Merry Christmas, superstar.

О, знали бы вы, сколько прошло дней с тех пор, как эти двое столь сильно сдружились. Однако всем прекрасно ясно, что в их сердцах горело несколько иное чувство: чувство тепла, сильной тяги и преданности. Или, быть может, это всего лишь отношения отца и так называемого сына? Черт его знает, рано или поздно мы во всем с вами разберемся. Ну а пока... Белоснежные хлопья, порою попадавшие на окно, яркие гирлянды, смех восторженных детей.. Все в предвкушении предстоящего чуда. Даже сам Мега-Плекс был украшен одним из первых сооружений. Конечно, ведь туда тянуло все больше и больше ребятишек. Даже аниматроники.. Даже они были украшены. Красные с белыми накидки, под стать шапочки и прочая мишура. Мало того, даже работники центра несколько сменили имидж в честь всего этого предрождественского трепета. Грегори сегодня немного опаздывает, а это пугает и настораживает того самого администратора, кой стоял рядом со своей комнатой и встревоженно переминал головной убор, к слову, временно замененный с цилиндра на шапочку с пунпоном, в пальцах. – А если что-то случилось? Вдруг он.. поскользнулся и сильно ушибся? – размышлял под нос этот еле слышный шепот. Взгляд и вовсе намертво застрял на стене, окрашеной в яркий цвет, но в такой день и здесь нагрянет чудо! Мальчик, с волосами цвета вкуснейшего молочного шоколада, со всем своим сожалением чуть ли не ворвался в помещение. Ох, как этот невинный взгляд напуганно выискивал родной силуэт... Но, к счастью, он все же замечает. Замечает и летит сломя голову, лишь бы Фредди сильно не злился. Дитя призамедляет бег, в связи с тем, что оказался ближе, а в голову ударила мысль "вдруг он наругает меня?", но все-таки, как только задумавшийся и обеспокоенный мальчонка останавливается, то почти сразу отрывается от земли, оказываясь на руках Глэмрока. – О счастье, ты пришел, – уже сотню раз поникший от своих раздумий, с тяжелым вздохом шепчет мужчина и, прикрыв глаза, облегченно утыкается лбом в чужой. Но недолго царила та тревожная атмосфера.. Фред отстраняется, смотрит на мальчишку, его красные от мороза щечки и выдает следующее, – почему, Грегори? Где ты был? Я так сильно волновался, – верно, это волнение легко читалось по его выражению лица. Как же забыть про угрюмо опущенные ушки, что, по правде говоря, при недавнем появлении звездочки слабо дернулись. – Фредди, я... Ох.. Ты же знаешь, что скоро Рождество, да? Я подумал, м.. Я думаю, было бы не плохо, если бы мы.. прогулялись вместе? Просто почти все время мы проводим тут, а после работы ты просто уходишь, – мямлит юноша. Да так неуверенно, со скачущей интонацией. То с воодушевления на страх, то наоборот. Но он даже не мог предположить, каков будет ответ Глэмрока, ведь взгляд поднимать было не менее страшно. Кто знает, может, щеки красные уже не только из-за погоды за окошком. Ну а эта напряженность словно по щелчку спадает после искреннего, низковатого хохота. – Ох, звезда моя. Безусловно, я буду только рад прогуляться с тобой! – И только после этих слов чужие глаза, наполнившись надеждой, поднялись на чужие. – Правда? – и вновь эта наивность, что до сих пор поражала администратора. Но он всего-навсего ласково заулыбался и с кивком одарил мальчика поцелуем в лоб, – тогда.. мы поиграем, а вечером пойдем гулять? – очаровательный мальчик. Вот что хотелось ответить мужчине на такое личико и поведение. Он вновь кивает, легонько подбрасывает парнишу на руках, хватая, а-ля прекраснейшую принцесску и отправляется веселиться. Собственно, так и тянется время до вечерка, пусть и не особо позднего, но благодаря зиме темного. Шатена нашего заботливо кутают в теплую курточку и не забывают про шарфик, и Фредди, разумеется, тоже утеплившись, выходит-таки с ним за пределы Мега-Плекса, чего ранее им делать не доводилось. Удивительное чувство, это предвкушение и надежда, что сейчас греют души обоих мальчиков. Ветви некоторых деревьев были наряжены не одними лишь белоснежными покрывалами, но и, порой, гирляндами. Зрелище было незабываемое. Особенно, когда их яркий свет отражался в глазах маленького мальчика. Быть может, это Рождество станет для него самым лучшим праздником, что они проведут вместе? Как-никак, сегодняшняя ночь особенна. И не спроста в голове старшего заискрилась одна мысль. – О, Фредди! Смотри, сколько там снега! Давай.. давай слепим что-нибудь, м? Тебя например! – – Звездочка.. ты уверен? Если да, то тебе стоит надеть перчатки, чтобы руки не замерзли, – ох уж эта отцовская забота. До момента-то этого Глэмрок грел ручки в своих, разумеется, поочередно, ну а теперь Грегори приходится согласиться. И, под тихим, несильным снегопадом, светом фонарей и музыкой, доносящейся из какого-то здания, они принимаются за такое интересное занятие. Детский хохот, что слышался достаточно часто, грел мужчину посильнее любой одежды. Я уж не говорю про то румяное счастливое личико, что не могло не заставить улыбнуться. И... вуаля! Прекрасный мишутка из снега с счастливой улыбкой. И даже он выше самого Грега. Но это совершенно не грустно, ведь мальчишка даже приобнимал его, хохоча, да любуясь своим настоящим Фредди. – О бог мой, звездочка, пожалуйста, не жмись так к снегу.. Ты не замерз? Может, нам лучше стоит пойти.. домой? – – Домой? – замирает шатен, но вскоре утирает красный носик и шмыгает им. – Да. Пойдем скорее домой, – более уверенно повторяет свою старую мысль старший и, легонько погладив мальчика по щекам, поправив шапочку, усаживает его на свои плечи. Верно. Сказать, что Грегори был ошарашен, равносильно тому, что ничего не сказать. Он неуверенно переминал шапочку на более светлых волосах и думал. Неужели правда? Он не шутит? Где-то спустя некоторое время, они в конце концов доходят. Вот он, дом того самого администратора. Теперь Грегори ощущал с Глэмроком еще большую близость, нежели ранее. Они явно сроднились. И куда больше, чем с другими детишками, что посещали развлекательный центр. И это тоже заставляло сердечко мальчика биться сильнее. Пока он думал, восхищался сегодняшним днем, они уже оказались внутри. Украшенный, уютный домик. Немножко напоминает берлогу. Но в этом ничего плохого. Наоборот.. какой уют! Шатен усаживается чужими руками на диван, стоящий возле ветвистой, величественной елочки, а сам начинает потихоньку раздеваться. Фредди же, для большего тепла разводит огонь в камине, стоящем неподалеку. – Ты сильно замерз? А промок? Ты можешь раздеться, я принесу тебе плед, – ласково и негромко ронял мужчина, наконец выпрямившись и взглянув на дитя, что болтало ножками. Это такая милая картина. Тем более то, как иногда Грегори потирал свой розовый носик. – Ув.. Если только штаны. Они промокли, – мямлит парниша и начинает их спускать. Оставшись с рубашонке и трусах, он покорно дожидается, когда ему принесут желанный плед, а когда то происходит, уютно кутается в него, – ой.. Фредди. В моей куртке.. есть кое-что для тебя, – прикрывая личико тканью мягкого пледа, он отводил взгляд в бок. Речь шла о подарке. Помните, он сегодня опоздал к мужчине? Так вот, именно из-за этого небольшого подарочка. Брови администратора удивленно приподнимаются, так и говоря "правда?", ну а после он подходит к той самой курточке, из кармашка достает значок. Значок, явно сделанный собственными руками. И не менее понятно, чьими именно. На подароке был изображен, пусть и не идеальный, но тем не менее очаровательный мишка. Глэмрок определенно будет носить этот значок... На левой части формы. Ближе к сердцу! – Я хотел, чтобы ты.. всегда помнил обо мне и ощущал рядом. Даже когда один, – продолжает тот и уже вовсе шепотом. Фредди же тихонько присаживается рядышком, ласково прислоняет к себе юношу и обнимает, целуя в затылок. – Это самое лучшее, что мне когда-либо дарили, моя звезда. У меня тоже есть для тебя подарок. Но он подождет до самого Рождества. Пока, я думаю, тебе стоит отдохнуть. Я буду здесь, поэтому ты можешь ни о чем не беспокоиться, – нежно произносил этот тяжеловатый шепот, что так убаюкивал каждый раз. Грег вовсе медленно смыкает глаза, да обхватив ручонками чужие бока, легонько сжав, затихает. Он и впрямь получил сегодня столько приятных впечатлений... Что все казалось куда более особенным, чем раньше. Даже звезды сегодня светили ярче. Судя по всему, специально для них. – Грегори, мой Грегори, – последнее, что отдается в подсознании мальчика туманным эхо, прежде чем он с легенькой улыбкой впадает в беззаботный, и, безусловно, приятный сон.