Доставка для Гринча

Арсений не любил отмечать новый год. Не было какой-то конкретной причины, ему просто жутко не нравились сумашествие и потреблятсво, которые окутывали мир в преддверии праздников. Он не украшал дом, но маленькая лента светящихся огоньков висела в его комнате круглый год. Он не покупал подарки и просил ничего не дарить ему. Друзья его, конечно, не слушали. Справедливости ради, стоит заметить, что подарки всегда были практического содержания без всех дурацких лент, бантиков и километров упаковочной бумаги. Например, в прошлом году Серёга подарил Арсу блок его любимых сигарет и сертификат на курс массажа. Арсений не был неблагодарной скотиной, поэтому, переступая через себя каждый раз, шёл в магазин за подарком для Матвиенко. Но обязательно практичным. Это важно. Новая зимняя резина для машины − очень практично. И не нужны никакие бантики и блёстки. 31 декабря Попов привык проводить в одиночестве, спрятавшись в своей спальне и избегая бесконечных повторов всех частей «Ёлок», «Гарри Поттера» и, упаси боже, голубого огонька. Голубого в его жизни хватает и без Киркорова в перьях. Где-то около восьми вечера Арсений понимает, что он голоден, еды в доме нет, а поход в магазин сравним с нахождением под открытым огнём поля боя. Надежды остаются только на доставку − спасибо, что в Москве с этим проблем нет. Приложение уведомляет, что курьер приедет в течение часа, и всё бы ничего, но на эту надпись Арсений смотрит последние 90 с лишним минут. Хоть мужчина и привык верить до последнего, что-то подсказывает, что получить свои продукты в этом году ему уже не светит. В начале одиннадцатого он вливает в себя стакан воды, чтобы немного заглушить голод, и отправляется в душ. Горячие струи смывают тяжесть, казалось, не только дня, но и всего года. В голове приятная пустота, нет волнующих мыслей и тревожности. Впервые за долгое время Арс получает эти ощущения. В помещении запотели стекла и зеркала, и пора бы уже выходить, но делать этого совершенно не хочется. Здесь спокойно, и если не брать в расчёт шум воды, то еще и тихо. С волос капает на плечи, на полу остаются следы от ступней, махровое полотенце покоится низко на бёдрах − Арсений не фанат вытираний, он предпочитает естественные процессы, в том числе и испарение, как бы странно это ни звучало. В спальне заранее приготовлена пижама, на тумбочке стоит ещё один стакан с водой, ведь еда так и не прибыла к нему. В 11 вечера Арс, как истинный дед, уже лежит в кровати под тёплым одеялом и собирается проспать до утра, всеми силами игнорируя голод, салюты и крики под окнами. Засыпать никогда не получалось быстро, и Арсений, решивший не мучить себя, встаёт с кровати, оставляя одеяло на плечах. На подоконнике покоится пачка ванильного чапмана, откуда мужчина достаёт одну сигарету, и открывает нараспашку окно. Зимний воздух врывается в комнату и вынуждает поправить одеяло, что уже грозилось упасть на пол. Сигарета тлеет между пальцев, пока Арсений смотрит на ночной город, готовый проститься с уходящим годом. Сладость ванили остается на губах, фильтр − в пепельнице, а Арсений − у окна, закрытого на этот раз. Звук дверного звонка заставляет чуть ли не подпрыгнуть на месте от неожиданности. Арсений снимает с плеч одеяло, откидывая его на кровать, и отправляется в прихожую. Когда Арсений открывает входную дверь, то видит перед собой человеческое воплощение понятия «новый год». Двухметровый парень в зелёной куртке и красной шапке с помпоном очень уж сильно напоминает праздничную ёлку. Улыбка курьера сияет так ярко, что гирлянды и салюты несколько меркнут в сравнении. Его глаза напоминают взгляд кота из Шрека, а сожаление, написанное на лице, не оставляет никаких надежд. Арсу бы начать скандал за такую долгую доставку, но он понимает все обстоятельства и только лишь тяжело вздыхает. Часы у него за спиной показывают 23:12, парень перед ним смотрит с надеждой, а ужин Арсения находится в его рюкзаке. − Это твой последний заказ? − Арсений нарушает затянувшуюся тишину. Вместо ответа короткий кивок, ещё одна неловкая улыбка и негромкое «в этом году», добавленное сразу после. − Через 48 минут наступит новый год, − Арсений оборачивается назад, чтобы посмотреть время, − ты успеешь доехать к семье? − Я живу один. Ну как один, с соседом, но он с девушкой сегодня, так что мне некуда спешить. − Антон понятия не имеет, почему рассказывает это совершенно незнакомому человеку. − У тебя нет друзей, с которыми можно отпраздновать? − В Москве нет. Все в родном городе остались. Я переехал не так давно, работу по специальности даже еще не нашёл, как видите. − На этих словах парень снимает рюкзак со спины, демонстрируя на нём логотип службы доставки. − Да вижу. − Арсений кивает, и в его голове появляется неожиданная и, скорее всего, идиотская идея. − Если ты не собирался отмечать с кем-то, то можешь остаться со мной. Я живу один, со спальным местом проблем не будет, едой поделюсь, ты её как раз доставил. − В честь чего такая щедрость? − Парень старается не показывать свое удивление, но выходит у него это так себе. − Считай новогодним чудом. − Внутренний голос говорит ему одуматься, но Арс его упорно игнорирует, продолжая смотреть на улыбку курьера и тонуть в ней. − Меня Антон зовут. Антон Шастун. − Парень протягивает руку для знакомства, тем самым давая понять, что предложение он принимает. − Арсений Сергеевич Попов. − Он отвечает на рукопожатие, представляясь, возможно, слишком официально, но ему так нравится. − Проходи, если согласен. Под курткой вместо ожидаемого красного свитера с орнаментом из снежинок и ёлок обнаруживается ужасный фиолетовый свитер с оленем и рождественским венком. С бубенчиком. Не вязаным, как весь остальной рисунок, а настоящим звенящим бубенчиком. Арсений хочет ударить себя по лицу. «Хоть не обмотался гирляндой, и на том спасибо.» − звучит в мыслях Арсения, но его ждёт разочарование в виде гирлянды на батарейках, что спрятана в кармане куртки Антона. Курьер неловко заламывает пальцы и остаётся стоять в прихожей, пока Арсений относит пакеты на кухню и начинает раскладывать продукты на столе. − Ты собираешься встречать новый год в дверях моей квартиры или, может, всё же пройдёшь дальше? − В голосе насмешка, которую даже не пытаются замаскировать. − А где ёлка? − Парень всё ещё тихий и неуверенный, но уже хотя бы отошёл от входной двери. − Её нет. − Спокойно отвечает Арсений, даже не отвлекаясь от разглядывания своего заказа и мысленного выбора, чего бы такого съесть. − Цезарь или винегрет? − Цезарь. Ненавижу свеклу. − На автомате выдаёт гость. − Почему Вы не поставили ёлку? Это же главный символ праздника. − Он звучит как мальчишка, которому не досталось конфет от деда Мороза. − Я не отмечаю новый год, зачем мне ёлка? − Арсений двигает упаковку с салатом ближе к Антону, оставляя винегрет около себя. − Гринч. − Это было сказано под нос, но чуткий слух хозяина квартиры все равно уловил. − Ага, зелёный и мохнатый. − Устраивать скандалы не входило в его планы. Поесть и лечь спать − да, объяснение своей позиции − нет. − Помой руки и садись за стол. Ванная прямо по коридору, вторая дверь слева. Антон уходит в указанном направлении молча, кинув едва заметный смущённый взгляд, потому что называть Гринчем того, кто по доброте душевной или из жалости предложил встретить новый год вместе, было плохой идеей. Вернувшись из ванной, Антон застаёт кухню в полумраке, ведь горит только подсветка вытяжки. На столе стоят бутылка вина, два бокала, салаты и что-то, что когда-то было горячим. Этим чем-то оказалась печёная картошка с курицей, которую Арсений убирает разогреваться в микроволновку, пока сам открывает вино и разливает его по бокалам. Арс накладывает еду в тарелки и ставит одну перед Антоном, также передавая ему в руку один из бокалов. Под тихое бормотание «с новым годом» от Антона они слегка чокаются и приступают к еде. − У меня есть икра в рюкзаке. Я купил себе для праздника, но раз мы с Вами вместе, то, может быть, Вы хотите, Арсений Сергеевич? − Антон болтает ногами, сидя на барном стуле за стойкой. − Я не переношу рыбу и всё, что теоретически могло ей стать. − У Арсения аж нос кривится от одной мысли о ненавистном блюде. − Даже запах? − Самой рыбы − да, но икра не так сильно воняет, поэтому неси свои сокровища, если так хочешь. − Икра не воняет. − Обиженно замечает Антон, но всё же остаётся на месте, не совершая никаких поползновений в сторону коридора. − Какая у тебя специальность? − После очередного глотка из бокала интересуется Арсений. − Менеджер. − Какой банальный ответ, Антон, кажется, даже краснеет, но готов до последнего винить в этом выпитое вино. − Раньше где-то работал? − Да, в фирме одной в Воронеже, но кризис никого не щадит, поэтому нас закрыли. − Я могу взять тебя к себе в компанию, у нас открыта вакансия. На испытательный срок для начала, − в Арсении включился бизнесмен, − потом посмотрим, подходишь ты нам или нет. Антон буквально просиял. Он светился и до этого, но сейчас горел ярче любого огня. − Спасибо Вам большое, это лучший новогодний подарок! − Он едва удерживается, чтобы не начать прыгать по кухне, а после бросится Арсению на шею с объятиями. Арсений тепло улыбается, наблюдая за искренней радостью парня. Он смотрит как кудряшки, целый день прятавшиеся под шапкой, упруго дёргаются при каждом движении своего хозяина. Они кажутся мягкими. Арс хочет прикоснуться к ним. − Как вы относитесь к новогодним традициям? − Спрашивает Антон, размахивая вилкой в воздухе. − Например? − Арсений укладывает подбородок на сложенные руки, всецело отдавая внимание своему собеседнику. − В некоторых странах люди придерживаются этой традиции, чтобы год прошёл в счастье и любви. − Ты знаком с понятием «конкретика»? − Язвительность в голосе слышна слишком сильно. − Да, но я хотел, чтобы Вы продемонстрировали свою эрудированность. − Ты. − Что я? − Непонимание буквально написано на лице Антона. − Ты. Не «Вы». Мне не 50. − А сколько? 49? − Шутки КВН лезут сами собой. − Смешно. Мне 36. − Говорит Арсений и вновь переводит взгляд на тарелку с салатом. − Ну, это в корне меняет дело. − Шастун повторяет действие хозяина квартиры. Несколько минут они едят, позволяя тишине нарушаться только звуком вилок о тарелки и мягкого соприкосновения бокалов со столом. − Я знаю её. − Вдруг выдаёт Арсений. − Кого − «её»? − После этого Арс смотрит на Антона так, будто хочет увидеть там ответ на вопрос, действительно ли тот дурак или очень хорошо умеет им прикидываться. − Традицию некоторых стран. Хоть я и не ярый любитель нового года, я определённо владею информацией о базовых вещах. − Это была попытка меня унизить? − Антон смотрит прямо в глаза напротив, голубизна которых даже в приглушённом свете кухни не теряет своей ясности. − Это была демонстрация моей эрудированности, которую ты так хотел увидеть. − Арсений спускается со стула на пол, чтобы отнести тарелку к раковине. − Вы, − под грозным взглядом парень запинается, − ты так и не назвал традицию. − Я и не стану делать этого. − С бокалом вина в руке Арсений делает несколько шагов к Антону. − Тогда в чём смысл? − Всё же Антон дурачка не играет, а на самом деле им является. Арс разочарованно вздыхает. − Станешь моим полуночным поцелуем? Антон станет. Конечно, он станет. Он бы не смог ему отказать. Арсений поймает губы Антона в тот самый момент, когда электронные часы покажут четыре нуля. На вкус губы Арса, как гранатовое вино, которое они пили за ужином, а сам он пахнет ванилью и табаком. Шастун не разбирается в мужских парфюмах, но этот ему определённо нравится. Они целуются, пока первые залпы салютов не заставляют их вздрогнуть и прерваться. Ни один из них не собирается отходить, убирать руки с тел друг друга или хотя бы переставать смотреть в глаза напротив. Впервые за многие годы, если не вообще в жизни, Арсений, возможно, ощущает то, что другие называют новогодней магией, и он не намерен рушить момент. Антон чувствовал присутствие магии каждый год, но только сейчас, стоя в чужой квартире, в руках другого мужчины, он понимает истинное значение волшебства. Шастун сдаётся первым, вновь наклоняясь к губам Арсения и располагая ладони у него щеках. Поцелуй все еще имеет гранатовый привкус, но это неважно, потому что Антону нравится ощущение мягких губ Арса на потрескавшихся от мороза своих. Он обязательно извинится за неприятные ощущения после, не сейчас. Сейчас он проводит языком по нижней губе Попова и проскальзывает в его рот. Они целовались до этого всего однажды, меньше двух минут назад, и это абсолютно точно не значит, что Антон остановится до того, как начнет задыхаться из-за нехватки воздуха в лёгких. Не остановится и Арсений. Получив безлимитную возможность касаться Антона, он тут же тянется к русым волосам, перебирая мягкие кудряшки, чтобы отвлечь внимание. А после сжимает пальцы в кулак, оттягивая назад кудри и вынуждая Шастуна запрокинуть назад голову, рвано выдыхая. Арсений запускает свои ладони под свитер парня и нежно гладит его бока, покрывшиеся мурашками от холодных прикосновений. В ушах приятно шумит из-за вина, губы Антона вкуснее любого десерта, а чужие вдохи ласкают слух. Арсению сносит голову. Он тянет Антона в сторону спальни, и тот следует за ним, пытаясь не разорвать поцелуй, который внезапно стал нужнее кислорода. Они тормозят в дверях, Арсений подцепляет пальцами подбородок младшего и заставляет смотреть прямо на него. − Ты согласен на то, что мы собираемся сделать? Ответом служит неразборчивое мычание и попытки снова поцеловать. − Антон, − он крепче сжимает пальцы на лице парня, − мне нужен чёткий вербальный ответ. Без него мы остановимся здесь и сейчас и разойдемся спать в разные комнаты. − Этого Арсению очень не хотелось, но у него есть принципы, и он собирается их придерживаться. − Я согласен. − Он смотрит в голубые глаза, едва моргая и тяжело дыша. Арс улыбается и заводит парня в комнату, по дороге снимая с него тот ужасный фиолетовый свитер. Они оба путаются в ногах, когда пытаются снять штаны, и падают на кровать в объятия друг друга. За окном гремят салюты, пока Арсений тонет в Антоне, выцеловывая каждый участок его тела, до которого способен дотянуться. Его кожа мягкая и пахнет яблоками и потом, а стоны хриплые и протяжные. Арсений очарован. Насытившись друг другом, они делят одну сигарету на двоих, наполняя комнату не только запахом секса, но и дымом, ведь открывать окно никто не собирается. В душ они тоже идут вместе, потому что по одному − расточительство, а такое Арсений ненавидит. После они лягут на большую кровать − Антон в одних боксерах и футболке Арса и Арсений в своей тёплой пижаме. Арс по привычке закутается с головой в одеяло, откуда Антон раскопает его, чтобы лечь рядом и прижать к себе. Арсений старше и влиятельнее, но он, отчего-то, позволяет Антону стать для него большой ложкой, удобно устраиваясь в его руках и закрывая глаза.