Откровения горечавки

Сегодня двадцать пятое декабря. День, когда я снова не вижу твоих глаз, их ярко-зелёной травянистой глубины. Они напоминают мне поляну с ромашками, высокими ивами. Ветви сгибаются так низко, что достают твою макушку, нежно поглаживая её от ветра салатовыми листиками. На лице твоём вижу я лишь непринуждённую лёгкую улыбку, что желаю лицезреть всегда. Мои грёзы, в коих поспешила ты раствориться.

***

Хайтани младший тяжко вздохнул, закрыв небольшой блокнот, куда выплёскивал свои истинные мысли, чувства, эмоции. Его маской стала натура садиста, беспощадного и не нуждающегося в капле женской ласки. Так привыкло видеть Риндо общество. Так привык и он сам. Пока до поры не стал вновь всплывать образ маленькой девчушки. Она мучала его, раз за разом напоминая, каков он настоящий в душе. Как когда-то, совсем маленький, бежал к их счастливому мостику, с сорванными второпях сиренями. Как она забирала у него очки, убегая вприпрыжку к лугу рядом с озером, пока Хайтани пытался развидеть её силуэт, ещё в тщетных попытках прибрать надоедливую челку с лица. Саю звала его по-особенному, не так, как все. — Рин-рин.. — Чуть ли уже не всхлипывая, прошептал парень, схватив себя рукой за волосы, сжимая их. Асагао частенько окликивала его странным прозвищем, независимо от места и насколько оно будет нелепо выглядеть в глазах старшего, или его друзей, за что позже получала в ответ байкот на пару дней. Однако, на деле Риндо очень нравилось новое прозвище. В особенности, когда произносила его только Саю, потому долго дуться он не мог. Она видела его живым. С большой детской душой, кому больше не смел открывать, боясь запачкать. Цветущая на глазах горечавка, с наивной добротой в глазах. Он вспомнил, как подружка не раз заставляла его улыбку становиться всё ярче, когда порой братья не воспринимали слов друг друга, отчего немало вздорили. Асагао обнимала так крепко, будто боялась потерять. Но потерялась сама, оставшись мертвым сколом в памяти. Запах её волос мимолетно пронесся сквозь него. Кажется, пахли они миндалем. Хайтани больше не сдерживает слёз. На его дни рождения маленькая Саю предпочла дарить небольшие рисунки с неописуемо-завораживающими глаз закатами, вырисовывая каждую деталь самостоятельно, восковыми мелками. Риндо плакал, как маленький ребёнок, но плакал от счастья, ведь никто не дарил ему столько заботы и понимания. А она в ответ только слабо улыбалась, уставше. Парень помнит эту улыбку до сих пор, она приносила спокойствие. Маленькая девочка внезапно исчезла. Асагао растворилась в воздухе. Пропала в его же день рождения. Младший каждый день приходил на мостик, с маленьким букетом сирени в руках, давая себе надежду увидеть её снова, утонуть в омут этих прекрасных зелёных глаз вновь, но с каждым разом темп шага становился всё медленнее, теряя смысл. Он проклинал её. За то, что оставила его в одиночестве. Оставила чернеть его сердце. Затем наступило умиротворение. Риндо больше не винил её, потому что забыл, решившись кануть в грязной крови бесчетного количества людей, которых искалечил от своей злобы, от наслаждения и чувства власти. Именно сегодня пошел четвертый год, как Асагао угасла, оставшись ещё живой лишь в памяти младшего Хайтани. Той самой маленькой девочкой, что готова в любой момент пустить в крепкие объятья. Явно, он крайне сильно мучал себя, ещё больше истощаясь. Корил, ненавидел себя, ведь признаться не успел. И вряд ли уже успеет. Этим вечером Хайтани проронил много слёз, оставляя себя без сил лежать на кровати, с колкой болью в сердце разглядывать темноту. В голове белый шум. Ни единой мысли. Парень чувствовал тоскливую бренность в этом мире. Риндо понимает, он не запьет эту боль, она не пропадет просто так. Воспоминания будут с ним отныне и до конца. `Если душа твоя почувствует одиночество — приходи сюда. Я отдам всё, ради твоей улыбки.` Парень много раз клялся и твердил себе, что ноги его больше не ступит туда. На мост. Мост болезненных счастливых воспоминаний. Похоже, пришло время нарушить обещание. Риндо успел забежать в цветочный магазин, купить там свежую сирень. Эти нежно-лиловые цветки брали ассоциации только с ней. Саю. Саю Асагао. Раз за разом он повторял её имя, пробуя на вкус. Разум забит всякими мелочами, связанными между собой, словно тяжкая стальная цепь, которую младшему не под силу разъединить.. Дыхание участилось, увидев место, скованное прошлым. Ничего не изменилось, как и прежде. Неизвестно почему, он улыбнулся. Риндо прошел на середину. Его взгляд остановился на замершем озере, где раньше летом ребята вдвоём кидали камешки, где блондин хохотал от радости больше неё. Он перевёл взор на полумесяц, ясно светивший этой ночью необычайно красиво. Где-то там, вдалеке виднелись длинные деревья. Под них любила прятаться Асагао в тенёк от палящего солнца. Почему это место вдруг стало греть ему душу? Хайтани вертел в руке букет сирени, на сей раз гораздо больших размеров, чем он дарил четыре года назад. Парень смотрел на цветы в руке, надумывая сжечь и бросить в озеро, чтобы попрощаться с Саю и старыми отрывками детской жизни, с чистого листа начиная новую. И вновь его пробило на слёзы. Так больно расстаться с тем, кого любишь больше себя. Больше своего эгоизма, своей жизни. Он не выдержал, рыдая от боли, что казалось бы, разорвет сердце. Риндо прижал к груди букет, запрокинув голову, не в силах успокоиться. — Разве на свой день рождения плачут, Рин-рин? — последовал незнакомый женский голос. Он звучал так успокаивающе. Парня словно холодной водой окатили. Риндо не находил в себе силы сказать что-либо. В мыслях творилась неразборчивая чертовщина, смешиваясь в кучу. Он продолжал всхлипывать дальше, смотря вниз. Они молчали. Никто не решался из них заговорить первым. Всё-таки блондин с голубыми прядками первым сделал шаг навстречу, обернулся к незнакомке. Её каштановые волосы доходили не ниже плеч. Запахло немного сладким миндалём. Риндо присмотрелся к глазам. В них бездонные поляны с ромашками, в коих он обожал тонуть. Миловидное личико, маленький носик, пухлые щечки и припухшие губы, имеющие розоватый оттенок. Это Саю. Его любимая маленькая девочка, держащая в подрагивающих руках рисунок акварелем. На этот раз голубовато-розовый закат с ярким желтоватым солнцем, с которым Асагао любила сравнивать Риндо. Без веских раздумий он прильнул к её губам, нежно накрывая их своими. Хайтани аккуратно взял девушку за плечи, прикрывая глаза. Руки стали опускаться ниже, обнимая талию Саю. Как давно он ждал высказать ей всё то, что так давно хотел. Всё, что накопилось за четыре злосчастных года. Как обычно, выразил Риндо это в поступке, а не в словах. С годами он не поменялся. Юноша нехотя отстранился от её губ, медленно. Он смотрел на неё лиловыми глазами, полных слёз. Слёз радости. Саю тоже не смогла сдержать плач. — Прости, что заставила ждать тебя. - ухмыльнулась девушка, уткнувшись Риндо в пальто. Хайтани лишь молча положил руку на макушку, поглаживая её волосы. — Я ждал слишком долго, чтобы просто отпустить тебя. - парень приподнял её голову, вовлекая в новый сладкий поцелуй, отдаваясь наслаждению.