История непогоды

Они познакомились случайно. Это было просто удачное стечение обстоятельств и если бы не оно, то ничего этого никогда, скорее всего, и не было. Они оба продолжали бы жить своими немного серыми жизнями и так возможно никогда бы и не встретились. Они могли бы полюбить других людей, даже жениться и завести детей, но никогда не испытали бы того невыносимого, непередаваемого счастья и дикой, нежной любви, что зародилась в ту пятницу. Тот день был совсем обычным, хоть слишком солнечным и теплым. Весна подходила к своему пику, вокруг щебетали птицы, деревья шелестели молодой салатовой листвой, а земля все еще пахла сыростью. Почему-то на улицах Осло в этот день оказалось безумно много улыбающихся людей. Может быть, все было из-за того, что, до этого хмурая дождливая весна, наконец, сверкнула летним настроением. И сами ощущения теплых лучей солнца, скользящих по голой коже и легкого ветерка, проникающего под рубашку, заставляли невольно жмуриться от удовольствия и расплываться в идиотской улыбке. Для Тарьей же этот день был обычным, можно даже сказать, что он обещал быть слишком нудным, выматывающим и надоедливым. Сегодня ему предстояло сдать в школе по нескольким дисциплинам накопившиеся за это полугодие из-за сьемок сериала долги. Из-за чего парень толком не спал несколько дней, и прекрасная погода только лишний раз действовала ему на нервы. Солнце светило слишком ярко и слепило покрасневшие глаза. Внезапно повысившаяся температура ударила по привыкшему за последние дни к холоду организму, и Сандвик тихо проклинал жару по дороге к школе. Единственное, что его радовало так это то, что, хотя бы сегодня, его нагруженная учебниками и заданиями сумка была без лишней тяжести в виде зонта. Да и куртку можно было, наконец, не одевать, ибо все на перебой говорили о том, что такая теплынь без осадков простоит несколько ближайших дней. Сидя на уроках, сдавая, кажется бесконечное количество докладов, отвечая словно на автомате на кучу вопросов учителей и занимаясь написанием контрольных работ после уроков, парень тихо молился о том, чтобы этот день быстрее закончился, и он оказался дома в своей кровати. К концу мучений этого дня Тарьей понял, что вот наступил тот момент, когда он выдохся – голова совсем перестала что-то соображать, ему хотелось лишь уткнуться носом в подушку и погрузиться в гробовую тишину без единой мысли в голове. Но он знал, что нельзя опускать руки, нельзя лениться, а надо еще раз собрать свои силы для последнего рывка через пару дней. Только вот кажется, что собирать уже было нечего. Из школы он выходит только часов в семь вечера и плетется домой, еле переставляя от усталости ноги. Плече оттягивает сумка, до предела наполненная учебниками из библиотеки, а в руках несколько альбомных тетрадей с конспектами одноклассницы, что уже не помещаются в сумку – все это парень должен проработать за три дня, чтобы успешно закончить полугодие еще по нескольким предметам. Начинает холодать. Узенькие улочки Осло медленно обволакивает легкий сумрак. Людей по дороге встречается не так уж и много и с их лиц, наконец, пропали улыбки, что весь день неимоверно раздражают юношу. Прохожие то и дело с подозрением поглядывают на заволакивающееся тучами небо. Некоторые люди даже начали заранее доставать зонты, в душе радуясь тому, что они их по обыкновению взяли с собой, а не оставили дома как коллеги, которые будут мокнуть под дождем по дороге с работы. Тарьей недовольно ежится от холода, что временами пролезает своими ручками под футболку, вызывая стаи мурашек. Он старается идти как можно быстрее, но больно бьющая по бедру сумка и усталость сковывают и замедляют его движения. Парень смотрит на небо и уже заранее понимает, что чертовски не успевает. Дождь хлынул неожиданно. Сандвик только и успевает, что забежать под навес ближайшего кафе, чтобы не намочить конспекты, за порчу которых его убьет Кристина. По асфальту тут же начинают течь ручейки воды и парень, чтобы не промочить кеды и не попасть под редкие косые капли заходит в кафе. В помещении оказывается удивительно тихо и пусто, если не считать парочки сидящей в самом дальнем углу, парня, уткнувшегося в ноутбук, и девушки тихо, но быстро щебечущей что-то по телефону. Тарьей скидывает вещи на один из высоких стульев у стойки напротив окна и присаживается рядом. Дождь на улице разыгрывается не на шутку и, кажется, вовсе не собирается прекращаться. Парень тяжело вздыхает и роется в карманах, чтобы достать бумажник и телефон. Как специально денег с собой у него хватает разве что только на то, чтобы купить гребаную чашку кофе, но никак не для того, чтобы вызвать такси до дома. Обреченно вздохнув, Сандвик начинает пролистывать в телефоне список контактов. Он на удачу пишет одному из друзей, что живет неподалеку и у которого есть машина, но оказывается, что тот пару часов назад уехал с девушкой на выходные загород. А больше попросить о помощи было некого. Тарьей вновь обращает свой взор на дождь, что успокаивающе стучит тяжелыми каплями по широкому окну. На плечи парня наваливается такая дикая усталость, что ему кажется, что он так и останется навечно сидеть здесь и бездумно пялиться на стекающие по стеклу капли. - Кофе? – внезапно вырывает Сандвика из пустого оцепенения тихий голос, раздавшийся словно у самого уха. Тарьей от неожиданности вздрагивает и резко поворачивается в сторону стоящего в паре шагов от него парня. Тот солнечно и как-то понимающе улыбается ему. - Эмм… Да… наверное кофе, - после минутного замешательства бормочет Сандвик в ответ. Бариста слегка наклоняет голову налево и прищурившись, окидывает взглядом парня, словно прикидывает что-то в голове. - Капучино? Я угадал? – спрашивает он, вопросительно приподнимая брови. - Было бы не плохо, - удивленно отвечает Тарьей. - Отлично, - парень ослепительно улыбается и медленно возвращается за прилавок. Сандвик задумчиво провожает его взглядом. В глубине кофейни довольно темно из-за окутавших город туч и дождя, а свет почему-то никто не торопится включать. Помещение освещают лишь пара настенных рожков из золотисто-коричневого стекла, что не особо то и прибавляют света, и подсветка в витрине с пирожными. На лице баристы играют отблески света, то высвечивая его острые скулы, тем самым делая его лицо хищным, то очерчивая мягкие линии профиля, резко выделяя его губы и подбородок. Вся его высокая фигура оказывается погруженной в коричневую обволакивающую и уютную темноту. Его руки издалека видятся почти черными, и кажется, что каждым своим движением они зачерпывают окружающую вязкую темноту. Светлые волосы парня почему-то кажутся какими-то коричнево-рыжими, словно в этих отблесках меди из темноты иногда вырывается обжигающая позолота. А голубые глаза блестя черным серебром. Тарьей завороженно смотрит на парня и не может понять, чем тот его так заинтересовал. Ему думается, что тот наверно просто из таких людей, на которых всегда приятно смотреть, что одной своей улыбкой могут заставить сердце почти каждого человека потеплеть. Сандвик тихо хмыкает себе под нос и отворачивается назад к окну. Его пальцы автоматически крутят лежащий на столе телефон. Парень задумчиво смотрит на небо, затянутое тучами грязно-фиолетового цвета и думает о том, что, быть может, мать уже закончила на сегодня работу и сможет заехать за ним. Это кажется ему чем-то сродни мечты, ибо его родители, практически живут на работе. Тарьей бросает грустный взгляд на мобильный и, решительно вздохнув, все-таки берет его в руки, чтобы набрать номер. Долгие и мучительные гудки в гробовой тишине сильно бьют по ушам. Сандвик уже хочет скинуть вызов, как гудки вдруг прерываются. В первую секунду он думает, что мать отключилась, но внезапно раздавшийся голос заставляет его вздрогнуть: - Да, слушаю, - ее голос кажется таким холодным, как у робота в службе поддержки. В горле парня почему-то пересыхает, и он распахивает рот для ответа, но из него не вырывается ни слова. - Тарьей? – с ноткой нетерпения спрашивает она. – Что-то случилось? – только сейчас в этом вопросе можно было расслышать легкое волнение. - Привет мам… - хрипло бормочет, наконец, Сандвик, – Ты занята?.. Ты скоро освободишься? – с запинкой спрашивает он. - Я на работе, - резко отвечает она, - Что ты хотел? Парень тихо медленно глубоко вздыхает, уже сейчас понимая всю бессмысленность своего звонка. - Я попал под дождь… У меня нет зонта. Если бы не эти чертовы конспекты, что мне нельзя ни в коем случае испортить я бы мог добраться и так домой… - сбивчиво начинает рассказывать он. – У меня нет денег на такси, и я не знаю что делать… Так что я сижу пока в кафе, но дождь похоже зарядил минимум до утра. Ты не могла бы меня забрать, когда закончишь с работой? - Тарьей… - устало выдыхает она на том конце трубки. – Ты же знаешь, как я занята. Похоже, что у меня выйдет оказаться дома только глубокой ночью, так что тебе придется как-то добираться самому. На минуту повисает тишина. Можно было расслышать на том конце провода лишь шебуршание перелистываемой бумаги. Сандвик молчит. Он не знает, что можно еще сказать, но и повесить трубку не может – уж слишком редко он слышит хотя бы такой голос матери. - Я думаю, что все не так уж и плачевно, как тебе кажется, - продолжает вдруг она. – Ничего с твоими конспектами не случится. Ничего страшного если ты немного промокнешь. Тарьей пустым взглядом смотрит за окно на сплошную стену дождя, сквозь которую туманно проглядывает другая сторона улицы. - Конечно, мама… - бормочет он. - Ладно, мне надо идти. Пока, дорогой, - торопясь говорит она. - Удачи, мам… - И тебе, - тихо, с давно забытой мягкостью в голосе, отвечает она, прежде чем отключиться. На глазах парня почти наворачиваются слезы, но он их быстро смаргивает. В конце концов на что он надеялся, звоня ей? Он давно уже должен был усвоить, что работа для родителей главное. Это же главное для них и в его жизни. Они больше радуются не его успехам в учебе или в школьном театральном кружке, а тому, что он снимается в сериале. И главное, что им собственно все-равно, что это за сериал, кого он там играет, важнее то, что он уже имеет серьезную стабильную работу в таком возрасте. Тарьей с почти оглушающим грохотом кладет телефон на стол, и утыкается лбом в сцепленные в замок руки. Этот день оказывается еще хуже, чем он предполагал. - Твой кофе, - почти шепотом произносит бариста, опять непонятно как незаметно оказавшийся так близко. Сандвик выпрямляется на стуле и поворачивается к парню, что поставил рядом с ним большую кружку, испускающую умопомрачительный аромат капучино. - Спасибо… - его взгляд цепляется за бейджик на груди парня, - Хенрик. - Пожалуйста… - он слегка наклоняется вперед, а брови его слегка вопросительно взлетают вверх. - Тарьей, - отвечает на незаданный вопрос юноша. - Плохой день, Тарьей? – спрашивает тот, встречаясь взглядом с Сандвиком. - Хуже не бывает, - с обреченным вздохом отвечает он. - Не переживай. Все наладится, - Хенрик солнечно улыбается и Сандвику кажется, что действительно переживать не стоит и все уже сейчас начинает приходить в норму. – Просто выпей кофе и сразу станет легче. Парень говорит так уверенно, что Тарьей хочется этому верить. Его руки тут же тянутся к кружке и обхватывают ее пальцами. Он медленно подносит ее к губам и делает небольшой глоток. По горлу пробегает тепло, и в груди сразу становится уютнее и спокойнее. Сандвик на несколько секунд прикрывает глаза в наслаждении. Он все еще ощущает на себе мягкий изучающий взгляд баристы и, вновь открыв глаза, смотрит на него в ответ. - Спасибо, - с легкой улыбкой на губах благодарит он. – Мне действительно стало лучше. - Вот и замечательно, - парень плавно распрямляется, его голова слегка дергается вверх, а на губах мелькает торжествующая улыбка. Он медленно отступает назад, не прерывая зрительного контакта с Тарьей, затем тихо, с шутливой и гордой насмешкой, спешит вернуться на свое рабочее место. С каждой минутой город погружается все в большую темноту. В кафе становится так темно, что трудно что-либо разглядеть на расстоянии метров четырех, но почему-то никто из работников так и не включает более яркий свет. Тарьей этому даже рад. Темнота заботливо окутывает его, обнимает, лучше, чем родная мать. Ему становится так уютно и спокойно в этой тишине, что кажется преступлением даже мысль о ее разрушении. Он думает о том, что если бы тут была кровать, теплое одеяло и подушка, то он бы так здесь и заснул. Почему-то это место вселяет в него большее ощущение комфорта, нежели его собственный дом. Остатки кофе давно остыли, но Сандвик все продолжает сжимать в руках почти пустую кружку, словно стараясь этим удержать когда-то исходящее от нее тепло. Было уже около девяти часов, но Тарьей теряет счет времени. Он вообще не желает думать о нем. Он хочет остановить навечно это миг. Миг, когда для него не существует никаких забот и тревог. Отвернувшись от окна и обратив взор вглубь помещения, парень внезапно осознает, что он незаметно остался единственным посетителем, да и из персонала кажется уже все ушли кроме того парня, что приносил ему кофе. За прилавком уже никого нет. Яркий свет льется из слегка приоткрытой двери в служебное помещение, где наверно находится кухня. Оттуда слышится тихий шум воды и звон посуды – единственные звуки во всей кофейне. Когда они неожиданно смолкают можно было расслышать лишь как по оконному стеклу стучат капли дождя. Тарьей шумно вздыхает, думая о том, что скоро наверно кафе будет закрываться и ему придется идти домой. Где-то в глубине помещения тихо щелкает выключатель и льющийся с кухни свет исчезает. Хенрик выступает из этой темноты тихо и незаметно, как кот, что хорошо владеет ночным зрением. На нем уже не было ни бейджика, ни темного фартука. Поверх светлой рубашки он натянул серую толстовку и слегка засучил ее рукава. Он медленно, словно крадучись подходит к Тарьей. - Как кофе? Понравилось? – спрашивает он. - Это был лучший кофе в моей жизни. Спасибо, - с улыбкой на губах отвечает Сандвик. - Я рад, - улыбается в ответ Хенрик. - Сколько я за него должен? - опомнившись парень начинает рыться в карманах. - Нисколько. Тарьей замирает на середине движения и удивленно вскидывает голову, чтобы встретиться взглядом с голубыми глазами. - Почему? - Считай, что это я тебя угостил. Ты был таким уставшим, расстроенным и потерянным, что я просто не мог поступить иначе. Так что забудь про деньги. Сандвик хочет в ответ сказать, что-то протестующее, но во взгляде баристы читается решительность. Он словно говорит, что не зависимо от того, что скажет Тарьей он не возьмет у него денег. Так что Сандвик лишь обреченно шумно вздыхает, закатывая глаза, удивляясь этой молчаливой упертости парня. - Ладно, твоя взяла, - недовольно бормочет Тарьей, смотря как Хенрик в ответ расплывается в довольной улыбке. - Я сейчас уже буду закрывать кафе, - после минутной тишины говорит бариста. - О да, я уже ухожу, - поспешно отвечает Сандвик, соскакивая со стула. - Подожди пару минут не уходи пока, - останавливает парень, ловя взгляд Тарьей, чтобы удостовериться, что его услышали и никуда не уйдут. - Хммм… Хорошо, - в замешательстве отвечает юноша. Хенрик, едва заметно, удовлетворенно кивает и, захватив кружку со стола за которым сидел Сандвик, быстро скрывается в служебном помещении. Тарьей слышит, как где-то там звякают ключи и что-то шебуршит. Через пару минут Хенрик появляется с закинутым на плечо рюкзаком, большой связкой ключей и пакетом в руках. Он стремительно подходит к парню и протягивает ему пакет. - Вот возьми. Тарьей удивленно забирает его из рук Хенрика и, заглянув внутрь, видит там зонтик. - А ты? – в замешательстве спрашивает Сандвик. - У меня второй есть, - отвечает парень и, в подтверждении слов, достает из рюкзака похожий зонт. - Спасибо, - все еще удивленно произносит Тарьей. Хенрик в ответ лишь кивает и, окинув взглядом лежащие на столе конспекты, говорит: - Положи их в пакет. Так они точно не промокнут. Сандвик поспешно кивает и начинает собирать свои вещи. - Не боишься, что я не верну тебе зонт? – внезапно спрашивает он. Хенрик на минуту задумывается. Кажется, что ему даже в голову не приходила возможность такого развития событий. - Обменяемся номерами, - пожимает плечами Холм. - Окей, - Тарьей протягивает парню мобильный, чтобы тот записал свой номер. – Только я не знаю, когда смогу вернуть зонт. У меня сейчас со временем напряженка. Завал на учебе… - Ничего. Договоримся, - спокойно отвечает Хенрик, скидывая гудок на свой телефон. Сандвик в ответ кивает, забирая из рук парня назад протянутый мобильный. – Все взял? Ничего не забыл? – спрашивает Холм, когда Тарьей перекидывает через плечо лямку сумки. - Вроде все на месте, - бормочет тот в ответ, на последок окидывая взглядом место где он сидел. - Тогда пошли, - Хенрик подходит к входной двери, открывает ее перед парнем, пропуская вперед. Затем он привычным движением перекручивает табличку с надписью «Закрыто/Открыто». Его длинные пальцы пробегают по щетку с сигнализацией, прежде чем быстро выскочить на улицу, закрывая за собой дверь. На улице холодно. Тарьей недовольно ежится, ощущая, как под футболку проникает холодный ветер. Под ногами оказываются не просто лужи, а сплошной поток воды и можно смело говорить уже сейчас о том, что к середине пути его кеды промокнут основательно. Он радуется тому, что хотя бы промокнет не весь, и это значительно уменьшит шансы заболеть в самый неподходящий момент. Хенрик поворачивается ко все еще стоящему под навесом кафе парню, окидывает его фигуру взглядом и, словно читая мысли того, говорит: - Как придешь домой не забудь принять теплую ванну и выпить горячего чая или кофе. И укутай ноги в теплые носки, а то заболеешь. Тарьей удивленно смотрит на парня и после недолгого молчания отвечает: - Я постараюсь. Если не свалюсь тут же в сон. Холм в ответ недовольно хмурится. - Если заболеешь, то сам будешь виноват. Сандвик как-то обреченно вздыхает. - Надеюсь, что до этого не дойдет. - Жаль, что у меня нет второй толстовки, - говорит Хенрик, смотря на покрывшуюся мурашками кожу на руках парня, - Иди быстрее домой, а то простудишься, от одного только стояния здесь. Тарьей едва заметно кивает и, встретившись глазами с Холмом, с улыбкой говорит: - Спасибо за помощь. Сандвик открывает зонт, и смело ныряет под сплошной поток дождя. Он сильно прижимает холодными пальцами к груди слегка потрепанный синий пакет с конспектами, пытаясь хоть так добыть дополнительно капельку тепла. А Хенрик продолжает стоять у входа в кафетерий, провожая хрупкую фигуру парня взглядом, до тех пор, пока ее очертания не поглощает полностью темнота и ливень.