмехнулся Фред. - Конечно, здесь-то они нас не поймают! - Кстати, а где Захария? – только теперь Гермиона заметила, что одного из членов ОД нет на тренировке. - Он на зельеварении перепутал жуков, случайно опрокинул на себя котел и у него выросли рога, пришлось ему идти в медпункт, - пожал плечами другой мальчик из Пуффендуя. - Странно… С этим же должны были справиться за час максимум! – Гермиона нахмурилась. – А сейчас уже практически вечер! - Да может он просто не захотел? Ты же знаешь, он и так постоянно ноет о том, как тут устает! Дрыхнет небось лежит, да и все, или в карты режется, - фыркнул Макмиллан. - Наверное, - Грейнджер вздохнула, - да, заклинание патронуса действительно очень утомительное, мы и так на него потратили целых три тренировки. Ну, думаю, на сегодня… Договорить она не успела. Вдруг в стене, в конце зала, появилась дверь, и все замерли, глядя на нее. Сообразив, в чем дело, девушка закричала: - Бегите! Быстрее, бегите! В противоположном конце комнаты появилась еще одна дверь и все кинулись туда, образовав пробку, а к ним уже бежала, размахивая палочкой, Амбридж в окружении "Добровольной дружины". - Стоять! Я приказываю вам стоять, мелкие паршивцы! – орала генеральный инспектор. Гермиона мельком заметила за ее спиной ухмыляющегося Малфоя и… Захарию Смита, прятавшего лицо. Их застали врасплох. Гермиона пыталась сопротивляться, но Панси, Милисента и Розалин, три неразлучные слизеринки, крепко ухватили ее за руки. Крэбб и Гойл поймали Фреда, Джинни, почти успевшая выбежать из комнаты, споткнулась об одну из подушек, и какой-то огромный парень с тяжелым лбом ухватил ее за воротник мантии. Только Невилл, чудом успевший ударить погнавшегося за ним слизеринца в живот, в самый последний момент выскользнул за дверь, которая тут же исчезла. Амбридж, поймавшая нерасторопного Симуса, обвела их победоносным взглядом. - Я так и думала! Тайное сборище! Конечно, как же я сама не вспомнила про эту старую легенду Хогвартца, а все ведь было так просто! - Глядите-ка, что я нашел! – Драко сорвал с доски список. – Отряд Дамблдора! - Что?! – глаза Долорес расширились от ужаса и гнева. – Ну… ничего, мы с этим разберемся! Благодарю вас, мистер Малфой, вы оказали мне неоценимую услугу! Так! А вы бегите за остальными и ловите всех, кто тяжело дышит! Заглядывайте в туалеты и библиотеку, в общем, везде, куда сможете! А с этими… с этими мы будем разговаривать уже в директорском кабинете. Гермиона еще никогда не видела в жизни Амбридж такой счастливой. Та словно светилась изнутри, разглядывая тех, кого успели поймать. - Вот мы и встретились, мисс Грейнджер. Почему-то я не удивлена, увидев вас здесь. Неужели вы ничему так и не научились? - А вы нас и не учили! – с вызовом бросила Гермиона, чувствуя, как Панси выкручивает ей руку. – Отпустите нас! - Только после того, как вы, мисс Грейнджер, объясните, что это все значит… Мне, Министру, директору и остальным. Что ж… Прошу проследовать за мной! – ее жабья улыбка стала еще шире. - Ты… - прошипел Фред, проходя мимо Захарии, все лицо которого покрылось волдырями от проклятия, наложенного Гермионой, - я так и знал, что это ты, урод! Как ты мог?! Как ты мог всех нас сдать?! - Я не виноват! – тот испуганно задрожал, отпрянув. – Я-я не хотел, правда, оно само! - Само?! - Оставь его, Фред! – с презрением бросила Джинни. – Мерзкий предатель! - Уж кто бы говорил, Уизли, - зло протянул Драко, - я помню, что тебе писал твой бешеный братец! Как жаль, что эта милая записочка куда-то исчезла, а то было бы очень весело, мы бы все ее с удовольствием почитали! - Пустите! Пустите меня! – заверещала она, пытаясь лягнуть ногой слизеринца, который ее держал. – Ты, Малфой, мерзкий, несносный, злобный… - Заткни свой грязный рот! – он взвизгнул и отскочил в сторону, боясь, что она каким-то образом вырвется и повторит подвиг Рона. - Не утруждайте себя, мистер Малфой, - елейно пролепетала Амбридж, - они получат по заслугам в любом случае. - Слышала?! Ты и этот гаденыш, вы все! Вы все получите! Вас исключат! - Заткнись, Малфой! – рявкнула на него Гермиона и так сверкнула глазами, что тот ойкнул. - Молчать! – Амбридж на мгновение обернулась к ней. – Вы и так уже сделали все для того, чтобы расстаться со своей палочкой и покинуть школу навсегда, Грейнджер! Гермиона с ужасом думала о том, что теперь будет, но вместе с этим внутри нее вдруг разыгрался совершенно неожиданный для нее самой азарт. ОНА знала, что правда, настоящая правда на ее стороне и она была свято уверена в том, что и Дамблдор встанет на их защиту. Рона так и не исключили, хоть и лишили должности старосты, и заставили ходить на жуткие отработки, после которого он лежал вечерами на кровати, положив на лоб тряпицу с заживляющим раствором. Поэтому она надеялась, что, быть может, и в этот раз все обойдется. С гордо поднятой головой она поднялась в кабинет директора, слыша позади себя тихую перепалку Джинни и Фреда со слизеринцами. Их уже ждали. Альбус Дамблдор сидел за столом, скрестив кончики пальцев и с безмятежным видом улыбался. Профессор Макгонагалл застыла рядом с ним — на лице ее было очень напряженное выражение. У камина, спиной к директору, с пятки на носок покачивался Корнелиус Фадж, даже не пытавшийся скрыть свое крайнее довольство ситуацией, подле него тут же стоял бледный и осунувшийся Перси с кипой свитков и пергаментов. Позади них стояли еще два человека, видимо, из Министерства – и оба они были Гермионе не знакомы. - Очень интересно… Вы, я так понимаю, та самая мисс Грейнджер? Маглорожденная, правильно? – Министр оглядел ее каким-то очень странным взглядом, который она истолковала как «презрительный». - Да, - Гермиона с вызовом на него посмотрела, - какое это имеет отношение к тому, что нас сюда привели? - Никакого, - тот улыбнулся, - думаю, вам уже известно, почему вы здесь оказались… - Нет. - Что, простите? - Мне не известно. - Стало быть, — голос Фаджа был до предела насыщен сарказмом, — вы не имеете ни малейшего понятия о том, почему профессор Амбридж привела вас в этот кабинет? Вы и не знаете, что нарушили школьные правила? — Школьные правила? Нет. — Может, вы и декретов Министерства не нарушали? — Во всяком случае, я этого не заметила, - Гермиона отвечала ему так, будто бы действительно понятия не имела, в чем дело. - Ах, вы не заметили… - вдруг приторно протянула Долорес, - тогда позвольте пригласить сюда нашего информатора. - Прошу, мистер Смит, не обращайте внимание на это ужасное недоразумение… - инспектор подтолкнула вперед светловолосого долговязого парня, который старательно пытался скрыть свои волдыри. - Что с ним? – поднял брови Корнелиус. - Это проклятие! Она прокляла меня! – он указал пальцем на Гермиону. - Пожалуйста, расскажите все то же, что рассказали и мне, - Амбридж надавила ему на плечо и тот, с опаской поглядывая на девушку, начал: - Полгода назад она организовала собрание. Я услышал, как об этом говорил мой друг, Энтони и он мне все рассказал. Я решил пойти с ними. Мне вся эта затея не нравилась, но Грейнджер очень убедительно рассказывала про Сами-знаете-кого и я ей поверил. Потом она назвала нас «Отрядом Дамблдора» для того, чтобы мы помогали директору бороться против Того, кого нельзя называть, и мы начали тренироваться и отрабатывать разные заклинания. - Очень хорошо, - улыбка инспектора стала шире, - скажите, собрания продолжались на протяжении полугода? - Да, - тот говорил с каким-то странным выражением, словно бы все эти события совершенно не имели к нему отношения, и он пересказывал их, как какой-нибудь параграф из учебника. - Отряд Дамблдора… - Фадж смертельно побледнел и медленно обернулся к Директору, - в-вы слышали?! Отряд Дамблдора! Армия Дамблдора в школе! Для б-борьбы с… Сами знаете кого не существует! - Вот, взгляните, - Амбридж вынула из кармана пергамент со списком имен, - «Отряд Дамблдора». Все Уизли здесь… Грейнджер и остальные… - Я вижу… Я вижу, Долорес! – взгляд Фаджа вспыхнул и он нервно прокричал. - Против кого вы собирались бороться?! Тот, кого нельзя называть, умер много лет назад! Это ложь, это все ложь! Вранье, которым вы прикрывались, в то время как готовились захватить Министерство! Эти ваши… ваши люди у Отдела Тайн и… Я понял! Я все понял, Дамблдор, это все ваших рук дело! Я подозревал, что вы использовали сумасшедшего мальчишку Поттера для того, чтобы создать панику! Чтобы… чтобы захватить власть! Министр Магии смотрел на Дамблдора с ненавистью и ужасом. Он отошел от стола как можно дальше, чуть ли не пытаясь спрятаться за Перси. - Что ж, вы раскусили меня и мой план, - спокойно ответил директор, - мои поздравления. Я действительно создал отряд и назвал его своим именем. Все в точности так, как вы и предположили, ученики не знали, против кого по-настоящему будут сражаться. - Нет, профессор Дамблдор, это же неправда! – отчаянно воскликнули Джинни, Гермиона и Фред, но он внимательно на них посмотрел и они умолкли. - Уизли, вы записали?! Вы записали все, что он сказал?! Это признание, чистосердечное признание! Пишите! Он создал отряд для того, чтобы напасть на Министерство! Немыслимо! Прямо в школе! Сегодня же отошлите это в «Ежедневный Пророк»! Только закончив писать, Перси кивнул и тут же вылетел за дверь, видимо, спеша отправить письмо. - А вы, - Корнелиус, дрожащим от страха и ликования голосом обратился к Дамблдору, - сейчас под конвоем отправитесь в Министерство! Там вам предъявят официальное обвинение, а суда вы будете дожидаться в Азкабане! - Ах, — вздохнул Дамблдор, — ну вот. Так я и знал, что мы наткнемся на это маленькое затруднение. Дело в том, что вы заблуждаетесь, полагая, что я — как это говорится? — пойду с вами по-хорошему. Я вовсе не собираюсь идти по-хорошему, Корнелиус. У меня нет абсолютно никакого желания сидеть в Азкабане. Конечно, я мог бы оттуда сбежать, но зачем тратить время? Скажу вам честно, что могу придумать миллион способов провести его с гораздо большей пользой. - Что… - победоносная улыбка сползла с лица Фаджа, - Кингсли, Долиш – схватите его! – он требовательно посмотрел на двух мужчин, стоявших за спиной Амбридж. - Не стоит, Долиш, - Дамблдор улыбнулся, глядя за тем, как тот скользнул рукой в карман мантии, - я уверен, что вы прекрасный аврор — недаром же вы получили «превосходно» по всем ЖАБА, — но если вы попытаетесь... э... применить силу, я вынужден буду причинить вам вред. Министр открыл рот и быстро задышал, как вытащенная на берег из воды рыба, но тут же взял себя в руки и саркастично ухмыльнулся. — Так что же, надеетесь справиться с Долишем, Бруствером, Долорес и мной в одиночку, а, Дамблдор? — Нет, клянусь бородой Мерлина, — улыбаясь, ответил Дамблдор, — разве только вы меня заставите... — Ему не придется действовать в одиночку! — громко заявила МакГонагалл, сунув руку в складки мантии. — Нет-нет, Минерва! — резко возразил Дамблдор. — Не вмешивайтесь — вы нужны Хогвартцу! — Ну, хватит молоть чепуху! — сказал Фадж, вынимая свою палочку. — Долиш! Бруствер! Взять его! - Мы вас защитим! – вдруг крикнула Гермиона, выхватывая палочку и направляя ее прямо на Министра. - Мисс Грейнджер, не… - Экспеллиармус! – она обезоружила Фаджа и в этот же миг за ее спиной что-то взорвалось, и яркая вспышка света озарила весь кабинет. Ее сбило с ног, и она упала на пол. Еще несколько серебряных вспышек под оглушительный грохот и в воздух поднялось плотное облако пыли. Послышался звон стекла, чьи-то тяжелые шаркающие шаги и она закашлялась. Кто-то схватил ее за руку, она попыталась было вырваться, но тут поняла, что это профессор МакГонагалл. Когда пыль осела на пол, все с изумлением обнаружили, что Дамблдор… исчез. Несколько картин упали со стен, многие приборы, загромождавшие директорский стол были разбиты, Фадж, мракоборцы и Амбридж отряхивались от пыли и глупо озирались по сторонам. - Где он?! Где он?! - Из Хогвартца нельзя трансгрессировать! Куда он исчез?! – заверещала Долорес. – Это вы! Это вы помогли ему сбежать! - Ничуть! – с горделивым довольством воскликнула Минерва. - В любом случае… Это конец вашего друга Дамблдора! – зло проскрипел зубами Фадж, поправляя разорванный рукав. – И эта девица… она опасна! - Мисс Грейнджер всего лишь сделала то, что считала нужным, - сухо ответила та, - и вы крупно ошибаетесь. Боюсь, вскоре вам придется пожалеть о том, что вы заставили Дамблдора покинуть Хогвартц! - Отведите ее и… этого молодого человека, - Министр кивнул в сторону Захарии, который пугливо прятался за Амбридж, - в их спальни! Дрянная девчонка… напасть на меня, на самого Министра Магии! Гермиона окинула его презрительным взглядом. Она все еще пребывала в недоумении касательно того, как же все-таки Дамблдору удалось исчезнуть и никак не могла понять, почему он так легко согласился со всеми обвинениями Фаджа. Ей казалось, что директор будет защищаться, доказывать Министру правду, выскажет наконец Амбридж все, что думает о ней… А вместо этого он просто исчез, растворившись во вспышке серебряного света. МакГонагалл приказала слизеринцам, все еще державшим Фреда, Джинни и Симуса у каменной горгульи, отпустить их и те с неохотой повиновались. У Драко Малфоя, стоявшего неподалеку и наблюдавшего за выходом из директорского кабинета было такое лицо, будто бы прямо сейчас случилось самое большое в его жизни разочарование. Встретившись глазами с гневным взглядом Гермионы, он отвернулся и что-то прошипел себе под нос. Гарри лежал на кровати и читал учебник по зельям, пытаясь готовиться к СОВ, но его мысли то и дело на что-то отвлекались. Вдруг он почувствовал, как что-то вдруг начало жечь кожу на груди и тут же вытащил из-под рубашки медальон. Открыв его, он вопросительно уставился на портрет девушки. - Грейнджер и остальных схватили, ее повели к директору, - произнеся это, она скрылась за рамкой и, вернувшись через несколько минут, с удивлением произнесла, - а тот исчез. - Как… исчез? – Гарри изумленно поднял бровь. - Драко говорит, что слышал, как Министр обсуждал с генеральным инспектором исчезновение Дамблдора. Тот испарился! - Что ж… Это… Это вполне в его стиле… - ошарашенно пробормотал он, пытаясь осмыслить услышанное. «Как… как Грейнджер смогли схватить?! Как?! Неужели… неужели она такая дура, что они продолжили… Нет! Этого не может быть, черт… И теперь Дамблдора… Нет в школе… черт побери, так теперь же сюда может заявиться кто угодно!» Его прошиб холодный пот, и он на минуту закрыл глаза, потом снова открыл. «Директор исчез. Осталась Амбридж. Министр наверняка знает про Отряд Дамблдора… И эта уродливая старая жаба станет новым директором, а тогда… Черт, черт, черт! Она же доберется до меня! Теперь у нее будет абсолютная власть и она сможет сделать со мной что угодно… Наверняка она выпросит у Снейпа сыворотку правды, не для меня, так для Грейнджер! А что… а что если она и Долгопупса поймает?! Он же… Он же все расскажет обо мне и том, чем я занимаюсь!» - Ты хочешь ему что-нибудь передать? – с интересом спросила Гертруда, вглядываясь в его побледневшее лицо. - П-пусть ждет на третьем этаже… Я сейчас приду. Гарри закрыл медальон и, нервно сглотнув, накинул мантию-невидимку.