to promise the moon

Вся их история началась с двойного подземелья. С того самого дня, как Сон Джин-Ву открыл глаза в больничной палате мягкой больничной койке под писк аппаратов. С того самого дня, как он только увидел мужчину в костюме. С иголочки, но все равно будто бы помятого. Сейчас «помятого» прозвучало бы слишком мягко. Зато вот «натурально истекающего кровью где-то уже возле границы жизни и смерти» - очень хорошо бы описало его нынешнее положение. Говорили, что вся жизнь должна проноситься перед глазами, но он почему-то думал, что Охотник А-ранга не имел никакого права так оплошать. А Глава Отдела Надзора Национальной Ассоциации Охотников еще и не имел никакого права потянуть за собой еще кучу Охотников. Сердце сжалось, пропустило удар. Стало будто бы еще темнее. Этого совершенно никак нельзя было допускать. Джин-Чоль попытался дернуться, приподняться, начать что-то делать, но голова оказалась совершенно пустой, он на мгновение потерялся, упустил собственную миссию. А после эта самая миссия наклонилась к его лицу. Очень обеспокоенная миссия. Даже, если можно так выразиться, напуганная. Сон Джин-Ву осторожно коснулся теплой ладонью покрытого холодным липким потом лба. — Шеф Ву? — удалось расслышать только на третий раз. В уши будто бы залилась тонна воды. Она же сдавила больно грудь. Дышать тоже становилось трудно. Где-то в этой воде смогла застрять мысль, что главную задачу они выполнили – Охотник Сон очнулся ото сна, от гипноза или того, что там вообще с ним происходило. Это ведь было самым важным. Желательным было не попасть под меч каменной статуи, имеющей достаточно силы, чтобы пробить надежный доспех. И не одной такой. Джин-Чоль честно попытался повернуть голову, осмотреть, сколько еще людей они потеряли, на чужие руки не дали ему этого сделать. Пальцы у Джин-Ву оказались приятно теплыми, живыми такими, можно было бы закрыть глаза и почувствовать, как там пульсирует кровь. — Я думал, они холодные, — сознание куда-то уплывало, хвататься за него было бессмысленно и болезненно. Язык заплетался и тоже становился неуправляемым. На лице главной миссии отразилось беспокойство, он что-то забормотал и осторожно уложил чужую тяжелую руку в латах на свое плечо. Джин-Чоль думал, что он весит достаточно, но оказался в воздухе без каких-либо проблем. Сколько силы тут добавилось. Слишком далеко было до того парня в больнице, с которым они встретились в первый раз. — Шеф Ву? — его опять позвал тихий знакомый голос. Голова была тяжелой, а глаза слипались, но он все же посчитал, что может объяснить только брошенную фразу: — Ваши руки, я думал, что они холодные. Сон Джин-Ву рассмеялся. Тихо, но весело и очень искренне. И улыбнулся мягко так, хоть и чертовски измотанно. И слегка пошатнулся. У самого ушло немерено сил, но так просто опустить свою ношу он не мог. Он даже должен был идти быстрее, пока эта самая ноша не истекла кровью. А ведь Джин-Чоль так активно пытался сделать это, становился будто бы бледнее с каждой секундой. Но ноги тоже плохо слушались, а свет от выхода становился ближе очень медленно. — А Вы еще многого обо мне не знаете, — свет немного приблизился, это добавило оптимизма, а еще смелости. Сказать, что он сам вообще сейчас мало что о себе знает, было бы опрометчиво и неуместно. Джин-Ву ускорился, как мог, все еще стараясь действовать максимально бережно. Никто не бросался к ним, никто не пытался отнять ношу. Все были слишком заняты, пытаясь перенести трупы, оказать помощь раненым или хотя бы осознать, что тут вообще происходило. — А я могу как-нибудь узнать больше? — Джин-Чоль поднял слипающиеся глаза, пошевелил пальцами и тут же глухо застонал. Без этого каждое движение вызывало новую волну боли. Охотник Сон обеспокоенно опустил взгляд на рану. Они уже практически оказались на улице. Порыв ветра остудил разгоряченное лицо, стало немного проще дышать на несколько секунд, а после горло сильнее сжало волнение. При свете Джин-Чоль стал выглядеть будто бы еще хуже, будто бы он уже умер, будто бы вместе со стремительной потерей крови на него навалился весь стресс за всю прошедшую жизнь. Джин-Ву беспомощно огляделся. Собственные ноги предательски подгибались. Не нашлось варианта лучше, только осторожно опуститься на колени и уложить бесценную ношу на землю. Джин-Чоль напрягся, шумно засопел и опустился макушкой в пыль. Грудь неровно задергалась. Откуда-то сбоку к ним уже сбегались. — Если выживите, то обязательно сможете узнать, — Охотник Сон улыбнулся, как смог, а после бессилие подкосило совсем. Он завалился на бок, встречая привычную тьму. На три следующие дня, как оказалось. Стоило открыть глаза, как он встретился с уже знакомым потолком. Пробуждение в больнице оказалось более чем приятным почему-то. Во всяком случае, если он уж здесь, то и Джин-Чоля определенно никак не могли там бросить умереть. Если только он не… — Рад что Вы очнулись, а то уже успел испугаться, что так и останусь без информации, — знакомый голос послышался где-то справа. Джин-Ву распахнул глаза еще шире и приподнялся на своей койке. Сосед напротив был знакомый до боли. Все такой же измученный, бледный, да еще и покрытый бинтами. Зато живой. Заодно, может быть, хотя бы в больнице он сможет выспаться. Джин-Ву на секунду подумал, что есть в этом какие-то плюсы. — Вас только это волновало? — Конечно же нет. Они оба тихо рассмеялись. Сон опустился обратно на подушку и лениво потянулся всем телом. Сон восстанавливал его за какие-то часы, а несколько дней дали бодрости так много, что он, кажется, мог не останавливаться ближайшие лет десять. Ощущение было обманчивым. Зато желание вдруг задержаться в этой палате подольше вполне себе настоящим и очень навязчивым. Остаться во всяком случае, пока его соседа не выпишут. Джин-Ву подложил руку под голову и философски заметил: — Я бы мог рассказать все, что могу, сейчас, но если бы я предложил перенести эту беседу до момента вашей выписки? Отметим такое знаменательное событие, я знаю неплохую кофейню недалеко. Джин-Чоль завозился на своем месте, немного нахмурил брови, но быстро расслабился: — Если бы не знал Вас, то решил бы, что так может звучать приглашение на свидание. — А вы и не знаете. Но ведь хотите, сами сказали. Шеф Ву еще раз рассмеялся, быстро поморщился и автоматически коснулся кончиками пальцев края бинта, успокаиваясь. Медленно выдохнул и все же согласно кивнул: — Могу только знать, что Вам сложно отказывать.