Подводные камни

Уже после разборок, немного успокоившись, переведя дух, Роб и Джерри вернулись к ребятам. Предварительно, конечно, младшему пришлось хорошенько стрясти с Уайта песок. Компания друзей Джерарда уже заждалась их, солнце неминуемо заходит за горизонт предвещая наступающую ночь. И вот, уже наконец-то, все пятеро стоят перед камерой фотоаппарата, притягивая к себе последнего, шестого... На сей раз их фотографирует Дарквуд, здоровяк и компания тщетно пытаются уговорить Уайта подойти ближе и встать в кадр, а тот упирается как умеет. — Давайте лучше я сфотографирую. Пятится от них старший, пытаясь вырваться из рук своих же студентов, те не уступают... всем скопом они тащат Роба за полу его накидки к себе. — Нет! — Хором гаркнула на него вся банда так, что тот даже под растерялся. — Ну некрасиво получится. — Роб пытается высвободить ткань, найти себе любое оправдание, лишь бы отмазаться. — Да нормально получится всё! — Насупился Райз подталкивая того сзади, в спину. — Давайте, — Подгоняет Бьёрн. — солнце скоро сядет уже. — Ну же, профессор! — Мира состроила ему самую-самую жалостливую мордашку какую только смогла. Тяжко вздохнув, глядя на то рвение, с каким ребята пытаются приобщить его к своей уютной компании, помочь влиться, не остаться в стороне, одному... Роб всё же сдался. Впрочем, у него изначально в этой войне не было ни единого шанса на выигрыш. Его бы всё равно приобщили к общему делу, ведь Роба взяли с собой вовсе не из соображения личной безопасности, вовсе не для охраны. Так что, он в любом случае по присутствовал бы на общем фото, ребята бы обязательно придумали как это подстроить. Так как Максвелл среди всей шестёрки самый низкий, а Бьёрн самый высокий, ребята решили фотографироваться сидя, дабы пребывать более-менее всем на одном уровне. К общему удивлению, Роб послушно уселся на песок без дальнейших препирательств... но оно было только вначале. Вскоре, внутренне, ему очень захотелось снова сбежать от неловкого момента. Рядом со старшим, слева, занял своё место Бьёрн, по предварительному напутствию от товарищей, Дарквуд слегка приобнял Уайта за плечо: «чтоб не сбежал». С противоположной стороны, к Робу под руку пристроилась Мира, на его же колени умастился Максвелл, а сзади Роба обложили Джерри и Райз. Теперь ему точно от них не уйти! — И как только я смог позволить уговорить себя на подобное. — Проворчал. — Немного позитивнее, мистер Уайт! — Улыбнулся ему Максвелл. — Так, всё готово. — Скомандовал Бьёрн. — Замерли… иии… *** Вскоре со съёмкой было покончено, у них получились отличные фотографии, а Бьёрн пообещал немного позже размножить их, для каждого. По тому как, с основным занятием они разобрались, то, Макс с Райзом отправились пособирать ещё хвороста про запас, на ночь, они решили оставить пока Бьёрна с Мирой наедине, как и Джерри с Уайтом. Ведь этим двум парочкам было чего обсудить друг с другом... — Я так рад. Всё же, вы потрясающий человек, профессор. Он и Роджерс сидят чуть поодаль друг от друга возле палаток, на песке, глядя в синюю-синюю даль моря, на закат. Парень тепло улыбнулся, проведя тонкими пальцами по песку, оставляя на нем волнистые линии. — Потрясающий… — С тяжестью повторил Уайт. — что бы ты сказал о человеке, совершившим самую большую ошибку в своей жизн… — Кто-то сказал мне однажды: «любую ошибку можно исправить». Спокойно остановил его на полуслове собеседник продолжая неторопливо выводить новые линии. Роб замолчал, обдумывая стоит ли продолжать начатое, помедлив немного, всё же ответил. — Ценой и расплатой той ошибки… стала жизнь. С одной лишь разницей, в количестве. Считаешь, это возможно чем-то исправить, искупить? — Голос напрягается, становится больно. — Покаяние не приносит покой, жизнь не доставляет радости. Совершенно не важно, что он сделает. Юноша опустил голову поднося ладонь к своим губам. Настала нелёгкая тишина, Роб крепче сжал руку в кулак, не отводя от собеседника взгляда, лишь изредка моргая, словно боясь пропустить, не услышать ответ. Наконец, парень глубоко вдохнул. Лазурные волны встретились с серебристым пляжем. — Это не так. — Раздался спокойный, полный серьёзности и одновременной доброты голос. — Каждый имеет право на второй шанс. Нечто вновь отозвалось внутри собеседника, его серебряные глаза заискрились в последних лучах солнца, он отвернулся... пара маленьких мокрых кругов проступило на песке. «Ты… даже не представляешь и малой части содеянного мной. И так... так спокойно говоришь об этом» солнце погасло. — Может быть. — Выдохнул, сгребая руками колени. — Но заслуживает ли его. — Как бы то ни было, я считаю – вы не плохой человек. Вы определённо заслуживаете второй шанс. Вы добрый. Просто… как будто запутались. — Д-доб… — Аж подавился воздухом пытаясь переспросить. — рый? — Да, добрый, — Спокойно отозвался тот. — что в этом странного? — Многие не согласились бы с этим, смелое высказывание. — Ребята точно согласились бы. — Тепло улыбнулся. — Что же до остальных… разве не всё равно, что думают другие? — Соглашусь, однако... если так думают люди из близкого окружения? И, в общем, не скажу, что оно не заслуженно... «Это он о мисс Джессике?» подумалось вдруг юноше. Джерри помрачнел, не зная, чего ответить. Всё же, невеста, это будущая жена, они с Уайтом будут жить вместе, когда поженятся, профессор не сможет отмахнуться от её мнения. Наконец парень поднял взгляд от земли, на сидящего поодаль Роба, взгляд старшего поник, он снова выглядит грустным, даже капюшон надел на голову. «Я не дам портить нам настроение в такой день» твёрдо решил младший, он вдруг ухмыльнулся, подсаживаясь ближе к Робину. — А ты, оказывается, милый, когда смущаешься. — Я… чт…!? Угх… Такое внезапное заявление выбило старшего из колеи, он заново подавился воздухом теряя свою уверенность и серьёзность. — Вовсе нет! — Пытается хмурится, однако того вообще ни капли не получается. — Вовсе да. — Подался ближе продолжая улыбаться. — Нет. — Со стороны лучше видно. — Ты… — Помотал головой сощурив глаза, такой вопиющей наглости от Джерарда он точно не ждал. — ты нарываешься. — Да-а? На что? — Поинтересовался тот распаляясь в ещё большей ухмылке, ему становится забавно наблюдать за оппонентом. — На... — Опять потерялся от такого нахальства. — на что-то! Это определённо. Не выдержав наблюдения за столь стремительно меняющейся мимикой лица и интонацией голоса Роба, от попыток остаться серьёзным, до фактической сдачи позиций от следующей выбивающей его из эмоционального равновесия наглости, юноша таки рассмеялся. Парень откинулся на спину, вытягиваясь на земле, обращая свой взор к небу. Удивлённый произошедшим, Роб аж наклонился глянуть на него, вопросительно поднял бровь. — Ну вот, уже не грустный. — Хихикнул на него юноша. «Так ты... настроение хотел поднять? Хах…» слабо улыбнулся, у юноши правда немного получилось его приободрить «глупый, стоило ли так стараться из-за меня». Роб уселся удобнее теперь уже вглядываясь в пламя костра, атмосфера только начала его успокаивать. — Не знаю. — Тихое. — Не уверен. — Не уверен в том, что не грустный? — Не уверен в том, что именно я испытываю. — Звучит… очень странно. — Я редко проявляю эмоции. — Замялся «по крайней мере, последние годы оно было именно так... а сейчас их во мне слишком много». — Для меня это не так просто. — Хм. — Пожал плечами. — Чаще всего ты выглядишь равнодушно. Иногда недовольно, либо устало. — Вот как. — Задумался. — Скорее, просто редко проявляешь какие-то положительные. — Заключил Джерри, и ворчливо добавил. — Так ещё скрываешь их. — Ничего я не скрываю... — Слегка нахмурился Роб его замечанию. В самом деле, он правда скрывает, пусть и не хочет помнить об этом. Просто ему удобнее считать себя таким и вести себя соответственно: жестко, холодно, неприступно... удобнее, закрыться от всего внешнего мира барьером, непроницаемой, даже для света солнца, стеной. Парень воспринял данное заявление крайне скептически, Джерри вновь сел и подался ближе, к лицу собеседника, к этим серебрящемся в свете костра звёздочкам. Роб равнодушно обернул к нему голову. — Чего? — Ты милый. Спокойно повторил ему юноша и старший подвис в недоумении, до него ещё не дошла информация. «Чего?» потупил «ЧЕГО!?» дошла, от чего Робин резко развернулся к Джерри спиной. — Что за глупость! — Пытается возмутится. — Милый. Вновь повторил парень, а Роба аж передёрнуло мурашками, он начинает нервничать, никак не выходит остаться серьёзным, мимика предательски сдаёт свои позиции, он прикрыл губы ладонью. Однако оппонент не отступил, Роджерс навалился ему на спину заключая в объятия, никак не унимаясь. — Очень милый. — Нагнулся к уху. — А ещё, как оказалось, заботливый. — Прекрати. — Пытается разжать руки юноши. — Очень-очень. — Джерри... — И добрый. Очередное ласковое, доброе, замечание в свой адрес разгоняет внутренне напряжение оппонента до своего пика. — Я не т... т-такой… — Начинает не хватать воздуха. — Внимательный… — Хватит! — Почти крикнул, резко оборачиваясь к юноше. — Нести. Чушь! Волосы Роба растрепались из-за капюшона, челка опустилась на глаза скрывая в своей тени их горечь. Он тяжело дышит, а его тело вновь содрогается не в силах унять трепет. Тонкие губы так и остались приоткрытыми. Ветер зашумел потрепав его капюшон. Джерри застыл, сглотнув от увиденного, но быстро собрался. — Попался. — Схватил за руки, чтобы старший больше не смог отвернуться. — Чт...!? — Ты такой красивый сейчас. Роб всё же нашел, куда от него спрятаться, он резко опустил голову, скрывая очередную невольную улыбку в тени. Лицо раскраснелось, стучит в груди. Джерри грустно взглянул на него «а говорил не скрываешь. Разве не именно это делаешь ты сейчас? Не понимаю только, зачем». — Думаешь, я не вижу как ты скрываешь улыбку? Ты почти постоянно так делаешь. — Джерри... — Ты и сейчас улыбнулся, я знаю. Признай, хоть это смущает, а приятно ведь слышать о себе хорошее. — Только это не правда. — Стиснул зубы, подавляя в себе эмоции. Сознание Роба, медленно, но верно, вновь, погрузилось в тёмные пучины разума. Он не может это признать. Не хочет. Что бы он... нет. Он – профессор Уайт, грубый и желчный, заносчивый сукин сын и по совместительству, заместитель декана Цереры, так сказали бы многие, и были бы, наверняка, правы? Он не может быть таким, как о нём говорит Джерри, он определённо точно не может таким быть. В его понимании, слова "добрый" и "хороший" никак не вязались с тем, что он натворил. Никак. Ведь добрый, хороший человек, не поступил бы так. А он поступил. Он не имеет права признать себя таким, не имеет права позволить юноше так жестоко в себе обмануться, использовать его наивность, даже если эти слова так приятно слышать именно от него... как бы ни хотелось. Может, это чувство вины, или внутренней справедливости, или излишней строгости к себе... он не может позволить себе им порадоваться. — Уже забыл? Ведь недавно же злился... — Боль застывает комком в горле. — забыл какой я!? — Ты хороший. Если бы я считал иначе, не пытался бы помирится так долго, не желал бы вернуть наши отношения. Все совершают ошибки. Но ребята говорят – не нужно на них останавливаться. Так что, для меня это правда, и для них тоже. — Я не такой. — Помотал головой. — Почему ты так думаешь? — Я знаю! — Резко, снова едва ни срываясь. Зажмурил глаза. — Просто... поверь мне. Нет сил собраться, ему слишком больно, Роб пытается подавить назойливые эмоции. Холод снова накатывает на него из-за стресса, пробирая до костей. Который уже раз за недолгий вечер у него не не выходит согреться, тело охватывает нервная дрожь. «Что же сделало тебя таким? Отрицаешь собственные эмоции, считаешь добрые слова и поступки в отношении себя незаслуженными» Джерри слегка склонил голову на бок продолжая смотреть на него. — Замёрз? — Это нерв-вное. Всегда так, если слишком переживаю. Сам от себя не ожидая такого лёгкого признания в своей слабости старший внутренне недовольно вздохнул, он снова сболтнул Роджерсу лишнего, чего совсем не собирался делать. Заметив вновь загоревшиеся лазурью омуты Роб пожалел о сказанном, юноша хитро ухмыльнулся. — Хмх, так сильно обеспокоили слова о том, что ты милый? — Д-дурак что ли!? — Голос окончательно сломался из-за дрожи, старший начал краснеть, однако ж сдаваться Роб не намерен, он ни за что не признает Джерарду своего смущения. Ни за что! — То-о-очно. А я же ещё красивым тебя назвал. — Насмешливо протянул юноша. — Из-за этого? — Точно нет. В кое-то веки, но старшему наконец удалось твёрдо ответить, и данное заявление подначило младшего перейти к тяжелой артиллерии. «Ну ты… угх, так не честно! Я знаю, тебе приятно! Просто признай!» Джерри зажмурился, вдыхая поглубже морской воздух и... — ТЫ ОЧЕНЬ МИ...! Перепуганный, Роб еле успел подавить его крик, он резко навалился на парня затыкая тому рот сразу двумя ладонями, из-за чего случайно повалил того на песок и сам упал на Роджерса сверху. Впрочем, тот продолжил мычать что-то громкое и нечленораздельное, попутно брыкаясь в попытках выбраться из-под Уайта. — Мфх! Фм-м! Мнфг фх! — «Ты! Всё равно! Очень милый!». — Что ты орешь!? — Прошипел Роб опасливо оборачиваясь по сторонам. — Услышит же кто-нибудь! Успокойся. — М-М! — «Милый!» — Тише! — Шикнул. Неожиданно, Джерри успокоился, он кое о чём вспомнил. «Тот случай в ванной… переживал, да?» задумался «сейчас ты тоже очень переживаешь, но, это не доводит тебя до подобного состояния. Хм». Глядя на перепуганного и одновременно смущённого Роба парень улыбнулся, из-за чего Уайт засмотрелся на него ослабив хватку. Юноша осторожно накрыл его ладони своими, убирая в сторону. — Не хочешь встать с меня? — Шепотом. — Пока "кто-нибудь" не увидел. Не успев остыть, тот вновь залился краской, он только понял что сидит на юноше верхом. «Чёрт! Ребята» отстранился, резко возвращаясь на своё место на песке, у палатки. «Господи… надеюсь этого действительно никто не увидел... и не услышал тем более» приложил ладонь ко лбу. Парень остался лежать на песке. — Что нашло на тебя!? — Недовольно прошипел Роб. — Я… — Замялся вдруг. Бывшая минуты назад храбрость внезапно исчезла из юноши как по мановению ветра. — Сам не знаю… я хочу видеть твою улыбку. Прости, что заставил переживать все эти дни... Джерри стиснул ладонь в кулак, да так, что пальцы скрипнули. Роб странно глянул на него, в пол оборота повернувшись, поднял бровь. Внутри юноши нечто вспыхнуло, словно бы очнувшись от долгого-долгого раннее беспросветного, беспробудного, сна «не хочу больше видеть грусть на его лице. Никогда. Никогда больше. Пока я здесь, я сделаю всё, что бы ты был счастлив. Не позволю никому…». — Дурак. — Вздохнул Роб.