Разгрузочные дни.

      В жизни каждого бывают такие периоды, когда хочется просто завернуться в плед и пролежать так весь день. Чтобы никто не трогал, не звонил и не писал. Просто лежать и чувствовать себя маленькой картошкой. У такого состояния есть разные вариации, но общий смысл сводится к одному — человек устал.       У Феликса такое состояние наступает после каждого камбэка. Вместо весёлого непоседливого парня в общежитии просыпается апатичное безвольное нечто. И если не дать ему отхандрить его законные сутки, он еще долго будет приходить в себя. Его психике просто нужна перезагрузка. Менеджеры давно решили, что гораздо проще после каждого камбэка давать Феликсу денек, чтобы прийти в себя, чем потом приводить его в рабочее состояние минимум неделю. И по времени экономичнее, и штатного психолога напрягать не нужно. А расписание можно и подогнать. Поэтому с момента, как выяснилась эта особенность психики австралийского мальчика, остальной группе был дан карт-бланш в средствах для приведения Феликса в порядок.       Самому Феликсу было безумно стыдно за себя. Перед каждым камбэком он давал себе слово, что в этот раз он не свалится. Он нормально переживет и сам камбэк, и все, что последует за ним. Ведь, по сути, ничего сложного в этом нет. Ну да, недосып, перенапряжение на тренировках, репетициях и выступлениях, фан-сайны, колл-ивенты… Все это они проходили уже не единожды. И остальные выдерживают, не скатываясь в безобразно-апатичное состояние. Но каждый раз, примерно через неделю после того, как все более или менее успокаивается, он просыпается с четким пониманием, что сегодня он никуда не идет. И ничего не делает. Он клянет себя последними словами, но сил просто нет. Их едва хватает, чтобы доползти до ванной, умыться и почистить зубы. Как-то раз Феликс попытался взбодриться холодным душем, но, моментально простыв и получив к вечеру температуру почти под сорок, понял, что это плохая идея. Остальная группа относилась к вынужденным выходным Феликса с пониманием. Ребята философски рассудили, что тараканы в головах у всех разные. Они уважают чужую внутричерепную живность. Нужно Феликсу денек отдохнуть — пусть отдыхает. Это еще не худший вариант. Он же просто тихонько лежит у себя в комнате или сидит в гостиной на диване, совершенно не мешая. Не огрызается и не язвит, как некоторые, не работает до изнеможения, не организовывает довольно жесткие розыгрыши и не зыркает на всех так, что душа с телом прощается от страха. Просто становится апатичным безынициативным маленьким грустным ребенком.       Ему нужно, чтобы его не трогали. Не говорили с ним. Не обращали на него внимания. Но, вот парадокс, ему необходимо, чтобы в общежитии кто-то был. Ходил, слушал музыку, готовил, занимался своими делами, чем-то шуршал. Не для общения, просто ему тоскливо, если он остается совсем один. Организовать такое было несложно, поэтому давно уже было составлено расписание дежурств «по Феликсу». Но иногда в планы вмешивалась сама жизнь, перекраивая их по-своему.

* * *

— Блин-блин-блин… Ребят, у Ликса день «Д», а я сегодня не могу… — нервничал Хан, увидевший в коридоре ссутуленную спину веснушчатого австралийца. — Кто может меня подменить?       Остальные мемберы, завтракавшие на кухне, задумались. Большинство отрицательно покачало головами. — Да ладно вам, его нельзя бросать, но тренер мне голову открутит, если я сегодня пропущу… — Еще и сегодня, ты хотел сказать? — ехидно уточнил МинХо. — Хен, ты же в курсе, что белки кусаются очень больно, да? — Не кипятись, грызун, — фыркнул МинХо и потрепал ДжиСона по волосам. — Я сегодня никуда, кроме занятия по вокалу, особо не собирался, так что могу остаться дома. — Я предупрежу учителя, — кивнул ЧонИн. — Хен, ты меня спас!!! — просиял Хан и, на радостях, пододвинул старшему свой пока еще нетронутый десерт. — Ханни, это ж чизкейк! — изумился МинХо. — Оцени уровень благодарности, — засмеялся ДжиСон и драматично прижал руки к груди. — От сердца отрываю… — Сердце слева, — деловито заметил жующий СынМин.       В таких добрых взаимных подколах и шуточках прошло утро. Вскоре ребята разбежались кто куда, а МинХо остался в общежитии. Он решил, что, раз уж у него сегодня внеплановый выходной, то можно приготовить что-нибудь интересное. МинХо негромко включил музыку, подготовил гостиную и принялся мариновать мясо, краем глаза следя за коридором. Его расчёт оправдался буквально через пару минут: все еще немного сонный и одетый в пижаму, мимо кухни тихонько прошел Феликс. Он устроился на диване в гостиной, трогательно поджав под себя ноги и сжавшись в маленький комочек. Как бы между делом, проходя мимо за своим (специально оставленным именно для этого на столе в гостиной) телефоном, МинХо накинул на Феликса плед, свернутый на спинке дивана. Ну все, теперь старший спокоен. А то было у них как-то раз неприятное происшествие: Феликса на этом диванчике продуло. И спину, и шею, и все на свете. Каким-то совершенно непонятным образом на этом диване есть сквозняк. И почему-то во время своих «разгрузочных дней» Феликс тяготеет именно к нему. Так что на спинке этого дивана давно уже прописалась парочка пледов, в которые ребята заворачиваются, если планируют на нем сидеть. Просто подвинуть диван никому и в голову не приходило — это же неинтересно.       Часа через три, когда МинХо уже приготовил все для гарнира и почти поставил мясо в духовку, входная дверь хлопнула. Феликс, дремавший последние полчаса, проснулся и высунул из-под пледа заспанную мордашку. На пороге гостиной появился СынМин. Он резко остановился, увидев на диване Феликса, и тихо, но очень витиевато выругался. — Мы тоже рады тебя видеть, Сынмо, — фыркнул МинХо, проходя в гостиную и вытирая руки полотенцем. — Я совсем забыл про него, — раздосадовано пробормотал СынМин и повернулся к МинХо. — А где твой телефон, хен? — Вероятно, на беззвучном… — пожал плечами старший. — Кому я сегодня могу понадобиться? — До тебя не смог дозвониться Пыниэль. Поэтому он позвонил мне. И напомнил, что у нас сегодня последний день. — Последний день чего? — не понял старший. — У нас было три недели на то, чтобы встретиться с Минхеком, — стягивая с себя куртку, объяснял СынМин. — Наши агентства договорились, что мы засветимся вместе где-нибудь в кафешке. Взаимный пиар, все дела. Но с завтрашнего дня у них расписание такое, что нас уже не впихнешь. Так что собирайся, через час мы обедаем с Минхеком и Пыниэлем. — Ну, Минхек с Пыниэлем — это неплохо. Они прикольные, — бормотал слегка сбитый с толку МинХо. — Так, подожди, а Феликса мы куда денем? — А мы его с собой берем, — ответил СынМин уже откуда-то из своей комнаты. — Или ты его хочешь тут оставить?       МинХо пошел за СынМином, чтобы не кричать через пол-общежития. Он был в корне не согласен с другом. Ну куда они потащат Феликса, когда он в таком состоянии? Это же практически садизм. Неужели нельзя перенести? Или чтобы пошел только кто-то один? Что за фигня? Мысли о том, что он сам виноват в сложившейся ситуации, не добавляли позитива. Ну да, у него было три недели, чтобы скооперироваться с СынМином и Минхеком, но он все откладывал и откладывал встречу. То некогда, то устал, то просто лень (читать как «дайте хоть денек отдохнуть, изверги!»). Хотя он каждую неделю проводил с этими двоими радио-эфир.       Феликс же, поняв, в чем проблема, принялся отдирать себя от дивана. Он должен встать, одеться и пойти с МинХо и СынМином. У них задача, поставленная агентством. Это важно. Но из-за него они не могут нормально выполнить ее. Поэтому он просто обязан собрать себя в кучу. Кое-как сползя с дивана, он направился к себе в комнату, попутно заглянув к ребятам. Они сидели в комнате СынМина и пытались придумать, как им и на встречу попасть, и Феликса одного не оставить. Но пока получалось у них плохо.       Минут через пятнадцать СынМин с тяжелым вздохом сдался. — Хен, нас поджимает время, — парень устало потер глаза. — У всех остальных сейчас расписание, сорваться сюда не может никто. И я понятия не имею, что делать… — Можешь помочь мне с тоналкой? — раздался тихий голос от двери.       СынМин даже не сразу понял, о чем его попросили. На пороге стоял едва не плачущий Феликс с тюбиком тонального крема. Рукав и горловина его водолазки были почему-то вымазаны в тональнике, на лице не было видно практически ни одной веснушки, но слой средства лежал очень неровно. — У меня сегодня лапки, — постарался улыбнуться сквозь подступающие слезы Феликс.       Его неловкая шутка привела в чувство МинХо. Старший подошел к австралийцу, забрал у него тюбик с кремом, мягко развернул его в сторону ванной и увел, чтобы привести его в порядок. СынМин тихонько пошел за ними. — Ликс, а тебе зачем тоналка сегодня? — осторожно уточнил МинХо, пока смывал с веснушчатого лица неровно наложенное средство. — Потому что я собираюсь идти с вами, — шмыгнул носом Феликс. — Ты уверен? — удивленно посмотрел на младшего товарища МинХо. — Да, — кивнул тот. — Я тихонько посижу с вами. Мешать не буду, честно-честно. — Малыш, — усмехнулся старший. — Я переживаю о том, что ты не сможешь нормально отдохнуть, а не о том, что ты можешь нам помешать. Сонбэ из BTOB нормальные, они поймут…       СынМин тихо отошел от двери и позвонил Пыниэлю.

* * *

      Выйдя из такси, на котором приехали к кафешке, ребята чуть ослабили шарфы и приподняли капюшоны, чтобы их могли узнать. Но все это оказалось совершенно ненужным, потому что, едва они вошли в двери, к ним подлетел Пыниэль. Он был достаточно громогласен и позитивен, чтобы на него обратили внимание, казалось, все, кто был в кафе. Ухитрившись сжать в медвежьих объятиях всех троих ребят, он потащил их в отдельтную кабинку, вещая по пути о том, что Минхек уже там и разбирается с меню.       Пребывающий в легком шоке от такой встречи, МинХо беспокоился за Феликса. Ему сегодня показаны тишина и покой, а не вот это вот все. А помимо шумного Пыниэля, который буквально тащил ребят к отдельной кабинке, были еще и другие посетители, которые их узнали. И теперь задача минимум — успеть запереться до того, как их все-таки окликнут.       Как ни странно, они успели. Раздеваясь уже за закрытой дверью, ребята выдохнули. Пыниэль отошел к сидящему на дальнем диванчике Минхеку, вяло листавшему меню и только приветственно махнувшему рукой вновьприбывшим. А СынМин и МинХо, в четыре руки, начали раздевать Феликса, закутанного в куртку, шарф, перчатки и теплую жилетку.       В комнатке вокруг стола стояли три диванчика, образуя уютный уголок для посиделок довольно большой компании. А чуть в стороне стоял еще один диванчик. С какой целью его ставили — неизвестно, но МинХо твердо решил отвоевать его для Феликса. И он даже сделал пару шагов к сидящему там Минхеку, когда его буквально перехватил Пыниэль. — Ребят, Минхек сегодня немного не в форме, — чуть просительно произнес Пыниэль. — Давайте мы с вами усядемся у стола, а его оставим в покое? — Что-то случилось? — обеспокоенно уточнил СынМин. — Нет, — неловко усмехнулся Пыниэль и потер шею. — Да. Блин, я не знаю, как это объяснить так, чтобы вы не подумали чего-то не того… — Скажи, как есть, — предложил МинХо, осторожно придерживая за плечо Феликса, который жался к нему, как маленький усталый котенок. — Мы постараемся понять все правильно. — У него такое бывает иногда… — мучительно пытался подобрать слова еще недавно такой болтливый рэпер. — Когда ему надо просто… Не знаю… Отдохнуть, наверное. — Эмм… — озадаченно склонил голову на бок МинХо. — То есть он становится апатичным и грустным, ему надо отлежаться денек, чтобы его никто не трогал? — Ну… Типа того, — кивнул Пыниэль. — И часто у него такое? — Не очень. Раз в квартал. Плюс-минус. А что?       МинХо ненадолго задумался, а затем улыбнулся. — У нас примерно так же. Феликс впадает в похожее состояние после каждого камбека.       Пока они разговаривали, Феликс тихонько выскользнул из-под руки МинХо и направился к диванчику. Когда ему было надо, он прекрасно мог быть незаметным. Подойдя к диванчику, австралиец внимательно посмотрел на свернувшегося клубочком Минхека, вздохнул и сел рядом. Они немного повозились и, наконец, устроившись, почти моментально вырубились.       Когда остальные обратили внимание на маленький диванчик, они увидели там трогательную картину: Феликс и Минхек задремали, опершись друг на друга и укрывшись одним пледом.       Две маленькие апатичные амебки, в которых эти двое превратились сегодня, нашли друг друга. Они тихонько сопели друг другу и их уже не трогал окружающий мир. Рядом были их друзья, они сами дремали, и им было комфортно. — Когда у вас следующий камбек? — шепотом уточнил Пыниэль, доставая телефон и залезая в календарь.       Ребята посмеялись и пошли за стол. Ждать, пока им принесут еду, и сверять расписания «разгрузочных дней» их друзей.