Те, кто ждёт

      Мелкий дождик уныло барабанил по крыше и шуршал по водной глади, заставляя вздрагивать, словно от холода, нежные лотосы, в честь которых было названо это место. Тучи плотно затянули небо, не давая пробиться звёздному свету, и ночную мглу разгоняли лишь дрожащие огни фонарей.       Цзян Чэн тихо бранился сквозь зубы, плотнее кутаясь в ханьфу в попытке защититься от зябкой сырости, и быстрее шёл по коридору. Судьба явно смеялась над ним: сегодня, наконец, к нему приехали те, кого он так долго ждал, и именно сегодня же пришла кипа срочных отчётов, а в очередь выстроилась толпа с не менее срочными просьбами! В результате он засиделся за работой до поздней ночи, и теперь был вынужден пробираться обратно в свои покои впотьмах, дрожа от холода и надеясь выкроить хоть несколько минут с теми, кто так дорог его сердцу.       И тем не менее, его всё ещё ждали. На столе тускло горела единственная свеча, бросая неверный свет на лица двух глав кланов, прибывших с неофициальным визитом. Цзян Чэн сказал им: «Я быстро». Они ждали. Час, другой, третий… Они всегда ему верили и ждали.       — Ну и трудоголик же ты, глава Цзян, — тихо фыркнул Не Минцзюэ, сонно потирая глаза и стараясь не побеспокоить задремавшего у него на плече Лань Сичэня.       Он не стал обременять себя лишней одеждой и сидел в одних штанах, красуясь голым торсом. В иное время подобное зрелище непременно бы отозвалось у Цзян Чэна волной жара и тянущим чувством внизу живота, но сейчас он лишь снова невольно поёжился.       — И как тебе не холодно? — пробурчал он, вызывая в ответ тихий смешок. Из них троих Ваньинь всегда был самым теплолюбивым.       — Иди ко мне, согрею, — добродушно оскалился Минцзюэ, продолжая одной рукой обнимать Сичэня, а вторую протягивая к Цзян Чэну.       Тот в ответ смущённо отвёл взгляд и тихо пробурчал:       — Я бы предпочёл греться об вас обоих и в горизонтальном положении.       Он виновато посмотрел на возлюбленных, задержав взгляд на умиротворённом лице Сичэня. Они так ждали его, а он предпочёл общество бумажек…       — Он уснул совсем недавно, — негромко сказал глава Не, мягко улыбнувшись. — Хотел дождаться тебя, но гусуланьский режим взял своё. Помоги-ка мне…       Цзян Чэн послушно придержал спящего, пока Минцзюэ поднимался и с наслаждением разминал затёкшие конечности. Сичэнь улыбнулся, не открывая глаз, и что-то тихо замычал, сонно обвивая чужую шею руками.       — Ваньинь… — невнятно пробормотал он. — Пришёл…       Цзян Чэн улыбнулся, чувствуя разливающееся в груди тепло, и нежно коснулся его щеки пальцами, аккуратно убирая выбившуюся из идеальной причёски прядь. Возвышавшийся над ними глава Не позволил себе несколько секунд полюбоваться, после чего аккуратно подхватил Лань Сичэня на руки и кивнул Ваньиню в сторону кровати, одними губами сказав лаконичное, но такое тёплое, многообещающее и нежное:       — Мы ждём.       Цзян Чэн невольно улыбнулся, глядя на родные силуэты в дрожащем свете. Ждут… Он долгое время пытался убедить себя, что ему не одиноко, что он справляется, что всё в порядке, но стоило в его жизни снова появиться кому-то, кто мог бы сказать ему: «Я жду тебя», — и он понял, насколько заблуждался. Брат с сестрой, уйдя, оставили огромную дыру в его душе. Не Минцзюэ и Лань Сичэнь… нет, они не смогли её заполнить. Они никогда и не пытались занять чужое место, понимая, что это невозможно. Но они смогли найти своё собственное, и с их присутствием в его жизни дыра стала постепенно затягиваться. А они… ждали. Никогда не давили, не подгоняли — просто были рядом, когда ему более всего был необходим хоть кто-то близкий. Они были.       Быстро скинув одежду, он задул свечу и вклинился между возлюбленными, чувствуя две пары рук, обвивших его с разных сторон. Ваньинь зажмурился и едва не замурлыкал от удовольствия. В этот миг всё стало вдруг неважно. Просители, отчёты? В бездну их, потом разберётся со всем. Весь день занимался делами, а мог бы проводить время с любимыми? Ну и что, зато у них целая ночь впереди!       Глаза против воли начали слипаться. Цзян Чэн немного повозился, пытаясь устроиться так, чтобы быть ближе одновременно к обоим, но его попытки были пресечены лёгким щелчком по уху и недовольным ворчанием старшего Не:       — Спи уже.       Ваньинь лишь фыркнул и послушно замер, закрывая глаза.       «Тепло…»