Ситхская кровь

      Не стоило сомневаться в том, что Аль-Саран, таким упорным — и в той же степени бесчестным — трудом выбивший себе мечтечно в Тёмном Совете, не попытается сделать больше. Власть манила его так же, как Тзингалиса — возможность проявить свои профессиональные навыки... весьма очевидного характера. Но увы, грандиозные вещи скорее замечают: республиканские крысы оставляли следы тут и там, и их методам мог бы позавидовать любой из адептов Тёмной Силы.       А этот новенький... Тзингалис, по правде сказать, плохо запоминал имена тех, кто не обладал врожденной гениальностью, но один из агентов поневоле, под страхом смерти начавший работать на Империю, смог вынюхать хоть немного полезной информации. Недо-джедай, Феннориан, который уже прославился своими профессиональными навыками по порче планов Тзингалиса, был замечен на Балморре вместе со своей унылой командой по спасению мира. Ситх скучающе зевнул, подключаясь к голокомму.       Нет, Тзингалис слишком стар для этого дерьма и ловить крыс голыми руками он не намерен. Империя не для того тренировала своих агентов (разумеется, не из того числа, которые годились на пару миссий — и в реактор), чтобы правая рука Аль-Сарана утруждала себя поисками.       Хватило всего нескольких дней.       Феннориан... Не впечатлял. Впрочем, на то он и был республиканцем с завышенными стандартами морали. Уныло. А видеть того, кто похоронил свои амбиции и возможности выбиться в свет — даже печально.       — Юный падаван Феннориан. Печально видеть, как ситх брезгует своей предрасположенностью. Как тебя вообще приняли в Орден? Неужели этим старикам настолько не хватает людей, что они взяли тебя?       Феннориан, возможно, не был чистокровным ситхом, но внешних данных хватало для того, чтобы предположить, что его отец или дед были из их числа. Переусердствовали с развлечениями в гареме? Со всяким бывает.       Падаван, разумеется, молчал с крайне отважным выражением лица. Увы, горы свернуть в своем положении — прочно пристегнутый к металлическому столу — он точно не мог.       — Так чем они соблазнили тебя? — через несколько минут, разобравшись с несколькими файлами из шпионских дроидов, вполне дружелюбно поинтересовался Тзингалис.       — Они знают, что такое честь.       — Правда? — смешок.       Ему не ответили, видимо, посчитав слишком жалким и ничтожным для того, чтобы снова уделять внимание.       Тзингалис был намерен развлечься.       — Юный падаван, — иронично протянул он, — ты усердно служишь интересам Республики, поднося на блюдечке фрукты своим мастерам. Может, тебе даже поручают задания поважнее, иначе бы твое милое личико не светилось по всем нашим голокоммам. Но ты правда искренне веришь в эту... Джедайственную непорочность? Справедливость, честность? Может, благородство в эту кучу лживого хлама? Скажи мне, сколь много благородства в том, чтобы отправлять тебя на серьезные миссии, не завершив твоего обучения и будучи почти наверняка уверенным в том, что ситха, не умеющего на нужном уровне обращаться с чужой Силой, просто прихлопнут об стенку? Джедаи любят практиковаться в красноречии, но, увы, Феннориан, в них мало личностной ценности. Джедай последует по чужим трупам ради своей идеализированной цели, не замечая мучений людей вокруг — ведь ему чужды чувства и сострадание. И где твой мастер, когда ты сидишь... Ох, лежишь напротив меня. Так ли он рвется тебя спасти, юный падаван?       — Не стыдно умереть, если от имперской тирании спасутся многие.       — С чего ты взял, что я собираюсь тебя убить? — Тзингалис даже поднял бровь. — Да и имперская, как ты выразился, тирания... Твой Орден малюет слишком плохие карикатуры. А уж воспринимать Республику невинным горным нерфом, пасущимся на зеленой лужайке... Красиво, конечно. Бывал на Альдераане, Феннориан? Помимо нерфов там есть республиканские лазутчики, не брезгующие, знаешь... Взорвать какой-нибудь дворец с мирными жителями внутри. Бум, — ситх поднял руки, картинно растопырив пальцы. — Меня правда забавляет это. Республика ведёт столь же грязную борьбу, а джедаи сколь угодно могут говорить, что они не при делах и находятся максимально с краю — методы такие же.       Недовольно дернув уголком губ, Тзингалис поднялся и прожал комбинацию кнопок — металлические зажимы распахнулись, освобождая молодого ситха.       — Лицемерие джедаев не знает границ, Феннориан, почему ты выбрал служить им? Ты амбициозен и силен.       — Моя мать была имперской наложницей, как ты себе представляешь служение тому, кто держал твою семью... В таком отвратительном положении?       Феннориан поджал губы, через мгновение оказываясь за спиной Тзингалиса, который особо и не следил, что делает падаван. Или успешно делал вид — не понять. Впрочем, по его лицу было точно не сказать, что ситх был крайне доволен тем, что оказался прав в своем предположении относительно родословной пленника.       — Вот что, Феннориан. Не каждому дается возможность так тонко чувствовать Силу, как тебе. И разве джедаи оценили то, что к ним присоединился ты? Скажи, насколько горьким ощущалось их недоверие и сколько лет ты уже ходишь в падаванах, отправляемый на самоубийственные миссии? У тебя есть что-нибудь кроме тренировочного меча, который можно сломать об колено? Еще один меч?       Феннориан отшатнулся, стоило Тзингалису обернуться с отключенным световым мечом — настоящим. Кажется, он лежал в куче железных банок с консервиронными щупальцами неизвестного происхождения у него на столе.       — Джедаи боятся и осуждают тех, кто потенциально опасен для них. Даже если ты сотню раз опроверг это — ты ситх на деле, ты «враг». Я чувствую твою Силу, ту, которую ты попытался загнать в угол, и я чувствую, как она медленно тлеет и плавит всё внутри тебя. Мне пришлось долго учиться, тебе Сила дана по праву рождения. А это, — он поднял руку, сжимающую меч, — то, что должно принадлежать тебе. Уже давно.       Падаван голодно глянул на меч, дерганно вдохнул и отошел еще на шаг. Эмоции, которые он так долго подавлял, рвались на ружу, Тзингалис готов был замурчать от удовольствия — он чувствовал Силу, сочившуюся наружу. Настоящую Силу, Темную, опасную, как буря, и столь же разрушительную.       — Я предлагаю тебе быть моим учеником, Феннориан. Конечно, я всего лишь киборг с энным количеством микросхем в башке, но, поверь, не дурак, подобно твоим мастерам, у которых коленки дрожат при виде ситха. Я дам тебе все свои знания и возможность карьерного роста, я дам тебе возможность чувствовать эмоции, ибо эмоции, столь презираемые деждаями, боль, гнев, страсть — все они есть суть Силы, что пытались украсть у тебя. Это — часть моего договора и доказательство его честности.       Тзингалис протягивает меч кристаллом к себе — отличный повод для подлого предательства, стоит только понять, как его включить.       Но Феннориан крепко берет его, вытягивая из хватки киборга и крепко сжимая обеими руками.       Верно, мастер Верандис наконец проявит так сдерживаемые им эмоции, когда поймет, что где-то Тзингалис всё-таки оказался на шаг впереди.