На пути к лучшему миру

В сумрачной комнате, освещенной лишь тусклым светом, пробивавшимся из-за бесчисленных занавесок и огнем большого камина, поднимались клубы благовонного дыма. Словно огромная стрекоза, распростершая свои вязаные пестрые крылья, профессор Трелони восседала за своим столом, раскинув руки над хрустальным шагом. В нем мелькали неясные, схожие со случайными видениями эфира тени, и голос Сивиллы плыл по классу, погружая учеников в сон. — Я вижу… — грудным голосом завывала она, — я вижу… вижу темное… нечто темное, да… оно приближается… Взгляните же и вы, дорогая! Резко открыв глаза, ведьма выпучила их на сидевшую перед ней девушку, которая уж было заснула, но теперь, разбуженная внезапным вскриком, испуганно вглядывалась в большой шар. На самом деле она не видела ровным счетом ничего, кроме пары царапин и какого-то тумана, клубившегося внутри, и большой родинки прямо на длинном носу профессора. Но та продолжала выжидающе смотреть, и, наконец, ученица тихо пискнула: — Ну… я… я вижу… да… — Что вы видите? — провыла Трелони. — Я… я вижу… вижу… — она отчаянно пыталась придумать, что же все-таки там можно увидеть, пока вдруг сама Сивилла не перебила ее и не закричала страшным, ревущим голосом. — Я ВИЖУ ПРОБУЖДЕНИЕ СИЛ ДРЕВНИХ, КАК ЗАМОК САМ, Я ВИЖУ, ЧТО РЕКА ВНОВЬ СТРЕМИТСЯ К ИСТОКУ И ВСЕ ОБОРАЧИВАЕТСЯ ВСПЯТЬ! ТЬМА ПОГЛОТИТ ЕГО И УГАСНЕТ ВНООООВЬ… Хрустальный шар с грохотом треснул и разлетелся вокруг крупными тяжелыми осколками. Трелони откинулась на спинку кресла, потеряв сознание, но уже через пару минут открыла глаза и, увидев обугленное место на столе и до смерти перепуганную пуффендуйку, пролепетала: — Ой, милочка, вы что, взорвали шар? Они не очень-то дешевые, чтобы вы знали! — Эт-то… это… это н-не я… — А кто же по-вашему? — нахмурилась Сивилла. — Какой кошмар! Надо лучше контролировать свои магические способности! Что ж, думаю, на сегодня занятие можно считать оконченным… Возвращайте шары на место, да смотрите, чтобы ни один больше не треснул! И учите знаки! Знаки! — повторила она для пущего эффекта. Шокированные ученики наконец отмерли и, зашумев, начали покидать свои столики. С тихим звоном хрустальные шары заняли свои места на полках большого шкафа, забитого книгами по хиромантии и разнообразным гаданиям. Провожая детей взглядом, Сивилла машинально приказала чайнику налить ей чашку, но, задумавшись, забыла махнуть палочкой еще раз, и теперь уже почти весь чай проливался мимо чашки прямо на красивый персидский ковер. Она вдруг почувствовала странную усталость. Такое с ней случалось и раньше, но она совершенно не понимала, с чего бы это. Впрочем, еще позавчера карты сказали ей, что этот день «принесет много неудач, разочарований и печалей», поэтому она лишь горько вздохнула, смиряясь с судьбой. — Так, все сюда, все сюда! Зычный голос лесничего пронесся над поляной, призывая учеников подойти поближе. Немногие семикурсники, вызвавшиеся сдавать Магозоологию на уровне ЖАБА, собрались вокруг небольшого камня, на котором стоял довольно большой (но по размерам Хагрида — так и вовсе невеликий), железный короб. Полувеликан довольно улыбался в свою густую нечесаную бороду и, махнув рукой, добродушно сказал: — Эт значит, убирайте-ка свои книжки, сегодня-че они нам не понадобятся, я так думаю. Вы уже большие ребята и многое видели, так что уж кого-кого, а ее не испугаетесь! С этими словами он поднял короб за тяжелое кольцо, и ученики, кто-то с ужасом, кто-то с опаской, а кто и с любопытством ахнули, увидев за коваными прутьями маленького дракона. Ростом около четырех футов, нежно-зеленая драконица с изящной шеей скребла когтями клетку и иногда порывалась извергнуть в сторону гриффиндорцев струю горячего пламени. — Драконы? — пропищали несколько пуффендуйцев, явно не готовые к настолько тесному контакту. — Да, вот, стараниями профессора МакГонагалл, мне разрешили на время взять эту девочку, чтобы показать вам, — Хагрид с нежностью улыбнулся и, просунув палец сквозь прутья клетки, погладил ее по шипастому загривку, — ну, кто из вас, умников, скажет мне, что это за дракон? — Валлийский зеленый, — юноша с Когтеврана поднял руку, — очень хороший экземпляр. Из заповедника в Уэльсе? — Разумеется, из-за границы бы вряд ли повезли, — вздохнул полувеликан, — жаль, запретили выпускать малютку, ей всего-то полгодика, а уже заперли, как совсем большую! Словно согласившись с его высказыванием, драконица набрала в грудь воздуха и выдохнула в сторону Хагрида струю едкого огня. — Скучает по мамочке, — пролопотал тот, гася огромной ручищей загоревшуюся бороду, — ведь у меня был такой же малютка… Вы уже и не помните, — он повернулся к ученикам и, достав из кармана кусок скатерти, принялся вытирать ей глаза, — Норберт когда-то был такой же, только еще меньше! Такой черненький, как вылупился — сразу давай палить! Ууумненький! Вспомнив Норберта, Хагрид окончательно расчувствовался, так, что и забыл про учеников. Устремив взор к серому небу, он начал припоминать все достоинства его «сыночка», и то, как жестоко обошлась с ним жизнь. — Быть может, — всхлипывал полувеликан, — ему там плохо, — может, его обижают? Мне так и не прислали даже весточки о нем! Студенты же неловко переминались на стылом ноябрьском ветру, поглядывая то на драконицу, то лесничего. Никто не решался прервать горестные завывания профессора, а драконица, тем временем, оценила обстановку, и принялась с усилием грызть замок на своей клетке. — Ну… Пора бы нам и вернуться к теме… — начал Хагрид после того, как оглушительно высморкался, но в тот момент, когда он развернулся и махнул ладонью, собираясь вновь указать на объект обсуждения, клетка рухнула с камня, и тяжелый замок со скрежетом слетел с дверцы. Та распахнулась и юная рептилия, словно кошка, вытекла из-под металла и, издав победный не то визг, не то рев, понеслась в сторону леса. — ФИФИ! — завопил лесничий, кидаясь за ней. — Стой, негодница! Несколько учеников попытались помочь профессору, выпустив замедляющие заклятия, но все они пролетели мимо, кроме одного, попавшего в самого Хагрида. Тот застыл и с минуту неподвижно мычал, пока одна гриффиндорка его не расколдовала. — Эх! — он с досады махнул рукой и встал у самого края поляны, с отчаянием глядя вслед растворившемуся в чаще леса дракону. — Ну что ж ты так, Фифи! — Эм… мы можем идти? — спросил кто-то из когтевранцев, топчась на другой стороне поляны. — Да идите! — вздохнул полувеликан, чувствуя, что ему предстоит серьезный разговор с директрисой. Гермиона Грейнджер впервые за много месяцев чувствовала себя на своем месте. Она обрела славу, и знала, куда ее применить. Помогая ученикам всех факультетов, она с усердием готовилась к экзаменам, и печалилась только об одном — о том, что экзамена по Защите от темных искусств не будет. Последние месяцы прошли спокойно, и даже надоедливый призрак Гриндевальда в последнюю неделю куда-то исчез. Миновал канун Хэллоуина, и она уже начала думать о подарках друзьям на Рождество, в особенности, Рону Уизли и его семье. Много первокурсников в этом году пришло под крыло ее факультета, и Гермиона считала своим долгом помочь им и наставить их на правильный путь, вместе с Перси Уизли. Тот оказался очень приятным мужчиной, и про себя девушка с некоторым стыдом отмечала, что очень бы желала, если бы и Рон хоть иногда был таким умным и сдержанным. Со слизеринцами они почти не пересекались с того вечера, когда Паркинсон вдруг решила околдовать Драко, и с Невиллом тоже. Иногда она скучала по друзьям, но ее внимание тут же отвлекали бесчисленные поклонники, которые внезапно заполнили ее жизнь. Она только успевала отбиваться от приглашений на свидания и объяснять, что у нее, вообще-то, уже есть парень. Вот и теперь, прежде, чем приняться за еду, она сожгла еще одну дурацкую любовную записку и принялась искать виновного по расстроенному взгляду в толпе софакультетников. И тут, поверх их разговаривающих голов, она заметила понурую фигуру Хагрида, который брел к преподавательскому столу с таким видом, словно бы там его ждала виселица. — Хагрид! — она окликнула его и махнула рукой. — Хагрид, привет! — Здравствуй, Гермиона, — прогудел тот, — как успехи? — Прекрасно. А ты? Я слышала, ты рассказывал ученикам про дракона. И как? Все прошло хорошо? — Да, прошло бы… — тот совсем сник, — если бы Фифи не убежала! Только тсс! — он прижал палец к губам и испуганно огляделся на пустое директорское кресло. — Профессор не должна услышать! Хотя она и так узнает… — Но Хагрид… — Гермиона удивленно на него посмотрела, — как это произошло? В смысле… ты ведь не выпускал ее из клетки? — В том-то и дело… — великан развел руками, — ну дома, пару раз… чтоб лапы размяла! Эта клетка такая теснехонькая, она там бедная и так, и сяк, вот я и выпускал ее… побегать… Но дома! Я ведь обещал профессору МакГонагалл! И Дамблдору! — Это плохо… Она не обрадуется, если об этом узнает… — Так я… Эх… Да я сам виноват! — он махнул рукой. — Спасибо тебе, Гермиона, но, видать, уж не работать мне здесь больше! Глядя, как плетется лесничий к своему месту, девушка почувствовала острую жалость и желание хоть чем-нибудь ему помочь. Сев обратно за стол, она уткнулась в книгу по Древним Рунам, но вскоре поняла, что совершенно не понимает, что читает. До конца ужина директриса так и не появилась, и к этому времени у Гермионы как раз созрел неплохой план. Можно было бы попытаться помочь Хагриду поймать дракона раньше, чем об этом узнает МакГонагалл, но вопрос состоял только в одном — как? И тут ее блуждающий взгляд упал на слизеринский стол, за которым белели собранные в низкий хвост волосы Драко Малфоя. Воспоминания о драконах пронеслись в ее голове и выстроились в ровную цепочку, породив идеальную схему для охоты. — … нет, ты не понимаешь, если мы говорим о сущности трансформации, то здесь одного заклинания недостаточно. Важно намерение, уяснил? — Гарри как раз втолковывал другу свою позицию по поводу их спора о природе магии преобразований, как на выходе из большого зала его и Драко кто-то поймал за шиворот и оттащил в сторону. Только когда оба они выхватили палочки и обернулись, поняли, что это была Гермиона, и, что еще хуже, воодушевлённая какой-то идеей. — Ну что? Вы свободны сегодня вечером? — она оглядела их взглядом, не терпящим отказа. — Мы… — Мы заняты, — отрезал Малфой, — готовимся к занятию у Уизли. — Сложная тема, сама знаешь. Трансфигурировать часть себя — не самая легкая задача. Мы будем готовиться. Да, Гарри? — Да, — тот кивнул, — извини, Гермиона, но у нас нет времени. — Ах так? — она подняла бровь и сделала шаг вперед, заставляя их отступить, — тогда что вы скажете мне на то, что вы отменяете все планы, которых у вас и так нет — вы научились превращать свои руки в щупальца и лапы еще на прошлом уроке, и пойти ночью ловить со мной дракона? — Чего? — протянул Гарри. — Уж не ту ли бешеную ящерицу, которую выпустил этот полувеликан? — С чего это мы, Грейнджер? Иди, найми кого-нибудь из желающих поджариться. Вон, смотри сколько энтузиастов. С этими словами он указал на кучку парней, завистливо разглядывавших их из-за угла. — Эти доблестные рыцари сделают ради тебя все, что угодно, — кивнул Гарри, — даже убьют дракона. Мы, извини, уже отработали свое наказание, и драконов я больше не истребляю. — Позубоскаль еще, Поттер. И ответь, кто в этом замке справится с поимкой дракона лучше вас двоих? Ты победил дракона на Турнире Трех волшебников, когда тебе было всего четырнадцать, а ты… — она оглядела Малфоя с ног до головы, — не знаю, каким образом ты вдруг оказался драконом, но это тоже должно помочь. — Ты что, думаешь, я знаю какой-то тайный драконий язык? — он скорчил гримасу. — Не притворяйся, будто ты не понял, о чем идет речь! — она закатила глаза. — Фифи надо поймать этой ночью, до того, как об этом узнает профессор МакГонагалл! — ЧЕГО?! Фифи?! — изумился Поттер. — А получше имечка он не нашел для здоровой огнедышащей твари?! — Он так ласково ее называет! И потом, ее полное имя Финнеэльдрауггоррен. Хагруду тяжело это выговаривать, и он сократил. А вы оба поможете мне ее найти! — А если нет? — хмыкнул Драко, глядя на нее сверху вниз. — Тогда ваша жизнь будет короткой и неприятной. Она пожала плечами и, резко развернувшись, зашагала прочь по коридору. Драко с Гарри переглянулись, потому как оба знали — энтузиазм Грейнджер не предвещает ничего хорошего. Поэтому уже через три минуты они догнали ее и Малфой, скрипя зубами, ответил: — Ладно, хорошо! Как скажешь! Мы попытаемся, но если она нас сожжет… — Не сожжет. Ты ведь, если я помню, маг-элементалист? Просто заморозишь пламя. — Легко сказать! Ты когда-нибудь ловила дракона?! — Я, кстати, не помню, как я справился со своим, — вставил Гарри, — так что на меня особо не рассчитывайте. — Герои, — фыркнула Гермиона, останавливаясь и презрительно глядя на них, — да как вы Воландеморта умудрились убить, я не понимаю? — Он не был драконом! — Так и вы — не люди, — флегматично ответила она, — встретимся в одиннадцать часов у доспехов рядом с лестницей, ведущей в подземелья Пуффендуя. Только постарайтесь никому не попасться на глаза, ладно? — А ты дай нам карту, — ухмыльнулся Драко, — и мы придем. — Тогда я останусь одна и без карты. Нет уж! И… оденьтесь как-нибудь… попроще. Чтобы было не жалко. — Я не могу, — возразил Малфой, — у меня все парадное. — Гарри даст тебе джинсы. — Нет! — После него они будут вонять лавандой, — кивнул Поттер, — лучше ты свои. — Идиоты, — волшебница тяжело вздохнула, — сами разберетесь. Главное вспомните все, что вы знаете о драконах. Думаю, вместе мы быстро ее отыщем и посадим обратно в клетку. Она ведь еще совсем малышка, всего-то четыре фута. — Да? Что ж ты сразу не сказала… Я думал, мы будем ловить дракона сильно покрупнее… — Нет, конечно! А вы думали, что у Хагрида Китайский огненный шар сбежал? О чем вы вообще думаете? Ладно, мне уже пора, надо успеть сделать домашнее задание. А вы — готовьтесь! Грейнджер хлопнула их по плечам и направилась к лестницам, довольная собой. — Как ловить дракона? — наконец решился спросить Гарри, ближе к ночи. — Я что, похож на драконолога? — фыркнул Драко, занятый поиском непарадной одежды в своем чемодане. — Так, Поттер, где твои магловские штаны? — Джинсы? Тебе дать? — Давай, — неохотно согласился тот, опуская крышку, — придется одеться в нищенские лохмотья. — Сам ты нищенские лохмотья, — обиделся Гарри, — это Levi's. — Я знаю, сколько они стоили, и знаю, что это еще дешевле подержанной школьной мантии. — Лови, аристократ. Они кинул в друга запасной парой, которую тот когда-то ему и навязал, опасаясь за недолговечность магловской одежды. В джинсах и рубашке Драко выглядел действительно забавно, а уж когда ему пришлось заплести длинные волосы в косу, Гарри и вовсе не мог смотреть на него без смеха. — Сделай лицо попроще, а то бедный дракон издохнет прежде, чем мы его поймаем. — Вообще у нас должна быть защита из драконьей кожи, — проворчал тот, — нам придется его ловить, а для этого нужны специальные плащи, перчатки, сапоги, броня… — У меня есть ремень. — Не надо. Малфой кинул на кровать старую мантию и начал накладывать на нее все защитные чары, которые только знал. Гарри сделал то же самое со своей джинсовой курткой. — Хорошо, что Блейз съехал от нас, — хмыкнул Драко, — а то сейчас отбивались бы от вопросов. — Одного конфундуса было бы достаточно. А помнишь, ты говорил что-то о моей мантии-невидимке? — Она в Министерстве, в Отделе Тайн. А что? — Я подумал, вдруг она защищает и от драконьего пламени? — Все возможно. Но драконы ее не любят, — он поежился от неприятных воспоминаний, — пора, Гарри, иначе Грейнджер притащится сюда и откусит тебе руку. — Почему мне? — Я ей больше нравлюсь. Гермиона уже ждала их рядом с галереей, в которой были выставлены старинные рыцарские латы, и нервно постукивала пальцами по своей маленькой вышитой сумочке, в которую помещалось все. Завидев парней, она поднялась и кивнула им. — Здесь неподалеку есть тайный ход, который ведет прямо в Запретный лес. Но сначала надо встретиться с Хагридом. — Зачем? — Драко поднял бровь. — Этот хромой увалень будет только мешать. — Заткнись, Малфой! — зарычала девушка, сверкнув золотом глаз. — Хагрид — мой друг! И он не отпустит нас одних ловить дракона! — Она уже кого-нибудь сожрала, если не ее саму кто-нибудь не прикончил, — поморщился тот, — в лесу живут кентавры, огромные пауки, оборотни… Раньше жили, и Мерлин знает кто еще! — Ну Гарри не привыкать общаться с темными тварями, он с ними договорится, — Гермиона пожала плечами, — или вы трусите? — Да. — сказал Драко. — Нет. — ответил Гарри одновременно с ним. — Гермиона, — Малфой набрал в грудь воздуха и, собрав всю любезность и учтивость, на какую только был способен, произнес, — нас связывают долгие месяцы совместной работы над будущим этой страны, но не кажется ли тебе идиотской затея по поимке дракона нами, молодыми героями, не желающими остаться без руки, ноги, или с ожогами лица до скончания наших дней? — Закончил? — фыркнула она. — Идем уже, пока сюда не прибежал Филч со своей кошкой. Хагрид ждал их у самой кромки Запретного леса, вместе с Клыком. Великан грустно вздыхал, и его вздохи были больше похожи на гудение огромной машины. Подняв фонарь, он оглядел троих волшебников и печально указал на железную клетку. — Вот… эт самое… надо ее обратно посадить… Профессору МакГонагалл и без того пришлось долго упрашивать отправить ее сюда, я понимаю, но нельзя же так обращаться с драконом! Драко взглянул на клетку и подумал, что он бы на месте дракона тоже сбежал. — Спасибо, что пришли. Мне самому прочесать весь лес будет трудновато… — застенчиво пробормотал он, имея ввиду свою деревянную ногу, — и тебе… Малфой. Ему все еще было непривычно думать о нем как о «герое», и Драко, чувствуя это, отвернулся. Он и сам уже был не рад тому, что поддался уговорам Грейнджер, но Гарри вовремя разрядил обстановку: — Как нам ее ловить? Должны быть специальные костюмы, разве нет? — Ну… эт… у меня, конечно, есть… Но они уж очень большие. — Мы используем заклинания, — кивнула Гермиона. — Только осторожно! — разволновался лесничий. — Не пораньте ее! — Ничего не обещаем, — хмыкнул Поттер, — загонять дракона в силки — дело непростое. Драко, пошли. — Мы с Клыком пойдем туда, — Хагрид указал в сторону, — а вы — туда. Втроем, может, и управитесь. — Звучит обнадеживающе. — рассмеялась волшебница. Запретный лес был темен, холоден и полон настороженной жизни. Они шли втроём — львица с горящими во мраке глазами и два волшебника. Хотя любое существо из этого леса сказало бы, что волшебник был только один, и рядом с ним, тяжело ступая незримыми лапами, идет дракон. Неба не было видно за густыми облаками, но света никто не зажигал. Как выяснилось, все трое прекрасно видели в темноте. Гермиона пыталась унюхать след драконицы, но его не было слышно, а если что-то подобное и возникало, то тут же терялось во влажно-морозных сумерках. Кое-где уже лежал снег, еще с позапрошлых ночей, и все пахло кентаврами, белками, кроликами, кровью, прелой листвой и немного, совсем чуть-чуть — волками. Легкий, полупрозрачный волчий запах. Призрак оборотня. То и дело с размышлений ее сбивали Малфой и Поттер. Оба они пахли не людьми, а от Драко так и несло холодным хвойно-мускусным запахом. Это мешало. Поэтому, в конце концов, она просто отпрыгнула в сторону и скрылась в шуршащих зарослях. — Кошка ушла. — резюмировал Гарри, поворачивая голову. — Может, что-то учуяла? — Может. — А ты? — А что я? — Где твое драконье чутье, или что? Я замерз и жутко хочу спать. Завтра учебный день и я не хочу перед этим всю ночь потратить на прогулку. — Я тоже. Но у меня нет особой связи с другими драконами, если ты об этом. Я… я вообще ничего такого не чувствую. Вот когда я находился по мантией-невидимкой, да, что-то такое было. Осознание себя драконом. Ну… как будто я всегда им был. Но потом это прошло. Я такой же волшебник, каким был, и все. — Ладно-ладно, я просто спросил! — фыркнул Гарри, ежась от холода. — Но ты говорил, что твой патронус — разумный дракон, может, он ее найдет? — И ты все это время молчал?! — Драко остановился, гневно сверкая во мраке ледяными глазами. — Раньше сказать не мог?! — Ты не спрашивал. И потом, откуда мне знать, что ты умеешь, а что нет? Я о себе-то толком ничего не знаю, не то что о твоих драконьих причудах. Мне казалось, что вы должны как-то чуять друг друга, разве нет? — Может, заодно спросишь МакГонагалл, почему она не любит миссис Норрис, они ведь обе кошки? — съязвил его друг, вытаскивая палочку. — Так, отойди. Малфой вытащил из рукава палочку и, сосредоточившись, произнес заклинание. Патронус вылетел из нее ослепительным сверкающим духом, таким большим и ярким, что Гарри пришлось зажмуриться. — Найди маленького дракона! — приказал ему Драко, и тот умчался вперед, хлопая призрачными крыльями. — Ого… — наконец сказал Поттер, когда свечение угасло за деревьями, — эффектно. Так ты распугал всех дементоров вокруг Азкабана? — Не всех. Только сотню. Ты в свое время управился за… час. Так говорят. — Я что, еще и дементоров убиваю? — тот поднял бровь. — Так! Драко, черт побери, скажи честно, я — бог?! Тот посмотрел на него очень и очень выразительно, словно бы видел впервые. Наконец медленно произнёс: — Знаешь… если ты и бог, то самый сумасшедший, самый противоречивый странный и нелепый из всех. Я бы вряд ли стал в такого верить. — Класс! Всегда мечтал стать нелюбимым божеством. Так, и когда там твой дракон придет обратно? — Я не знаю… Драконица сидела на ветке опаленного дерева и мерзла. Ей было холодно здесь, в предгорьях Шотландии, куда ее привезли, забрав от матери. Она еще не успела даже нагулять жирка к земле, а потому ее тощее, гибкое тело, покрытое тонкой оливковой чешуей почти не грело. И она то и дело выдыхала пламя, поджигая ветви деревьев, чтобы согреться, но те гасли, придавленные сырой стужей ноябрьской ночи. Она была голодна, но вниз спускаться больше не решалась. Трое кентавров спугнули добычу и ее саму, принеся гомон и шум на гранях тяжелых, покрытых мехом копыт. Они не привыкли видеть драконов в своем лесу, и чуть не затоптали ее, притаившуюся в папоротниковых кустах. Хотелось обратно к великану, в теплую светлую нору, где пахло дичью и чем-то сладким. Он подкармливал ее сырым мясом и иногда ягодными пирогами, после которых было так хорошо спать на коврике у большого огня. Пламя успокаивало ее и напоминало о доме, о клане, о других драконах и их гнездах в скалах над зелеными холмами Уэльса. В Шотландии же было неуютно, и больше того, здесь везде, всюду, ее окружал запах белого дракона. Тяжелый, гнетущий, страшный. Запах стужи и мороза, сковывающего моря и реки. Его доносили ветра, от самого замка, и она боялась тех, кто приходил из его стен. Мать и другие драконы научили ее бояться духов зимы, приходящих с крайнего севера. В их песнях не стихали отголоски тысячелетней войны, огня и льда, крови и тьмы. «Мы последние из драконов Британии, настоящих драконов. Мы выжили, прячась на юге, подальше от войны севера, мы спаслись от пронзающего хлада и подирающего огня тех, кто пошел за людьми и стал их оружием. Бойся, Эн”нетх, бойся красных и белых, и прячься от них под землей» Она замерла, прислушиваясь. По земле шел тяжелый гул, и далеко, за верхушками деревьев, поблескивало белое сияние. Драконица зашипела и сжалась когтями в ветку, пятясь назад. Дракон приближался. По звукам — взрослый и сильный, и чем-то очень и очень недовольный. Взвизгнув, она упала вниз с дерева и помчалась неуловимой струйкой меж древесных корней, дальше, дальше от этого ужаса. Патронус мчался по следу, проходя сквозь вековые деревья и кустарники, все дальше в чащу. При виде него все живое разбегалось, не выдерживая света. Пауки стремились укрыться в своих норах, и даже последние змеи, не впавшие в спячку, прятались в жухлой сырой траве. Дракону хотелось распахнуть крылья, но он знал, что та, которую он ищет, еще не может летать, а потому бежит по земле, словно ящерица. Призрак гнал долго, до тех пор, пока не уткнулся в подножья норы, уводившей глубоко вниз. Он был слишком велик, чтобы войти, и поэтому начал топтаться на месте, не в силах выполнить приказ. Его свет прошибал тьму насквозь, всю, кроме той, что словно туман клубилась из глубины норы. След вел туда, но кроме дракона там было еще что-то… Или кто-то, кто пах смертью и гнилой плотью. От отчаяния он задрал голову вверх и заревел, вставая на задние лапы. Затем с грохотом опустил их и сел, хлопая сияющими крыльями. — Проблема… — Драко настороженно вгляделся в мрак ночи, — он нашел ее, но отчего-то не может вернуться. Что-то не пускает его дальше. — Патронуса? Разве они не призраки? Ну, то есть, он должен проходить сквозь предметы. — В этом-то и дело, — нахмурился Малфой, — ТУДА он войти не может. А это значит, что… — Придется идти нам? — Да. — Кстати, как ты его понял? — Своего патронуса я всегда пойму. Он ведь, по сути, дух моей палочки. — Драко показал свою, поблескивающую серебряными рунами. Так, давай руку. — За… — начал было Гарри, но не успел закончить, потому как Малфой сам ухватил его за плечо и они трансгрессировали, прямо к огромной светящейся горе. — Спасибо, Ангх”ё. Драко взмахнул палочкой и дракон исчез, растворяясь в тишине ночи. — У него есть имя? — Это имя моего… предка. Тайны семьи Малфой, — нервно усмехнулся тот, — смотри, ничего не напоминает? — Ай… Гарри схватился за голову, чувствуя, как ноющая боль снова пронзает шрам. Это место было ему знакомо, и больше того — само ощущение, дух, тянущий из самой этой норы, был связан с ним и его прошлым. От него веяло могильным холодом и смертью, но не так, как от магии Драко, а по-другому, словно бы сама тьма вышла к нему и поманила гниющей рукой. — Фестралы, — кивнул Малфой, — ты их любимчик, помнится. Однажды ты сказал, что лучше спать с фестралами в одной пещере, чем со мной. Ну, теперь есть шанс осуществить свою мечту. — Но почему твой патронус туда не залез? — Не знаю. Мне не по себе. Ты… помню, ты рассказывал, что фестралы, кажется, обладают какой-то своей магией… Похоже, это она и есть. Они защищают территорию. От кентавров, пауков и всех остальных тварей леса. Думаю, драконы тоже сюда входят. — А почему эта зверюга, которую мы ловим, туда залезла? — Видимо, нас она боится больше, чем их. Волшебники уставились друг на друга, а затем Гарри, вздохнув, подошел к зеву норы и заглянул в него. — Фу, тухлятиной воняет. Меня сейчас стошнит… Еще и кости… — Давай быстрее с этим покончим. — Давай. Лезть пришлось долго, но, к их счастью, проход очень скоро начал расширяться, и они наконец смогли выпрямиться во весь рост. Здесь было так темно, что им пришлось применить люмос, и идти дальше, подсвечивая себе путь палочками. Драко заметно нервничал, сам не понимая отчего, Гарри же наоборот, быстро привык и успокоился, словно бы они плыли по тихой реке, а не спускались вниз, в лесные подземелья. Под их ногами хрустели кости, и летучие мыши, потревоженные светом, с писками вылетали прочь. Становилось холоднее. — Я как будто уже в загробном мире… — поделился Малфой, — когда уже дойдем до ада? — Это всего лишь очень глубокая пещера под землей. Думаю, мы уже приближаемся к холмам за лесом, помнишь, их еще видно с Астрономической башни. — О нет… я еще надеялся поспать этой ночью. — Не выйдет. Мы слишком далеко забрались. Проход разделился на две части, и они остановились, с опаской вглядываясь в них. — Ну… что… пойдем по одному? — Мне не нравится эта мысль, — процедил Драко, — что еще может здесь жить помимо плотоядных лошадиных скелетов? — Да ладно тебе. Нам вообще такого стыдно бояться, учитывая нашу биографию. Вдруг я все вспомню, когда дойду до конца? — Это меня и пугает. Но у нас мало времени, так что… Я пойду налево, а ты направо. С этими словами он шагнул в темноту, и Гарри, помедлив, последовал его примеру. Спустя еще какое-то время он понял, что стоит погасить палочку. Темнота начал постепенно рассеиваться, и он не понимал, с чем это связано. Теперь Гарри не чувствовал ничего, кроме холода и тишины, от которой даже сердце начинало биться медленнее. Он брел словно во сне, и сам не заметил, как вышел в круг огромной пещеры, где на него настороженно смотрели две дюжины фестралов. Драконом здесь и не пахло, зато было кое-что еще. Что-то явно магическое, укрытое в самом конце. Волшебник сделал шаг вперед и посмотрел, как на это отреагируют темные создания. Они глядели на него неподвижно, и он чувствовал их взгляд. Поэтому, просто на всякий случай, он поклонился им и произнес: — Пропустите меня. Прошу. Трое из них, самые здоровые и, по видимому, старые, чуть отодвинулись, освобождая проход. Гарри сглотнул и двинулся вперед, к источнику магии, от которого кровь внутри начинала искрить разрядами тока. Это оказалась гробница. Древняя, как Хогвартц, может, еще древнее. Огромная каменная плита, испещренная неведомыми символами и знаками. Юноша осмелился вновь зажечь свет на конце палочки, и увидел, что плита треснула, как раз посередине жуткого рельефа с изображением женщины, вместо лица которой был череп. Над ее головой был высечен месяц, а в руках было что-то плоское, видимо, зеркало. Задержав дыхание, Гарри коснулся плиты и резкая, невыносимая боль пронзила его сознание, выжигая в нем жуткие образы. … древний темный дух луны, маленькое божество, убитое четырьмя волшебниками. Сила, принесенная в жертву основателями, пойманная, заточенная в камень и ставшая кровью, которой был призван замок, ключ, открывший врата между мирами живых и мертвых, настоящими и созданными. Нож, взрезавший ткань пространства для источника силы, питавшей четырех и всех тех, кто приходил после… — Кальях Варе! — вскрикнул Гарри, падая навзничь. — Они сломали печать Кальях Варе! Они разбудили ее! Драко… Немного придя в себя, он поднялся и, не глядя на напуганных его криком фестралов, помчался обратно. Драко уже устал идти и думал только о том, как он хочет согреться и лечь в свою кровать. Но ему приходилось вперед и, когда он уже думал повернуть назад, до его ушей донесся странный, скрежещущий звук. Волшебник выставил вперед палочку и заметил, что оказался в небольшом ответвлении этого земляного туннеля. Драконица испуганно вжималась в стенку и, увидев его тень, выдохнула струю пламени. Она обожгла ему руку и Драко взвыл от боли, тут же посылая в нее обездвиживающее заклятие. Вспышка ударила в шипастую голову и та обмякла, падая на землю. Малфой выдохнул и принялся накладывать на ладонь охлаждающие чары. Боль была жгучей, и от ярости ему хотелось просто убить эту тварь… Некоторое время он стоял над ней, пока краем глаза не заметил собственную тень… огромную тень дракона, нависшую над ними обоими. Откуда-то из другого конца ему послышался голос Поттера. Тот отчаянно звал его и Драко, сбросив это странное желание смерти чужого детеныша, связал драконицу волшебными путами и, уменьшив ее заклинанием, положил в карман мантии. Надо было спешить. Поттер возник перед ним внезапно, видимо, тоже двигался навстречу. Его глаза взбудоражено светились изумрудным светом, а рваное дыхание не давало толком ничего произнести. — Что случилось?! — Там… — Гарри с трудом перевел дыхание и указал в сторону, из которой прибежал, — там… там гробница… сломанная… — Чья гробница? — Кальях Варе! Это… это не то дух, не то божество, не то какая-то ведьма… ее убили основатели Хогвартца! — Зачем? — Я не знаю! — О Мордред… — Драко потел лоб ладонью, — ладно, ты вроде жив, я нашел то, что мы искали, поэтому предлагаю выбираться. Уже почти утро, а мы еще даже до замка не дошли. Обратный путь был короче. Малфой то и дело поглядывал на Поттера, с которым явно было что-то не так. Обнаруженное не на шутку его напугало, но говорить об этом больше, чем уже сказал, он, по всей видимости, не желал. Выбравшись из норы, грязные, уставшие и замерзшие, они трансгрессировали к опушке леса, где их уже ждала весьма потрепанная Гермиона и плачущий Хагрид. Завидев их без драконицы, он принялся рыдать еще пуще, сморкаясь в свой огромный носовой платок. — Мы нашли ее, — бросил Драко, вытаскивая из кармана оглушенного дракона, — посади ее в клетку, и уже там я увеличу ее до нормального размера. — Как?! — глаза Гермионы были полны непонимания. — Я обыскала весь лес, пока не встретилась с пауками… Они отчего-то были особенно рассержены! — Долгая история. — только и ответил Малфой, передавая дракона счастливому лесничему. — А что с Гарри? — Еще более долгая история, — наконец произнес тот, мотая головой, — мы пойдем. Спать хочется. — Эт… это самое… — Хагрид глядел на них с непередаваемой, искренней, почти детской благодарностью в глазах, — спасибо вам! Я б без вас, один бы ни в жизнь не справился! Спасибо! Я о ней позабочусь… Перепугалась, бедняжка, — он шмыгнул носом, — расколдуйте ее, пожалуйста. Грейнджер взмахнула палочкой и драконица в клетке вновь приняла свои нормальные размеры. Вздохнув, она посмотрела на великана. — Мы, наверное, пойдем. Уже очень поздно… Точнее, очень рано. — Нам вставать через часа два-три, — кивнул Драко, — не смей больше выпускать эту тварь, понял? Ловить ее второй раз я не собираюсь. — И я. — кивнул Гарри. До замка все трое шли молча. Уставшие, голодные, мечтающие лишь о том, чтобы забраться в свои постели и поспать хотя бы час, они добрели до тайного прохода в Хогвартц. Не прощаясь, разошлись по спальням, стараясь не перебудить всех соседей. И уже засыпая, на самой границе сна, Гарри вдруг вспомнил жуткий образ, привидевшийся ему там, под землей, и его передернуло от неприятного холодка, потому что он уже чувствовал что-то подобное прежде, и от этого становилось совершенно не по себе.