Миллион триста вольт

      — … И тут Монома понимает, что Кендо все это время стояла сзади! — Киришима заканчивает историю, наблюдателем которой оказался чисто случайно.       Денки успел проглотить свой сок прежде, чем заржал, иначе бы все полилось через нос. Но мыть нос компотом такое себе. Сидел, хихикал над тупостью Мономы.       — Дебила кусок, — криво оскалился Бакуго, встряхивая свой пакет с напитком. — Ему надо на лбу тату набить с текстом «Жизнь меня ничему не учит».        — Да кто ж знал, что именно она подойдёт. Это ж тебе не нежная лилия. Эта омежка, уверен, и нам с тобой горячих каштанов накидает! - Киришима явно веселился.       — Всем бы с неё пример брать, — Бакуго показал оскал, в котором отчетливо было видно клыки. — А то начинается, блять …       Друзья сидели в общей столовой. Ужин подходил к концу. Дневные занятия и тренировки остались позади. Впереди был вечер для саморазвития и чтобы просто отдохнуть. Быть учеником класса 1-А было во много раз хуже военной подготовки и каторги одновременно.       Денки после профосмотра вёл себя чуть тише, чем обычно, в очередной раз окунувшись в размышления о вторичном поле. Сам не отсвечивал, но с радостью реагировал на Киришиму, который с азартом суицидника шутил рядом с Бакуго на всевозможные темы. Отчаянный тип. Эх.       — Эй, а ты чего? Снова кровушку брали? — Эйджиро резко переключился с клоуна с соседнего класса на друга.       — Да. То ли я уникум, то ли у них лажовые лаборанты, — Денки пожал плечами, но взгляд по сторонам явно говорил о том, что он волнуется, что ни говори.       — А сам-то что думаешь?       — Или альфа или бета. Омега вряд ли, да и что-то страшновато… Спасибо. Мидорию вон как сегодня трясло.       На эту фразу тут же среагировал Бакуго смесью рычания и злорадного смешка.       — Я б не хотел быть омегой. Насмотрелся на него сегодня, похоже там не все так просто…       Пока Каминари говорил, за дальним столом одновременно рассматривал, как весело щебетали все, кто имели сущности омег: Очако, Цую, Момо... Кажется, им было вполне нормально. Серо тоже вился рядом, ловелас, обхаживал всех и сразу. А Сахарок им всем подкладывал испечённые собственноручно пирожные. Эх, вкусные же у него они получались!       Его вялые рассуждения вслух резко прервал очередной выкрик Бакуго.       — Блин, да что за бред! Вторичный пол вам что, приговор? Тряпки, блядь! Вы куда поступали? Слюни подбери, или жрать будешь с куском идиота из соседнего класса, — пустой пакет сока смяли в кулаке почти до наноразмеров, подтверждая всю серьезность слов.       Денки сжался, по лавке отползая в сторону Киришимы, рядом с которым было в разы безопаснее.       — Раз вы все такие слюнтяи, то сам бог велел вас топтать, — его рык был адресован Каминари, как будто он уже являлся омегой и сидел ныл о тяжелой долюшке.       — Оу, братан, остынь, — Эйджиро выставил вперёд руки, прося тайм-аут. Ведь дискуссия и правда была почти на рассуждениях. Хотя Бакуго не волновало: его бомбило с полтычка, только тему задай. — Смотрите, ребята наконец пришли. Эй, Мидория!       Киришима активно закричал и замахал руками, зазывая к столу Изуку и Шото, которые только сейчас вошли в столовую. Их без малого не было почти три часа.       Они оставались последними на профосмотре и задержались дольше остальных. На лице Изуку считывался шок и паника, в руках он держал изрядно помятый листок. Шото рядом был непоколебим.       Ребята подошли к столу и, взяв стулья по соседству, примостились рядом.       — Эйджиро, Каччан…       Бакуго не долго думая выхватил листок из рук Изуку, который тот нервно крутил.       — Да что ты за герой, блять. Что это за херня? — морщась и хмурясь стал отсматривать распечатку.       — Грубиян, — Тодороки отстраненно комментировал его несдержанное поведение.       — Неженка, — огрызнулся тот в ответ почти на автомате. — Если так стремает быть омегой, пойди и отчислись, тупой Деку!       В руках у Бакуго был лист со схемой принятия медикаментов-подавителей, благодаря которым ребята могли продолжать заниматься со всеми наравне и не выпадать из-за течек из учебного процесса, и спокойно общаться с другими омегами и альфами, без страха оказаться под влиянием феромонов. Плюс индивидуальные подавители не сказывались на причудах. Поэтому шансы стать героями у носителей омега-статуса сохранялись.       Мидорию все еще слегка трясло, но лист у друга он отобрал весьма уверенно.       — Я не говорил, что отступлюсь! Просто … просто … — речь его сбилась.        — Мямля, бесишь.       Встав из-за стола и скрипнув стулом на все помещение Бакуго двинулся на выход.       — Раз вы все омеги такие, блять, неженки, я вас всех перетопчу! Ни одной тряпке не позволю меня обойти! Уяснили?!        Странные все же были у них с Мидорией отношения. Никто так бесцеремонно не лез в такую личную область, как вторичка. Люди либо сами делились, если считали друзей близкими или же грубо посылали за излишнее любопытство. А эти двое вели себя ну уж слишком… слишком близко.        Денки, сидевший молча, только тяжко вздохнул. Они с Киришимой знали, что Кацуки, как альфа, не раз наклонял омег, встающих у него на пути. Как пояснял сам, он ждал, что «их пиздежь про геройство хоть чем-то подтвердится», ждал, что хотя бы одна будет с ним драться, но все лишь млели и прогинались в пояснице. А тому и радостно стать первым, и уже пофиг где.       — В наморднике его было слушать приятнее, — кротко вздохнул Шото, отходивший за подносом с едой.       На столе появились тарелка собы и кацудон, так любимый Мидорией.       — Все хорошо, ребята. Я не голоден, — зеленый во всех смыслах Изуку отодвинул еду, забрав только один сок, и поспешил выйти из столовой.       Его почему-то было жалко. Такой мотивированный всегда и добрый, сейчас он был чем-то очень расстроен и подавлен. Вот только чем, Денки даже представить не мог. Наверняка ему госпожа Рекавери что-то рассказала.       — Чего это с ним? - Киришима прямо задавал вопросы Шото, словно читал мысли Каминари и озвучивал их не стесняясь. Тодороки казался сейчас единственным человеком, кто мог хоть что-то пояснить.       — Рассказали ему про меры предосторожности, и вот это вот все. — Шото спокойно ел. Его вообще мало трогали все эти волнения вокруг вторичных полов. — Узнал, что половина класса потенциально опасна для него минимум раз в месяц. Услышал про гон...       — Ооо… - многозначительно протянул Эйджиро. — Надо бы его как-то успокоить, мы ж не звери какие, в конце концов.       — Ну попробуй. После криков Бакуго это будет непросто, — Тодороки ухмылялся и уклончиво качал головой. — Но в целом мысль дельная.       — А это правда, что он был первым у многих омег нашего потока? — Денки начинал волновать некоторый факт: вдруг он окажется и правда омегой, и его где-то прижмёт в углу бешеный Бакуго. Сам он не знал точно, что там за магия творится между альфой и омегой, но очень бы не хотел, чтобы его прижал именно этот псих.       Нервный смешок должен был свести его фразу в шутку, но Шото утвердительно кивнул.       — Не прям так у половины.       — Вот только не говори, что и у тебя, — Каминари уже начал округлять глаза: хуевая такая тенденция вырисовывается, если даже самого Тодороки подмяли. Киришима же сидел молча: скорее всего знал что-то.       — Это было не так уж и страшно. Просто выяснили отношения, — пожал Тодороки плечами. — Бакуго не такой и плохой вариант для этого. Если бы ругался и психовал чуть меньше. В любом случае, не думаю, что это когда-нибудь повторится.       Денки сидел ошарашенный тем, как легко и просто этот половинчатый говорил про такие вещи, как первый половой акт с Альфой. В течку! Да он псих похлеще самого Кацуки!       Сглотнул нервно. Хоть бы его анализы наконец уже показали, что он не омега.       Как-то раз в городской клинике ему предложили физический осмотр, который сто процентов дал бы результат «здесь» и «сейчас». Но почитав как именно это будет, Денки тут же закрыл все вкладки браузера и ноутбук следом, не желая даже думать про это обследование. Нафиг-нафиг. С того момента прошло уже около двух лет, и все было пучком. Хорошо, что тогда он не согласился на тот кощунственный метод. Но вот эта регулярная волокита с обследованиями его все же слегка нервировала. И Мидория, как пример, его совсем не успокаивал…