Потерянные и забытые воспоминания

      Время близится к вечеру. Терренс и Питер с Сэмми все еще гостят дома у Ребекки, Джейми и Эдварда и ожидают приезда Ракель, Наталии и Хелен. Пока песик увлекается игрой с веревочкой, которую он загрыз так, что от нее почти ничего не осталось, парни сидят в гостиной и едят то, что им предложила Ребекка, расхаживающая туда-сюда и занимающаяся домашними делами, пока Джейми с газетой и чашечкой крепкого кофе в руках охотно составляет им компанию.       — Девушки уже едут, — закончив телефонный звонок и положив телефон к себе в карман, спокойно сообщает Терренс.       — И как все прошло? — откидываясь на спинку дивана и откусив маленький кусочек печенья, спрашивает Эдвард. — С иностранкой покончено?       — Они ничего не сказали. Пообещали рассказать все уже тогда, когда приедут сюда.       — Ну а какие у них были голоса? — держа в одной руке чашку кофе, а в другой – ту же печенку, что ест и Эдвард, интересуется Питер. — Веселые? Или нет?       — Мне показалось, что девушки не такие уж и расстроенные. Наоборот – даже веселые!       — Значит, они избавились от иностранки, — предполагает Джейми, сделав глоток кофе и поставив чашку на столик.       — Не терпится узнать, что там было, — говорит Питер.       — Узнаем, — уверенно произносит Эдвард. — Уж я-то все из них вытащу.       — Ой, да никуда ваши девушки не денутся, — скромно смеется Джейми. — Ракель, Наталия и Хелен обязательно расскажут, как они покончили с этой испанкой.       — А если они захотят повредничать? — со смешком предполагает Терренс. — За то, что пытались пойти против них!       — Спросим у Даниэля, проблема-то! — восклицает Питер. — Ну или у Анны…       — Интересно, как она вела себя, когда увидела иностранку?       — Уверен, что она задала жару испанке, — предполагает Эдвард. — Не удивлюсь, если та девчонка захотела унести ноги.       — И если это так, то я не завидую Дэну.       — Бедный Перкинс! Мне что-то его жалко стало.       — Да, не справится парень, если Сеймур выйдет из себя… — задумчиво предполагает Питер.       — В любом случае ее можно понять, — уверенно отмечает Джейми. — Она любит Даниэля и не хочет видеть, как другая девушка пристает к нему. Ваши красавицы тоже ревновали бы, если бы увидели девчонку, которая вешается вам на шею.       — О, мы уже в этом убедились, — тихо хихикает Эдвард.       — Не сомневайтесь в нашей собачей преданности, мистер МакКлайф, — уверенно говорит Питер. — Мы преданы нашим любимым девушкам и не променяем их ни на каких других.       — Никто и не сомневается, Питер, — с легкой улыбкой говорит Ребекка, переставляя некоторые вещи на столике рядом с диваном. — Мы знаем, какие вы преданные и заботливые.       — К тому же, мы друг у друга на крючке, — хихикает Терренс. — Не дадим друг другу совершить глупости.       Ребекка присаживается рядом с Джейми и перекусывает парой печенек, лежащие на тарелке, что стоит на журнальном столике. А Сэмми к этому моменту надоедает играть с веревкой, и он начинает внимательно слушать разговор и наблюдать за ними, удобно лежа на полу рядом с Питером, который иногда гладит его по голове или мягко трепет за уши.       — Говорите, девочки приревновали вас к испанке? — загадочно улыбается Ребекка.       — Да, мама, наши глупышки подумали, что мы посмотрим на эту Бланку, а она положит на нас глаз, — с тихой усмешкой отвечает Эдвард. — Вот красавицы и взяли дело в свои руки.       — И правильно сделали, Эдвард! Не думаю, что вы бы хотели такой же участи, что постигла и Даниэля. Чтобы вас тоже считали предателями и винили в измене.       — Да ладно вам, миссис МакКлайф! — восклицает Питер. — Эта девчонка терпеть нас не может! Ну… Зная то, как усердно она настраивала Даниэля против нас.       — И мы ее фотографию видели, — уверенно добавляет Терренс. — В ней нет ничего красивого. Да, может, испанки обычно привлекательные, но у этой нет ни красоты, ни харизмы. Обычная пышечка. Любительница вкусно поесть и поваляться на диване напротив телевизора.       — Ну знаешь, Терренс, женщины порой видят соперницу даже в самой невзрачной девочке, — отмечает Ребекка.       — Мама, я тебя умоляю! — устало стонет Эдвард. — Этой иностранке нужен только Даниэль. Наталии, Ракель и Хелен нечего беспокоиться. Волноваться должна Анна.       — В любом случае Даниэль сам может решать, с кем ему быть, что делать и куда идти, — уверенно отвечает Джейми. — А мы знаем, что он всегда хотел только с Анной. И он будет с ней. Никакая иностранка не будет ему указом. Тем более, что он не знал ее до истории с амнезией.       — Надеюсь, полиция разберется с этой девчонкой, — выражает надежду Терренс. — Хотя ее лучше поместить в психушку. Это просто фанатка, которая пытается убедить всех, что это ее парень, любовник, муж, отец ее детей и все такое…       — Знаменитые люди часто сталкиваются с этим, — отмечает Ребекка. — Ты и сам хорошо об этом знаешь. Да и я читала и слышала о стольких случаях, когда звезд преследуют больные фанаты.       — Мы знаем… — задумчиво отвечает Питер. — Но будем надеяться, что этот случай был первым и последним.       — Сейчас ваша группа еще не так популярна, — спокойно отмечает Джейми. — Но со временем вы станете известнее, и вам понадобятся услуги охраны.       — Может, в будущем мы подумаем над этим… — задумчиво говорит Эдвард. — Но сейчас мы в этом не нуждаемся. А может, нам повезет, и мы сможем гулять без каких-либо сопровождающих, как это всегда делала Ракель.       — По крайней мере, на крупномасштабных шоу вам в любом случае понадобится охрана, — отмечает Ребекка.       — Не беспокойся, мама, мы обо всем позаботимся, — с легкой улыбкой обещает Терренс. — К тому же, мы сами легко сможем постоять за себя. Мы сами себе защитники.       — Как знаешь, Терренс… — пожимает плечами Джейми.       Сэмми впервые за долгое время уверенно подает голос, будто говоря: «Я буду охранять парней за пятерых охранников! Меня все бояться будут, если кто-то приблизится к ним с плохими намерениями!».       — У нас уже есть прекрасный охранник с очень крепкими зубами, — погладив Сэмми по голове и потрепав уши, с легкой улыбкой говорит Питер.       — Слушайте, а почему бы вам троим не подумать о своей собаке? — предлагает Ребекка. — Вы животных любите, девочки – тоже… Обучите песика всему, что нужно, и он станет прекрасным охранником для вас и вашего дома.       — Может быть, однажды я и заведу питомца… — задумчиво отвечает Эдвард, поглаживая Сэмми шерстку. — Раньше я как-то ровно относился к животным. Но после знакомства с Сэмми я что-то и сам захотел щенка.       — Да и я не против, — с легкой улыбкой признается Терренс. — Думаю, он и правда будет моим прекрасным охранником. Хотя охрана нашего с Ракель дома неплохо справляется со своими обязанностями.       — Тогда подумайте об этом, — предлагает Джейми. — Заодно и у Сэмми друзья появятся. Будет он для них старшим товарищем и наставником.       Сэмми радостно подает голос, энергично виляя хвостом.       — Да, но сначала нам нужно разобраться с делами группы, — с легкой улыбкой говорит Эдвард.       — И не забудьте спросить разрешения у девочек, — скромно хихикает Ребекка. — Вдруг им это не понравится, или они захотят другую собачку.       — Мы с ними договоримся, не переживай, — с хитрой улыбкой обещает Терренс.       Сэмми издает какой-то звук, окидывая присутствующих в гостиной взглядом, пока все замолкают и осматриваются вокруг себя. А спустя несколько секунд раздается звонок в дверь, после которого все сразу же переводят взгляд в сторону выхода, а Сэмми резко садится и начинает внимательно всматриваться и вслушиваться, слегка мотая головой.       — Встречайте своих красавиц, разбойники, — уверенно говорит Джейми.       Джейми встает с дивана и направляется к двери, которую быстро открывает. И на пороге, как им и предполагалось, он видит бодрых и улыбчивых Ракель, Наталию и Хелен.       — Добрый вечер, девушки, — здоровается Джейми.       — Здравствуйте, мистер МакКлайф, — произносят Ракель, Наталия и Хелен.       — Проходите в дом. Мы как раз ждем вас.       Джейми пропускает девушек в дом, закрывает за ними дверь, обнимает каждую и обменивается с ними дружеским поцелуем в щеку.       — Ну что, мистер МакКлайф? — спрашивает Наталия. — Наши мужчины здесь?       — А Сэмми? — уточняет Хелен.       — Все ждут вас в гостиной, — уверенно отвечает Джейми. — Идите скорее туда.       Джейми жестом пропускает девушек вперед, а сам идет позади них. Как только Хелен, Ракель и Наталия оказываются в гостиной, Терренс, Эдвард, Питер и Ребекка сразу же встают с дивана, а Сэмми начинает радостно вилять хвостом.       — О, здравствуйте, девочки, — с легкой улыбкой произносит Ребекка. — Рада вас видеть.       — Здравствуйте, миссис МакКлайф, — здороваются Ракель, Наталия и Хелен.       Ребекка обнимает девушек по очереди и обменивается с ними дружеским поцелуем в щеку, пока Эдвард, Питер и Терренс стоят рядом и ждут какой-то реакции. А в какой-то момент Хелен с широкой улыбкой опускается на колени перед Сэмми, с нетерпением ожидающий внимания от своей хозяйки.       — Сэмми, привет! — наглаживая Сэмми и теребя его за уши, восклицает Хелен. — Привет, мальчик мой, привет! Я так соскучилась по тебе.       Сэмми бурно выражает свою радость, не переставая тыкаться мордой в лицо Хелен, скромно облизывая ей кончик носа и всячески напрашиваясь на объятия.       — Привет, Сэмми! — с широкой улыбкой восклицает Наталия, погладив Сэмми по голове. — Привет, малыш.       — Привет, Сэмми! — радостно произносит Ракель, потеребив Сэмми за уши. — Привет, хороший!       Несколько секунд Сэмми находится в окружении красивых девушек, ведя себя с ними очень галантно и достойно, пока парни переглядываются между собой и начинают немного ревновать их к песику, который перетянул все внимание на себя.       — А вот и наши прекрасные жеребцы! — с гордо поднятой головой произносит Ракель, переведя взгляд на парней.       — Поневоле заключенная троица, находящаяся под присмотром большой грозной собаки, — шутливо добавляет Наталия.       — М-м-м, смотрите-ка на них, — хитро улыбается Хелен. — Мальчики расстроены, что девочки не взяли их с собой на ответственное задание.       — А я не понял… — растерянно произносит Питер, переведя взгляд на Эдварда и Терренса. — Нас что, обнимать и целовать не собираются?       — И правда, девчонки! — восклицает Терренс. — Мы вообще-то соскучились по вам, а вы даже не здоровайтесь.       — Ну чего вы ждете, красавицы? — удивляется Эдвард. — Налетайте! Мы готовы!       — Ну что, Сэмми, рассказывай, — уверенно обращается к Сэмми Хелен. — Как себя вели наши джентльмены?       Сэмми несколько раз подряд громко подает голос.       — Нам похвалить или поругать их? — уточняет Ракель.       Сэмми издает тихий звук и уверенно подает голос, дружелюбно виляя хвостом.       — Что, хочешь сказать, что они вели себя хорошо? — удивляется Наталия.       — Очень хорошо! — восклицают Питер, Эдвард и Терренс.       — Мы сделали все так, как вы просили, — говорит Питер.       — Может, все-таки обнимете нас? — строит щенячьи глаза Терренс.       — Что думайте, девочки? — обращается к Наталии и Ракель Хелен.       — Даже не знаю… — задумчиво говорит Хелен.       — Эй, вы решили мучить нас еще пару деньков? — недоумевает Эдвард.       — Мы вообще-то соскучились! — восклицает Питер. — Целый день вас не видели.       — Ну все, красавицы, хватит строить из себя недотрог, — бодро предлагает Терренс. — Давайте жить дружно!       Наталия, Хелен и Ракель вопросительно переглядываются между собой и широко улыбаются.       — Ну ладно, разбойники, идите сюда! — уверенно восклицает Наталия. — Приласкаем вас немного.       Терренс, Питер и Эдвард радостно подбегают к Ракель, Хелен и Наталии и с широкими улыбками на лице приветствуют каждую крепкими объятиями и дружеским поцелуем в щеку.       — Молодец, Сэмми, ты хорошо потрудился! — дружелюбно говорит Хелен.       — Хороший песик, хороший, — широко улыбается Ракель.       — Мы знали, что ты не подведешь, пушистый! — восклицает Наталия.       Виляющий хвостом Сэмми получает от девушек немного внимания и ласки и скромно лижет каждую в щеку или кончик носа, пока парни наигранно надувают губы.       — Ну все, Сэмми, все, — устало стонет Питер. — Хватит приставать к красивым девушкам и красть все их внимание!       — Мы просто благодарим песика за отличную работу, — уверенно говорит Хелен.       — Да! — восклицает Ракель. — Ушастый заслужил.       — Эй, вы лучше расскажите нам, как все прошло, — бодро просит Эдвард. — Мы умираем от любопытства!       Переглянувшись между собой, Хелен, Ракель и Наталия оставляют Сэмми в покое, поднимаются на ноги и поворачиваются лицом к своим мужчинам.       — Как все прошло, девочки? — спрашивает Ребекка. — Вам удалось осуществить задуманное?       — Еще как! — хитро улыбается Наталия. — Все, господа! Отныне с иностранкой покончено!       — Неужели? — с широкой улыбкой радуется Терренс. — У вас получилось?       — А разве кто-то из вас сомневался? — громко ухмыляется Наталия.       — Мы же говорили, что все пройдет как по маслу! — с гордо поднятой головой добавляет Ракель.       — Так, девочки, давайте-ка мы с вами присядем, и вы все нам расскажите, — уверенно предлагает Джейми.       — Хотите что-нибудь выпить? — спрашивает Ребекка.       — Нет, спасибо, — вежливо отказывается Хелен, а затем и Наталия с Ракель.       Уже через несколько секунд все усаживаются на диван, а Сэмми устраивается на полу рядом со своей хозяйкой Хелен.       — Неужели с иностранкой действительно покончено? — спрашивает Питер.       — Покончено! — с легкой улыбкой восклицает Хелен. — Мисс Морено отправилась в долгое увлекательное путешествие под названием «тюрьма».       — Ну а как все прошло?       — Как по маслу!       — Правда нам пришлось выслушать очень много «приятных» вещей, — задумчиво добавляет Наталия. — Испанка не жалела оскорблений для Анны и для нас с девочками. Ну и добила еще и Даниэля, когда тот в миллионный раз отшил ее и сказал, что не женится на ней, не перепишет на нее все свое имущество, не разрешит ее родне поселиться в его доме и жить за его счет и не отдаст свою жизнь под ее полный контроль.       — О, эта девчонка катком прошлась по всем нам! — хмуро бросает Ракель. — Мы думали, что прибьем ее!       — Да она и про парней такого наговорила! — восклицает Хелен. — Такой грязью их облила, что руки чесались придушить ее своими руками. Едва ли не смерти нам всем желала…       — Боже, что за нахалка! — возмущается Ребекка. — Ее родители что вообще не учили эту девочку хорошим манерам?       — Какой там, миссис МакКлайф! — восклицает Наталия. — Бланка даже со своей сестрой разговаривала так, будто она – что-то противное. Хотя та девочка вполне милая и порядочная.       — В отличие от своей психованной сестры, — добавляет Ракель. — Бланка размахивала руками как ненормальная и кричала так громко, что оглохнуть можно было! Ор стоял едва ли не на весь район.       — Она даже грозилась поубивать всех и саму себя… — признается Хелен. — Разбила какую-то вазу в гостиной и начала угрожать всем осколком. Мол, если Даниэль не будет с ней, то он никому не достанется.       — Да уж, вот Перкинс связался с психичкой… — тихо хихикает Эдвард.       — Нет, это она приклеилась к нему как банный лист, — уверенно отвечает Ракель. — Даниэль миллион раз сказал ей одно и то же, но Бланка так и не поняла, что ее отшивают.       — Но знайте, что самое глупое? — интересуется Наталия. — Эта девчонка приняла меня с Ракель и Хелен за любовниц Даниэля, с которыми он якобы изменял этой истеричке.       — Любовницами Даниэля? — удивляется Джейми.       — Да, представляйте! Она видит соперницу в каждой девушке! Даже в сестренке Даниэля! Знайте, каким громом она разразилась, когда он упомянул Кэссиди!       — Господи, купила бы она себе куклу! — восклицает Терренс. — Она уж точно не стала бы смотреть по сторонам и обзаводиться гаремом любовниц.       — Эта девчонка называла себя женой Даниэля и вела себя так, будто его дом принадлежит и ей, — признается Ракель. — Вошла без приглашения, хотела сделать себе кофе, говорила о планах на ремонт…       — Ха, теперь она женой его стала! — по-доброму усмехается Питер. — А еще недавно у них только помолвка состоялась!       — Бланка много раз говорила, что она носила ребенка от Даниэля, но потеряла его. И она вопила об этом на весь дом, когда ее забирали полицейские.       — Эй, а это уже что-то новенькое! — хихикает Терренс.       — Да еще и обвинила Даниэля в том, что она потеряла ребенка по его вине, — уверенно говорит Наталия. — Мол, он доводил ее. Мучил ревностью.       — О, черт, столько всего интересного пропустили! — резко выдыхает Эдвард.       — Мы, конечно, не видели лица испанки, когда она была выведена на чистую воду, — спокойно отвечает Хелен. — Но Анна с Даниэлем сказали, что это стоило видеть.       — Уверен, что она была ошеломлена, — уверенно предполагает Джейми. — Придумала такой план по женитьбе на молодом парне, а тут такой облом!       — А какую жару ей задала Анна! — с хитрой улыбкой восклицает Наталия. — Так она ее здорово оттаскала ее за волосы и надавала пощечин! Бланка визжала как поросенок.       — Она и есть поросенок! — восклицает Ракель. — Жирный, писклявый поросенок, который не умеет за собой ухаживать и отрастила бока из-за огромного количества еды и лежачего образа жизни.       — Да уж, вот что делает ревность с человеком… — задумчиво говорит Ребекка. — Хотя мы и не сомневались, что Анна не будет молчать и оставаться спокойной.       — Вы должны были это видеть! — уверенно говорит Хелен. — Даниэль с трудом их разнимал и никак не мог успокоить. Сестра испанки помогала как могла, а потом и мы с девочками подсобили, но они сцепились будто две буйволицы.       — Я ожидал чего-то подобного, — признается Терренс.       — Кстати, ее сестренка знала о плане Бланке и сегодня с потрохами выдала ее, — уверенно говорит Ракель. — Она бы раньше рассказала все Даниэлю, но эта девочка боялась свою психованную сестру и считала, что наш друг не поверит ей.       — И ее опасения вполне оправданы, — добавляет Наталия. — Вы ведь помните, что Даниэль поссорился с нами, когда эта девчонка убедила его в том, что мы ему лжем.       — Ох, как же надо было так запугать девочку, что та боялась ее? — недоумевает Ребекка. — Это же ее сестра! Они останутся одни после смерти родителей и смогут рассчитывать только друг на друга.       — Да этой иностранке не нужна была сестра, — хмуро признается Хелен. — Она сама сказала, что всегда мечтала быть единственной у своих родителей. Та девочка нужна была ей только как переводчик и как человек, знающий, как склеить фотографии и заменить чье-то лицо.       Сэмми тихонько скулит, положив морду на сложенные перед ним лапы.       — Так вот откуда она взяла ту фотографию, которую нам показывал Даниэль, — заключает Эдвард.       — И надо сказать, та фотография выглядела правдоподобно, — добавляет Терренс.       — Ну вот и пусть любуется на нее в тюрьме, — хитро улыбается Ракель. — Хоть будет единственное утешение для девчонки, страдающей любовной зависимостью и имеющей явные проблемы с головой.       — Нет, если у нее будет даже фотография Даниэля, то ей никогда не вылечиться, — уверенно отвечает Джейми. — Она всегда будет думать о нем и в итоге сойдет с ума.       — Кстати, девчонки, а что будет с Бланкой? — интересуется Питер. — Полиция арестовала ее?       — Да, ее забрали в полицейский участок вместе с сестрой, — кивает Наталия.       — Ту девочку – тоже? — удивляется Ребекка.       — Мистер Джонсон сказал, что они вызовут и родителей сестер Морено. Мия, сестра Бланки, призналась, что они большую часть времени жили здесь по поддельным документам и незаконно пересекали границу, чтобы въехать в Испанию и выехать из нее. И теперь ее семье грозит депортация.       — Но Бланку будут судить еще и за то, что она отказалась добровольно оставить Даниэля в покое, как того требовал ордер, — уверенно добавляет Ракель. — Нарушив его постановление, она точно получит какое-то наказание. Не знаю, где она будет его отбывать, но ей точно не отвертеться. А если будет нужно, то ее отправят на лечение в психбольницу.       — А она больше не потревожит Даниэля и не будет мешать ему и Анне жить спокойно? — спрашивает Терренс.       — Мистер Джонсон пообещал лично контролировать это дело и сделать все, чтобы она даже не посмела приблизиться к кому-то из них, — уверенно отвечает Хелен.       — Ах, Виктор – золотой человек! — с широкой улыбкой произносит Ребекка. — Уже столько раз помогал нам в таких тяжелых делах!       — Да, мы всегда знаем, к кому обратиться за помощью, — бодро отмечает Эдвард.       — И от кого можно получить совет, — добавляет Наталия.       Сэмми два раза уверенно подает голос.       — Сэмми подтверждает, — скромно хихикает Хелен, мягко потрепав Сэмми за уши.       — Кстати, Хелен, должен признаться, что у тебя чудесный пес, — признается Джейми. — Такой скромный и послушный…       — Он не доставил вам никаких неудобств?       — Что ты! — восклицает Ребекка. — Сэмми был просто лапочкой и всегда находился рядом с нами!       — Да, согласен, — кивает Терренс и скрещивает руки на груди. — Не говоря о том, что за весь день он уже раз двести облаял нас с парнями. И столько же раз пытался порвать нам одежду и укусить за зад.       Сэмми тихонько скулит, а потом скромно подает голос.       — Наверное, было за что, — хитро улыбается Наталия.       — Да, скорее всего, вы пытались обмануть моего мальчика и сбежать из-под его надзора, — уверенно предполагает Хелен.       — Да он шуток не понимает! — восклицает Эдвард. — Мы с ним играли, а он, дурачок, думал, что все серьезно.       — Кстати, миссис МакКлайф, мистер МакКлайф… — обращается к Ребекке и Джейми Хелен. — Как вы думайте, насколько хорошо Сэмми справился со своим заданием? Как он присматривал за нашими парнями?       — Более, чем хорошо, дорогая, — скромно смеется Ребекка. — Стоило парням просто заговорить о желании поехать к вам, как этот песик перекрывал им путь и облаивал их.       — Да мы пошутить хотели! — по-доброму усмехается Питер. — А он повелся!       — Обмануть вы его хотели! — энергично кивает Ракель. — Если вы трое думали, что обманете Сэмми, то обломайтесь. Этот песик намного умнее и хитрее всех вас. Включая и Даниэля.       — Эй, а кто бы еще спас бы вас от этой истерички? — удивляется Эдвард.       — Да! — восклицает Питер. — Вы хоть знайте, что мы тут себе места не находили и боялись, что она причинит вам вред?       — Ха, да и мы без вас отлично справились! — с гордо поднятой головой уверенно заявляет Наталия. — Ну подумаешь, испанка оттаскала нас за волосы и сломала мне ноготь! Немного усилий – и ее жирная тушка лежит на полу.       — Эй, а я, кажется, кое-что начинаю понимать… — с хитрой улыбкой задумчиво говорит Терренс. — Вы захотели поиграть в героинь! Ревность была лишь предлогом!       — Не совсем так, Терренс, — с легкой улыбкой отвечает Хелен. — Ревность тут тоже причем.       — Да ладно, красавицы, мы все уже поняли!       — Ха, а неужели вы реально думали, что мы с девочками пустим вас к этой жирной корове? Кто знает, что бы пришло ей в голову, глядя на вас!       — Но признайте, что вы и правда захотели поиграть в героинь, — хитро улыбается Эдвард.       — Ну может быть… — закатив глаза, задумчиво произносит Наталия. — Не все же вам одним строить из себя героев, которые ничего не боятся и могут абсолютно все. Мы с девочками тоже можем задать жару, если это понадобится.       — Да! — восклицает Ракель. — А то я смотрю, вы привыкли к тому, что нас всегда надо спасать! Нет уж! Мы тоже хотим немного побыть героинями и получить похвалу.       — Кстати, да, мальчики, вы не хотите поблагодарить нас? — загадочно улыбается Хелен. — Похвалить за то, что мы проделали блестящую работу! Мы тут, понимаешь, друга из беды выручили, а вы молчите!       — Ну, разумеется, красавицы вы наши бесстрашные! — восклицает Питер, покрепче приобнимает Хелен и мило целует ее в висок. — Мы с парнями от всей души благодарим вас за то, что вы сделали.       — Вы у нас молодцы! — добавляет Эдвард, целует Наталию в щеку и гладит ее по голове. — Так решительно бросили вызов этой истеричке!       — Мы знали, что вы ее победите, — уверенно заявляет Терренс, целует Ракель в одну щеку и нежно гладит другую. — И выручите наших друзей.       — Да-да, ребятки, наша девичья команда успешно завершили нашу миссию, — с хитрой улыбкой говорит Наталия. — Миссию по спасению Перкинса от одержимой фанатки.       — И будет лучше, если вам больше не понадобится кого-то спасть и подвергать себя опасности, — уверенно отвечает Джейми. — Пора пожить спокойной жизнью и заняться своими делами.       — Ну думаю, теперь с нашими недругами официально покончено, — с гордо поднятой головой отвечает Ракель. — А значит, мы можем расслабиться.       — Да, а что с Даниэлем и Анной? — интересуется Ребекка. — Они в порядке?       — В полном, — слегка улыбается Хелен. — Мы с девочками оставили их дома у Даниэля. Немного поболтали с ними и помогали Перкинсу убрать кое-что, что иностранка успела разбить, желая убить нас… А потом мы сказали, что нам пора ехать за нашими разбойниками, и оставили их наедине.       — И я так понимаю, до завтрашнего дня мы точно не увидим этих двоих, — задумчиво предполагает Питер.       — Да ладно, пусть побудут наедине! — восклицает Джейми. — Они ведь так долго этого ждали.       — Тем более, скоро у вас снова начнутся выступления, и вам будет некогда уделять много внимания своим девушкам, — добавляет Ребекка.       — Да, наше первое выступление состоится уже очень скоро, — с легкой улыбкой отмечает Эдвард.       — Мне уже не терпится выйти на сцену и спеть, — признается Терренс. — Не важно, что! Я просто хочу услышать громкие визги толпы!       — Осталось совсем чуть-чуть, — бодро отвечает Ракель. — Скоро мы снова будем подпевать вашим песням.       Сэмми два раза уверенно подает голос.       — А ты не надейся увидеть наши живые выступления, парень, — хитро улыбается Эдвард и шлепает Сэмми по носу. — Тебя не пустят на сцену и тем более в концертный зал.       Сэмми тихонько скулит с жалостью во взгляде и склоняет голову, заставляя всех скромно улыбнуться.       — Ну не расстраивайся, малыш, — мягко говорит Хелен, погладив Сэмми по голове. — Послушаешь парней по телевизору.       Сэмми тихонько подает голос и снова скулит, будто говоря, что ему этого недостаточно.       — Ладно, хороший мой, не расстраивайся, — с легкой улыбкой подбадривает Хелен. — Я знаю, как развеселить тебя. У меня есть кое-что, что мы с девочками обещали тебе купить.       Хелен раскрывает свою черную сумку, пока Сэмми начинает энергично вилять хвостом, смотря на свою хозяйку с высунутым языком. Вскоре девушка достает маленький целлофановый пакетик, раскрывает его и достает аппетитную свежую мясную косточку.       — Вот, Сэмми, держи, это тебе, — протягивая Сэмми косточку, дружелюбно произносит Хелен. — Ты заслужил! За то, что так хорошо присматривал за парнями.       Сэмми забирает косточку и отходит в сторону, чтобы ее никто не забрал, а Хелен прячет пакет у себя в сумке. Пес удобно укладывается в тихом уголке и начинает с удовольствием грызть ее своими острыми зубками, пока парни удивленно смотрят на него и девушек, которые лишь невинно улыбаются.       — Что? — округляет глаза Наталия. — Мы обещали ему мясную косточку!       — А приедем домой – его будет ждать очень вкусный ужин, — загадочно улыбается Хелен.       — Ха, нормально! — возмущается Терренс. — Когда мы с парнями предлагали ему вкусненькое, он отказывался и не захотел вставать на нашу сторону!       — Прости, Терренс, но Сэмми слушается только свою хозяйку, — невинно улыбается Ракель и изящным движением заправляет прядь волос за ухо. — Ну и мы с девочками умеем пользоваться своей харизмой, которой нас одарила природа.       — Ну ладно-ладно, мы все поняли, — приподнимает руки перед собой Эдвард. — Но теперь-то, когда с Бланкой покончено, вы больше не будете ревновать нас к ней? И разрешите навещать нашего друга?       — Так и быть, путь к дому Перкинса для вас свободен, — с хитрой улыбкой дает добро Наталия. — А Сэмми теперь волен слушаться не только нас с девочками, но и вас, парни.       — О, спасибо огромное, милые девчонки! — широко улыбается Питер.       — Но мы за вами следим! — предупреждает Хелен, угрожая пальцем. — Вы хорошо поняли?       — Поняли… — произносят Эдвард, Терренс и Питер.       Все скромно хихикают, пока Сэмми увлекается своей косточкой, наслаждаясь манящим вкусом свежего мяса. А немного погодя Хелен бросает взгляд на часы, висящие в гостиной, и приоткрывает рот.       — Ой, уже пора… — задумчиво произносит Хелен. — Вы уж простите меня, но к сожалению, мне пора ехать домой.       — Уже уезжаешь? — спрашивает Эдвард. — Разве ты не хочешь остаться здесь?       — Я не могу, Эдвард. Мне очень жаль.       — Я тоже должен покинуть вас… — задумчиво признается Питер, покопавшись в волосах. — Поеду, пока дороги еще свободные. А то потом невозможно будет проехать.       — Да ладно вам, ребята, — машет рукой Терренс. — Останьтесь еще ненадолго!       — А может, вы останетесь с нами на ужин? — дружелюбно предлагает Ребекка. — Мы будем рады, если составите нам компанию. Я планирую приготовить кое-что очень вкусное, что вам всем должно понравиться.       — Простите, миссис МакКлайф, но я не могу, — с грустью во взгляде извиняется Хелен. — Мне надо покормить Сэмми и отвести свою бабушку в одно место.       — Мне очень жаль, что я не могу остаться, — выражает сожаление Питер. — Провожу Хелен и Сэмми домой и поеду по своим делам. Моя соседка попросила меня кое о чем сегодня утром, но я сказал, что смогу помочь ей только вечером.       — Ну что ж, мы не станем задерживать вас, — пожимает плечами Джейми. — Заходите к нам как-нибудь в другой раз.       — В любом случае спасибо вам большое за ваше гостеприимство, — искренне благодарит Питер. — Мне было приятно провести с вами время.       Эдвард, Джейми, Ребекка, Терренс, Наталия и Ракель встают с дивана и прощаются с Питером и Хелен, на прощание крепко обняв их. Кроме того, Маршалл обменивается со всеми дружеским поцелуем в щеку, а Роуз точно также прощается с девушками и хлопает парней по спине или дает им пять.       — Сэмми, пошли! — надев сумку на плечо и подозвав Сэмми жестом, командует Хелен. — Мы едем домой!       Сэмми вопросительно смотрит на Хелен и слегка мотает головой с косточкой в пасти, явно не желая покидать этот красивый и уютный дом, в котором ему очень понравилось.       — Сэмми, бери свою косточку и вставай.       — Нет, в принципе, если ты хочешь, то можешь оставаться здесь, — скрещивает руки на груди Питер. — Думаю, Эдвард согласится привести тебя к Хелен домой, когда тебе захочется съесть вкуснейший ужин и прилечь на свою мягкую подстилку в самом спокойном углу квартиры.       Сэмми округляет глаза, все-таки встает на лапы вместе с косточкой в зубах и послушно подходит к Хелен и Питеру, которые проводят рукой по его шерстке или мягко терпят за уши.       — Пошли уже, проказник! — восклицает Хелен.       Быстро забрав с собой кое-какие вещи, Питер и Хелен с легкой улыбкой окидывают всех взглядом.       — Пока, ребята, — машет рукой Питер. — До свидания, мистер МакКлайф, миссис МакКлайф.       — Завтра созвонимся или спишемся, — добавляет Хелен.       — Пока! — прощаются Наталия, Ракель, Терренс и Эдвард, пока Ребекка с Джейми просто машут им рукой.       Сэмми два раза громко подает голос, получает ото всех немного ласки и через несколько секунд вместе с Хелен и Питером оказывается за входной дверью, которую закрывает Ребекка, пока остальные присаживается обратно на диван.       — Ну а вы-то останетесь с нами? — спрашивает Джейми. — Или у вас тоже дела?       — Да нет, мы с радостью останемся, — с легкой улыбкой отвечает Ракель. — По крайней мере, я совсем не против.       — Ну а мне опять не хочется сидеть дома одной, — спокойно говорит Наталия.       — Твои родители работают? — спрашивает Ребекка, когда она подходит ко всем.       — Да. Но потом еще хотят поехать к бабушке и помочь ей кое с чем. Они либо приедут очень поздно, либо останутся ночевать с ней.       — И как твои родители все везде успевают? — скромно хихикает Терренс. — То находятся в одном месте, а через пару минут уже в другом!       — Они уже привыкли крутиться как белки в колесе. Да и я спокойно отношусь к тому, что не успеваю уследить за ними.       — Ох, в последнее время я тоже пытаюсь все успеть, — устало вздохнув, признается Джейми. — На работе надо столько всего сделать, что не хватает времени. Кое-что даже приходится делать в свободные дни.       — Скоро и нам с парнями это предстоит, — с легкой улыбкой говорит Эдвард. — У нас будет гораздо меньше свободного времени, когда начнутся выступления на шоу. А уж после выхода альбома мы будем давать концерты по всему миру, и у нас вообще не будет время на передышку. Повезет, если успеем поспать и поесть.       — Ну вы сами выбрали этот путь, ребята, — разводит руками Ребекка. — Никто не говорил, что быть артистом или музыкантом легко.       — Да мы и не жалуемся, — пожимает плечами Терренс. — Нам нравится весь этот процесс. Конечно, грустно находиться далеко от девушек, но нас радует, что они поддерживают нас и понимают наше стремление быть музыкантами.       — Ну… — задумывается Наталия, приложив палец к губе. — Учитывая, что вы уже давно обещайте нам, что ваш альбом выйдет в ближайшее время, то я уверена, что в турне ваша группа отправится еще нескоро.       — О да, затягивайте вы с датами, парни, — отмечает Джейми. — Заставляйте нас ждать!       — Мы же говорили, что альбом выйдет очень скоро, — с легкой улыбкой напоминает Терренс.       — Когда именно? — спрашивает Ребекка. — Вы даже дату примерную не хотите называть!       — Ну а вдруг нам в голову взбредет что-нибудь изменить в альбоме? — загадочно улыбается Эдвард. — Вот захотим мы медленную мелодию сделать быстрой! Или спеть какой-то фрагмент в другой тональности!       — Вы говорили, что уже все давно записали и всем довольны, а примерно месяц-полтора назад у вас была фотосессия для альбома, — напоминает Ракель.       — Ну и что? — удивляется Терренс. — Иногда случается так, что кто-то решает устроить пересъемки какой-нибудь сцены в фильме, даже если до выхода остается совсем немного.       — Тогда мы и в следующем году не услышим ваш альбом, — устало вздыхает Наталия.       — Не переживайте, милые девушки, дорогие родители. Мы обещаем, что в следующем году вы уже будете учить наши песни наизусть и обсуждать свои любимые.       — Да, а через несколько дней мы вернемся к выступлениям, — обещает Эдвард. — Ну и потом выступим с объявлением о точной дате выхода альбома и дне, когда его можно будет предзаказать.       — Мы ловим вас на слове, парни! — покачивает пальцем Джейми. — Когда придет время, мы все напомним вам о том, что вы пообещали сделать.       — Ты же знаешь, что мы всегда держим слово, — уверенно отвечает Эдвард.       — Обещаю, мы не подведем! — также уверенно добавляет Терренс. — Только подождите немножко.       — Посмотрим… — задумчиво отвечает Наталия.       Эдвард и Терренс ничего не говорят, а лишь невинно улыбаются, переглядываясь со всеми. А спустя несколько секунд в гостиной раздается звонок в дверь.       — А это кто еще? — слегка хмурится Ракель.       — Может, Хелен или Питер забыли что-то? — предполагает Наталия.       — Не знаю… — пожимает плечами Эдвард. — Я посмотрю, кого там пронесло.       Эдвард встает с дивана и направляется ко входной двери. А открыв дверь, мужчина видит на пороге не Хелен с Питером, а… Джереми и Уильяма, чей визит становится для него неожиданностью.       — Эй, здорово, братец! — радостно произносят Джереми и Уильям.       — Джереми? Уильям? — удивленно таращит глаза Эдвард и бросает легкую улыбку. — Э-э-э… Привет, ребята! Каким ветром вас занесло сюда?       — Так ты же сам предложил нам как-нибудь зайти в гости, — уверенно напоминает Уильям. — Вот мы с Джером и здесь.       — А домик-то и правда нереально крутой, — бодро отмечает Джереми. — Запарились, конечно, искать его, но оно того стоило.       — Да, а разве вас никто не учил вас заранее предупреждать о приезде? — удивляется Эдвард.       — Не ворчи, Эдвард, — хлопнув Эдварда по плечу, произносит Джереми. — У нас батарейка на мобилках села! А мы, идиоты, забыли зарядить их с утра.       — Ох, ладно, черт с вами! — Эдвард резко машет рукой. — Заходите уже, раз пришли.       Эдвард позволяет Уильяму и Джереми пройти в дом, закрывает за ними дверь и по-дружески обнимает каждого.       — Пошли в гостиную, сейчас познакомлю вас кое с кем, — указывает в сторону гостиной Эдвард.       — Вау, какой же классный домик! — с блеском в глазах восхищается Джереми, вместе с Уильямом следуя за Эдвардом. — Внутри он еще прекраснее, чем снаружи!       — Точняк! — бодро соглашается Уильям. — Даже у мамы не такой охриненный, как этот!       — Мне тоже здесь нравится, — дружелюбно отвечает Эдвард. — Светло и уютно… Далеко от городской суеты.       Спустя несколько мгновений Эдвард приводит восхищающихся красотой дома Уильяма и Джереми в гостиную.       — О, здорово, Джереми, Уильям! — встав с дивана, радостно восклицает Терренс. — Как здорово, что вы зашли!       — Привет, Терренс! — с легкой улыбкой здороваются Уильям и Джереми.       — Рады тебя видеть, брат! — бодро произносит Уильям.       Терренс по-дружески обнимает Джереми и Уильяма и дает каждому пять, приветствуя их настолько тепло, что кажется, будто он знает их много лет и близок с ними ничуть не меньше, чем с Эдвардом.       — Вот уж не ожидал, что вы приедете сюда! — с легкой улыбкой признается Терренс.       — Однако мы здесь, — с загадочной улыбкой разводит руками Джереми.       — Ага, нашли время и решили заглянуть сюда, — добавляет Уильям.       А пока Терренс и Эдвард о чем-то говорят с Джереми и Уильямом, ничего не понимающие Ракель и Наталия вопросительно переглядываются между собой и поглядывают на Ребекку, которой эти парни кажутся чем-то похожими на ее собственных сыновей. А вот Джейми широко распахивает глаза и резко бледнеет, когда видит этих парней, узнав в них своих младших сыновей от второго брака с женщиной по имени Изабелла Торн и будучи не в силах поверить, что одно из его заветных желаний все-таки осуществилось. Несколько секунд мужчина молча наблюдает за молодыми парнями, а затем он медленно, неуверенно подходит к ним и с чувством учащенного сердцебиения взволнованно смотрит на них.       — Джереми? Уильям? — слегка дрожащим голосом неуверенно произносит Джейми.       Уильям и Джереми поворачиваются к Джейми и широко улыбаются ему, сразу же узнав этого человека, с которым они наконец-то встретились после многих лет разлуки.       — Здравствуй, папа, — дружелюбно произносит Уильям. — Вот мы и встретились.       Пока Ребекка, Наталия и Ракель начинают понимать, в чем дело, Джейми с учащенным дыханием несколько секунд пристально всматривается в Уильяма и Джереми широко распахнутыми глазами.       — Господи… — неуверенно произносит Джейми, качает головой и бросает вопросительный взгляд Терренсу и Эдварду. — Я… Это… Это…       — Все правильно, папа, — с легкой улыбкой кивает Эдвард. — Это Уильям и Джереми.       — Те, кого ты уже не надеялся встретить, — добавляет Терренс.       — Не могу поверить… — еще более дрожащим голосом произносит Джейми, покачивая головой. — Не могу…       — Наконец-то мы увиделись, — с широкой улыбкой дружелюбно говорит Джереми. — Спустя столько лет…       Джейми еще несколько секунд качает головой, дрожащими руками дотрагиваясь до лица или оттягивая горло своей домашней футболки, пока его ошарашенный взгляд останавливается то на скромно улыбающихся старших сыновей, то на младших, которые и сами едва держат себя в руках. А затем мужчина очень неуверенно подходит к Уильяму и Джереми еще ближе и еще секунду-две рассматривает их, не веря, что эти парни действительно сейчас стоят перед ним.       — Уильям… — с учащенным дыханием произносит Джейми. — Джереми… Дети мои!       Джейми с широкой улыбкой заключает в крепкие отцовские объятия сначала Уильяма, а потом – Джереми, так же как и они. Пока Эдвард и Терренс с искренней улыбкой наблюдают за происходящим и в какой-то момент переглядываются между собой, радуясь, что мечта их отца осуществилась, и не испытывая никакой ревности. Хоть Ребекка, Ракель и Наталия также рады за Джейми, они немного растеряны, судя по их потерянным, вопросительным взглядам, которыми они делятся со старшими из братьев МакКлайф.       — Не могу поверить… — радостно произносит Джейми, рассматривая Джереми и Уильяма с головы до ног. — Я все-таки встретился с вами! Моя мечта осуществилась!       — Ты даже не представляешь, как мы скучали по тебе, — с широкой улыбкой признается Уильям.       — Нам очень не хватало тебя, папа, — с грустью во взгляде добавляет Джереми. — Очень…       — Господи, парни, как же вы выросли! — с восхищением во взгляде произносит Джейми и хлопает Джереми и Уильяма по щеке и голове. — Какие стали взрослые и мужественные!       — Ну так все-таки прошло уже много лет, — пожимает плечами Джереми.       — Надо же… А я ведь помнил вас еще совсем мелкими пацанами… Но тут вон как выросли!       — Зато ты практически не изменился с тех времен, когда мы были маленькими, — с легкой улыбкой отмечает Уильям.       — Да ладно, не изменился!       — Я серьезно, папа! Ты будто принял эликсир молодости!       — Да, папа, ты выглядишь великолепно! — бодро отмечает Джереми.       — Нет, ребята, я успел сильно постареть, — скромно смеется Джейми.       — Да мы тебе правду говорим! Ты выглядишь так же, как и несколько лет назад!       — Прямо как дедушка Мануэль, который всегда отлично выглядел на фотографиях, — уверенно отвечает Уильям.       — Ну да, может, может, мало кто скажет, что мне скоро будет шестьдесят, — задумчиво говорит Джейми. — Но увы, я уже давно не молоденький мальчик.       — В любом случае ты держишь себя в прекрасной форме!       — Ох, ну спасибо!       Джейми хлопает Уильяма и Джереми по плечу и с широкой улыбкой еще раз рассматривает каждого, восхищаясь тем, какими они стали. А отстранившись от своих младших сыновей, мужчина бросает непонимающий взгляд на стоящих рядом Эдварда и Терренса.       — Подождите, ребята… — задумчиво произносит Джейми. — Но как вы нашли меня? Как узнали, что я живу здесь? Неужели вам Терренс с Эдвардом сказали?       — Они, — уверенно кивает Уильям.       — Но где вы встретились? Когда? Почему я не знал?       — Мы встретили их несколько дней назад в одном кафе, — объясняет Джереми. — С ними были еще двое. Их друзья. Один блондин, а другой – брюнет. Кстати, классные ребята! Мы сразу же с ними поладили!       — И кстати, мы только что встретили Питера, того самого блондина, — добавляет Уильям. — С ним еще была очень симпатичная девушка, которую он представил как свою возлюбленную. Мы поболтали немного и уточнили адрес, а потом они уехали по делам.       — А еще с ними еще был очень хорошенький песик! — с восторгом во взгляде признается Джереми. — Он сразу же нам понравился. Сэмюэль, кажется.       — Это собачка его девушки, — объясняет Терренс. — Сэмми – очень хороший и умный пес, которого мы все обожаем.       — Значит, вы встретились в кафе? — хмурится Джейми.       — Да, эти двое сразу же узнали меня и подошли к нам с Терренсом, пока мы ждали Даниэля с Питером и Джорджа, — признается Эдвард. — Они познакомились, и мы немного поболтали. А потом попрощались, ибо они куда-то спешили.       — Но почему вы двое не рассказали мне об этом?       — Прости, папа, так уж получилось, — пожимает плечами Терренс. — Мы были заняты делами группы и мыслями о том, как покончить с иностранкой.       — Терренс и Эдвард оставили нам этот адрес и сказали, что мы можем приехать сюда и увидеться с тобой, — объясняет Уильям. — Ну а сегодня мы с Джереми подумали: «А почему бы и нет?» Быстренько собрались и поехали!       — И мне кажется, сюрприз удался, — с легкой улыбкой предполагает Эдвард.       — Еще как удался! — бодро восклицает Джереми.       — Мы наконец-то встретили нашего папу! — радостно добавляет Уильям.       Джейми улыбается шире и шире, не веря, что перед ним сейчас стоят все его сыновья: Терренс, Эдвард, Джереми и Уильям. Все сыновья, которых он просто обожает. Которые являются тем, ради чего он живет.       — Боже, я… — взволнованно произносит Джейми, приложив сложенные руки ко рту. — Не могу поверить, что вы стоите перед мной! Все мои сыновья! Господи… А ведь каких-то лет восемь назад я и подумать не мог, что однажды это стало бы реальностью. Я мог лишь мечтать увидеть вас вместе.       — Иногда мечты могут сбываться, — загадочно улыбается Терренс. — Даже если ты совсем потерял надежду когда-нибудь осуществить ее.       — О, да мы тоже уже и не надеялись встретить отца, — скромно признается Уильям. — Только лишь удачное стечение обстоятельств и встреча со старшими братьями дало нам шанс.       — Ох, я уже давно потерял надежду хотя бы издалека посмотреть на вас, — машет рукой Джейми. — Но как сказал Терренс, иногда мечты могут сбываться.       — Это точно! — соглашается Джереми.       Уильям и Джереми хлопают Джейми по плечу и на мгновение сжимают его, а после одновременно заключают отца в столь желанные крепкие объятия, которые тот с радостью принимает, погладив каждого по голове и буквально задыхаясь от чувства нехватки воздуха. Пока Терренс и Эдвард скромно стоят рядом и с легкой улыбкой наблюдают за происходящим.       — А отец говорил, что никогда не встретит их, — с легкой улыбкой говорит Терренс.       — Да, обстоятельства и правда сложились удачно, — уверенно отмечает Эдвард. — И я правда рад за них. Счастлив видеть их счастливые лица.       — Я тоже очень рад за них. Теперь они будут видеться очень часто. Ну а Изабелла уже не будет для них указом, даже если она все еще против их общения.       — Изабелла может сколько угодно злиться на отца. Но она должна понимать, что не сможет вечно запрещать своим детям видеться с отцом. Они уже взрослые и могут сами решить, любить его или ненавидеть.       — Они уже выбрали. Выбрали любить отца.       Спустя пару-тройку секунд Джейми отстраняется от Уильяма с Джереми и снова осматривает их с головы до ног.       — О, черт, я что-то слишком переволновался, — с легкой улыбкой выдыхает Джейми. — Аж дышать стало трудно…       — Прости, мы не хотели… — скромно извиняется Уильям.       — Ты только дыши глубже, — настоятельно советует Джереми. — Не хватало, чтобы тебе стало плохо.       — Я стараюсь, — спокойно отвечает Джейми.       В этот момент к Джейми, Эдварду, Терренсу, Джереми и Уильяму скромно подходят Ребекка, Ракель и Наталия.       — Значит, это и есть ваши младшие братья? — обращается к Терренсу и Эдварду Ракель.       — Да, это они! — уверенно подтверждает Терренс.       — Те самые балбесы, про которых вы так много слышали, — по-доброму усмехается Эдвард.       — Кстати! — восклицает Джейми, переводит взгляд на женщин и приобнимает Джереми и Уильяма за плечи. — Ребекка, Ракель, Наталия, я счастлив представить вам моих младших сыновей. Это Джереми, а это Уильям.       Уильям и Джереми с легкой улыбкой уверенно кивают, когда Джейми называет их имя.       — Очень приятно, — в разное время вежливо произносят Джереми и Уильям.       — А вы, должно быть, мама Терренса и Эдварда, — задумчиво предполагает Уильям, обратившись к Ребекке.       — Да, это их мама Ребекка, — с гордо поднятой головой представляет Джейми.       — Рада познакомиться, — дружелюбно говорит Ребекка.       — Мы тоже, — скромно отвечают Джереми и Уильям и обмениваются с Ребеккой рукопожатием, не чувствуя никакой неловкости и неприязни.       — Мы с братом очень много слышали про вас, — признается Джереми. — Да и ваши сыновья тепло отзываются о своей матери.       — Ой, бросьте, вы меня смущайте! — скромно улыбается Ребекка.       — А я так понимаю, эти две красавицы – любимые женщины наших братиков? — с легкой улыбкой спрашивает Уильям, переведя взгляд на Наталию и Ракель.       — Все правильно! — подтверждает Терренс, подойдя к Ракель и со спины приобняв ее за плечи. — Это Ракель, моя невеста. Но думаю, нет смысла ее представлять, ибо вы и так много знайте про нее.       — А это моя невеста Наталия, — со спины обвив руки вокруг шеи Наталии, с милой улыбкой представляет Эдвард. — Та самая прекрасная блондиночка, на которой я скоро женюсь.       — Очень приятно познакомиться, милые девушки, — широко улыбается Джереми.       — Нам тоже, — со скромной улыбкой почти что одновременно произносят Ракель и Наталия.       Уильям и Джереми пожимают руку и Ракель с Наталией.       — Что ж, теперь мы можем похвастаться тем, что знаем двух прекрасных красавиц, которые очаровали наших старших братиков, — задумчиво говорит Уильям.       — Да вы мастера смущать девушек! — со скромной улыбкой отмечает Наталия. — Оказывается, у наших мужчин очень даже милые братья.       — Которые имели честь слышать о вас много хорошего, — уверенно говорит Уильям.       — Да и мы много наслышаны про вас от ваших братьев, — дружелюбно отвечает Ракель. — Только хорошего, разумеется.       — А иначе и быть не могло, — скромно смеется Джереми.       — Мы очень милые, скромные и добрые, — уверенно добавляет Уильям. — Если ваши мужчины говорили вам, что мы плохие, то не слушайте их. Они – придурки.       — Ох, ну ни грамма скромности… — закатив глаза, бубнит себе под нос Эдвард, пока Наталия и Ракель скромно хихикают.       Терренс бросает скромную улыбку, а Ребекка окидывает Джереми и Уильяма взглядом и дружелюбно предлагает:       — Слушайте, ребята, а оставайтесь с нами на ужин. Чтобы мы могли получше вас узнать.       — С удовольствием останемся, — дружелюбно соглашается Уильям. — Мы как раз слышали, что у вас потрясающие кулинарные способности, и все восхищаются вашими блюдами.       — Да, моей семье нравится, как я готовлю. Да и я сама люблю это дело.       — Отлично! — радостно потирает руки Джереми. — Значит, нас ждет вкусный ужин, от которого мы точно останемся в восторге. А то, честно говоря, мы уже так давно не ели ничего по-настоящему вкусного. В последнее время питаемся одной сухомяткой и полуфабрикатами…       — Постыдились бы еду клянчить! — по-доброму усмехается Терренс, скрестив руки на груди. — Только пришли и познакомились со всеми, а уже поесть просите!       — Действительно, парни! — соглашается Джейми. — Я думал, вы пришли поболтать со мной и познакомиться с моей семьей и рассказать, какова ваша жизнь сейчас…       — Нет, ты что, папа, как ты можешь так плохо о нас думать? — возражает Джереми. — Просто если миссис МакКлайф предлагает нам остаться на ужин, то мы не станем отказываться.       — Мы и не думали навязываться! — добавляет Уильям.       — Все в порядке, парни, не беспокойтесь, — со скромной улыбкой машет рукой Ребекка. — Чувствуйте себя как дома…       — Спасибо, миссис МакКлайф, — благодарит Джереми.       — Можете называть меня по имени, если хотите.       — Хорошо, Ребекка, как вам угодно… — пожимает плечами Уильям.       — Простите за любопытство, ребята, а вы сразу узнали своих братьев, когда увидели их? — интересуется Ракель.       — Конечно, — уверенно отвечает Джереми. — Эдвард практически не изменился с тех времен, когда он был подростком и остался таким же смазливым мальчиком, о настоящем возрасте которого мало кто догадается. Хотя сейчас его сходство с папой стало еще сильнее. Ну а Терренс очень сильно похож на него. Я бы сказал, эти двое – копия друг друга. Вот мы с Уильямом сразу поняли, что это наш старший брат.       — Который всю жизнь бегал от нас, — добавляет Уильям.       — А вы пытались разыскать не только своего отца, но и братьев? — спрашивает Наталия. — Или отец вас больше интересовал?       — Конечно, мы искали всех троих! На первый взгляд это было легко, ибо с недавних пор Эдвард и Терренс стали известными благодаря своей группе. Но мы не знали, где их можно найти. Хотя и понимали, что именно наши братья помогут нам с Джереми найти отца.       — Неужели у вас не было никаких контактов? — удивляется Ребекка. — Я думала, у вас должен был остаться номер Эдварда.       — Мы пытались позвонить ему через какое-то время после того, как мама увезла нас от папы, — признается Джереми. — Но он либо потерял телефон, либо поменял номер.       — Потерял, — произносит Эдвард. — Потерял мобильник. Не помню, где именно, но это произошло в рабочее время. Кажется, я развозил кое-какие заказы по городу. Так что пришлось заблокировать старый номер и получить новый.       — Кстати, папа, тут Эдвард сказал, что собирается жениться на этой очаровательной девушке, — с загадочной улыбкой говорит Уильям.       — Не только он, — со скромной улыбкой уверенно кивает Джейми. — Но и Терренс с Ракель.       — Мы знаем.       — Кстати, а Эдвард и Терренс уже приглашали вас на свадьбу? — с легкой улыбкой спрашивает Наталия. — Если нет, то мы с Ракель приглашаем вас. Будем очень рада увидеть вас.       — Уже пригласили, — дружелюбно отвечает Джереми. — И мы с радостью придем вас поздравить. Нам уже не терпится поскорее стать свидетелями такого потрясающего события, как свадьба наших братьев.       — Только жалко, что мы не сможем стать дружками жениха, — признается Уильям. — Мы так хотели отдать наших братиков их прекрасным невестам. Но не судьба!       — Увы, вы опоздали, ребята, — огорчает Джейми. — Эдвард и Терренс уже выбрали друзей жениха.       — Ну да ладно! Просто придем и повеселимся.       — В любом случае мы уверяем вас, что это будет незабываемый праздник, — уверенно говорит Ракель.       — А мы и не сомневаемся! — бодро восклицает Уильям. — Классно, что мы так вовремя встретились с Эдди и Терри.       — Мы уверены, что вы приложите все усилия для того, чтобы ваша свадьба была шикарной, — с загадочной улыбкой добавляет Джереми.       — Мы с ребятами постараемся, — скромно улыбается Терренс.       — Да уж, не каждый день женятся сразу два твоих сына, — бодро отмечает Ребекка.       — И мы очень рады, что у нас есть шанс побывать на свадьбе наших братьев, — уверенно говорит Джереми.       — Только скажите нам дату свадьбы, чтобы на этот день у нас ничего не было запланировано, — вежливо просит Уильям.       — Ну с этим вопросом вам лучше обратиться к самим женихам и невестам, — тихо смеется Джейми. — Хотя они еще и сами не знают, когда поженятся.       — Когда дата свадьбы будет определена, мы с Наталией, Терренсом и Ракель обязательно сообщим вам всем, — уверенно обещает Эдвард. — Никто не пропустит столь важное событие.       — Давайте-давайте, — весело тараторит Уильям. — Нам с братом надо заранее знать точный день, чтобы обо всем договориться и задобрить всех, кого нужно.       — Не беспокойтесь, ребята. Вы узнайте все вовремя.       Все обмениваются легкими улыбками и где-то пару-тройку секунд ничего не говорят, бросая взгляд то в сторону, то в пол.       — Что ж, я, пожалуй, пойду займусь ужином, — задумчиво говорит Ребекка. — А иначе я ничего не успею приготовить.       — О, а давайте мистер МакКлайф побудет здесь с Джереми и Уильямом, а мы с вами посидим где-нибудь? — предлагает Ракель.       — Хорошая мысль, — с легкой улыбкой соглашается Терренс. — Думаю, им есть что обсудить.       — И времени до ужина им будет вполне достаточно, — добавляет Наталия.       — Э-э-э, давайте посидим в моей комнате, — задумчиво предлагает Эдвард. — Найдем чем заняться.       — Слушайте, девочки, а давайте вы поможете мне? — предлагает Ребекка. — Втроем мы управимся быстрее.       — Конечно, без проблем, — с легкой улыбкой пожимает плечами Ракель.       — Отлично! Помойте руки и приходите на кухню.       Ребекка приобнимает Наталию и Ракель и разворачивается вместе с ними в сторону кухни, а через пару мгновений бросает взгляд на Эдварда и Терренса.       — Парни, вы тоже идите со мной. Поможете мне кое с чем. А потом можете поболтать с отцом и братьями.       Терренс и Эдвард пожимают плечами и следуют за Ребеккой, которая объясняет всем, что нужно сделать, пока Джейми, Джереми и Уильям провожают их взглядом до тех пор, пока те не скрываются за поворотом на кухню.       — Вот и хорошо, — с легкой улыбкой уверенно говорит Джейми. — Нам действительно есть о чем поговорить.       — Кстати, у тебя очень красивый дом, — дружелюбно отвечает Уильям. — Мы прямо-таки засмотрелись на все тут!       — Это вы еще не видели комнаты на втором этаже. Они все просто шикарные.       — Правда? — округляет глаза Джереми. — Здорово.       — О! — Джейми бросает неуверенный взгляд на диван. — Что же я! Давайте присядем. Наверное, у вас тяжелые рюкзаки. Положите их на диван.       — Да нет, они легкие, — машет рукой Уильям.       Уильям и Джереми снимают рюкзаки с плеч, кладут их на диван и присаживаются на них же напротив Джейми.       — Ваша мать по-прежнему злится на меня? — с грустью во взгляде спрашивает Джейми. — Верно?       — Да, мама до сих пор злится на тебя, — кивает Джереми, с грустью во взгляде посмотрев на Джейми. — Несмотря на то, что прошло больше восьми лет, она продолжает считать, что встреча с тобой была ее огромной ошибкой.       — Я пытался объяснить Изабелле, что не хотел причинять ей такую боль. Но ваша мать не хотела меня слушать. Она собрала свои вещи и забрала вас… Хотя потом вернулась и потребовала, чтобы я покинул дом.       — Мы знаем… — кивает Уильям. — Мы с мамой поехали к ее родственникам. А когда ты ушел из дома, то она привезла нас обратно домой.       — Мы толком не понимали, что произошло, и все время спрашивали про тебя, — признается Джереми. — Но мама сразу заставляла нас замолчать. Не вмешиваться в дела взрослых. Не говорить про того, кто предал нас. И делать то, что она говорит.       — Да, мы лишь спустя какое-то время узнали, что мама выгнала тебя из-за истории с твоим первым браком.       — Я пытался уговорить ее позволить мне увидеться с вами, — признается Джейми. — Но увы… Эта женщина была непреклонна.       — Маме было больно выставлять тебя на улицу, зная, что тебе некуда было пойти. Но она была слишком оскорблена твоим поступком. Своей ложь о том, что ты расторг брак с Ребеккой.       — Она была готова закрыть глаза на то, что Ребекка всегда была в нашей жизни, — добавляет Уильям. — Ведь ты часто рассказывал маме о ней как о матери твоих сыновей от первого брака. Мама относилась к этому спокойно и понимала, что нельзя вычеркнуть живую мать из жизни ребенка.       — Но эту ложь она не могла простить. И чувствовала, что ты не был с ней счастлив. Подозревала, что ты все время думал о Ребекке. По крайней мере, спустя несколько лет после женитьбы на маме.       — Тогда я пошел на обман ради Эдварда, — признается Джейми. — Он был еще очень маленьким и нуждался в крыше над головой, питании, одежде… А я не мог этого дать. Я был жалким нищебродом. Трусом, который сбежал от своей первой жены и бросил ее одну с Терренсом. Зная, что у нее нет денег.       — В любом случае она все поняла. Разоблачение раскрыло ей глаза на многие вещи.       — Мне очень жаль, что так получилось. Жаль, что я причинил боль женщине, которая всем сердцем любила меня. Жаль, что вы оказались жертвами. Что мои старшие дети были втянуты во все это. По молодости я совершил очень много ошибок, за которые мне до сих пор стыдно. Даже если моя семья сейчас со мной, любит меня и ни в чем не упрекает, иногда я вспоминаю прошлое и чувствую себя виноватым.       — Кстати, а куда ты пошел после того, как мама выгнала тебя и через суд добились аннуляции вашего брака? — интересуется Джереми.       — Да так, скитался по городу как нищеброд… Работал на грязных работах, получал гроши и все такое… И все это время я тщетно пытался найти всех своих сыновей… Со старшими хотел объясниться, а с младшими не желал разлучаться.       — Неужели ты не просил помощи у своего приятеля? Как его там… Виктор Джонсон?       — Да, папа, ты ведь сам говорил, что он – твой лучший друг! — напоминает Уильям.       — На какое-то время я потерял с ним связь, но восстановил ее, поскольку нуждался в помощи. Почему? Причина проста – мой брат Майкл.       — Мы никогда не одобряли то, что дядя Майкл так сильно ненавидел тебя и воспользовался твоим конфликтом с мамой, — признается Уильям. — Это он помог ей добиться аннулирования вашего брака и запрета на твое общение с нами.       — Да-да, я знаю… Этот человек едва не лишил меня всего, что я имел… И я сейчас имею в виду не только про дом, деньги и карьеру… Он мог лишить меня моих близких людей и едва ли не убил их с помощью своих дружков.       — Мы все знаем, папа, — с грустью во взгляде отвечает Уильям. — Раньше мы относились к дяде Майклу нейтрально и старались не путаться у него под ногами и не давать повода для ненависти. Но после того, как мы узнали о его попытках убить тебя, наше нормальное отношение к нему закончилось.       — И мы так рады, что ему не удалось погубить тебя, — с легкой улыбкой добавляет Джереми. — Увидев его своими глазами, мы бы высказали ему все, что думаем о нем.       — Так значит, вы уже в курсе, что он был арестован вместе со всей своей шайкой? — уточняет Джейми.       — Да, мы знаем всю эту историю. И начали внимательно следить за ходом этого дела, когда в первый раз услышали по новостям об аресте дяди. Читали каждую статью в Интернете, смотрели каждый репортаж о ходе процесса…       — Там мы видели тебя, Ребекку, Терренса, Эдварда, их девушек, и даже их друзей, — добавляет Уильям. — У нас была идея встретить вас у здания суда, но мы не знали, как туда проехать. И были уверены, что нас вряд ли бы пустили в здание. Говорят, там было очень много репортеров и фотографов.       — Да, дело с вашим дядей вызвало широкий резонанс, — задумчиво отвечает Джейми. — Люди несколько месяцев обсуждали этот суд. Даже после того, как он закончился. Но я думаю, дело в популярности Терренса и Ракель. Он снимался в кино и сейчас поет, а она снимается для журналов и участвует в модных показах.       — Мы знаем.       — Уильям и я все это время молились о том, чтобы дядю Майкла посадили надолго, — признается Джереми. — Он заслужил это за все, что сделал.       — Да, этот гад травил мне жизнь с самого моего рождения, — задумчиво говорит Джейми. — Удивляюсь, как он еще не сделал что-то, чтобы моя мать не родила меня.       — Мы были так рады, когда увидели репортаж, в котором сказали, что ему дали пожизненный срок за огромное количество преступлений. И покушения, и мошенничество, и воровство, и похищение…       — Мы были ужасно измотанные после суда над ним… — устало признается Джейми. — В репортажах не говорили и о половине того, что происходило в зале суда. Там творился настоящий кошмар. Мы боялись, что кто-нибудь сбежит или расстреляет и убьет всех. Что этих гадов оправдают.       — И боялся, что Эдварда посадят?       — Вы знайте, за что его судили?       — Знаем. И рады, что суд полностью оправдал его.       — Он несколько лет носил клеймо подозреваемого в убийстве моего друга. А Майкл пользовался этим и играл с ним как хотел, угрожая, что может запросто посадить его за решетку.       — Эдвард, конечно, безмозглый балбес, — задумчиво говорит Уильям. — Но на убийство он никогда не пойдет. Этот парень скорее спрыгнет с обрыва вниз головой, чем возьмет в руки пушку.       — Слава богу, настоящий убийца получил то, что заслужил. Нам вообще повезло, что справедливость восторжествовала. Что полиция приняли все меры безопасности и не допустила серьезных беспорядков в зале суда.       — Знаешь, папа, мы еще больше захотели найти тебя, когда узнали об этом деле, — признается Уильям. — Хотели поддержать тебя и твою семью в такой непростой период. Но все наши поиски были тщетны… Мы не знали, как тебя искать.       — Вряд ли бы я сейчас разговаривал с вами, если бы вы не повстречали Эдварда и Терренса. Я ведь уже совсем потерял надежду на то, что увижу вас. Ибо думал, что… Изабелла запрещала вам видеться со мной… И все наши связи были оборваны. У нас не было номеров, адресов и общих знакомых…       — Мы уже давно не зависим от мнения мамы, — говорит Джереми. — Да, она злится, что мы хотим общаться с предателем, как она тебя называет. Но мама понимает, что мы уже выросли и можем делать то, что нам кажется правильным.       — Она даже сейчас против вашего общения со мной?       — Да, — подтверждает Уильям. — И в первое время после расставания с тобой она пыталась заставить нас забыть о тебе, установив запрет на произношение твоего имени и слова «отец». Мама выбросила все твои подарки, подаренные нам и ей. Выкинула все – ничего не оставила! Даже наши любимые вещи, которые мы не смогли спасти!       — Да, она вырвала все из наших рук и отправила на помойку, — добавляет Джереми. — Несмотря на наши протесты!       — Также она порвала абсолютно все фотографии, на которых ты был.       — А еще она через суд поменяла нам фамилию и дала свою, — признается Джереми.       — Вот как! — восклицает Джейми.       — Однако нам не очень нравилась материнская фамилия. И мы так маме и сказали. Однако она ничего не хотела слышать и называла нас только Джереми и Уильям Торн. Но все же мы вернули себе фамилию МакКлайф, когда нам исполнилось восемнадцать. Не смогли привыкнуть к этой фамилии и сами всегда называли твою фамилию при знакомстве с людьми.       — Мы были рождены МакКлайфами и навсегда ими останемся, — добавляет Уильям.       — И Изабелла была против? — предполагает Джейми.       — Она устроила нам скандал, когда узнала об этом. Но уже было поздно. Документы были на руках, а она больше не могла ничего за нас решать.       — А она не встречалась с кем-нибудь после расставания со мной?       — Был у нее один ухажер. А познакомив меня и Джереми с этим человеком, мама потребовала, чтобы мы называли его своим отцом. Да и он просил о том же. Однако у нас никак не поворачивался язык называть того мужчину папой и любить его.       — Он что, был плохой?       — Этот тип не понравился нам с самого начала, — признается Уильям. — Уж слишком наигранный он был. Вроде казался милым, добрым и заботливым, но что-то в нем отталкивало. Мы с Джереми не спешили налаживать с ними отношения. Не то, чтобы мы враждовали с ним. Просто были вежливы. Но не позволяли привязаться к нему и упорно называли его по имени или обращались по фамилии с добавлением слова «мистер».       — А Изабелла?       — О, мама ужасно злилась! Верила, что мы так ведем себя из-за того, что надеемся на ее воссоединение с тобой. Она требовала от нас не только уважения, но и любви к тому типу.       — А однажды она целую неделю не разговаривала с нами из-за того, что мы отказались провести время с ней и ее хахалем, — добавляет Джереми. — Постоянно винила нас в том, что мы якобы хотим разрушить ее счастье. Тот тип тоже строил из себя невинную овечку и недоумевал, почему мы так ненавидим его. А нам, честно говоря, уже стало противно видеть его лицо.       — Ага, называть папочкой мужика, который был на пять лет младше матери! Да он практически ровесник Терренса!       — Я так понимаю, вы так и не полюбили того типа? — уточняет Джейми.       — Нет! И наша интуиция не подвела нас: этот мужик оказался альфонсом, который хотел жить за мамин счет и едва ли не обобрать ее до нитки.       — А откуда вы это узнали?       — Так он трепался по телефону с каким-то дружком, — признается Джереми. — Мы проходили мимо, когда этот тип находился в гостиной один, ждал, когда мама выйдет к нему и отправится с ним на очередное свидание за ее счет. Вот он и заявил, что собирается пожить на широкую ногу и присвоить себе все, что есть у мамы.       — Неужели Изабелла вышла за него замуж? — удивляется Джейми.       — Нет, до свадьбы дело не дошло, хотя предложение он ей делал. И когда она сообщила нам, что выходит замуж за того обманщика, наши челюсти упали на пол. Мы с Уильямом решили действовать решительно и сделать все, чтобы расстроить их свадьбу. Да, мы знали, что мама ненавидела бы нас, но все это было ради нее. Нас утешала мысль, что она сама поблагодарила нас, когда все выяснится.       — Поначалу мы пытались поговорить с мамой и убедить в том, что этот тип хочет обобрать ее до нитки, — добавляет Уильям. — Но она не верила нам и опять вспоминала тебя. Мол, хватит думать о предателе и налаживайте отношения с новым отцом. Мы стояли на своем, но мама говорила, что мы ей не указ. Типа мы должны подчиняться ей, потому что еще маленькие.       — Было обидно, но мы не сдавались и протестовали против этой свадьбы. Отказывались называть того наглого мошенника отцом и уже начали откровенно грубить ему и давать понять, что он не будет командовать в нашем доме. Хотя мы ни разу не сказали, что знаем о его намерениях.       — А Изабелла узнала правду? — интересуется Джейми.       — Узнала, — кивает Джереми. — Сама убедилась в этом, когда случайно услышала его очередной разговор с тем самым дружком, который явно был таким же любителям жить за счет богатой женщины. Мама тогда наконец-то все поняла и устроила ему скандал. Он что-то пытался мямлить. Но она в итоге прогнала его из дома, швырнула в него кольцо, которое, как оказалось, было куплено на каком-то рынке за пару долларов, и сказала, что больше не хочет иметь с ним ничего общего. И с тех пор мама больше ни с кем не встречалась и еще больше сосредоточилась на работе. Разочаровалась в любви.       — А что насчет вас?       — Мама поняла, что мы были правы, и очень сожалела, что не поверила нам и винила в нежелании видеть ее счастливой. Поняла, что мы ради нее старались.       — Да, она очень долго извинялась перед нами, — признается Уильям. — И в тот день проплакала почти весь вечер. Мы с Джереми как могли утешали ее и никуда не отходили. Потом до самой ночи говорили обо всем на свете и были вынуждены спать днем, ибо мы так и не уснули.       — Надо же… — задумчиво произносит Джейми. — Изабелла никогда не плакала… Даже когда она узнала про меня с Ребеккой.       — Это и нам казалось чем-то новым, — тихо вздыхает Джереми. — Мама никогда не плакала, а тогда ее будто прорвало. Она рыдала и никак не могла остановиться. Мы поначалу даже как-то растерялись и не знали, что делать. Поэтому просто сидели рядом, обнимали и слушали.       — Бедняжка… — качает головой Джейми.       — На самом деле мы с братом не против, если мама встретит мужчину. Но нам важно, чтобы этот человек был порядочный и хороший. Мы были против ее отношений с тем альфонсом только из-за того, что он хотел обокрасть нашу мать. А не потому, что она навязывала нам любовь к нему. Мы не хотим лишать ее счастья и будем только рады, если она снова выйдет замуж и родит еще детей. Будет здорово, если у нас появится еще один братик или сестренка. Но как бы то ни было, мы никогда не назовем чужого человека папой. Будем уважать и относиться к нему хорошо, но он не заменит нам тебя.       — Вы думайте, она еще выйдет замуж?       — По крайней мере она больше не ходит на свидания. Но пока что мы можем сказать, что есть только один, кого мама любила по-настоящему сильно. — Джереми с грустью во взгляде смотрит на Джейми. — Она любила тебя, папа. Очень сильно любила. Мама была готова на все ради тебя и думала, что всю жизнь будет жить с тобой.       — Вы знайте, что я всегда прекрасно относился к вашей матери и желаю ей только добра, — мягко отвечает Джейми. — Даже несмотря на все ее оскорбления в тот роковой день, я все еще уважаю эту женщину и всегда открыт для диалога с ней. Если она когда-нибудь захочет поговорить, то я всегда готов.       — Мы знаем, папа, но ты не любил маму так, как обычно любят женщин, — спокойно отмечает Уильям. — Не было того огня в твоих глазах, когда ты смотрел на нее и о чем-то разговаривал. Для тебя она всегда была не более, чем просто коллегой по работе или другом.       — К сожалению, это правда, парни. Ваша мама очень красивая, добрая и внимательная… Я мог всегда положиться на нее и рассказать ей что угодно. И благодарен за то, что она мужественно терпела то, что я часто упоминал Ребекку. Пусть и как мать Эдварда и Терренса. Но это не та женщина, которую я полюбил бы… Я не чувствую к ней привязанность. Не хотел бы проводить с ней дни и ночи напролет.       — Мы все понимаем, папа, — дружелюбно отвечает Джереми. — Ты просто всегда любил Ребекку и думал об этой женщине, даже когда женился на маме. У тебя горят глаза, пока ты смотришь на нее. И я уверен, что у тебя есть причины любить эту женщину.       — Мне очень больно говорить это и причинять вам боль, но это правда. Я всегда любил только Ребекку и в старости не видел себя ни с какой другой женщиной. Она могла не простить меня после того, что между нами произошло. Однако эта женщина смогла… Потому что у нее очень доброе сердце.       Джереми и Уильям пару секунд ничего не говорят и просто слегка улыбаются. А в какой-то момент младший из братьев МакКлайф сжимает отцовское плечо и хлопает по нему.       — Не переживай, папа, — с легкой улыбкой подбадривает Уильям. — То, что ты любишь Ребекку, не изменит нашего отношения к тебе. Мы не собираемся обвинять нашу мачеху в том, что у тебя не сложилось с мамой. Джереми и я любим и тебя, и маму одинаково. Несмотря на ваши сложные отношения.       — Многие люди разводятся и снова женятся, — добавляет Джереми. — Это нормально! Да и разве мы с Уильямом, Эдвардом и Терренсом виноваты в конфликте наших родителей? Это уже не наше дело! Только вам надо решать этот вопрос. А мы будем просто любить тебя и маму.       — В любом случае мне очень жаль, что все так получилось, — с грустью во взгляде выражает сожаление Джейми. — Понимайте, я… Я был молод и глуп… Решил жениться тогда, когда в моей жизни началась черная полоса. Мне было двадцать пять-двадцать шесть лет, а Ребекке – вообще двадцать-двадцать один… Мы жили хорошо, даже несмотря на бедность. С рождением Терренса нам стало тяжелее, но мы не унывали. Однако рождение Эдварда все усугубило… Нищета, бессонные ночи, усталость, стресс и тому подобное привели к краху нашей семьи.       — Пожалуйста, папа, перестань… Мы ни в чем тебя не обвиняем и любим независимо от того, сколько ошибок ты совершил. Все ошибаются. В этом нет ничего плохого.       — Мне жаль, что я причинил боль стольким людям и показал себя с не лучшей стороны.       — Не надо, прошу тебя.       — Мы очень сильно скучали по тебе, пока были в разлуке, — с грустью во взгляде признается Уильям. — Мама – это, конечно, здорово. Но порой она не понимала нас и пыталась навязать свои интересы и мнения. Были случаи, когда мы спорили с ней, а потом по несколько дней дулись друг на друга. Да, мы никогда не отвернемся от матери. Но нам нужен отец.       — Было бы лучше, если бы вы порой уступали ей, — задумчиво отмечает Джейми. — Изабелла – довольно своенравная и волевая женщина с крепким стержнем. С ней трудно спорить. К тому же, она предпочитает все делать так, как считает нужным и мало с кем советуется.       — Мы знаем, — кивает Джереми. — Но иногда с ней просто невозможно разговаривать.       — Если честно, то мы не с нетерпением ждали того дня, когда сможем делать то, что нам хочется и не спрашивать мнение мамы, — признается Уильям.       — Я понимаю, ребята, но вам лучше не спорить с матерью, — уверенно советует Джейми. — Она ведь желает вам только добра и делает все только ради вашего блага.       — Мы стараемся, хотя не всегда получается…       Джереми и Уильям пару секунд ничего не говорят, склонив головы и с грустью во взгляде рассматривая свои руки.       — Ладно, парни, не грустите, — бодро говорит Джейми. — Все мы порой своих родителей не понимаем и спорим с ними. Даже я порой мог запротестовать против слова ваших дедушки и бабушки. Хотя это происходило очень редко, и я в основном старался слушаться отца и мать.       — Мы лишь пытаемся отстоять свою точку зрения, — пожимает плечами Джереми.       — Так или иначе ваша мама будет любить вас в любом случае. Независимо от вашего возраста и мнения.       — Да, папа, мы знаем, — скромно улыбается Джереми, убрав с глаз маленькую прядь волос.       — Ладно, парни, давайте сменим тему, — спокойно предлагает Джейми, сложив руки перед собой. — Лучше расскажите мне о себе. Как у вас обстоят дела? Учитесь ли вы? Работайте? Где живете? Рассказывайте все! Я хочу знать все, что происходит в вашей жизни!       — Мы живем в квартире, которую снимаем вместе… — рассказывает Уильям. — Хозяйка хорошая, никогда не придирается, не беспокоит по любому поводу… Проявляет понимание, когда мы не можем вовремя оплатить аренду, и охотно дает отсрочку.       — Вы сами за нее платите?       — Да, обычно платим пополам. Но если кто-то из нас не может платить, то один старается внести всю сумму, а за следующий месяц платит уже другой. Ну а если дела совсем плохи, то мама может подкинуть нам деньжат.       — Ясно… А вы где-то учитесь? Или уже работайте?       — Учимся в университете, расположенной недалеко от нашего дома. А в свободное время подрабатываем и получаем деньги на еду, какие-то вещи и оплату квартиры. Конечно, бывает тяжко, но мы в принципе уже привыкли. Мы с Джереми научились договариваться и решать проблемы.       — О да, так сказать, притерлись как старые супруги, много лет живущие вместе, — шутливо добавляет Джереми.       — А вы сами поступили в университет? — интересуется Джейми. — Или Изабелла помогла?       — Нет, мы поступили своими силами, — качает головой Джереми. — Правда мама хотела, чтобы мы учились в другом и на ту специальность, которая нам не нравится. Даже какое-то время протестовала против нашего выбора. Но в конце концов смирилась с нашим выбором и помогает нам оплачивать обучение. Все-таки оно очень дорогое. Мы и за всю жизнь не сможем заработать такие огромные деньги.       — И на кого же вы учитесь?       — Я учусь на программиста, а Джереми – на инженера, — уверенно отвечает Уильям.       — А где подрабатывайте?       — Да так, на побегушках! — восклицает Джереми. — Что-то отвести, что-то привезти… Но иногда беремся за ремонт компьютерной техники.       — И вы хорошо разбирайтесь в этом?       — По крайней мере, еще никто не жаловался на качество нашей работы, — со скромной улыбкой пожимает плечами Джереми. — Да и компьютеры пока что не взрывались после всех наших опытов.       — Эй, ребята, а вы не хотите работать у меня в компании? Там очень хороший коллектив! Вы быстро со всеми поладите!       — Поработать у тебя в компании? — неуверенно переспрашивает Уильям.       — Нам всегда нужны компьютерные специалисты. Компьютеры очень часто выходят из строя. И дело не всегда в каких-то вирусах. Может часто-то что-то перегорать, например… Или требуется замена какого-то оборудования… Переустановка программного обеспечения… Какого-то обновления…       — Погоди, а что за компания? — слегка хмурится Джереми. — Уж не та, что принадлежала дедушке Мануэлю?       — Да-да, она самая. Судостроительная компания «The MacClife Shipping»!       — Ничего себе! А мы думали, ее уже давно нет!       — Еще как есть! — бодро восклицает Джейми. — И процветает все больше с каждым днем!       — Значит, дядя Майкл не угробил ее окончательно?       — Нет, не угробил. Дела, конечно, были не очень, но за несколько месяцев все более-менее наладилось, когда я взялся за дело и набрал новых сотрудников.       — Вот здорово!       — Ну так что, парни? Хотите поработать со мной? Сначала могу взять вас на стажировку, а потом посмотрим. Если понравится и все устроит, я назначу вас на какую-то должность. И обещаю очень хорошую зарплату!       — Ох, если честно, то мы не знаем… — почесывая висок, растерянно произносит Джереми.       — Деньги ведь всегда нужны. А так вы сможете немного побаловать себя.       — Но, папа… Если мы будем работать у тебя, то нам нужно будет появляться на работе каждый день. Но мы не можем! Профессора в университете не погладят нас по головке, если данные ими задания не будут вовремя выполнена. А некоторые очень внимательно следят за тем, чтобы все присутствовали на лекциях.       — Можете устроиться на работу после окончания университета. Не проблема.       — Не знаю, папа… — качает головой Уильям. — Нам надо подумать, сможем ли мы принять это предложение.       — Я не настаиваю, а просто предложил вам возможность зарабатывать достаточно для нормальной жизни.       — Хорошо, мы подумаем над твоим предложением, — дружелюбно обещает Джереми.       — В любом случае для вас у меня в компании всегда найдется работа. А в свободное время можете приехать ко мне в компанию. Я с радостью проведу для вас экскурсию. Какую проводил и для Эдварда с Терренсом.       — Спасибо огромное, — скромно улыбается Джереми. — Мы обязательно подумаем над этим.       — Хорошо, — с легкой улыбкой кивает Джейми. — Ох… Ну а что у вас с личной жизнью? Повезло ли вам найти таких же достойных красавиц, каких нашли ваши братья?       — Пока нет, — пожимает плечами Уильям. — Недавно я расстался с одной девчонкой, которая мне просто надоела.       — А я уже давно один, — признается Джереми. — Да и особо не спешу обзаводиться отношениями.       — И даже нет девушек, которые вам симпатизируют? — загадочно улыбается Джейми. — Никто не заставляет вас жениться. Просто общайтесь, встречайтесь и набирайтесь опыта.       — О, папа, да какая женитьба! Для начала нам надо окончить университет и найти хорошую работу. А уже потом можно будет и об отношениях подумать.       — Ну… В принципе… Это мудро. Очень мудро. Еще сто раз успейте повстречаться и расставаться с девушками.       — Да и, честно говоря, мы сейчас вообще не готовы к созданию своих семей.       — Но не исключаю, что мы можем об этом задуматься, когда доживем до возраста Терренса и Эдварда, — предполагает Уильям.       — Вот и правильно! — восклицает Джейми. — Нечего спешить жениться. Ранние браки очень часто заканчиваются разводом. Не все проходят через это испытание.       — Мы знаем, — кивает Джереми.       — Не беспокойтесь, парни, нежелание жениться сейчас – вполне нормальное. В вашем возрасте Эдвард и Терренс тоже не задумывались об этом. Хотя Терренс все-таки относился к браку и детям более ответственно и хотел этого намного больше. А Эдвард… Эдварда больше интересовали приключения. Он у нас живчик, который не может сидеть на попе ровно.       — Мы сначала не поверили, когда узнали, что Эдвард женится. Женитьба и отцовство никак не вяжется у нас с этим неугомонным раздолбаем.       — Поверьте, дорогие мои, в последнее время этот парень сильно повзрослел и поумнел. Ну а с его любовью к приключениям нам придется просто смириться. И молиться, чтобы он никак из-за этого не пострадал.       — В любом случае они созрели для создания семьи. Особенно Терренс. Не видно, что он жалеет о желании жениться на Ракель. И он определенно готов растить своих детей.       — Он уже давно мечтает о них. Терренс обожает детей и прекрасно с ними ладит. Видели бы, с каким удовольствием он играет с маленькой кузиной Ракель. Как у него горят глаза!       — Кто знает, может, Эдвард поживет пару лет в браке со своей красавицей и тоже созреет для детей, — предполагает Джереми. — Хотя это все еще кажется чем-то из области фантастики.       — Ты прав, Джереми, — скромно хихикает Джейми. — Мне и самому в это до сих пор не верится.       — Неужели эта Наталия настолько хорошая, что он потерял голову? Я имею в виду не ее красоту! Безусловно, она – девчонка роскошная! Я говорю про ее характер.       — Она – очень хорошая девушка. Добрая, заботливая, хорошо воспитанная, интеллигентная… Я рад, что Наталия станет моей невесткой. И Ракель мне тоже очень нравится. Поначалу эта девочка была немного помешана на своей работе, но со временем поменяла приоритеты.       — Они милые девчонки, — с легкой улыбкой отмечает Уильям. — И очень красивые.       — Уверен, что вы подружитесь с ними. Ракель и Наталия очень добрые и хорошие и всегда открыты для новых знакомств.       — Было бы здорово подружиться с музами наших единокровных братьев.       Джейми скромно улыбается и замолкает на пару секунд, чтобы прочистить горло.       — Ребята, я хотел бы сказать кое-что… — задумчиво говорит Джейми. — Одну вещь… По поводу родства…       — Какую? — слегка хмурится Уильям.       — Пожалуйста, не разделяйте своих братьев на родных и неродных. Вы – родственники друг друга. Да, у вас разные матери, но это не должно повлиять на ваши отношения и зародить в вас желание быть ближе к родному брату.       — Да мы и не делим… — пожимает плечами Джереми.       — Я очень вас прошу, относитесь к Эдварду и Терренсу так, как относитесь друг к другу. В каждом из вас течет моя кровь. Вы – часть меня. Когда ваших родителей не станет, у вас останутся только ваши братья. Вы сможете положиться только на них, когда останетесь одни.       — Мы знаем… — тихо произносит Уильям.       — Я не могу заставить вас любить Терренса и Эдварда. Но я хочу, чтобы вы уважали их. Как своих старших братьев. Мне неприятно думать, что мои дети могут не ладить между собой. И… Я не хочу допустить, чтобы мои дети относились друг к другу так, как ко мне когда-то относился Майкл. Мы с вашим дядей ненавидели друг друга. И я поклялся сделать все, чтобы не допустить этого в случае с моими сыновьями.       — Неужели ты думаешь, что мы плохо относились к Эдварду, когда жили вместе? — искренне удивляется Джереми.       — Порой мне казалось, что вы ненавидите его. По крайней мере, из-за того, что он – мой сын от первого брака. Эдвард постоянно говорит, что он чувствовал себя лишним. И мне до сих пор стыдно из-за того, что так получилось. Я думал, что делал для него все, но не дал главного – любви и заботы.       — Нет, папа, это не так! — возражает Уильям. — Мы всегда хорошо относились к Эдварду и не ненавидели его из-за того, что он не родной наш брат.       — Я всегда замечал, что вы не слишком хорошо обращались с ним, когда были маленькими. Как будто хотели выжить из дома. Как будто пытались избавиться от чужака.       — Боже, папа, как ты можешь такое думать? — приходит в ужас Джереми. — У нас нет и никогда не было ненависти к Эдварду и Терренсу. Мы уважаем их и их мать. Они ведь уважают нашу маму и никогда не говорили про нее плохих вещей. Так почему мы должны ненавидеть Ребекку?       — Вы никогда не стремились сблизиться с ним. Эдвард был для вас игрушкой. Мальчиком для битья.       — Господи… — задумчиво добавляет Уильям. — Ну глупые были! Не понимали, что хорошо, а что плохо. Это что-то типа неудачных детских шуток, из-за которых взрослые покрутили бы у виска, а дети – катались бы по полу от смеха.       — Я все понимаю, парни, — спокойно говорит Джейми. — Но иногда ваши шутки выходили за грань разумного. Эдварду вряд ли было приятно. Да и мы с вашей матерью не одобряли всего, что вы делали.       — Мы знаем, но все это в прошлом, — уверенно отвечает Джереми. — Теперь мы стали взрослее и умнее и понимаем, что порой перегибали палку.       — Я не хочу, чтобы между вами происходило то, что произошло между мной и моим братом. Это не пример отношений между родными людьми, которые как минимум должны проявлять уважение.       — Не бойся, папа, — дружелюбно говорит Уильям. — Того, что происходило между тобой и дядей Майклом, никогда не случится. Мы с Джереми будем стремиться к дружбе с Эдвардом и Терренсом и сделаем все, чтобы они считали нас близкими себе людьми.       — Знайте, как мне больно, когда однажды они ничуть не стали подобием своих отца и дяди. Из-за козней Майкла ребята очень сильно разругались и практически вычеркнули друг друга из жизни. Все думали, что им уже никогда не удастся наладить отношения. Но, слава богу, мои старшие сыновья помирились и стали намного дружнее.       — Надеюсь, мы сможем подружиться с ними, их девушками и друзьями, — скромно улыбается Джереми.       — Подружитесь, не переживайте. Их друзья – тоже очень хорошие и порядочные ребята. Они охотно примут вас к себе.       — Было бы здорово, — задумчиво произносит Уильям.       Джейми ничего не говорит и просто скромно улыбается, на секунду бросив взгляд на рюкзаки Уильяма и Джереми.       — Ну а я надеюсь, что я смогу видеть вас как можно чаще, — выражает надежду Джейми.       — Нет-нет, папа, обещаю, мы не пропадем, — уверенно обещает Джереми. — Не для того мы столько времени искали тебя, чтобы расспросить обо всем, что нужно, и исчезнуть. Мы хотим общаться с тобой как можно чаще.       — Двери этого дома всегда открыты для вас, дорогие мои. А если вы дадите мне адрес своей съемной квартиры, то я буду навещать вас.       — Конечно! — восклицает Уильям. — Мы оставим тебе наши телефоны и адрес съемной квартиры, куда ты можешь приезжать в любое время. Э-э-э… Подай мой рюкзак, Джер…       Джереми без лишних слов дает Уильяму его рюкзак, который тот раскрывает. Самый младший сын Джейми достает ручку и блокнот и что-то в нем записывает. Затем он аккуратно отрывает листок и отдает его своему отцу, который пробегается глазами по написанному.       — О, я знаю, где это находится! — с легкой улыбкой восклицает Джейми. — Приеду к вам, как только смогу!       — И да, только предупреждай о визите заранее, — спокойно просит Джереми. — Мама обычно приезжает к нам на выходных, но иногда может нанести визит и в другие дни.       — Я все понял. Сделаю как вы просите.       Уильям закрывает свой рюкзак и кладет его рядом с собой, пока Джейми скромно улыбается с бумажкой в руке.       — Господи, я до сих пор не могу поверить, что вы здесь и сейчас сидите передо мной, — слегка покачав головой со скромной улыбкой, признается Джейми. — Все эти годы я мечтал только лишь об этом. О том, чтобы моя семья была рядом… Чтобы любимая женщина была рядом… Чтобы все мои сыновья общались со мной… И были счастливы…       — Больше никто и ничто не разлучит нас! — уверенно отвечает Уильям. — Мы будем вместе, несмотря ни на что.       — Мы воссоединились со своей семьей и не будем чувствовать себя одинокими, общаясь только лишь с матерью, — дружелюбно добавляет Джереми.       — Вы никогда не будете одиноки, пока у вас есть я, ваша мать, ваши братья и ваша мачеха, — уверенно отвечает Джейми. — Мы одна семья и должны поддерживать друг друга.       — И мы очень счастливы, что все так хорошо закончилось, — с легкой улыбкой говорит Уильям. — Осталось только наладить со всеми хорошие отношения – и все будет замечательно.       — У вас все получится! Я верю в вас, сыновья мои.       — Приятно это слышать, — произносит Джереми.       — Помните, ребята… — Джейми крепко берет Уильяма и Джереми за руки. — Я всегда буду верить в вас и поддерживать любое ваше решение, даже если оно мне не понравится.       — Мы тоже, папа. Какими бы плохими ни были твои поступки, мы всегда будем на твоей стороне.       — Я прошу вас только об одном – будьте счастливы и живете в мире с близкими. Если у вас получится, то я буду самым счастливым человеком на свете.       — Обещаем, что все так и будет, — с широкой улыбкой обещает Уильям. — Мы сделаем все, чтобы заставить тебя и маму гордиться нами.       — Мы с Изабеллой всегда будем гордиться тобой и твоим братом, Уильям. А я всегда буду любить тебя и Джереми не меньше, чем Терренса и Эдварда. У меня четверо сыновей, и я люблю всех вас одинаково.       — Мы знаем, — скромно улыбается Джереми.       — Господь все-таки услышал мои молитвы! — с широкой улыбкой радостно восклицает Джейми. — Теперь я смогу общаться со всеми своими детьми!       — Мы безумно, что наконец-то воссоединились со своим отцом, — уверенно отвечает Уильям. — Что теперь никто не помешает нашим встречам.       — Ах, дети мои дорогие… — Джейми медленно встает с дивана. — Как же я вас обожаю!       — Мы тоже любим тебя, отец, — одновременно произносят Джереми и Уильям, также вставая с дивана.       — Идите сюда!       Джейми, Уильям и Джереми с широкими улыбками вовлекают друг друга в крепкие объятия, радуясь своему долгожданному воссоединению как маленькие дети и едва сдерживая желание пустить слезу в столь трогательный и эмоциональный момент.       

***

      Возможно, Даниэль с большим удовольствием провел бы остаток дня вместе с Анной. Однако ближе к вечеру к нему домой заехали Лилиан и Максимилиан с целью узнать, как мужчина живет после их последней встречи. За чашкой горячего кофе бывшие супруги делятся некоторыми подробностями дела Джулиана и Нормана Поттеров, которым придется ответить за все свои преступления уже в самое ближайшее время.       — Эти негодяи уже очень скоро предстанут перед судом, — уверенно сообщает Лилиан, держа чашку с кофе в руках.       — Дата уже назначена? — удивляется Анна, сложив руки перед собой.       — Да, судья назначил дату слушания.       — Нам придется присутствовать? — с грустью во взгляде спрашивает Даниэль, держа за руку Анну, которая прижимается к нему поближе и кладет голову на плечо мужчины.       — Нет, наши интересы будут представлять адвокаты, — уверенно отвечает Максимилиан, отпив немного кофе из чашки. — Наше присутствие в суде не потребуется.       — А они не могут вызвать нас чуть позже? — тихо спрашивает Анна.       — В этом нет необходимости, — качает головой Лилиан. — Мы все уже дали показания и рассказали все как было. Адвокаты прекрасно знают всю ситуацию и сейчас готовятся к первому судебному заседанию.       — И когда же будет первое судебное заседание? — интересуется Даниэль.       — В начале сентября. Пятого числа.       — Уже скоро…       — Вам нечего беспокоиться, дорогие мои, мы полностью уверены в профессионализме наших адвокатов, — уверенно говорит Максимилиан. — Мы знаем их уже много лет, и они еще ни разу не подводили нас.       — Надеюсь, все так и будет, — выражает надежду Анна. — Они должны добиться наказания для Джулиана и его отца.       — Если нас не устроит приговор, мы сможем подать апелляцию в течение некоторого времени, — отмечает Лилиан. — Но твой отец прав, дорогая. У нас нет никаких причин для беспокойства. Эти люди так легко не отделаются.       — Если за дело взялся такой человек, как Виктор Джонсон, то можно не сомневаться, что он добьется желаемого, — уверенно отвечает Даниэль.       — И все улики обязательно будут учтены судом, — добавляет Максимилиан. — Ничто не останется без внимания. Ни одно наше слово. Ни одна деталь.       — Это дает надежду, — задумчиво говорит Анна.       — Все будет хорошо, дочка, не переживай. — Максимилиан мягко гладит Анну по руке, пока Даниэль скромно приобнимает ее и нежно гладит плечо. — Эти люди сполна ответят за все, что сделали. Мы добьемся для них самого жесткого наказания.       — Мне так хочется, чтобы это дело поскорее закрыли, — тяжело вздыхает Лилиан. — Мы хоть сможем забыть весь этот кошмар и вырвать эту страницу из нашей жизни. Заняться своими делами и не думать о плохом…       — Я тоже очень хочу, чтобы все это закончилось, — с грустью во взгляде отвечает Максимилиан. — Это единственное, что сейчас не дает мне покоя.       — Вряд ли мы сможем забыть такое… — задумчиво отвечает Анна. — Даже если тем людям дадут максимальный срок, это не вычеркнет из памяти все, что они сделали с нами.       — Нет, Анна, ты забудешь этот ужас, — уверенно, мягко говорит Даниэль. — Ты должна сделать это.       — Может, я и не забуду… Но я знаю, что поможет немного облегчить душу… Мне… И всем нам.       — Что ты имеешь в виду, дочка? — удивляется Лилиан.       — Прощение, мама, — с грустью во взгляде посмотрев на Лилиан, тихо отвечает Анна. — Это то, что поможет отпустить ситуацию.       — Подожди, ты хочешь сказать, что… — качает головой Даниэль.       — Я много думала об этом… О том, что поможет мне почувствовать себя лучше. И… Я пришла к выводу, что прощение будет лучшим решением. Так что… — Анна тихо вздыхает, рассматривая свои руки. — Я решила простить Джулиана.       Несколько потрясенные Лилиан, Максимилиан и Даниэль вопросительно переглядываются между собой.       — Что? — широко распахивает глаза Максимилиан. — Простить Джулиана?       — Знаю, вы все удивлены, — спокойно говорит Анна. — Да, я помню, что этот человек едва не отправил на тот свет. Но… После долгих раздумий… Я пришла к выводу, что бесполезно злиться на человека, у которого не все в порядке с головой. Джулиан и правда болен. У него полно психологических травм. Но он этого не признает и никогда не захочет над ними работать.       — Но, Анна… — с ужасом в глазах произносит Лилиан. — Этот негодяй чуть не отправил тебя на тот свет! Ты могла умереть по его вине!       — Да, я знаю. Но ведь ничего не изменится, если я буду до конца своих дней злиться на Поттеров.       — Им не нужно твое прощение, дочка. Твое сочувствие. Им не нужно проявление великодушия. Это ничему их не научит.       — Дело не в том, нужно ли им прощение или нет. Дело в другом. Негативные эмоции тянут нас на дно, заставляя прогибаться под тяжестью груза ненависти и злости. Можно быть безумно богатым, состоять в счастливом браке и растить чудесных деток. Но пока ты не отпустить все обиды, что-то все время будет терзать твою душу.       — Но, Анна… — покачав головой, растерянно произносит Даниэль.       — Я не хочу быть такой, как они. Не хочу никому мстить и причинять боль человеку из-за каких-то неудач и обид. Я хочу жить спокойной и счастливой жизнью.       — Эти люди просто громко посмеются над твоими словами о прощении.       — Я делаю это ради себя. Мне будет намного легче, если я отпущу обиду и прощу своих обидчиков. Это поможет мне… Не вспоминать обо всех их гадостях. Я не хочу злиться, плакать, ненавидеть… Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на негатив и людей, которые не могут дать тебе ничего хорошего.       — В принципе… Да… В чем-то ты права…       — Я уже почувствовала себя намного легче, когда перестала злиться на тебя. А решив простить еще и Джулиана и его отца, я наконец-то почувствовала ту легкость, которой мне не хватало. Наконец-то избавилась от чувства, что на меня будто бы что-то давит.       — Дочка… — с жалостью во взгляде произносит Максимилиан.       — Не беспокойся, папа, это не значит, что они смогут избежать правосудия. Если их выпустят, то они продолжат свои делишки и однажды уже точно доведут нас до могилы.       — Он не изменится, дорогая, — спокойно отмечает Даниэль. — Джулиану все равно, простила бы ты его или нет. Этому человеку нужно только одно – отомстить за все обиды и унижения. Он не смог смириться с тем, кто в детстве его унижали из-за веса. Не смог принять твой отказ быть с ним. А отец всю жизнь внушал ему мысль, что женщины – это зло.       — Теперь меня это уже не касается. Я делаю это ради своего же блага. — Анна прикладывает обе руки к сердцу. — Делаю то, что мне подсказывает сердце. Мнение Джулиана на этот счет меня не волнует. Он в любом случае ответит по всей строгости закона. А я хочу жить дальше и наслаждаться жизнью.       — Ты уверена, что хочешь этого, милая? — взяв Анну за руки, мягко спрашивает Лилиан. — Действительно ли ты хочешь простить того, кто поступил с тобой так жестоко?       — Да, хочу, — уверенно отвечает Анна. — Ради нежелания отравлять себе душу обидой и ненавистью.       — Думаю… — задумчиво произносит Даниэль. — Это мудрое решение.       — Решение, о котором… Джулиан знает…       — Знает? — слегка хмурится Максимилиан. — В смысле?       — Я лично сказала ему, что прощаю его.       — Что? — приходят в ужас Даниэль, Лилиан и Максимилиан, широко распахнув глаза.       — Ты что, ездила в участок и разговаривала с этим психом? — удивляется Даниэль.       — Да, — тихо произносит Анна.       — Господи, дочка, это же безумие! — восклицает Лилиан. — О чем ты только думала?       — Этот человек мог причинить тебе вред! — ужасается Максимилиан.       — Я всего лишь хотела почувствовать облегчение, — отвечает Анна. — Мне нужно было лично сказать ему об этом.       — Но почему ты ничего не сказала нам с матерью? И Даниэлю? Он ведь не знал об этом?       — Нет, я ничего не знал, — качает головой Даниэль.       — Вы бы начали отговаривать меня, — спокойно говорит Анна. — А я твердо решила, что хотела поехать.       — Хорошо, но ты могла бы сказать мне, и я бы поехал с тобой. Чтобы не дать ему ничего с тобой сделать.       — Нет, Даниэль, я должна была сама это сделать. Одна.       — И… Когда это ездила к нему?       — Вчера. Папа был на работе, мама – тоже… А я была дома одна… Подумала немного и… Решила поехать. Приехала в участок, нашла мистера Джонсона и попросила его позволить мне поговорить с Джулианом. Он поначалу отказывался и говорил, что мне не стоит это делать, но я смогла убедить его.       

***

      Вчерашний день.       — Сюда, пожалуйста…       Сотрудник полиции среднего возраста провожает Анну в небольшое помещение, где обычно допрашивают заключенных и подозреваемых и проводятся их встречи с друзьями, родственниками и адвокатами. Здесь нет никаких окон. Только лишь небольшая люстра на потолке освещает эту темную комнатушку, в которой находится большое прямоугольное зеркало. А на темном паркете посреди стоит небольшой стол и два стула, расположенные друг напротив друга. На одном из них сидит сгорбившийся мужчина тридцати пяти лет, одетый в оранжевую тюремную робу. Его сложенные на столе руки закованы в наручники, а пустой взгляд потуплен в одну точку. Волосы слегка взъерошены, а лицо обросло темной щетиной. Не скажешь, что некоторое время назад этот человек выглядел куда более презентабельно и очень внимательно следил за своим внешним видом. Впрочем, в нем все еще можно узнать Джулиана Поттера, который оказался здесь после того как едва не отправил девушку на тот свет.       Медленно заходя в это помещение, Анна крепко сцепляет пальцы рук и нервно одергивает свой черный пиджак, рукава которого наполовину закатаны, и который отлично сочетается с обтягивающими брюками такого же цвета и белоснежной блузке с парой верхних расстегнутых пуговиц. А после каждого ее шага каблуки от остроносых туфель тихонько постукивают по темному паркету. Пока что девушка видит сидящего за столом заключенного со спины, но понимает, что тот определенно уже не такой уверенный в себе и борзый, каким был раньше.       — Заключенный Поттер, к вам посетитель! — строго объявляет полицейский.       Джулиан поднимает глаза и переводит их на Анну, которая медленно встает перед ним лицом, обеими руками крепко сжимая ручку своей небольшой сумки. Мужчина резко бледнеет и начинает нервно ерзать на стуле, с жалостью в широко распахнутых глазах смотря на девушку.       — Анна? — тихо, неуверенно произносит Джулиан.       — У вас есть пять минут, мисс, — дает понять полицейский. — Потом я попрошу вас уйти.       — Спасибо, господин полицейский, — благодарит Анна.       Сотрудник полиции покидает помещение и закрывает за собой дверь. После чего Анна, нервно сглатывая, переводит взгляд на Джулиана, который смотрит на нее с некоторым отчаянием, будто надеясь, что она пришла спасти его.       — Анна, т-т-ты… — дрожащим голосом произносит Джулиан.       — Здравствуй, Джулиан, — спокойно говорит Анна, уверенно смотря на Джулиана сверху вниз.       — Т-т-ты… П-п-пришла…       — Знаю, мой визит стал неожиданностью. Но сразу скажу, что я пришла сюда по своей воле.       — Ты… Ты пришла… Сп-п-пасти меня? Ты вытащишь меня отсюда? Да?       — Нет, я пришла за другим. Хочу поговорить с тобой.       — Пожалуйста, Анна, помоги мне, — с жалостью во взгляде умоляет Джулиан. — Вытащи отсюда! Меня хотят посадить на несколько лет.       — Нет, Джулиан, не надейся!       — Умоляю, милая, не оставляй меня здесь! Обещаю, я стану лучше и больше никогда не посмею оскорбить и поднять на тебя руку. Только умоляю, спаси меня! Ты – моя единственная надежда! Мне больше не на кого рассчитывать.       — Давай ты оставишь это шоу для своих сокамерников. — Анна спокойно подходит к стулу, присаживается напротив Джулиана и кладет свою сумочку на стол, смотря на своего обидчика с гордо поднятой головой. — Я быстро скажу все, что хотела, и пойду.       — Меня здесь никто не любит, — жалуется Джулиан. — Все говорят обо мне гадости и называют подонком. Любые мои попытки с кем-то заговорить ни к чему не приводят. Хотя мне так хочется поболтать с кем-нибудь. Излить кому-то душу. Даже мой адвокат явно против меня и не хочет меня спасать! Я одинок! Совсем одинок! У меня никого нет!       — А чего ты хотел, милый мой? — Анна складывает руки на столе перед собой. — Думаешь, твои мерзкие поступки можно как-то оправдать?       — Я ведь не хотел этого! Клянусь, моей вины во всем этом нет. Это все мой отец. Он заставил меня делать с тобой эти ужасные вещи. Я этого не хотел и лишь делал то, что мне приказывал этот человек.       — Конечно, твой отец тоже хорош. Но не надо сваливать на него вину за все, что ты со мной сделал.       — Только он должен отвечать за все, что сделал с тобой и твоей семьей. Эти идеи принадлежали ему. Я пытался вразумить его, но он затыкал мне рот и говорил делать что велено.       — Думаешь, ты избежишь наказания, если во всем обвинишь своего отца?       — Пожалуйста, Анна! Я ни в чем не виноват!       — Хватит, Джулиан! — резко отрезает Анна. — Что бы ты ни сказал, никто не будет спасать тебя. Ты ответишь за все свои грязные делишки.       — Нет, милая, умоляю, не поступай так со мной…       — У меня мало времени, и я не хочу тратить его на бесполезную болтовню.       — Неужели тебе совсем не жалко меня? — Джулиан приподнимает скованные наручниками руки. — Посмотри! Я здесь! На меня надели эти наручники и эту рубашку, которая воняет просто отвратительно! А скоро суд отправит меня за решетку! Даст минимум лет двадцать!       — Это то, что нам и нужно.       — Пожалуйста, Анна… Ты же не бессердечная! У тебя доброе сердце… Я знаю, что тебе больно смотреть на меня. Видеть, до чего меня довели все эти гады. Если ты не поможешь мне, то я умру. Или меня прикончат, или я сам покончу с собой.       — Хватит, Поттер.       — Я не выдержу! Не выживу, если мне дадут такой срок! Здесь ужасные условия, а я совсем не привык к такому.       — Ничего, потерпишь. Побудешь среди тех, кого ты всю жизнь презирал.       — Но я не хочу! Не хочу выйти отсюда стариком! Мне тридцать пять лет! Я уже и так не молодой!       — Мы все стареем. Ты не один такой особенный.       — Анна… Анна, миленькая моя… — Джулиан берет Анну за руки, начав с еще большей жалостью смотреть на нее. — Умоляю, выслушай меня…       — Убери руки, Джулиан, — спокойно просит Анна, вырвав руки из рук Джулиана.       — Я действительно сожалею, что поступил с тобой так ужасно. Это моя огромная ошибка, которую я никогда себе не прощу. Я ненавижу себя за то, что причинил вред девушке, которую все еще очень сильно люблю.       — Лучше бы ты подумал об этом, когда оскорблял, унижал и бил меня.       — Дай мне шанс. Пожалуйста, дорогая, не позволяй им отдавать меня на живодерню. Я умру в тюрьме. Меня там сожрут с потрохами. И жизнь вдали от тебя будет для меня невыносимой пыткой. Для меня счастье – просто увидеть твое прекрасное личико. Подержать тебя за руку. Посмотреть в твои изумительные зеленые глаза.       — Опять ты начинаешь сказки рассказывать… — устало вздыхает Анна.       — Нет, я все еще люблю тебя! Ты мне очень дорога! И я не представляю жизнь без тебя. Клянусь памятью своей мамы!       — Тебе не стыдно клясться этой женщиной? Женщиной, которую ты никогда не любил. Которую твой отец безжалостно отправил на тот свет!       — Ты только дай мне шанс! Обещаю, ты не разочаруешься. Я все для тебя сделаю! Стану твоим безмолвным рабом!       — Я уже говорила, что ты не можешь дать мне то, что мне действительно нужно.       — У тебя будет все! Все, что ты захочешь!       — Чтобы дать человеку определенные вещи, нужно сначала самому их получить и знать, что они из себя представляют. А ты понятия не имеешь о том, что я хочу.       — Нет, это не так! Я знаю, чего ты хочешь!       — Я бы ничего не получила, если бы была дурой и в очередной раз поверила тебе.       — Анна, милая…       — Ты дашь мне сказать, из-за чего я сюда пришла?       — Пожалуйста, Энни, миленькая, прости меня…       — Ты не избежишь наказания, Джулиан. Ты и твой отец ответите за все свои делишки. Никто не собирается вас спасать.       — Нет, я не верю… — качает головой Джулиан и нервно сглатывает. — Ты не можешь…       — Однако есть одна вещь, которую я хочу тебе сказать. То, что ты должен знать.       — Что? — округляет глаза Джулиан.       — Думаю, ты уже понял, что очень сильно разочаровал меня. Да, я знала, что в тебе что-то не то. Но не думала, что ты настолько ужасный и жестокий.       — Я не умею быть мягким. Я привык быть жестким. Мне чужды ласка и нежность.       — Это уже неважно.       — Я исправлюсь, обещаю… Помоги мне. Научи быть добрее и мягче.       — Тебя уже слишком поздно менять, Джулиан. Ты не изменишься. Никогда.       — Я не хочу, чтобы ты так плохо обо мне думала.       — Я все это время была очень зла на тебя, — уверенно говорит Анна. — Из-за того, что ты так со мной обращался. Из-за того, что проявлял полное неуважение ко мне. Из-за того, что помогал своему отцу строить планы по расправе над моими родителями. У меня была масса причин возненавидеть тебя и проклинать тот день, когда я согласилась подпустить к себе человека, из-за которого я чуть не умерла.       — Я все понимаю… — Джулиан опускает грустный взгляд на свои руки. — И не сужу тебя. Ты имела полное право ненавидеть тебя.       — Однако недавно я начала задумываться обо всей этой ситуации. И… Поняла, что не имеет смысла злиться. Проклинать. Ненавидеть. Нет смысла копить в себе обиду и травить душу. От этого ничего не изменится. Злой человек не станет добрее, если его будут ненавидеть. А кому-то даже нравится, когда его все проклинают. Для него это некая подпитка.       — Нет… Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня. Не хочу, чтобы винила во всех грехах.       — Поэтому после долгих раздумий я приняла решение, которое кажется мне правильным.       — Неужели ты все-таки вытащишь меня из тюрьмы? О, Энни, солнце мое! — Джулиан снова берет Анну за руки, бросив едва заметную улыбку, но та с усталым вздохом их вырывает. — Я буду любить тебя еще больше, если ты это сделаешь.       — Я хочу сообщить тебе, что… — Анна замолкает на пару секунд и уверенно смотрит на Джулиана. — Что я прощаю тебя. За все твои омерзительные поступки по отношению ко мне. За то, что ты едва не убил меня. За все.       Заявление Анны несколько обескураживает Джулиана и заставляет впасть в ступор. Но с другой стороны, это вселяет в него надежду, что девушка может вытащить его отсюда и спасти от тюрьмы.       — П-п-прощаешь? — неуверенно спрашивает Джулиан.       — Да, прощаю, — бросает легкую улыбку Анна. — Я не хочу ни на кого злиться. Не хочу держать в себе обиды и злобу. Не хочу… Быть отравленной всем этим негативом. И стать мстительной и жестокой. Так что, будет лучше, если я отпущу обиду и дам тебе знать об этом.       — Неужели… — округляет глаза Джулиан. — Неужели…       — Нет, Джулиан. То, что я прощаю тебя, не значит, что у тебя есть шанс выйти отсюда. Я прощаю тебя, но не отказываюсь от правосудия. С надеждой, что ты извлечешь для себя какой-то урок.       — Нет, Анна… — Джулиан качает головой, прикрыв рот обеими руками. — Нет, этого не может быть. Ты не можешь так со мной поступить!       — Пожалуйста, давай обойдемся без драмы.       — Ты ведь знаешь меня с одиннадцати лет! Большую часть своей жизни! Неужели у тебя поднимется рука поступить так с человеком, который все годы так любил тебя и относился с таким уважением?       — Ты не знаешь, что такое любовь и уважение, — спокойно отвечает Анна. — Особенно по отношению к женщинам.       — Ты – моя единственная надежда! — отчаянно восклицает Джулиан. — Больше никто не может помочь мне!       — Я простила тебя не потому, что мне тебя жаль. Нет, мне нисколько не жаль тебя. Ты заслужил все это. Я сделала это ради себя. Ради того, чтобы моя жизнь стала спокойной. Мне нужно было отпустить эту ситуацию.       — Да, милая, я знаю, какое у тебя золотое сердечко! Как широка твоя душа! Ты – самый великодушный и добрый человек из всех, кого я знаю. И я уверен, что ты не простишь себя, если не поможешь мне и позволить умереть в темной грязной камере.       — Я не собираюсь всю жизнь мучиться и страдать по вине человека, который причинил мне такую боль. Мне всего двадцать четыре. Я еще слишком молодая, чтобы тратить свою жизнь на ненависть, зависть и злость. Моя жизнь должна быть полна положительными эмоциями. Заботой. Любовью. Нежностью. Мне нужны люди, которые способны дать мне все это.       — Тогда тебе нужен я! Я знаю тебя как облупленную. Никто не знает, что тебе нужно, лучше меня. Никто не будет любить тебя сильнее. Ты нужна лишь мне. Только я готов принять тебя со всеми твоими недостатками.       — Ошибаешься, Поттер. Есть те, кто действительно знает меня как облупленную и видит мне не лишь какое-то уродливое недоразумение.       — Думаешь, твои родители дадут тебе все это? Они и сами не знают, что это такое! Потому что в их семьях было не принято проявлять эмоции.       — Может, и так. Но они это признают и сейчас стараются исправиться. И давать мне столько, сколько я получила от дорогого мне мужчины.       — Ты говоришь про того голодранца, который предал тебя? — Джулиан тихо усмехается. — Да что он знает про тебя? Ты знакома с ним всего три понедельника!       — Он знает обо мне все и буквально видит меня насквозь. Мне ничего не надо ему говорить. Он просто смотрит на меня и сразу исполняет мои желания.       — Не понимаю, что ты нашла в этом нищем отморозке! Как можно было променять такого перспективного мужчину, как я, на этого чмошника? Который может быть крутым только со своими гребаными дружками!       — Да, я променяла унижения и побои на любовь и заботу, — с гордо поднятой головой отвечает Анна. — И ничуть об этом не жалею. Я благодарна судьбе за то, что мы встретились.       — Ты потом поймешь, что совершила глупость, решив связать свою жизнь с этим нищебродом. Сейчас ты слишком молодая. Наивная. Веришь в сказки. Мечтаешь о принце. Но скоро тебе это будет не нужно.       — Нет, Джулиан, я не совершила глупость. Я стала счастливее, чем когда-либо. Почувствовала себя маленькой девочкой, которая ничего боится, потому что рядом с ней находится любящий мужчина.       — Мужика украшают не героические поступки и телячьи нежности, а хорошая работа и толстый кошелек.       — Кстати, я чуть не забыла сказать еще кое-что. — Анна заправляет прядь волос за ухо. — Я вернулась к этому человеку.       — Что? — широко распахивает глаза Джулиан. — Вернулась? К этому ублюдку?       — Да, Джулиан, я нашла в себе силы простить его и снова стать девушкой того, кого люблю, несмотря ни на что.       — Нет! — резко качает головой Джулиан. — Нет, этого не может быть! Эта тварь снова украла тебя у меня!       — Я простила его за то, что он совершил ошибку. И понимаю, что он действительно не хотел причинять мне боль.       — Неужели ты, глупая дурочка, повелась на его жалкие слова любви и верности? Не чувствуешь, что этот проходимец опять тебя обманул?       — По мне, он был совершенно искренен. Увидев все, что мне было нужно, я долго думала над ситуацией и вскоре решила простить его. Поняла, что не смогу без него жить.       — Этот тип снова обманет тебя, Анна. Он очень скоро найдет себе другую девку и будет кувыркаться с ней у тебя за спиной, пока ты будешь сидеть дома и обслуживать его. Прошу тебя, не верь ему! Он пользуется твоей наивностью!       — Все уже решено, Джулиан, — уверенно отвечает Анна. — Я простила этого мужчину и вернулась к нему.       — Ты должна принадлежать мне! Отец обещал мне тебя, когда мы только познакомились! Я люблю тебя! Мы должны быть вместе и растить детей!       — А я хочу быть со своим любимым.       — Пожалуйста, Анна, не разбивай мне сердце. В очередной раз. Я этого не переживу.       — Я выбрала того, с кем хочу быть.       — Не хочу это слышать… — Джулиан обеими руками вцепляется в свои волосы. — Я и так всю жизнь страдаю из-за безответной любви к тебе… Когда мне говорили, что ты начала с кем-то встречаться, я был готов рыдать. Знать, что тебя обнимает и целует другой, было просто невыносимо.       — Ты давишь на жалость, ибо надеешься, что я пожалею тебя и вытащу из тюрьмы. Но этого не будет. Я хорошо усвоила урок и поняла, что тебе нельзя верить.       — Нет, не говори так, — с жалостью во взгляде дрожащим голосом умоляет Джулиан. — Я не притворяюсь… Мои чувства к тебе совершенно искренние.       — Рассказывай эту ложь кому-нибудь другому. А я по горло сыта твоими рассказами.       Только Джулиан хочет что-то сказать, как вдруг дверь в помещении открывается, а на пороге появляется полицейский, который проводил Анну сюда.       — Время вышло, мисс! — сообщает полицейский. — Прошу вас покинуть помещение.       — Я сказала все, что хотела, — обращается к Джулиану Анна. — Надеюсь, что тюрьма хоть чему-то тебя научит. Например, быть добрее и мягче. Может, тебе повезет, и в старости ты сможешь пожить без ненависти и зависти в сердце.       — Анна… — с жалостью во взгляде произносит Джулиан. — Анна, миленькая…       — Желаю тебе удачи, — бросает легкую улыбку Анна. — И всего самого наилучшего. От всей души. Встань на верный путь и проживи его с легкостью в душе. Прощай.       Анна мягко гладит грустного Джулиана по руке, берет свою сумку, встает из-за стола и спокойно покидает помещение.       — Анна… — отчаянно произносит Джулиан, с грустью во взгляде смотря Анне вслед, — Анна, нет! Не уходи! Останься! Прошу тебя! Анна! Не бросай меня! Я люблю тебя! Я умру, если тебя не будет рядом! Пожалуйста, Энни!       Джулиан начинает довольно часто дышать от волнения, выглядя довольно бледным, а его широко распахнутые, слегка влажные глаза полны ужаса и страха. От понимания того, что он остался один, и ему никто не намерен помогать.       — Анна… — отчаянно произносит Джулиан. — Не бросай меня… Ты нужна мне… Я пропаду без тебя. А-а-а… Папа! Папочка! Спаси меня! Я не хочу оставаться здесь один! Папа!       Джулиан едва ли не начинает плакать и отчаянно звать то Анну, то Нормана, пока полицейский берет его под руку и куда-то уводит. Надежда на спасение рухнула. Так же, как и надежда на то, что он сможет быть с Анной – девушкой, которую искренне любил. Может, никто и не верит, что это так. Но мужчина никогда не был равнодушен к этой милой рыжеволосой красавице, выбравшая человека, которого Поттер будет проклинать до конца своих дней.       

***

      — И после того, как я сказала ему все, что хотела, мне стало намного легче, — признается Анна. — Отпустить обиду непросто, но я сказала себе, что должна это сделать. Ради своего же блага. И у меня получилось.       — И как отреагировал Джулиан? — интересуется Лилиан.       — Умолял вытащить его из тюрьмы и клялся в любви. Джулиан пытался свалить все на своего отца. Мол, он просто делал все, что тот ему приказывал.       — И клялся памятью своей матери?       — Да. Но я четко дала понять, что мое прощение не дает ему надежду на освобождение. И сказав, что я прощаю его, ушла с улыбкой на лице. Искренне пожелала Джулиану удачи и выразила надежду, что тюрьма хоть чему-то его научит.       — Ну, это сомнительно, — задумчиво говорит Даниэль. — Как говорится, горбатого только могила исправит.       — В любом случае я не жалею, что пошла на это. Джулиан узнал, что я решила простить его за все, и мне стало лучше. Прощение – одно из самых сильных противоядий от любого гнева и негатива. Одно из самых сильных оружий против врага, который хочет подавить тебя своей ненавистью и мечтает превратить твою жизнь в сущий ад.       — Надо иметь огромное мужество, чтобы простить своего врага, — с легкой улыбкой отмечает Максимилиан.       — Может, раньше я отказывалась верить, что все это произошло со мной, и винила во всем себя. Но теперь я готова признать это и смириться с тем, что не смогу изменить прошлое. Я понимаю, что моей вины в этом нет. Что во всем виноваты Джулиан и его отец. А раз так, то я не хочу позволить сделать меня несчастной и отказаться от своих желаний из-за страхов и сомнений. Что было, то было. Отныне я хочу двигаться вперед. Хочу жить в окружении тех, кто меня искренне любит и уважает.       Максимилиан, Лилиан и Даниэль ничего не говорят и широко улыбаются, всем видом давая понять, что полностью поддерживают Анну.       — Хорошо, милая, если так тебе будет лучше, то нам остается лишь поддержать тебя, — с легкой улыбкой говорит Максимилиан, погладив Анну по руке. — В любом случае ты поступила очень мудро.       — Очень хорошо, что ты сделала это для себя, а не для них, — добавляет Лилиан. — Надо думать о том, чтобы тебе было комфортно, а не твоему обидчику.       — Жизнь не заканчивается на насилии, изнасиловании и какой-то трагедии, — пожимает плечами Анна. — Все через что-то проходят. А раз они смогли, то и я смогу. И для начала я отпустила ситуацию и простила того, кто едва не погубил меня.       — Знаешь, а ты молодец! — задумчиво отмечает Даниэль. — Поттер ждал, что ты будешь кричать, плакать и молить о помощи. Точнее, он знал, что так и будет. Но ты поступила иначе. Ты дала ту реакцию, которую этот человек не ждал.       — Ты прав, милый, — соглашается Лилиан. — Вспомни, когда Анна дала Джулиану пощечину и вылила кофе ему на голову. Вы все видели его лицо, которое говорило о том, что он был в глубоком шоке и не ожидал ничего подобного.       — Я просто «красиво» с ним попрощалась, — скромно улыбается Анна. — И не скрою – мне это понравилось.       — Нам всем это понравилось, солнце мое, — хихикает Максимилиан. — Можно сказать, ты поставила его на место.       — Ну а теперь я с легким сердцем буду спокойно ждать приговора. А все грязные делишки пусть останутся на его совести. Что бы Джулиан ни говорил, он сам во всем виноват.       — Мудрое решение, Анна, очень мудрое. Ты мыслишь как взрослая мудрая женщина.       — Есть люди, которые помогли мне многое понять.       Анна с легкой улыбкой бросает Даниэлю взгляд, а тот отвечает ей взаимностью и берет за руку, пока Лилиан и Максимилиана не скрывают восхищения избранником своей дочери и выпивают немного кофе из своих чашек, которые после этого аккуратно ставят на журнальный столик.       — Ладно, дорогие мои, — дружелюбно говорит Лилиан. — Предлагаю нам не портить себе и друг другу настроение и больше не говорить про этих больных негодяев.       — Кстати, Даниэль, а что насчет той иностранки? — интересуется Максимилиан. — Ты сказал, что с ней покончено.       — Да, мистер Сеймур, — с легкой улыбкой отвечает Даниэль. — Мы с Анной, Наталией, Ракель и Хелен придумали кое-что. Пока я встречал эту испанку у себя дома и делал вид, что ничего не происходит, девчонки поехали за полицией. Через час они вернулись, и полицейские забрали ту девчонку и ее сестру, с которой она пришла.       — Сестру? — удивляется Лилиан. — А ее-то за что?       — У семьи этой испанки проблемы с документами, — объясняет Анна. — Ее сестра сама призналась в том, что поначалу они жили здесь по визе, но потом ее срок истек, а возиться с документами еще раз ее родители не захотели. И вот теперь им грозит депортация в Испанию. А иностранку еще и судить будут за вмешательство в жизнь Даниэля, неоднократные угрозы его жизни и попытки проникнуть в его дом.       — Значит, ты написал заявление на эту девушку? — обращается к Даниэлю Лилиан.       — По-хорошему она не хотела оставлять меня в покое, — пожимает плечами Даниэль. — Вот и пришлось действовать по-плохому. Поначалу я сомневался, но девчонки убедили меня обратиться в полицию. Когда полицейские приехали, они показали ей ордер и потребовали покинуть дом, но она продолжила биться в истерике и выдавать себя то за мою жену, то за мать моего якобы погибшего ребенка.       — А до этого она устроила такой концерт, что сюда чуть не сбежались все соседи в районе, — добавляет Анна. — Мы с девочками даже хотели позвонить в психбольницу, ибо она вела себя совершенно неадекватно. Грозилась убить себя и нас и кричала так, что всю глотку себе сорвала.       — Похоже на болезненную одержимость, — задумчиво отмечает Максимилиан, поглаживая подбородок. — Вбила себе в голову, что Даниэль – ее судьба. И начала преследовать его и убеждать всех, что она встречается с ним.       — Так оно и есть, — подтверждает Даниэль. — Эта девчонка узнала обо мне благодаря моей группе, которую она терпеть не может. Ее сестра сказала, что иностранка однажды попыталась пробраться в мой дом, но была поймана полицией, которую вызвали соседи. И ее даже выгоняли с концертов из-за того, что у нее не было билета.       — И ты не знал, что она бывала здесь раньше? — удивляется Лилиан.       — Нет, соседи ничего мне не говорили, хотя и давали показания в полиции.       — Странно, что они не сказали.       — Я чуть позже поговорю с ними и разузнаю побольше обо всем этом. Может, с ней можно было покончить намного раньше, если я знал о ней раньше.       — Значит, она знала о тебе все? — заключает Максимилиан. — И домашний адрес, и номер телефона, и все о твоей личной жизни?       — Да, все. Она видела много моих интервью и всегда прекрасно знала, как отвечать на мои вопросы, к примеру, о знакомстве или начале отношений. Эта девчонка хорошо подготовилась и врала мне, не моргая.       — Ну и дела…       — А ее сестра ей помогала в этом… Не по своей воле, однако… Эта девочка боялась ее… Вот и тоже приходилось врать и делать на компьютере фальшивые фотографии, которые тоже якобы доказывали, что та ложь – правда.       — Господи, вот наглая девчонка! — возмущается Лилиан.       — И не говорите! Мало того, что она обманула меня, так еще и стремилась изолировать меня ото всего мира. Эта девчонка нарисовала у себя в голове идеальную для себя жизнь и шла к ней напролом. Она бы как королева лежала на диване, ела и смотрела телевизор, а я бы целыми днями сидел возле нее и пел дифирамбы о якобы ее красоте.       — Ну и дела… Ей определенно нужно лечиться.       — Скорее всего, ее отправят куда-нибудь в психушку, — предполагает Анна. — Мистер Джонсон пообещал лично проследить за этим делом.       — Да, а почему в этом плане участвовали только девочки? — недоумевает Максимилиан. — Где были парни в это время?       — Все просто, мистер Сеймур, — с легкой улыбкой отвечает Даниэль. — Девушки приревновали парней к иностранке и взяли все на себя. Не захотели, чтобы они встречались с ней, даже если знали, что она их ненавидит. И сегодня в очередной раз полила их грязью. Да и девчонкам сильно досталось. Эта истеричка оттаскала их за волосы, а одной из них вообще ноготь сломала.       — Вот как…       — Впрочем, девчонки держались не хуже парней во время ареста Поттеров. Не упустили возможность оттаскать ее за волосы и влепить пару пощечин.       — В любом случае у девочек не было смысла ревновать, — скромно улыбается Лилиан. — Я прекрасно видела, что парни просто без ума от них. У них горели глаза, когда они смотрели на своих возлюбленных и говорили про них.       — Их можно понять, мама, — с невинной улыбкой отмечает Анна. — Парни и сами жутко ревновали бы девочек, если бы у них появился какой-то соперник. И обещания моих подружек о том, что они даже не посмотрят на него, не успокоили бы их мужчин.       — В любом случае вы все молодцы! — восклицает Максимилиан. — И парни очень многое сделали для вас обоих. И девушки никогда не бросали вас в беде.       — Мы с Анной благодарны им за все, что они для нас сделали, — с легкой улыбкой отвечает Даниэль. — Мне вообще очень повезло иметь таких прекрасных друзей. Без них мне было бы намного тяжелее пережить что-то плохое и сделать то, что я вряд ли бы сделал один.       — Для меня друзья лучше всяких психологов, — скромно улыбается Анна. — Я могу доверить им все и получить от них то, что мне нужно. Они во многом повлияли на меня и заставили поменять мнение о некоторых вещах. Их помощь и поддержка помогли мне пережить весь этот ужас и остаться сильной.       — Ваши друзья – очень хорошие и потрясающие люди, — с легкой улыбкой отмечает Лилиан. — В наше время такие верные и добропорядочные люди – огромная редкость. Очень многие сейчас совсем не умеют дружить. Многие лишь пользуются людьми и ищут в них выгоду.       — Нет, миссис Сеймур, наши друзья совсем не такие, — уверенно качает головой Даниэль. — Ради близких они всегда готовы чем-то пожертвовать. Можно попросить их о чем угодно, и каждый из них сделает все, что нужно. А порой даже больше.       — Вот почему вы обязаны ценить этих людей.       — Ради таких прекрасных людей и умереть не жалко.       — Надеюсь, тебе никогда не придется жертвовать жизнью, — выражает надежду Максимилиан. — Мы не хотим потерять такого чудесного партнера для нашей с Лилиан дочери.       — Это мой долг. Дело чести. Если нужно, то я готов пожертвовать собой ради близких мне людей.       — Дай бог, тебе не придется это делать, — дружелюбно отвечает Лилиан.       Даниэль со скромной улыбкой молча пожимает плечами, пока Максимилиан делает глоток кофе из своей чашки.       — Ладно, ну а что насчет группы? — спрашивает Максимилиан. — Когда вы с парнями планируйте вернуться к выступлениям?       — Совсем скоро, — широко улыбается Даниэль, приобняв Анну за плечи. — Вчера мы с парнями разговаривали с людьми из нашей команды и договорились о появлении на одном популярном шоу.       — И когда же вы порадуйте всех нас? — проявляет интерес Лилиан.       — Двадцатого августа. Как раз в мой день рождения.       — Здорово! — слегка улыбается Максимилиан. — Считай это своим подарком!       — Да, это забавно. Мы прервали выступления из-за меня… Но возобновим их в день моего рождения.       — А когда же тогда ты отметишь его? — спрашивает Лилиан.       — Отметим попозже, — пожимает плечами Анна.       — Да! — соглашается Даниэль. — Выберем свободный день и немного повеселимся.       — Будешь отмечать дома? — интересуется Лилиан. — Или планируешь поехать в другое место?       — Дома. Устрою вечеринку у бассейна. Будут не только парни и девчонки, но еще и некоторые наши хорошие друзья.       — А твоя сестра?       — К сожалению, моя сестра сейчас в клинике на лечении.       — Кэссиди уже лечится? — спрашивает Максимилиан.       — Да, — подтверждает Анна. — Даниэль сказал, что отвез ее туда через день или два после ареста Поттеров.       — И как долго она там пробудет?       — Два-три месяца – точно. Ну а там посмотрим.       — Дай бог эта девочка вылечится, — выражает надежду Лилиан. — Кэссиди такая хорошенькая и милая девочка. К тому же, очень молоденькая. Она еще толком не пожила.       — Она справится, я верю в нее, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Даниэль. — Тем более, у Кэссиди есть огромное желание побороть зависимость и начать жить как все ее сверстники. Дружить, влюбляться, общаться…       — Желание – самая главная вещь в любом деле, — выражает надежду Максимилиан.       — И мы сделаем все, чтобы она не чувствовала себя одинокой, — дружелюбно обещает Анна. — Ведь у нее не осталось близких, кроме брата. Но этого будет недостаточно. Кэссиди нужны друзья. Желательно ее возраста.       — Пусть дружит с вашими с Даниэлем друзьями. А потом она познакомится с кем-то своего возраста.       — Вообще-то, есть один парень… — задумчиво признается Даниэль. — Он работает помощником нашей группы… Ему тоже девятнадцать. Можно было бы и познакомить их, но пока что я не хочу делать это.       — Почему? — удивляется Лилиан.       — Мы с парнями не очень хорошо ладили с ним. Он из зависти оскорблял нас и унижал. Правда недавно извинился и попросил дать ему шанс и не увольнять его. Ну а мы с ребятами – люди не злые. И готовы дать второй шанс тому, кто его просит.       — Ну раз вы дали ему шанс, значит, не все так плохо.       — Ну не знаю, миссис Сеймур. Этот парень пока что вызывает у нас много вопросов. Пусть для начала докажет нам, что ему можно верить, а потом я подумаю о его знакомстве с моей сестрой.       — Слушай, а ты бы не хотел познакомить ее с Райаном? — немного неуверенно предлагает Максимилиан.       — С Райаном?       — А почему бы и нет? — скромно улыбается Анна. — Райан очень хороший и порядочный! Он уж точно не посмеет обидеть Кэссиди. К тому же, ему также очень одиноко из-за того, что у него нет друзей. Настоящих друзей.       — Хм… — слегка хмурится Даниэль. — Я даже не знаю… А как вы думайте? Мистер Сеймур? Миссис Сеймур?       — По-моему, идея Максимилиана прекрасная! — широко улыбается Лилиан. — Пусть мальчик познакомится с кем-нибудь, кто будет уважать его и не корить за родство с Поттерами.       — Я не думаю, что он будет говорить о родстве с ними, — предполагает Анна. — Райан сказал, что хочет забыть об этом!       — И он настроен очень решительно.       — Райан даже решил поменять фамилию, чтобы перестать ассоциироваться с теми людьми, кто относился к нему как к тряпке.       — Правда? — слегка хмурится Даниэль. — Значит, Райан говорил серьезно?       — Он сам сказал об этом, когда на днях приходил к нам в гости, — признается Максимилиан.       — Он приходил к вам?       — Да. Он выглядел очень испуганным и неуверенным… Смотрел на нас со стыдом. Стыдился всего, в чем он не виноват. Стыдился всего, что сделали Норман с Джулианом.       — Разве он виноват в том, что его отец и брат так низко опустились? Райана это никак не касается. Он не участвовал в их делишках и не должен отвечать на проступки этих людей.       — Мы так ему и сказали, — с грустью во взгляде отвечает Лилиан. — Но парнишка все равно боялся смотреть нам в глаза. Да, может, ему стало легче, но не совсем. Хотя не исключаю, что ему удастся забыть об этом, когда он сменит фамилию.       — В любом случае его никто не будет ни в чем винить. Ни мы с вами, ни наши с Анной друзья.       — Он все прекрасно знает.       — Кстати, а какую фамилию хочет взять Райан?       — Клейтон, девичью фамилию своей покойной матери, — спокойно отвечает Анна.       — Я и так думал, что он возьмет ее фамилию, — уверенно говорит Максимилиан. — И был уверен, что Райан не захочет оставаться Поттером после всего, что сделала его семья. Он никогда не простит их и с легкостью вычеркнет из своей жизни.       — Так или иначе ему нужны друзья, — выражает надежду Лилиан. — Люди, с которыми он бы спокойно общался обо всем на свете, и которые не стали бы упрекать его за делишки его семьи в случае, если кто-то знает об этом.       — Мы с парнями будем рады, если он захочет общаться с нами, — с легкой улыбкой говорит Даниэль. — Каждый из нас с радостью даст Райану шанс подружиться с нами.       — Он как раз хотел бы этого, — скромно улыбается Анна. — И уверен, что мы будем принимать его не как Райана Поттера, сына Нормана Поттера и брата Джулиана Поттера. А как Райана Клейтона, сына Женевьевы Клейтон, которая всей душой любила его и никогда не обращалась с ним как с тряпкой.       — Мы с радостью попробуем стать ему друзьями.       — Вот и славно! — с легкой улыбкой отмечает Максимилиан. — Его жизнь не может крутиться только лишь вокруг учебы. Ему нужно расслабляться и проводить время с друзьями. Ну и, конечно же, влюбляться и гулять с девочками.       — Райан бы с радостью забыл об учебе на время, — предполагает Анна. — Только ему не с кем проводить время.       — Но теперь у него есть прекрасный шанс немного отдохнуть, — с легкой улыбкой говорит Лилиан. — И я уверена, что он непременно им воспользуется.       Обменявшись друг с другом легкими улыбками, все на пару секунд замолкают, а Лилиан с Максимилианом выпивают еще немного кофе из своих чашек.       — Ох, слава богу жизнь начинает налаживаться, — с облегчением выдыхает Лилиан. — Пожалуй, я еще никогда не чувствовала такого огромного облегчения, как сейчас.       — Согласен, — с легкой улыбкой соглашается Даниэль. — Сейчас и мне стало намного легче. Хотя и до сих пор не могу в это поверить.       — В этом есть твоя заслуга, Даниэль. Сложив руки и сидя в ожидании у моря погоды, тебе ничего не удалось бы исправить.       — Без помощи близких мне людей я бы вряд ли справился и с половиной всего, что произошло.       — Не говори, Даниэль, — дружелюбно говорит Максимилиан. — Ты сильный человек. Во всех смыслах. И у тебя отлично развито чувство целеустремленности: если ты чего-то хочешь, то добьешься этого. Как бы трудно тебе ни было.       — И опять же не обошлось без близких людей. Именно их поддержка помогала пройти через все, что было.       — В любом случае это в большей степени твоя заслуга, — скромно улыбается Анна.       — Иногда надо приложить немного усилий, чтобы осуществить свои желания, — отмечает Даниэль.       — Ты приложил очень даже много усилий, — уверенно отвечает Максимилиан. — Не только для того, чтобы добиться прощения моей дочери, но и для того, чтобы заслужить наши с Лилиан уважение и любовь.       — Спасибо, мистер Сеймур…       — Ох… — тихо вздыхает Лилиан, берет Даниэля за руки и скромно улыбается ему. — Знаешь, Даниэль… Мы были несправедливы к тебе… Обидно, что ни я, ни Максимилиан даже не хотели попробовать узнать тебя получше. Что мы сразу начали говорить, что ты – не пара нашей дочери.       — Миссис Сеймур…       — Нам очень жаль, что мы так относились к тебе, когда у вас все только начиналось. Это было неправильно. Неправильно было слушать людей, которые ничего о тебе не знали, и делали выводы лишь потому, что ты не входишь в круг знакомых наших друзей и близких.       — Я все прекрасно понимаю, — мягко отвечает Даниэль. — Как любящие родители, вы мечтали о хорошей жизни для своей дочери. Вас нельзя судить за это.       — Тогда для нас хорошая жизнь было другим понятием, — признается Максимилиан. — Деньги, статус, связи, власть… Вот, что мы называли хорошей жизнью. И это то, чего мы желали Анне. Наше мнение было схоже с мнением Поттеров: чувства ни к чему, главное – богатство. Мы так думали, потому что сами никогда не испытывали этого чувства. Не испытывали настоящей любви. Не знали, как это здорово. Только сейчас мы поняли, что нам всю жизнь этого не хватало.       — Но рады, что нашей дочери повезло, и она не будет страдать от того, что ее обделили любовью, — добавляет Лилиан. — Не получая родительской любви и тепла, многие черствеют и запирают свои чувства на замок. Но Анна не сделала этого. Живя в обстановке, где на ее чувства всем было, мягко говоря, плевать, она сумела остаться доброй и милой девочкой, в сердце которой живет любовь и нежность.       — Тогда на нас давили со всех сторон: и родители, и знакомые, и Поттеры, которым твое общение с Анной было совсем не выгодно.       — Слушая старших и во всем подчиняясь им, мы не слышали Анну и ничего не хотели знать, что она хотела, — добавляет Лилиан. — Но наша дочь отказалась подчиняться и решила бороться за свою любовь, без спроса переехав к тебе домой. Найдя ее за считанные дни, мы бы жестоко наказали свою дочь. Но сейчас мы очень рады, что все так случилось. Мы допустили бы огромную ошибку, продолжив навязывать то, чего она не хочет, и силой заставив забыть обо всех «хочу» и «не хочу» и беспрекословно подчиняться старшим. Которые не всегда знают, что лучше.       — И я, и Анна знаем, что вы делали все лишь ради блага своей дочери, — дружелюбно отвечает Даниэль. — Вы просто хотели, чтобы она жила в достатке и не знала нужды. Любой родитель хочет того же для своего ребенка.       — Однако это едва не обернулось катастрофой, — с грустью во взгляде отмечает Максимилиан. — Мы неосознанно толкали свою дочь в яму. Ни отец, ни мать, ни кто-то еще не смог бы вытащить ее оттуда. Если бы Анна стала частью семьи Поттеров, ее жизнь превратилась бы в ад. Они бы издевались над ней как только можно и в итоге загнали бы в могилу.       — Папа, пожалуйста, не говори, что вы с мамой виноваты… — с жалостью во взгляде умоляет Анна.       — Мы правда очень виноваты перед тобой, дочка, — с мокрыми глазами говорит Лилиан, взяв Анну за руки. — Твои мама с папой чуть не погубили тебя. Они могли потерять свою единственную радость в жизни.       — Мама, перестань. Я тебя прошу…       — Эта история перевернула все с ног на голову, — задумчиво говорит Максимилиан. — Мы с твоей мамой на многое посмотрели другими глазами. И сейчас понимаем, что были настоящими глупцами, когда пытались навязать тебе желаемую нами жизнь. Когда мы не интересовались твоим мнением, объясняя это тем, что ты еще маленькая.       — А еще мы взглянули на Даниэля с другой стороны, — уверенно добавляет Лилиан. — Мы и подумать не могли, что этот человек окажется намного лучше, чем нам бы хотелось. Он и рядом не стоит с Поттером благодаря доброте, честности, преданности и вежливости. Это его настоящие черты, а не фальшивые. Если Даниэль злится – он сильно злится. Если любит – то любит всем сердцем. Если ненавидит – то дико ненавидит. Он не стремится быть тем, кем его хотят видеть, и остается самим собой.       — Я не люблю притворство и лучше скажу все как есть, чем буду морочить человеку голову и нагло врать, — скромно объясняет Даниэль.       — Именно это одна из причин, почему мы так любим тебя. Такие парни, как ты – настоящая редкость в наше время. Самое настоящее золото. Моей дочери безумно повезло, что это сокровище досталось именно ей. Мы можем быть спокойны за нее, если она находится с тобой.       — Спасибо, я рад, что не разочаровал вас, — слегка улыбается Даниэль.       — Нам очень повезло, что ты согласился помочь нам спасти нашу дочь от Поттеров, — уверенно говорит Максимилиан. — Даже несмотря на конфликт с Анной, ты все равно пообещал сделать все, чтобы вернуть ей прежнюю жизнь. Именно благодаря тебе моя дочь жива и здорова и сидит с нами.       — Сейчас я благодарна вам, что вы заставили меня принять его помощь, — с широкой улыбкой признается Анна. — Кто знает, что сейчас было бы, если бы я отказалась видеть и слышать Даниэля. Если бы не было людей, которые дали бы мне понять, что так будет лучше для меня.       — Вот в этом случае мы бы сделали это, независимо от твоего мнения, — признается Лилиан. — На кану стояла твоя жизнь, а мы не могли ею рисковать.       — И я очень рада, что все так сложилось. Рада, что вы поняли, что замужество с любым из братьев Поттеров стало бы для меня началом конца.       — Ах, милая, нам так стыдно, что мы настаивали на этом, — тяжело вздыхает Лилиан.       — И стыдно, что мы не были тебе хорошими родителями, — с грустью во взгляде добавляет Максимилиан, взяв Анну за руки. — Особенно я.       — Боже, папа, о чем ты говоришь? — недоумевает Анна.       — Я был ужасным отцом, дорогая. Потому что не смог распознать те сигналы о помощи, что ты посылала мне, пока тот мерзавец безнаказанно мучил тебя. Мне очень стыдно, что я ничего не замечал и обрекал тебя на страдания, заставляя проводить много времени с этим ублюдком.       — Не вини себя, папа, — мягко просит Анна. — Тогда ты не знал, что это за человек и полжизни считал его хорошим.       — Нет, дочка, на самом деле мы считали его подозрительным, хотя старались не подавать виду, — с грустью во взгляде признается Лилиан. — Хотя мы не думали, что Джулиан может опуститься до такого. Полагали, что за холодной, внушающей страх внешностью скрывается нормальный человек. Однако мы глубоко ошибались…       — Сейчас нет смысла жалеть о совершенных ошибках. Я простила Джулиана и мистера Поттера и решила, что только они должны платить за свои поступки.       — Мы и правда очень сожалеем. Лично я не давала тебе столько любви и заботы, сколько должна была давать, когда ты так в этом нуждалась. Даже если я тряслась от мысли, что могла потерять тебя сразу после родов, это не сделало меня нежнее.       — Мама, пожалуйста…       — В детстве ты не знала, что такое родительская ласка за просто так и по поводу. А единственное, что ты получала за какие-то заслуги, – это что-то вроде: «Молодец, дочка! Ты у нас очень талантливая и умная!». И все! На этом внимание заканчивалось. Хотя ты так нуждалась в этом. Я знаю, что ты ужасно расстраивалась, что мама с папой не подходили к тебе, чтобы обнять, поцеловать и сказать что-то ласковое.       — Может, мне и правда хотелось намного больше ласки и любви… — задумчиво, с грустью в полусухих глазах признается Анна. — И бывало, что мы спорили из-за разногласий. Не были так близки, как бы мне хотелось. Однако это не влияло на мою любовь к родителям. Эта любовь бескорыстная. Я люблю вас обоих просто так. Потому что вы вырастили меня.       — Нам жаль, что ты была обделена нашим вниманием.       — Как бы то ни было… — Анна с легкой улыбкой смотрит на Лилиан и Максимилиана, вытерев слезы под глазами. — Я благодарна вам за то, что вы воспитали меня. У меня нет никаких сожалений насчет того, кем я стала. И я горда иметь таких прекрасных родителей. Несмотря ни на что, я всегда буду любить вас. Вы мои – мама и папа. И это останется неизменным.       — Мы могли бы быть намного лучше, если бы не слушались старших во всем, — тихо вздыхает Лилиан. — Но увы… Человек часто понимает свои ошибки слишком поздно. Лично нам только сейчас удалось вздохнуть с облегчением. Мы лишь недавно получили шанс контролировать свою жизнь и делать то, что мы считаем нужным.       — Без старших вы могли бы не стали для меня такими потрясающими родителями. Несмотря на в какой-то степени спартанское воспитание, они сделали вас достойными людьми.       — Стараешься во всем находить плюсы? — скромно улыбается Максимилиан.       — И я нахожу их даже в истории с Поттерами. Например, мы стали намного ближе друг к другу. А вы наконец-то поняли, что Даниэль не такой уж и плохой, каким он вам казался.       — Он – настоящее сокровище, которое ты обязана ценить и лелеять, — уверенно отвечает Лилиан. — Еще одного такого ты уже нигде не найдешь.       — Нет-нет, упаси господь! Больше я не совершу такую глупейшую ошибку. — Анна с широкой улыбкой поближе прижимается к Даниэлю и обхватывает его руку, не переставая мило смотреть на него, пока тот одаривает ее скромной улыбкой и нежным взглядом, сцепив свои пальцы с ее пальцами свободной руки. — Одного раза мне уже хватило сполна, чтобы понять, что за сокровище я могла потерять.       — С ним ты всегда будешь в безопасности и окруженной любовью и заботой, — широко улыбается Максимилиан. — Даниэль уж точно сделает так, что ты будешь жить как королева и чувствовать себя любимой и неповторимой.       — Я готов на все, лишь бы видеть ее улыбку и горящие глаза, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Даниэль, приобнимая Анну за плечи. — Для меня важно знать, что у Анны есть все, о чем она мечтает. Если у нее чего-то нет, то я из кожи вон полезу, лишь бы осуществить ее мечту.       — Думаю, у нее и так есть все, что она хочет, судя по ее счастливой улыбке и горящим глазам, которые так радуют нас, — скромно улыбается Лилиан. — Мы никогда не видели Анну более счастливой.       — Потому что я действительно счастлива, — с широкой улыбкой уверяет Анна, мило прижимаясь к Даниэлю. — С мужчиной, которого люблю.       — И который любит тебя, — уверенно добавляет Максимилиан. — Уж теперь я вижу счастье в его глазах. Такое чувство, что он будто приобрел силы.       — А как он смотрит на тебя, м-м-м-м! — искренне восхищается Лилиан, на секунду бросив взгляд на сцепленные руки Анны и Даниэля. — Я еще не встречала людей, которые с такой нежностью смотрели на любимого человека. Вы оба как будто приобрели силы после того, как воссоединились.       — Это верно, — широко улыбается Даниэль. — Мне нужно было всего лишь воссоединиться с Анной, чтобы обрести покой и счастье. Я не просил о чем-то нереальном. Всего лишь хотел любимую девушку рядом с собой.       — И мы надеемся, что больше ничто не помешает вашему счастью, — выражает надежду Максимилиан. — Мы с Лилиан обеими руками за вас. Мы не будем мешать вам быть счастливыми и указывать, как жить. Хотя если вы попросите совета, то мы безусловно подскажем выход из ситуации.       — Даже если нам и придется столкнуться с проблемой, то мы будем решать ее вместе, — уверенно обещает Анна. — Я сделаю все, чтобы стать той девушкой, о которой мой мужчина всегда мечтал. Сделаю все, чтобы не заставить его пожалеть, что он выбрал меня.       — Нет, солнце мое, Даниэль никогда не пожалеет об этом, — скромно смеется Лилиан. — Твой мужчина буквально пылинки с тебя сдувает.       — Не могу отказать себе в желании проявить заботу о ней и оберегать ее как ребенка, — скромно отвечает Даниэль.       — Мы тебе доверяем, — широко улыбается Максимилиан. — Уверен, ты позаботишься о ней лучше, чем ее отец и мать.       — Папа, не надо так говорить, — мягко просит Анна. — Вы с мамой прекрасно заботились обо мне.       — Твой мужчина и правда заботится о тебе лучше нас с отцом, дочка, — скромно отмечает Лилиан. — Тебе сильно не хватало ласки и любви – и Даниэль тебе это дал.       — Каждый из вас по-своему хорошо заботился и заботится обо мне. Просто у всех был свой подход.       — Так или иначе… — задумчиво произносит Максимилиан. — Мы с твоей мамой хотим попросить у тебя прощения за то, что мы уделяли тебе достаточно внимания и только лишь требовали от тебя послушания.       — И особенно сильно мы хотим извиниться перед тобой, Даниэль, — с грустью во взгляде добавляет Лилиан. — Прости нас за то, что мы с Максимилианом плохо относились к тебе и препятствовали твоему общению с нашей дочерью. Нам очень жаль, что мы даже не пытались познакомиться с тобой поближе. И мы поступили не очень красиво, побежав к тебе, когда нашей дочери грозила беда.       — Да. Мол, когда все было хорошо, тебя не принимали. А как пришла беда, так ты сразу стал лапочкой. Может, тебя это в какой-то степени оскорбляло, и ты злился, что мы приползли на коленях, когда мы могли потерять нашего ребенка.       — Миссис Сеймур, мистер Сеймур, прошу вас, не нужно извиняться передо мной, — спокойно просит Даниэль. — Я никогда не злился на вас и даже не думал об этом. Хотя и очень рад, что вы все-таки приняли меня и поняли, что я не такой плохой. Здорово, что нам удалось найти общий язык.       — И передо мной не нужно извиняться, — уверенно говорит Анна. — Я не могу и не хочу никого судить. Давайте забудем это недоразумение и будем жить дружно. Ни я не держу на вас никого зла, ни Даниэль даже не думал об этом. Так что вы можете быть абсолютно спокойны.       — Значит, вы согласны дать нам шанс жить с вами в любви и мире? — с надеждой спрашивает Лилиан.       — Лично я жил с вами в любви и мире с самого начала, — скромно улыбается Даниэль.       — И я никогда не думала начинать с вами войну, — с широкой улыбкой говорит Анна.       Максимилиан и Лилиан встают с дивана и по очереди заключают Анну в свои трогательные объятия. А пока женщина гладит свою дочку по голове и целует ее в щеку, тихо шмыгая носом и часто моргая, дабы избавиться от слез, из-за которых ее зрение становится слегка нечетким, мужчина по-дружески обнимает Даниэля и хлопает его по спине.       — Береги мою дочь, — отстраняясь от Даниэля, просит Максимилиан. — И заботься о ней как настоящий мужчина.       — Со мной она будет счастлива, как никогда в жизни, — слегка приподняв голову, уверенно обещает Даниэль.       — И больше не совершай таких глупых ошибок, которые могут многого тебе стоить. Если ты еще раз предашь мою дочь, то уже вряд ли вернешь ее. Да и мы с Лилиан уже не будем считать тебя достойным быть с Анной.       — Отдам руку на отсечение, если совершу еще раз такую ошибку. Хотя что там руку – голову отдам!       — Лучше не надо. Она тебе еще понадобится.       — В любом случае я ни за что не предам Анну.       — Я верю, Даниэль. Делай все, что считаешь нужным для ее счастья. Отец и мать отдают свою дочь в надежные руки, не боясь оставлять ее с тобой.       — Благодарю за доверие, мистер Сеймур.       — И да, я дам тебе один совет. Почаще обнимай мою дочку. Она очень это любит. Девочке жутко не хватало объятий, и она ценит их чуть больше, чем приятные слова.       — Хорошо, я учту, — уверенно кивает Даниэль.       В этот момент Лилиан подходит к Даниэлю и с широкой улыбкой и мокрыми, но полными радости глазами заключает его в дружеские объятия.       — Не забывай о тех обещаниях, которые ты нам дал, — просит Лилиан. — Постарайся не разочаровывать нас и нашу дочь и сделай ее самой счастливой.       — Сделаю все возможное, чтобы быть лучшей версией самого себя, — отстранившись от Лилиан, с легкой улыбкой обещает Даниэль.       — Лучше просто оставайся самим собой. Это прекраснейший способ быть лучшей версией себя.       — Я хочу, чтобы люди любили меня настоящего, а не созданный мною образ. Я – это я. Даниэль.       — Прекрасные слова. Ты мыслишь как очень умный и мудрый человек.       — Стараюсь соответствовать семье моей девушки, — скромно улыбается Даниэль.       Лилиан со скромным смешком еще раз приобнимает Даниэля и обменивается с ним дружеским поцелуем в щеку. Пока Анна и Максимилиан несколько секунд наблюдают за ними, но потом поворачиваются друг к другу лицом.       — Ты тоже не забывай заботиться о своем мужчине, — погладив щеки Анны, советует Максимилиан. — Надо уметь не только брать, но и отдавать.       — Буду заботиться о нем так, словно это мой ребенок, — обещает Анна, сложив руки перед собой. — Ребеночек, который всегда будет жить в Даниэле. И который нуждается в постоянной заботе и большой любви.       — Помни, Анна, для него важно видеть твою отдачу и знать, что ты ценишь все его усилия.       — Он прекрасно знает это. Хотя я не устану напоминать ему о том, что я ценю все, что он делает.       — Думаю, ты знаешь, что нужно делать. Поэтому я просто пожелаю тебе удачи и скажу, что хочу всегда видеть тебя такой счастливой и улыбчивой, как сейчас.       — Так и будет, папа, я тебе обещаю, — широко улыбается Анна. — Теперь у меня полно причин для радости.       Максимилиан с широкой улыбкой гладит Анну по щекам и нежно целует в лоб, держа в руках ее лицо. А после мужчина заключает свою дочь в трогательные объятия, которая та с большим удовольствием принимает.       — Я тебя люблю, солнышко, — мягко говорит Максимилиан.       — И я тебя тоже, папочка, — тихо отвечает Анна. — Очень-очень!       Анна с широкой улыбкой целует Максимилиана в щеку и еще пару секунд остается в его объятиях до того, как к ним подходит Лилиан и берет свою дочь за руки.       — Будь счастлива, милая, — со слезами на глазах желает Лилиан. — Твоя мама всегда будет на твоей стороне и придет на помощь по первому же зову.       — Я знаю, мама, — скромно улыбается Анна и тихо шмыгает носом, чувствуя, что и она готова заплакать. — Знаю…       — Но мы с твоим папой все-таки будем настаивать на кое чем. Если ты однажды захочешь выйти замуж, то выйдешь только за Даниэля. Другого мы не примем!       — Если я и надену свадебное платье, то только ради одного единственного. Но это будет зависеть уже от него. Я не хочу ни на чем настаивать. И буду безумно рада просто находиться с ним в качестве девушки.       — Наслаждайся жизнью и налаживай отношения с Даниэлем. Вам предстоит проделать долгий путь, чтобы все окончательно забыть и простить.       — Я знаю…       — Ох… Иди ко мне, моя радость… — Лилиан со скромной улыбкой заключает Анну в свои объятия, параллельно погладив ее по голове и поцеловав в висок. — Твоя мама очень сильно тебя любит.       — Я тоже очень сильно люблю тебя, мамочка, — мягко отвечает Анна, все-таки не сдержав свои эмоции и начав тихонько плакать.       Наблюдающий за происходящим Даниэль не скрывает своей широкой улыбки, искренне радуясь, пока он видит Анну такой радостной и улыбчивой. И как только девушка обнимает своих родителей, она с широкой улыбкой подходит к мужчине и оказывается в его нежных, трогательных объятиях, блаженно улыбнувшись, когда она чувствует тепло его тела, пока его мягкая ладонь гладит ее по голове.       — Что ж, пожалуй, мы с Лилиан пойдем… — задумчиво говорит Максимилиан. — Нам надо заехать кое-куда, пока не стемнело.       — Не имею права вас задерживать, — дружелюбно отвечает Даниэль. — Спасибо, что зашли.       — Не будем вам мешать, — уверенно говорит Лилиан и загадочно улыбается. — Я уверена, вам есть чем заняться.       — Мы что-нибудь придумаем… — скромно обещает Анна.       — И да, если хочешь, то оставайся здесь ночевать, — дружелюбно говорит Максимилиан. — Мы не против.       — Посмотрим, папуля.       — Ладно, дорогие мои, мы удаляемся и оставляем вас одних, — с легкой улыбкой говорит Лилиан, забирая со столика свою сумочку. — Счастливо оставаться…       — Я провожу вас, — вызывается Даниэль.       Максимилиан и Лилиан прощаются с Анной и Даниэлем и вместе с мужчиной направляются к выходу из дома, пока девушка со скромной улыбкой наблюдает за ними, сложив руки перед собой. Перкинс открывает входную дверь и позволяет родителям девушки покинуть его дом. После чего Перкинс закрывает ее, пару секунд смотрит в одну точку и широко улыбается, понимая, что у него впереди еще целый вечер, который он проведет со своей любимой. Затем Даниэль с гордо поднятой головой и расправленными плечами возвращается в гостиную, пока Анна подходит к столику рядом с лестницей и берет в руки какую-то маленькую безделушку, которую крутит в руках с легкой улыбкой на лице. Однако как только мужчина подходит к ней со спины, обеими руками обнимает за талию и щекой трется об ее щеку, она переключает все внимание на него.       — Неужели эта штучка настолько интересная? — с легкой улыбкой спрашивает Даниэль.       — Просто она очень красивая, — скромно отвечает Анна и кладет эту безделушку на место.       — Если хочешь – могу подарить.       — Да нет, спасибо. Пусть остается здесь.       — Ладно. Но если передумаешь – можешь забрать.       — Лучше подумай о другом… — загадочно улыбается Анна. — Чем мы займем себя на остаток вечера?       — Я буду счастлив просто быть с тобой, — с широкой улыбкой уверенно отвечает Даниэль. — Но с радостью выслушаю твои предложения. И учту их…       Даниэль мило целует Анну в щеку, все еще обнимая ее со спины и прижимая поближе к себе. Но через пару секунд девушка с легкой улыбкой разворачивается к мужчине лицом.       — Мы и так будем вместе, — уверенно говорит Анна. — Неужели ты думал, что я упущу шанс побыть с тобой наедине?       — Разумеется, нет, принцесса, — тихо мурлыкает Даниэль. — Я был уверен, что ты останешься.       — А если бы не осталась?       — Я бы настоял!       — А ты настырный!       — Ты бы не смогла отказаться от столь заманчивого предложения.       — Вряд ли у нас что-то получится, если кто-то еще захочет сюда приехать.       — Не бойся, никто больше не приедет, — уверенно отвечает Даниэль. — Твои родители уехали по делам, соседи заняты чем-то своим, а девчонки разбираются с парнями. Они уж точно не вспомнят о нас, по крайней мере, до завтра.       — Да уж, бедные парни, — по-доброму усмехается Анна. — Девочки так злились на них, а Сэмми постоянно облаивал их.       — Думаю, эти красавчики смогут договориться с девчонками и ушастым проказником. Твои подружки не смогут устоять против сильных чар моих братьев.       — Да уж, в этом вы все преуспели!       — Ну уж мне-то не придется договариваться с тобой. — Даниэль мягко притягивает Анну к себе, обвивает руки вокруг ее талии и мило трется носом об кончик ее носа. — Потому что у тебя нет никаких причин злиться и ревновать меня.       — Ну… — Анна скромно хихикает и загадочно улыбается. — Я даже не знаю…       — Только не говори, что ты все еще ревнуешь и злишься!       — Может быть… — Анна мягко отстраняется от Даниэля и с хитрой улыбкой смотрит на него. — Может… Быть…       — Ну красавица… — тихонько скулит Даниэль, нежно гладит Анну по щеке и заправляет ее прядь волос за ухо. — Принцесса моя любимая…       — Не спеши, любимый, — мурлыкает Анна, с загадочной улыбкой убирает руку Даниэля со своего лица и мягко гладит ее. — Не спеши…       — Ты меня дразнишь?       — Нет. Просто говорю, чтобы ты хоть немного держал себя в руках.       — Неужели ты так просто откажешься от любви и ласки любимого человека? — с загадочной улыбкой низким, приятным голосом интересуется Даниэль.       — Что поделать! — кокетливо произносит Анна.       — Ну ладно, милая, не надо играть в недотрогу. — Даниэль обеими руками снова приобнимает Анну за талию и с широкой улыбкой одаривает ее коротким поцелуем в губы и уголки ее рта. — Неужели у тебя хватит мужества мучить меня еще некоторое время? И бороться с влечением с таким неотразимым мужчины, как я…       — Может, и хватит, — низким голосом отвечает Анна.       Как только Даниэль намеревается одарить ее милым поцелуем в щеку, Анна прикладывает два пальца к его рту и мягко проводит ими по его губам, не отрывая своего пристального, хитрого взгляда от его глаз.       — Ты этого не сделаешь, — уверенно заявляет Даниэль.       — Не будь таким самоуверенным, — советует Анна.       — Расслабься, крошка. — Даниэль обеими руками берет Анну за талию. — Я знаю, что делать.       — Знаешь, красавчик… — с хитрой улыбкой задумчиво произносит Анна, гордо выпятив грудь вперед. — А может, мне и правда немного помучить тебя? За не самое лучшее поведение.       — Неужели мое поведение настолько плохое? — довольно плотно приблизившись к Анне и лбом соприкоснувшись с ее лбом, тихо спрашивает Даниэль.       — Очень плохое, милый мой. Очень плохое.       — А может, не надо наказывать меня?       — Надо, милый, надо.       — А может, договоримся? — Даниэль обеими руками гладит щеки Анны и губами нежно проводит по ее лбу.       — Договориться? — Анна слегка хмурится. — С тобой?       — Я сделаю что угодно для своей единственной.       — Единственной, говоришь… — Анна с хитрой улыбкой немного отходит от Даниэля, проводит рукой по его волосам и мягко гладит по щеке, но через пару секунд берет его за шиворот и притягивает к себе, уставив свой уверенный взгляд в его глаза. — А между прочим, ты сильно заставил меня понервничать, пока эта бессовестная нахалка приставала к тебе.       — Милая моя… — с виноватым взглядом произносит Даниэль. — Ну ты же знаешь, что я мечтал поскорее отвязаться от нее и наконец-то обнять и поцеловать тебя.       — Да? А я так не думаю!       — Что? — округляет глаза Даниэль.       — Ты был слишком убедителен в своей роли! И… Я всерьез испугалась, что потеряю любимого. И останусь одна.       — Тебе показалось, красавица. — Даниэль со скромной улыбкой обеими руками гладит лицо Анны. — Я бы точно сошел с ума, если бы не думал о тебе каждый раз, когда эта девчонка лапала меня с головы до ног.       — Были моменты, когда ты играл очень правдоподобно.       — У меня не было выбора. Но теперь все закончилось. И я наконец-то могу радовать свою любимую девушку. Свою настоящую любовь…       Даниэль с широкой улыбкой целует Анну в щеку и оставляет нежный поцелуй на изгибе ее шеи. Девушка скромно улыбается с чувством, что по всему телу пробегают мурашки, но в какой-то момент скромно отстраняется от мужчины.       — Тем не менее… — уверенно произносит Анна и, невинно хлопая ресницами, поправляет воротник блейзера Даниэля. — Из-за тебя я очень сильно нервничала.       — Я знаю, принцесса… — с грустью во взгляде отвечает Даниэль и гладит Анну по голове. — Мне правда очень жаль.       — Мне было так неприятно видеть, как эта девчонка обнимала и целовала тебя. — Анна скрещивает руки на груди. — Эта сучка думала, что имеет права лапать тебя где угодно! И радовалась, видя, что ты отвечал ей взаимностью. Пока я наблюдала за всем этим и задыхалась от жуткой ревности.       — В тот момент было ужасно стыдно перед тобой. Я успел миллион раз извиниться перед тобой за то, что ты была вынуждена терпеть все это.       — Порой меня терзали сомнения. Я сомневалась, что ты… Сдержишь свое слово и… Захочешь быть со мной.       — Нет, не говори так, любимая.       — Я не верила тебе до тех пор, пока ты не раскрыл себя. Только тогда я немного успокоилась. Хотя и продолжала нервничать, когда эта девчонка все равно клеилась к тебе.       — Клянусь, Анна, это был последний раз, когда ты видишь что-то подобное, — уверенно обещает Даниэль, берет в руки лицо Анны и кончиками пальцев ласкает изгибы ее шеи. — Ни одна девчонка не посмеет пристать ко мне. Я немедленно дам ей отставку и уверенно скажу, что у меня уже есть любимая девушка, которую ни на кого не променяю.       — Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не выскочить раньше времени, не выдрать ей все волосы и не дать понять, что она не имеет право лезть к тебе. Называться твоей девушкой, женой… Матерью ребенка, которого никогда не было.       — Мне очень жаль, что все так получилось.       — Наверное… Я еще никогда так сильно не злилась. Никто так не выводил меня из себя, как эта наглая девица.       — Поверь, милая, я бы и сам разорвал того, кто приставал бы к тебе. — Даниэль заключает Анну в свои крепкие объятия и прижимает ее поближе к груди, поглаживая девушку по голове. — Если я увижу, что какой-то мужик пристает к тебе, он сразу же пожалеет об этом.       — Никто, кроме тебя, мне не нужен.       — И я не променяю тебя ни на какую девчонку.       — Правда?       — Правда, принцесса. — Даниэль мило целует Анну в макушку. — Мне очень жаль, что ты была вынуждена терпеть все это и от всего сердца прощу у тебя прощения. Обещаю, что такого больше не повторится.       — Да я и не злюсь на тебя, — скромно улыбается Анна и обвивает руки вокруг поясницы Даниэля. — Не ты же приставал к ней. Не ты лапал ее за все приличные и неприличные места.       — Знаю, но я готов еще тысячу раз извиниться за все действия той психованной, от которой меня реально тошнило.       — Все в порядке, Даниэль, не переживай. — Анна отстраняется от Даниэля и с милой улыбкой смотрит на него. — Мы же заранее договаривались, что все это будет игрой, которая была нужна для того, чтобы потянуть время.       — Я хочу поскорее забыть все это и больше никогда к этому не возвращаться.       — Конечно. Обещаю, что ни в чем не буду тебя упрекать.       — Давай считать, что это было сценой из фильма? — со скромной улыбкой предлагает Даниэль. — Ты просто увидела, как мой персонаж целуется и обнимается с какой-то актрисой.       — Но… Надо сказать, ты неплохо подготовился к этой роли. Так убедительно показал свои эмоции… Говорил и делал все достаточно уверенно. За исключением пары-тройки случаев.       — Может быть… — с гордо поднятой головой произносит Даниэль.       — Неужели ты успел взять у Терренса пару уроков актерского мастерства? — Анна игриво бьет Даниэля кулаком в предплечье. — А, красавчик? Признавайся!       — Зачем мне брать уроки у Терренса? — по-доброму усмехается Даниэль. — По-моему, я блестяще справился и без помощи бледнолицего. И мог бы посоревноваться с ним за звание лучшего актера.       — Это было бы эпичное противостояние, — скромно хихикает Анна.       — В котором ты бы поддержала меня. — Даниэль с широкой улыбкой берет лицо Анны в руки и мило целует ее в лоб, щеки и кончик носа, пока та скромно хихикает. — Верно, мой лучик солнца?       — Моя обязанность – поддерживать своего мужчину во всех его делах, — со скромной улыбкой отвечает Анна.       — Я и не сомневался в твоем ответе, — с самодовольной улыбкой шепчет Анне на ухо Даниэль и медленно проводит губами по волосам Анны, что спадают с ее плеч.       Даниэль покрепче обнимает Анну, прижимает к себе, обвив руками ее талию, одаривает девушку парой нежнейших, поцелуев в губы, что заставляют сердце приятно затрепетать, нежно трется носом об изгиб ее шеи и оставляет на ней парочку коротких поцелуев. Что заставляет зеленоглазую красавицу скромно хихикнуть и немного тяжело задышать.       — Черт, как же здорово, когда ты можешь обнимать и целовать любимую, — низким, томным голосом со скромной улыбкой говорит Даниэль, слегка разомкнутыми губами проводя по изгибе шеи Анны. — Как же я скучал по этим моментам… Как мечтал снова вот так прижать тебя к себе и зацеловать…       — Надеешься за несколько секунд обезоружить меня? — с загадочной улыбкой хрипловатым голосом интересуется Анна.       — Просто делаю то, что тебе нравится. То, что очень скоро не оставит тебе шансов.       Нежно проводя теплой рукой от виска до изгиба шеи возлюбленной, Даниэль целует Анну сначала в щеку, а потом мило и нежно – в место за ухом, ближе к шее. Это вызывает у нее сладкое напряжение где-то внизу живота и желание прикрыть глаза.       — Спокойно, Даниэль, спокойно, — с хитрой улыбкой тихо произносит Анна. — Держи себя в руках.       — Почему это? — удивляется Даниэль и губами проводит по уху Анны, пока его руки медленно скользят по изгибам ее талии. — Я имею право проявлять любовь к своей девушке. И никто не запретит мне это делать.       — М-м-м, какие мы дерзкие… — Анна отстраняется от Даниэля и смотрит на него с неким вызовом. — Не боимся, что это может сыграть с ними злую шутку.       — Уверенность в себе еще никого не подводила. — Даниэль оставляет парочку поцелуев на изгибе шеи Анны, проводя одной рукой по ее спине, а вторую – положив на ее бедро. — К тому же, я хорошо знаю, что тебе понравится.       — Слушай, милый, я тут немного подумала… — с хитрой улыбкой задумчиво говорит Анна, пригладив Даниэлю волосы и поправив плечи на его блейзере. — И… Решила проучить тебя. Дать понять, что со мной шутки плохи.       — Я же уже извинился за то, что вытворяла иностранка!       — Мне этого мало! Я хочу сделать что-то, что ты не забыл бы, даже если тебе опять отшибет память.       — Нет, красавица, тебя я не забуду, даже если захочу.       — Может… — Анна начинает медленно наматывать круги перед глазами Даниэля. — Может, мне устроить для тебя небольшое наказание и… Например… Установить табу на приближение и прикосновения?       — Что? — округляет глаза Даниэль. — Табу?       — Ты бы вообще не имел право прикасаться ко мне, а я бы отрывалась на полную катушку и облапала тебя везде…       — Нет… — с хитрой улыбкой уверенно качает головой Даниэль. — Ты этого не сделаешь. Это было бы слишком жестоко. Я и так достаточно настрадался.       — Ну значит, помучаешься еще немного.       — Нет, Анна, не делай это… — Даниэль подходит к Анне со спины и притягивает ее к себе, уткнувшись носом в ее плечо. — Пожалуйста… Пожалей меня…       — Что, Перкинс, испугался? — усмехается Анна.       — Неужели у тебя хватит мужества лишить меня удовольствия? — Даниэль нежно проводит чуть приоткрытым ртом по задней части шеи Анны, держа руку у нее на животе.       — М-м-м, еще как будет. — Анна мягко отстраняется от Даниэля, поворачивается к нему лицом и с загадочной улыбкой берет его лицо в руки. — Ты нарушил одно из главных правил мужчины – не обижать девушку. А его нарушители сталкиваются с ужасными последствиями.       — Но я думал, что уже искупил вину.       — Не совсем, дорогой. Не совсем.       — А может, не надо?       — Надо! Правда пока что я придумал лишь установить жесткое правило, согласно которому ты не сможешь обнимать и целовать меня.       — Нет… Это было бы невыносимо для меня.       — Ничего потерпишь. — Анна приближает свое лицо очень близко к лицу Даниэля, хорошо чувствуя его слегка учащенное дыхание. — Думаю, одно месяца тебе хватит, чтобы хорошо усвоить урок.       — Что? — широко распахивает глаза Даниэль. — Месяц? Целый месяц?       — Всего лишь четыре недели по семь дней.       — Э-э-э… Да т-ты что, красавица! Я же не выдержу! Да я и так провел полтора месяца без тебя и чуть с ума не сошел от одиночества. От тоски по твоим поцелуям и объятиям.       — Ой, смотрите, какие мы нежные… — по-доброму хихикает Анна. — Всего полтора месяца, а уже скулит.       — Моя Анна не может быть жестокой. — Даниэль проводит тыльной стороной руки по щеке Анны. — Моя принцесса очень нежная и ласковая.       — Ты плохо знаешь свою Анну. Она может быть не только ласковой кошечкой, мурчащая на коленях хозяина. Но еще и беспощадной тигрицей, которая ни перед чем не остановится.       — Пожалуйста, любимая, не поступай так со мной… — жалобно скулит Даниэль и притягивает Анну поближе к себе, взяв за изгибы талии, по котором он проводит руками. — Мне и так было очень плохо без тебя…       — Зато это будет для тебя прекрасным уроком. — Анна, взяв лицо Даниэля в руки, с тихим придыханием одаривает его немного напористым поцелуем в губы, через пару секунд разрывает его и целует мужчину в кончик носа. — Который заставит тебя раз и навсегда запомнить, что я не собираюсь делить своего мужчину ни с одной девкой.       — Я уже прекрасно усвоил его. И больше никогда не разочарую свою маленькую девочку.       — Охотно верю. — Анна ласкает губы Даниэля большим пальцем и отходит от него на пару шагов. — Но мне этого мало. Я требую более сурового наказания!       — Мне даже не будет полагаться чмок в щечку? — пальцем тыкая в свою щеку, с жалостью во взгляде спрашивает Даниэль.       — Нет! Никаких поцелуев!       — Но ведь я так люблю тебя целовать… — Даниэль губами ласкает ухо Анны, место за которым он нежно целует, дыша на него горячим и холодным воздухом попеременно и заметив, как девушка вздрагивает, а ее кожа покрывается мурашками. — Я все переживу, но только не жизнь без поцелуев и объятий любимой девушки.       — Ничего не знаю, — невинно улыбается Анна.       — Ну пожалуйста, малыш… — Даниэль с надутыми губами заправляет прядь волос Анне за ухо и тыльной стороной нежно проводит по ее щеке. — Я и так слишком долго ждал этого волшебного момента.       — Как наивно полагать, что я сдамся, если меня погладят по щеке и поцелуют в шею.       — Ты же у меня хорошая девочка. — Даниэль уставляет еще более уверенный взгляд в глаза Анны. — Я взял скромную и послушную девочку из хорошей семьи.       — Хватит строить мне глазки, красавчик, — с гордо поднятой головой говорит Анна. — Они, конечно, завораживающие, но в это раз советую не рассчитывать на их волшебную силу.       — Нет, мои глаза еще никогда не подводили меня, — хитро улыбается Даниэль, обеими руками гладит щеки Анны. — А уж ты тем более никогда не могла устоять против них.       — Сегодня все будет иначе, Перкинс. — Анна мягко, игриво отталкивает Даниэля от себя и прикладывает руку к его груди, по которой затем начинает медленно водить ладонью, чувствуя, как учащается его сердцебиение и напрягается каждая мышца. — А может, не только сегодня, но и всегда.       — Твои затеи что-то начинают меня пугать.       — Не бойся, душить тебя носками или трусами я не буду. Но от наказания тебя никто не намерен освобождать.       — Не надо, Анна, прошу тебя…       — Должна признаться, я решила наказать тебя еще тогда, когда та нахалка была здесь.       — А можно я заплачу штраф самыми невероятными поцелуями во всей твоей жизни?       Лаская ее шею кончиками пальцев, Даниэль приникает к губам Анны и начинает так нежно ласкать их, что она в какой-то момент издает чувственный стон и вплотную прижимается к его телу с чувством легкого головокружения.       — Заплати, если хочешь… — хриплым голосом говорит Анна, пропустив пальцы сквозь волос Даниэля, пока он покрывает поцелуями все ее лицо. — Правда тебе это все равно не поможет.       — Я за ценой не постою, крошка, — самодовольно улыбается Даниэль и с учащенным дыханием мягко оттягивает обе губы Анны. — Только скажи, как долго мне нужно сводить тебя с ума своими ласками.       — Ну ладно, поцелуй меня еще раз напоследок. А потом готовься сдерживать себя.       — Ни за что!       — Все, мистер Перкинс, с этой минуты вам категорически запрещено целовать и обнимать меня на протяжении месяца!       — Нет-нет-нет, не надо! — взволнованно тараторит Даниэль. — Пожалуйста… Я не хочу этого…       — Месяц пройдет быстро, не переживай.       — Я до безумия хочу тебя. — Даниэль подходит поближе к Анне и запускает пальцы в ее волосы у корней, губами едва касаясь всех частей ее лица. — Хочу почувствовать твой запах… Потрогать тебя… Поцеловать…       — Понимаю, но таковы правила.       — Ах, малышка… Неужели ты забыла, как называется моя группа? «Against The System»! Против системы! Я, как истинный бунтарь, следую этому правилу. Мне все равно на правила и стереотипы.       Даниэль успевает лишь оставить пару дразнящих поцелуев на изгибе шеи Анны, проведя руками по ее талии и бедрам, прежде чем она отстраняет его от себя и прикладывает палец к губам мужчины с тихим шиканьем, будто прося его усмирить свой жалкий пыл.       — Ну-ну, тише, — с хитрой улыбкой низким голосом говорит Анна. — Я понимаю, что образ плохого парня тебе ближе. Но твои штучки в этот раз не сработают.       — Я только начал операцию по соблазнению своей малышки. — Даниэль, держа лицо Анны в руках, оставляет несколько поцелуев на изгибе женской шеи и передней ее части, самодовольно ухмыльнувшись, стоит ему услышать тихий, чувственный стон девушки. — Просто нужно немного терпения и времени. И тогда ты будешь умолять меня взять тебя.       — А меня нельзя подкупить ни красивыми глазками, ни приятными на слух словами, ни головокружительными поцелуями, — низким голосом уверенно заявляет Анна.       — Подожди, малышка. Очень скоро ты будешь думать только о том, чтобы я сделал тебе приятно.       — Мое решение обжалованию не подлежит!       — Я ничего не слышу! — Даниэль с тихим придыханием одаривает Анну продолжительным поцелуем в губы. — Ничего…       — Так-так, ты нарушаешь правила! — Анна разрывает поцелуй и мягко отталкивает Даниэля от себя так, чтобы он отпустил ее. — Я же сказала, тебе нельзя трогать и целовать меня! Можно только смотреть!       — Ну пожалуйста, любимая… — с жалостью во взгляде стонет Даниэль. — Я не смогу жить, если не буду обнимать и целовать тебя!       — Во время амнезии как-то же жил.       — Мне было очень плохо. Хотя тогда я и не понимал, почему. Но когда память вернулась ко мне, я понял, что мне хватало твоих ласк.       — В то время тебе было с кем утешиться.       Только Анна разворачивается и хочет отойти в сторону, Даниэль тут же подлетает к ней, крепко обнимает со спины, на мгновение утыкается в ее плечо и нежно целует место за ухом.       — Я бы предпочел быть совсем один, чем утешаться рядом с этой ненормальной, — низким голосом говорит Даниэль и медленно проводит губами по ушной раковине Анны и изгибу ее шеи, пока она чувствует, как ее сердце пропускает удар.       — А нарушения правила караются жестоким наказанием! — строго заявляет Анна, всеми силами делая вид, что ей абсолютно все равно.       — И каким же? — хитро улыбается Даниэль, кончиками пальцев проведя по шее Анны и сразу же почувствовав ее учащенный пульс.       — Э-э-э-э… Я… Я не знаю! Еще не придумала! Не могу думать… Пока ты… — Анна обессиленно выдыхает. — Здесь…       — Не трать время на глупости, красавица, — низким голосом произносит Даниэль, позволяя своим рукам сначала обвивать талию Анны, а потом начав уверенно, но нежно ласкать ее бока и живот, пока он полной грудью вдыхает запах мягкой кожи и дышит горячим и холодным воздухом на изгиб шеи девушки, ее заднюю часть или за ухом.       — О, черт… — блаженно стонет Анна и выпячивает грудь, пока каждую часть ее тела пробирает сильная дрожь. — Черт…       — Знаю, принцесса, знаю. — Даниэль оставляет по одному поцелую на изгибе шеи Анны и задней ее части, пока его руки ласкают ей плечи и предплечья, а она сама нервно сглатывает и довольно часто и глубоко дышит. — Ах, Анна… Красавица моя зеленоглазая…       — Ничего… — хрипловатым голосом произносит Анна и сначала закатывает, а потом прикрывает глаза. — Ничего, я покончу с этим… Покончу…       — Да? — удивляется Даниэль, проведя кончиками пальцев по передней части шеи Анны. — Неужели ты считаешь возможным сдерживать себя рядом с такой привлекательной красоткой и не обращать на нее внимания?       — Ну ты представь, что я сильно обижена и не хочу тебя видеть. Или что я могу дать тебе пощечину, если ты полезешь целоваться и начнешь меня нагло лапать.       — Если ты сделаешь это еще раз, то разбудишь во мне еще больший огонь и заставишь еще больше захотеть тебя.       — Ну вот я и буду поддерживать этот огонь на протяжении целого месяца.       — Неужели расплата за мой поступок будет так высока?       — В следующий раз хорошенько подумаешь, прежде чем позволять какой-то сучке запрыгивать в твою кровать.       — А может, есть какой-то шанс получить амнистию?       Даниэль перекладывает волосы Анны на плечо, оставляет парочку поцелуев на том изгибе ее шеи, на котором еще не успел оставить отпечатки своих губ, и приоткрытым ртом медленно проводит по нему, заставляя ее изнывать от мучительного напряжения внизу живота.       — Пожа-а-а-алуйста, малышка… — с жалостью во взгляде стонет Даниэль, ласкает заднюю часть шеи Анны и располагает ладонь между ее лопатками. — Не мучай меня…       — Шанс получить амнистию? — загадочно улыбается Анна, слегка прикусив нижнюю губу.       — Дай мне всего несколько минут, и я сведу тебя с ума. — Даниэль нежно целует место за ухом Анны, которое он ласкает губами, пока его руки уверенно скользят по изгибам ее талии и напряженному животу. — Твое тело будет извиваться после одного моего касания пальца. От моего голоса по коже побегут мурашки. А взгляд в мои глаза полностью подчинят тебя мне.       — Как видишь, пока что у тебя это не получается.       — Ничего, я не спешу. Готов целовать и ласкать все твое тело хоть до самого утра.       Даниэль продолжает оставлять нежнейшие поцелуи на всех участках лица Анны, уделяя особое внимание сверхчувствительным местам. В какой-то момент он одаривает ее продолжительным поцелуем в губы, на который та безотказно отвечает, радуя слух мужчины своими тихими, томными вздохами и всецело отдавая себя этому сладкому неземному наслаждению, что проникает в каждую клеточку ее содрогающегося тела.       — И вообще… — хитро улыбается Даниэль и пальцем проводит по всей длине волос Анны, пока вторая его рука ласкает женский живот. — А может, никакого наказания-то и нет? Вдруг ты просто решила поиграть со мной?       — Моя главная цель – заставить тебя скулить как голодный пес и умирать от желания прикоснуться ко мне, — уверенно заявляет Анна и слегка вздрагивает, когда Даниэль нежно целует ее в место за ухом.       — Ну ладно, попробуй. Заставь меня скулить. — Даниэль кончиками пальцев проводит по изгибу шеи Анны и приближается к ее уху, чтобы что-то в него прошептать. — Сделай так, чтобы я мечтал разорвать на тебе эту одежду. Которая, если честно, уже меня несколько раздражает.       Даниэль снова приникает к губам Анны и нежно, но уверенно ласкает, зажимает и оттягивает их, пока девушка ногтями впивается в заднюю часть его шеи и медленно водит свободной рукой по мужской спине вверх-вниз, понимая, что она намного слабее перед способностями этого человека. Впрочем, как только Перкинс с самодовольной улыбкой просто гладит ей плечи и руки и мило целует в щеку, Сеймур снова обретает возможность трезво мыслить.       — Что ж… — с хитрой улыбкой произносит Анна. — Раз ты так умоляешь, я дам тебе шанс заслужить прощение. Но при условии, что ты беспрекословно будешь мне подчиняться.       — Что угодно ради тебя… — с громким придыханием отвечает Даниэль, поцеловав Анну в висок и полной грудью вдыхая запах ее мягких рыжих локонов. — Я готов стать твоим рабом… Сделать все, что прикажет моя принцесса.       — А правила очень простые… — Анна отстраняется от Даниэля и с хитрой улыбкой разворачивается к нему лицом. — Ты не имеешь права прикасаться ко мне и целовать, пока я не дам тебе разрешение.       — Интересно… А ты что будешь делать?       — А я буду делать с тобой что захочу. И наказывать, если ты захочешь распустить руки.       — Ты хочешь невозможного, красавица, — качает головой Даниэль. — Невозможного! Как ты себе это представляешь?       — Не бойся, милый, если будешь хорошим мальчиком, то тебе понравится то, что я сделаю… — Анна хитро улыбается. — Хотя тебе понравится и то, что я сделаю, если ты дотронешься до меня хоть пальцем.       — О! То есть, получается, что я в любом случае…       — Тс-с-с-с… — Анна мягко закрывает рот Даниэля рукой. — Молчи. Просто молчи. Ничего не говори.       Смотря на Даниэля с загадочной улыбкой, Анна проводит свободной рукой по его груди и гладит по щеке той, которой закрывала его рот, пока тот неотрывно смотрит на нее словно околдованный.       — Ты играешь в опасную игру, детка, — уверенно говорит Даниэль. — Если ты ее не остановишь, то уже не сможешь от меня отделаться.       — Я так просто от тебя не отстану.       — М-м-м, оказывается, моя маленькая девочка рисковая! — Даниэль притягивает Анну к себе, взяв ее за изгибы талии, и погладив по спине, пока его глаза внимательно изучают лицо девушки… — Очень рисковая…       — Просто расслабься и подумай о чем-нибудь хорошем. — Анна резко убирает руки Даниэля от себя, заметив, что его зрачки сильны расширены, а в глазах появился некий огонек. — И не распускай руки. Сделаешь это потом. Когда я скажу.       Анна с хитрой улыбкой берет Даниэля за руку, подводит его к дивану и взглядом просит сесть. Тот беспрекословно подчиняется ей, неотрывно смотря на нее словно преданная собака и проявляя огромное любопытство к тому, что задумала рыжеволосая красавица.       — Знаешь… — задумчиво произносит Анна и быстро осматривается вокруг. — Нам стоит добавить немного перчинки. В моей сумочке как раз есть кое-что подходящее.       Анна подходит к своей сумочке, лежащей на одном из диванов, достает из него шелковый светонепроницаемый черный платок и завязывает им глаза Даниэля. Пока он с хитрой улыбкой нервно ерзает на диване и немного тяжело дышит, предвкушая что-то очень интересное.       — Эй, ты что хочешь сделать? — интересуется Даниэль.       — Не переживай, дорогой, тебе понравится, — низким соблазнительным голосом отвечает Анна, с гордо поднятой головой смотря на сидящего на диване Даниэля. — Только не вздумай снимать повязку. Ведь так ты намного лучше прочувствуешь этот момент.       — Класс! Моя девушка издевается надо мной у меня же дома!       — Не будь таким напряженным. — Анна приближает свое лицо к лицу Даниэля и рассматривает его губ, пока одна ее рука медленно скользит по его напряженному торсу. — Тебе нужно хорошенько расслабиться.       — Расслабиться? — с учащенным дыханием возмущается Даниэль. — Да ты точно издеваешься надо мной!       — Просто наслаждайся тем, что ты чувствуешь. А я сделаю все, чтобы тебе было очень хорошо.       Анна с легкой улыбкой присаживается рядом с Даниэлем и ласкает его лицо и волосы обеими руками. Из-за завязанных глаз мужчина не может видеть милое личико своей возлюбленной, но остро чувствует запах ее тела и духов и наслаждается нежными прикосновениями теплых женских рук, что расслабляют его все больше с каждой секундой. В какой-то момент Анна с легкой улыбкой уверенно проводит ладонью по груди Даниэля и губами медленно проводит по его щекам и подбородку, на котором также оставляет легкий чмок. После чего она подвигается к нему поближе и, приложив ладонь к его щеке, сначала едва дотрагивается до его губ своими устами, а затем вовлекает в продолжительный поцелуй, что вызывает у обоих легкую дрожь и чувство, будто сердце на мгновение остановилось. Хоть поначалу мужчина и теряется, он вскоре понимает, что затея с завязыванием глаз просто превосходная. Будучи лишенным зрения, остальные его органы обостряются в разы: женский притягательный запах еще больше затуманивает мозг, тело еще сильнее содрогается и покрывается мурашками, а каждый вздох и стон девушки – причина, почему сердце пропускает удары.       Получая огромное удовольствие от процесса контроля над ситуацией, Анна поначалу делает все очень медленно и остается нежной и мягкой. Но в какой-то момент меняет тактику и становится более раскрепощенной, сводя Даниэля с ума страстными поцелуями и позволяя рукам уверенно скользить по всему мужскому телу, из-за прикосновений к которому ее бросает в жар, а из уст сам собой вылетает чувственный стон. Несмотря на установленный запрет, мужчина хочет притянуть любимую поближе к себе, когда она медленно проводит языком по небу, держа его лицо обеими руками. Но та сразу же это пресекает, убрав мужские ладони со своей талии со словами:       — Нет, дорогой мой. — Анна с хитрой улыбкой проводит пальцем по губам Даниэля. — Это табу.       Даниэль хочет что-то сказать, но Анна заставляет его замолчать, положив руку ему на затылок и продолжив нежно ласкать, оттягивать и покусывать мужские губы. В какой-то момент девушка располагает ладонь на внутренней части его бедра и заставляет своего возлюбленного тихонько застонать, когда она не спеша обводит языком вокруг его языка. Анна не скрывает своей радости, видя, как сильно Даниэль изнывает от невозможности притронуться к ней. Как нервно он ерзает на диване, как часто дышит и в каком мучительном напряжении находится каждая его мышца, что содрогается от любого поцелуя и прикосновения рыжеволосой красавицы.       — М-м-м, молодец, хороший мальчик, — с самодовольной улыбкой шепчет Даниэлю на ухо Анна и медленно проводит кончиком языка по месту за ним, запустив руку под его футболку. — Можешь же, когда захочешь.       — О, черт, Анна… — хрипловатым голосом произносит Даниэль, довольно тяжело дыша. — Ты сводишь меня с ума…       — Боже, как же ты прекрасен… — Анна одаривает Даниэля коротким поцелуем в губы. — Чертовски сексуален… Из-за тебя я ужасно хочу раздеться…       — Будет лучше, если я сам это сделаю.       — Эй, ну только не надо так напрягаться. — Анна уверенно водит рукой по животу Даниэля у него под футболкой. — Я же не делаю тебе ничего плохого. Не делаю больно.       — Да ты точно надо мной издеваешься… — резко выдыхает Даниэль, широко расставив ноги и крепко сжав руки в кулаки. — Хочешь убить меня…       — Терпи, красавчик, — хитро улыбается Анна и вовлекает Даниэля в продолжительный поцелуй в губы, во время которого она активно работает языком, пропускает пальцы сквозь его волосы и слегка оттягивает их. — Я еще не наигралась.       — М-м-м, как же вкусно ты пахнешь… — с блаженной улыбкой отмечает Даниэль, вдыхая сладкий запах цветочных духов, что исходит от кожи Анны. — Так привлекательно…       — А ты чертовски горячий. — Анна приоткрытым ртом медленно проводит по всем частям лица Даниэля, оставляет парочку поцелуев у него за ухом, которое оно также ласкает губами, и ресницами щекочет изгиб его шеи. — Такой горячий, что я не могу держать себя в руках.       — Находясь рядом с таким мужчиной, как я, у тебя не может быть даже мысли о чем-то подобном.       — Но я выдержу… — низким голосом произносит Анна, подув на изгиб шеи Даниэля обжигающе горячим воздухом. — Я не поддамся соблазну… Я хочу заставить тебя изнывать…       — Еще немного – и я пошлю все твои запреты к черту и сделаю то, что ты никогда не забудешь.       — Это только начало, мой лев. Всего лишь разогрев. Пока что я просто вспоминаю, как же прекрасно ласкать любимого горячего мужчину.       — Да ты издеваешься! — восклицает Даниэль. — Это все равно что дразнить собаку сочной мясной косточкой!       — Не переживай, любимый, очень скоро тебе будет очень хорошо. Ты только не будь таким напряженным.       — И как ты себе это представляешь?       — Ты хочешь заслужить отмену наказания?       — Хочу, но…       — Тогда заткнись и расслабься! — соблазнительным голосом произносит Анна, сжав челюсть Даниэля.       — Я хочу потрогать тебя! И обнять! И поцеловать!       — Нельзя! — Анна оставляет короткий поцелуй на губах Даниэля и слегка оттягивает их. — Распустишь руки – отсрочишь момент помилования.       — Неужели мне нельзя тронуть тебя даже пальчиком?       — У тебя еще будет возможность поласкать меня и пальчиком, и ручкой, и даже язычком. Где тебе захочется.       — Ну пожалуйста, любимая… — жалостливо стонет Даниэль и пытается на ощупь найти лицо Анны. — Где ты? Анна?       Прислушавшись к ее учащенному дыханию, Даниэль все-таки нащупывает лицо Анны, мягко берет его в руки и оставляет несколько коротких поцелуев от щеки и подбородка до впадины на горле и ключице. Это на время выключает девушку и заставляет погрузиться в бездну невероятного блаженства. Она чувственно постанывает, хорошо чувствуя свое учащенное сердцебиение, эхо которого отдается куда-то в голову, и понимая, что напряжение внизу живота становится все сильнее. Впрочем, она довольно быстро приходит в себя и в качестве наказания легонько кусает кожу на шее мужчины. Из-за чего он резко вздрагивает и начинает хихикать.       — Нехорошо нарушать правила, мистер Перкинс, — покачав головой, низким голосом говорит Анна. — Нехорошо.       — Ах! — с наслаждением произносит Даниэль. — Ты божественна, крошка! Готов целовать тебя снова и снова!       — Прибереги свои умения для более подходящего момента. А пока что я здесь командую.       — Я не могу ждать! — Даниэль оставляет парочку коротких поцелуев на изгибе шеи Анны, которая с прикрытыми глазами прикусывает губу, изо всех сил стараясь не выдать себя.       — Эй! — Анна резко отстраняется от Даниэля. — Я же сказала, нельзя!       — Для меня не существует слова «нельзя»! — хитро улыбается Даниэль. — А еще я люблю быть плохим парнем!       Даниэль без колебаний зарывает лицо в изгибе шеи Анны, оставляет на нем пару волнительных поцелуев и проводит по коже на нем разомкнутыми губами, обжигая этот участок своим горячим дыханием. Та не может сдержать тихий стон с чувством, будто по ее телу прошел разряд тока. Впрочем, через пару секунд девушка вновь обращается к разуму и выписывает мужчине еще один «штраф», нежно покусав самый чувствительный участок кожи на другом изгибе его шеи.       — Эй! — скромно хихикает Даниэль.       — Ой-ой, какой плохой мальчик! — тихонько цокает Анна, с хитрой улыбкой покачивая головой. — Совсем отбился от рук…       — Ты еще долго собираешься мучить меня?       — Столько, сколько будет нужно, чтобы ты даже и думать не смел о том, чтобы смыться от меня.       — Я не уйду от тебя, даже если ты будешь дико меня бесить и каждый день выносить мне мозг.       — Обещаю, что буду очень милым и пушистым зверьком. — Анна оставляет парочку поцелуев на изгибе шеи Даниэля, пока ее рука скользит по всему его торсу и оказывается на нижней части живота, который она ласкает кончиками пальцев. — После того как вдоволь тебя помучаю.       — О, Анна, ты… — Даниэль с довольно трудным дыханием проводит руками по предплечьям Анны и перемещает их на ее бедра и ягодицы. — Ты…       — Так! — Анна мягко убирает руки Даниэля от себя. — Держи свои шаловливые ручки при себе, пока я не связала их!       — О, давай! Свяжи меня! Свяжи, детка!       — Хватит болтать, Перкинс! — уверенно требует Анна, обеими руками проведя по торсу Даниэля, перед этим проскользнув под его футболку. — Делай то, что тебе говорят!       — Ну погоди, девочка, я тебе устрою… — низким, хриплым голосом произносит Даниэль. — Я отомщу тебе за эту пытку. Будешь громко умолять меня взять тебя!       — В данном случае умолять будешь ты.       Анна снова одаривает Даниэля продолжительным поцелуем в губы, копаясь в его волосах, позволив свободной руке проскользнуть под мужскую футболку и лаская заднюю часть длинной мужской шеи. Она может хорошо слышать учащенное дыхание и тихие стоны мужчины и чувствовать, как усердно он напрягает каждую мышцу своего тела, от которого идет сильный жар.       — О, Анна… — блаженно произносит Даниэль и проводит языком по небу Анны после того, как она делает то же самое. — Вот чертовка! М-м-м… Черт…       — Боже, ты просто великолепен… — с широкой улыбкой шепчет Даниэлю на ухо Анна и оставляет поцелуй на месте за ним, позволяя руке скользить по его оголенному торсу и гладя его плечи и руки по всей длине. — Какой пресс… Какие руки… Какой запах… У меня голова кружится… И в жар бросает…       — Ты обо всем забудешь, если я покажу тебе все, на что способен.       Только тяжело дышащий Даниэль снова пытается обнять и поласкать Анну, как вдруг он получает легкий хлопок по рукам от хитро улыбающейся девушки.       — Не вынуждай меня связывать тебе руки, — низким голосом уверенно говорит Анна. — Или ты, нетерпеливый красавчик, специально напрашиваешься на это?       — Может быть… — хитро улыбается Даниэль. — Ведь наказание… Такое сладкое… Такое прекрасное… Да и я не могу его таковым воспринимать.       — Пока, Даниэль, пока. — Анна обеими руками берет лицо Даниэля в руки и оставляет короткий поцелуй на каждой части его лица. — Я еще не приступала к десерту. Но когда приступлю… М-м-м… Боюсь представить, что будет.       Анна зарывает лицо в изгибе шеи Даниэля, которую она щедро одаривает разными по напору и темпу поцелуями, чередуя их с легкими укусами и щипками и лаской кончиком языка.       — О, черт… — резко выдыхает Даниэль, откинув голову назад. — Кажется… Я отвык… От подобного…       — Не привыкай… — хитро улыбается Анна, расположив руку на внутренней части бедра Даниэля. — Ведь я не буду делать это слишком часто.       — Но мне это так нравится! — Даниэль издает тихий стон, с учащенным дыханием сжав край своего блейзера. — Ужасно… Мне становится очень хорошо…       — Понимаю, милый, понимаю…       Из-за завязанных глаз Даниэлю трудно предугадать дальнейшие действия Анны. Хотя это нисколько не пугает его. Даже наоборот – дарит ему новые, более яркие и прекрасные эмоции, что возбуждают гораздо сильнее. Любые поцелуи и прикосновения заставляют сердце приятно трепетать, бросают в жар и пробуждают желание получить их снова и снова.       — О да, детка, продолжай… — низким, хриплым голосом произносит Даниэль, закинув руки за спинку дивана и широко расставив ноги, пока Анна продолжает щедро осыпать его шею поцелуями и своими теплыми ладонями гладить его лицо, волосы, плечи и весь торс. — Продолжай…       — Расслабься, милый, не надо так напрягаться, — шепчет Анна, нежно поцеловав Даниэля за ухом, которое она также ласкает губами. — Все хорошо… Я не сделаю тебе больно.       — Еще… Еще… Я хочу еще!       — Терпение, Даниэль… Терпение…       Анна кончиками пальцев ласкает нижнюю часть живота Даниэля как над футболкой, так и под. А потом она резко перемещает руку вверх и проводит ею по его щеке и горлу, полной грудью вдыхая запах его кожи.       — Черт, неужели мне приходиться так дорого платить за желание приласкать тебя? — недоумевает Даниэль.       — А я ничего такого не делаю… — невинно улыбается Анна и оставляет короткий поцелуй во горловой впадине Даниэля и его кадыке, заметив, как он слегка вздрагивает и издает тихий стон. — Просто целую тебя. Ну и немножко глажу.       — О, Анна… Продолжай… Продолжай…       — Как пожелаешь, мой повелитель. — Анна оставляет пару коротких поцелуев на мягких губах Даниэля и нежно зажимает и оттягивает каждую. — Как пожелаешь…       — Можно узнать… — тихо выдыхает Даниэль. — Когда ты успела стать такой горячей? Такой… Дерзкой… Уверенной… Ты же у меня нежный и прекрасный цветочек… Невинное создание… Как такое возможно?       — Рядом с тобой я всегда такой становлюсь. — Анна с широкой улыбкой запускает руку под футболку Даниэля и проводит ею по его торсу, чувствуя каждую его мышцу. — Ну и я просто соскучилась по тебе. Решила немного освежить наши отношения, добавив в них немного остроты.       — Если ты называешь это «немного», то я боюсь представить, что будет значить «много».       — Должна же я соответствовать столь чертовски горячему мужчине. — Анна медленно и нежно проводит рукой по туловищу Даниэля от шеи до живота, на котором она останавливается, и по которому начинает ходить пальцами, не отводя своего хитрого взгляда от мужчины, который чувствует лишь ее горячее дыхание, сладкий аромат и возбуждающие прикосновения. — Я могу быть не только романтичной и сентиментальной.       — Ну да… — хитро улыбается Даниэль. — Со мной любая скромница сумеет раскрепоститься.       — Да уж, сколько хороших девочек испортилось из-за таких наглых и самоуверенных парней, как ты. Учите их всему плохому, а они потом готовы сделать все, о чем даже и подумать не посмели бы.       Рука Анны опускается все ниже и ниже по торсу Даниэля останавливается на его паху. А когда она еще и нежно прикасается к нему кончиками пальцев и слегка сжимает, мужчина резко вздрагивает с негромко оханьем.       — Ай, черт! — откинув голову назад, с тяжелым дыханием произносит Даниэль. — А это было жестко! Даже слишком!       — Тише-тише, малыш, все хорошо, — бархатистым голосом шепчет Анна, мягко гладит Даниэля по щеке, которую целует, и немного поправляет повязку на его глазах. — Вот так… Хороший мальчик… Хороший…       — Я больше не могу… — с дрожью выдыхает Даниэль. — Не могу ничего не делать. Это невыносимо!       — Нет, милый… — с хитрой улыбкой произносит Анна, пальцами ходя по торсу Даниэля. — Я еще не закончила…       — Пожалуйста, Анна… Останови это безумие…       — Наберись терпения, Даниэль. Тренируй его. Стоит пару раз тебя поцеловать и поласкать, так ты уже весь изводишься.       Анна с громким, тяжелым дыханием одаривает Даниэля страстным, продолжительным поцелуем в губы, сжав его челюсть и свободной рукой лаская всю шею мужчины, гладя его широкие плечи или крепкие руки. Она бесцеремонно запускает язык ему в рот, уверенно проводит им по небу и вокруг его языка, соприкосновение с которым вызывает у них обоих чувство, будто по всему телу прошел разряд тока, и заставляет испустить полный наслаждения стон. А поцеловав мужчину в уголки рта и место за ухом, которое она несильно прикусывает, девушка оставляет несколько нежных поцелуев, щипков и укусов на самых чувствительных участках его шеи. Пока Перкинс буквально умирает от желания хотя бы просто прикоснуться к своей возлюбленной, нервно ерзая на диване, жалобно поскуливая и тихо постанывая. Он просто не в состоянии сдержать негромкий крик, когда рыжеволосая красавица немного массирует его мужское достоинство и резко перемешает руку на низ живота.       — Нет, все, хватит… — с довольно тяжелым дыханием тихо произносит Даниэль, пока Анна наглаживает его лицо, голову и плечи. — Я не вынесу!       Даниэль жадно приникает к губам Анны, притянув ее еще ближе к себе за затылок. На пару секунд девушка теряет бдительность и с наслаждением стонет, но потом резко отстраняется от мужчины и закрывает ему рот рукой.       — Нет-нет! — строго произносит Анна. — Еще рано!       — Плевать, — уверенно отвечает Даниэль. — Пусть все твои запреты идут к черту! Я сдаюсь!       Даниэль без колебаний берет ситуацию в свои руки, сначала одарив Анну несколькими легкими, невинными поцелуями в шею, а затем оставив на ней более напористые и страстные, смешанные с легкими покусываниями и щипками. Первые несколько секунд девушка пытается сопротивляться, но потом все-таки сдается под давлением мужчины, что настойчиво воздействует на ее самые чувствительные точки, заставляя ее чувственно стонать и испытывать легкое головокружение, учащенное сердцебиение и чувство жара.       — Черт… — жалостливо стонет Анна, пока Даниэль целует ее в место за ухом так, что она не может сдержать тихий, чувственный стон. — Но… Но я же еще хотела…       — Все, красавица, поиграла немного – и хватит, — уверенно отвечает Даниэль и губами медленно проводит по передней части шеи Анны, пока пальцы свободной руки нежно массируют ее грудь. — Конечно, ты была бесподобна, но я больше не хочу сидеть просто так.       — А тебе разве… Разрешали? Ты еще не… Отбыл свое наказание…       — Я уже давно все прекрасно понял, — губами проводя по изгибу шеи Анны, низким, хрипловатым голосом говорит Даниэль. — И обещаю, что буду послушным мальчиком.       — Все, Перкинс, хватит… Хватит, говорю! — Анна игриво хлопает Даниэля по рукам и плечам, пока тот не обращает внимания на ее попытки вырваться и оставляет парочку поцелуев на ее ключицах. — Эй! Перкинс! Я кому говорю!       — Ох, да чего ты же ты сладкая! — с наслаждением произносит Даниэль, полной грудью вдыхая запах кожи на декольте Анны. — И вкусная… Ах… Мой прекрасный цветочек лилии… Твоих любимых цветов…       — Ты нарушаешь правила! Это не…       Даниэль не дает Анне договорить и вовлекает ее в продолжительный поцелуй в губы, во время которого она уже через пару секунд начинает тихо постанывать. Впрочем, когда он разрывает его, девушка снова пытается сказать то, что хочет:       — Так нечестно! Я…       Видя, что одного поцелуя было недостаточно, Даниэль мягко откидывает Анну на спинку дивана и одаривает ее еще более напористым поцелуем в губы, во время которого он кончиками пальцев ласкает ей горло и позволяет руке медленно, но уверенно спускаться вниз по ее телу: от плеч, ключиц и груди до изгибов талии и живота. А вскоре она располагается у нее на бедре, которое тот нежно гладит, хотя потом опускается уже на колени, также получающие немного ласки.       — Черт, не знал, что целовать и гладить тебя с завязанными глазами – это так круто, — щедро осыпая шею Анны поцелуями и уверенно водя рукой по ее бедру, с широкой улыбкой говорит Даниэль.       — Ты сильно удивишься, когда я в следующий раз завяжу тебе не только глаза, но и руки, — с хитрой улыбкой хрипловатым голосом отвечает Анна.       — Делай что хочешь! — Даниэль перемещает руку на внутреннюю часть бедер Анны, чувствуя сильный жар между ними. — Только не запрещай мне целовать меня…       Даниэль с частым дыханием прикусывает ушную раковину Анны, нежно целует и ласкает поцелованное место полуоткрытым ртом, видя, как ее кожа становится гусиной из-за того, что он дышит на нее то горячим, то холодным воздухом. А когда она с тихим, чувственным стоном откидывает голову назад, мужчина оставляет волнительный поцелуй во впадине на горле и еще парочку на ключицах.       — Нет, пожалуйста, перестань… — с учащенным дыханием умоляет Анна.       — Не хочу, — уверенно произносит Даниэль и рукой проводит по изгибам талии Анны.       — Пожалуйста, Даниэль, пожалуйста…       — Думаешь, только тебе дозволено мучить меня? — хитро улыбается Даниэль. — Нет, мисс Сеймур, вы ошибайтесь! Я не могу просто сидеть, когда такая привлекательная девушка пытается соблазнить меня.       — Ладно. Значит, в следующий раз тебе придется провести какое-то время со связанными руками. Около часика.       — М-м-м, звучит заманчиво… Ты бы смотрелась просто великолепно. — Даниэль кончиками пальцев проводит по изгибу шеи Анны и оставляет парочку поцелуев на ее декольте. — Ты лежишь на кровати, твои руки связаны… Громко стонешь… Извиваешься как кошка, пока я спокойно целую и ласкаю твое тело где мне вздумается…       — М-м-м… Как разыгралось твое воображение после того, как тебе завязали глаза.       — Я уже чувствую, что тебя это заинтересовало…       — Ты всегда был ненормальным. Но ты вдохновил меня на одну мысль. О том, что я могла бы с тобой сделать.       — Подумаешь об этом потом. А пока что я контролирую ситуацию. Пришло время сладкой мести за все мои страдания.       Даниэль одним движением снимает платок, откидывает его в сторону, встряхивает головой и быстро моргает, дабы глаза привыкли к яркому освещению, что освещает в гостиную в это время, когда становится все темнее. Анне хватает этого времени, чтобы резко встать с дивана и отойти в сторону. Правда мужчина тут же встает следом, подлетает к девушке и, обняв ее одной рукой за талию, притягивает к себе, наконец-то получив возможность рассмотреть милое личико своей любимой и ее ярко-зеленые глаза, полные блеска и огня.       — Впрочем, любоваться на твое милое личико мне нравится гораздо больше, — с широкой улыбкой говорит Даниэль, держа лицо Анны в руках и нежно поглаживая его.       — Подобные слова для меня словно бальзам на душу, — скромно улыбается Анна.       — Ты будешь слышать их каждый день по несколько раз на день. И тебе не придется ничего для этого делать. Я просто не смогу пройти мимо тебя и не сказать, какая ты привлекательная.       — Даниэль, милый…       Даниэль заключает Анну в крепкие объятия, прижав поближе к себе, поцеловав в макушку и погладив по голове, пока та с милой улыбкой просто прижимает руки к его груди с чувством, что она – маленькая девочка, находящаяся в крепких, надежных руках.       — Кстати, Анна… — задумчиво произносит Даниэль. — А ты помнишь, что я кое-что обещал тебе?       — Правда?       — У тебя ведь был день рождения. А я приготовил для тебя подарок.       — Ах, да! — скромно улыбается Анна. — Я забыла…       — Прости, что так и не отдал его. Был занят мыслями об иностранке.       — Но ведь еще не поздно показать его… — Анна с загадочной улыбкой отстраняется от Даниэля. — Мне ужасно интересно узнать, что ты приготовил.       — Ты и правда хочешь увидеть свой подарок?       — Очень!       — Он в моей комнате. Сейчас принесу.       Даниэль мило целует Анну в щеку, быстрым шагом направляется к лестнице и поднимается на второй этаж, пока девушка остается в гостиной одна и провожает его взглядом до тех пор, пока он не скрывается из виду. А потом она берет свой платок с дивана, быстро развязывает его, аккуратно сворачивает и кладет в свою сумочку. Позже она переводит взгляд на небольшое зеркало в гостиной и подходит к нему, чтобы проверить, хорошо ли она выглядит. Конечно, ее волосы слегка потрепались после стычки с Бланкой, но все же она сумела привести их в более-менее приличный вид после ареста своей соперницы. Девушка искренне улыбается своему отражению, которое в последнее время наконец-то стало ей нравиться. Синяки по всему телу стали желтыми и менее заметными, а какие-то успели окончательно пройти. Глаза уже совсем не красные и заплаканные, а внешний вид вполне себе свежий и прекрасный.       Проходит еще какое-то время до того, как в гостиную по лестнице спускается Даниэль, держащий в руке блестящую коробку среднего размера. Анна в этот момент одергивает свою белоснежную рубашку и джинсовую куртку и проверить, как выглядит ее зона декольте. И как только мужчина появляется в поле ее зрения, девушка тут же разворачивается к нему и подходит поближе, сложив руки перед собой.       — Знаю, что вручать подарки уже поздно… — немного неуверенно говорит Даниэль. — Но все же… С прошедшим днем рождения, принцесса.       Даниэль вручает Анне коробку, которую она с легкой улыбкой на лице забирает.       — Ух ты! — искренне восхищается Анна, рассматривая коробку со всех сторон. — Что это?       — Надеюсь, тебе понравится. Обычно мне непросто выбирать подарки, но в этот раз он сам нашел меня.       Анна легко и быстро разрывает блестящую упаковку, под которой оказывается коробка из темного бархата.       — Боже, неужели это украшение? — удивляется Анна.       — Открой и посмотри, — с загадочной улыбкой пожимает плечами Даниэль.       Анна с нетерпением открывает коробку и видит целый комплект украшений из чистого серебра: плетеное ожерелье и небольшие висячие серьги. Оба предмета украшены розовыми камнями, что ярко переливаются на свету, и обрамлены более мелкими серебристыми.       — О, боже… — с полными блеска глазами приоткрывает рот Анна. — Какая красота!       — Этот комплект понравился мне сразу же, как только я их увидел, — признается Даниэль. — И не стал думать. Решил – это будет подарок для моей девочки.       — У меня нет слов! — Анна кончиками пальцами проводит по ожерелью с висячими розовыми камнями, обрамленные серебристыми камушками. — Мне так нравится! Я в восторге!       — Рад, что смог угодить тебе, — с легкой улыбкой складывает перед собой руки Даниэль.       — Даниэль, это… — Анна переводит взгляд на Даниэля. — Это изумительно! Даже не верится, что для меня.       — Ну конечно, это для тебя, моя принцесса. — Даниэль обеими руками гладит Анне щеки. — Для моей любимой, которую, к сожалению, не смог поздравить раньше.       — Эти украшения великолепны… — Анна с широкой улыбкой на секунду прикрывает рот рукой. — Я… У меня еще никогда не было столь прекрасных.       — Может, примеришь их? Я хочу увидеть, как они будут смотреться на тебе.       — Только если ты мне поможешь.       — С радостью, любовь моя.       Даниэль берет ожерелье, расстегивает застежку и со спины помогает Анне надеть и застегнуть его, пока та свободной рукой поднимает всю копну своих волос. А вот сережки девушка вставляет в уши уже сама, заменив те жемчужины, что были на ней ранее, пока мужчина забирает у нее коробку и кладет ее на столик рядом с диваном. После чего она подходит к зеркалу и начинает рассматривать свое отражение.       — Они великолепны, — с широкой улыбкой и полными восхищения глазами произносит Анна, кончиками пальцев проводя по ожерелью. — Я пищу от восторга как ребенок!       — Мне кажется, тебе очень идет розовый, — с легкой улыбкой отмечает Даниэль, встав у Анны за спиной. — Эти камни так здорово подходят к твоим волосам.       — А еще мне очень нравятся скромные украшения наподобие этих.       — Выбирая украшения, я представлял себе, как бы они смотрелись на тебе. — Даниэль берет Анну за плечи, целует ее в макушку и убирает ее волосы назад, дабы открыть обзор на ее декольте. — И мой выбор пал на эти.       — Очень красиво… Правда… — Анна поворачивается лицом к Даниэлю и широко улыбается ему. — Спасибо огромное, любимый. Мне очень понравился твой подарок.       — Все для моей любимой принцессы.       Анна одаривает Даниэля продолжительным поцелуем в губы, держа его лицо в руках. После чего она крепко обнимает мужчину, обвив руками его талию и положив ладони ему на спину, пока тот гладит ее по голове и прижимает к себе поближе.       — Я люблю тебя, дорогой… — с широкой улыбкой произносит Анна.       — И я тебя, солнце мое, — мягко отвечает Даниэль.       — Мне очень приятно. — Анна отстраняется от Даниэля и берет в руки висячий камень своего ожерелья. — Обещаю, что буду носить эти украшения как можно чаще.       — Мне кажется, эти украшения подошли бы к какому-нибудь вечернему платью.       — М-м-м, да ты, оказывается, эксперт…       — Это всего лишь мое мнение.       — И… — Анна загадочно улыбается. — Кажется, я знаю, куда могу надеть эти украшения…       — Э-э-э… Ты не имеешь в виду вечеринку по случаю моего дня рождения? Вечеринку у бассейна!       — Нет, на эту вечеринку я выберу самый лучший бикини, что у меня есть. А украшения я надену на другое мероприятие, которое тоже будет связано с твоим днем рождения.       — На другое мероприятие? — слегка хмурится Даниэль. — Но какое?       — Подожди, милый, скоро узнаешь. Я сама все организую.       — Ладно… А что должен делать я?       — Ничего. Только лишь быть готовым в любой момент. Хорошо выглядеть, вкусно пахнуть и быть готовым продемонстрировать свои самые лучшие манеры.       — Ты меня заинтриговала.       — Могу сказать одно: туда, куда мы поедем, будут только двое: ты и я. — Анна с хитрой улыбкой руками проводит по всему торсу Даниэля. — И больше никого.       — А может, намекнешь, куда ты хочешь меня отвести?       — Ты можешь сам об этом догадаться, зная, что я хочу отправиться туда, куда надену вечернее платье и твои прекрасные украшения.       — Я так понимаю, мне понадобится костюм?       — Правильно понимаешь.       — Что ж, ладно… — скромно улыбается Даниэль. — Я буду ждать.       — В любом случае тебе очень понравится.       — Мне понравится везде, где будешь ты.       — Ах, дорогой…       Анна снова крепко обнимает Даниэля, положив руки ему на спину, пока тот как можно ближе прижимает к себе свою любимую девочку. Несколько секунд влюбленные просто стоят в обнимку друг с другом, наслаждаясь тем теплом, которым они делятся друг с другом. А затем мужчина медленно отстраняется от девушки и немного поправляет ей волосы, с нежной улыбкой рассматривая ее лицо.       — Э-э-э, красавица… — задумчиво произносит Даниэль. — А я могу спросить тебя кое о чем?       — Конечно, можешь, — с легкой улыбкой пожимает плечами Анна. — Что ты хочешь знать?       — Слушай… — Даниэль замолкает на несколько секунд и загадочно улыбается. — А ты не хочешь… Снова вернуться сюда? В этот дом?       — Вернуться в этот дом? — гораздо шире улыбается Анна.       — Мне грустно жить здесь без тебя, Анна. — Даниэль обеими руками гладит щеки Анны. — За те полтора года, что мы жили вместе, я уже привык к этому. И почувствовал себя одиноким и несчастным, когда ты ушла отсюда. Раньше мы вместе просыпались, завтракали, обедали и ужинали. А сейчас я вынужден делать это в одиночестве. Точнее, со включенным телевизором или музыкальным центром.       — И ты хочешь… Чтобы я скрасила твое одиночество?       — Да, хочу. К тому же, этот дом не только мой, но и твой. Независимо от того, будешь ты жить или нет, у тебя есть полное право делать здесь что угодно и чувствовать себя как дома.       — А твоя сестренка? — немного неуверенно спрашивает Анна. — Понравится ли Кэссиди то, что я буду жить в этом доме?       — Моя сестра будет только рада, если ты будешь жить здесь, — уверенно отвечает Даниэль. — Уверен, что вы станете подругами, когда Кэссиди закончит лечение и вернется домой.       — И… — Анна загадочно улыбается и на мгновение бросает взгляд в сторону, слегка прикусив губу. — Как сильно ты хочешь, чтобы я вернулась сюда?       — Очень хочу, — с легкой улыбкой уверенно отвечает Даниэль. — Хочу, чтобы рядом со мной была любимая девушка, с которой я бы никогда не чувствовал себя одиноким.       — Вот как!       — Пожалуйста, милая… — Даниэль обеими руками мягко гладит Анну по щекам, с легкой улыбкой смотря ей в глаза. — Возвращайся сюда… Я буду хорошо о тебе заботиться.       — М-м-м-м… — Анна мечтательно закатывает глаза. — Я даже не знаю…       — Э-э-э… Я… Конечно… Не заставляю тебя делать это, если ты не хочешь. Но я буду очень счастливым, если ты будешь жить со мной. А пока тебя нет рядом, я не буду счастлив все сто.       Анна пару секунд ничего не говорит и лишь скромно улыбается, радуясь, что Даниэль все-таки предложил ей сделать это, поскольку в глубине душе она мечтает вернуться в это место, что стало для нее таким родным и любимым.       — Я хочу этого больше всего на свете, — уверенно говорит Анна, с еще более широкой улыбкой гладя Даниэля по щеке и запустив пальцы в его взъерошенные волосы, пока ее свободная рука держит руку мужчины. — А раз ты сам попросил меня об этом, то я с большим удовольствием вернусь сюда. Вернусь в то место, к которому так успела привыкнуть, что начала считать его своим родным домом.       — Я до сих пор не привык к жизни в одиночестве после того, как ты ушла отсюда, — со скромной улыбкой отвечает Даниэль. — И теперь уже вряд ли привыкну. Пожив с любимой девушкой, я понял, что это то, в чем я так нуждаюсь.       — Я тоже не привыкла. Казалось бы, еще недавно я засыпала и просыпалась с тобой. Но теперь я открываю глаза и чувствую себя тоскливо. Потому что ты не обнимаешь и не целуешь меня. Потому что тебя нет рядом.       — Если ты согласишься вернуться, то я сделаю все, чтобы ты не пожалела ни об одной минуте, проведенной здесь.       — Знаешь… Сказать по правде… Я до сих пор не привыкла к квартире отца как к родному дому. Потому что мое место здесь. Только здесь я почувствовала себя по-настоящему свободной и счастливой.       — Его двери всегда открыты для тебя, дорогая. — Даниэль берет Анну за руки. — Возвращайся сюда в любое время. Я буду с нетерпением ждать тебя. И помогу перевести все твои вещи.       — Я дам знать, когда буду готова вернуться.       — Главное – чтобы твои родители не были против. Они ведь против, когда неженатая пара живет вместе.       — Не беспокойся, милый. Мои родители все равно будут ужасно рады, если я перееду к тебе. Нам больше никто не будет мешать. Скрываться не придется.       — Нет, я не хочу скрываться! Я хочу заявить всему миру о том, что ты моя. Что меня не интересуют другие девушки.       — Я тоже, милый, я тоже.       Даниэль с широкой улыбкой заключает Анну в крепкие, но нежные объятия и на радостях расцеловывает ее. Та прижимается поближе к нему и водит руками по его спине, наконец-то чувствуя себя по-настоящему счастливой и искренне веря, что теперь все будет хорошо. К этому моменту огонь страсти немного угасает, но Даниэль, совсем не возражая продолжить это дело, в какой-то момент переводит взгляд на изгиб шеи Анны, полной грудью вдыхает исходящий от нее цветочный аромат и оставляет на нем пару легких, нежных поцелуев, что заставляют ее блаженно улыбнуться с прикрытыми глазами и почувствовать, как сердце приятно трепещет в груди.       — Так может, продолжим с того места, где мы закончили? — с широкой улыбкой мурлыкает Даниэль, кончиком носом проведя по изгибу шеи Анны и оставив на нем парочку поцелуев, пока его руки уверенно скользят по изгибам талии девушки.       — А на чем мы закончили? — с загадочной улыбкой спрашивает Анна.       — Ты прекрасно знаешь…       — Ах да, точно! Кажется, ты умолял дать тебе шанс получить амнистию.       — Ну а ты решила устроить мне пытку и свести с ума.       — И мне это очень понравилось. Я бы повторила.       — Не боишься, что я могу не выдержать?       — Ты же хочешь получить амнистию?       — Разве я не заслужил ее? — Даниэль проводит руками по спине Анны и располагает их у нее на ягодицах, держа плечи расправленными и держа спину идеально ровной. — Я же хорошо себя вел и осознал всю свою вину!       — Ну не знаю… Вообще-то ты несколько раз нарушал мой запрет. А под конец вообще наплевал на него.       — Это единственное, что я не смогу сделать. — Даниэль убирает некоторые пряди волос с лица Анны и мило целует ее в щеку. — Я не могу оставаться спокойным, когда моя любимая девушка так нагло пользуется моими слабостями.       — Было весело наблюдать за тобой, — с хитрой улыбкой признается Анна. — И мне ужасно понравилось всем управлять.       — Ты ненормальная, Сеймур, — низким томным голосом шепчет Анне на ухо Даниэль. — Ненормальная…       — Ну я же говорила, что любое сопротивление карается жестоким наказанием. — Анна закидывает руки вокруг шеи Даниэля и запускает пальцы в его волосы, рассматривая его расширенные зрачки. — Однако ты меня не послушал.       — Потому что больше не мог терпеть.       — Да уж, терпения у тебя нет. Совсем.       — Но мне это понравилось! — Даниэль с хитрой улыбкой притягивает Анну поближе к себе, положив руки на изгибы ее талии. — Ужасно понравилось! И… Я… Совсем не прочь напроситься на еще одно наказание…       — Что, красавчик, тебе было мало?       — Мало! — Даниэль проводит руками по изгибам талии Анны и проскользает под ее белоснежную приталенную блузку, начав придерживать девушку за спину или водить по ней ладонями. — Я хочу еще!       — Еще?       — Давай, детка, накажи меня как можно строже.       С этими словами Даниэль прикусывает ухо Анны, целует место за ним, немного ласкает кончиком языка и дует на него холодным воздухом, заметив, как она слегка вздрагивает с прикрытыми глазами.       — Ну уж нет, — с хитрой улыбкой говорит Анна. — Так неинтересно!       — Ну пожалуйста, красавица… — тихо умоляет Даниэль, пока его руки скользят по бедрам Анны.       — Я позволю тебе отведать еще одну порцию сладкого уже в следующий раз. — Анна проводит руками по волосам Даниэля и перемещает их на его плечи. — Только я сомневаюсь, что ты так же легко переживешь вторую эту пытку. Сейчас был пробный заезд. Но в следующий раз все будет намного горячее.       — М-м-м, вот как! — с ярким огоньком в глазах самодовольно улыбается Даниэль.       — Я не хочу шокировать тебя. Поэтому и буду действовать медленно. Постепенно.       — Поражаюсь твоей выдержке. Поражаюсь, что ты можешь оставаться такой спокойной. Разве можно устоять против такого шикарного мужчины, как я?       — И раз ты такой шикарный, то все должны лежать у твоих ног и заглядывать тебе в глаза?       — Девчонки сами этого захотят, стоит мне только посмотреть на них. — Даниэль кончиками пальцев нежно ласкает заднюю часть шеи Анны и ее изгибы, уверенно смотря ей в глаза. — Воспользоваться своим природным обаянием.       — Я не буду делать то, что ты хочешь! — заявляет Анна.       — Не будешь? — с загадочной улыбкой низким, бархатистым голосом произносит Даниэль, проводит полуоткрытым ртом от места за ухом Анны до груди и ключиц, параллельно дыша на них горячим воздухом, пока его руки скользят по спине, бедрам и ягодицам девушки, а кончики пальцев ласкают ее поясницу под блузкой.       — Даже не мечтай, красавчик… — с прикрытыми глазами издает томный стон Анна.       — Ты будешь делать все, детка. — Даниэль оставляет несколько нежных поцелуев на изгибе шеи глубоко дышащей Анны и губами ласкает ее ухо. — Мне надо лишь приложить немного усилий.       — О, черт, Перкинс, пожалуйста, перестань…       — Только если согласишься порадовать меня.       — Ну… Э-э-э… — Анна с загадочной улыбкой прикусывает губу. — В принципе, я могла бы сделать тебе еще приятное…       — М-м-м, уже что-то… — Даниэль кончиками пальцами ласкает изгибы шеи Анны и руками проводит по ней и зоне декольте девушки.       — Только тебе придется очень постараться, чтобы я захотела по своей вое сделать для тебя хоть что-то.       — Значит, все-таки противишься?       — Чтобы ты не думал, что можешь получить все по первому же приказу.       — М-м-м, хочешь, чтобы я завязал тебе глаза и повторил все то, что делала ты? — Даниэль с хитрой улыбкой убирает волосы Анны на бок, подходит к ней сзади и оставляет волнительный поцелуй на задней части ее шеи, по которой мягко проводит подушечками пальцев. — Чтобы ты изнывала от желания прикоснуться к моему великолепному телу.       — Смотри, как бы я не расцарапала твое прекрасное личико ногтями.       — Делай что хочешь. Я и так слишком долго ждал этого волшебного момента.       Даниэль немного ласкает заднюю часть шеи Анны губами и медленно прокладывает себе путь из коротких, нежных поцелуев до изгибов и места за ухом, которое он слегка прикусывает. Параллельно с этим мужчина сначала гладит немного напряженные плечи и руки девушки, а потом позволяет рукам ласкать и изгибы ее тонкой талии и живот, который он ласкает своими теплыми ладонями, проскользает под ее одежду и наслаждается прикосновением к мягкой бархатистой коже.       — О, боже… — издает томный стон Анна, довольно тяжело дыша и напрягая каждую мышцу своего тела. — Ох…       — Все хорошо, милая, расслабься, — с хитрой улыбкой низким голосом произносит Даниэль, оставляет парочку поцелуев на место за ухом Анны, мягко берет ее за горло и губами медленно проводит по нежной коже на изгибе женской шеи, от которой исходит головокружительный запах. — Ты очень напряжена… Все хорошо…       — Сам виноват…       — Наслаждайся, малышка… — Даниэль подушечками пальцев нежно гладит переднюю часть шеи Анны, пока его вторая рука скользит по ее животу и начинает придерживать небольшую грудь снизу. — Наслаждайся тем, что тебе дает профессионал в этом деле…       Анна ничего не говорит и выражает свой восторг чувственными стонами и громким частым дыханием, инстинктивно стремясь прижаться как можно ближе к горячему телу Даниэля. Любое, даже самое невесомое прикосновение мужчинами руками или губами вызывает у нее чувство неземного наслаждения и лишает всякого желания сопротивляться тому, который определенно знает все ее слабости и уверенно стремится к своей цели свести возлюбленную с ума.       — Что, красавица? — с загадочной улыбкой низким чарующим голосом произносит Даниэль, поцеловав Анну в щеку, нежно погладив ее бедра и обеими руками немного помассировав ей грудь. — Еще не жалеешь, что решила дать мне шанс свести тебя с ума?       — Как у тебя только наглости хватает спрашивать подобное? — хрипловатым голосом удивляется Анна, слегка вздрогнув с тихим, чувственным стоном от тягучего поцелуя Даниэля в переднюю часть ее шеи.       — Это только разминка, принцесса. — Даниэль запускает руки под рубашку Анны и нежно гладит ей живот, который она с затрудненным дыханием втягивает в себя. — Самое сладкое еще только впереди…       — Издеваешься? Да еще немного – и я на ногах-то стоять не смогу!       — Не беспокойся, малышка, я вовремя поймаю тебя. — Даниэль оставляет парочку поцелуев на изгибе шеи Анны, мягко держа ее за плечи. — Тебе нечего бояться.       — Знаю… Ты – мой храбрый герой! — Анна с хитрой улыбкой медленно разворачивается к Даниэлю лицом, закидывает руку вокруг его шеи и запускает пальцы свободной руки в шоколадные волосы мужчины, пока тот просто кладет свои ей на бока. — Который так раскраснелся…       — Ну знаешь, у тебя тоже розовые щеки, — потрепав Анну за щеки, отмечает Даниэль. — И дышишь ты тяжело…       — Это твоя вина.       — А как же ярко блестят твои ярко-зеленые глаза!       — Ну а твои карие все такие же чарующие и притягательные. И пылают огнем…       — И ты все еще не можешь оставаться спокойной, когда они на тебя смотрят, — низким голосом произносит Даниэль, уверенно смотря Анне в глаза.       — Должна признать…       — Сердце всегда знает ответ. Если ты не забудешь вовремя обратиться к нему, то оно покажет тебе твои настоящие мечты, желания и чувства.       — И… — скромно улыбается Анна и прикладывает руку к сердцу Даниэля. — Что же говорит твое сердце?       Даниэль пару секунд ничего не говорит, с легкой улыбкой накрыв руку Анны, что лежит у него на сердце, и над чем-то думает перед тем, как уверенно сказать:       — Мое сердце говорит, что я очень счастлив. Что только ты можешь поддерживать мой боевой дух и не дать пламени внутри меня угаснуть. Не позволить мне превратиться в несчастное подобие овоща. Что только с тобой я могу обрести счастье и спокойствие.       — Пусть оно знает, что я всегда буду поддерживать это пламя горящим, — с легкой улыбкой обещает Анна.       — Как мало порой нужно услышать человеку, чтобы чувствовать себя окрыленным.       — А за счастье порой нужно немного побороться.       — Верно. И я уже получил его.       — Даниэль…       — Анна, моя Анна… — Даниэль с легкой улыбкой гладит щеки Анны. — Любимая…       Анна ничего не говорит и лишь широко улыбается, уверенно смотря Даниэлю в глаза с гордо поднятой головой. В какой-то момент зеленоглазая красавица смотрит вниз и по сторонам, дабы немного отвлечь мужчину, который, слегка нахмурившись, повнимательнее смотрит на девушку.       — Все в порядке, красавица? — беспокоится Даниэль.       — Да-да, все хорошо, — кивает Анна и проводит руками по своему лицу. — Просто…       — Точно все хорошо?       — Точно… Я… Э-э-э…       Убедившись в том, что Даниэль потерял бдительность, Анна начинает резко падать. Не на шутку испуганный мужчина молниеносно реагирует, сразу же подхватив девушку.       — Эй-эй-эй! — с широко распахнутыми, полными ужаса глазами тараторит Даниэль. — Анна, Анна, ты чего?       Пару секунд спустя Анна начинает тихонько хихикать, глядя на Даниэля, придерживающий ее на весу.       — Испугался, дурачок? — продолжает хихикать Анна.       — Эй, что за шутки! — возмущается Даниэль.       — Смотри-ка, не обманул! Поймал сразу же!       — Черт, ты меня напугала! — резко выдыхает Даниэль. — Больше так не делай! Слышишь меня!       — А что такого? — невинно улыбается Анна. — Я просто собиралась упасть.       — Зачем?       — Захотела поиграть! — Анна с томным стоном на секунду откидывает голову назад. — Ноги подкосились после твоих ласк!       — Ты такими играми сведешь меня в могилу.       — Я знала, что ты поймаешь меня. Доверилась тебе и не ошиблась.       — А если бы ты ударилась головой об пол? Если бы меня не было рядом?       — Ты же герой, Даниэль! А всем известно, что герои всегда появляются в нужном месте, в нужное время. Где бы я ни была, ты в любом случае спасешь меня.       — Несомненно, моя рыжая лисичка. Только давай ты больше не будешь так пугать меня.       — Ладно-ладно, красавчик, больше не буду.       — Так-то лучше.       Даниэль все-таки ставит Анну на ноги и пару секунд держит ее за бока. После чего девушка начинает виснуть на шее мужчины, уткнувшись носом в его грудь.       — Ох, что ты со мной сделал? — с игривой улыбкой недоумевает Анна. — Ты так расслабил меня, что я теперь и стоять нормально не могу… Ноги совсем не держат…       — Давай присядем на диван, — предлагает Даниэль, погладив Анну по спине и голове. — Посидим… Поговорим…       — Нет, лучше пошли в спальню… Я хочу туда.       — М-м-м, какая смелая девочка… Сама просится в спальню мужчины…       — А будет замечательно, если ты отнесешь меня туда. — Анна, слегка прикусив губу и похлопав глазами с невинной улыбкой, медленно проводит рукой по груди Даниэля. — Ты же не откажешь мне в таком удовольствии? Да?       — М-м-м, а если я скажу, чтобы ты шла сама? — с хитрой улыбкой спрашивает Даниэль, водя руками по изгибам талии Анны и ее спине. — Своими ножками?       — У тебя не будет выбора.       — Да? Это еще почему?       — Потому что я снова захочу упасть! В твои объятия с томным стоном, притворяясь, что могу упасть в обморок.       — Тебе так нравится заставлять нервничать?       — Ну ты же сделаешь все, что я попрошу, — хитро улыбается Анна, запустив руки под футболку Даниэля. — Ведь я значу для тебя весь мир…       — М-м-м, оказывается, ты очень даже самоуверенна, — загадочно улыбается Даниэль.       — Есть у кого учиться.       — Прости, крошка, но я не буду это делать.       — Даю тебе последний шанс, милый… — Анна пальцами медленно ходит по всему торсу Даниэля, уверенно смотря ему в глаза. — Последний… А иначе потом ты все равно это сделаешь.       — Не выйдет, хитрюга. — Даниэль игриво шлепает Анну по носу. — Я уже раскусил твой план.       — Раскусил, но все равно сделаешь то, что я хочу.       — Да? — удивленно произносит Даниэль. — И что ты мне сделаешь?       — Не разрешу тебе трогать и целовать меня! На неопределенный срок!       — Детка, я плюю на все правила и запреты! Если я хочу поцеловать и обнять девушку, то сделаю это в любом случае! Возьму… — Даниэль берет Анну за талию и одаривает ее коротким поцелуем в губы. — И сделаю!       — Что ж, ладно… — пожимает плечами Анна и мягко отстраняется от Даниэля. — Как хочешь.       Анна несколько секунд выжидает, наблюдая за хитро улыбающимся Даниэлем, пока он не отводит от нее взгляд и ждет ее дальнейших действий, которые он, впрочем, предвидит. Девушка уверенно смотрит мужчине в глаза и остается спокойной, когда тот подходит поближе к ней и приближает свое лицо, чтобы нежно поцеловать ее в губы. Но когда оно оказывается в нескольких сантиметрах от нее, рыжеволосая девушка с чувственным стоном начинает падать на пол. Перкинс вовремя подхватывает свою возлюбленную, полностью расслабившая свое тело, откинув его назад и притворившись подобием тряпичной куклы, на которую похожи бессознательные люди. А для большей правдоподобности она даже прикрывает глаза и старается не показывать никаких эмоций на лице.       — Ох уж эти девушки… — скромно хихикает Даниэль, с интересом рассматривая Анну. — Были рождены хитрыми лисичками, которые знают, как добиться своего.       Даниэль обреченно вздыхает, закидывает руку абсолютно расслабленной Анны вокруг своей шеи, берет ее на руки и по лестнице поднимается на второй этаж. Девушка продолжает притворяться безжизненной куклой, откидывает голову назад и позволяет свободной руке болтаться в воздухе, наслаждаясь теми моментами, когда мужчина носит ее на руках. И только тогда, когда Даниэль наконец-то заходит в свою комнату, кладет ее на кровать и садится, Анна закидывает руки ему на шею и крепко обнимает, пока он обвивает руками поясницу девушки.       — Я же говорила, что ты все сделаешь для меня, — с хитрой улыбкой говорит Анна.       — Ты не оставила мне выбора, — оправдывается Даниэль.       — Знаю. — Анна снимает с себя подаренное Даниэлем ожерелье и аккуратно кладет его на столик рядом с кроватью. — Это мне и было нужно.       — О, боже… — Даниэль по-доброму усмехается. — Да чего же женщины хитрые и изобретательные создания!       — А вы, глупенькие дурачки, верите нам!       — Мы не верим! И хорошо знаем о ваших хитрых штучках! Просто у нас не остается никаких вариантов, кроме как осуществлять ваши желания.       — Главное, что вы исполняйте их, — низким, приятным голосом с хитрой улыбкой шепчет Даниэлю на ухо Анна, мило целует его в щеку, запускает пальцы в его волосы, и приоткрытым ртом ласкает переднюю часть его шеи. — Остальное не имеет значение…       — Ну ладно, моя рыжая лисичка, будем считать, что в этом случае ты выиграла, — уверенно отвечает Даниэль и оставляет несколько поцелуев на изгибе шеи Анны, которая с прикрытыми глазами и блаженной улыбкой чувственно вздыхает. — Но в остальных случаях победа останется за мной.       — Это мы еще посмотрим, красавчик.       — Да, посмотрим…       Даниэль продолжает ласкать шею Анны губами, кончиками пальцев нежно водя по задней ее части и свободной рукой водя вверх-вниз по ее спине, пока та с довольно частым дыханием наслаждается каждым моментом.       — О, боже, Перкинс, что ты делаешь? — скромно хихикает Анна и издает очередной чувственный стон.       — Тише, красавица, тише, — с хитрой улыбкой шепчет Даниэль, обеими руками гладит Анну по голове, берет ее лицо в руки и одаривает продолжительным поцелуем в губы, во время которого она напрягает бедра из-за чувства сладкого напряжения внизу живота. — Ни о чем думай и расслабься.       — Пожалуйста…       — Молчи. Ничего не говори. — Даниэль оставляет парочку поцелуев на изгибе шеи Анны и ласкает его губами, пока руки мужчины медленно скользят по ее плечам, рукам, изгибам талии и бедрам. — Просто наслаждайся.       Даниэль осыпает всю шею Анны короткими поцелуями и губами нежно ласкает ее переднюю часть, пока сначала его пальцы сжимают женские ягодицы, а потом перемещаются по спине вверх и оказываются в длинных волосах девушки.       — Анна, любимая… — с нежностью в голосе произносит Даниэль, целует Анну в губы, оставляет короткий поцелуй на месте за ее ухом и ртом ласкает его мочку, пропуская пальцы через волосы девушки. — Свет моей жизни…       Анна ничего не говорит и просто наслаждается этим моментом, выкинув из головы все мысли и сосредоточившись только на своих чувствах. Она время от времени издает тихие стоны, испытывает легкое головокружение и буквально слышит стук своего сердца в своей голове. Правда несмотря на то, что Даниэль кажется уверенным, мужчина будто бы боится пойти чуть дальше и проявить немного агрессии и давления. Все его действия очень нежные. Его руки прикасаются к девушке так, будто только таким образом он не причинит ей вред, а губы несколько неуверенно и очень нежно ласкают женскую кожу. Как будто в голове Перкинса стоит некий барьер, который не позволяет ему быть более свободным в своих желаниях. И Анна хорошо это чувствует.       — Даниэль… — тихо произносит Анна, пропустив пальцы сквозь волосы Даниэля.       — Да, красавица моя ненаглядная, — отзывается Даниэль, оставляя короткие поцелуи на зоне декольте Анны и нежно проводя рукой по ее груди.       — Я хочу тебя.       — Знаю. Меня невозможно не хотеть.       — Я серьезно, Даниэль. Я хочу заняться с тобой любовью.       Немного растерянный Даниэль медленно отстраняется от Анны и вопросительно смотрит на нее.       — Заняться любовью? — удивляется Даниэль.       — Да, — уверенно кивает Анна. — Пожалуйста, возьми меня… Сведи меня с ума всем, что ты умеешь.       — Э-э-э… Я…       — Тебя удивило то, что я сказала?       — Нет… Просто…       — Только не говори, что ты не хочешь.       — Нет… — неуверенно произносит Даниэль. — Я хочу… Очень хочу… Но…       — В чем дело, Даниэль? — скромно улыбается Анна и обеими руками гладит щеки Даниэля. — Тебя ведь никогда не смущало мое желание переспать с тобой!       — Это… Трудно объяснить…       — Дело во мне? Я что… Больше не… Привлекаю тебя?       — Нет-нет, солнце мое, что ты! Ты очень привлекаешь меня! — Даниэль переводит взгляд на свои руки. — Дело не в этом… Дело во мне…       — Знаешь, Даниэль, иногда мне кажется, что ты боишься меня, — неуверенно признается Анна. — Как будто не хочешь оказаться ближе ко мне.       — Я? — округляет глаза Даниэль.       — Ты ведешь себя сдержанно. Как будто запрещаешь себе быть собой. Делать то, что ты хочешь на самом деле.       — Что… Так заметно?       — Я замечаю это с самого дня нашего примирения. На первый взгляд кажется, что нет ничего плохого. Но… Но я хорошо тебя знаю. Знаю, на что ты способен. Знаю, что сейчас ты не являешься собой. Ты не хочешь показывать мне настоящего себя. Хочешь быть слишком скромным, слишком нежным, слишком осторожным…       — Тебе это не нравится?       — Это не ты, Даниэль. Это не настоящий ты. Ты не тот парень, которого я раньше знала. Тот Даниэль был чертовски уверенным в себе и знал, чего хотел… Был немного наглым и бессовестным. А сейчас… Сейчас ты совсем не такой. Я… Я не чувствую того, что получала раньше.       — Неужели тебя это так беспокоит?       — Да, беспокоит. — Анна берет Даниэля за руки, уверенно смотря ему в глаза. — Где тот Даниэль? Что с ним произошло? Почему ты пытаешься быть не совсем тем, кем являешься? Зачем себя сдерживать? Что-то себе запрещать?       — Я просто не хочу пугать тебя, — спокойно признается Даниэль. — Не хочу сделать то, что тебя шокирует.       — Неужели дело в Джулиане? В том, что он сделал?       — Ты ведь так настрадалась из-за него. — Даниэль кладет руку на колени Анны. — Я прекрасно понимаю, что ты чувствовала. И… Не могу вести себя как раньше… Не могу проявлять напор… Не могу быть агрессивным и настойчивым…       — Послушай, любимый, я понимаю, что ты хочешь как лучше. Но я не хочу, чтобы из-за этого ты был таким, каким не являешься. Чтобы ты в чем-то себя сдерживал. Я бы не обратила на это внимание, если бы познакомилась с тобой сейчас. Но ведь я знаю тебя не первый день. Долгое время жила с тобой. Я знаю, какой ты на самом деле. Знаю, что ты всегда был немного наглым и очень уверенным в себе. Ты никогда не спрашивал разрешения обнять или поцеловать меня. Ибо и так знал, что я буду согласна. Но понимал, когда я хочу этого, а когда – нет.       — Я бы никогда не сделал что-то против воли девушки.       — Но сейчас ты боишься. Боишься быть собой. Боишься проявлять ко мне иные чувства, кроме нежности. Она прекрасна, без сомнений. Но мне хочется чего-то большего. Можешь называть меня сумасшедшей, но… Мне хочется… Немного напора… Ради тебя я вытерплю любую боль. Какая бы она ни была. Я все переживу, если дело касается тебя.       — Я понимаю, милая, но… — Даниэль качает головой. — Я не могу. Барьер… Он в моей голове… Он не дает мне перейти определенную черту.       — Но ты ведь хочешь перейти ее?       — Очень хочу. Но не могу.       — Сделай это, ни о чем не думая.       — Не могу. Мысли о твоих страданиях останавливают меня. Я… Я боюсь… Боюсь причинить тебе вред. Заставить тебя страдать… От боли…       — Но, Даниэль…       — Как подумаю о том, что ты пережила, пока эта больная сволочь била тебя, оскорбляла и унижала, так мне становится плохо. Иногда мне… Хочется вообще не трогать тебя из страха напугать и причинить боль.       — Но ведь ты прекрасно знаешь, что я не боюсь тебя.       — Знаю. Но я… Боюсь тебя…       — Господи, Даниэль, о чем ты говоришь?       — Прости, Анна, но… — Даниэль разводит руками. — Я не могу… Мне жаль… У меня не получается…       — Эй, где тот уверенный в себе мужчина, который действительно не боится никаких запретов? — Анна берет лицо Даниэля в руки и уверенно смотрит ему в глаза. — Что с ним произошло? Почему тот Даниэль, который сейчас сидит передо мной, буквально боится меня? Меня! Свою собственную девушку!       — Знаю, я звучу глупо! — Даниэль отводит взгляд в сторону. — Но это правда.       — Но ты же поборол страх целовать меня и прикасаться ко мне, который последовал после моей пощечины! Значит, сможешь и этот побороть.       — Не знаю… Может, мне просто нужно какое-то время, чтобы побороть этот страх. Но сейчас я не могу…       — Ты никогда не сможешь побороть свои страхи, если не столкнешься с ними лицом к лицу. Если не будешь смотреть страху в глаза и делать то, что вызывает у тебя ужас.       — Я боюсь…       — Давай попробуем. Вот поцелуй меня. С небольшим напором. С желанием командовать ситуацией. Дай понять, что ты здесь все решаешь.       — Я… Попробую…       Выдержав короткий взгляд в глаза Даниэль одаривает Анну продолжительным поцелуем в губы, на который она с радостью отвечает. Он начинает очень нежно и не стремится набрасываться на девушку как голодный волк. Она же терпеливо ждет, что возлюбленный прибавит давления позже, но этого так и не происходит. Перкинс хочет поддаться своим инстинктам, но в его голову сразу же лезут мысли о том, что пережила Анна по вине Джулиана. Это снова заставляет мужчину сдерживать себя и провалить очередную попытку стать самим собой.       — Нет… — отстранившись от Анны, качает головой Даниэль. — Не могу… У меня не получается.       — Ты сможешь, милый, я это знаю, — с легкой улыбкой подбадривает Анна, гладя щеки Даниэля. — Попробуй еще раз.       — Это бесполезно. Я тут же вспоминаю о том, что с тобой делал Поттер.       — Значит… Тебе нужен более сильный толчок.       — Я не знаю, что бы это могло быть.       Анна ничего не говорит и на пару секунд о чем-то задумывается с легкой улыбкой на лице, решив попробовать еще кое-что, чтобы добиться желаемого.       — Ладно, если не можешь – я не настаиваю… — с грустью во взгляде говорит Анна.       — Ты только не обижайся на меня, — мягко просит Даниэль. — Я правда стараюсь.       — Ничего страшного. Сделаешь это когда будешь готов… — Анна тихо вздыхает, заправляет прядь за ухо и с хитрой улыбкой бросает короткий взгляд в сторону. — Буду пока вспоминать того парня, который знал, как свести меня с ума. Который вытворял такие вещи, что я едва ли не сознание теряла от удовольствия.       — Парень? — сильно хмурится Даниэль, почувствовав, как каждая его мышца напрягается. — Какой еще парень?       — Он был лучшим, что происходило в моей жизни. Лучшим… — Анна с легкой улыбкой закатывает глаза. — С ним я чувствовала себя богиней… М-м-м… Мне было так хорошо, как никогда в жизни… После незабываемого секса буквально считала минуты до следующего раза.       — Так, я что-то не понял… — Даниэль резко выпрямляет спину и с подозрением смотрит на Анну. — О каких таких парнях ты вдруг заговорила? Ну-ка сейчас же отвечай!       — О таких, которые всегда были уверенны в себе. Которые ничего не боятся и не стесняются. Которые всегда остаются собой.       — Ты провоцируешь меня? Хочешь вывести из себя?       — Нисколько! — с невинной улыбкой хлопает ресницами Анна. — Просто вспоминаю, как мне было хорошо, когда тот человек делал со мной то, о чем я бы и подумать не посмела.       — Кто этот человек? А? Ну-ка признавайся! — Даниэль одним движением укладывает Анну на кровать, возвышается над ней и уставляет взгляд в ее глаза, довольно часто дыша и чувствуя, как его мышцы дрожат от напряжения. — Кто он? Я хочу знать! Кто этот негодяй?       — Тот, до которого тебе далеко, — низким голосом уверенно отвечает Анна, пристально смотря Даниэлю в глаза. — Очень далеко…       — Я, черт возьми, никому не собираюсь тебя отдавать. — Даниэль задирает обе руки над головой Анной и поплотнее прижимает их к кровати, крепко сжимая ее запястья. — Ты моя! И больше ничья! Уясни это!       — Эй, чего ты так нервничаешь, тигр? — скромно хихикает Анна. — Расслабься, дыши глубже… Лучше еще раз поцелуй меня. Или оттрахай и заставь меня кричать.       — Не уходи от темы, красавица. Сейчас же говори, что за наглец посмел посягнуть на то, что принадлежит мне одному.       — Это было давно! — Анна прикусывает нижнюю губу. — Но я все еще помню то, как он сводил меня с ума и заставлял громко стонать. С ним я почувствовала себя еще более сексуальной, чем когда-либо. Не побоюсь произнести этого слова… Я чувствовала себя немного шлюхой.       — Что? — грубым басом произносит Даниэль.       — Было просто невозможно не кричать.       — Кто он? — настойчиво требует ответ Даниэль. — Кто этот негодяй? Говори!       — А тебе-то какая разница?       — Большая! — Даниэль очень близко приближает свое лицо к Анне, все еще возвышаясь над ней и с громким, частым дыханием крепко удерживая ее руки над головой. — Я не потерплю другого мужика рядом с тобой! Не по-тер-плю!       — Не надо вставать на дыбы, Перкинс, — с хитрой улыбкой продолжает провоцировать Анна. — Факт – есть факт. Ты и рядом не стоишь рядом с тем человеком. Лучше его я еще никого не встречала.       — Лучше, говоришь? Лучше?       — Да, лучше!       — Значит, это тебя совсем не возбуждает? — Даниэль остервенело оставляет несколько поцелуев на изгибе шеи Анны в самых чувствительных местах. — Не возбуждает?       — Нет… — с хитрой улыбкой дрожащим голосом врет Анна, слегка прикусив губу с надеждой сдержать желание застонать. — Совсем не возбуждает…       — Говоришь, я рядом не стою с тем отморозком? — низким голосом говорит Анне в губы Даниэль и вовлекает ее в страстный поцелуй, во время которого он уверенно ласкает ее небо языком. — Хочешь сказать, что я не так хорош для тебя?       — Да ладно, не старайся! Все равно ничего у тебя не выйдет. Тебе его не переплюнуть. Что бы ты сейчас ни сделал.       — Это мы еще посмотрим, сучка.       Даниэль с частым, громким дыханием так же жадно покрывает переднюю часть шеи Анны короткими поцелуями и губами ласкает ее уши, место за ним и открытые ключицы. Пока девушка отмечает, что теперь мужчина ведет себя уже гораздо свободнее, а в его действиях чувствуется давление и желание все контролировать и быть главным.       — Запомни, ты моя… — с грозным видом говорит Даниэль и оставляет парочку поцелуев на некоторых частях лица Анны, крепко сцепив ее пальцы со своими и переместив ее руки так, что они в согнутом виде лежат рядом с ней. — Разорву любого, кто посмеет позариться на мое сокровище!       — Уверена, что я смогу найти другого парня, который сможет еще сильнее вскружить мне голову, — отвечает Анна.       — Даже не мечтай! — Даниэль одаривает Анну напористым поцелуем в губы. — Я никому тебя не отдам!       — Вопрос в том, захочу ли я остаться.       — Еще как захочешь… — Даниэль проводит обеими руками по изгибам талии Анны и ее груди, которую нежно, но крепко сжимает пальцами. — Я никуда тебя не отпущу…       — Ты не можешь доставить мне того удовольствие, о котором я так мечтаю.       — Ар-р-р, не выводи меня из себя! — тихонько рычит Даниэль, резко просовывает руки под рубашку Анны и с давлением гладит ее оголенный живот, на низе которого он оставляет парочку коротких, жадных поцелуев. — Не заставляй меня рвать всю твою одежду…       — Да ты хоть что делай! — тихо вздыхает Анна. — Тебе не заставить меня почувствовать то же, что и тот парень.       — Вот чертовка! — Даниэль с огоньком в глазах снова начинает остервенело покрывать шею Анну поцелуями, пальцами одной руки крепко взяв ее за волосы. — Если тебе не говорили… Что нельзя провоцировать зверя… То мне очень жаль.       Издав несколько тихих, чувственных стонов Анна с учащенным дыханием и чувством легкого головокружения резко пытается вырваться из хватки Даниэля.       — Тихо-тихо! — восклицает Даниэль, снова крепко взяв Анну за запястья и уставив свой немного затуманенный взгляд в ее глаза. — Не двигайся, я сказал!       — Отпусти меня, — уверенно требует Анна. — Отпусти сейчас же!       — В чем дело, крошка? Решила дать заднюю? — Даниэль уверенно проводит губами по ключицам Анны. — Сама же хотела, чтобы я доставил тебе удовольствие!       — Когда я это говорила?       — Недавно.       — Я говорила, что тебе не удастся доставить мне более прекрасное удовольствие, чем кто-либо.       — Ну да, а вот твое тело не согласно. Оно мгновенно отреагировало на мои ласки и поцелуи. Задражало…       — Ты, конечно, был, хорош, но мне этого мало. Мало для того, чтобы почувствовать себя удовлетворенной.       — Специально злишь меня? — хитро улыбается Даниэль.       — Я?       — Нет, я! — Даниэль одаривает Анну немного жадным, продолжительным поцелуем в губы, во время которого та не сдерживает своего тихого, чувственного стона и нежно проводит языком по его небу. — Вынуждаешь меня мечтать о том, чтобы сделать с тобой то, на что я бы никогда не решился.       — Да?       — Да! Чтобы ты поняла, что со мной шутки плохи. — Даниэль задирает руки Анны у нее над головой, прижав их к кровати с частым, громким дыханием. — Что я не желаю видеть рядом с тобой никакого другого! Я никому не позволю украсть тебя! И тебя не отпущу!       — Ух ты… — с легкой улыбкой прищуривает глаза Анна. — А я не знала, что ты выглядишь таким сексуальным, когда ревнуешь. У меня прямо-таки все дрожит внутри. В твоих глазах появился такой яркий блеск!       — Я не шучу, Анна. Если узнаю, что у тебя есть другой, то не буду в ответе за свои действия.       — Слушай… — Анна хитро ухмыляется, глядя в глаза тяжело дышащего Даниэля, который буквально горит огнем из-за ревности. — Думаю, мне стоит делать это время от времени. Чтобы взбодрить тебя. И… Немного возбудиться, глядя на столь сексуального человека.       — Так ты специально заставила меня ревновать?       — Что поделать! Надо же было немного расшевелить тебя! А то ты что-то совсем скромным стал!       — Ах ты хитрая лисичка! — по-доброму усмехается Даниэль и игриво шлепает Анну по носу. — Нашла мое слабое место и воспользовалась этим!       — Да, пришлось поиграть на твоих эмоциях. — Анна медленно принимает сидячее положение, с хитрой улыбкой прогнув спину. — Но оно того стоило. Я добилась от тебя то, что мне было нужно. Почти то.       — А тот парень? Ты его выдумала?       — Нет, не выдумала. Он существует.       — Может, скажешь, кто он? Кому мне придется объяснить, что ты принадлежишь только мне?       — Себе, — уверенно произносит Анна.       — Себе?       — Это ты, дурачок! Ты – тот самый парень!       — Я?       — Да, тот, который был раньше. Который не вел себя как девственник, впервые увидевший девушку и не знающий, что с ней делать.       — Ты сравниваешь меня из прошлого и меня из настоящего?       — Если бы ты стал таким же, каким был в прошлом, то это было бы просто великолепно.       — Но я ничуть не изменился. Я все еще такой же! Тот самый Даниэль, которого ты впервые встретила.       — Может быть. Но я хочу, чтобы ты вел себя естественно по отношению ко мне.       — Естественно?       — Будь собой. Будь тем, кем ты всегда был. — Анна мягко берет лицо Даниэля в руки. — Даже если ты слишком уверенный в себе и немного наглый. В этом весь ты. И я хочу, чтобы ты таким и оставался. Я хочу любить настоящего тебя. А не того, кто что-то скрывает или где-то притворяется.       — Нет, я не притворяюсь, — возражает Даниэль. — Я просто не хочу причинить тебе боль.       — Я знаю, что ты никогда не причинишь мне боль. Никогда не сделаешь того, что мне нравится. Но это не значит, что тебе нужно изо всех сил сдерживать себя и запрещать себе получать удовольствие.       — Я понимаю, милая.       — Так что, красавчик, если хочешь, чтобы мы оба были довольны, ломай все свои барьеры к чертовой матери.       — Ты так этого хочешь?       — Очень. — Анна с загадочной улыбкой ходит пальцами по груди Даниэля, не отрывая взгляда от его глаз. — Ты же знаешь, что меня всегда привлекали плохие парни. Немного дерзкие… Живые… Уверенные в себе… Это очень возбуждает… Или… Мне все-таки придется найти другого.       — Так, даже не мечтай о других парнях! Слышишь меня! — Даниэль крепко, но нежно берет Анну за горло и уставляет свой пылающий огнем взгляд в ее глаза. — Я же сказал, что не потерплю другого мужика рядом с тобой.       — Это не угроза и не предупреждение. Просто информация для размышления.       — Мне все равно, что это. Просто помни, что моя девушка – это моя девушка. Она принадлежит только мне.       — Злись, красавчик, злись, — хитро улыбается Анна. — Проявляй свой характер.       — Если ты это еще не поняла, то я заставлю. — Даниэль одаривает Анну страстным, жадным, продолжительным поцелуем в губы, довольно тяжело дыша и все еще держа ее за горло. — Ты моя… И только моя.       — Так же, как и ты только мой.       Анна берет инициативу на себя и продолжает целовать Даниэля в губы не менее страстно, чем он, пальцами крепко вцепившись в его волосы и несильно оттягивая их, пока его руки уверенно скользят по ее спине и проскользают под рубашку. Из-за всего происходящего они оба довольно тяжело дышат, испытывают легкое головокружение и понимают, насколько часто бьются их сердца, стук которых эхом отдается в голову.       — Кстати, надо кое от чего избавиться… — задумчиво говорит Анна, оставляет несколько коротких поцелуев на губах Даниэля и медленно снимает с него блейзер, который она откладывает в сторону, оставив его в одной футболке. — Вот так намного лучше.       — Вот ты говоришь, что тебе нравятся плохие парни, — хитро улыбается Даниэль. — Ну а меня ужасно привлекают девчонки, которые могут быть и скромными тихонями, и роковыми соблазнительницами.       — Я знаю. — Анна с тяжелым дыханием оставляет парочку поцелуев на изгибе шеи Даниэля и столько же легких укусов, пока ее руки уверенно скользят по его груди над футболкой и под. — Для тебя я буду кем угодно, крошка.       — М-м-м… Знала бы ты, как сейчас разыгралась моя фантазия… Знала бы ты, что я хочу с тобой сделать прямо сейчас. Прямо здесь.       — Что бы ты ни задумал, я на все согласна, — низким, соблазнительным голосом уверенно отвечает Анна.       — Подумай хорошенько, красавица.       — Я уже подумала. Давно. И понимаю, что до смерти хочу тебя. — Анна снова проводит руками по груди Даниэля и оттягивает край его футболки, томным взглядом смотря ему в глаза. — Хочу почувствовать себя женщиной. Любимой… Желанной… Привлекательной… Сексуальной… Мне так не хватает этого чувства…       — А если я скажу, что не дам тебе желаемое? — с хитрой улыбкой низким голосом спрашивает Даниэль. — Что не дам тебе сладкое, о которое ты так мечтаешь?       — Ты ведь и сам этого хочешь, — уверенно говорит Анна, кончиками пальцев лаская заднюю часть шеи Даниэля и место между его лопатками, пока ее свободная рука лежит у него на груди, через которую она чувствует сильное сердцебиение мужчины. — Я это знаю…       — Подумай еще немного, крошка. Я ведь не хочу и не могу ни к чему принуждать тебя и делать что-то против твоего согласия. Это не в моих…       — Заткнись, Перкинс! — Анна берет Даниэля за шиворот, пристально смотря ему в глаза. — И запомни, что ты можешь делать со мной все что угодно. Можешь воплотить в жизнь любую свою фантазию.       — Ты уверена, что хочешь этого?       — Мне что самой раздеться до гола, чтобы это доказать?       — У тебя еще есть шанс передумать, малышка, — низким голосом предупреждает Даниэль, губами медленно проводя по щеке Анны и одному из изгибов ее шеи. — Если не откажешься сейчас, то уже вряд ли отделаешься от меня. Я не могу обещать, что отпущу тебя.       — Даже и не подумаю отказываться от такого прекрасного шанса побыть с любимым наедине, — уверенно отвечает Анна, погладив Даниэля по голове. — Ведь я ужасно соскучились по нему. Сейчас мне нужен мужчина. Мужчина, который доставит мне огромное удовольствие.       — Что ж… Раз ты так этого хочешь… — Даниэль соприкасается лбом со лбом Анны. — Готовься стонать от удовольствия, детка.       — Покажи все, на что ты способен.       — Отныне больше никто и ничто не разлучит нас, — говорит Анне в губы Даниэль, с легкой улыбкой погладив ее щеки. — Мы никогда не расстанемся. Никогда.       — Я не переживу еще одну нашу разлуку.       — Ее не будет. Обещаю.       Анна широко улыбается, обеими руками гладя лицо Даниэля, пока тот пропускает пальцы сквозь ее волосы и ласкает кожу ее головы кончиками пальцев. Влюбленные еще какое-то время обмениваются нежным взглядом, а затем мужчина уверенно сокращает расстояние между собой и девушкой и одаривает ее сначала коротким, невинным поцелуем в губы, от которого у той перехватывает дыхание и на мгновение останавливается сердце. Он еще немного дразнит любимую, оставив несколько таких поцелуев на некоторых частях ее лица и губами едва дотронувшись до нежной кожи на нем. Но затем Перкинс берет в руки лицо своей красавицы и с широкой улыбкой дарит ей более продолжительный поцелуй в губы, поначалу не набрасываясь на нее слишком уж остервенело и стараясь оставаться нежным и мягким. Анна же запускает пальцы в волосы Даниэля, мягко гладит заднюю часть его шеи или место между лопатками и иногда царапает их ногтями.       Постепенно милые и нежные действия становятся более страстными и в меру жесткими, поцелуи – еще глубже, рукам дается намного больше свободы, сердце начинает стучать в разы чаще, а чувство головокружения усиливается. Так влюбленные слегка оттягивают волосы друг друга и с каждой секундой все увереннее водят руками по всему телу партнера и позволяют им проскользнуть под одежду, пробуждая друг в друге сильный огонь. Желание тихонько постанывать становится невозможно сдержать. Каждая мышца все больше напрягается, а все тревоги и заботы забываются. Разумом овладевают лишь мысли о том, чтобы доставить партнеру как можно больше удовольствия. А дождавшись хорошего момента, Даниэль, продолжая страстно целовать ее в губы, снимает с Анны джинсовую куртку, которую откладывает в сторону. После этого он обвивает руками ее поясницу и прижимает поближе к себе, пока та запускает свои пальцы в его волосы и хаотичными движениями водит ими по голове. В какой-то момент мужчина медленно, но уверенно прокладывает себе путь от уголков рта возлюбленной, подбородка и до всех сторон такой красивой, изящной длинной шеи. Стоит Перкинсу губами коснуться нежной и чувствительной кожи на ее шее, как Сеймур закатывает и прикрывает глаза с чувством всеобъемлющего экстаза, выгнув спину, когда его мягкие, теплые руки проскользают под ее белоснежную рубашку.       Если поначалу Даниэль так или иначе старался сдерживать себя, дабы не причинить Анне боль, то сейчас он стал намного увереннее. Что ему, несомненно, очень нравится. Ведь теперь он чувствует себя самим собой и может без страха делать все то, что ему велит сердце. То, на что его толкают инстинкты. Мужчина всей душой наслаждается происходящим, наконец-то чувствуя себя по-настоящему счастливым рядом с той, что не дает ему почувствовать себя одиноким. С той, что даже и не думает сопротивляться тому, что он делает. Анна остается спокойной, когда Даниэль укладывает ее на кровать с помощью одного легкого движения и еще пару секунд уверенно смотрит ей в глаза. Затем мужчина возвышается над ней, удерживая вес на обеих руках, слегка прикусывает ее ухо, нежно целует место за ним и оставляет невероятно волнительные, возбуждающие поцелуи на изгибах шеи любимой и на передней ее части, особое внимание уделив горловой впадине. Тихие, чувственные стоны девушки доставляют ему огромное удовольствие и заставляют почувствовать себя гордым и лишний раз убедиться в том, что в любовных делах ему нет равных.       Мужчина приоткрытым ртом медленно, но уверенно проводит по всей шее девушки и в некоторых особо чувствительных местах нежно прикусывает ее. Его руки уверенно скользят от самой ее макушки и до бедер или проскользают под ее кофточку и нежно гладят ей живот, который он покрывает изумительными поцелуями после того, как неторопливо расстегивает несколько нижних пуговиц. Даниэль не обделяет поцелуями и грудь Анны и с особым удовольствием массирует ее нежными движениями. А немного погодя его руки медленно спускаются ниже и скользят по женским бедрам и внутренней их части. Пока его возлюбленная с тяжелым дыханием и прикрытыми глазами выгибает спину, откидывает голову назад или пальцами крепко вцепляется в простыню, которую она сильно сжимает. Каждая мышца тела Анны заметно напрягается, а оно становится горячим и очень чувствительным к любым поцелуям и прикосновениям Даниэля. Которого она не оставляет без ответной ласки.       Некоторое время зеленоглазая красавица водит руками по крепкой мужской груди, решительно снимает с него футболку и ласкает его оголенный торс и спину, прекрасно чувствуя каждую мышцу и полной грудью вдыхая естественный мужской запах, что вызывает у нее чувство головокружения. А после того, как тот с затрудненным дыханием одаривает женскую шею короткими поцелуями и немного ласкает ее губами, пока его руки крепко сжимают небольшую грудь, она закидывает руки ему на шею и вовлекает его в страстный, продолжительный поцелуй в губы, на которой тот с радостью отвечает, приложив руку к женской щеке. В какой-то момент Анна забирается на Даниэля и языком уверенно ласкает самые чувствительные участки у него во рту. Тот крепко обнимает ее за талию, гладит по спине и проводит руками по бедрам и ягодицам, которые также крепко сжимает. Мужчина не упускает шанс снова проскользнуть под ее блузку и поводить руками по мягкой коже, пока девушка одаривает своего возлюбленного несколькими возбуждающими поцелуями и нежными укусами в шею, руками уверенно растирает ему грудь и ласкает его оголенный торс, который она в какой-то момент начинает покрывать нежными поцелуями. Это заставляет Даниэля почувствовать легкую дрожь и напряжение в каждой мышце и начать довольно часто дышать, время от времени прикрывая глаза, тихонько постанывая и всей душой наслаждаясь этими поистине райскими минутами.       Чувствовать нежные ладони и мягкие губы на своем теле – поистине прекрасно. Вдыхать запах, что исходит от возлюбленной и пленит разум, – божественно. А ее огромная уверенность приятно удивляет. И не скажешь, что эта девушка воспитывалась в строгой семье, которая всегда учила ее скромности и послушанию. Которая вряд ли могла быть роковой соблазнительницей. Однако сейчас она думает только о том, как доставить мужчине удовольствие, и следует зову своего сердца, которое подсказывает ей, что нужно делать. Анна старается не задерживаться на одном месте слишком долго, руководствуясь принципом, что меньше – лучше. А щедро осыпав мужской обнаженный торс дразнящими поцелуями и нежно поласкав языком и губами его твердые соски, она уверенно проводит по его ногам до коленей, а лаской внутренней части бедер она заставляет мужчину слегка вздрогнуть из-за ощущения мурашек по всему телу и издать тихий, протяженный стон. Из-за чего зеленоглазая красавица сначала хитро улыбается, а затем, уверенно глядя возлюбленному в глаза, приближает свое лицо к его лицу и одаривает продолжительным, страстным поцелуем, во время которого она активно использует язык и руками ласкает его лицо, волосы и уши. Тот начинает водить руками по ее спине и изгибам талии, уверенно сжимает бедра и ягодицы своей возлюбленной, без колебаний расстегивает оставшиеся пуговицы на ее блузке, снимает ее с плеч и откладывает в сторону. В ответ на что она разрывает поцелуй, чтобы оставить парочку коротких, волнительных на передней части его шеи и на месте за ушами, которые она ласкает губами.       А пользуясь хорошим моментом, Даниэль резко перекладывает Анну на кровать, возвышается над ней и берет ситуацию под свой контроль, с еще большей страстью начав целовать ее губы и невероятно искусно ласкать самые чувствительные места во рту с помощью языка, пока та томно постанывает, извивается словно кошечка и нежно царапает его спину ногтями. Его поцелуи буквально возносят ее на вершину мира и заставляют забыть обо всем на свете. Он хорошо знает, как и где нужно целовать, покусывать и щипать ее шею, уши и ключицы, чтобы свести с ума. Знает, как правильно ласкать женскую грудь, чтобы та не была в силах сдерживать стоны. Никогда не забывает про живот, который он также покрывает поцелуями. Знает, как ласки коленей и бедер могут подействовать на девушку, если все сделать правильно.       К этому моменту Даниэль окончательно перестал скромничать, волноваться и так или иначе сдерживать себя. Он все больше сводит Анну с ума и заставляет чувственно стонать и негромко кричать. Нет, не от боли. А от невероятного потока эмоций, что все сильнее овладевают ею снова и снова после любого действия любимого человека, который заставляет ее ощущать себя красивой, желанной, привлекательной и счастливой. Она вытерпит любую боль и пытку ради того, без кого ей трудно представить свою жизнь. Анны и Даниэль все лучше начинают понимать, что разлука пошла им на пользу и в некоторой степени освежила их отношения. Они взглянули друг на друга как-то по-новому и еще больше начали ценить своего любимого человека. А также влюбленные нашли в себе силы принять недостатки друг друга и пообещали оказывать взаимную помощь в избавлении от каких-то вредных привычек и в какие-то тяжелые моменты. Сделать все для того, чтобы они смогли и дальше оставаться сильными, храбрыми и счастливыми.

___________________________________________________

      

      

КОНЕЦ 4-ОЙ КНИГИ