Первый шаг.
Изуку с самого начала заметил напряжение, что неприятно оседало тяжестью на языке. Оставалось ощущение, будто он сделал нечто неправильное, но веснушчатый не понимал почему, убирая мешающие пряди с лица. Может из-за недоверчиво-настороженного взгляда, коим награждал его Кейго всякий раз, пока они забирали документы и вещи, а также во время поездки на квартиру. Веснушчатый надеялся, что птенчик сможет немного расслабиться, когда увидит свое место, свой новый дом. Зеленоглазый заранее подготовился, обставляя соседнюю комнату как можно уютней, пока собирал нужные документы, поэтому надеялся, что светловолосый оценит его старания. С приездом домой парень старался обращать на малейшие изменения в чужом настроении и жестах, поэтому всегда мельком оглядывал его пока показывал свое небольшое убежище. Теперь наверно стоило назвать это место их пристанищем. Кейго казалось настороженно оглядывал все возможные комнаты, даже внимательно оглядел ванну и туалет, словно ожидая напасти или какого-то подвоха. Насторожило еще и чужая реакция на малейшую резкость в движениях Изуку или избегание всяких прикосновений. Конопатый мысленно дал себе оплеуху и упорно вбивал в себе в мысль об осторожности в отношении данного вопроса, невольно вспоминая поведение Ястреба в центре. Ничто не бывает просто так. И все те обрывки, вырванные из невольно подслушанных слухов и разговоров работников приюта, подтверждали это. С окончанием небольшой экскурсии они остановились перед гостиной, и пока Кейго вновь и вновь окидывал помещение своим острым взором, зеленоглазый коротко вздохнул, все же решившись совершить этот опрометчивый шаг. Парень осторожно обошел его сбоку и встал прямо напротив в полуметре, стараясь сохранить между ними необходимую дистанцию, но при этом не показывать явного опасения. Кейго был выше него на целую голову, поэтому пришлось смотреть на него снизу вверх, надеясь тем самым привлечь чужое внимание, и у него это получилось, когда заинтересованность во взгляде сменилась настороженностью. Казалось, всё его тело было напряжено вплоть до дрогнувших крыльев за спиной. - Могу я…? – он неуверенно сперва потянулся к чужой шее, но, тут же отдернул руки и вместо этого показал на свою шею. – Могу я прикоснуться к тебе? – почти прошептал тот, исподлобья глядя на реакцию Кейго, который явно был удивлен подобному. Парень мог понять почему. Данные ошейники сперва были введены для защиты людей от них, чтобы была возможность контролировать зверочеловека. После же это стало модой и многие даже соревновались в красоте и фантазии в дизайнах этих цепях свободы. И сейчас Изуку на полном серьёзе предлагал ему, даже после того, как услышал многое о Кейго и его поступках, освободить от этой оковы. Мидория заметил, с какой неприязнью и яростью он сопротивлялся, когда на него закрепили новую удавку. Он не хотел, чтобы новый дом у золотоглазого ассоциировался с новой тюрьмой и хотел показать, что тот волен делать всё, что пожелает. Это было слишком рискованным шагом, шагом огромного и неоправданного по мнению светловолосого, но пернатый лишь решил воспользоваться данной глупостью. Последовал молчаливый кивок. «Этот человек либо наивный идиот, либо добивается еще чего-то. Может хочет ослабить мою бдительность?» - крылатый пристально наблюдал за тем, как чужие пальцы, почти не касаясь его шеи, отстегнули и сняли ошейник, как слишком тонкие по мнению Ястреба руки дрогнули, видимо заметив темно фиолетовую полоску синяка, оставшегося после злосчастного куска кожи и металла. Кейго всем своим усилием воли сумел удержать себя от желания тут же проверить наличие на шеи удавки, словно так и не верил произошедшему. Он остался стоять всё также неподвижно, с фантомным ощущением жесткой, не дающей глубоко и свободно вздохнуть хватке, пока ждал, что предпримет этот странный глупец дальше. Зеленоглазый сам по своей природе был слишком добросердечным и старался быть таким ко всем, кто подобного заслуживает. И каждый раз, видя подобную несправедливость или насилие по отношению к тому, кто не может себя защитить, вызывало у него внутри бурю негодования и злости от собственного бессилия. В приюте не особо любили слабых и всячески показывали им это. Любыми способами. И когда он вновь увидел нечто подобное вновь, сейчас, по отношению к более беззащитному, Изуку срочно понадобился свежий воздух и выйти на улицу. Пока своей жалостью и любым лишним резким движением он не разрушил нечто хрупкое, что установилось между ними как ему показалось после снятия ошейника. Поэтому не поднимая глаз, Мидория подошел к своей сумке с документами, откуда достал небольшой пульт с регуляторами, и встал вновь перед пернатым с протянутыми вещами: ошейником и пультом управления данного ошейника. Светловолосый с подозрением взял у него ненавистные вещи, борясь с диким желанием тут же сломать и сжечь их, но ожидал подвоха. Будто его сейчас проверяли и то, как он поступит, уже решит на какое наказание не стоит поскупиться. В памяти всплыло чужое омерзительно смеющееся лицо, а старые шрамы по бокам и бедрам словно вспыхнули с новой силой. Но вместо ожидания его действий зеленоволосый лишь стремительно обходит его стороной и покидает квартиру, прихватив с собой что-то с обувной тумбочки. Пернатому показалось, что его новый владелец…дрожал.Второй шаг.
Кейго старался привыкнуть как можно быстрее к своему новому положению, пытаясь лишний раз не выдавать свою нервозность и дрожь, стараясь показать, что он не боится этого зеленоглазого парня и к нему лучше не лезть. И похоже, что данная тактика сработала, раз, Мидория Изуку, как представился ему еще при первой встрече в приюте конопатый, сам старался лишний раз не приближаться к нему слишком быстро и резко. Хотя возможно на это повлиял страх от тех самых рассказов, что ему наплели в том долбанном приюте. - Я не знал твоих предпочтений в еде, поэтому приготовил пока самый простой омлет с помидорами, надеюсь ты не против? – парень стоял у столешницы в светлой рубашке и костюмных штанах с кружкой кофе и неловко улыбнулся хмурому птенчику. Золотоглазый не знал, когда тот вернулся вчера, но похоже, что всё уже было хорошо, несмотря на темные круги под глазами. – Доброе утро, Кейго, - лицо немного исказилось, когда ему пришлось сделать очередной глоток кофе после бессонной ночи. Впереди его ожидал трудный день и вечер. Тот никак не отреагировал на него, проходя дальше к холодильнику и также осматривая его содержимое. Любая мелочь была важной, чтобы понять мотивы и характер этого кучерявого болвана, наверно, именно этим он старался оправдать свой выбор дальнейшем питании. - Ты волен делать всё, что пожелаешь, Кейго. Это теперь и твой дом тоже. Бери всё, что хочешь и не спрашивай, - как можно мягче напомнил ему Мидория, когда тот закрыл дверцу, так ничего и не взяв, и посмотрел на него, - Сейчас мне нужно будет оставить тебя, потому как у меня занятия в университете. Но после до вечера у меня еще будет работа. Парень сделал последний обжигающий глоток, сразу моя и убирая за собой кружку, с чересчур детским, как показалось золотоглазому, рисунком, а после покинул его на мгновение, но после вернулся и положил связку ключей на столешницу. Словно летняя сочная зелень глаза проникновенно посмотрели на него. - Я даю тебе запасной комплект, потому что хочу показать, что не держу тебя взаперти. Я лишь переживаю, что ты можешь заблудиться в новом и незнакомом районе. Тебя могут покалечить из-за отсутствия ошейника или вовсе забрать, как бездомного, поэтому лишь дождись меня. Я всё тебе обязательно покажу и позже дам средство связи со мной. Всё это было сказано настолько убедительно и проникновенно, что Кейго на мгновение чуть не поддался непонятным чарам убеждения и поверил. Он кивнул лишь для вида, уже планируя дальнейшие действия, пока Изуку быстро собирался и второпях покидал квартиру, при этом попрощавшись и негромко хлопнув дверью. Крылатый после этого, не задумываясь, выбросил аппетитно выглядевший кусок омлета и сам приготовил себе яичницу с парой ломтиков бекона и тостов. Получилось вполне съедобно, хотя и пахло несравнимо с блюдом веснушчатого. Но ему было без разницы: одна чокнутая тварь уже пыталась его подобным образом отравить и ослабить. Поэкспериментировать над удивительным организмом, будто они внутри чем-то отличались. Хм. Может стоило рискнуть и убить эту чокнутую? А может и всех остальных? Жаль подобная затея разбилась вдребезги об осознание того, что он не особо четко понимал, где проживал до этого. Многие не разрешали вообще выходить на улицу. Взгляд непроизвольно метнулся на связку ключей, продолжавшую находиться на светлой столешнице, и он в очередной раз не понимал, как ему реагировать на подобное. Уже после завтрака, когда в ванной комнате Кейго чистил зубы новой щеткой, то обнаружил на столике небольшой тюбик геля, коим оказалась мазь от ушибов и синяков. Нечто глубоко внутри него встрепенулось, когда глаза пораженно вперились в темно-фиолетовую отметину вокруг шеи, а пальцы невольно проводили по коже в этом месте, будто желая убедиться в правдивости происходящего. Ошейника и в правду больше не было, и это не было плодом его больного воображения.***
По истечению всего утра и дня Кейго потратил на доскональную проверку всех возможных потаенных уголков данного места, ведь не решался сделать это в присутствии хозяина квартиры. Это навело бы на него ненужные подозрения и возможно заставило бы принять соответствующие меры со стороны Мидории. Хотя если бы он сумел вывести того из себя, то тогда бы зеленоглазый показал свой настоящий характер. Парень непроизвольно потер правый бок, нащупывая знакомые неровности. Он старался не оставаться в «своей» комнате и держался ближе к кухне, совмещенной с гостиной, где провел всё время до вечера, просматривая наверно впервые жизни все возможные доступные ему каналы. Было удивительно наблюдать за разнообразием, которое готов предложить ему этот зомбоящик. Но даже это вскоре наскучило, поэтому Кейго всё же решился после небольшого перекуса бутербродами на вылазку на улицу. Его не пугала наступившая темнота за окном, потому как обладал прекрасным ночным зрением или какие-нибудь отморозки, что обязательно пристали бы к нему, ведь ошейника на нем не было. Только загвоздка состояла в одежде, которой почти не было. Правда всё быстро разрешилось, когда он как можно осторожней достал из вороха одежды зеленоглазого хоть немного подходяще ему по размеру толстовку с джинсами. С обувью и верхней одеждой было полегче, правда пришлось постараться, чтобы как можно аккуратней сделать надрезы на спине для крыльев, но благо всё обошлось. Он даже немного прибрался в чужом шкафу, но это было лишь из-за неприятного давящего чувства внутри, что не давало ему покоя. Нет, он вовсе не пытался помочь. Как только Кейго оказывается на свежем воздухе вне квартиры ему словно удается свободно вздохнуть и на мгновение потеряться во внутреннем восторге от своего свободного пребывания на улице. Он старается как можно быстрее оказаться ближе к оживленной улице, выйдя из лабиринта темных проулков, и наслаждаться происходящим вокруг, стараясь не обращать внимания на косые взгляды в свою сторону и проходящих мимо него таких же невольников, как и он сам. Он ненавидел тех, кто поддерживал данную систему, покупая или продавая их, как обычных животных. Но Кейго попытался абстрагироваться ненадолго от этой проблемы, растворяясь в понравившейся музыке, играющей у магазинов, и огнях витрин, искреннем смехе и чужой радости. Ему никогда не доводилось еще ощутить эту вольность в собственных действиях: даже в собственном привольном детстве им с матерью приходилось постоянно прятаться и убегать со страхом. Невольно эйфория сошла на нет от пришедших воспоминаний, и пернатый сам не заметил, когда прошел оживленные улочки и вышел на огромное пространство с перекрестком и множеством людей. Глаза непроизвольно начали бегать по округе в поисках чего-то знакомого, а крылья вжались в спину как можно плотнее, но это всё равно заставляло оглядываться на него некоторых прохожих. Еще большая паника началась, когда кто-то случайно коснулся его крыльев, и он, не выдержав, прижался спиной к витрине с одеждой и постарался унять бившееся с неистовой скоростью сердце. Дыхание непроизвольно участилось, стараясь восстановить сбившееся внутреннее спокойствие, пока в памяти как назло всплывали многочисленные, словно обжигающие, прикосновения и боль, много ослепляющей боли по всему телу. Захотелось вновь расчесать ноющие шрамы и порезы по всему телу, в очередной раз с надеждой, что это поможет выпотрошить вместе с кровью все отвратительные ощущения. Кейго не осознавал, где реальность, а где воспоминания, когда ударил приближающуюся к голове ладонь и отпрянул в осознании своего поступка, зажмурившись при это, понадеясь на легкое наказание за подобную смелость. Но когда никакого удара не последовало, и он осмелился поднять свои глаза на подошедшего, то увидел лишь присевшего в полуметре от него Мидорию в красно-белом колпаке внимательно и обеспокоенно наблюдающего за ним. - Кейго, дыши. Всё в порядке, ты больше не там и туда не вернешься, - едва слышным голосом и как можно более осторожно проговорил Изуку. Парень сделал глубокий вздох, и золотоглазый непроизвольно повторил за ним, а после они сделали таким же образом и глубокий выдох. Пока парень не восстановил дыхание подобным упражнением и не пришел в себя полностью, конопатый не отходил от него ни на шаг, всё также оставаясь на корточках, в полуметре от него. Светловолосый только тогда осознал, что оказался также в полусогнутом состоянии, прижавшись к стене. И когда в очередной раз Мидория отдернул себя от прикосновения, то решил действовать по-другому. - Пойдем, Кейго, нам нужно уйти внутрь. Ты скоро продрогнешь, если будешь продолжать так сидеть. Золотистые глаза посмотрели на его теплую улыбку, и они наконец решили уйти. Зеленоволосый вел его за собой сквозь толпу и держал за рукав толстовки, но пернатый не был против подобного, ведь сам осознавал, что в его состоянии ему не составит труда потеряться в таком потоке вновь. И тем не менее по приходу в небольшой книжный магазинчик Изуку даже никаких намеков не дал на то, что хочет отчитать или ударить его, а ведь магазинчик был абсолютно пустой и незакрытый. Вместо этого зеленоволосый лишь усадил его на небольшой диванчик в каком-то помещении и достал из сумки небольшой термос, который тут же открытым подал аккуратно в чуть дрожащие ладони. - Прости за подобное, Кейго, - парень вновь присел перед ним на корточки, оказываясь с ним на одном уровне, пока он делал глоток чуть остывшего зеленого чая. Парень непроизвольно закусил губу и тер свои раскрасневшиеся ладони, не поднимая взгляда. – Я не должен был касаться тебя, зная, что тебе это неприятно. Я постараюсь исправиться, - на что получил лишь пораженный взгляд Ястреба, когда тот наконец решил посмотреть на чужое лицо. - Ты…ты не виноват…, - слабо выдохнул Кейго, силясь понять бушующее нечто внутри. От чего разливалась непонятная теплота внутри? – Мне…не стоило выходить, - также слабо и виновато прошептал тот. На что вновь получил необъяснимо ласковую улыбку. - Ты волен делать всё, что пожелаешь, забыл? Я не просто так доверил тебе ключи. Ты теперь сам распоряжаешься своими решениями, Кейго. После он поднялся и, подарив еще одну виноватую улыбку и извинения за свое рабочее время, тихо покинул помещение. Дверь после его ухода оставила небольшую щелку, выходившую прямо в угол общего зала. После его проступка его никто не запер в наказание.Третий шаг.
Через пару дней у Мидории наконец выдался выходной, поэтому он с блаженством отсыпался утром. Вчерашний вечер плавно перетекший в ночь был очень насыщенным: они вместе с Кейго решили прогуляться по району, при этом сумев удачно закупиться продуктами и даже просмотреть несколько марок телефонов. Необходимость в сотовой связи ощущалась как-никогда важной после случившегося несколько дней назад. Изуку даже думать не хотел о том, что могло еще случится с пернатым, если бы он случайно не выглянул тогда из магазинчика, чтобы поправить небольшую рекламную доску у тротуара. Прошедшей прогулкой парню даже показалось, что им удалось немного сблизиться друг с другом после случившегося, но это всё равно казалось недостаточным. Подобные приступы паники…огорчали ни меньше, чем собственные травмы и боль. И наблюдая за подобным, он невольно вспоминал себя и свои приступы, и кошмары…правда тогда, к нему так никто и не пришел, и не приходил в дальнейшем, сколько бы он не звал. Произошедшее всегда оставляет в памяти неприятный след, давая знать о себе чаще всего именно через сны и воспоминания. Мучают ли Кейго кошмары по ночам? Ответ нашелся сам собой, когда собственные глаза уловили заторможенность в чужих действиях и слишком заметные круги под глазами. Всё же вывод нельзя считать обоснованным: проблемы со сном могут быть и просто из-за перемены мест. Что ж в любом случае он это проверит. - Доброе утро, Кейго, - как всегда поприветствовал его с улыбкой веснушчатый, стараясь хоть как-то пригладить свои непослушные кудри. С самого начала его заставил в спешке подняться неприятный запах гари, но благо всё обошлось, и никто не пострадал – подобного было вполне достаточно зеленоглазому. Спокойно приблизившись к плите, он заметил чуть подгоревшую яичницу с поджаренным хлебом, и решил спросить на всякий случай: - Это мне? У тебя довольно хорошо получилось. В ответ ему что-то хмуро пробубнили из-под носа, но парень лишь тихо рассмеялся, при этом выкладывая себе всё на тарелку и благодаря его за завтрак. Хоть еда и вышла с привкусом гари и огромного количества соли, но он всё равно всё съел до последней крошки, чтобы лишний раз не смущать этого птенчика. Тот наверняка не привык демонстрировать нечто вроде благодарности или заботы, но даже подобная мелочь как прибранный шкаф или завтрак были словно бальзамом для собственной одинокой души. Наверно, это впервые, когда ему оказывали подобного рода знаки внимания, но от этого они становились еще ценнее для него. Изуку также решил привнести в жизнь Кейго как можно больше тепла.***
Поездка в торговый центр выдалась неприятной. И явным предзнаменованием к подобному исходу стало именно скептическое отношение пернатого к предложению о покупке одежды. - Кейго, ты ведь и дальше собираешься выходить на улицу. Может даже в парки и кинотеатры, - Изуку не ставил подобный момент под вопрос, а прямо подтверждал не только правдивость его прошлых слов, но и хотел подтвердить это действиями. – Почему бы нам сегодня не поехать в центр? Не думаю, что моя или твоя нынешняя одежда смогут комфортно подойти тебе, - светловолосый постарался в этот момент не вздрогнуть, когда вспомнил свою выходку с чужой одеждой. Но всё же, как и всегда ни намека на гнев или раздражение по данному поводу не было, что немало его удивило. Вновь. Его слишком часто в последние дни поражает этот человек. Пернатый лишь молча соглашается, и они начинают собираться. Мидория оделся довольно быстро, поэтому решил немного полистать ежедневник, чтобы лишний раз отметить важные вещи в своей памяти. Ему еще предстояло завтра разобраться с документами, присланными ему Тошинори, но это он решил оставить всё же на потом и насладиться как можно больше сегодняшним днем. Ему еще стоило попросить мужчину об одном одолжении. Его приподнятое настроение омрачило лишь представшее перед ним хмурое лицо, владелец которого держал в руках тот самый ошейник и небольшой пульт. Крылатый явно ожидал его дальнейших действий с горечью, пока Изуку судорожно перебирал варианты причин, по которым Кейго не выбросил сразу же этот ужас. «Видимо, он действовал недостаточно убедительно, раз птенчик до сих пор сомневается в нем» - с грустью подумал Изуку, иной раз убеждаясь, что ему нужно больше стараться. Конопатый нахмурился, почувствовав в своих руках, казалось, невообразимую тяжесть, и в памяти предательски зазвучал мальчишеский смех, но зеленоглазый лишь совершает пару глубоких вздохов, стараясь вновь спрятать как можно глубже всплывшие воспоминания. После пары непростых секунд наконец спрашивает, как можно тверже: - Ты…намазал синяк гелем? – на что, получив кивок в сторону, более расслабленно объявил, что они выдвигаются. При подходе к небольшой мусорке веснушчатый неожиданно останавливается, заставляя притормозить в полуметре от него Кейго, и поворачивается лицом к нему, неотрывно глядя на ошейник с пластмассой. Но после резким движением разбивает прибор на несколько мелких кусочков об землю и втаптывает его остатки в камень под чужой ошеломленный взгляд. После расправы он как ни в чем не бывало собирает более крупные осколки и выбрасывает их мусорку, тем же самым образом поступая и с ошейником. И пока золотоглазый пытался хоть как-то прийти в себя после увиденного, парень уже более расслабленным казалось голосом спросил его: - Кейго, ты когда-нибудь ел Дайфуку? Я обязательно должен дать их попробовать тебе, они очень вкусные!***
Настроение начало стремительно портиться после захода в четвертый по счету магазин одежды, в котором пернатого в очередной раз приняли с легкой неприязнью и непониманием. Он старался сдерживаться, пока ловил на себе все взгляды и шепотки, но был на грани уже когда к нему в очередной раз обратились с издевкой по поводу одежды, несмотря на то, что Изуку убедительно попросил консультантов помочь им, но не прикасаться лишний раз к клиенту. Мидория от чего-то решил, что будет хорошей идеей вести его в обычные магазины для обычных людей, а не таких как он, но видимо начинал всякий раз отчаиваться, когда видел непринятие со стороны работников магазинов. Он лишь хотел, чтобы Кейго не ограничивал себя рамками, но его волновало отношение к данному вопросу со стороны консультантов. Похоже придется всё же заказывать одежду онлайн, ведь по сути ему удалось наиболее точно запомнить мерки и параметры для любого вида одежды предназначенной светловолосому. Прошло уже несколько часов и стремительно вечерело за окнами, а значит необходимо было в спешке покинуть торговый центр, пока не навалило народу. Каждый из них старался упрямо игнорировать любые косые взгляды в свою сторону, а Кейго и вовсе старался держаться как можно ближе к Мидории, чтобы не потеряться среди народу, коего всё равно почему-то оставалось много, и дабы держать себя в узде: кровь закипала всякий раз при виде парочек зверолюдей (обязательно в ошейниках) и их самодовольных хозяевах. Ему хотелось рычать, несмотря на свое естество птицы, каждый раз, когда он замечал любые следы насилия на своих собратьях, но его не сильно дергал за рукав толстовки зеленоглазый, чтобы немного отвлечь от происходящего. Они забрали ранее сделанный заказ в небольшой кафешке с дайфуку, как и обещал ему конопатый, и уже направлялись к выходу, когда их окликнула девушка. - Эй, парень с красивой пташкой! Да, я к тебе обращаюсь, - они непонятно зачем остановились, пока к ним стремительно процокала ослепительная брюнетка, буквально таща за собой отстраненного парня с еле заметными среди объемных волос округлыми черными ушками. Тому отчетливо было неудобно ходить с опущенной вниз из-за цепи шеей, но он не имел право возразить с ошейником на своей шее, потому с явным облегчением облегченно вздохнул, когда цепь наконец отпустили. У Кейго в очередной раз за день зачесались кулаки. - Где ты сумел взять такую пташку, парень?! Никогда не видела ни у кого подобного цвета крыльев! Пронзительные голубые глаза пристально оглядывали казалось всего его, наверняка, загадывая о впечатляющих формах его тела и совсем не обращая никакого внимания на открытое неудовольствие самого «хозяина», что был похож скорее на надутого хомячка, нежели на кого-то грозного. Это невольно заставило усмехнуться пернатого, пока некто не дотронулся до его крыльев. Реакция последовала незамедлительно, поэтому сейчас ошарашенная подобным сопротивлением девушка лишь повисла на чужих руках: парень - пантера обладал просто невероятными скоростью и рефлексами, раз сумел так быстро среагировать. - Что ты творишь, жалкий питомец!? – девушка старалась своим гневом показать свое достоинство, которое, благодаря Кейго, чуть пошатнулось, но тот не смог насладиться сполна данной сценой, пока в голове параллельно гремел чужой голос. Тот невольно заставил вспомнить давящую темноту и чужие хрипы. Словно он вновь попал в клетку, а его товарищ вновь умирал от смертельных побоев. – Я хочу, чтобы ты наказал его немедленно! - С чего я должен слушаться и делать что-то для вас? – веснушчатый видимо всё понял по остеклевшим чужим глазам, поэтому встал прямо перед пернатым, словно закрывая, и легонько дернул за краешек ткани, заломив одну из рук за спину. – Думаю впредь вы будете знать о таком понятии как личное пространство, раз для этого вам стоило преподать такой урок. - Он…он без ошейника! – на них уже начинали оборачиваться люди и собираться зеваки, готовящиеся понаблюдать за любым представлением, но девушка всё продолжала напирать: - Не думаю, что ты умеешь правильно воспитывать своего питомца, раз он позволяет себе такое. Думаю, мне стоит купить его у тебя и сделать это самой. Сколько он стоит? - Он вам не игрушка. Он живое и разумное существо, такое же, как и мы с вами, - буквально процедил парень, непроизвольно сжав за спиной чужой рукав. Это позволило вернуть светловолосому ощущение реальности. – Проблемами воспитания следовало бы заниматься вашим родителям, раз вы столь нагло указываете другим что и как делать. Надеюсь, мы больше не свидимся, мисс, - казалось это взбесило ее еще больше, но Изуку лишь как можно скорее пробился сквозь образовавшееся кольцо зевак, ни на секунду не ослабляя хватку на чужом рукаве. Поездка вышла отвратительной, и, к сожалению, даже вкуснейший дайфуку, который казалось мог исправить всё и всегда, никак не помог. Хотя Кейго был в восторге от него.***
Перед тем как улечься, Мидория решил проведать птенчика, всё еще думая о недостаточности того разговора, что они провели позже днем, поэтому постучал в дверь. Тихий шорох и дверь распахивается, являя на пороге утомленного Кейго. - Я…я хотел просто убедиться…что всё в порядке, - с продолжительными паузами произнес зеленоглазый, кусая губы. – Я хотел бы… - Всё в порядке, - перебивает его собеседник, невольно отводя взгляд. Перебивать никогда нельзя было, но пернатый как всегда позволил себе очередную вольность. – Я…рад. Я рад, что ты вытащил меня. И защитил. Это было необходимо, чтобы вытащить меня, - он рефлекторно сжал ладонью свое запястье, как оказалось за которое вцепился сегодня Мидория вместо рукава, но в его голосе не было прежнего напряжения или настороженности по отношению к кучерявому. Лишь вселенская усталость и желание спать. Поход в торговый центр и вправду вымотает кого угодно, именно на это и надеялся Изуку. – Доброй ночи. Изуку сперва удивленно взглянул на него, а после лишь с мягкой улыбкой также тихо пожелал золотоглазому доброй ночи. И каждый из них надеялся на то, что ночь действительно пройдет спокойно, после инцидента. Но не всё всегда сбывается в жизни, поэтому зеленые глаза моментально распахиваются, а ноги сами несут в чужую комнату, из которой и донесся ранее пронзительный крик. Чужие хрипы и стоны казалось разрывали сердце изнутри, заставляя непроизвольно дрожать и обливаться всему внутри кровью. - Пожалуйста, не надо…прошу, - и новые стоны боли со слезами на щеках. Зеленоглазый не сразу почувствовал невыносимую духоту в комнате, поэтому незамедлительно метнулся к окну и приоткрыл его, впуская немного зимней свежести в помещение. - Прошу, я боюсь…свет, я…, - Изуку спешно зажег лампочку для чтения в углу комнаты и перетащил кресло-мешок оттуда, чтобы находиться ближе к испуганному птенчику. Как только глаза привыкли к полутьме и смогли оценить внешнее состояние спящего, то он тут же направился в ванную, откуда вернулся уже с теплым намоченным полотенцем и как можно осторожней провел по покрытому холодным потом шее и лбу. Во время поворота он не заметил, как в его ладонь намертво вцепилась чужая, не давая никакой возможности освободить ее или выдернуть из чужого захвата, но это казалось привнесло немного спокойствия метавшемуся по кровати пернатому, окончательно погружая в глубокий сон. Мидория на это лишь облегчённо вздохнул и со спокойной душой опустился на мешок, постепенно самому позволяя провалиться в темноту сознания. Утром зеленоглазый обнаружил, что остался в одиночестве в комнате, когда как самого хозяина не обнаружил потом ни в одной из комнат. Изуку решил воспользоваться моментом и заказать на сайте красивый ночник и немного светящихся в темноте элементов, чтобы оставить на крайний случай. Они старались не говорить о случившемся прошедшей ночью, проведя целый день за выбором одежды для Кейго в интернете. Следующей ночью пернатый спокойно засыпал под мягким теплым светом ночника в виде полумесяца.Четвертый шаг.
Мидория вновь задерживался допоздна. Снова. И хоть Кейго и предупредили смской по телефону, он всё равно был раздражен подобным, чему сам еще не находил объяснения. За прошедшие полторы недели совместного проживания золотоглазый слишком привык к постоянному вниманию и совместному времяпрепровождению. Слишком привык к Мидории Изуку. Его ласковому взгляду, мягкому голосу, невероятным глазам и осторожным рукам, коим он позволил в последние дни ненадолго прикасаться к себе. И с каждым разом чужие прикосновения всё меньше отдавали фантомной болью и электричеством. Но в то же время у зеленоглазого была и куча недостатков: тот был слишком неряшлив в уборке и своем внешнем виде, а иногда и вовсе вёл себя чересчур по-детски, наивно. И его неимоверно бесило, что подобным пользуются окружающие, но конопатого это будто и не волновало вовсе! В последнее время он слишком часто начал чувствовать необъяснимое волнение или раздражение, и они сменялись так быстро, что он толком не успевал нечего осознать, лишь паникуя. И всё это происходило по вине Мидории. То тот мило беседовал с какой-то девушкой в книжном, пока светловолосый прогуливался вдоль витрины, то вновь поможет какому-то старичку донести пакеты до дома, в подобном случае всегда поздно возвращаясь домой. Дом. За прошедшие дни он слишком смело даже для самого себя понял, что может считать эту квартиру, а не только свою отдельную комнату, домом. Именно то самое тепло, уют и самое главное безопасность царили здесь, придерживаясь эпитетами, услышанными от одного из героев книги. Кейго не понимал, почему так сильно привязался к этому месту, к этому человеку, слишком странному и непохожему на всех остальных, у которых ему пришлось побывать. Пробудились ото сна казалось странные, а порой постыдные желания, озвучить которые пернатый так бы и не осмелился в жизни раньше. Помимо животного инстинкта выживания, в нем появилось нечто иное, более трепетное и чувственное. Он и сам не понял, когда позволил другому так просто войти в собственное сердце, даже несмотря на то, что он когда-то поклялся никому не оказывать своего доверия. Светловолосый мысленно взвыл от пухнувшей беспорядочными мыслями в голове и развалился на диване, откуда с подлокотника схватил книгу с закладкой и распахнул на месте, где они остановились в прошлый раз. Это никак не помогло отвлечься от размышлений, да к тому же текст вовсе не воспринимался и не складывался в восхитительные картины, как это было при шелестящем рассказе от Изуку. Зря он попросил в тот раз прочитать ему что-то с полок перед сном, но тогда Кейго не оставалось выбора, и как назло ему удалось где-то услышать по телевизору, что чтение помогает отвлечься от кошмаров. Поэтому он и не удержался проверить. Тем не менее и тогда веснушчатый спокойно принял его неожиданную просьбу. Это и вправду помогло кошмарам отступить, и всё чаще он стал высыпаться, обходясь без подъемов в холодном поту и дико колотящегося в груди сердца. Глянув на часы, Ястреб решил заняться ужином и попробовать делать всё на этот раз в точности по инструкции. Да… в их жизни и вправду появилось много совместных моментов.***
Мидория устало плёлся по лестнице, надеясь поскорее уже добраться до дома. Ему снова пришлось задержаться из-за огромного наплыва клиентов перед будущими праздниками. Хоть раньше он был бы непременно рад возможности задержаться подольше в книжном, среди людей и этой предпраздничной атмосферы, но сейчас, с появлением Кейго в его жизни, приоритеты, да и желания немного поменялись. Его радовало всё, что им удавалось сделать вместе, даже обычные посиделки с книгой и готовка. Ему начали доверять, и с каждым разом мысли об этом приносили ему всё больше тепла глубоко внутри. Время было уже около десяти, когда дверь приоткрылась и негромко хлопнула. Парень старался двигаться как можно тише, чтобы не шуметь и не потревожить уже наверняка спящего птенчика. Свет ночника явно подтвердил это. Конопатый с огромным удовольствием переоделся в свободные домашние штаны с футболкой и, потирая виски из-за головной боли, направился на кухню за ужином. Кейго недавно спрашивал у него невзначай несколько советов по поводу готовки, и Изуку был рад поделиться парой секретов и намекнуть на кулинарную книжку в одном из верхних шкафчиков. И как-то так вышло, что каждый вечер его ожидал ужин на плите, а с утра - горячий завтрак. От этого становилось слишком приятно на душе, и парень в очередной раз не удержался от радостной улыбки, пока наливал в тарелку мисо супа с лапшой и кипятил чайник для кофе. Ему следовало немного подкрепиться перед работой, которую неожиданно скинул на него Яги. Тревожные мысли о состоянии дел бизнеса, разбавляли приятные душистые пряности теплого и очень вкусного бульона. Следовало вновь поблагодарить Кейго за всё. Ему наконец захотелось возвращаться в этот теплый дом.***
Кейго возвращался с кухни после выпитого стакана воды, пока взгляд не зацепился за слабую полоску света из соседней двери. Он обернулся на настенные часы, подмечая 3 часа утра на дворе, поэтому с легким негодованием по поводу пренебрежительного отношения к собственному здоровью открывает светлую дверь. Как же удачно, что парень всё же решился не со всей силы распахнуть дверь, потому как именно это точно разбудило бы заснувшего за столом Мидорию. - Чертов кудряшка. Нужно больше беречь себя, - пробормотал Кейго, осматривая покрытое россыпью веснушек измученное лицо, расположившееся аккурат на конспектах и разных документах, в которых пернатый даже разбираться не пытался – гиблое дело, раз ему с трудом даже давалось прочтение некоторых книг. Парень выключил горевший ноутбук и, взяв с постели плед, раздумывал над дальнейшим. Было бы лучше, если бы он перенес Изуку на постель, где тот смог бы в полном удобстве и комфорте отдохнуть и немного расслабиться, вот только понравилось бы подобное вечно без причины довольному парню, он не знал. Сразу на ум приходили все немногочисленные сцены с их прикосновениями, где о границах первый задумался именно зеленоглазый, всегда уважая их, но никогда не обозначая свои. Поэтому на свой страх и риск Ястреб расправил чужую кровать и бережно уложил на нее слишком легкое тело, едва заметным движением убрав непослушные пряди с глаз. По началу Кейго не задумывался о привлекательной внешности Мидории, о чем уж говорить, когда с самого начала он вовсе старался не запоминать не чьих лиц и внешности, чтобы потом они не возвращались к нему в кошмарах. Но зеленоглазый казался ему самым красивым и ярким из всех, кого ему когда-либо удалось встретить в жизни. Может потому он не сумел перебороть свое давнее желание прикоснуться к чужим кудрям, что будто всегда были похоже на летнее гнездышко. Представитель птичьих не смог подавить восхищения от того, насколько внешность отличалась от ощущений: его пальцы словно трогали шелковое спутанное летнее облачко, глядя на которое невольно всплывали в памяти нечеткие картины из детства. Когда они с матерью прятались в теплых лесах, но всё же были на свободе. Он и сам не понял, в какой момент пальцы начали поглаживать чужие волосы. И в какой момент на веснушчатом лице расцвела легкая улыбка, но пернатый не отстранился, подумав, что улыбка была неплохим знаком. Правда, по непонятной причине его лицо словно запылало, и нестерпимо хотелось плеснуть на себя чем-то, лишь бы избавиться от странного смущения. Утром за завтраком между ними установилась уже непривычная неловкость, хотя может только крылатый себя так чувствовал, пока Изуку лишь всякий раз одаривал его солнечной улыбкой. - Я…я хотел извиниться, - всё же решился на признание парень, неуверенно проведя по волосам, но после всё же взглянув на чужие изумруды. – Я не должен был трогать тебя…без разрешения. И…, - речь с длинными паузами затихла, словно он перебирал в уме, чтобы ещё сказать. И в какой-то момент его всё же прорвало: - Ты, идиот, почему не заботишься о себе! Ты не подумал, что будет…со мной, если ты вдруг помрешь от переутомления или еще чего подобного?! – мысленно тот уже обругал себя всевозможными ругательствами, потому что это вовсе не то, что ему хотелось сказать Мидории. После затишья тот лишь отвел взгляд в сторону и опустил голову, упав обратно на место, с с которого успел подняться во время нотаций. Ему было невыносимо от бури внутри. - Всё в порядке, Кейго, - ласково прошептал конопатый, подходя к нему и присаживаясь перед ним на колени. – Мне было приятно, что ты позаботился обо мне. Зеленоглазый с вопросом в глазах протянул ему ладонь и, дождавшись пока Кейго положит ему ладонь в ответ, легонько сжал ее: - Впредь, я буду осторожней. Но я никогда не буду против, если кто-то поможет мне позаботиться о себе. От чего-то в зеленых омутах Кейго заметил нотки печали, которое сразу же перекрыло море светлой радости и тепла.Пятый шаг.
Новый год был не за горами, поэтому сейчас Изуку помимо нагрузки в книжном магазинчике, предстояло разобраться еще и с оставшимися экзаменами в университете, чтобы со спокойной душой начать подготовку к празднику. Именно потому в последние пару дней веснушчатый налег на учебники и отрывался от них, лишь на очень небольшие перерывы. Но даже при таком графике у них оставалось время для совместного чтения, которое Мидория ни в какую не желал отменять, даже на недолгое время. - - Мы итак в последнее время слишком мало вместе, - хотя они проживали в одной квартире, принимали пищу вместе и иногда перебрасывались фразами, плавно перетекавшие в короткие разговоры, но Кейго всё равно не понимал этого. Ему было немного совестно за то, что он так быстро сдался в том споре. Это было слишком эгоистично с его стороны, и часто он оправдывал себя тем, что им обоим нравилось это единение и покой, наступавшей при чтении книги. Он слишком часто брал, и почти ничего не давал взамен, но это было лишь потому, что ему никогда ничего не давали просто так. И хоть чаще всего зеленоглазый не просил его ни о чем для себя, светловолосый прекрасно осознавал, что его забрали из приюта не просто так. Каждый совершает что-то, исходя из своих личностных мотивов. Мотивы кудряшки оставались ему до сих пор неизвестными. И это продолжало иногда отталкивать его от непомерной искренности парня, трезвоня противным звоночком где-то в подкорках сознания. Поэтому пернатый и решается спросить об этом открыто, уже не опасаясь удара или наказания со стороны за излишнюю дозволенность. Кудряшка позволял ему буквально всё, и тем самым он привык больше говорить и даже изредка возражать. Время небольшого совместного перерыва за просмотром странного телешоу подходит как нельзя лучше. Кейго буквально заставил этого идиота оторваться от учебника по психологии, призывая отдохнуть и попить чая с печеньем. Конечно же домашним. Золотоглазый поразительно увлёкся подобным делом, и его радовала искренняя реакция на его успехи от веснушчатого. - Почему ты решился на это? – на экране мелькает реклама приюта, от слащавости и лживости которой его чуть ли не выворачивает, поэтому он полностью сосредотачивает свое внимание на чужом лице. Зеленые глаза с непониманием смотрят в ответ, - Почему ты решил забрать меня из приюта? - Думаю...я просто захотел подарить кому-то еще один шанс? – немного помедлив, высказался Мидория и опустил взгляд на свою «детскую» кружку в руках. – Когда-то и мне подарили такой шанс, - светловолосый сначала не понял, о чем речь, но после его пронзило понимание, и он встрепенулся, уже всем телом оборачиваясь на конопатого. - Ты!.. Ты тоже жил в приюте?! Но…почему? – после бурного всплеска Кейго понизил голос до не верящего шепота и невольно окинул взглядом открытые участки чужого тела, вспомнив о своих шрамах. Веснушчатый лишь печально усмехнулся, продолжая пальцами поглаживать рисунки на стакане. - Моя мама умерла при моем рождении, и пока меня не забрали мои родственники я пробыл там до 6 лет, - парень непроизвольно потер свою шею, но зеленые глаза всё продолжали смотреть в пустоту, словно сознание находилось сейчас не здесь. Кейго напрягся еще больше, после продолжения монолога, - Поэтому я могу хоть немного понять тебя. Твою боль и постепенно умирающую надежду на… - Я не знал…извини, - давно золотоглазый не ощущал подобного опустошения внутри. И еще более ошеломляющим было то, что он почувствовал подобное после чужих слов. Они оказались…слишком похожи друг на друга? Голова повернулась в сторону окна, за которым была настоящая метель. Холодная, пробирающая до костей и ломоты в теле. Он и сам не осознавал, в какой момент слова сорвались с его губ: - Меня поймали и растили в приюте…до 11 лет, пока не отдали в лапы первого мудака, - Кейго поймал на себе осознанный внимательный взгляд, и решил продолжить раскраивать старые швы, - Я думал, что мне повезло, особенно когда меня окружили сразу огромным количеством внимания и ухода, которого мне так не хватало после смерти матери. Но подобная щедрость продлилась лишь в первые пару лет. Остальное время я был лишь красивым дополнением интерьера, без чувств, без личных желаний. А после меня и вовсе вернули из-за того, что наскучил. - Шрамы…оставил тебе один из бывших хозяев? – светловолосый рефлекторно прикрылся руками, настороженно смотря на чужое лицо, но после болезненно выдохнул с пониманием: тот наверняка догадался раньше о шрамах, потому как парень всегда старался находиться в одежде перед зеленоглазым. Да и рассказ лишь лишний раз подтверждал это. Кейго только кивнул. – И твое недоверие к моей еде и личный контроль за готовкой связано с тем же?.. - Нет! То есть…да, но отчасти всё же нет. Ох, черт…, - он прикрыл лицо руками, надеясь закрыться от накрывшей волны непонятного стыда за то, что его поймали на таком и потряс головой. После пары секунд ему удалось прийти немного в себя, и светловолосый посмотрел с виной на Мидорию, - Готовить мне просто нравится…и да, это из-за прошлого. Меня чуть не отправили на тот свет во время одного из ужинов, подмешав туда непонятный яд. Еще одна порция правды слетела с языка так легко, что становилось немного не по себе: раньше он ни за что не рассказывал психологам и капли историй из его жизни, а тут так просто доверил её кому-то другому. Может потому что вместо холодного безразличия или обманчивого пустословия со стороны своего собеседника, он получает незримую поддержку и горькое понимание от того, кто тоже смог прочувствовать на себе такое? Кто может его действительно понять? И так слово за словом, эмоция за эмоцией они смогли каждый, вновь переживая всё внутри, рассказать о своем нелегкой истории. И на неожиданное откровение Кейго просто не мог не ответить неправдой, ответить ложью и показать свое недоверие, которое с каждым днем, часом и мгновением вместе с Изуку испарялось. Правда, скрыть всё же кое-что потребовалось. Но это ведь можно считать не ложью? Опустошение настигло его вместе с приятным умиротворением, и он впервые открыто позволил себе улыбнуться Мидории, что также тепло и немного измученно улыбнулся в ответ. Всё плохое казалось отступило вместе с неприятным прошлым, позволяя пернатому целиком и полностью раствориться в этом мирном спокойствии, что смог подарить ему за долго время лишь Изуку Мидория. Метель к тому времени затихла и превратилась в плавный и тихий снегопад.Шестой шаг.
Никто из них не любил зиму. И у каждого предстоящий праздник ассоциировался лишь с болью и одиночеством: Изуку в большинстве случаев на праздниках проводил времена в качестве сопровождающего Инко на благотворительных вечерах, с которых он позже постоянно сбегал куда-нибудь в уединенный уголок; Кейго же потерял свою единственную семью в лице матери и лишился любимой свободы. Это время года также было наполнено обманчивыми обещаниями и ложными надеждами, в которые не верил никто из них. Но даже так, не смотря в прошлое, они хотят побороть неприятные ассоциации вместе. Казалось, давно потухшая и истлевшая надежда на чудо, на нечто большее в жизни возродилась из пепла, подобно огненному фениксу и зажигает новый огонек внутри. Даже угнетающие мысли стали преследовать меньше их истерзанные души, и это не могло не радовать, вызывая лишний раз улыбку на лице. Кейго стал более открытым на эмоции с Изуку. Теперь он чаще стал встречать по утрам или приходу домой дразнящие улыбки и живые глаза. Светловолосый словно оживал, сбрасывая постепенно внутренние оковы, опутывавшие его всю прошлую жизнь. Мидория осознал, что пернатый смог довериться ему полностью, когда его попросили приготовить жареную курицу. Золотоглазый увидел рецепт в его блокноте с особой пометкой (Изуку так помечал особо любимые рецепты) и очень захотел попробовать. Перед пробой конопатый заметил, как тот раздумывал лишь секунду, перед тем как взять в рот кусочек, и по расширившимся от восторга глазам парень понял, что тому понравилось. Кейго тогда попросил научить его готовить это блюдо и сказал, что они обязаны сделать его снова на праздники. От внутреннего облегчения и восторга зеленоглазый тогда чуть не расплакался. «Надо бы заранее съездить к Тошинори перед тем как пойти на подработку. Документы уже должны быть готовы, и оставалось лишь спросить о пожеланиях Кейго» - планировал веснушчатый, потирая ноющие виски. Голова, начавшая тревожить его еще с самого утра, раскалывалась нестерпимо, но у него впереди еще была одна пара, поэтому он решил перетерпеть, как и всегда перед этим выпив таблетку от головы. Выходить из кабинета в шумный и переполненный коридор не особо хотелось, поэтому Мидория остался на месте и, положив голову на сложенные руки, прикрыл глаза, ноющие от слишком яркого света. Его вялое состояние было не к добру. Парень лишь понадеялся, что всё обойдется. В это же время неподалеку от них шло бурное обсуждение предстоящего празднования и по совместительству знатной попойки и непонятного всегда Изуку веселья. - Итак, мы вновь собираемся отмечать вместе! Все ведь смогут? – и заметив всеобщее согласие и кивки, которые постепенно перешли в обсуждение выбора места и алкоголя, брюнетка позвала не отреагировавшего никак конопатого. Тот лишь повернул голову в их сторону и приоткрыл глаза, - Изуку, ты будешь? Зеленоглазый всегда знал, что ему трудно вписаться в какую-либо современную компанию и вести там разговоры. С самого первого года здесь он знал, что ему рады там лишь как трезвому безотказному товарищу, что с радостью отвезет всех по домам. У него не получилось в первый раз, так и второй раз вышел провальным, но от чувства безысходности и глупой упертости он продолжал ходить на эти вечеринки, не особо ощущая себя расслабленно, но зато не полностью оторванным от общества и общения. Но сейчас…сейчас всё в его сознании поменялось: приоритеты, желания и чувства, и потому кучерявый сейчас постепенно отдалялся от как оказалось ненужных ему людей, переставал идти на уступки и поводу у своих одногруппника. Это многим не понравилось, конечно, но Изуку уже нашел того, в ком смог бы утолить свое пожирающее прежде изнутри одиночество, поэтому и не обращал внимания. Даже стал реже встречаться с Бакуго. Именно поэтому он коротко ответил: - Нет. В этот раз без меня. У меня есть планы. И подобное видимо поразило окружающих еще больше, раз многие непонимающе посмотрели на него, а некоторые и вовсе начали перешёптываться. Девушка также недоуменно поинтересовалась. - Планы? Разве ты…не всегда праздновал с нами? –парень пожал плечами, но староста продолжила. – Да ладно тебе, Изуку. Не будешь же ты отрываться от компании, мы ведь не сможем без тебя! – ее поддержали утвердительными возгласами, но, не увидев ожидаемых перемен на чужом бледном лице, она немного занервничала и решила выдать последний козырь: - Бакуго тоже там будет! - Я же говорю, Тано, у меня уже есть планы на это время. Прости, - он постарался виновато улыбнуться, но получилось лишь нечто блеклое. Ему сейчас было не очень хорошо. – Надеюсь, что вы славно повеселитесь, - после этого зеленоглазый отвернулся к окну, за которым было ясное небо, пока его сокурсники в непонимании переглядывались между собой. Кацуки оторвал взгляд от задрота и в задумчивости прошел дальше в кабинет.***
Кейго заканчивал нарезать помидорки, когда замок в двери щелкнул и в дверь приоткрылась, показывая кучерявую макушку с капельками влаги от идущего на улице снега. Послышалось слабое «Я дома», и светловолосый, спешно перемешав овощи в миски, вышел его встретить. - С возвращением! – широченная улыбка волей не волей расплывалась на лице, а сердце ускоряло ритм, словно сумасшедшее при виде любимых и родных глазу черт. – Ужин уже готов. Первой странностью стало именно молчаливый кивок и слабая улыбка со стороны Мидории, но пернатый всё равно призадумался над этим, возвращаясь на кухню, пока зеленоглазый переодевался и мыл руки. Изуку старался держаться, чтобы не беспокоить птенчика своим состоянием, поэтому закапал капли в нос, чтобы хоть как-то помочь заложившему уже в начале работы носу почувствовать запахи. Состояние ухудшилось еще при поездке от офиса Яги, но Изуку радовала мысль о том, что у них всё почти получилось. Оставалось лишь самое малое. Перед выходом из ванной парень еще раз умыл лицо прохладной водой и дал себе слово постараться не обращать на свою сонливость и ломоту во всём теле внимание хотя бы еще пару часиков. Кейго наверняка заметил некоторые перемены в его поведении, но ничего не говорил, лишь внимательней наблюдая за его поведением и словами. Сегодняшний разговор был не таким оживленным как прежде, но веснушчатому это было очень необходимо из-за раскалывающейся от боли головы, слишком резко реагирующей на общие звуки и освещение. И несмотря на общее отсутствие у себя аппетита, Изуку всё равно съел чуть удона с курицей и немного овощей и искренне поблагодарил за еду, хотя вкуса почти и вовсе не почувствовал. Светловолосый насторожился еще больше, ведь сам осознал при готовке, что переборщил с перцем. И они с зеленоглазым уговорились недавно подмечать недочеты в блюдах и давать небольшие советы. Кудряшка же ему ничего не сказал. И даже после их ужина, обычно всегда перед сном они засиживались в гостиной: Кейго укладывался на чужие колени, а Мидория своим с чтением погружал их в фантастические приключения и миры. И даже если Изуку был занят или усталым, то всё равно соблюдал их небольшую традицию. Тот в этот раз веснушчатый лишь мягко извинился перед ним и, почти невесомо проведя ладонью по чужим волосам, удалился в свою комнату. Золотоглазый не то, чтобы сильно расстроился, скорее больше заволновался за состояние парня, даже не обращая внимание на то, что за столом кучерявый заявил, что с ним всё в порядке. У него было твердое ощущение, что всё не в порядке и что-то случилось. Беспокойство за прошедший час не давало сосредоточиться ни на чем другом, скручивая внутренности в тугой комок, поэтому Кейго всё же решился проведать Изуку, в комнате которого царила абсолютная темнота. Но это всё равно не помешало ему разглядеть свернувшегося в калачик и тяжело дышавшего Мидорию, что даже не разделся на кровати. Внутри всё похолодело, когда ладонь коснулась горячего лба, покрывшийся испариной, и у кучерявого было лишь тревожно-измученное выражение лица, даже во сне. Легкая паника накрыла с головой, пока пернатый судорожно соображал, что лучше сделать первым. У него у самого был довольно сильный иммунитет, поэтому за ним никогда не ухаживали во время болезни. Он попросту не знал, что делать и как помочь. Первым делом было необходимо выяснить температуру, поэтому Кейго помчался к небольшому ящичку в ванной, который оказался приоткрытым, но он не обратил на это внимания, судорожно роясь в содержимом. Найдя заветный прибор, он также быстро вернулся и, аккуратно приподняв горячее тело, положил градусник под подмышку, как он видел в фильмах и рекламах. Пока было время он сбегал за телефоном и стал просматривать в интернете любую информацию о необходимых действиях при заболевании. И когда градусник пропищал, Кейго уже успел сбегать и вернуться из ванной с тазом теплой воды и протереть смоченной тряпкой липкий лоб и шею с руками. При любом его прикосновении Мидория лишь что-то вымученно прошептал, иногда всхлипывая и морщась во сне. Это до боли в сердце напоминало ему его самого в кошмарах. Он невольно прикусил губу, когда увидел на градуснике «38.4» - Я же просил тебя больше заботиться о себе, Изуку, - немного укоризненно, но не менее взволнованно прошептал светловолосый, убирая лишние прядки с лица и протирая бледное лицо от пота. Все его движения были максимально нежными и осторожными, он старался не потревожить спящего. После всех манипуляций Ястреб решил проверить по списку необходимые лекарства и порылся в ящичке, но не нашел жаропонижающих и сиропа. Было не особо поздно, поэтому, укрыв Изуку поплотнее в одеяло, он быстро оделся и буквально вылетел на улицу, направляясь в сторону ближайшей аптеки. Он весь изнервничался и хотел уже кого-нибудь ударить, особенно стоящую позади него пару и обсуждающую его, но вовремя постарался успокоиться, когда наконец подошла его очередь. - Мне нужны… - Мы не обслуживаем зверолюдей без их хозяев или паспорта. Следующий! – тут же гаркнула неприятная на вид и голос женщина, даже не обратив на него внимания. Но Кейго не собирался так легко сдаваться, поэтому твердо оставался стоять на месте, плюя на позади стоящих с высокой колокольни. Раздражение накипало с новой силой, когда мутно серые глаза уставились на него с брезгливостью. – Я же сказала, что мы!.. - Мне всего лишь нужны лекарства для больного человека, - вырвалось грубое пояснение, но он не постыдился его. – Обслужите так. - Послушай, птичка, есть правила и если я не буду им следовать, то меня выгонят с работы из-за камер, - светловолосый нахмурился и обернулся, где в одном из углов действительно заметил камеру. - А теперь убирайся прочь, пока я не вызвала охрану! – но он уже сам отходил в сторону, поджав губы. Он пробыл там еще минут двадцать, прося разных людей купить ему нужные медикаменты и предлагая деньги, но ему все отказывали либо просто игнорировали. Один из мужчин даже гаденько усмехнулся, на что чуть не получил кулаком в лицо. Ему стоило огромных усилий покинуть аптеку, кипя внутри от гнева и раздражения на окружающих, которые на время, но всё же перекрыли беспокойство и страх. В этом мире он был беспомощен без Изуку или документов. Но золотоглазый не осознавал этого в полной мере до этого момента, ведь у прошлых владельцев он не смог даже выйти из дома самостоятельно. Он был беспомощен, бесполезен и … неполноценен в этом мире. И это вызывало беснующее чувство несправедливости. Изуку…никогда не считал его таким. Всегда давал почувствовать себя как можно свободней и уверенней, хотя он был уверен, что зеленоглазый знал о законах и ограничениях для бесправных в этом мире зверолюдей. Лишь «питомцев» для общества. Негодование и горечь перекрыло с новой силой вспыхнувшее волнение, когда взгляд вернулся на магазин с лекарствами, поэтому Кейго поспешил вернуться обратно, уже в полете раздумывая о других вариантах. Идти в другие магазины оказалось заведомо провальной идеей в свете открывшихся обстоятельств. По возвращению Кейго так ничего и не придумал, кроме как лечится подручными средствами, пока теплая тряпка собирала с лица и шеи новую влагу. Светловолосый прочитал нужные рецепты и решил пока приготовить курино-овощной бульон для ослабшего организма. Он прочитал, что нужно много жидкости и нахождение в тепле и отдыхе для того, чтобы выздоровление пришло как можно скорее, поэтому закончил лишь ближе к полуночи, при этом время от времени отрываясь и проверяя чужое состояние. - Изуку. Изуку, проснись, - Кейго приложил прохладную на фоне горячей кожи ладонь, а после немного толкнул его в плечо. Когда зелёные глаза немного приоткрылись, пернатый лишь показал на миску супа у себя в руке. - Тебе нужно больше жидкости, Изуку. Тот лишь на секунду прикрыл глаза, но после открыл уже полностью и попытался выпутаться из закрутившегося одеяла. Для его измученного и казалось обессиленного тела это стало непосильной задачей, поэтому ему с этим помог крылатый. - Вот так, открывай ротик, - как маленького начал кормить парень с ложечки, понимая изнуренность в чужих движениях. Но похоже веснушчатый не был против, раз устало улыбался ему после каждой съеденной ложки бульона. От подобного у Ястреба даже на сердце немного отлегло. После того, как миска опустела, Кейго потрепал его по голове и собирался ненадолго отойти, чтобы вернуть ёмкость на место. Шаг в сторону и ткань на футболке немного натянулась, привлекая внимание золотоглазого, и он замечает, как Изуку, потупив взгляд, лёгонько схватился за край футболки. Едва слышимое "Останься...пожалуйста", и парень чуть не роняет миску, напрочь забыв про неё. Он откладывает посуду в сторону, пока кучерявый вяло выпутывается до конца из одеяла, отбрасывая его тут же в сторону, и слабо тянет к себе за ткань так, что светловолосый мог в любой момент освободиться. Но он не стал бы. Непонимание отразилось на его лице, когда кудряшка похлопал рядом с собой на постели, поэтому Изуку еще раз попросил: - Можешь, пожалуйста, обнять меня? Холодно… Мысленно тот уже успел ударить себя несколько раз за свою недогадливость, но безмолвно кивнул, стараясь никаким резким звуком или движением не разрушить образовавшуюся между ними атмосферу. В душе словно стихла буря, когда Кейго привалился спиной к стенке кровати, а Мидория прислонился спиной к его груди. Абсолютное доверие. И крылатый постарается ответить на него сполна и даже больше. Он был готов пожертвовать своей свободой вновь, если это поможет Мидории. Ему было достаточно и того, что ему подарил Изуку. Золотые глаза прикрылись, пока нос зарывался в всё такие же мягкие облачные кудряшки, а алые крылья закрывали их от мира всего, вызывая счастливую улыбку на бледном лице. Кошмары детства больше не потревожили никого из них этой ночью.***
В таком размеренном темпе и проходили дни: Кейго продолжал ухаживать за постепенно выздоравливающим Изуку, готовя ему нужные растворы для носа и пищу, пока тот многое время проводил в кровати или на недолгих прогулках. Ястреб яро заботился о том, чтобы парень больше отдыхал и даже не смотрел в сторону учебников и документов. Даже совместное чтение по вечерам было категорически под запретом под надзором пернатого. Светловолосый даже обрадовался тому, как быстро веснушчатый шел на поправку и поэтому стал более расслабленным последние дни. До Нового года оставалась неделя, и к этому времени всё должно было вернуться в норму при таком темпе. Просматривая очередное шоу по кабельному во время готовки, он сам не заметил в какой момент замер. Все его тело сделалось словно ватным, а вокруг образовался вакуум, но даже через него в голове грохотал знакомый до жути и отвращения знакомый голос мужчины из телевизора. Вышедшего из тюрьмы, за бесчисленные издевательства над зверолюдьми. Послышался грохот, и Мидория выбегает со стаканом раствора из ванной, с волнением оглядывая помещение о причинах шума. Сердце замирает от картины побледневшего и дрожавшего птенчика посреди разбитой посуды. Зеленые глаза прослеживают направление чужого внимания и, даже не разбираясь в том, что за мужчина на экране, спешит найти пульт и отключить технику. За это время Кейго успевает немного прийти в себя и осознать, что натворил пока страх и паника чуть не разорвали его на куски изнутри. Пальцы пробила мелкая дрожь, но он всё равно пытался соединить осколки теперь разбитой любимой кружки Изуку, будто надеясь, что это поможет восстановить ее. Изображение размывалось перед глазами, пальцы соскальзывали из-за выступившей из порезов крови, но в сознание распространялась тревога и сожаление вместе с тёплым чужим голосом: - Почему тебе так нравится эта кружка? – Кейго вопросительно рассматривал рисунок бабочек и двух кроликов на полянке. - Когда моя мама была ещё жива, она купила ее, потому что понравилась ей, и она думала обо мне в тот момент. Так мне рассказала Инко однажды, когда я ее случайно нашел, - зеленоглазый любовно поглаживал рисунок с грустью на лице, - Она так и не успела попить из нее. - Это можно считать, единственное, что осталось мне от нее. - …го, Кей…., Кейго! – донеслось до него со стороны, и он расфокусированным взглядом уставился на встревоженного парня, что присел перед ним на корточки и держал за запястья. Зеленые глаза были переполнены страхом за него. И заметив осознанность в золотистых глазах, как можно мягче повторил, - Давай, Кейго, нужно подняться. Оставь это, - когда тот хотел потянуться обратно за осколками, остановил его и помотал головой. Конопатый как можно осторожней вывел его из кухни, следя за осколками под ногами, и усадил на темно-серый диван. Тот сразу попытался подняться, но веснушчатый мягко надавил на плечи и усадил обратно, отрицательно мотая головой и отходя ненадолго, чтобы выключить плиту и принести с ванной ящичек с перекисью, бинтами и пинцетом. - Я…могу прикоснуться к тебе сейчас? – Изуку с беспокойством смотрел на его порезы, но не решался приступать пока не дождется согласия со стороны крылатого и только после нетвердого кивка, присел ближе и щедро обработал порезы, перед этим конечно же проверив на частички стекла в ранах. Даже после того, как Изуку закончил бинтовать, светловолосый никак не отреагировал, снова погрузившись в пучину удушающих воспоминаний. Тревога заскребла по сердцу от подобного зрелища. В голову не приходило ничего путного, поэтому он аккуратно взял чужие забинтованные пальцы и начал робкими движениями поглаживать их, не найдясь произнести хоть что-то. Изуку хотелось бы забрать хотя бы половину всей той бури, что каждый раз неожиданным образом набрасывалась на Кейго, лишь оставляя за собой опустошение и тупую боль. И подобное очень сложно излечить и восстановить потом так, чтобы не осталось нового шрама. Душевная боль была несравнима ни с какой физической. Парень едва различимым прикосновением губ одарил каждый из пострадавших пальцев, лишь стыдливо глотая слёзы. Он наклонился и прислонил чужие ладони к своему лбу и что-то лихорадочно прошептал, когда одна из ладоней пропала, чтобы потом опуститься ему на голову и провести по волосам. Резче, чем хотелось бы, Мидория поднялся, поспешно вытирая всё же выступившие слезы, которые никак не желали останавливаться. Искреннее непонимание в чужих глазах сменилось смятением, когда те лихорадочно продолжали идти на веснушчатом лице. Кейго лишь развел руки в стороны в приглашающем жесте, и также укрыл ими дрожащее тело, крепко, но в то же время, осторожно вцепившееся в ответ. Но даже против таких объятий никто не был. - Прости меня…, Кейго, - после довольно долгого молчания донеслось приглушенно до острого слуха, но тот лишь помотал головой, ведь именно он сейчас должен был извинятся, а не Изуку. Но так как зеленоглазый не увидел его отрицательного жеста, то продолжил, - Я должен быть более внимательным, - после он разрывает приятные объятия, к сожалению пернатого, и поднимается, усаживаясь с поджатыми ногами. Глаза при этом перестали слезиться и смотрели на собеседника. - Ты ведь увидел там кого-то из прошлого, да? Ястреб лишь кивнул. - Это ведь я должен извиняться, а не ты…, - он смотрел на свои перебинтованные руки, которые на мгновение словно вновь были покрыты кровью, а пальцы пронзило болью. – Я…я разбил ее. Твою кружку. От твоей матери. Парень покачал головой. - Это не стоит чужой боли, Кейго. Боли дорогих мне людей. Живых и настоящих, - проникновенно прошептал он, прикрыв на доли секунды глаза. – Иногда…стоит отпустить прошлое, если оно отравляет твое настоящее. Мешает тебе…двигаться дальше… Он и сам не знал, как мог сказать нечто подобное, когда самолично так долго и крепко держался за него всем своим естеством. Какое имел право так говорить, когда и настоящего до Кейго у него и не было в жизни. Мидория осознал это лишь совсем недавно, но подумал, что будет важно поделиться этим и с птенчиком, который в ответ лишь утвердительно кивнул, соглашаясь с его словами. Кучерявый попросил немного наклонить золотоглазого голову, и они соприкоснулись лбами, беря ладони друг друга и легонько сжимая их. - Тебя больше никто не тронет, Кейго. Никто из твоих бывших демонов не достанет тебя, я тебе это обещаю. Ты больше не заперт, и никто не посмеет забрать у тебя свободу, - получив еще один несмелый кивок, зеленоглазый улыбнулся и отстранился, заставляя сделать то же самое и успокоившегося Кейго.***
Утро нового дня наступило довольно быстро от того, что они еще долго общались ночью на отвлеченные темы, расположившись на кровати Кейго, лицом к друг другу, но даже несмотря на это оба чувствовали странную легкость и бодрость в теле. - Кстати, я и не знал, что можно довольно эффективно полоскать нос обычной соленой водой, откуда ты это выяснил? – запихивая в рот приличный кусок яичницы, поинтересовался с любопытством Изуку. - Я не сумел купить тебе нормальных лекарств. Пришлось выкручиваться и придумывать на ходу, - неприязнь невольно проскользнула в его тоне, пока в памяти всплывало лицо женщины. - Ммм…, - понимающе промычал тот, проглатывая кусок и выходя изо стола. Кейго в недоумении проводил его взглядом в коридор, пока тот не вернулся в поле зрения и не сел за стол с явным радостным волнением на лице. Конопатый прокашлялся для пущей уверенности и протянул лист бумаги, выглядевший слишком официально, одновременно задавая вопрос: - Если бы у тебя был выбор, то какую фамилию ты взял бы для себя? Сердце в тот миг, казалось, замерло в груди Кейго, не веря подобному заявлению.Седьмой шаг.
- Кейго, я составил список нужных нам продуктов. Оставлю его пока на столе, чтобы ты написал, чего бы тебе хотелось! – он пробежался взглядом по продуктам, раздумывая над тем, что еще стоило бы заехать в цветочный по дороге для кадомацу, так как в прошлых годах он отмечал не здесь, а с Инко. Его радовала мысль о том, что в этот раз он будет вдали от званных вечеринок и прочего. * Кадомацу - украшения из сосны, бамбука и сливы. Обычно японцы ставят их вместо елей. Они символизируют долголетие, процветание и прочность. Заметив выглянувшего из комнаты впервые за день после разговора за завтраком светловолосого, Мидория накидывая на себя куртку улыбнулся и еще раз решил уточнить: - Ты уверен насчет своего выбора? – заметив вспыхнувшее, как нарумяненное, лицо, он лишь слегка посмеялся, но сразу же успокоился, когда заметил уверенный кивок. – Хорошо, тогда я пойду. Нужно закончить с этим до начала каникул. - А что делать мне сейчас? – не смотря на смущение, пернатый всё же спросил, ведь по правде говоря не знал, что нужно делать и как готовиться. У него никогда не было нормального Нового года за все прожитые годы: он либо не справлял этот праздник в чужом доме, либо отсиживался вместе со всеми в тишине в приюте. - Дождись меня, и мы вместе поедем закупаться. Нужно будет много готовить и прибираться! – веснушчатый еще раз проверил документы в папке, а после, одев обувь, перед тем, как закрыть дверь, попрощался: - Я скоро вернусь! Ястреб лишь помахал ему, а после устремился в ванную, где водой попытался сбить красноту с щек и ушей. Все его лицо словно горело, и он чувствовал странную растерянность после упоминания об утреннем разговоре. «Конечно, кого еще с утра пораньше ошарашивают подобной новостью! Он просто не мог нормально соображать, вот и выдал подобное!» - возмутился парень и еще раз плеснул на лицо холодной воды. Кожа всё продолжала пылать. - Если бы у тебя был выбор, то какую фамилию ты взял бы для себя? Сердце в тот миг, казалось, замерло в груди Кейго, не веря подобному заявлению. Он словно на автомате принял из чужих рук бумажку, по виду и оформлению напоминавшую документ, и пробежался по нему беглым взглядом, цепляясь за свое имя и пустующую графу рядом с фамилией. Он мало что понял из написанного, но знал, что это что-то касалось его самого, поэтому вопросительно продолжал глядеть на сидящего напротив парня, что доедал с аппетитом остатки яйца. Заметив на себе пристальное внимание, требующее явных объяснений, конопатый сделал глоток вкуснейшего какао от птенчика и начал: - На это ушло довольно много времени, и сейчас в твоих руках последний шаг к тому, чтобы получить тебе заветный паспорт, - подумав над этим, светловолосый порылся в памяти, ловя на слуху знакомое слово, как невольно события в злосчастной аптеке и чужое неприятное лицо вспыхнуло в памяти, давая ответ и легкое понимание. Он кивнул, подтверждая, что понял смысл, и зеленоглазый продолжил, - Мне нужно лишь твое решение, и я сразу поеду на подпись и официальное удостоверение этих бумаг у нотариуса. Ну так, какую бы ты фамилию хотел себе? Он всё еще не верил в действительность, искренне думая, что всё происходящее сейчас – сон. Может всё окружающее, события и Изуку с его поразительными и невероятными решениями – всё это мечты, навеянные ему в вечном сне, что наступил после смерти у одного из хозяев. Потому что так не бывает в жизни. Никто и никогда из зверолюдей не получал собственную фамилию: это делало их чуть ли не полноценными членами общества, наравне с людьми. Хотя Кейго не мог так смело утверждать, ведь мира он по сути и не видел. Не мог свободно передвигаться, общаться или знакомиться с кем-то. Если всё же это сон, то он не переменит воспользоваться данной возможностью, шансом, за который он казалось настрадался все прошедшие мучительные годы. Ему не было нужды особо думать, поэтому крылатый тут же выпалил: - Мидория. Я хочу взять твою фамилию…, если ты разрешишь, - добавил парень чуть тише, немного стыдливо. - Я бы с удовольствием носил с тобой одну фамилию, вот только подобное не разрешается законом, - накрывшее удивление и внутренний щенячий восторг перекрыло осознание реальности и правды, поэтому он лишь виновато улыбнулся, когда увидел разочарование на чужом лице. – Может тебе дать еще время? – но получив в ответ отрицание и просьбу подумать пару минут, лишь кивнул и продолжил завтракать, кусая подстывший тост. Кейго также продолжил поглощать пищу, задумчиво глядя в тарелку. После того как они закончили, и веснушчатый решил встать из-за стола, чтобы помыть посуду, его остановили, усадив обратно на место за край футболки. Изуку внимательно наблюдал за чужим лицом с полуулыбкой. - Тогда я выбираю Таками. - Правда? Хм, как у одного из героев серии книг Геройской академии? – искренне удивился еще раз Мидория, вспоминая, как они читали эту историю неделю назад. – Тебе очень понравился этот герой. Я рад. Но Кейго тогда так смутился, что, чуть не забыв поблагодарить за еду, вылетел пулей из-за стола, пылая прям как свечка. Также, как и в этот раз. И крылатый не понимал, что с этим делать. Ему было неловко от подобной неясности.***
На улицах царила прекрасная солнечная погода, разбавляемая праздничной суетой на улицах и бурными обсуждениями со смехом от прогуливающихся людей. Все делились планами на грядущие выходные. И невольно у Изуку у самого вновь поднялось настроение во время поездки в метро и прогулки по улицам. Правда предпраздничное предвкушение приятных выходных поутихло при виде знакомого двухэтажного светло серого коттеджа с огромными окнами и черепицы темной крыши. Небольшая дорожка от ограждения вела прямо сквозь небольшой сад, что сейчас был припорошен доброй кучей снега, и поэтому Изуку быстрее объявился у входа, где тут же нажал на звонок. Через пару секунд дверь приоткрыл дворецкий, который тут же поклонился, приветствую молодого господина. - С возвращением, молодой господин, - невысокий мужчина лет 50-ти с немалой проседью в зачёсанных волосах и привычном костюме приоткрыл ему дверь, приглашая внутрь. И когда мимо парня пронеслись горничные, то рефлекторно напрягся, слишком отвыкнув от подобной атмосферы. – Мы немного торопимся, ведь в этот раз принимаем гостей. Давайте я вам помогу. Не желая отказывать строгому, но справедливому старику, работавшему здесь казалось с самого появления Изуку и раньше в доме Мидории он молча принял помощь, передавая верхнюю одежду в руки дворецкого. Ему хотелось, как можно скорее закончить и убраться отсюда. Желательно без встреч с тётей. - Где сейчас Тошинори? – пробегаясь взглядом по царившему в комнатах и коридорах хаосу, зеленоглазый смог осознать, что Инко дома не было, потому и немного расслабился: при ней подобного слуги себе не позволили, даже если бы сильно торопились и нервничали. В этом доме не любили суету и лишний шум. - Господин Тошинори сейчас работает в своём кабинете на втором этаже, - коротко оповестил его мужчина, тут же спрашивая следом, - Вы останетесь на ужин? - Нет, я скоро уйду. Можешь даже не подавать чай в кабинет, это не займёт много времени, - веснушчатый начал подниматься по лестнице из тёмного дуба, что отлично вписывалась в роскошь общей обстановки сего дома, и оставил позади поклонившегося снова дворецкого. Обстановка и интерьер дома никак не изменились за год его отсутствия. Из каждого уголка так и веяло роскошью и приличным достатком в семье, не то что пытался выстроить у них с Кейго на квартире Изуку. Хотя всё же нагромождения в обстановке не чувствовалось вовсе, наверно, благодаря работе качественных дизайнеров. Стараясь не задерживаться взглядом на некоторых обновах, к которым явно приложил руку новый муж Инко, он продолжил свой путь дальше по коридору, где остановился у предпоследней двери. Чуть поправив на себе волосы, парень неглубоко вздохнул и постучал в дверь. Хорошо слышимое «Войдите» становится для него сигналом, и Мидория входит в светлый и просторный кабинет, даже с отдельной зоной для отдыха (диванчиками и кофейным столиком). - Мидория, мальчик мой! - отрываясь от бумаг, бодро приветствует его светловолосый мужчина, со своей внешностью и мускулатурой никак не вписывающегося в подобную обстановку заядлого офисного планктона. Тот был словно профессиональным спортсменом или напоминал своим добродушным характером американского супергероя из комиксов. Конопатый до сих пор не понимал, как он сошёлся с Инко, и они поженились. - Да, я пришёл по поводу бумаг о Кейго, - полуулыбка вернулась на лицо под необъяснимым влиянием Яги. Общение с таким отличным от сего мира человеком, всегда вызывало ответную положительную реакцию и оставляло приятные впечатления, что всегда помогали разредить обстановку во время прошлых редких совместных семейных встреч. Он был искренне благодарен ему за его помощь и поддержку не только в этом деле, которое без него и его связей вообще бы не сдвинулось, но и его добрым советам и адекватному к нему самому отношению. Изуку был даже рад такому человеку в своей жизни, ведь отеческой фигуры в его жизни никогда не присутствовало. - Ты не останешься сегодня? Инко, думаю, уже простила тебе прошлый раз, - тот был искренне опечален, когда последовала отрицательная реакция, но в полной мере осознавал причины. Их отношения были больше партнёрские, нежели семейные. И так установилось ещё с детства, поэтому исправить подобное не смог бы даже Тошинори со своими стараниями. Хотя видя, как преображается рядом с ним бывшая Мидория, невольно можно поверить даже и в это. - Простите, Тошинори-сан. В этом году я буду праздновать у себя, - Изуку со спокойной улыбкой посмотрел в голубые глаза, в которых читалась только радость за него. И решил поделиться еще кое-чем: - И помните вы посоветовали нам почитать однажды нечто фантастическое? Так вот я выбрал серию Геройская Академия, и Кейго взял себе фамилию одного из героев - Таками. - Ого, это же тот, что владел причудой, связанной с полётами и перьями, как я помню, да? - Яги забрал у юноши файл с подписью, который тут же был отсканирован и прикреплен к письму, и написал небольшие пожелания своему другу-нотариусу, с которым они всё это время работали. Письмо отправлено. Дело оставалось за малым. - Да…свободолюбивый герой… - Может, всё же останешься ненадолго, Мидория? – мужчина нажал на кнопочку на клавиатуре в просьбе принести ему в кабинет чашки с чаем, а потом поднялся с места, указывая на диванчики в зоне отдыха, - Обещаю, как только придет ответ, то ты сможешь сразу же поехать в контору за паспортом и подписанием. Хоть с самого начала Изуку не хотел оставаться в этом доме надолго, всё же не смог отказать в просьбе Тошинори. За чашкой вкусного зеленого напитка они разговорились, делясь новостями из жизни друг друга, порой смеясь и в целом проводя время в благоприятной обстановке. Они и сами не заметили, как пролетел час, когда уведомление об ответе пришло на почту Яги с характерным системным звуком. Мужчина, несмотря на видимую загруженность в работе, всё же решил проводить веснушчатого, отговариваясь необходимой разминкой тела за сидячей работой, и за продолжением разговора они вместе вышли к выходу. Дворецкий, поклонившись, приветствовал вернувшуюся после салона Инко, а после помог ей с верхней одеждой, раскрывая прекрасную фигуру в обтягивающем темно-синем платье. Заметив его, она не переменила усмехнуться. - Что, сдерживать собственное обещание довольно трудно, не так ли? – парень в очередной раз пожалел, что не попросил о встречи в офисе Яги, где и проходили их встречи до этого, и вместо этого выбрал дом. Но в ответ лишь проигнорировал, проходя мимо женщины прямо к своим вещам и спешно одеваясь. – Что, даже не поприветствуешь свою дорогую тетю? – Тошинори, видя назревающий конфликт, попытался сбавить обороты у жены, приобнимая ту за талию. Зеленоглазая заглядывает в прекрасной голубизны любимые глаза и немного успокаивается. - Завтра у нас будут гости, поэтому потрудись приехать пораньше и подготовиться. - Я проведу в этом году Новый год у себя, - лишь коротко оповестил ее Изуку. Большее он не собирался объяснять и рассказывать: у каждого из них уже давно была личная, отдельная друг от друга жизнь. – Надеюсь, вы хорошо проведете время в грядущие выходные. Но похоже подобное отношение не устраивало женщину. - Это была не просьба, а приказ, Изуку. Ты обязан быть здесь. Со своей семьей, - подкрепляя эффект паузами, четко проговорила она. Вот только каждый из них имел совсем разные представления о слове «семья», и вносил в него разный смысл и чувства при произношении: Инко видела в этом лишь выгоду и партнерство, Изуку же представлял это как нечто любящее и безопасное, людей готовых поддержать тебя всегда. Поэтому лишь помотал головой на чужие слова, и уже перед самым выходом высказался: - Мы с тобой, тетя, лишь родственники, партнеры, связанные по воле крови. Но я никогда не смог бы назвать нас нечто целым и единым, - он с легкой печалью посмотрел на Тошинори, а после на непонимающую Инко, и добавил напоследок, - К тому же я уже нашел свою семью. Надеюсь и ты сможешь наконец увидеть свою. Дверь позади захлопнулась, и Мидория поспешил уйти от дома, что невольным образом всколыхнул в памяти неприятные воспоминания, но даже уже подходя ближе к станции метро и во время поездки в душе всё равно оставался осадок. Он впервые не последовал приказу. Отстоял свое мнение. «Иногда действительно стоит отпустить свое прошлое, что мешает настоящему» После ему удалось быстро закончить с нужными формальностями и наконец получить заветные бумаги и паспорт. Настроение быстро вернулось в норму, а после совместного похода по магазинам с картинами изредка смущающегося от пустяков Кейго настроение и вовсе вернулось к утреннему, игриво-ребяческому. - Итак, мы сейчас разберем наши покупки и установим у входа Кадомацу, - Изуку специально отложил необходимые ингредиенты для нее в сторону, пока снимал куртку и обувь. – Уборку можно отложить на завтра. Сегодня мы и так знатно потрудились, - за окном, за то время пока они добирались обратно, уже стемнело. - Я прочитал немного про Новый год. Нужно ведь готовить особые традиционные блюда, - Кейго вытаскивал продукты из пакетов, пока не добрался до заветной грудки. – Тогда почему мы взяли курицу? Кучерявый лишь загадочно улыбнулся. - Я лишь хочу исполнить твое пожелание, - и пока Мидория уходил в комнату переодеваться, а после мыть руки, то светловолосого осенило: он же сам просил зеленоглазого о подобного, когда тот впервые приготовил ему жареную вкусную курочку. В душе будто волна непонятного тепла всколыхнулась наравне с растерянностью после подобного осознания такого внимания к себе. Совместными усилиями они разложили продукты по местам, а после весело приготовили ужин вместе, изредка подпевая песням из игравшего позади телешоу. Получалось невпопад и немного фальшиво, но зато искренне приносило удовольствие и комфорт им обоим. После ужина они решили возобновить чтение начатого романа. Изуку попросил Кейго принести плед из комнаты, пока доставал нужную книгу с полки и находил нужную страницу, вспоминая общий ход сюжета. Звонок в дверь стал неожиданностью для Мидории, и он с некой насторожённостью подошел к двери. - Да? - Деку, открывай, чертов задрот, - пробубнил за дверью знакомый голос, и парень приоткрывает дверь, за которой, немного шатаясь, стоял Кацуки. В нос ударил противный запах перегара. - Почему ты здесь, Бакуго? – с беспокойством голосе парень оглядывает толком не соображающего одногруппника, который вообще-то сейчас должен был быть вместе с остальными. Вместо того, чтобы впустить как обычно блондина в квартиру, он решается выйти сам и дотронуться до чужого лба. Дверь осталась немного приоткрыта. – Что произошло? - Тупой…Деку. Всё...из-за тебя, чертов слабак, - красноглазый хотел было ввалиться в помещение, но веснушчатый перегородил ему вход, закрывая рукой. Тот лишь усмехнулся, - что даже не впустишь теперь? Сперва перестаешь бегать, словно верная собачонка, виляя хвостиком от одного лишь моего взгляда, потом прекращаешь общение и начинаешь игнорировать…! – непонятная озлобленность с каждым словом набирала обороты и достигла видимо пика в тот момент, когда алые глаза вспыхнули. Резким толчком Мидорию втолкнули внутрь и навалились сверху, придавливая к полу и не давай и шанса подняться. Сердце забилось от нахлынувшей паники, а голос предательски захрипел, пока чужая сильная ладонь сжимала его за шею сзади приближая к расплывающемуся перед глазами лицу от слез, лишь алые угольки из детства всё также не оставляли в покое, даже когда перед глазами представали лишь размытые силуэты. - Эй, тащи сюда свою штуковину, сейчас мы знатно повеселимся, - прокричал крупный мальчишка, удерживая его за заднюю часть шеи и придавливая к земле. - Пожалуйста, остановись…пожалуйста! – крики и слезы смешались с кровью, после еще одного удара о землю головой, но он не оставлял попыток выбраться, до тех пор, пока на шее что-то не щелкнуло, а после – адская боль. Щелчок. И он просыпается от нахлынувшего кошмара укрытый пледом, всё также на полу, а напротив видит лишь настежь распахнутую дверь с обеспокоенными соседями, что осматривали бессознательное избитое тело на проходе. Открытое позади него окно холодило сквозняком спину и сметая с обзора несколько алых перьев. Кейго исчез.***
Изуку искренне надеялся, что предательское сердце не выпрыгнет из груди, при воспоминании о случившемся. В горле застрял тугой комок из натянувшихся всего за какие-то пару чужих движений нервов, и ему до сих пор ощущалось фантомное ощущение сжимающегося кольца металла на шее из детства. Он бежал и сам не знал куда и зачем. Крик отчаяния и ужаса застыл в горле, а ноги с обледеневшими пальцами не ощущались вовсе из-за легкой одежды на теле, но он всё равно продолжал бежать. Ему нужно было найти Кейго…показать, что его не считают монстром, и он в безопасности. А может всё это было вовсе не ради него, а ради себя? Ради собственного скользящего по венам страху возвращения одиночества в свою обитель, сердце и душу? Он боялся, но сам не осознавал за кого больше, потому как израненное внутри сердце всегда трепетало о мысли о другом. Изуку сам не заметил, в какой момент полюбил кого-то по-настоящему, не скрываясь за маской добродетели и пожеланиями помощи. Нет, скорее всего это произошло еще давно, еще с той самой неожиданной встречи у витрины с одеждой, то чувство начало возрождаться и цвести, пока не дало свой расцвет лишь сейчас. Лишь он сам не замечал и не хотел признавать подобное за собой. Всё ненужное сейчас зеленоглазый попытался оставить на потом, озаренный неожиданной догадкой о том, где искать свою надежду, с удивительными трепетными руками и пронзительным золотым взором. Ответы на все свои чувства и будущее.***
Пернатый и сам не осознавал в какой момент оказался у знакомой темной витрины магазина одежды. Он двигался на автомате, позволяя крыльям донести его куда угодно, лишь бы подальше от застывшего страха в остекленевших зеленых глаз. Грудь казалось давила изнутри, не позволяя и капли морозного воздуха попасть в тело, а сжатые ободранные костяшки отдавали тупой болью после избиения той мрази, что посмела коснуться против воли его Изуку. Чужой крик был пропитан отчаянием и мольбой, слишком знакомой и чуть ли не выворачивающей наизнанку все естество. Он винил себя, винил себя за то, что так поздно среагировал, что не сдержал своей давно таившейся ярости и гнева, позволяя ей сорваться с цепи из глубин своей тьмы и вылиться в полной мере на том блондине, даже когда тот уже вырубился после первого удара в лицо. Доказал правдивость всех ходивших про него слухов лишь одним несдержанным жестом и разрушил так долго строимое между ними доверие. Единственный человек, что подарил ему так многое, отвернется от его естества, взращённого обстоятельствами внутри монстра. Кровавого Ястреба. Ноги перестали держать его, заставляя осесть у знакомой шершавой стены и свернуться в комок, закрываясь от окружающего крыльями. В голове на удивление царила пустота, пока в груди словно разливали кислоту. Он лишь надеялся, что его заберут сразу, не возвращая домой и не заставляя видеть вновь страх в чужих ласковых глазах. А лучше сразу после этого приведут в исполнение свое наказание, даруя ему смерть. Потому что дальше без Мидории Изуку в своей жизни он просто не сможет. Кейго всё продолжал погружаться в пучину своего сознания, пока со стороны не донесся хриплый знакомый голос. - Кейго...Кейго! – дыхание сперло от бега и морозного воздуха, и конопатый закашлялся, будто хотел выскрести своим кашлем легкие и избавиться от них. Волна огромного облегчения окатила его с головой, когда он заметил комок алых крыльев с макушкой светлой карамели. Парень опустился на корточки, также в полуметре от золотоглазого не в силах сделать или сказать нечто большее, кроме как продолжать звать: - Кей…го. Тот казалось дрогнул от проявившейся слабости в чужом голосе и медленно раскрыл свои крылья, виновато бегая по его лицу взглядом, но ничего не отвечая. Вот они снова вернулись туда, откуда всё это и началось. В начало. Между ними вдруг снова образовалась пропасть, как в самом начале, и каждый из них не мог решиться на еще один шаг, чтобы хоть как-то исправить положение. - Я…я виноват. Я не смог сдержать своего внутреннего монстра… и твой страх стал мне самым большим наказанием, - прошептал словно в пустоту, ведь так и не поднимал глаз на Изуку. – Ты доверился мне. А…а я даже не смог рассказать тебе о подобном и тем самым напугал… Голос его вовсе затих под конец, когда до слуха донеслось чужое шмыганье, и Кейго всё же осмелился поднять глаза и запаниковать: кучерявый усиленно пытался вытереть с глаз кристальные дорожки, но слёзы никак не прекращали идти сколько бы он не пытался. Чужая рука сперва потянулась к его лицу, останавливаясь в сантиметре от желанной цели, но так и не решаясь приблизиться, но веснушчатый заметил ее и схватился, словно утопающий, прижимая к своему сырому от слез лицу. - Я и сам…не безгрешен, Кей…го, - чуть проглатывая слова, с паузами проговорил он и посмотрел покрасневшими глазами, полных сожалениями и виной. – Я ведь тоже солгал тебе тогда, в тот вечер. Я эгоист, что хотел утолить свое одиночество благодаря тебе. Я тоже…такой же, как и остальные… - зеленоглазый отпустил чужую руку, полностью закрывая ладонями лицо. Разве стал бы кто-то с такой властью над ним и поддержкой закона, что-то давать в ответ, если бы не мог просто взять силой? Вот что первое промелькнуло в мыслях светловолосого, когда услышал подобное признание. Может раньше он, услышав подобное от кого угодно другого, развернулся и запросто оставил, обматеря напоследок, то только не с Изуку Мидорией. Не с тем, кто первый уважал его личные границы и всегда задавал вопросы, не с тем, кто слишком много подарил и изменил в его жизни, освобождая от наброшенных прошлом оков. Кейго нисколько не считал его цели эгоистичными, ведь сам был одинок до появления Мидории в своей жизни и когда-то тоже мечтал о подобном. Это не было чем-то алчным и отвратительным, как у прошлых владельцев, а криком отчаянной души, который пернатый сам когда-то погасил внутри себя. После подобного признания ему наоборот стало легче сделать новый вдох. - Ты нисколько не эгоист, Изуку, - Кейго придвинул его к себе ближе и обнял, вновь закрывая их крыльями от взора окружающих. – Я могу понять тебя, ведь сам когда-то был таким. Веснушчатый прижался к нему сильнее, чуть крепче обвивая в кольце рук. Он немного успокаивался. - Ты никогда не будешь монстром для меня, Кейго. Они давно навещают меня изредка лишь в кошмарах. Да и то редко, если нам удается уснуть вместе, - тут же поспешил добавить парень, заметив замешательство на лице собеседника. - Меня тоже больше не тревожат кошмары, когда мы вместе. Они просидели в тишине до тех пор, пока всхлипы не сошли на нет, а холод уже начинал пробивать на дрожь. Короткое «Нам нужно вернуться» от пернатого, и он встает на ноги, поудобнее перехватывая чуть испугавшегося кудряшку на руках. - Могу я…понести тебя? Прости, - извиняется он за подобную резкость, на что получает лишь молчаливо-благодарное согласие и усталую улыбку. Но после же решается на еще один эгоистичный поступок. – Могу я поцеловать тебя? Общая волна смущения накрыла обоих с головой, но парень лишь кивает, зажмурив глаза. У растерявшегося от подобного Кейго это вызвало лишь теплую улыбку, и легким прикосновением он касается чужого лба. Они пока оба были не готовы к чему-то большему, итак слишком сильно обнажившись сегодня перед друг другом.***
- Пойдем скорее, Кейго, - Мидория в расписном темно-зеленом кимоно, потянул его в сторону толпы, направлявшейся в храм. – Нужно успеть загадать желание и бросить монеты на благополучие! – получив молчаливый кивок в ответ, они лишь неспешно вместе поднимались к храму. Ночь выдалась очень спокойной и благоприятной на погоду: не было промозглого ветра и вьюги. И даже окружающие звуки и люди не так уж сильно раздражали, пока он выслушивал пропитанную предвкушением речь своего кучерявого собеседника. Ему понравилось и то, что никто и слова не сказал ему по поводу его места, как зверочеловека, и это невольно подняло настроение еще выше. После бесценного подарка Изуку, он теперь был Кейго Таками. Поэтому чувствовал себя теперь в своей тарелке, даже среди такого огромного количества народу, никак не стесняясь самого своего присутствия здесь. А может это было от нахождения Мидории рядом всё это время? Когда они наконец достигли нужного места, то Изуку вручил ему несколько монеток в ладонь, попутно разъясняя дальнейшие действия. Они вместе поклонились в сторону деревянного ящичка с монетами на дне и, сложив руки молитве, загадали: «Надеюсь, что мы всегда будем вместе» - пожелал Мидория, кидая свою горсть монет с некоторыми людьми. «Надеюсь, что мы никогда не расстанемся» - загадал Кейго, также бросая свои деньги. Преследовавший звон невольно давал надежды на исполнение. Позже, когда они отошли в сторону от огромной толпы, Таками поинтересовался: - А что ты загадал, Изуку? - Не могу сказать, ведь тогда оно не сбудется, - смущенно ответил парень, обнимая себя за плечи. Светловолосый подошел к нему сзади и обнял за плечи, прижимая ближе к теплу и стараясь укрыть его крыльями. Мидория без зазрения совести облокотился на чужой груди, нежась в проявленной ласке и переплетая свои пальцы с чужими. - Даже если и не сбудется, я сделаю всё, что будет в моих силах, лишь бы оно исполнилось, - ему лишь улыбнулись в ответ и уверенно кивнули. Впервые они уверены в грядущем будущем и твердо стояли в настоящем. Сколько бы демонов из прошлого, невзгод и препятствий им не встретилось, они преодолеют это, как семья. Шаг за шагом навстречу друг к другу.