Закат

      Просыпаюсь. Встаю. Одеваюсь.       Некогда весёлая и яркая домашняя одежда с утятами была потрёпана, а рукава просторной рубашки и левая штанина были испачканы в какой-то тёмной жидкости. Мерзко.       Дома немного сыро и очень холодно, не спасают ни плед, ни тёплая одежда. В ванной комнате слишком громко. Звук, доносящийся из вентиляции, сильно бьёт по ушам, а шум от лампочек накаливания разрывает голову на части, лоскутки. Маленькие, нежные, словно шёлк. Всё болит, тело ломит; от неприятных ощущений мыслей практически нет. Давление скачет, я еле держусь на ногах. Подхожу к зеркалу, облокачиваюсь на керамический умывальник и касаюсь его лбом: прохладный, это расслабляет. Смотрю на своё отражение: всё плохо. Уголки губ не могут подняться, как бы я не старалась. Глаза опухшие, покрасневшие. В одном из них лопнул капилляр, куда делись мои капли? Радужка и зрачок не отражают свет, но, кажется, светятся изнутри, отчего выглядят стеклянными, словно во время болезни. В мешках под очами, честно говоря, мог бы уместиться небольшой посёлок. Волосы растрёпанные, засаленные. Кое-где образовались жуткие колтуны, которые можно разве что срезать. Сколько дней я не мыла голову? Уродство. Я прикрываю глаза, и чувствую, как начинает ныть мой нос, а на губу стекает что-то тёплое. Пахнет железом, мерзко. Давление, видимо, слишком высокое. Я рефлекторно запрокидываю голову назад, не задумываясь о том, что будет дальше. Однако через минуту пребывания в таком положении я уже бегу в сторону унитаза: меня вот-вот вырвет из-за крови, которая попала внутрь. Сколько бы мне не говорили, что нельзя во время кровотечения запрокидывать голову назад, я всё никак не слушаю. Вот и последствия. Что ж, пообнимаюсь с белым другом немного, выплюну соки из и без того пустого организма и, наверное, почищу зубы. Да, почищу, а то что-то совсем отрвратительно.       Я возвращаюсь снова в свою комнату и закрываю за собой дверь: мир снаружи слишком страшный, а выключатели не работают, поэтому свет проникает только сюда и в ванну напротив моего уголка спасения. Деревянная резная дверь. Белая. С отметинами от пуль пистолета. Кажется, я стреляла в пустоту, но мне было невероятно страшно: я живу одна, но последние несколько дней каждую ночь кто-то шкрябётся в мою дверь, а заодно и в мою душу. Так смешно. Я очень сильно боялась остаться в одиночестве, но сейчас, когда я сижу одна, меня пугает лишь темнота и то, что в ней прячется. Я надеюсь, что это разыгралось моё больное воображение, но верится слабо, потому что по утрам я нахожу новые следы от когтей. Рано или поздно это нечто оставит от моей защиты только щепки. Сначала мне было страшно, потом я в истерике осознавала то, что мне не сбежать, ну а теперь я просто смирилась с тем, что конца не миновать. Главное, чтоб смерть от рук этой твари была быстрой. Проверяю пистолет. У меня осталось ещё несколько пуль. Почему бы мне просто не покончить с этим? Я попыталась один раз, но мне не хватило сил. Сейчас я могла бы, но мне уже просто интересно, что будет дальше.       Моя комната уютная. Была. Жёлтые стены с полопавшейся краской, зелёный диван, на котором я сплю. На нём ещё много цветных подушек. А ещё тут повсюду пёстрые ковры с геометрическим орнаментом. К моему окну прикреплены ловцы солнца, которые пускают по помещению радужные блики. Пропускали. Сейчас всё вокруг серое. Ну, за исключением, пожалуй, одного: красные цвета. Мои старые потускневшие книги, те самые блики на полу, они всё ещё имеют хоть какой-то цвет. Мрачно. Страшно. Страшно. Страшно.       Как же так произошло? Я мало что помню. Помню, как я упала на своей работе в обморок. Пока общалась с директором по поводу моего увольнения, я почувствовала, словно всю мою голову охватывает пламя. Все объекты стали размытыми и неузнаваемыми, в ушах всё время гудело. Со мной говорили миллионы голосов, но почему-то не было слышно ничего. Я не смогла различить ни слова. За пару дней до этого я перестала видеть одним глазом, но я должна была в тот же день обратиться к врачу. К неврологу. Если бы я успела, если бы... Потом снова голоса. Только уже другие, малознакомые. И мне казалось, что я вижу яркий свет больничных ламп. Он иногда мигал, чем, кстати, невероятно раздражал. Слышала, как причитала уборщица, мол, я ещё молодая, и не должна была попадать в такую ситуацию. Инсульт. Кома. Не могу двигаться, сил нет даже открыть глаза. Скучно. Ко мне ещё никто ни разу не пришёл. Хотя в коллективе меня, вроде как, любили. А может, я просто не знаю, но меня навещают люди? Наверное, я сплю. Или у меня галлюцинации, и поэтому я в своей родной комнате. А ещё, возможно, мой больной мозг отключается, и я нахожусь в состоянии клинической смерти. Это могло бы многое объяснить. По крайней мере, мой страх оказаться в Аду за все мои грехи осуществляется. Я читала о подобных случаях у других людей. Моё сознание погибает с моим духом и телом в течение всего нескольких минут, однако для меня эти минуты тянутся днями. Интересно, выкарабкаюсь ли я? Скучно. Поток неопределённых мыслей наполняет мою голову. Боже, до чего болезненно. Ощущение, что разрывается сама черепная коробка. Виски пульсируют.       Я пыталась выбраться отсюда. Входная дверь заперта, а окна изначально были закрыты досками. Переломав все ногти, я смогла отодрать старое влажное дерево. Заржавевший гвость впился мне в руку, теперь смотреть страшно, что происходит на месте поражения. Я всё замотала в тряпку, но там, наверное, очень много гноя. Мне приходилось сталкиваться с подобным в детстве, когда мой отец на работе случайно наступил на ржавую острую железку. Но сейчас не об этом. Так вот. Казалось бы, свобода, однако я не ожидала, что вместо привычного мне пейзажа каменных джунглей я увижу бескрайний океан. Именно тогда я почувствовала самое настоящее отчаяние, охватившее каждую частицу моего тела. Истерика. От неё дрожат колени, руки охватывает сильнейший тремор, в голове путаются мысли, а лёгкие превращаются в клубок, отчего невозможно сделать и вдоха. Все старания насмарку. Что делать? Куда бежать? "Это не мой дом, где я?".       Я дома. Теперь это мой новый дом. Я свыклась с тем, что ночные пошкрябывания стали моей колыбелью, под которую я засыпаю. Океан снаружи успокаивал. Волны никогда не доходили до моего окна, и я никогда не слышала их шум. А внизу, хотя дно и не видно, кажется, обитают красные водоросли. Вот бы искупаться! Небо чистое, разве что проплывёт редкое облачко. Хотя вот сегодня исключение. Я вижу перистые комочки ваты, разбросанные по всей бескрайней небесной глади. Вот бы увидеть это в цвете. Зрелище, наверное, незабываемое. Снаружи тепло. Теплее, чем в доме. Хочу выбраться отсюда.       Размышления зашли слишком далеко. Вечереет, а я ещё не ела. Как же болит желудок. Выйти, что ли, наружу? Мне нечего терять. На кухонном столе, расположившемся у окна, максимально скромном, на четырёх тоненьких хлипких ножках, стоит тарелка. Красные помидоры. Они немного сладковаты, приятно. Не знаю, кто их мне оставил, но я очень благодарна ему, потому что в первый день холодильник был пустым. Яркие, насыщенные овощи были такого же цвета, что и закат за окном. Аллегория на конец моей жизни? Солнце красивое. Оно не просто парит над водной гладью, оно плывёт по небосводу, словно по океану. Улыбается мне. Но я уже не хочу радоваться ему. Нет сил, чтобы почувствовать, как уголки моих губ приподнимаются. Ноющее, словно зубная боль, тихое отчаяние. Такое неприятно скулящее, как поганый пёс со сломанной лапой. Оно приходит, когда ситуация безвыходна, и от этого не то, что бы страшно, но как-то грустно. И вот, казалось бы, ты уже смирилась со своей смертью, но всё равно, ощущение какое-то... Тоскливое? Ой, лучик солнца. Он так мягко согревает, словно лица касается нежная материнская ладонь. Наверное, так. Не знаю.       Сколько я уже съела? Еда не кончается. Или у меня нет желания есть? Табурет неудобный. Но нечего жаловаться. Сейчас приду в свою комнату и расположусь на мягком диване. Интересно, она проветрилась от запаха гари? Думаю, да. Надеюсь. Я вяло перебираю пальцами, чтобы наткнуть очередной маленький красный овощ на острое дерево. Краем глаза я замечаю его. Но игнорирую. Оно сидит прямо напротив меня, напрашиваясь на мой взгляд. Оно пряталось в темноте? Вот это существо создавало ночной шум? Сложило свои пальцы в замок, ждёт чего-то. Меня? Замечает, что по грязной щеке начинает идти светлая солёная дорожка. Мне не страшно, нет. Мне грустно. Холодная чёрная когтистая рука касается моего нижнего века, оставляя ту же копоть, что и на рукавах моей рубахи. А я всё не смотрю наверх. Морозное прикосновение подобно поцелую зимы. Когда стужа вместе с ветром мчит в сторону твоего лица. Так касается смерть? Кажется, лица у этого существа нет. Но оно пристально наблюдает за мной, словно у него есть глаза. Никто не издал ни звука, но в моей голове слышится: "Ты что-то сегодня молчаливая". Надо побыстрее доесть. Но очень тяжело засовывать себе что-то в рот. Кажется, эти помидоры вот-вот выйдут наружу. Да нет, не должны. За мной всё ещё пристально наблюдают. Что мне делать? Обратить внимание? Сказать что-то?       Я встаю из-за стола. Оно идёт за мной и держит меня за руку. Спасибо. Помниться, я говорила, что боюсь остаться в одиночестве, так? Теперь я не одинока.