Родственные чувства

Сокол тысячелетия стремительно, хотя и плавно развернулся в небе над Беспином, направляясь обратно к Облачному городу. Вообще, он мог и даже должен был лететь дальше по заданному маршруту, желая скорее удалиться от того места, где в кратчайшие сроки случилось так много плохого. Тот человек, которого Хан Соло считал своим приятелем на самом деле предал его и их всех, выдав Империи присутствие Альянса. Он принял Дарта Вейдера у себя, а после позволил забрать Хана, до этого заморозив в карбоните, чтобы затем сдать охотнику за головами Бобе Фету. И главное, зловещий Дарт Вейдер - второе лицо Империи, выманил туда Люка и неизвестно, что мог с ним сделать теперь, когда они остались один на один. Он хотел забрать с собой и Лею с Чубаккой - лучшим другом Хана, но тут вмешался Лэндо - тот самый предатель, что в последний момент помог им, забрав на Сокол и вылетев с Беспина. И теперь Лея, до этого сидевшая в салоне, неожиданно встала и попросила Лэндо повернуть обратно, ощутив в душе небывалое беспокойство, нет, даже больше, волнение о ком-то дорогом и близком, такое сильное, что становилось трудно дышать. Такое, что словно напрямую сообщало о том, что надо спешить, иначе этого человека может не стать. Лея не сразу поняла, кто это, но ясно знала, что это не Хан, поскольку была немного осведомлена о Силе и её возможностях передавать мысли на расстоянии. Хан был лишён этой способности, но вот другой человек, не менее важный для Леи, как раз-таки и мог это сделать. И снова прислушавшись к себе, Лея пришла к выводу, что была права и сейчас её звал именно он - Люк, этот странный, но очень открытый и добрый парень, знакомство с которым было не очень радостным. Ведь именно он поймал её сигнал бедствия, зашифрованный в дроиде и предназначенный Магистру Кеноби. Люк с первого взгляда на её голограмму начал испытывать к Лее большой интерес, а она сама, когда они увиделись в живую, сразу прониклась к нему неожиданной теплотой. Люк и правда был необычный, хотя внешностью весьма простоват. Невысокий, худенький, с пушистыми русыми волосами, окружающими голову, как лёгкий нимб, большие серо-голубые глаза смотрели с доверчивой добротой и интересом. Особенность была в том, что этот паренёк с первого слова удивительно располагал к себе, Лея так и хотела сесть с ним рядом и положив голову на его худое, но крепкое плечо, рассказать о том, что тревожит и болит в душе. Что Лея непременно и сделала бы, не окажись рядом другого человека, не менее сильно удивлявшего её. Он был постарше Люка и в его облике не было ничего проникновенного и душевного, наоборот даже, от Хана Соло за версту веяло авантюризмом и мужеством. Однако, лукавый взгляд его серых глаз, жесткие пепельно-русые волосы, объединенные с высокой, стройной фигурой, затянутой в чёрную одежду контрабандиста, от этого всего исходила невыразимая харизма и обаяние. Лея никак не могла устоять. И всё же, несмотря на то, что не так давно она призналась Хану в любви и даже несколько раз целовалась с ним, в глубине души она до сих пор продолжала сомневаться, порой откровенно думая об обоих парнях, почти явственно выбирая между обоими, постоянно ставя Хана на место Люка и наоборот. Сравнивая, как повёл бы себя тот или иной на месте другого и часто сравнение было в пользу одного из них. И всё равно единого мнения о них и своём чувстве к ним обоих Лея так до сих пор и не составила. Да, она согласилась быть с Ханом, но и при мыслях о Люке сердце её замирало в долгом и нежном трепете, а губы так и растягивала улыбка. А сейчас, когда Хан был в плену и было неясно, удастся ли вернуть его, смятение Леи в разы усилилось. А ещё к ним добавился реальный страх от возможности потерять ещё и Люка, который сейчас был один на один с Вейдером. Но, всё же, в её душе жила слабая надежда на то, что если Люк зовёт её и настойчиво просит услышать, это означало, что он жив. И потому она убедила Лэндо повернуть обратно к Облачному городу и почти сразу увидела его - Люк висел на нижних перекладинах и едва держался на них из последних сил, это было заметно даже на расстоянии. И вот, Сокол уже рядом, Лэндо открывает люк на крыше и паренёк спрыгивает в него и Лэндо передал его буквально в руки донельзя испуганной и встревоженной Лее. А у той при виде него сердце ещё сильнее сжалось от боли и сострадания. Люк был просто неузнаваем в этом насквозь промокшем от пота и копоти некогда бежевом костюме, его светлые волосы, спутанные и грязные, прилипли к голове, на бледном и грязном лице виднелись кровавые ссадины. И вообще весь он выглядел донельзя изможденным и ослабленным. Но самым страшным было не это. Стоило Лее взглянуть на его правую руку, как сердце пропустило несколько лишних ударов - на ней полностью отсутствовала кисть. И не в силах выразить ничего словами, Лея, коротко поблагодарив Лэндо за помощь, некоторое время просто стояла, прижимая Люка к себе, чувствуя тепло его тела и ощущая биение его сердца рядом со своим. Оно сейчас билось в неровно, рваном ритме, так же как и у неё и от этого возникала иллюзия единства и неразрывности их связи. Но Лее всё же пришлось отпустить Люка, преодолевая горячее нежелание, нужно же было передать его медицинскому дроиду, чтобы тот мог осмотреть Люка и вылечить его повреждения. И Лея позволила уложить его на каталку и когда та скрылась за дверями медотсека, у девушки возникло ощущение, что от неё насильно отрывают часть души. Она так и не смогла вернуться в салон, так и стояла рядом с медотсеком, пока меддроид не разрешил ей войти. Люк лежал на узкой койке возле стены, укрытый зелёным термическим покрывалом, прежде его осторожно вымыли и переодели в светлую пижаму. Волосы чуть разметались по подушке, а лицо уже не выглядело таким бледным, хотя под прикрытыми глазами ещё были синеватые тени. Пострадавшая рука лежала вдоль тела, покрытая охлаждающей антисептической повязкой, пока дроид готовил бионический протез, взамен утраченной кисти. Не в силах преодолеть порыв охватившей её нежности, Лея присела рядом и легко провела рукой по волосам Люка, бывшим такими мягкими и нежными. Это касание отозвалось в её сущности волной отчаянного тепла, что постепенно нарастало, переплавляясь из нежности в нечто более жаркое и стремительно влекущее навстречу. Что это такое Лея не понимала, но память, желая ей помочь, вынесла перед её глазами события примерно месячной древности, когда они все скрывались на Хоте. Тогда Люк тоже попал в передрягу и угодил в медицинский отсек. Хан начал трунить над Леей, намекая на особые чувства к нему, она на него здорово обозлилась и сказав, что тот ничего не понимает в чувствах, подошла к Люку и страстно поцеловала в губы. Она не думала о том, что делает, просто хотелось уязвить Хана, но сейчас, когда они с Люком находились в очень похожей ситуации, Лея увидела её под другим углом и поцелуй принял иное значение. И даже само воспоминание о нём бросало в сладкую дрожь, заставляя трепетать внутри и снаружи. Она смотрела на Люка и не в силах преодолеть острого желания коснуться его, взяла со стола салфетку и начала протирать его влажный от пота лоб. Люк открыл глаза и чуть улыбнулся ей, не желая показывать то, как ему приятны эти прикосновения, равно как и возможность остаться наедине с ней. С той, которая владела его мыслями уже три года. Но он не решился сказать о своих чувствах, ясно понимая, что вряд ли они взаимны, поскольку такая как Лея, красивая и родовитая, никогда не заметит его, простого и заурядного бывшего фермера. И потому особо бережно хранил в памяти тот поцелуй, считая его самым лучшим из того, что с ним было и будет. Поэтому впитывал сейчас в себя все крупицы внимания Леи, чтобы потом вспоминать о них бессонными ночами. Однако сейчас их бессовестно прервали, в медотсек заглянул Лэндо и зачем-то позвал Лею. Та с явным сожалением сказала, что идёт, после чего наклонилась к Люку и сказала, тихо и нежно: - Я скоро буду. После чего, на секунду приблизив своё милое лицо к его, сама от себя не ожидая, быстро, но горячо поцеловала Люка в губы. Сперва Лея хотела ограничиться только словами, но не в силах преодолеть рвущую душу нежность, решила поцеловать его в щеку, но в последний момент изменила направление и коснулась его губ своими. Она даже не поняла, что и зачем только, что совершила, просто пошла на поводу у вспыхнувшего порыва, но не успев выйти из отсека, уже поняла, что даром это не пройдёт. Чувства разгорелись в ней, как жаркий пожар, одновременно с нежным прикосновением к прохладным губам юноши и почувствовав его робкий ответ. Лея едва слышала то, что говорил ей Лэндо и с большим облегчением вернулась обратно, но к Люку было нельзя, дроид как раз присоединял к его запястью готовый протез, полностью повторявший по форме, цвету и функциям настоящую руку. И чтобы дождаться возможности войти, Лея отошла к окну и стала смотреть на удалявшиеся звезды, когда неожиданно почувствовала на своём плече чью-то лёгкую руку. Она решила сперва, что это Лэндо, но начав поворачиваться, уже наверняка знала, что это не он, ибо Калрисиан никогда не вызывал своими касаниями такого жара. Это действительно был Люк, стоял с ней рядом в своей белой пижаме и, глядя в то же окно, обнимал Лею за плечо возрожденной рукой. - Лея, - начал Люк тихо и нерешительно, но та взглядом велела ему не продолжать и какое-то время стояла, ощущая его руку у себя на плече, избегая смотреть на него, продолжая наблюдать за звездами. Опомнилась лишь через пару минут, вспомнив о том, что Люк пока не совсем здоров и ему явно лучше вернуться в кровать и не покидать её, хотя бы, до утра. О чём и сказала молодому Скайуокеру, положив на его плечо свою ладонь. - Не волнуйся, Лея, со мной всё в порядке, - ответил Люк и попробовал улыбнуться. - Люк, я очень испугалась за тебя и не хочу, чтобы ты рисковал собой, сделай это ради меня, пойдём, я тебя провожу и буду сидеть с тобой рядом, пока не уснёшь, - мягко, но настойчиво сказала Лея и не отпуская руки Люка, пошла вместе с ним обратно к медотсеку, где помогла ему лечь на кровать. Но когда Люк уже лежал, вернее, полусидел, опираясь спиной на подушку, он так и не выпустил руку Леи из своей и сжал её немного сильнее, когда та собралась встать и добавил к этому откровенный взгляд, в котором читалась преданность и что-то ещё, пока не совсем понятное. - Не уходи, - сказал он громким шёпотом, приближая своё лицо к Лее - Останься здесь, со мной, только сегодня. - Но, Люк, я не знаю... - попробовала Лея остановить себя и его, хотя чувствовала, что это невозможно, ибо мистическое притяжение между ними не позволяло сказать Нет. Не помогали даже мысли о Хане. - Лея, я не могу без тебя, ты самое лучшее, что было в моей жизни, - заговорил Люк снова, чуть сбивчиво и потому более горячо и откровенно - И если ты уйдёшь, то причинишь мне боль. Мне и себе, Сила сказала мне это... - Ты прав, Люк, - ответила она наконец, сама придвигаясь ближе - Я тоже не могу без тебя... И поняла, что сказала правду. Ситуация полностью отпустила себя и Лея, полностью забравшись на койку, позволила рукам Люка обнять её за плечи, соединяясь на спине, и вот их губы снова встречаются. Третий поцелуй был совсем другим, чем первые два. Более чувственный, долгий, откровенный, в котором вылились все скрытые для обоих чувства. Губы горели под их влиянием, толкая друг друга навстречу, вот Люк, осмелев окончательно, поняв, что Лея не уйдёт, просунул язык между её губ и легко провел по её, призывая к ответному действию. На что она игриво коснулась кончиком своего языка его и чуть провела по нему, заигрывая и возбуждая. Поцелуй набирал обороты и скоро его стало недостаточно. Люк с неохотой оставил губы принцессы и не разнимая своих обьятий, принялся покрывать поцелуями её милое лицо, начиная от бровей, постепенно спускаясь к шее и чуть ниже. Лея подняла голову, помогая ему, при этом гладя его волосы, запуская в них пальцы, после опустила их на спину и провела руками по напряжённым мышцам. От этого спина Люка покрылась потом, а Лея довольно улыбнулась и начала развязывать на нём пижаму, и скоро рубашка спустилась вниз, открывая её лицу его худощавое, но крепкое тело с довольно развитыми мышцами. Это зрелище подняло со дна всё то желание, что до этого было в тени и сейчас, проводя руками по неожиданно мягкой и тёплой коже, Лея отчаянно постанывала от эмоций, что испытывала. Люк же, наслаждаясь мягкими лёгкими касаниями, с трудом боролся с собой и перестав наконец это делать, вновь заведя руки за спину Леи, как мог, осторожно расстегнул молнию на её белом платье, заставляя его спуститься с плеч, а когда Лея, помогая ему, расстегнула пояс и полностью избавилась от платья, Люк едва не потерял рассудок, впервые увидев красивое женское тело, принадлежашее сейчас только ему. Да, моральные аспекты могли его сдержать, ведь Хан был его другом, которые не раз спасал ему жизнь, но сейчас ничего из этого не могло помешать тому, чтобы вновь прильнуть к губам Леи и плавно опуститься вместе с ней на подушку, при этом поглаживая обеими руками её упругую кожу, наслаждаясь её приятной структурой. А уж когда его грудь ощутила на себе её, такую крепкую и упругую, рассудок Люка окончательно ушёл в историю. Он наклонил голову, чтобы рассмотреть грудь Леи, не очень большую, но красивой округлой формы с нежно-розовыми сосками. Они уже увеличились и затвердели от возбуждения, напоминая спелые вишни, желавшие, чтобы он узнал их вкус. И Люк не удержался от этого манящего соблазна. Его лицо склонилось ниже и пользуясь тем, что Лея была на спине, он положил одну руку на её левую грудь, а к правой прильнул губами, обводя языком контур соска, откровенно чувствуя экстаз, в это время рука ощущала упругую округлость, становившуюся всё твёрже. При этом над его головой слышались всё более громкие стоны, а тело Леи начало чуть вздрагивать. Люк не знал, что и как нужно делать, его вёл слепой инстинкт, а может и сама Сила, призывавшая его доставить любимой всё больше удовольствия и потому подсказывая всё то, чего бы она хотела, но вряд ли решилась бы озвучить. Поэтому, несколько раз поменяв местами руку и губы, пока не понял, что Лея желает большего, Люк оторвался от её груди и стал медленно спускаться поцелуями по её животу, пока не дошёл до резинки тонких белых трусиков. Они не стали серьёзной преградой и Люк просто стянул их, бросая на пол. Ему впервые предстояло увидеть женское начало и оно выглядело сейчас трогательно-невинным, без единого волоска с заведомо сжатыми лепестками, закрывавшими вход в глубину. Люк понял, как быть дальше и Лея не высказала протеста, когда он лёгким движением развёл её колени в стороны, а сам устроился между ними, рассматривая то, что скрывали лепестки и посмотрев ещё недолго, прижался губами к нежному средочтению женственности, уже блестевшему от прозрачной смазки. Хотелось узнать её вкус и при этом доставить ещё большее удовольствие. И коснувшись лёгким поцелуем кромки входа, тёплый и мягкий язык Люка медленно поднимался вверх, по нежным внутренним лепестками к округлой горошине над ними, в которой была наибольшая чувствительность. Вокруг неё он неспеша провел несколько раз, распаляя и возбуждая. Потом снова вернулся вниз и опять поднялся, это продолжалось несколько раз, пока наконец Лея не перестала сдерживаться и её тело не сотрясла сладкая дрожь, несущая за собой расслабление. Люк дождался пока она успокоиться и после снова лёг с ней рядом и с улыбкой взглянул на лицо Леи, выражавшее сейчас само счастье. Он и опомниться не успел, как её шустрая рука скользнула по животу Люка и ловко обойдя резинку пижамных штанов, сомкнула пальцы на его твёрдом, восставшем стволе. Возможно, он был и не очень большим, за то чутко отзывался на каждое движение пальцев Леи, становясь более твёрдым и влажным. Пальцы двигались сверху вниз, пока Люк не дошёл до исступления и не потеряв самообладание, не снял с себя штаны и вновь не опустился поверх любимой. На этой раз было немного иначе и во время долгого и нежного поцелуя женское начало Леи почувствовало, как вовнутрь него стремительно проникает другое, только мужское, но твёрдое и горячее, легко сокрушая девственную преграду и двигаясь умышленно медленно, чтобы продлить общее удовольствие. Лея не ощутила боли в момент разрыва, только ещё большее счастье в возможности стать единой с тем, кто давно был её судьбой, просто она сама этого не понимала. Движения Люка внутри неё становились всё быстрее, пока не прервались для того, чтобы Лея смогла сама управлять ситуацией, будучи сверху. Теперь она могла сама регулировать глубину проникновения и смотреть на любимое лицо, в глаза, излучавшие любовь, при этом сам Люк мог любоваться её телом, ловя руками и губами возбужденную грудь. Было так непривычно для них обоих быть обнаженными в присутствии друг друга и позволять смотреть на себя безо всякого стыда. Этого не было, всё казалось правильным и решенным заранее для них самих кем-то другим. И потому не вызывало смущение, как и всё то, что закономерно и определенно. Как то, что случилось чуть позже, когда Люк снова перевернулся и устроившись на Лее, в несколько особенно интенсивных толчков, заставил их одновременно застонать и испытать яркий фейерверк экстаза, одновременно бурного и тёплого, что успокаивал, говоря им, что отныне всё будет хорошо. Только для них и ради их любви. Они знали это наверняка, потому не боялись заснуть рядом, на узкой койке медотсека, прикрытые лишь одеялом. Кто бы ни увидел их утром, он должен всё понять и возможно простить. Ведь любовь не имеет оправданий, а чувства указывают лишь наилучший путь.