На пути к лучшему миру

Гарри чувствовал себя кем-то вроде суперзвезды. Но если еще пару-тройку лет назад он был бы просто счастлив такому вниманию, то теперь ему хотелось плюнуть на все запреты и спрятаться под мантией-невидимкой. К нему были обращены восторженные взгляды, младшие ученики глядели на него, как на бога, спустившегося с Олимпа, и то и дело рядом раздавались взволнованные шепотки. Слизеринцы, сияли так, словно бы все подвиги Гарри были заслугой каждого из них лично и всех их, в частности. Фраза «а я учусь с Гарри Поттером на одном факультете и вижу его в гостиной каждый день» стала буквально выражением дня, по мнению самого Гарри. И вновь, как и каждый год, о нем уже поползли разнообразные слухи. Никто не знал толком, что именно произошло в Министерстве. Он был упомянут в качестве одного из главных действующих лиц, однако то, в каком состоянии он и Невилл пребывали к утру — газеты умалчивали. Но с учетом всех заслуг Гарри, в школе появилось несколько основных версий происходящего, самые реалистичные из которых звучали так: «Гарри Поттер и его друг Невилл Долгопупс не дали Сами знаете кому захватить Министерство и отстояли его с помощью древней темной магии» «Гарри Поттер решил заманить Сами знаете кого в Министерство, чтобы победить и стать новым Темным лордом, как и планировал» «Гарри Поттер все-таки оказался Тайным Учеником Дамблдора и подменял своего учителя в его отсутствие, защищая Министерство от армии Сами знаете кого» Остальные предположения можно было размещать в порядке возрастания бредовости. Кто-то считал, что Мальчик, который выжил, сам пытался захватить власть, но они с Темным лордом случайно выбрали одно и то же время, что, в свою очередь, доказывало отсутствие между ними большой разницы. Другие же, напротив, утверждали, Гарри Поттер просто мстил Министерству за то, что о нем писали в газетах целый год. Сам он практически перестал переживать по этому поводу, потому что по опыту прошлых лет знал, что остановить это невозможно. Однако уже за первые несколько часов, проведенные в поезде, он уже успел пожалеть о том, что вообще стал волшебником. Не обращая внимания на толпу, желавшую узнать о том, что же все-таки случилось в Министерстве, юноша поспешил в большой зал, где занял место чуть ли не в самом конце стола, старательно делая вид, будто вообще не понимает, что происходит. Гарри, в отличие от остальных учеников, мучили совершенно другие мысли, никак не связанные с его прошлыми заслугами. «И чего он так взъелся… Можно подумать, я не прав! — фыркнул он, разглядывая пустую золотую тарелку и вспоминая, как перед Турниром гости из Дурмстранга проверяли их на подлинность. — Интересно, они смогли спереть хоть одну?» «Ты идиот, волшебник, — Зевс прополз под столом, — и он абсолютно прав. Еще ничего не кончено, до тех пор, пока ты жив» «Ну, это ненадолго! Я же проклят, согласись! И что я вообще могу сделать? Только рассказать все Дамблдору и молиться, чтобы он не выслал меня в Азкабан и не выпер из школы» «Ты глупец — вот что я скажу! Знаешь, в детстве ты был намного разумнее, но с прошлого года что-то пошло не так! Все было прекрасно — ты двигался к своей цели, но стоило тебе увидеть, как тебя предал какой-то мальчишка, и ты тут же от всего отказался? От власти, от могущества, от жизни? Ты ведь почти стал Темным Лордом, еще немного — и ты сможешь победить своего врага» «Я не хочу тебя слушать! Думаешь я не знаю, что ты делаешь? Ты хочешь, чтобы я стал Воландемортом, а ты — Василиском! Тебе совершенно все равно на то, во что это мне обойдется?» «Верно. Так что тебя останавливает?» «А тебя не смущает, скольким людям придется умереть ради этого?» «Нет. А с каких пор это стало смущать тебя? Какое тебе дело до кого-то, кроме нас?» «Нас? Каких нас? Ты змея, вообще-то! И волшебник здесь я, так что мне решать, что я буду делать!» «Мы стали одним целым, когда заключили магический контракт. Теперь я — часть тебя, и мне очень хочется принадлежать самому могущественному из всех волшебников. Поэтому я хочу, чтобы ты им стал. Неужели так сложно это понять?» «Так! Прекрати! Это отвратительно!» «Отвратительно — быть слабым, или мертвым. Все остальное — лишь причины и следствия. Ты слишком человечен, волшебник, пора бы тебе уже от этого избавиться, иначе шансов у тебя и впрямь останется немного» «Ну уж нет! Драко и так сказал, что я почти копия Воландеморта! А я не хочу им становиться! Думаешь, мне интересно превратиться в этого урода?» «Почему? — в тоне змея слышалось искреннее недоумение. — Он великий волшебник. Почему ты не хочешь стать таким?» «Потому что он убил моих родителей, пытался убить меня и причинил мне столько боли, что ничто не заставит меня хотя бы начать воспринимать его как человека!» «Так отомсти ему. Убей его и займи его место. Ты иногда задаешь такие странные вопросы…» «Какой же ты все-таки… гад ползучий! Как я могу вообще разговаривать с тобой, как с человеком? Я все время забываю о том, что ты на самом деле такое…» После началось распределение первокурсников. В этом году их было чуть меньше, чем обычно, поэтому Гарри искренне радовался тому, что к ужину они приступили всего через полчаса, а не через пятьдесят минут, как это было всегда. Он был счастлив вновь питаться чем-то сложнее бутербродов Тонкс и кикимеровой стряпни, которая, при всех его стараниях, все еще зачастую напоминала по вкусу трехдневную кашу тети Петунии, причем вне зависимости от того, какое блюдо подразумевалось на самом деле. Во время ужина его то и дело пытались отвлечь расспросами и дурацкими записками, но он старательно их игнорировал, предпочитая исподлобья следить за Драко. Тот сидел в окружении Панси, Блейза и Нотта, и, кажется, с увлечением что-то с ними обсуждал. Гарри вздохнул. Наконец, когда с едой было покончено и золотые тарелки исчезли со столов, директор Хогвартца, прикрывая рукавом фиолетовой мантии праву руку, несколько раз прокашлялся, взывая к тишине. Все разговоры тотчас же смолкли и сотни пар глаз обернулись к нему. — Самого доброго вам вечера, всем — и тем, кто впервые пришел в Хогвартц, и тем, кто давно с нами! — по залу прокатились аплодисменты. — Как всегда, предупреждаю о запрете на посещение Запретного леса, если название вам ничего не говорит, для всех учеников без исключения! А также мистер Филч… В этот момент Гарри отвлекся, вдруг заметив, что Драко почему-то избегает смотреть в сторону Дамблдора, несмотря на то что все остальные слизеринцы его почти внимательно слушали. «Интересно… Какие у него дела с Дамблдором? Он что, боится, что тот по его взгляду догадается о Черной Метке, или что?» — …и представить вам нового преподавателя! Профессор Гораций Слизнорт любезно согласился вернуться в Хогвартц и преподавать зельеварение, а также стать новым деканом факультета Слизерин, — вновь аплодисменты, — а профессор Снейп, в свою очередь, теперь будет учить вас Защите от Темных искусств! После этого заявления раздалось лишь несколько неуверенных хлопков со стороны слизеринского стола, потому что все остальные были, мягко говоря, в шоке. — Нам конец… — прошептал кто-то через руку от Гарри. Он лишь усмехнулся про себя. Всем было известно, что Северус Снейп метил на эту должность с тех самых пор, как пришел работать в школу, и что его познания в темной и опасной магии были настолько же глубоки, как и в зельях. Зная, как тот преподавал эту дисциплину, все ученики с ужасом представили, что теперь начнется на курсе Защиты. Он грозил стать самым жестким и суровым, даже по сравнению с четвертым годом, когда этот предмет преподавал Пожиратель Смерти под личиной аврора. Но Гарри был спокоен, потому что знал, что теперь-то и начнется их настоящее обучение. Он не рассчитывал на то, что это спасет его от Воландеморта, но ему было приятно, что, возможно, перед очередным столкновением с врагом, которое, как он предполагал, снова ждало его в конце года, он сможет наконец попрактиковаться со Снейпом в проклятиях. В конце концов в прошлом году тот научил его окклюменции и это сыграло ему хорошую службу, поэтому в отношении Защиты Гарри испытывал тонну энтузиазма. — … и наконец, — тон Дамблдора посерьезнел, — как известно всем присутствующим в этом зале, лорд Воландеморт и его сторонники снова действуют в открытую и собирают силы. В зале повисло напряженное молчание. — Мне хотелось бы всячески подчеркнуть, насколько опасна сложившаяся ситуация и насколько важно, чтобы каждый из нас заботился о безопасности Хогвартса. Магическая охрана замка за лето была усилена, но тем не менее все мы, и ученики, и преподаватели, должны быть крайне осторожны и не допускать ни малейшей беспечности. Поэтому я прошу вас, в целях безопасности соблюдайте все ограничения, о которых будут говорить вам учителя, пусть даже это покажется вам обременительным, и в особенности строго выполняйте правило о запрете ученикам выходить после отбоя из своих спален. Заклинаю вас — если заметите что-нибудь необычное или подозрительное в замке, или за его пределами, немедленно сообщайте об этом кому-либо из преподавателей. Я верю и надеюсь, что вы будете постоянно помнить о своей безопасности и о безопасности других учеников. После этих слов его лицо смягчилось, и он радостно улыбнулся, обведя зал взглядом. — А теперь, я думаю, вам уже не терпится лечь в теплые и уютные постели, чтобы хорошенько выспаться перед завтрашними занятиями! Что ж — спокойной ночи! Через минуту послышался скрип отодвигаемых скамеек, шум голосов и топот сотен учеников, покидающих большой зал. Последние новости о замене профессоров гудели над головами и Гарри подождал, пока толпа пройдет, чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза. Он знал, что Зевс, скорее всего, давным-давно дополз в спальню и уже наверняка лежит и греется под его подушкой, поэтому, дождавшись, когда зал почти опустел, он неспешно его покинул, поздоровавшись заодно с Кровавым Бароном. Он думал о завтрашнем дне и о том, какое в этом году им выдадут расписание, радуясь тому, что его жизнь освобождена от статуса старосты и капитана команды факультета. Ему не нужно было, как Драко, думать о том, когда организовывать сборы и тренировки, возиться с расписанием и членами команды, а можно было просто по мере сил наслаждаться учебным процессом. В этом году — он решил твердо — никаких древних тайн, ритуалов и прочего, чем никто из обычных учеников не занимался. Он просто будет жить, выполнять задания, играть в карты в общей гостиной, ходить в Хогсмид и пытаться прожить последний год, не ухудшая свою и без того почти безрадостную жизнь. Однако, размышляя о предметах и учебе, он вдруг осознал одну вещь, от которой по коже у него пробежал холодок. Он забыл… учебник зельеварения. Это было так глупо, так по-детски, но вчера, когда он собирал вещи, ему вдруг захотелось изучить новую книгу и он вместо того, чтобы сложить ее в чемодан к остальным, взял с собой в кровать, а утром… не увидел рядом. Видимо, она свалилась под кровать, и, не увидев ее, он попросту забыл о том, что так и не уложил ее с остальными вещами! Безусловно, он мог попросить Тонкс найти и прислать этот учебник, но… что ему делать, если, например, уже завтра им поставят зельеварение? А с учетом того, что Министерство теперь начало проверять всю почту, доставка учебника могла затянуться на пару-тройку дней. — Какой я дурак! Я просто идиот! — он раздосадовано хлопнул себя по лбу. — О чем я только думал? Взять и забыть учебник, дурость какая-то! Мне что, теперь тоже обзаводиться этой стеклянной штукой, которую мы на первом курсе отобрали у Долгопупса? Гарри красочно представил, как на занятии он просит кого-нибудь поделиться с ним учебником, и как все смотрят на него, как на идиота. «Ну да, собрать чемодан и не положить туда книгу просто потому, что не увидел ее и забыл о ее существовании! Впрочем — а что, со мной разве могло быть по-другому? Смирись, Гарри, спокойная жизнь как у нормальных людей — это последнее, что тебе светит» На следующее утро им пришлось задержаться после завтрака в большом зале, чтобы дождаться выдачи расписаний. Профессор МакГонагалл прошла по рядам, периодически останавливаясь, чтобы обсудить с некоторыми учениками результаты их СОВ. Так она задержалась на Невилле, чтобы похвалить его за успешную сдачу экзаменов. — Вы добились больших успехов по части трансфигурации, мистер Долгопупс, признаться, я была впечатлена. Вы же, насколько мне известно, планируете стать аврором, как и мисс Грейнджер и мистер Уизли? — Да, — он кивнул. — Итак… «выше ожидаемого» почти по всем необходимым предметам, кроме травологии и Защиты… неплохо, очень неплохо, — тот смущенно отвел глаза, так как впервые в жизни слышал такую явную похвалу от декана факультета, — даже по зельеварению… Что ж, если продолжите так и дальше, то сможете успешно сдать ЖАБА. Держите ваше расписание. Невилл принял пергамент и увидел улыбку в самом уголке ее губ. — Невилл, поздравляю! — Гермиона с гордостью на него посмотрела. — Ты и впрямь очень продвинулся, вот Рону бы взять с тебя пример! — А что я? — буркнул тот. — Ну подумаешь, чуть не завалил какое-то там зельеварение! Кому оно нужно? — Аврорам, если ты все еще хочешь стать одним из них. Ты ведь должен разбираться в ядах и целебных элексирах… Можно сказать, что это тоже часть Защиты. — Ага, конечно… Радует только, что теперь у нас столько свободных окон в расписании! Можно ничего не делать… — Вообще-то это время выделено нам для самостоятельных занятий, если ты не в курсе. — Ну так это потом, а сегодня… Еще нужно к Маклаггену записаться в команду… Гарри получил свое расписание и заметил, что в этом году, как и в прошлом, и в позапрошлом, несколько занятий у них остаются сдвоенными с Гриффиндором. Через два часа им предстояло встретиться с учениками этого факультета на уроке Защиты, и он не мог не отметить, что ждет этого с энтузиазмом. Ему было интересно, как покажут себя «птенцы Грейнджер», как он в шутку окрестил про себя ОД. Но перед этим знаменательным событием ему предстояло отсидеть час Древних рун. В прошлом году они закончили теоретическое изучение предмета и с этого года должны были перейти к практике. Большая часть учеников была этим раздосадована, как и количеством домашних заданий, увеличившимся вдвое. Даже Гарри, преуспевший в рунической магии больше, чем кто бы то ни было в Хогвартце, понял, что это уже как-то слишком. У бедного Драко и вовсе было такое лицо, будто он предпочел бы всему этому безвременную кончину, впрочем, как и у всех остальных. Несмотря на то, что экзамены должны были случиться только через два года, преподаватели были настроены решительно. «Черт… что-то я как-то рано обрадовался такому количеству свободного времени… Теперь мне кажется, что его вовсе недостаточно» — мрачно думал он, шагая по коридору на занятие по Защите. У двери уже толпились два факультета, бурно обсуждая начало учебного года и «зверское количество домашки» которое физически невозможно выполнить. Гарри вздохнул, размышляя о том, что это были еще цветочки — Снейп, по всей видимости, не желал изменять привычкам и собирался превратить их жизнь в сущий ад. Несмотря на то, что как человека его Гарри вполне готов был терпеть и уважать, но вот в качестве преподавателя тот иной раз просто доводил его до нервной истерики и дергающегося глаза. Поэтому, когда дверь резко распахнулась и в проеме показалось бледное лицо, обрамленное черными сальными волосами, юноша лишь вздохнул — поблажек от Пожирателя Смерти ждать не приходилось. Кабинет вновь преобразился. От омерзительных розовых тарелочек, скатёрок, подушечек и приторного душного запаха ванили не осталось и следа — теперь здесь явно прослеживались кладбищенско-пыточные мотивы. Черные портьеры не пропускали света из окон, повсюду горели свечи, выхватывая из холодного мрака картины, изображавшие сцены смертей, адских корч и мучений людей, по всей видимости, пренебрегавших уроками Защиты в свое время. Из угла на учеников смотрел скелет, удивительно реалистичный, и висевшие на цепях разные жуткие артефакты, и чучела тварей, словно бы выбравшихся из самых потаенных кошмаров, тоже не добавляли уюта. Кажется, преподаватель постарался обставить помещение так, чтобы как можно более красочно представить мир Темных искусств, и приложил к этому немало усилий. — Мило, — прошептал Гарри, оглядываясь на скелет, который оказался прямо над ним. Никто не хотел садиться в тот угол, поэтому он занял место, демонстративно поздоровавшись с новым соседом. — Я не велел доставать вам учебники, — холодно произнес Северус, оглядывая класс. Ученики тут же потянулись за сумками. «Как будто он вообще хоть когда-нибудь говорил доставать учебники! Скорее Воландеморт сдохнет, чем Снейп начнет нормально преподавать…» — подумал Гарри. Но в этот момент внимательные черные глаза остановились на нем и ему вдруг стало не по себе. В конце прошлого года тот так ничего и не сказал ему по поводу произошедшего в Министерстве, поэтому он боялся, что этот разговор все-таки состоится в ближайшее время. «Боже, надеюсь Дамблдор ему все как-нибудь рассказал и мне не придется еще раз пересказывать все это ЕМУ… Да он же убьет меня одним взглядом!» — Итак… насколько мне известно, за все время учебы у вас сменилось пять преподавателей. Естественно, у каждого из этих преподавателей были свои задачи и свои методы. При таком бессистемном обучении меня удивляет, что многие из вас все-таки наскребли проходной балл на экзамене СОВ по данному предмету. Еще больше меня удивит, если все вы справитесь с объемом работы на уровне ЖАБА, значительно более углубленном и обширном. — Темные искусства, — Снейп, заложив руки за спину, медленно двинулся вдоль стены класса, — многочисленны, разнообразны, изменчивы и вечны. Бороться с ними — все равно что сражаться с многоголовым чудовищем. Отрубишь одну голову — на ее месте тут же вырастает новая, еще более свирепая и коварная, чем прежде. Это битва с противником, непостоянным, неуловимым, вечно меняющим обличья, и уничтожить его невозможно. Его голос, тихий и холодный, как нельзя лучше подходил к тому, что тот говорил. Глядя на него Гарри перестал задаваться вопросом о том, почему Северус в своё время перешел на сторону Темного лорда. Потому что впервые в его жизни профессор говорил о чем-то практически с нежностью, можно даже сказать — мечтательно. Было видно, что вот его настоящая стихия — черная магия. Гарри было прекрасно знакомо это чувство и теперь он поймал себя на мысли, что тоскует по тому прошлому себе, который был еще достаточно глуп, чтобы без разбору кидаться с головой в любой магический омут. Древняя магия, странная, тяжелая, непредсказуемая и живая притягивала и завораживала его точно так же, как и Снейпа темные искусства. На некоторое время он забыл, что решил не быть Темным лордом и вообще больше не связываться с такими вещами, и просто восторженно слушал, не обращая внимания на косые взгляды однокурсников. — О, встретились два чернокнижника… — пробурчал кто-то с гриффиндорской стороны. — Не могли бы вы, Уизли, оставить свои комментарии при себе? — Снейп гневно посмотрел на него. — Минус пять баллов Гриффиндору. А теперь, раз уж вы считаете, что, быть может, этот предмет недостаточно важен для такой персоны, как вы, то взгляните на эти полотна, — он указал на картины, — вот что бывает с волшебниками, подвергшимися, к примеру, заклятию круциатус… или поцелую дементора, или нападению инфернала. Кого вы выберите, Уизли? — Э… — Рон замялся, — никого… — Неверно. Впрочем, это не имеет значения, на поле боя вы были бы уже мертвы. И по вашему лицу, я могу предположить, что невербальные заклинания вам так же незнакомы. Хотя быть может, кто-нибудь хоть что-то о них знает. Итак? Он оглядел класс, где только Гермиона готова была ответить. Однако профессор ее проигнорировал и резко произнес: — Поттер! — Да, профессор? — В чем состоит преимущество невербальных заклинаний? — Они позволяют действовать быстро и тихо. Противник не услышит вашей речи и за время, которое обычно требуется для произнесения одного заклинания, вы сможете сотворить два-три, в зависимости от того, насколько быстро вы умеете думать. — Неплохо, — глаза Снейпа сузились, — впрочем, от вас этого можно было ожидать. Вы владеете невербальными заклинаниями? — Нет, сэр. — Тогда сейчас вы все, — теперь он уже обращался к классу, — разделитесь на пары и будете пытаться навести друг на друга порчу и отразить ее… без слов. Приступайте — я засекаю время. Никто не желал быть в паре с Гарри, кроме Гермионы, потому что после того, как он четко ответил на внезапный вопрос о невербальных заклятиях, все отчего-то решили, что он уже чуть ли не в совершенстве ими овладел. — Ну что? Готов? — девушка, гордо вскинув голову, направила на него палочку. — Нет, — честно ответил Гарри. Он не боялся, что на него нападут, нет, он боялся, что его ответ может оказаться не совсем тем, каким он ожидает. Теперь, когда ему нужно было колдовать, и больше того, насылать порчу на кого-то, он испугался, что его магия может вновь выйти из-под контроля. «А вдруг я убью ее… Захочу отразить заклинание, или нашлю на нее заклятие оцепенения, а оно сработает слишком сильно и черт кто его снимет…» — Что с тобой опять, Поттер? — она нахмурилась. — Ты палочку-то будешь брать, или так и останешься стоять столбом? — А… — он только теперь сообразил, что нужно достать палочку из кармана, — давай ты первая. — Хорошо, — Гермиона тряхнула волосами и взмахнула палочкой. Ничего не произошло. — Теперь ты. — Давай лучше ты, я пропущу. — Ты что, жалеешь меня? — Нет. — Так давай! Гарри, делая вид, что сосредоточился, направил на нее палочку, но ни вслух, ни мысленно, ничего не произнес. — Видишь? Это не так-то просто! — Ладно… — она с недоверием на него посмотрела, — и все же ты сам на себя не похож… А где угрозы и обещания уничтожить меня за пять минут? — Передаю эту честь тебе, — он усмехнулся. После нескольких попыток Гермионе наконец удалось направить на него заклятие-подножку, и он упал, прямо перед проходящим мимом Снейпом. — В чем дело, Поттер? Вы даже не стараетесь! — Я стараюсь, профессор! — попытался соврать он, но понял, что ему не поверили. — Не устраивайте фарс из моих занятий, если не хотите вылететь из класса. После эти слов Гарри понял, что не стараться действительно не получится. «Черт, только бы все прошло нормально!» — подумал он, поднимаясь и отряхиваясь. — Ну, давай, пробуй еще раз! На этот раз ему и впрямь нужно было что-то сделать, поэтому, выбрав самое безобидное заклятие из всех — заклятие склеивающихся ног, он по-настоящему сосредоточился и, не размыкая губ, произнес в своей голове. — Ай! — Гермиона тут же вскрикнула, пытаясь удержать равновесие. — Ты как это сделал?! — Что?! — испуганно спросил Гарри, с ужасом думая о том, что что-то снова пошло не так. — Ты палочку не использовал! Все взгляды тотчас же обратились к нему и он, посмотрев на руку, только теперь понял, что… забыл поднять палочку. Он так сосредоточился на том, чтобы заклятие сработало верно, что в итоге так и остался стоять, лишь глядя на свою соперницу. «Этого-то я и боялся… Все становится еще хуже!» — Продолжайте, Поттер, — голос Снейпа вновь раздался за его спиной и, обернувшись, Гарри увидел, как сверкнули его глаза, — но на этот раз с использованием палочки. Мы и без того знаем, какой вы у нас «уникальный». — Д-да, сэр, — бесцветным голосом произнес он и повернулся к Гермионе, — давай… лучше ты будешь нападать. Она была полна энтузиазма взять реванш, поэтому, выставив вперед палочку, послала в него заклятие, но Гарри молча его отразил. Затем еще одно, и снова ему удалось увернуться. Гермиона наступала. По всей видимости, она хотела доказать, что даже «страшный» Гарри Поттер ей нипочем, и ему не оставалось делать ничего, кроме как отбиваться. Она теснила его в угол и теперь весь класс, замерев, наблюдал за ними. Немое противостояние продолжалось до тех пор, пока девушка, по всей видимости, не решила попробовать заклятие помощнее и, вырвав палочку из рук Гарри, тут же атаковала его новым заклятием. Он был прав. Без слов их можно было производить практически мгновенно, одно за одним, лишь быстро взмахивая палочкой, поэтому, когда его собственная, под действием невербального экспеллиармуса вылетела у него из рук, он не успел подобрать ее и, не сумев поставить щит, отлетел к противоположной стене, сраженный вторым ударом. — Ой… прости… Я думала… думала ты сможешь отразить заклинание и без палочки… — Гермиона изумленно огляделась на Снейпа, лицо которого не выражало ничего, кроме мрачного раздражения. — Мисс Грейнджер, похвально, что вы так быстро овладели невербальными заклятиями, но никто не давал вам право пытаться уничтожить Поттера. Здесь класс, а не война, если вы не забыли. Минус… десять баллов Гриффиндору за то, что вы использовали два заклятия подряд. Слизеринцы захихикали, глядя на то, как вспыхивают ее зрачки. — Но сэр… — Еще минус пять баллов. Гарри в это время как раз поднялся, отметив, что упади он лицом, то не быть ему ни с целым носом, ни с очками, и пошел за своей палочкой, валявшейся в другом конце класса. — А вы, Поттер, в следующий раз старайтесь лучше. Статус «избранного», как мы все убедились, вовсе не делает вас неуязвимым. — Конечно, сэр, — вздохнул он. — Нет, ну ты видела?! — возмутился Рон. — Ты первее всех научилась этому фокусу, а то, что Поттер не смог отбиться, так это его проблемы! Какого черта он снял с Гриффиндора сразу двадцать баллов? Сегодня же только первый день! — А со Слизерина ничего не снял… — вздохнул Невилл, — даже когда Поттер проиграл. Но ты молодец, Гермиона, ты сильнее его и все это видели… — Нет, — девушка вздохнула и помотала головой, — что-то здесь не так. Вы же видели, что он смог сотворить заклинание даже без палочки? Мне кажется… у меня такое впечатление, будто он… боится. Боится колдовать в полную силу. — Да брось, Гермиона, ты просто колдуешь лучше него! — Возможно, но… он не нападал на меня, за исключением того раза… Он только отражал все заклятия, это на него совершенно не похоже! Не думаю, что у него и впрямь не хватило сил. Тем более, Снейп понял, что тот не старается… — Но зачем ему это? — Невилл нахмурился. — Что с ним случилось? — Думаю, это что-то, связанное с его странной магией, — Грейнджер задумалась, — или он и впрямь чего-то боится… Но почему? Невилл, ты ничего такого не замечал? — Я? Нет, ну… я с ним вообще не разговаривал, и не хочу. Но знаете… Когда мы были у Слизнорта, он отрицал все, что про него рассказывали, как будто не хотел, чтобы кто-то об этом знал. — Думаешь? Он же не мог дня прожить без того, чтобы не ткнуть кого-нибудь лицом в тот факт, что он самый крутой волшебник. Даже Малфой по сравнению с ним — просто душка. И тогда в поезде он мне сказал, что не собирается ничего делать… Я, если честно, так и не поняла, что он хотел, но мне кажется, что все это крайне странно. Невилл, что все-таки случилось в Министерстве? — Я… — пробормотал тот, — я-я не знаю! Он… он убил двух… Пожирателей Смерти… — Убил? — глаза Рона расширились. — Прямо убил? Смертельным… — Да. — А потом? — Потом он пошел, а на меня наложили круциатус, — Невилл поморщился от воспоминаний, — пожалуйста, давайте не будем об этом. — Хорошо-хорошо, — Гермиона кивнула, — я отчего-то так и думала. Поттер никогда особым человеколюбием не отличался. Но ЧТО могло случиться за лето, что он стал настолько бояться пользоваться магией? — Мне кажется, только он сам это и знает, — пробурчал Рон. Гарри шел по коридору, как в тумане. Он смотрел на свои руки, не понимая, как это произошло. Хотя у него были некоторые догадки, однако доказать их он не мог. Как выяснилось, невербальные заклинания удавались ему намного проще. Его ничто не отвлекало, и он мог даже не произносить их в голове, а лишь сосредоточиться на том результате, который хотел получиться и этого оказывалось достаточно, по крайней мере, в случае с простейшими заклятиями. С одной стороны, он был очень собой доволен, а с другой это его пугало. Никто, кроме них с Гермионой, даже Невилл, так и не смогли овладеть невербальной магией к концу урока. Зато Гарри прекрасно запомнил взгляд Снейпа, скользнувший по нему в тот момент, когда Гермиона чуть не упала. Он шел, размышляя об этом, и даже не заметил, что вот уже некоторое время за ним по коридору бежал какой-то гриффиндорец. — Эй, Поттер, мне сказали передать это тебе, — то протянул ему пергамент. — Э… спасибо, — Гарри взял его в руки, и, развернув, облегченно вздохнул. «Дорогой Гарри, Я хотел бы, чтобы ты зашел ко мне в эту субботу, думаю, нам есть что обсудить и уверен, что тебе натерпится о многом мне рассказать. Надеюсь, твой первый учебный день проходит хорошо. Искренне твой, Альбус Дамблдор. Р. S. Я очень люблю кислотные леденцы» — Прорицатель… Или это Снейп ему уже обо всем рассказал? Впервые Гарри был рад тому, что у него вызывают к директору. Он очень хотел поделиться с ними своими страхами и опасениями насчет магии и того, как странно она себя ведет в его руках. Ему хотелось, чтобы старый волшебник успокоил его, сказал, что все еще можно вернуть назад и исправить и что, в сущности, это не такая уж и большая проблема. У них было еще достаточно времени до следующего занятия, поэтому Гарри вернулся в гостиную, где сразу сел за домашнее задание, заданное профессором Защиты, которое оправдало все его «ожидания». Он провозился полтора часа, пытаясь с ним разобраться и к концу у него так разболелась голова, что он готов был прогулять зельевраение. Однако не появиться перед новым преподавателем в первый же день было уж как-то совсем неприлично, поэтому он, ожидая, как феерично тупо прозвучат его слова о том, что он забыл учебник, с тихим стоном поплелся к бывшему кабинету Снейпа. Желавших продолжить курс оказалось немного. Среди них были Драко и Блейз, и еще один парень, которого он плохо знал. Также несколько когтевранцев, пуффендуец и, конечно, Рон, Невилл и Гермиона в числе гриффиндорцев. Увидев ее, Гарри отвернулся и страдальчески посмотрел на Малфоя. — Слышал, как ты напала на нашего Поттера, грязнокровка, — процедил он, презрительно ее разглядывая. — Да она его уделала как последнего идиота! — вставил Рон. — Не надо, — она строго на него посмотрела и выступила вперед, — а что, Поттер теперь немой, что тебе приходится защищать его честь? Все, кроме слизеринцев, тут же рассмеялись. — Ты… — начал было Драко, но Гарри гневно на них посмотрел и рявкнул: — Заткнулись оба! Грейнджер — не лезь не в свое дело, Драко — забей, я сам виноват! Не хватало еще устроить здесь дуэль! Оба раздраженно на него посмотрели, будто бы именно это они и собирались сделать. — Неужели ты готов проиграть… ей? — Малфой выразительно поднял бровь. — А какая разница? Не убьет же она меня, — Гарри пожал плечами, — а я вот ее могу, даже случайно. Однако не успели успели продолжить перепалку, как дверь класса открылась и за ней показался Гораций Слизнорт. Пропустив учеников в класс, он усмехнулся себе в усы и захлопнул дверь. Подземелье было не узнать. От мрачной таинственности Снейпа не осталось практически ничего. Главным отличием была удивительная чистота, каковой при Северусе никогда не было; вместо парт стояли несколько круглых столов, рядом с каждым из которых взвышался котел, окутанный цветным паром. Ученики тут же разбились по факультетам и Гарри со слизеринцами уселись за стол с котлом, в котором кипело что-то золотое. — Прямо-таки празник жизни… — протянул он, оглядываясь по сторонам, — в жизни бы не подумал, что класс зельеварения может выглядеть… так. — Да… — только и смог произнести Драко, разглядывая профессора. — Так… — тот оглядел их хитрым взглядом, — я попрошу вас достать весы, наборы для зелий, учебники «Расширенный курс зельеварения»… Что, мой мальчик? — он повернулся к Гарри с широкой улыбкой и того передернуло от настолько дружелюбного обращения. Он с детства привык никому не нравиться и к тому, что другие люди не особенно утруждают себя использованием подобных выражений в его адрес, поэтому, когда такое случалось, ему становилось очень неуютно. — Прошу прощения, сэр… — протянул он, собирая волю в кулак, — я знаю, это очень глупо, но… я забыл учебник. Я читал его перед выездом и, по всей видимости, забыл на кровати, мне его пришлют со дня на день… — после его слов со стороны гриффиндорцев и когтевранцев послышались смешки, но слизеринцы, как ни странно, молчали, под суровым взглядом Драко Малфоя. — О, не стоит беспокоиться Гарри, я все понимаю, ты не удержался от соблазна узнать все сразу, — Слизнорт рассмеялся, — что ж, ты можешь взять учебник вон там, — с этими словами он указал толстым пальцем на шкаф со старыми книгами. — Спасибо, сэр, — кивнул он и, поднявшись, быстро прошел к шкафу, вытащил оттуда первый попавшийся учебник и сел обратно за стол. — Ты что, серьезно забыл учебник? — шепнул ему Блейз. — Нет, специально устроил это шоу, чтоб тебе скучно не было, — огрызнулся Гарри, открывая нужную страницу. — Ну-с, продолжим, — Гораций в нетерпении потер руки, — я приготовил для вас несколько зелий, которые вы должны будете уметь готовить к концу курса. Итак, кто может сказать, что это за зелье? — он указал рукой на котел с прозрачной жидкостью, стоявший рядом со столом, за которым сидела Гермиона. — Сыворотка правды! — тут же ответила она. — Неплохо! Совсем неплохо! — похвалил ее профессор. — А это? — он указал на золотистое зелье, от которого поднимались вверх клубы пара. — Зелье удачи — «Феликс Фелицис», — вставил Гарри, так как готовился к встрече с этим зельем чуть ли не с первого курса. — Превосходно! А теперь… что это за любопытнейшая субстанция? О ней много пишут в газетах в последнее время. — Оборотное зелье! — поспешила выдать Гермиона, косясь на слизеринца. — Позволяет принимать облик любого человека, но только на час! — Восхитительно… Как ваше имя, дорогая? — Гермиона Грейнджер, сэр. — Грейнджер… Грейнджер… знакомая фамилия… — Я из семьи маглов, сэр, вряд ли вы ее слышали. — О… Просто невероятно! Двадцать баллов Гриффиндору! Я уж думал, никто не сможет составить конкуренцию Гарри, — он снова рассмеялся, но увы, его шутка успеха не возымела. — Что ж… а кто из вас скажет, что это? — Амортенция! — выпалил тот, опережая руку Гермионы. — Изумительно, Гарри, просто изумительно! Наверняка ты знаешь, что это такое? — Безусловно, — кивнул он, — самое мощное приворотное зелье. Пахнет тем, что ты больше всего любишь. — А позвольте полюбопытствовать, чем оно пахнет для вас? Гарри встал и, подойдя к котлу с серебристой жидкостью, над которой вился спиралевидный пар, склонился, вдыхая запах. И в тот же момент он понял, что амортенция пахнет один в один как… … как Драко Малфой и огневиски. Он попробовал еще раз и результат был тот же. — И что вы чувствуете, мой мальчик? — с любопытством спросил профессор. Гарри с ужасом посмотрел на Малфоя и протянул: — А… холодной водой и лесом. Да, лесом! Ему пришлось срочно что-то придумывать и вспоминать любые запахи, какие он только знал, потому что правда была слишком личной, чтобы сообщать ее кому бы то ни было. Все еще пытаясь прийти в себя, он сел на свое место и вновь почувствовал тот же запах, смешанный с тонким шлейфом его, Поттеровских, сигарет. «Я в жизни не замечал, что от тебя хоть чем-то пахнет… И как мне теперь сидеть с тобой рядом? Я же задохнусь…» — подумал он, с опаской разглядывая тонкие платиновые волосы, казавшиеся почти белыми на фоне узкого лица с острыми чертами. — Что с тобой опять? — прошептал тот, глядя ему в глаза. — Ничего, — ответил Гарри и отвернулся. Слизнорт же тем временем продолжал рассказывать об опасности Амортенции и о том, как она влияет на разум людей. — Соблазн любви велик, господа, но увы, соблазн удачи — еще страшнее. «Феликс Фелицис» — самое сложное из всех зелий, его очень трудно приготовить — одна ошибка и все может обернуться катострофой! Им нельзя злоупотреблять, потому что оно вызывает безумие и ослабление магических способностей, также оно запрещено в любых состязаниях и на экзаменах в том числе. Но одному из вас все же выпадет немного удачи! — с этими словами профессор достал из кармана продолговатый пузырек на длинной цепочке, в котором словно плавало расплавленное золото. — Поэтому тот, кому оно достанется, должен будет использовать его лишь в обычный день — но для него, уверяю, этот день станет необыкновенным! Однако получить его не так-то просто! Для этого я попрошу вас изготовить зелье «Живой смерти» к концу урока, и тот, у кого это получится, станет обладателем частички удачи, которая всем нам время от времени необходима! Гарри был близок к мечте, как никогда прежде. Он больше не думал о Малфое и Амортенции, все, что для него существовало, это удача, запертая в стеклянном флакончике. «Я ждал пять лет… пять долгих лет я ждал это зелье и черт побери, я умру, если проиграю и оно достнется Грейнджер!»