***
Мы шли с Пашей по коридору. Я был немного взволнован, ведь Арсений так и не написал место встречи. А встретиться мы договаривались сразу после моего выступления. Видимо я слишком задумался, так как почувствовал толчок в бок. Я повернул голову и столкнулся с обеспокоенным взглядом Паши. — Тоха, ты чего? Идешь и сверлишь пол своим взглядом, — он положил руку на моё плечо, — у тебя всё хорошо? Выглядишь потерянным? — не волнуйся, Паш, я просто задумался, — друг недоверчиво сощурился, — я не вру. Правда просто задумался. А сейчас я надеюсь, что мы не встретим Арсения. — встретили, — Арсений схватил меня и прижал к стене, — привет, актеришка. — подыграй, Антон, — прошептал критик, я положительно кивнул. — да бляять. Что в этот раз? — я скептически посмотрел на него, — что тебе нужно? Что хочешь высказать, никудышный критик? — на твоём месте я бы помолчал, — он оскалился, — опять ты устроил цирк на сцене, клоун. Зачем стараешься, если всё равно ничего из тебя не получится? Ты же убогий и бездарный. Ещё и простое не можешь сделать. Не смог сдержать смех! А потом посыпались! Зачем таких актёров нанимать?! Только позорите театр! Нет нормальных актёров в наше время! Все вымерли! — поднимаешь самооценку за мой счёт? Оскорблениями? И кто тут из нас ещё убог… — я не договорил. Кулак Арсения прилетел в губу. Вскоре я почувствовал металлический привкус. Мы все охренели. Видимо Арсений сам такого не ожидал и впал на какое-то время в ступор. Но вскоре он пришёл себя. Стал снова бесчувственным. Только глаза его выдавали. В них читалось волнение, испуг и вина. Он отдалился и поспешил уйти, только бросил напоследок: — уволься и не позорься, Шастун. Паша подбежал ко мне. Он был крайне взволнован. Руки его тряслись, а на лице появился злой оскал. Казалось, что сейчас он бросится за Арсением и наваляет ему по полной. Даже вены выступили на виске. Такой Паша меня явно пугал. Я то знал, что Арсений сделал это не специально и мы лишь играли. А ведь для него это казалось реальным, если конечно мы не отыграли плохо, хотя смотря на его состояние, можно понять, что отыграли мы на ура. Я постарался сделать вид, что всё супер и мне не больно. А губу жгло и кровь ещё текла по нижней губе, главное не испачкать худи, а то вывести кровь я уже не смогу. Видимо Воля мне не верил, так как продолжал допрашивать о самочувствие. Я почувствовал вибрацию в кармане. Достав телефон, я увидел сообщение с адресом. Пришлось экстренно вызывать такси и уверять Пашу в том, что обработаю всё дома. Тот лишь тяжело выдохнул, сказал, что бы я делал как считаю нужным, и ушёл под предлогом того, что надо поговорить с Лясей. Я не обижался, даже был рад тому, что он сам ликвидировался, и мне не пришлось придумывать что-то. На улице было довольно прохладно, от чего я вздрогнул. Дул холодный ветер, но так же светило яркое солнце. У меня закралась мысль, что я заболел. Но быстро её отметнул, когда увидел тепло одетых людей. По крайней мере для середины августа это тепло. Птички пели свои песни. Только шум машин прерывал их. Одной из таких машин оказалось моё такси, которое я порядком уже заждался, даже Арсению написал, что могу немного опоздать и извинился. Так же напоминанием о нём была губа, которая немного опухла и болезненно давала о себе знать. Следы крови я стёр влажными салфетками, которыми когда-то оттирал пятно кофе, правда сейчас они справились более успешно. Крови на лице не было, поэтому люди перестали подозрительно коситься на меня. Я сел в такси, воткнул наушники и прикрыл глаза. Машина поехала. Я думал о том, что сейчас мне скажет Арсений. Там было явно какое-то заманчивое предложение. Я пытался строить разные теории, только ни к чему это не привело. Может обсудим вчерашний поцелуй? Да не, ночью ещё всё обсудили. Наши ссоры? Вполне возможно, но там тоже обсуждать нечего. Отмену вчерашнего спектакля? Да я вроде всё сказал… / — что же там такое, интригант? — счастливая улыбка появилась на моём лице. / Будущее очень манило к себе и пугало. Ведь от Арсения неизвестно чего можно ожидать, да и мы практически не знакомы. Месяц назад начали враждовать и не общались нормально. Чего это он вдруг на контакт решил пойти? Неужели что-то случилось? Да и войну вести не ахти… Надобности в ней нет. А вот подружиться вполне можно. Обоим выгодно, да и Попов кажется интересной личностью, конечно со своими скелетами в шкафу, но и до них я когда-нибудь доберусь, с его позволения. Возможный вариант дружбы меня очень радовал, так как я устал от всей этой агрессии, да и до добра она никогда не доводит.***
Кафе. Приятная атмосфера. Мало людей. Тихая музыка и вкусный запах. Приветливые улыбки персонала и окружающих. Арсений ждал меня за столиком в углу. Выглядел он обеспокоенным. Заметив меня, он похлопал рядом, приглашая присесть. Я послушно сел и принялся разглядывать его лицо. В один миг он стал сосредоточенным, и я почувствовал аккуратные прикосновения в месте удара. Видимо Арсений заметил моё непонимание и подал мне маленькую коробочку, а потом продолжил что-то делать. В коробочке оказались пластыри и не обычные, а с рисунками. Там были и лица животных, и фрукты, и просто какие-то фигуры. Внутри как будто что-то растаяло, я почувствовал заботу. Ведь Арсений купил пластыри, хотя мог этого не делать, да ещё и такие красивые, а не обычные оранжевые или прозрачные. — прости, — неожиданно прошептал около моего уха Арсений. Он обнял меня. — я не специально. Оно само как-то получилось, я сам не ожидал такого, — он выделял каждое слово, медленно проговаривал их, — мне правда очень стыдно. Я не хотел приносить тебе боль. Прости меня, Антон. Можешь не прощать меня, я пойму. — успокойся, всё хорошо, — я обнял его в ответ и уткнулся в его плечо, — я не обижаюсь совершенно. Не переживай. И спасибо. Он отстранился и поднял вопросительный взгляд на меня. Мне стало как-то неловко. — за пластырь, теперь губа не так болит, — я ласково улыбнулся, — правда спасибо. Мне очень приятно, давно никто обо мне так не заботился. — мне не сложно, да и я стал причиной, поэтому должен был хоть что-то сделать, — он виновато улыбнулся, — например, накормить тебя. — аэ, не стоит, правда, — я пересел на диванчик напротив, — я сам оплачу своё. — ну-ка цыц, Шастун, — он свёл брови к переносице, — я тебя накормлю, поэтому убери свои деньги и не доставай их. — я не соглас… — что будешь? — Арсений перебил меня. — капучино и какой-нибудь кусок тортика, — пробурчал я. — отлично! Официант, мы готовы сделать заказ! — приветливо улыбаясь закричал Арсений, — зелёный чай, капучино и два кусочка вот этого тортика. — так о чем ты хотел поговорить? — спросил я, после того как официант ушла. — а, да, точно, — он стал серьёзным, — совсем из головы вылетело. Это по поводу театра. Ещё раз извини за слова про бездарного актёра, просто был неприятный случай в жизни. Так вот, в тебе есть потенциал, только вот ты играешь то, что не чувствовал никогда. И не смотри на меня так! Это очень чувствуется. Вот у тебя когда-нибудь пытались увести девушку? — нет, я вообще не состоял ни разу в отношениях, не было интереса, — на одном дыхании выдал я. — ты знаешь, что такое бедность? Какие чувства испытываются при ней, — продолжал допрос Арсений. — нет, я из обычной семьи, которую можно даже в какой-то степени назвать обеспеченной, — я не особо понимал, что он хочет добиться. — ты любил когда-то? — внимательный взгляд критика сверлил меня. — родителей, друзей, — этот вопрос заставил меня немного задуматься, — а если в плане романтических, то наверное нет. — ну вот, что и следовало доказать! — он откинулся на спинку диванчика, — ты не чувствовал то, что играешь. Поэтому твои эмоции и не выглядят правдоподобными. Так вот, к чему я веду. Ты не думай, что я придирчивый, просто я смотрю глубже, нежели другие критики. Теперь тот вопрос, ради которого всё затевалось. — хочешь я покажу тебе настоящий мир?