***
Зайдя в гостиную, Драко увидел Тёмного Лорда, он стоял спиной к парню и смотрел через окно на сад Малфой-мэнора. Услышав, что юноша пришёл, Волдеморт продолжал смотреть на изящных белых павлинов, разгуливающих по живой изгороди. Эти птицы неспроста здесь жили, ведь белые павлины были давним символом Малфой-мэнора, украшали семейный герб, фигурировали в интерьере поместья. — Драко, — прозвучал хриплый голос Волдеморта. — Ты усвоил урок? — Да, мой Лорд, я больше никогда не посмею сомневаться в вашей силе, прошу извинить меня за грубость и поспешные выводы. Драко всё ещё помнил боль от тех пыток, что применили на нём за тот мелкий проступок. Излишняя жестокость доказывала, что Том боялся. Боялся, что его силы может не хватить, чтобы победить в этой войне. — Не сомневался в тебе, — произнёс Реддл с некоторой удовлетворённостью. — Что ж, можем приступить к занятию. Внешне Малфой не выражал ни единой эмоции, но внутри он с ухмылкой думал о бессмысленности этих «занятий», ведь был уверен, что тот проводил их только потому, что любил видеть гримасу боли и страданий на лице Драко. Практически каждый день Тёмный Лорд приходил в мэнор, как к себе домой, и проверял навыки окклюменции у Малфоя-младшего, а также испытывал силу воли под Империусом и Круциатусом. Драко старался притуплять боль, концентрируясь на защите разума, но во сне он не мог это контролировать. Пару раз Нарцисса будила парня посреди ночи, потому что он беспрерывно кричал от кошмаров и фантомной боли. После этого, Малфой каждый вечер накладывал на комнату заглушающее, чтобы не беспокоить мать. — Сегодня у нас собрание, — продолжая стоять спиной к парню, произнёс Волдеморт. Малфой был удивлён, Тёмный Лорд устраивал собрания перед масштабными миссиями, но в ближайшее время ничего такого не планировалось. Драко не успел развить мысль, как красный луч ударил его в грудь. Драко думал, что голова просто взорвётся от того, с каким упорством Волдеморт пытался пробить толстые стены его разума. Он знал, что нельзя допустить чужого проникновение в глубины своего сознания, и держался, пока не потемнело в глазах. Что происходило дальше, Малфой практически не помнил. В его воспоминаниях была лишь боль. Драко старался не издавать ни звука, сжимал зубы с такой силой, что удивительно, как они не раскрошились. Ему приходилось выносить это каждый чёртов день. Снова и снова. Тёмный Лорд говорил, что таким способом тренирует юнца, но Малфой был уверен, что он делает это только ради собственного удовольствия. Драко не знал сколько прошло времени. Минута? Десять? А может и час? Почувствовав, как напор заклинания отступает, парень открыл глаза, и оглядевшись, понял, что лежит на полу. Одежда пропиталась потом, неприятно прилипнув к телу, но это была меньшая из проблем Малфоя. Лёгкая дрожь пробирала тело. Он совсем не чувствовал ног и даже не пытался подняться. Тёмного Лорда уже не было в комнате, а это значило, что можно было выдохнуть и проспать всё оставшееся время до собрания. Драко сглотнул вязкую слюну, горло свели болезненные спазмы. — Миппи, — прохрипел парень. Эльф появилась в комнате, и Драко заметил, как огромные голубые глаза эльфийки заполнились слезами. — Х-хозяин звал Миппи? Чем Миппи может помочь? — слегка дрожащим голосом спрашивала она, прижимая руки к груди, боясь прикоснуться к Малфою. — Перенеси меня в комнату. Миппи тут же сорвалась с места, обхватила тонкими пальчиками запястье слизеринца, и через секунду тот почувствовал под собой мягкость матраса. Положив голову на подушку, Драко отключился, проваливаясь в очередной кошмар.***
Боль не уходила и во сне, Драко хотелось содрать с себя кожу, лишь бы перекрыть её хоть чем-то. Он старался найти счастливые воспоминания, чтобы отвлечься. Матчи по квиддичу, вот где свобода, он летал с сумасшедшей скоростью, не слыша трибун, не замечая игроков вокруг, он видел лишь золотой шарик, всё больше ускользающий от него. И пусть отец накажет его за проигрыш, ощущения в полёте того стоили. Но и там Драко не мог избавиться от мыслей о ней. Он заметил её силуэт на трибунах Гриффиндора и не мог отвести взгляд. Образ был размыт, но он точно знал, что это она. Любой сказал бы, что Малфой помешан, и он бы не стал это отрицать. Она была для него олицетворением прекрасного. Сумасбродная выскочка с маленькими тёплыми ладонями и чистой душой. Полная противоположность ему, единственная схожая черта — стремление везде быть первым, этим она в начале и заинтересовала Драко. Он не позволял себе произносить её имя даже мысленно, боялся, что из-за этого его может накрыть новой волной воспоминаний. Малфой пытался не думать о ней так долго, что сейчас она была ему просто необходима. Он хотел увидеть её, или хотя бы узнать о том, жива ли она. Драко так скучал по нежному аромату бергамота, ванили и крепкого кофе, который постоянно чувствовал, когда она находилась рядом. Если бы он мог, то вернул бы всё назад и не отрицал своих чувств, отвечал бы на каждую её улыбку, страстно впивался в такие желанные губы и даже не задумывался о мнении отца насчёт его выбора. Он так боялся узнать о её смерти. Всё-таки Драко ничего не слышал о ней достаточно долго, чтобы в голове поселились такие мысли. — Вставай, — грубый голос отца вырвал парня из пелены сна. Он снова надевает маску безразличия, и укрепляет стены окклюменции. Открыв глаза, Драко увидел Люциуса, стоящего у его кровати. Тот был уже полностью готов, лишь маска всё ещё находилась в его руках. Малфой не понимал зачем Пожиратели носили маски, ведь за ними были точно такие же уродливые лица убийц, не имеющих жалости. Зачем скрывать уродство за точно таким же, но уже более извращённом уродством. — Нам пора, — произнёс Люциус перед тем, как выйти из комнаты сына. Всё тело ломило после «занятий» с Волдемортом. Медленно поднимаясь с кровати, Малфой снова напомнил себе о правилах. И мысли о скорой крупной миссии не давали покоя, у собрания не могло быть никакой другой причины. И если они спланируют массовое нападение на один из штабов Ордена, то у Драко появится шанс увидеть её. Нет, он не хотел, чтобы она была там в момент бойни, но тогда бы он убедился в том, что она жива. Отбросив эти мысли, Драко встал на ноги. Наскоро смыв с себя остатки сна и недавних пыток, он переоделся в форму Пожирателя. Чёрный костюм, с кучей дополнительного оружия со вставками из драконьей кожи идеально подходил для боя и не стеснял движений, те же высокие сапоги, чёрная мантия, перчатки с креплением для палочки и ненавистная железная маска. В ней Драко чувствовал, что мог быть убийцей, не ощущать ни вины, ни жалости. Будто он без маски и в ней два разных человека. В этой форме Пожиратели выходили в бой, но приходить так на общие собрания было скорее очередной прихотью Тёмного Лорда, одним из основных его порядков, обязательных для каждого. Спускаясь по лестнице, Малфой пытался сконцентрироваться на своих чувствах, думать лишь о том, что сейчас действительно важно — это отыгрывать свою роль, он надевает маску и забывает о ненужных эмоциях. В кабинете отца было мрачно, как и всё время до этого, смерть витала в воздухе, невозможно сосчитать сколько людей погибло в стенах мэнора, но здесь их было больше всего. Люциус стоял у камина, держа портключ в виде пуговицы в руке, заметив Драко, он тоже надел маску, и обменявшись взглядами с сыном, протянул портключ. Через секунду, Малфои уже стояли перед высокими коваными воротами, которые перекрывали дорогу в полуразваленный дом с большим, но уже давно умершим садом. Серые облака заполняли небо, не пропуская ни луча солнца, а ледяной ветер раскидывал уже пожелтевшие листья. Пройдя через ворота, Драко и Люциус направились к главному входу в усадьбу. Недалеко от сюда находилась деревня. Там уже давно не было жителей. Те, кто отказался приклоняться Волдеморту незамедлительно были убиты, а кто согласился — стали первыми Пожирателями Смерти. От вида старых безлюдных улиц по телу пробегали мурашки, тоже самое Волдеморт мог сотворить и со всем миром. Уже внутри гостей встретил эльф и предупредил, что Тёмный Лорд задерживается. Люциус грубо приказал эльфу исчезнуть, и они пошли в зал, где обычно проходили собрания ПСов. В доме и на собраниях носить маски уже не требовалось, и Малфой наконец снял ненавистный металл с лица. Стены, пол и потолок в зале были выполнены из чёрного мрамора. Единственное освещение зала — выступающие из каминов языки пламени. Это была одна из самых тёмной комнат поместья. В центре располагался длинный, отполированный стол из того же мрамора, за которым стояло около двух десятков резных кресел. Пожирателей всегда было почти в два раза больше и сидеть за столом в доме Тёмного Лорда могли только те, кто входил в круг приближённых. И Малфой-младший является одним из них. Разумеется, в отрядах Волдеморта множество сотен ПСов, но на собраниях всегда присутствовали лишь приближённые, их дети и главнокомандующие этих самых отрядов. Комната была уже заполнена ПСами. В отсутствие Лорда они не сдерживались ни в действиях, ни в выражениях. В зале стоял шум, лишь дети Пожирателей молча стояли у кресел своих родителей. Среди них были и те, с кем в Хогвартсе Малфой был ближе всего: Пэнси Паркинсон и Теодор Нотт. Драко знал, как их ежедневно тренировала Белла, он уже прошёл через это. И если Нотт держался прекрасно, то маска Пэнси уже давала трещины. Лицо девушки не выражало ничего, но как бы сильно она не цеплялась за кресло, тремор рук сдержать не могла. — Малфои, приветствую, — сказал неожиданно подошедший Макнейр. Драко ответил на это коротким кивком. Желания общаться с кем-то из них никогда не было и Малфой ограничивался короткими фразами или жестами. — Здравствуй, Уолден, — ответил Люциус. Они начали беседовать о том, что парню было ни капли не интересно, поэтому он, заприметив знакомый силуэт, отошёл от мужчин. Сев за стол, он повернулся к Блейзу Забини, тот уже знал о чём хотел спросить Драко. — Нет, я понятия не имею зачем нас собрали, — коротко ответил он. Малфою этого хватило, но интерес никуда не пропал. Блейз, как и Драко имел место за столом Тёмного Лорда. Миссис Забини никогда официально не участвовала в делах, связанных с Волдемортом, а Блейз занял место давно умершего отца. С тех пор, как Драко добавили в круг приближённых, он сидел с правой стороны от Тёмного Лорда. Все эти годы тот говорил, что на Малфоя-младшего у него большие планы и парень очень важен. Видимо, не слишком важен, раз он чуть ли не каждый день срывал на него свой гнев. Все постепенно рассаживались по своим местам и становились возле кресел приближённых. Некоторые места за столом пустовали, ведь многих Пожирателей убивали в бою, а кого-то уничтожал сам Лорд. По полу из разных углов зала начали расползаться клубы чёрного дыма, собираясь в центре. Из них показалась голова, а затем и туловище Нагайны, за ней вышел и сам Тёмный Лорд. Сев на своё место, он поднял свою мертвенно-бледную руку вверх, объявляя тишину. — Приветствую вас, мои верные слуги, — после небольшой паузы произнёс он. Бледные тонкие губы расплылись в странной ухмылке, которая явно не сулила ничего хорошего. И Тёмный Лорд продолжал: — Я хочу объявить о пополнении в наших рядах, — Малфой услышал, как за спиной открылась массивная дверь, но не оборачивался. — Представляю вам нового члена Пожирателей Смерти, — на секунду Волдеморт замолчал, а в голове парня тем временем проносился список возможных кандидатов. — Гермиона Джин Грейнджер. Этот список уже мысленно летел в камин. Малфой оцепенел, кажется он не слышал о ней уже около года. Драко не мог поверить собственным ушам. Он до сих пор не оборачивался, потому что не знал как отреагирует, если это и правда будет она. Её имя, такое прекрасное, такое родное, почти забытое снова вертелось на кончике языка, но парень до сих пор не верил в услышанное. Придя в себя Драко продолжал думать, что это какой-то розыгрыш — неудачная шутка. Он напомнил себе о правилах и незаметно сделал несколько глубоких вдохов, чтобы сосредоточиться на дальнейших словах Тёмного Лорда. Драко продолжал надеяться, что ему послышалось, ведь этого просто не могло быть. Но нет, парень видел, как из-за его спины к Тёмному Лорду подошла девушка в точно такой же форме, мантии и маске. Он смотрел, и не мог поверить своим глазам, пытался разглядеть хотя бы глаза, но она всё ещё стояла полу боком к Драко. Девушка что-то тихо сказал Волдеморту, после чего встала чуть позади него лицом к сидящим за столом ПСам и сняла маску. Лицо Грейнджер не выражало ничего. Пустые медовые глаза, выцветшие россыпи веснушек, сжатые губы, острый подбородок, который она задирала на вверх, когда пыталась поставить Драко на место во время их перепалок, аккуратно уложенные локоны. Она стояла уверенно, будто находилась не в обществе убийц, а выступала с очередным докладом, за который получит «Превосходно». На её лице Малфой заметил лишь некую напряжённость, которую она старалась скрыть за своей показной уверенностью во всём, что делает. Но Драко знал, что она не умеет скрывать эмоции. Он пристально смотрел на неё и не верил глазам. Мысли о человеке под оборотным давно ушли на второй план, когда ему удалось увидеть её лицо. Она осматривала всех присутствующих, и на мгновение их взгляды встретились. Гермиона сразу отвела глаза, а Драко всё смотрел, он слишком долго её не видел, чтобы отказать себе в этом. Он буквально прожигал её взглядом и надеялся, что она это чувствовала. У него не оставалось сомнений, это точно она. Это Гермиона Джин Грейнджер собственной персоной. Но какого чёрта она здесь делала. Малфой перевёл взгляд на Забини, его глаза выражали ту же степень удивления, что чувствовал Драко. Остальные Пожиратели были в таком же шоке, но в отличие от них, не пытались скрыть этого. Лишь Беллатриса не выглядела удивлённой, она растянула губы в своей фирменной сумасшедшей ухмылке, оголяя гнилые зубы, и издала пару смешков, плавно переходящих в истерический смех. Но на фоне главных событий она никак не привлекала внимание. Гермиона была на расстоянии вытянутой руки от Малфоя, и сдерживаться ему было всё тяжелее. Драко не видел её слишком долго. Образ светлой девушки с постоянной улыбкой на лице почти стёрся, и вот, она стояла перед ним, но совсем не улыбалась. После неудачной попытки Драко убить Дамблдора, он больше не возвращался в Хогвартс. А прошло уже три года. Он видел Гермиону лишь на битвах и последний раз был во время того, как егеря привели «Золотое Трио» в мэнор. В кошмарах Драко до сих пор слышал крики гриффиндорки. Всё, чем он мог помочь тогда, лишь частично ослабить действие Круциатуса сумасшедшей тётки. В последний год он ничего не слышал о Гермионе, не видел её на битвах. И Малфоем завладел страх. Он боялся, что Грейнджер могла быть мертва, но всячески убеждал себя, что этого не могло произойти. Гермиона была слишком хороша в бою. Были мысли, что её взяли в плен, но парень не слышал об этом от других Пожирателей. Он был уверен, что будь это правдой, об этом бы сразу заговорили все. Драко прошёлся взглядом с ног до головы девушки и сделал вывод, что выглядела она совершенно здоровой. Но где же она была всё это время оставалось загадкой. В зале с приходом Грейнджер стало слишком тихо, не считая Лестрейндж, все просто вытаращили глаза на вошедшую гриффиндорку и не могли произнести ни слова. Волдеморт наслаждался реакцией, но всё же прервал молчание, предлагая Гермионе сесть за стол. Парень проводил её взглядом, и девушка села на пустующее кресло прямо напротив Драко. После своего «небольшого объявления», Тёмный Лорд вводил в курс дела недавно прибывших из Франции Пожирателей и Грейнджер. Естественно, эта новость не могла быть единственным поводом для собрания. Как и предполагал Драко, они планировали нападение на один из штабов Ордена, но оно стало возможно лишь благодаря данным, которые предоставила Гермиона. Малфой иногда бросал на неё взгляды и не мог не заметить, что она слушала с явным интересом. Он знал это, потому что именно так она выглядела на лекциях в Хогвартсе. Драко не понимал, что могло произойти с «Золотой девочкой», верной подругой Гарри Поттера и вечной защитницей слабых, чтобы она добровольно вошла в ряды Пожирателей Смерти.