Всё будет хорошо?

Когда он впервые видит Сайко, он думает: «Очередная хикка... Отвратительно. Её жизнь уходит в пустую, она не понимает этого?» Но Урие быстро выкидывает эти мысли из головы, не понимая, как они в неё попали. Ему не интересна жизнь Йонебаяши. Единственное, о чём он должен думать — заслуги. Ничего, кроме заслуг, да. (Хочу помочь ей) «Йонебаяши — обуза» — думает он вначале. (Я сам обуза) — понимает он позже. (Мне нужно научиться работать в команде, прислушиваться к другим, помогать другим!) «НЕТ НИЧЕГО ВАЖНЕЕ ЗАСЛУГ, ПОЙМИ ЭТО!» — Куки ведёт внутреннюю борьбу с собой, сам не понимая, как дошёл до этого. «Я должен делать всё сам. Все заслуги достанутся мне». Через какое-то время он неожиданно начинает ревновать её. Урие ревнует её ко всем, кто даже просто посмотрит на неё. Это его пугает, а девушка всё также ничего не понимает и не замечает.

***

После смерти Гинши или, как называла его она, Ширагина никто не может прийти в себя. Вернуть жизнь в привычное русло также не получается. Всё выходит из под контроля, рушится, ломается. Сайко почти не выходит из своей комнаты. Почти целыми днями оттуда доносятся рыдания и всхлипы. В один момент Урие не выдерживает и врывается в её комнату, застав её вздрагивающей, лежащей калачиком. В сердце что-то неприятно сжимается. Вздохнув, он без труда поднял её и, не обращая внимания на восклики «Ури, что ты делаешь?!», отнёс её в гостиную. Усадил на диван, укрыл пледом, взял из шкафчика её любимые печенья, открыл их и отдал ей в руки. — Всё будет хорошо, Йонебаяши, прекрати убиваться, пожалуйста. — тихо просит парень. Она поражена, но выполняет его просьбу. В итоге они включают какой-то интересный, по мнению Сайко, сериал, а он не может ей перечить. Засыпают они там же — на диване под тихие разговоры из телевизора. После этого они собирались так каждый вечер, вдвоём, по-домашнему, по-семейному, но никогда не говорили о своих проблемах. Казалось бы, после её появления в его жизни у Урие ничего не изменилось, но... Нет. Его взгляд стал мягче, теплее. Несмотря на оставшуюся молчаливость, с Йонебаяши он мог бы говорить днями напролёт. Только стать инициатором он не был готов, поэтому они всё так и сидели, молчали, просматривая очередной фильм.

***

Урие молчит. Сайко тоже. Она лишь придвигается ближе. Ещё и ещё. До тех пор, пока не облокачивается на него, поджав под себя ноги. Куки не против, он кладёт свою руку ей на бок и на одно лишь мгновение прижимает ближе к себе. — Печенька-кун... Всё ведь будет хорошо, да? — она смотрит с огромной надеждой, смотрит так, что просто невозможно сказать что-то, что могло бы расстроить её. — Конечно... Сайко. (На самом деле, я не знаю, но я никогда не посмею расстроить тебя, поэтому... Да, всё будет хорошо) (В любом случае, я всегда защищу тебя)