Как принять неизбежное и не сойти с ума?

      Отрицание. В тот день, когда Вакаса узнаёт, что Шиничиро погиб, он не смог сказать и слова в ответ на это. Он никогда не задумывался о том, что кто-то настолько близкий ему уйдёт из жизни. Казалось, что они все будут жить вечно вместе счастливыми, и сейчас эта картина рассыпалась, как карточный домик. Первое время он даже не верил в правдивость этих слов, пока здравый смысл не догнал мысли. Вакаса не заходит в магазин Шина не разу с момента его смерти. Воспоминания о Сано старшем всплывают каждый день, раздирая изнутри, заставляя сердце обливаться кровью и бесконечной болью от которой хотелось кричать, рвать плоть на руках ногтями вплоть до момента горестного успокоения. Но он ни разу не заплакал. За долгий месяц проживания этой утраты слёзы превратились в настоящую мечту… ему хотелось хотя бы раз выпустить всё, что накопилось в горькие слёзы. Но ни разу не получилось. Шиничиро приходит во снах, просит о чём-то, обнимает, желает всего наилучшего в жизни, но Вакаса просыпается от них, как от кошмаров, снова мучаясь от боли, которая распространялась по лёгким и телу, словно он затянулся сигаретой до боли сильно. Мучительно больно… настолько, что Вакаса был готов отстраниться от всего, что было в его жизни до этого, лишь бы не думать и не чувствовать.       Гнев. Вакаса уже не может остановить те эмоции, что убивали его долгие месяца, они льют через край. Он кричит на близких, кричит на себя, разбивает вещи в доме, бесконечно злится то-ли на себя, то ли на тех, кто сделал то с Шиничиро и ничуть не сожалеет ни об одном из перечисленных поступков. Он не может больше сожалеть, он лишь страдает от самого себя, от того, что сидит в нём и убивает изнутри. На улице уже глубокая ночь, и льёт дождь, словно само небо проливает слёзы от беспомощности Имауши. Но ему плевать на дождь, плевать на шумы вокруг. Он стоит на коленях перед могилой своего последнего луча света в жизни и бьёт кулаком по мраморной плите, и опять кричит, стараясь избавиться от очередного приступа агрессии, эмоций, боли потери и всего, что он испытывает, не прекращая, всё это время. Костяшки пяльцев разбиты, как и он сам, по кистям рук стекают красные капли крови, они мешаются с дождём и почти не видны. Обессилив, Имауши упадёт лбом на плиту, хрипло извиняясь перед Шиничиро за всё, что он мог сделать когда-либо. И так много, много дней подряд, пока его не настигнет окончательное опустошение.       Торг. Вакаса окончательно опустошён. В нём нет ни эмоций, ни желания что-то активно делать. Имауши просит о прощении всех, кому говорил всё плохое всё то время. Бенкей, Акаши, другие близкие ему люди прекрасно его понимают, они тоже потеряли Шиничиро. Теперь, наблюдая его во снах, Вака не убегает, а разговаривает с ним до последнего, цепляясь за последнее оставшееся от своего друга. Ощущение, что он готов тонуть в этом ощущении эйфории, когда рядом с тобой сидит тот, кого ты утратил и больше никогда не встретишь. Просмотр фотографий, прокручивание воспоминаний, словно фильмы в голове, наслаждение каждой секундой, проведённой в этом эфемерном чувстве того, что Сано рядом. В этом состоянии, казалось, он мог провести всю оставшуюся жизнь. — Прости меня, Шиничиро. — тихо просит Вакаса в очередном сне, в ответ лишь слышит приятное на слух «никогда больше не вини себя», и сон опять обрывается на таком важном моменте…       Депрессия. Вакаса потерял чувство времени, он почти не ест, бесконечно много времени проводит рядом с могилой Шиничиро, рассказывая ему о своих чувствах, что он переживает уже почти пол года… и постоянно извиняется. Он не может последовать наставлению, которое дал ему Шин во сне, потому что он давно не может делать почти ничего. Он истощён, только и может извиняться за это перед неживым старым другом. И Вакаса понимает, что такое может продолжиться на долгие-долгие сроки, но он не может с этим ничего поделать. Отросшие светлые волосы лезут в глаза и закрывают обор, он не видит ничего: ни своего будущего, ни могилу Сано, рядом с которой он опять сидит, бездумно выкуривая сигарету. Снова льёт дождь, но небо больше не плачет по Белому Леопарду, оно плачет по кому-то другому, и Вакаса это понимает. — Я схожу с ума, наверное… Как ты думаешь, Шиничиро? — Голос Имауши сиплый и тихий, совсем не похожий на тот голос, что был у него раньше. Кажется, он сорвал его от постоянных криков и истощения. Для Вакасы было бы лучше, если бы этот голос совсем исчез, чтобы больше ни слова в этой жизни не сказал.       Смирение. Что бы не случилось, ничего уже не вернуть. После всей череды страданий, которые нёс за собой Вакаса, он понимает, что он сам убил себя за прожитые месяца в этом состоянии. Он не может делать ничего, даже прийти к Шиничиро стало для него целым испытанием. После всего, что пережил Имауши, даже самая незаметная хорошая вещь в его жизни превращалась в праздник, жизнь начала обретать смысл в давно поникших и тусклых глазах Ваки. «Стоит жить хотя бы ради этих моментов, когда происходит что-то хорошее, даже когда этого мало». Со временем Вакаса Имауши выправится, сможет жить с этой утратой, но что бы не случилось, он будет бесконечно долго извиняться перед Шиничиро Сано за то, что не смог защитить его в ночь на день рождения Манджиро. — Но я сошёл с ума… это понятно. И я уже это не исправлю.