СорРоу

Всё что происходило во время пожара — смутно помню, лёжа без чувств, я временами смотрел на нарастающее пламя, которое светило ярко-оранжевым светом. Поворачивая голову в сторону своей семьи, меня начинало тошнить и накатывали слёзы. Их тела были неподвижны, и по полу текла кровь — моя и всех остальных. Из-за слёз у меня всё плыло перед глазами — сплошной туман. Огонь приближался ко мне всё ближе и ближе, я мог чувствовать тёплое, обжигающее пламя. Я ничего не хотел в тот миг, просто пропасть в темноте и больше никогда не просыпаться в этом жестоком мире. Вот так, думая и осознавая всю ситуацию, всю эту боль, в итоге, я был чудом спасён. В подвал прошёл какой-то мужчина в маске. Он закрывал своё лицо из-за ядовитого дыма. Этот человек по очереди подходил к моим родным, что-то проверяя. Скорее всего — пульс. Потом, он склонился надо мной и протянул руку к моей шее. Получив положительный результат, я был поднят на руки и вынесен из этого кошмара. Лица его я не мог разглядеть, то ли от того, что мои глаза сильно опухли от синяков и слёз, то ли из-за того, что я потерял слишком много крови и из-за сильного головокружения. Моментами, всё же, сознание покидало меня, снова очнулся я уже в машине. Этот мужчина сидел впереди, за рулём, а я лежал на задних сиденьях. С трудом поднявшись, я обернулся в сторону удаляющегося когда-то родного дома. Пожар всё больше и больше поглощал белое здание. Что-то кольнуло в сердце, слёзы с трудом стекали у меня по лицу. К слову, тот мужчина мне ничего не говорил. Взглянув на него, я увидел его руки, крепко держащие руль. Этот момент очень мне напомнил отца, который всегда серьезно относился к дороге. Опять боль. «Как же моя семья? Почему он спас только меня?», эти фразы круг за кругом мотались в моей голове. Я знал на них ответ, но не хотел его принимать и осознавать. Голова сильно закружилась, в глазах потемнело, и сознание покинуло меня в очередной раз. Темнота, кругом сплошной мрак. Я сидел один в этом бесконечном пространстве. Сколько прошло времени? Я не знаю, но по ощущениям прошёл не один год. Из-за этой ситуации я ощущал, как морально постарел, как это меня вымотало. Продолжая сидеть в этом куполе, ко мне стали приходить воспоминания из прошлого, а именно — смерть, кровь, пожар. «Хватит! Хватит! Прекрати!», закрыв уши руками, я пытался удалиться от этих воспоминаний и шума. Выстрел, крики, противный оскал. Всё это кружилось по кругу, громче и громче. Со всей силы давя на свои уши, я почувствовал, как по рукам что-то стекало. Я оторвал их от головы и взглянул. Кровь. После, темнота ушла, и вместо неё появился океан крови. Ноги, пояс, а потом и шея, я стал тонуть в ней. «Задыхаюсь», сильно зажмурив глаза, продолжал искать воздух. Сил больше не оставалось, вскоре, я перестал бороться, полностью утопая в этой красной жиже. Наконец, наступила долгожданная тишина, но этот миг длился недолго. Поток стал сильнее, и меня всё быстрее стало тянуть вниз. «Больно», меня в буквальном смысле сдавливало. В животе была острая боль, спину вовсе и не чувствовал. Я упал на пол, кровь пропала, настал опять мрак. Подняв голову, вокруг меня выстроились те люди, а напротив меня стоял тот, из-за кого всё пропало, мгновенно я ощутил себя ужасно маленьким, как таракан. Эти громоздкие тела, возвышались надо мной как небоскребы, с ужасными улыбками. «Нет! Опять!», ком застрял в горле, вновь поступила тошнота. Шум, смех, мрак. Сердце забилось с ужасающей быстротой, будто сейчас покинет моё тело. Я искал воздух, хватаюсь за пустоту. Держась за сердце и тяжело дыша, я не заметил, как проснулся. После того, как я перевёл дух, наконец заметил, что нахожусь в незнакомом месте. Свежий запах нового постельного белья и что-то ещё, непонятное. Пытаясь подняться с постели, сильно кольнуло в боку, и я снова упал на кровать. Я отодвинул одеяло в сторону, и только заметил, что весь в бинтах. В левом боку белые бинты окрасились в красный свет. Видимо, на животе слишком глубокая рана. Также у меня были замотаны руки, ноги и голова. Я притронулся к затылку, но ощутил ту же боль. Шевелиться в принципе было невыносимо. Оставалось просто сидеть, дожидаясь чуда. В комнате было темно, но сквозь закрытые занавески светило солнце, стало понятно, что сейчас день. Справа от кровати стояла тумбочка, а на ней стакан воды. Жажда. Дико набросившись на стакан, я моментально выпил всё до последней капли. Тишина, было слишком тихо, будто я совсем один на этой планете. Просидев ещё полчаса, у двери послышалось шевеление. В эту комнату прошёл среднего роста мужчина. У меня моментально нахлынули воспоминания того дня, стало паршиво. «Этот мужчина спас меня», я наконец мог рассмотреть его. Среднего роста, светлые волосы и…шрам возле правого глаза — был похож на глубокий, заживший порез, яркие зелёные глаза, крепкое телосложение. Он что-то держал в руке — аптечку. — О, проснулся, — подал голос незнакомец. Я не отвечал, а только с недоверием смотрел на него. — Не бойся. Я ничего плохого тебе не сделаю, — он подошёл ко мне, придвинул стул к кровати и достал бинт из аптечки. — Нужно поменять повязки, — мужчина указал мне на окровавленный бинт с левого бока. Он не внушал мне доверия, используя все свои силы, я отодвинутся от него к краю кровати. На что он глубоко вздохнул и посмотрел пол. — Меня зовут Ноа Фостер. Ты находишься в моей квартире…, но я тут не живу, поэтому ты спокойно можешь оставаться здесь сколько захочешь…— новый знакомый, схватился за затылок и неловко почесал его. Тишина. — Эх… — я презрительным взглядом продолжал смотреть на него без слов. — Мне нужно поменять повязки на твоих ранах, а то они загрязнятся, и может появиться инфекция. Немного смягчившись, я сдался. Так же, еле-еле передвинулся обратно к нему. — Как…долго…я был без сознания? — говорить мне было очень сложно, горло ужасно болело, поэтому мой вопрос прозвучал тихо. — Четыре дня, — ответил Ноа Фостер, разматывая новый бинт. «Четыре дня! Ужасно! Что с моей семь…», я понял, что это глупый вопрос, но я должен был знать на него ответ. — А моя семья? — осторожно я взглянул на своего спасителя. Он остановился, посмотрел мне в глаза с сожалением. Последняя надежда окончательно рухнула. Я отвёл свой взгляд, стараясь сдерживать слёзы. Ноа поменял мне все повязки и просто сидел молча, никуда не уходя, а я всё смотрел на постеленную простынь, крепко сжимая её в руке. Неожиданно, меня облокотили на чужое плечо и осторожно постукивали по голове, успокаивая. — Поплачь…станет легче, — он слегка меня поддерживал, обнимая. Сколько бы я не сдерживал свои эмоции — всё вышло наружу. Я дико рыдал и кричал, не обращая внимания на всю свою боль и кровоточащие раны. Раз за разом глаза наполнялись слезами, я не мог остановиться. Горло всё сильнее надрывалось, шея болела из-за криков, но мне было всё равно. Иногда, во время своей истерики я винил Ноа за то, что он меня спас. «Лучше бы ты дал мне умереть с ними! Зачем ты меня спас? Что мне теперь делать?». Это длилось около часа, постепенно я начал успокаиваться, вскоре, вовсе прекратил трястись и плакать. Всё это время этот мужчина сидел молча, ожидая пока я выплесну всё своё отчаяние. — Успокоился? — задал вопрос Ноа, когда я от него отстранился. Кивок. — Будешь есть? Кивок. Он вышел из комнаты. Хоть немного, но стало лучше, но не легче. Моё сердце было разорвано на шесть частей. На шесть огромных кусков. Первый кусок — Мама. Второй — Отец. Третий — Сор. Четвертый — Мик. Пятый — Тес. Шестой…ужасное предательство Рэя. «Ненавижу», мне стало до омерзения противно, когда я представил того человека, которого до недавнего времени считал другом. Кулаки сжались до красных отметин, а я просто с сведёнными бровями смотрел на стену напротив. Через несколько минут пришёл Ноа, с тарелкой и стаканом в руке. — Сначала выпей это, — он протянул мне стакан. — Тут размешано обезболивающие, тебе станет легче. Я выпил эту горькую субстанцию и скорчился от вкуса. — Держи, — Ноа протягивал мне тарелку со сэндвичами. — Всё что успел на скорую руку. Честно, не думал, что ты так быстро очнёшься… Взяв тарелку, в руки у меня нахлынули неприятные воспоминания — первая встреча с Рэем и как я, со всей душой приготовил ему эти сандвичи. «Тошнит». Я крепко держался за тарелку, взглядом уничтожая содержимое. — Что-то не так? Тебе плохо? — обеспокоено подал голос мужчина. Его вопрос вывел меня из этого состояние, и я заметил, как был голоден всё это время. Жадно набросившись на эти ненавистные сэндвичи, я съел всё до единой крошки. — Отлично! — Ноа искренне улыбнулся. — Аппетит есть, уже хорошо, — я подал ему тарелку, и он отнёс её туда же, откуда и принёс. Он быстро вернулся, поэтому я не успел покопаться в своих мыслях. Может, так даже лучше. — Тебе следует поспать, набраться сил. Я вернусь к тебе вечером и перемотаю раны. Старайся их сам не трогать, чтобы не сделать хуже! Тебе что-нибудь нужно? Я принесу, — я недолго помолчал, соображая о том, что он сказал. «Что мне нужно?». Я пытался найти ответ на этот вопрос. Всё что мне было нужно — уничтожено… «Хочу домой. Домой!». Всё стало опять тошно, нет сил. Хочется спать. — Нет, не нужно. Ноа с пониманием и жалостью взглянул на меня, оставил в покое, и ушёл. Только сейчас у меня возникли самые важные вопросы: «Кто он? Почему помогает мне? Зачем ему это нужно?», думая об этом, я провалился в сон. В этом сне не было тьмы, крови и пугающих лиц. В этот раз всё было гладко и спокойно. Передо мной был наш задний двор — зелёная трава, невысокий забор и большой лес, который был дальше от дома. «Это был сон?». Первое, что мне пришло в голову. Мечтать от том, что эти события всего лишь сон было прекрасно. Я сразу ощутил лёгкость и радость. «Точно! Это всего лишь кошмар! Как хорошо…». Ко мне подбежали Мик и Тес, радостно виляя хвостами. Я крепко обнял их и не отпускал некоторое время, но они меня куда-то звали. Собаки направились к дому и зашли через веранду на кухню, я следовал за ними. На кухне стояла мама, готовя что-то. Отец сидел за столом, читая книгу, а Сор стоял рядом с мамой, наблюдая за готовкой. — Роу, наконец ты проснулся! — брат подбежал ко мне с радостным выражением лица. — Мама готовит пирог, скоро будем есть. Я уселся рядом с отцом за стол и просто пристально смотрел на него. — Что такое? У меня что-то на лице? — папа отложил книгу и схватился за щёку. Я помотал головой из стороны в сторону. С отцом всё было в порядке — никаких синяков, ушибов и…отрубленных пальцев. — Всё! Почти готово… — мама подала голос, доставая из духовки долгожданный пирог. Сор сел рядом, и мы все стали ждать. Так получилось, что я сидел к ней спиной, поэтому, когда я повернулся в её сторону — остолбенел. В её голове появился след от выстрела, из которого текла кровь, глаза были безжизненны, руки в ссадинах, тело бледное. Оглянувшись на всех остальных — картина была схожей, но у отца был самый омерзительный вид. У брата так же, как и у мамы было отверстие в голове, из которого была видна застывшая кровь, вид бледный, потрёпанный. У отца были обрублены все пальцы, опухшее лицо до неузнаваемости и всё тот же — бледный вид. Собаки выглядели, как ходячие мертвецы. Посмотрев на содержимое, которое должно было выглядеть, как пирог — увидел там лишь сплошной обгоревший уголь. Я свалился со стула, у меня тряслось всё тело, подступал холодный пот. Не говоря ни слова, у меня метался взгляд. — Роуди, что с тобой? — это был не мамин голос. Он был жёсткий, бесчувственный и грубый. Во рту появился вкус гари. Всё было в огне. — Идём с нами, — брат, или то, что было на него похоже, протянуло мне руку. Не подавая руки, я попытался подняться, но мои ноги не слушались меня. Взгляд моей «семьи» изменился. Больше я не видел той радости и доброты. Их лица были жестоки и озлобленны. — Бросишь нас и здесь?! Я не таким тебя растил! — того доброго и справедливого отца я больше не видел. Эти мертвецы наступил на меня, виня во всём: «Трус! Бросил нас умирать! Ты уйдёшь с нами!». Это было больно слышать, поэтому я сильно зажмурил глаза и закрыл уши. «Заткнитесь! Вы е моя семья, они бы ни за что так не сказали!», срываясь, кричал я на них. Кошмар этот закончился из-за того, что пришёл Ноа и разбудил меня, у него был пакет в руке. — Ты как? Ты весь трясёшься… — Я в порядке… Ни черта я не в порядке. Чуть переведя дух, обратился к мужчине: — Кто вы и зачем мне помогаете? — вопрос мой прозвучал немного грубо и встревоженно. Мужчина свои обычным жестом схватился за голову и направился ко мне. Поставил стул, спинкой ко мне. Сел на него и облокотился локтями. — Я не тот человек, который всё усложняет. Лучше сделать всё проще, чтобы не усложнять жизнь…Скажу честно, тебе не понравится то, что я скажу. Я насторожился. — Эх…, я работаю на Лиама…, — было ясно, что ему неловко об этом говорить. — Точнее говоря, я работал в банде ещё до его прихода. Прошлый предводитель был суровым, но справедливым человеком. Он спас меня, когда произошёл один инцидент…Я был благодарен ему. Стал работать на него, а он доверял мне. Потом появился Лиам Стоун. Босс считал его своим сыном и растил, как родного, но он совершенно на него не похож. Жестокий, злой, мстительный и чёрствый человек. Когда босс погиб, Лиам вышел из себя…Его как раз пытался спасти твой отец, но не смог… У меня всплыли воспоминания того дня, когда отец был пьян. — …Стоун винил твоего отца и был настроен ему отомстить. Я знал это, потому что являюсь тем, кому доверяют в группе, но прошлый босс учил нас поступать — по совести. Мне очень жаль…я не мог ничего исправить, ведь Лиам стал новым боссом. — Зачем тогда спас меня? — Зачем? Хм... ты и твоя семья ни в чём не виновата. Вы не должны были такое испытать…Мне стало вас жаль, когда я узнал всю ситуацию. Я хотел хоть как-нибудь помочь. Мне нужно было переварить услышанное, поэтому мы несколько минут сидели в тишине. — Ясно. Спасибо, что спас меня. Это всё, что я мог ему сказать. У меня смешанные чувства, вроде бы этот человек и спас меня, но он работает на тех, кто погубил мою семью. Я пока не знаю, как к нему относиться. Я хочу лишь одного — отомстить.