Холодными, мокрыми ночами

Ему не хотелось видеть Эльзу такой… подавленной. Будто где-то внутри себя — сломленной, сдавшейся на волю Райской твердыне. Словно та черствая, тяжелая победа совершенно ничего с собой не принесла, разбивая на осколки её прежний жизненный запал. Ему постоянно хотелось, — мерещилось! — подойти к ней, схватить за плечи и как следует встряхнуть, возвращая Скарлет в прежнее состояние холодной леди. Но она, эта стальная девочка, скорее всего просто бы отмахнулась, продолжая гнуть свою линию, играя давно отрепетированную роль. Сначала Нацу поражался — неужели больше никто не видит, в каком она состоянии? Но снова и снова убеждал себя: это не люди слепые, это она — актриса. Умело скрывая своё разбитое сердце за толстой броней, лишь иногда хмурилась, задумавшись на миг. Будто вспомнив фрагмент из кошмара, — страшного сна с драматичной концовкой. На вид, она была совершенно обычной, такой же, как и всегда, но глаза посерели, теряя свой прежний огонь. Переодически, Саламандр ловил печальные вздохи Люси, и ее обнадёживающее «как быстро Эльза оправилась!», ничего на это не отвечая. Будто бы играя в слепую игру — достать из болота того, кто не хотел наружу. И будь он не чутким убийцей драконов, с развитыми чувствами и интуицией, запросто бы поверил в эти лживые улыбки. Но правда кидалась в глаза с таким рвением, что упускать ее было бы высшим кощунством. Эльза была НЕ в порядке. Но он не наседал. Прекрасно понимая настрой подруги, он лишь приглядывал, умело скрывая своё беспокойство. Принимая правила игры, переодически добавляя в них острой перчинки: «смахнемся, а, Эльза?!». Хотелось бы верить, что это будет не долгим, но ждать и надеяться было не в духе Драгнила. Лишь добавляло бы лишней мороки, избавляясь от дюжины нервных клеток за раз. И Нацу не ждёт, только угадывает нужный момент, — прямо на следующий день после возвращения в гильдию. Присматривается, принюхивается и настораживается, аки дикий зверь в кустах. — Эльза-а-а! Ты на задание? Я с тобой! — делает «прыжок» и смеётся, когда Скарлет только ведёт плечом в плотных доспехах, не реагируя на предложение драконоборца. Саламандр мысленно хвалит себя, что не зря караулил всю ночь возле гильдии, только чтобы не пропустить раннюю Алую, в обязательном порядке пришедшую за миссией. А ещё — радостно отмечает, как же прекрасно знать Эльзу, давая повод для всех его коварных планов быть исполненными. Задание было глупым, но причины для разрядки лучше и не придумаешь. Чем не выплеск эмоций — поколотить наглую банду воришек? И он активно этим пользуется, не давая Скарлет заскучать в пути. — Эльза, теперь твоя очередь, ну же, загадай мне загадку, — Титания раздраженно морщится, щурит карие глаза и сжимает кулаки, но попыток к его кастрации наказанию не предпринимает. Только тихонько вздыхает сквозь плотно сжатые зубы. Ей это не нравится. И целый день пути до пустыни проходит молниеносно быстро, — под гневное шипение красноволосой девушки и заразительный смех молодого парня. Только пару раз завязывается между ними разговор, однобокий, кривой. Нацу безразлично бросает, что Хеппи остался с Люси, а сам он сбежал от них ещё утром, чтобы поддержать Скарлет на задании. И Эльза в ответ не сильно злобно пыхтит, что в поддержке, в общем-то, не нуждается. Все кажется глупой комедией, но ему с ней так хорошо, что даже не вспоминается, как больно Скарлет умеет бить. И если в духе Нацу — безумная по своей природе, но именно такая, действенная терапия помощи «заблудших душ». То Эльза просто спокойно ее принимает, умело купаясь в ключе его тёплой энергии. — Так что там с заданием? — в очередной раз спрашивает драконоборец, мало вслушиваясь в два первых рассказа. Только чтобы завязать диалог. Только чтобы не оставлять ее наедине со своими мыслями. — Нацу! — едва ли не рычит Титания, поскрипывая острыми зубами, — Я же тебе уже говорила — поймать темную гильдию, которая умудрилась украсть достояние соседнего города, редкий сапфир… Драгнил снова отключается, не обращая внимания на объяснения своей подруги. Только изредка кивает, показывая крайнюю степень заинтересованности, а сам думает. Рассматривает любой, даже самый отвратительно-поучительно-обидный повод взбодрить ее. Даже в том случае, если придётся несколько дней подряд искать свои зубы по Магнолии. — А почему через пустыню? — перебивает он ее на полуслове, действительно интересуясь этим вопросом. — Так будет ближе. Ты не переживешь двенадцать часов поезда, — и от одной только мысли по телу бегут мурашки, подкатывая рвотным позывом к горлу.       Пожалуй, был в пешем походе и плюс. Можно было вдоволь насладиться природой, раскрепощая Эльзу на ответные эмоции. Вырывая ее чувства из плотной, блестящей стали. Только вот Алая была непоколебима, спокойно реагируя на любой выпад друга, даже самый компрометирующий. Но Драгнил все равно гордился собой. Гордился тем, что попал в точку, распознал ее истощение и вовремя протянул руку. Даже если ей его рука была не нужна, даже если она упорно сопротивлялась, грозясь оттяпать его конечности по локоть. Он — настоящий друг. И друга в беде никогда не бросит. Уже в сумерках, когда они наконец-то переступили порог пустыни, довольно потные и уставшие, приняли решение заночевать посреди песков. Запоздало вспоминая о деревне, которую встретили на своём пути, где точно также могли остановиться в дорожной гостинице. Вместе с горой непонятных сумок, наполненных пошлыми откровенными костюмами и едой, у Скарлет нашлась и палатка: тесная, узкая, забавно кривая. Развести костёр не составило труда, зажаривая на огне белые снежинки зефира. — Ну блин, Эльза, у тебя одни сладости, — бурчит Нацу, но улыбается, когда у Скарлет дёргается бровь. — Что-то не нравится — можешь не есть! — отрезает она, но так привычно, совершенно естественно в своём обычном амплуа, что Драгнил выдыхает — она возвращается. — Нет, все вкусно, — театрально бурчит парень, запихивая в рот три обугленных куска сладости, некрасиво причмокивая. — Сейчас ляжем спать до рассвета. Ночью по пустыне идти нет смысла, мы заблудимся. — как бы между прочим уточняет девушка, угощаясь зажаренным лакомством, совершенно искренне веря — этого хватит, чтобы наесться. Через полчаса все действительно происходит так, как велит Скарлет. Два спальных мешка, косая палатка над головой и они — лежащие рядом друг с другом. Только Нацу не спит, слушает писк живота, так и молящего о жареном мясе и чувствует тёплое дыхание рядом с собой. Сон не приходит — рой мыслей только распаляется, вспоминая каждый жест, слово, взгляд. Воспроизводя в памяти весь сегодняшний день, давая подсказки: «Скарлет уже лучше». И может он горячился, когда боялся за ее душевный покой, может поспешил с выводами, убегая на задание вместе. Но отчего-то сердцу было спокойнее знать, что Алая наконец-то отошла от тех диких событий. Смогла отпустить, — и отпустила! — своё жуткое прошлое. Нацу просто хотелось, чтобы его друзья были счастливы. И он готов был идти на все, чтобы добиться этого. Быть весь день шутом, если того требуют обстоятельства, и даже — грушей, если кулаки помогут выдохнуть боль. Прерывая мыслительный процесс, сбоку раздался стук зубов, привлекая Саламандра своим дребезжанием. — Эльза? — прошептал он, прислушиваясь к тому, как сильно дрожало ее тело. Ночи в пустыне были до того холодными, что казалось — не наступила ли зима? Температура воздуха определенно понизилась ниже нуля, залетая ветром под летнее покрывало девушки. Драгнил сел, едва не задев полог узкой палатки. Скарлет замерзала. Даже дыхание становилось холоднее, покрывая кожу мелкими мурашками. От дрожи тела, ее доспехи тихонько дребезжали, касаясь друг друга в местах сгибов, создавая раздражающую какофонию звуков. — Почему даже эту железяку не сняла? — морщится Нацу и идёт на дерзость. Осторожно приблизившись, он касается лица Титании своей рукой, мгновенно дергаясь. Она была ледяная, как снег. Будто бы только что — тяжело заболела. Доспехи не грели. Они лишь добавляли холода женской коже, усложняя любые попытки согреться. Нацу бурчит, дёргается, ещё раз бурчит и снова дёргается, но всё-таки решается. Касаясь стальных застежек, сбрасывает сначала нарукавники, мимолетно растирая холодную кожу. Затем, трогает доспех, мысленно поражаясь — как Скарлет ещё не проснулась? Будто бы Эльза была в бреду. Ее брови хмурились, губы поджимались, а со лба стекали такие же ледяные капельки пота, укрываясь где-то в волосах, делая их мокрыми. Повозившись с доспехом и еле сдерживаясь, чтобы не порвать хитрые застежки, Драгнил все же одерживает победу, кидая груду железа куда-то в сторону. Тут же открывая вид на голую женскую грудь. Саламандр морщится, на секунду теряясь — разве не должно быть под доспехом хоть что-то? Майка? Но Эльзе это не помогает, она лишь начинает ещё больше трястись, покрываясь маленькими пупырышками. Соски мгновенно твердеют, вставая дыбом. Нацу наблюдает за этим завороженно, усилием воли заставляя отвести взгляд. Подавляя дикое по своей природе желание — прикоснуться. Потрогать и ощутить, а какого это, чувствовать такую упругость под своими руками? Медленно укрывая голую грудь, он понимает — так Скарлет стало ещё холоднее и не придумывает ничего лучше, чем скинуть с себя вещи, забираясь под ее одеяло. Правая рука пробирается под шею, прижимая ее голову к своей груди. Драгнил ощущает, насколько же Эльза холодная и сам вздрагивает, когда твёрдые сосок касается его голого живота. Из груди вырывается громкий выдох, когда он двигается, чтобы повторить тоже самое движение трения, чувствуя, насколько же становится приятно его телу. — Нацу, что…? — сквозь сон приоткрывает Эльза глаза и Саламандр сам вздрагивает, краснея пятнами. Перед взором мгновенно выплывает картина, как она отправляет его в длительные полёт на луну за такие дерзости. Но Скарлет не шевелится, кажется, что-то сонно бормоча. — Тебе было холодно, ты была ледяная и я решил тебя согреть, — шепчет он ей, перебарывая бешеное желание ещё раз потереться о ее тело. — Почему ты... — снова шепчет она и вздыхает слабо, когда он едва-едва дёргается, вновь касаясь соска. В голову закрадывается безумная мысль, что и ей это нравится. Но Нацу лишь жмурится, чувствуя, как сбилось его дыхание. Он хочет повторить так сильно, что не в силах держать себя в руках, обуздать свои желания. Хотя бы раз в жизни. Драгнил сползает ниже, ровняя своё лицо с лицом Скарлет. Ее глаза закрыты, но ресницы дрожат, намекая на состояние периферии. Она вроде засыпает, но вроде бы уже проснулась. Левой рукой он медленно двигается по телу Алой вверх, касаясь бархатной кожи пальцами, ощущая, как его действия вновь сбивают ее дыхание. Жажда чего-то непонятного, страстного — перехватывает дыхание. Она пробуждает в его груди непонятное, чарующее чувство эмоций, сокрытых до этого под пологом юношеской незрелости. Нацу достигает упругого соска и слегка касается его пальцами, задевая нежную кожу. Будто бы отвечая на ласки, бугорок твердеет ещё сильнее — ощущаясь под руками налитой бусинкой. Эльза совсем тает. Она закусывает губу и жмурится, издавая слабый стон. Саламандр пьянеет. Будто этот звук из уст девушки — лучшее, что он слышал за последние десятки лет. Словно нет ничего приятнее, чем доставлять ей удовольствие, касаясь ее тела. Он сползает ниже, вытаскивает из-под ее шеи руку — но перехватывает девичье тело возле талии. Рискованный шаг, абсолютно ненормальный. Будто прямо сейчас ему на ухо диктует действия безумец. Сам черт с увесистыми рогами. Но Драгнил уже себя не слышит. Стыд, совесть и голос разума махнули белым платочком, собрали свои вещички и уехали в долгосрочное путешествие, бросая его на произвол судьбы. И будто невзначай, цепляясь за массивные связки, в голову лезет животное желание, заставляя его издавать звуки наслаждения, смешанные с рычанием. Он припадает к соску. Касается губами светло-коричневой бусинки, катая ее языком. Страсть дурманит рассудок, обращая все его попытки подумать — в туман. В трусах мгновенно тяжелеет, наливаясь стальным свинцом. Заставляя его чувствовать бешеный стук собственного сердца. Заставляя его покрываться горячими мурашками от осознания, — Эльза стонет. Девушка не теряется, она прогибается в спине, поддаваясь на встречу горячим губам. Мгновенно зарывается рукой в розовые волосы, притягивая ближе к себе. Принуждая продолжить. И Саламандр не сопротивляется. Лишь чувствуя желанную потребность, он трогает свободной рукой второй сосок, катая его между пальцами. Это — безумство. Но приходить в себя не хотелось. Оживать — не желалось, а конец приравнивался к мгновенной смерти. Что будет потом, хотелось оставить на потом, не сравнивая завтрашний день с чарующей магией ночи. Нацу ведёт языком вверх, вдруг воспылав желанием поцеловать ее. Отчего-то отдавая себе отчёт — заполучить прямо сейчас женские губы. И Эльза не сопротивляется, хватает его за мягкие локоны и осознанно тянет к себе, первая находя его рот. Драгнил неумел. Он мнет губы Скарлет в своих, прикусывает нежную кожу и сцеловывает ее слюни. Скарлет в ответ высовывает язык, шаловливо спускается к подбородку, лижет его и поднимается обратно к губам, мгновением позже натыкаясь на его язык. Хитро усмехнувшись, девушка захватывает его в плен своих губ, обсасывая. Слизывая слюни, лаская. Немного отстранившись, Титания слегка пихает Нацу в плечо, и довольствуясь, как он падает на спину, нависает сверху. Его глаза подернуты поволокой тумана, совершенно не соображающие, одурманенные. Сейчас он был пьян даже больше, чем тогда, когда пытался тягаться с Канной, без единого шанса на победу, смачно проигрывая. Сейчас он тоже проиграл, отдавая своё тело в полное распоряжение Скарлет. И девушка этим пользуется. Она слабо отдаёт себе отчёт, лишь возбуждая в памяти картинки пошлых романов, которые переодически читает вечерами, конечно же ради научного интереса. Но сейчас, именно в эту самую минуту, ее интерес оправдал себя, вываливаясь тонной желаемых экспериментов. Хотелось попробовать все, что было описано, показано и рассказано в пошлых откровениях писателей. Так или иначе, сумевших передать огонь страсти своим читателям. И Алая плывет, касается развратным языком груди Драгнила, и замечая искры осознанности в его глазах, хватается рукой за стоящий колом член. Не сейчас. Не в эту самую минуту. Останавливаться время ещё не пришло. Нацу рычит, запрокидывает назад голову и утробно стонет. Он остро чувствует, как Титания забирается рукой в его боксеры, оглаживая напряженный ствол. Она касается головки, трогает нежную кожу и спускается ниже, к выпирающим венкам. Его орган пульсирует с такой силой, что готов взорваться в эту самую минуту, прямо под мягкой женской рукой. — Пожалуйста-а, — шепчет он, сам не зная почему, — Сделай что-нибудь, пожалуйста, — словно в бреду повторяет, не особо надеясь, что его услышат. Но Эльза покорно выполняет просьбу, одной рукой стягивает ненужный кусок ткани, бросает его в сторону. Член стоит дыбом, словно умоляя о внимании. От лобка вверх, дорожкой, идут кудрявые темно-розовые волоски, заканчивая свой путь у пупка. Скарлет сдаётся, касается губами упругой кожи живота и прикусывает, тут же улавливая, как Нацу вздрогнул, издавая утробный рык. Он был не в себе. Что-то шептал ей, просил, усмехался, прерывая свои же слова утробными стонами, пока Эльза спускалась дорожкой из поцелуев к члену. Она не знала, что именно делает. Она не понимала, стоит ли оно того, но в любовных романах описывали все так, словно прямо сейчас ее жизнь зависела от этих действий. И ей хотелось попробовать. Испытать на себе удовольствие Драгнила, получая порцию наслаждения от его помешательства. Ей было невероятно приятно наблюдать, что сейчас он был повержен ее лаской, забываясь в собственных словах. Прямо в этот момент, в эту самую секунду, он был полностью в ее власти, покорённый ей. Скарлет взяла в руку член Нацу, слегка проехавшись по горячей плоти вверх-вниз, улавливая прерывистый вздох парня. Она наклонилась ниже и взяла в рот мягкую головку, приласкав кончиком языка пульсирующую дырочку. Саламандр как обезумел. Он резко дернулся и ухватился рукой за ее голову, сжимая в кулаке копну красных волос. Из горло вырвался звериный рык, раскрывая рот, будто в сумасшествии. И ей это понравилось. Углубив поцелуй с его членом, девушка глубже опустила голову на ствол, захватывая губами упругую кожу. Головка задела нёбо, прокатившись к горлу, доставляя лёгкий дискомфорт, но Скарлет не остановилась, не обращая внимания на такие мелочи. Намного важнее было чувство наполненности и удовольствия, поселившееся между ее ног. В трусиках вдруг мгновенно сделалось мокро, сжимая стенки внутри неё до истомы, до легкой боли. И если это было желание, то она скорее хотела ощутить его на себе. Приподняв голову, Титания снова ее опустила на член, поглубже заглатывая орган Нацу. Полностью игнорируя рвотные позывы от тесного столкновения горла с головкой. Драгнил зарылся двумя руками в ее волосы, и подмахивая бёдрами, сам стал задавать темп, насаживая голову Скарлет на свою плоть. Он рычал, пыхтел и мычал, запрокидывая назад голову, когда удавалось поглубже вставить в рот Эльзы. Все остальное время внимательно наблюдая за ее головой, за тем, как его член исчезает во рту девушки, поблескивая от ее слюны и его естественной смазки. Эльза не сопротивлялась, покорно поддавалась его действиям, делая своё дело. Она доставляла парню удовольствие, облизывая свои губы, когда Нацу полностью выходил из ее рта. Касаясь пальчиками его яиц, Титания оглаживала кожу, брала их в руки и легонько мяла, когда не стесняясь, Драгнил так сильно заводил член в ее горло, что звёзды сыпались из глаз, скапливая в их уголках влагу. Саламандр подходил к финалу, но Скарлет ничего не сказал, лишь едва ускорившись, сильнее насадил ее рот на свою плоть, громко кончив. Вязкая сперма наполнила горло девушки, стекая каплями по стволу. Быстро проглотив, Эльза поднялась, ощущая, как по внутренней стороне бедра скользят капли влаги. Она хотела большего. Этого было мало, ничтожно мало. И пока Драгнил пытался отдышаться и прийти в себя, Эльза легла рядом, взяв его за кисть руки, поднесла к своей киске, позволяя мужской руке беспрепятственно юркнуть в трусики. Нацу понял все без слов, мгновенно темнея глазами. Его обмякший член дрогнул, снова наливаясь свинцом, когда пальцы коснулись мокрой, вязкой смазки. Скарлет направляла его руку, покрепче прижимая к своему клитору, чтобы показать — как будет ей приятнее. Шире раздвинув ноги, она едва подмахивала бёдрами, когда горячие пальцы трогали наиболее чувствительную точку. Она не знала, как ей будет хорошо, но Драгнил упорно копошился в трусах, прислушиваясь к реакции ее организма. Прекрасно отдавая себе отчёт, он замечал, как от одних движений она стонала, закатывая глаза, абсолютно игнорируя другие. — Я тоже хочу доставить тебе удовольствие, — шепчет он ей, повернув голову так, чтобы видеть ее лицо. — Лучше… — сглатывает, когда палец сильнее нажимает на клитор, — Лучше войди в меня. Драгнил убирает руку из ее трусов, ловким движением снимая мешающую ткань и перекатывается на живот. Он приподнимается на локтях, наваливаясь сверху. Будь он дураком, он бы никогда в жизни не интересовался такими важными аспектами взросления, но пресвятой Макао сейчас казался Богом, за то, что несколько раз объяснял Нацу, — что всё-таки надо делать с девчонками в такие моменты. — В-внутрь? — замирает он, когда член касается влажной промежности девушки, пуская толпы мурашек по телу. — Да, — стонет Эльза, выгибаясь в спине ему на встречу, касаясь грудью его груди. У Нацу бешено бьется сердце, когда он замечает, как раскраснелось ее лицо, как над губой собрались капельки пота и как на щеке мазком засохла его сперма. Эльза — абсолютно покорная, нежная, живая — под ним. Просит его войти в неё, желая получить удовольствие вместе с ним. Желая получить его. От осознания всех этих фактах рвёт крышу, заставляя его рассудок потеряться где-то внизу живота. От входит резко, не стесняясь, больше не пугаясь ее реакции. Скарлет вскрикивает, морщит лоб и пыхтит, тут же зажимаясь. — Что такое? Я что-то сделал… — Нет! — Эльза распахивает глаза, останавливая поток его слов, — Это нормальном так должно быть. — Но ты… — Нацу осекается, когда ловит ее прямой взгляд. Совершенно искренний. — Ты меня девственности лишаешь, придурок, — фырчит она, скрепя зубами, а ему отчего-то смешно. Он улыбается, целует ее в бровь, в нос, в шею, покрывая женское тело мурашками. — Я могу?.. — он осекается. Член уже ноет, чувствуя тугие стенки влагалища. Ощущая, насколько внутри неё жарко и тесно. Даже ему, огненному волшебнику, становится душно в этой палатке, до верху пропахнувшей сексом. — Да, — она кивает, слегка расслабляясь, и лишь с третьим движением его члена внутри неё, раскрывается ещё больше. Медленно подмахнув бёдрами, Эльза начинает слабо стонать, закатывая мутные глаза. Нацу уже не держится. Спина покрывается испариной пота, когда он ощущает, как Скарлет сильнее обнимает член своими мышцами, ещё больше перед ним раскрываясь. Растопырив ноги в разные стороны, она грубо касается его спины, прокатывает ладонями по напряженным мышцам, царапает кожу и сильнее прижимается к нему телом. Закидывает голову и стонет, стонет, стонет, сильнее поддаваясь ему навстречу. Желаннее насаживаясь на его член. Глубже, жёстче, ярче. — Я хочу тебя всего, — шепчут ее губы, когда как рука зарывается в волосы, едва массируя пальцами кожу головы. И ему снова сносит крышу, когда мышцы внутри влагалища начинают судорожно сжиматься, крепче обхватывая его член, выбрасывая новые порции девичьей смазки. Скарлет вскрикивает, закрывает глаза и сильнее выгибается ему навстречу. Делая ещё один глубокий толчок, Саламандр выходит из ее тела, изливаясь на живот. Совершенно обессиленный, он падает рядом, чувствуя, как ноет каждая мышца его тела в пьянящей разрядке. Эльза тоже не шевелится. Она пытается отдышаться, прийти в себя и выровнять дыхание, но у неё это слабо выходит. А когда выходит, — то плавно переходит в сон. Драгнил нащупывает рукой одеяло, укрывает их потные тела и прижимает девушку покрепче к себе, вдруг на миг, странно задумавшись, — а хотел то он ее всего лишь согреть.       Утро выдалось жарким. Успешно проспав рассвет, Нацу приоткрывает глаза, ощущая, как сильно жарит в их палатке. Он издаёт слабый вздох, когда рука не шевелится, полностью занемев под тяжестью соседней головы. — Сон? — мычит парень, принюхивается и в ужасе распахивает глаза. Не сон. Несмело повернув голову и заметив, как раскрытая Скарлет беспокойно спит, Драгнил молится всем богам, лишь бы она пока не проснулась. Второпях находит свои боксеры и хватая в занемевшую руку вещи, он выскакивает из палатки, напуганно осматриваясь. На горизонте лишь бескрайний песок, а в его душе — такой же бескрайний страх. — Боженька господи, это конец? — пищит он, делая попытку сбежать и шестым чувством ощущая подвох, подпрыгивает как раз вовремя, уворачиваясь от острого копья. — Да смертник, это конец! — кричит Скарлет возле палатки, перевооруженная в одни из своих сильнейших доспехов. — Эльза! — кричит Нацу, выставляя руки вперёд, — Помилуй! — Как ты вообще додумался до такого?! — не слышит его девушка, снова кидаясь мечами, мгновенно сменив свой внешний вид. — Ты первая начала, это ты взяла в рот… — Что?! — она почти попадает, но мельтешащий перед глазами Саламандр в последний момент уворачивается, умело нагибаясь. — Н-ничего! Эльз… — но девушка настигает его мгновенно, отвешивая такую смачную пощечину, что Драгнил отлетает на ближайшие пять метров. — Зачем ты вообще пошёл следом?! — снова кричит она, смачно пиная парня в живот. Нацу сворачивает пополам и пользуясь замешательством девушки, отползает. — Я думал, ты расстроена событиями Райской твердыни, — Эльза пытается его догнать, но запинается, и воспользовавшись этой запинкой, Саламандр соскакивает на ноги, повалив девушку на раскалённый песок. — С чего ты вообще взял?! — снова кричит она, сгибает одну ногу и пинает его в живот, вновь оказавшись на ногах. — Ты была такой грустной! — Ах ты! — Нацу не двигается, он лежит на земле, упрямо смотрит в ее глаза и не двигается, готовый получить кулаком в лицо. И Скарлет замирает, а ее рука не достигает цели. — Я не считаю это ошибкой. — тихо произносит он, но предательский румянец едва касается его щёк, напоминая о бурной ночи. Эльза лишь хмыкает, возвращает свой привычный доспех и разворачивается, чтобы уйти. Они чертовски сильно опаздывали на миссию.       Уже позднее, выполнив без происшествий задание, и вернувшись в гильдию, парочка так и не говорит друг другу ни слова, расходясь в противоположных направлениях. Перебрасываясь дежурными фразами во время поимки воров, они даже не остановились на ночлег на обратном пути, каждый про себя разумно решив — если встанут, повтору быть. Но вместе с этим, вместе со своеобразным бойкотом и стыдливым румянцем воспоминаний, что Нацу, что Эльза чувствовали — это ещё далеко не конец.