Дом

      - Оу, Эш, тебе и не нужно было. – Джонни хихикал, в его горле проскакивал акцент кокни*, когда он смотрел через всю комнату на длинное вертикальное зеркало, стоящее напротив кровати, на которой он сидел.       - Конечно, мне не стоило это брать, Джонни. – Эш звучала немного раздраженно, но это был ее обычный дразнящий тон, который все еще смущал его даже после того, как они были вместе более двух лет. – Но я хотела…       Джонни видел в отражении, как Эш встала позади него, а затем потянулась, чтобы обхватить его за плечи. Он подозревал, что она встала на пару подушек, если можно было объяснить лёгкий вес, прижавшийся к его пояснице (как и то, что она вообще смогла забраться так высоко). Если уж на то пошло, это заставило его улыбнуться, вспомнив, как они обыгрывали разницу в росте и видовой принадлежности весь период своих отношений.       В конце концов, способы есть всегда.       - … Спасибо. – сказал Джонни, все еще чувствуя себя немного виноватым или напуганным по причинам, в которых он не был уверен.       Возможно, дело было в том, что его отец всегда подчеркивал ему, что мужчины должны быть мачо, что в отношениях мужчина должен покупать подарки для своей девушки. А может быть, дело было в том, что он привыкал ко всему этому – Эш была его первой (и, как он знал в глубине души, последней) девушкой, и его до сих пор поражало, какие замечательные у них были отношения. Он дорожил всеми её ласками, будь то легкий поцелуй в щёку перед репетицией в Театре Муна или её привычку хвататься за его указательный палец, когда они вместе шли вечером домой.       Эш, девушка, которая казалась такой колючей (в буквальном смысле), когда они впервые встретились, но он увидел тепло и огонь за этими льдисто-голубыми глазами. Он сразу оценил её внешнюю красоту, но за время соревнований и, более того, восстановления, это стало гораздо больше.       Сначала это были в основном знакомые, затем коллеги, потом неохотно (поначалу со стороны Эш) друзья. Стадия сиюминутного увлечения догорала. Узнав друг друга, они словно зажгли маленькую искру, которая начала расти и разгораться по мере того, как шли месяцы. Они узнавали друг друга на репетициях, выступлениях, за кулисами и даже проводили время вне работы. Они редко разлучались, и даже когда разлучались, то почти постоянно переписывались или созванивались. Было очевидно, что между ними происходит, но Джонни по-прежнему очень боялся пригласить её на свидание, учитывая, что прошло всего полгода с момента её расставания…       Однако Джонни не пришлось долго раздумывать, потому что вскоре Эш сама пригласила его на свидание. Сказать, что Джонни был удивлен, было бы преуменьшением, ведь эта девушка, от которой он едва мог оторвать взгляд, пригласила его на свидание.       Дальше всё пошло просто прекрасно       От статуса лучших друзей к статусу парня и девушки они перешли легко, почти без проблем, с небольшим количеством мелких неровностей на этой дороге под названием жизнь. Они были командой, партнёрами – всегда поощряя и подталкивая друг друга быть лучшими, выкладываться по полной – и в театре, и вне его. Их отношения естественным образом переросли в романтику, которую никто из них не испытывал раньше – чуть ли не гравитационное притяжение, которое никто не мог отрицать.       Это был лишь вопрос времени, когда они приняли решение съехаться всего через год знакомства.       Скрип кровати, когда она сдвинулась за ним, вывел его из задумчивости всего на секунду, когда он рассматривал подарок, который Эш только что преподнесла ему (без видимой причины), – чёрную как ночь футболку с высококачественным принтом в виде Юнион Джека или, как его ещё называли в Америке, британского флага или флага Великобритании.       Внезапно на Джонни нахлынули воспоминания, связанные с флагом страны, в которой он родился.       Воспоминания о взрослении, о школе, обо всем начале его жизни, пока он не стал почти подростком, происходили в этом маленьком городке к югу от Лондона. Там же умерла его мама, и они с отцом ушли, чтобы начать новую жизнь в Америке. Если он хорошенько задумается, то всё ещё сможет почувствовать запах тумана и дождя, который, казалось, никогда не кончится, затхлый запах перебродившего пива и жирной пищи, доносящийся из близлежащих пабов, запах масла и бензина, который всегда стоял в отцовской автомастерской, и, наконец, запах маминых духов и её нежное прикосновение к его спине, когда она учила его играть на пианино, когда он был еще совсем маленьким…       Прошли долгие минуты настолько долгие, что Эш, должно быть, заметила, как он притих. Он просто сидел на их кровати, глядя на свое отражение в зеркале в другой части комнаты – его глаза не отрывались от рубашки, которую она ему подарила.       - … Тебе… нравится… не так ли? – неуверенно спросила Эш, и Джонни оторвался от своих мыслей. Прекрасно зная её, он сразу уловил едва скрываемое разочарование в её мягком голосе.       Джонни захотелось дать себе пощечину.       - Конечно, нравится, дорогая! – Джонни был уверен, что ответил наиболее искренним тоном, на который только был способен. Он боялся, что мог как-то обидеть её из-за своей склонности слишком часто уходить в себя и теряться в своих мыслях.       - …тогда что случилось? – спросила Эш, её накрашенные брови нахмурились, и Джонни почувствовал себя намного спокойнее, когда почувствовал, как её маленькие руки начали скользить по его широким плечам.       Джонни сразу же захотелось поговорить с ней о реальных проблемах, но она уже знала. Он рассказал ей всё о своем прошлом в Лондоне, и они даже строили планы навестить его, но он решил обратить внимание на другого «слона в комнате». - Просто я же ничего тебе не подарил. – он пожал плечами, сокрушаясь, что даже спустя столько времени она всё ещё вызывает у него румянец на щеках и трепет в груди.       Джонни услышал мягкий смех Эш.       - Ты не обязан дарить мне что-то только потому, что я купила тебе подарок. Я увидела это в местном магазине, когда заканчивала свой тур на прошлой неделе, и мне попалось отличное предложение, так что я не могла упустить такой шанс. – её голос был легким и воздушным и сопровождался легкой усмешкой, которая заставила Джонни усомниться в том, подтрунивает ли она над последней частью или нет. Он полагал, что все это не имеет значения.       Джонни не ответил, просто улыбнулся и почувствовал, как его лицо стало горячим от того, как её руки обхватили его, пальцы вцепились и запутались в ткани рубашки.       - Кроме того, я так рада, что сделала это. Ты выглядишь потрясающе. – Эш хихикнула, погладив ее по своей щеке в знак явной привязанности.       - Я люблю своего красивого парня-британца, – сказала она, заставив его лицо пылать еще больше, когда наклонилась и поцеловала его шерстистую щёку.       Джонни засмеялся, повернув голову так, чтобы найти её губы и поцеловать. Он позволил ей углубить поцелуй на мгновение, а затем отстранился, слегка повернув свое тело, чтобы взять её за бедра и притянуть к себе на колени.       Эш захихикала, уткнувшись носом в его горло, а её руки естественно переместились на его широкие плечи. Джонни ни разу не шелохнулся, просто крепко прижал её к своей груди и вдохнул невероятно успокаивающий аромат, который теперь был ему более знаком.       Джонни снова перевел взгляд на зеркало, чтобы увидеть ту часть флага, которую не загораживало тело Эш и скоп её игл, и позволил себе вспомнить родной дом. Место, которое, как он полагал, всегда будет занимать часть его сердца, потому что там хранились воспоминания о взрослении и бесценные воспоминания о его любимой маме.       Возможно, для какой-то части его сердца это место всегда домом и будет, даже если большинство воспоминаний будут не самыми приятными. И всё же, когда он смотрел с этого символа своей прежней страны на свою девушку, прижавшуюся так близко к его сердцу, он знал, что нашел гораздо лучшее место, которое теперь мог назвать домом.