«В Роще опасно.
Там непослушных детишек хватают монстры, и больше их никто не видит.»
Ло была непокорной девочкой, всегда себе на уме. Из тихой и спокойной Цинцэ она сбегала, как только взгляд взрослых был направлен на что-то помимо нее, но не играть со сверстниками. Чего и боялись ее родители: каждый раз ее находили у подвесных мостов, смотрящей в высокую бамбуковую рощу, будто влекомой зазыванием их гибких зелёных ладоней на ветру. Оттуда пахнет свежо и спокойно, среди стволов маячит что-то интересное — запретный плод. Ло часто себе воображала — какие же монстры схватят? Куда унесут? Что сделают? Маленькой головушке было невдомёк, чего так страшатся родители, почему ругают каждый раз, стоит ей только ступить на скрипучий мостик. И сейчас она тоже думает: стоя у этого самого треклятого моста и озираясь на деревеньку. Родители наверняка ещё не хватились её, раз в деревне тихо. Скорее всего в поле вместе со всеми убирают рапс — деревенских видно с высоты этой скалы, через которую верёвочный мостик переброшен на другую сторону над кристальной речкой. Ло знает: она обманчиво мелкая. Сунешь руку — не достанешь дна. Возьмёшь старую бамбуковую тростинку выше себя ростом, сунешь в воду и только кончик её останется над холодной горной водой. Уж реку-то малышка Ло хорошо понимала, родители не раз рассказывали, как польстившиеся на прохладу воды путники соскальзывали по скользким камням в воду и были унесены течением, утоплены водоворотом в узком «горле» перед озерцом. Однажды Ло задумалась — а может эти монстры ни что иное, как сама роща? Как река, она заманит невнимательного в свою чащу и завертит, закрутит на месте, затеряет в своих высоких гибких стволах. До жути довольная своей догадкой, Ло смело ступила на мостик, зашагала к роще. Если она не уйдёт слишком далеко, то и не потеряется, несуществующие монстры не заведут её в чащобу и она не заблудится. Мостик качается под её шагами не сильно, едва ли ощутимо. Он уже старый, но достаточно прочный, чтобы выдержать и девочку с её тряпичной куклой. Эта куколка — её постоянный спутник, компаньон. Ло уже привыкла, что каждый день с этой куклой начинается как ведение дневника: рассказать о планах на день, пока заплетает её льняные волосы, спросить в пустоту, в голове придумав ответ писклявым голосом, посмеяться с придуманной в своих же мыслях шутки. Такие простые игры, а малышка довольна. Мост, кажется, не кончается — настолько Ло спешит попасть на другую его сторону, в нетерпении сжимает куклу под мышкой. В груди всё кипит от предвкушения, он жаждет этого маленького приключения как глотка свежего воздуха. Травка на той стороне мостика такая же как перед домом, но для Ло это новая, неизведанная прежде земля. Слегка страшно: она нарушила запрет, перешла мост. Смотрит на деревушку недолго, взирая на солнечные рапсовые поля. Никто не несётся сквозь высокие стебли цветов, чтобы остановить её, вернуть домой, не шумит, не размахивает руками, в надежде отпугнуть её от леса, тянущего к ней свою прохладную изумрудную тень. Сквозь рощу тропинка есть, ее видно даже в медленно нависающих над горами сумерках, петляющую сквозь частокол бамбука. Ло озирается с интересом, задрав головенку и прижимая к животу куклу, слушает шелест листьев и последнюю сегодня стеклянную трель щегла. Она здесь ненадолго — уверяет сама себя Ло, шагая вперед — лишь посмотрит, что же там такое маячило впереди, так манило её в рощу всё это время. Это небольшой храм манил её уже слегка облупившейся краской каркаса, видной сквозь яркую зелень, явно уже давно не был местом паломничества. Богов нужно чтить. Это малышка уже давно запомнила со слов бабули. Засеменила к храму, глядя на коричнево-рыжую черепицу в лучах закатного солнца. Снова зашелестел бамбук — запахло сухим деревом, впитавшим в себя солнечное тепло. Нужно подношение сделать какое-то. Только глянув на куклу, девочка тут же замотала головой, стеганув короткими рыжими волосенками по щекам, огляделась по сторонам. Ну уж нет, кукла — её лучший друг. Она не переживёт расставания. На глаза попадается молодой, сочный побег бамбука. Ло сглотнула: она сегодня не пообедала и сбежала, а сейчас думала, что из такого побега вышла бы целая тарелка пряного томлёного супа со свининой. Животик надсадно уркнул, но Ло постучала по нему кулачком и снова глянула на храм. Вдруг схватила с волос маленькую заколочку — она медная, не стоит почти ничего, но такая красивая, украшенная резьбой с изображением крошечной глазурной лилии. Это дядя сделал для неё, но Ло была почему-то уверена, что он не обидится, если девочка поднесет это украшение перед старым храмом… Спина похолодела от упавшей на неё тени, по загривку пробежался прохладный влажный выдох. Гортанный клокот заставил девочку одним рывком обернуться и оторопеть от страха — перед ней страшная, искаляканная красками маска хиличурла кажется такой чудовищной, а зловонный запах из пасти удушает. Голодный монстр тянет к ней грязную руку, чтобы схватить, утащить за собой, и Ло кричит истошно, визгливо, от испуга замахнувшись куклой и швырнув в эту маску, всплеснула руками и с криком побежала прочь по тропинке, обратно к деревне. От страха не понимала ничего: тропинка казалась бесконечно долгой, исчезала за слезами, срывающимися с щёк и путающих её в полумраке. Дерганно обернувшись, она остановилась, осмотрелась по сторонам, всё ещё дико, со всхлипами пытаясь отдышаться. Никого больше рядом не было, не раздавалось это мерзкое дыхание, от которого до сих пор сводило судорогами руки, которыми Ло едва утирала слезы. Постояв там ещё немного, девочка сделала робкие шаги в сторону… А куда? Малышка снова остановилась, осмотревшись. Куда ни глянь — сплошной зелёный частокол, в котором ещё и темнеет. Снова ощутив, как заходится в груди сердечко, девочка крутанулась на месте и пошла наобум, глядя под ноги и утирая слезы. Следующим ужасным потрясением стало осознание, что она не видит нигде тропинки. Тяжело задышав, девочка сперва робко, дребезжащим голосом, позвала маму. Не услышав ответа, она пришла в истерику. Громко, надрывно плакала, стоя на месте на дрожащих ножках и перебирая в руках… ничего. Даже кукла, её верный друг — пропала, когда Ло швырнула её в монстра.Она здесь совсем одна.
Небо над головой уже синеет, теряет яркость, собирая последние лучи исчезающего солнца в макушках бамбука и мелких точках первых звёзд. У Ло уже нет сил кричать и она стоит у одного из стволов, обняв его дрожащими руками и икая от слез, катящихся по красным, опухшим от соли щекам. Страшно безумно, она просто хочет закрыть глаза и оказаться дома, рядом с мамой и папой. Пусть наругают, и правильно сделают — больше она сюда ни ногой. Только бы так и было… Впереди зашелестел бамбук, промелькнула тень. Ло застыла на месте, спрятавшись за ствол бамбука, задрожала от вновь накатившего ужаса. Неужели снова монстры… только не это, пусть это будет не так… Медленно плывёт по воздуху голубой, мерцающий силуэт феи, слегка звенит чистотой воздуха вокруг себя, как свежий ветерок. Она пролетела над самой травкой, снова взмыла ввысь, пролетая над самой головой девочки и нежно обдувая сладким сквознячком, словно приплывшим с рапсовых полей. Опустив взгляд с феечки, Ло снова вздрогнула, замерев. Напротив неё стоит тень. Ло моргнула пару раз, стирая пелену с глаз, но тень не исчезла, так же не сделав ни шага в её сторону. Секундами позднее она узнала в силуэте человека, тут же шумно, судорожно вздохнув. — …помогите… — тихо хрипит она пропавшим голосом, сделав шаткий шажок в сторону человека, сжала в руках подол юбчонки. -… пожалуйста… потерялась… В блеклом, будто бы лунном сиянии вернувшейся обратно феи видны очертания зверского черного оскала и блеск рогов, длинная пика копья отделилась от общего неровного ряда бамбуковых стеблей, сдвинувшись следом за владельцем. Снова вздрогнув, малышка приготовилась скривиться в немом плаче, когда человек поднял руку и снял с лица маску. Ло впервые видела таких красивых людей. Тёмные волосы так контрастировали с лицом, будто ночное небо очерчивало лунный диск с жёлтыми звездами его глаз. Очарованная, девочка сделала шаг… ещё один, после чего приблизилась к человеку почти вплотную и будто бы боязливо, робко взяла его за длинный рукав одежды. Всё не отрывает взгляда от его лица — прямо сейчас Ло верит, что перед ней никто иной, как Адепт. Прекрасный, белоликий и невозмутимый — такое описание она помнила по легендам и сказкам, когда засыпала и мечтала хоть раз увидеть одного из них. Сверху раздается тихий вздох — будто сам ветер снова тронул макушки бамбука. Человек на секунды прикрыл глаза, после чего легко качнулся назад, разворачиваясь и мягко ступая по траве. Ладошку девочки поймала чужая рука — словно выполненная из воздуха и одновременно из гладкого и твёрдого кор ляписа. Такое странное определение смогла дать себе Ло, крепко держась за эту руку и доверчиво следуя за незнакомым ей Адептом… а опять же — куда? — Вы отведете меня домой? — всё так же тихо спрашивает она, но уже не из-за слабости голоса. Она будто боится нарушить невесомый сон бамбуковой рощи, старательно поднимая уставшие ножки, чтобы не шуметь влажнеющей от опускающейся росы травой. В ответ — тишина. Лишь едва заметный кивок примерещился ей в свете следующей за ними феи-луны. И она не проронила больше ни слова всю ту дорогу, что они шли по тёмным зарослям. Теперь не страшно, и Ло слышит ранее несуществующих для неё ночных сверчков, даже замечает далёкие переливания зеленовато-желтых брюшек светлячков, мигающих как тлеющие искры. Видит откуда ни возьмись взявшуюся знакомую тропинку, а сквозь сверчков слышит шум реки. Они рядом с деревней. И правда — вот кончается роща, а перед Ло качается над ночной водой подвесной мост, по ту сторону которого расстелились в лунном свете наполовину убранные рапсовые поля, деревня с её огоньками окон и почему-то такими же фонариками, блуждающими неподалёку в полях и ближайшем пролеске. Девочка обернулась, ощутив, как исчезла хватка чужой руки, но рядом больше никого не было. Только фея всё так же плыла рядом по воздуху, подлетая к мосту и будто дожидаясь малышку. Та всё ещё смотрела в темноту рощи, после чего развернулась и низко поклонилась, сложив ладошки на груди. Одними губами поблагодарила незнакомого Адепта, после чего развернулась и поспешила за буквально тающей на глазах феей вернуться в деревню.***
Конечно же её отругали, но всё же родители были без ума от радости, когда наконец нашли дочь. Подумали, что наказание будет излишним: Ло уже наказала сама себя за этот проступок. Но самым досадным дня неё было осознание, что никто не поверил в её рассказ об Адепте, проводившем её домой. Аж обида брала, и она едва ли уснула той ночью. На следующее утро к напряжению родителей она снова была у того моста, но пересекать его и близко не собиралась — сидела на травке перед ним, дергала былки и время от времени смотрела задумчиво на ту сторону. В конце концов на неё снова перестали обращать внимание, вернулись к работе. Ло было обидно, что кукла потерялась. Но эта обида забывалась за той мыслью, с которой она хотела увидеть вновь этого прекрасного темноволосого Адепта. Зачем? Она не знала — просто хотела снова встретиться взглядом с его жёлтыми глазами, вновь и вновь рассматривать точеный овал лица, незыблемое спокойствие его черт… Снова подняв взгляд, она сталкивается взглядом с ним. Оторопев, она снова вздрагивает, выронив травинку из пальчиков. Только спустя долгие секунды осознала, кто стоит по ту сторону моста и вскочила на ножи, даже не отряхнув платье и коленки от пыли и сухой травы. Стоит на месте и моргает, не понимает — настоящий ли он или мираж её воображения. Но Адепт не исчезал. Даже более того — вытянул вперёд руку, молча показав девочке потерянную ею же куклу. Сбросив оцепенение, Ло с радостной улыбкой метнулась к юноше через мост, спотыкаясь и сминая в исстрадавшихся пальцах юбчонку. Наконец встав на твёрдую землю, она забрала куклу из чужой ладони и снова низко склонилась, тихонько благодаря Адепта за этот бесценный дар. Но в ответ же как и прежде было глухое молчание. Подняв голову, малышка смотрела в его жёлтые глаза и искала в них хоть намек на эмоции. Он стоит перед ней, будто божество — прекрасное и молчаливое, не знающее чувств. Она пробует улыбнуться, растянув уголки ротика в едва заметной, робкой улыбке, смотрит так доверчиво. Но в ответ лишь то же спокойное, бесстрастное молчание, бледные узкие губы даже не искривились. Лишь прикрыл Адепт глаза на мгновения, от чего чётко прорисовались проведённые под ресницами кленово-алые линии, будто мазки крови. Тихо вздохнул. В следующую секунду он испаряется чёрным пеплом, рассыпавшись в воздухе и исчезнув, не оставив после себя ни намека на существование. Ло сперва моргает, потирает глаза: не могло же ей причудиться? Уж точно не могло, ведь в руках лежит потерянная вчера далеко в роще кукла. Малышка смотрит в рощу, надеясь среди частокола бамбука вновь увидеть хотя бы его копьё, которым он изгоняет всё зло, снова зацепиться взглядом за белый рукав одеяния. Даже встретиться взглядами с оскалом его маски было бы обнадеживающе. Но перед глазами лишь шумящая на ветру роща, а в памяти лемниската его не дрогнувших губ. Он даже не улыбнулся.