***
В камеру зашел Брок с несколькими людьми в белых халатах. Врачи обступили девушку плотным кольцом и принялись тщательно осматривать пострадавшую, тихо переругиваясь между собой. Высокая и тощая, как цапля, женщина приоткрыла глаз Беннет и проверила реакцию зрачков на свет. Отступила на пол шага назад и протянула руку. В ее открытую ладонь тут же вложили эндотрахеальную трубку, которую она с помощью ассистента не слишком аккуратно вставила в глотку Луизы. Отступив на пол шага назад доктор тут же напоролась на язвительный комментарий другого медика, который, видимо, хотел действовать по другому. Организм Луизы напрочь игнорировал все попытки привести её в чувство — дыхание было таким слабым, что пришлось использовать дыхательный мешок. Видя это, главный реаниматолог — нервный мужчина с густыми, кустистыми бровями и в светло-салатовом халате — что-то рявкнул медбрату, который тут же моментально скрылся в коридоре, поспешив выполнить его поручение. Попасть по горячую руку не хотелось никому. Дальше всё происходило слишком быстро. Брока и Баки медики оттеснили к стене, чтобы те не мешали ставить капельницы и поднимать Беннет на носилки. Судя по виду, Зимний Солдат был где-то не здесь. Смотрел на мельтешащих вокруг Луизы людей, но не видел. Скоро девушку унесли прочь. — Нам пизда, Барнс, — сказал Рамлоу, не выдержав слишком долгого, напряжённого молчания, но по прежнему не рискуя говорить в полный голос. Желваки заходили на его точеных скулах. Он ничерта не понимал, что сейчас происходит, но то, что они стопроцентно получат пиздюлей — был уверен. Интуиция кричала, что ничего хорошего ни сейчас, ни в ближайшие пару часов точно не случиться. — Ты понимаешь, что Пирс из нас все внутренности живьём вытрясет? — Придумаем что-нибудь. Все всё так плохо, как могло быть, — Барнс, лишенным смысла взглядом, смотрел куда-то вдаль, опираясь железной рукой на грязную бетонную сену с отвратительными зелеными потеками. — О, а как могло быть?! — Брок злился, но на Баки не смотрел, потому что знал, что ответа на вопрос не получит, куда бы он ни смотрел. Что от его безэмоциональной морды, что от мертвецких серо-голубых глаз сейчас тянуло блевать. Или это было смутное чувство беспокойства за Беннет, он не вникал. — Ты чем вообще думал, когда пиздил её? Это из-за тебя, блядь! — тут мужчина оказался напротив своего друга и пихнул его в плечо, но тот лишь перевёл на него свой тяжёлый взгляд. — Джеймс, ты понимаешь, что будешь, если она сейчас лыжи двинет? — Не двинет, я рассчитал все свои удары. Максимум, что у неё будет — это несколько трещин в рёбрах и какой-нибудь вывих, который вправлять не так уж и долго, — он был максимально спокоен, что в такой напряженной ситуации бесило Рамлоу до скрипа зубов. — Ей только что трубку в глотку запхали потому что она сама дышать перестала! Какой «рассчитал»?! Хотя нет, как же я мог забыть, ты ж у нас не просто хрен без мыла, а проект целый — «Зимний солдат», не зря ж в тебя угрохали столько бабок. Ты же у нас всё обо всём знаешь. — фыркнул Брок с ядовитым скептицизмом и явным пренебрежением ко всему официальному в голосе. Баки чуть улыбнулся было, но тут на него уставились два сощуренных волчьих глаза: Рамлоу был раздражен. — Вот Пирсу сам это и объясняй, раз ты такой у нас предусмотрительный! Посмотрим, с какой любовью он скажет тебе «спасибо». — Ладно, прекрати, — мужчина положил свою ладонь Броку на предплечье, бережно сжимая металлическими пальцами. — Приедешь сегодня? — У меня дежурство, — снова злобно фыркнул командир «Страйка» и попытался уйти, но был схвачен за запястье. — Ну не сучься, я же знаю, что Кэп сегодня в ночь дежурит, а не ты, — Барнс оглянулся по сторонам, и никого не увидев, подошёл ещё ближе, чем полагалось обычным друзьям. — У меня моцарелла с пастой на ужин, приезжай. — Если останемся живые после совещания, то я подумаю над этим предложением, — и без лишних слов он покинул камеру, слыша, как Баки направился за ним. Несколько часов спустя, оба стояли в тусклом холле больничного корпуса, куда должны были доставить Луизу. В одной из палат доносились громкие крики и совсем уж не членораздельные вопли, а голос был слишком схож с голосом Беннет. Мужчины неспеша направились на звуки и, оказавшись в помещении, зеркально ухмыльнулись, понимая, что не прогадали: в самом углу сидела забитая девушка и кричала при попытке одного из врачей подойти к ней ближе, не забывая при этом вяло, но самоотверженно отбиваться от санитаров. Луиза, прижав пострадавшую руку к себе, с недоверием осматривала «халатов» и недавно вошедших кураторов, нагло оглядывающие саму Беннет. Её тело усыпала мелкая дрожь от осознания того, что кто-то из них может сделать ещё больнее — с каждой минутой доверять им хотелось всё меньше и меньше. Она своими собственными глазами видела, как «халаты» сажали парня на электрический стул, где кричали и сходили с ума от вопиющей и нестерпимой боли. Болевой шок до сих пор не отпускал, Луиза не осознавала, что ей хотят сделать как можно лучше. Один из «белых халатов» сразу подскочил к вошедшим: — Мистер Барнс, она никого не подпускает к себе с того момента, как пришла в сознание. Вероятно, большой выброс адреналина в кровь из-за болевого шока, а так же болеутоляющие еще действуют, и она не осознаёт того, что твориться с её телом. Не могу точно уверять, но мне кажется, что там не одна трещина. Девочке необходимо вправить плечо. Выручайте, — не думая, Баки стремительно сделал несколько шагов вперёд, оказываясь рядом с кушеткой. Луиза остервенело посмотрела на Барнса и замотала головой в разные стороны, давая понять, что не хочет видеть его рядом с собой. Внутри смешался леденящий ужас и необъятный страх, который растекался по всему телу. Баки продолжал разглядывать перепуганную девушку, медленно скользя взглядом с ног до головы. Беннет напоминала ему грязного котёнка с городской свалки, которого он подобрал бог знает сколько лет назад, в детстве. Котенок издох спустя две недели, но образ исхудалого, тщедушного тельца надолго отпечатался в памяти Джеймса. Мужчина глубоко вдохнул, отгоняя непрошеные воспоминания, выдохнул и, присев на корточки возле койки, растянул губы в грустной усмешке. Кое-что он знал наверняка — его дико боятся. И к большому удивлению, ему это не доставило особой радости. — Это твой первый вывих? — Луиза стойко молчала, никак не реагируя на вопрос. Барнс нервно выдохнул и грубо спросил, дергая ее руку на себя: — Ты оглохла? С тобой матом нужно общаться, чтобы ты свой рот открыла? — Нет, — протянула она жалобно и прижала к себе больную руку, забиваясь в угол кровати еще больше. — Не первый. Раньше было еще два, или три. Но их вправили и было нормально. — Значит с процедурой ты знакома. Ложись на кушетку и не выделывайся, плечо нужно вставить на место, — поднявшись с корточек, Джеймс проследил за тем, чтобы Луиза выполнила все указания. — Теперь попытайся вытянуть руку вбок, так далеко, как только сможешь. Ага, так. Теперь приготовься: сейчас будет больно. Очень. — А обезболивающее? — практически неслышно спросила Луиза, всё ещё прижимая руку к груди. Дальше рисковать не хотелось. — Ты сильная девочка, потерпишь минуту, — заметив, как Беннет снова начала мелко дрожать, Барнс кивнул Броку, и тот за считанные секунды оказался рядом. Командир прижал одну руку девушки к телу, а вторую резко вывернул так, чтобы все это образовало угол в девяносто градусов. Луиза пыталась вырываться, кусаться и кричать благим матом, но Рамлоу, прижавший её к себе, не давал сделать лишних движений. — Раз наше начальство не даёт обезболов, давай поцелуйчик, чтобы не болело, — Беннет перевела всё своё внимание на Рамлоу, и ухмыльнувшись, потянулась за поцелуем, но ожидаемого касания губ на своих не почувствовала. Брок коснулся губами её лба и отстранился, саркастично хмыкнув. Он заметил недоумевающий взгляд Джеймса, который в полном непонимании следил за происходящем. — Что, полковник, ревнуешь? — Ни в коем разе, — хладнокровно сказал Барнс в тот самый момент, когда тело девушки пронзила неописуемая, ужасная боль. Казалось не только руку, но все ее естество с начала ломают, а затем выворачивают наизнанку. Лу не смогла сдержать истошного крика, эхом пронесшегося по всему помещению. По щекам девушки градом катились слёзы, а Рамлоу старался держать её: он понимал, что одно неверное движение — и травма приобретёт куда более тяжёлый характер. Баки же выдохнул: — Орала, как роженица. Только страху нагнала, было же не так больно, — мужчина отряхнул от невидимых пылинок ладони друг об друга и улыбнулся. Увидев красные зареванные глаза и мокрые дорожки на щеках девушки, хмыкнул, — Боже, ты ещё и реветь начала! Ну какой из тебя боец? Так, игрушка для битья, — закатив глаза, Барнс подошёл к девушке, которая всхлипывая смотрела куда-то в сторону, и наклонился. Его дыхание обожгло ей ухо, Лу снова задрожала и зажмурилась. Но удивленно распахнула глаза через мгновение, когда почувствовала, как по ее щекам, смахивая слезы, водят шершавым большим пальцем, — с такой силой воли тебя уничтожат на следующий день после введения сыворотки, подумай хотя бы о том, что будет тебя ждать, если ты дашь слабину. Давай без очередных концертов, я не смогу бегать к тебе по каждому звонку из медблока. Полковник встал и выпрямился, командуя Рамлоу идти к выходу. Им все еще предстояло зайти к директору… Этот путь до кабинета Пирса был один из самых тяжёлых. Все прекрасно понимали, что за повреждение Луизы последует что-то необратимое, при воспоминании о котором в жилах будет стынуть кровь и замедляться все мозговые процессы. Брок тяжело ступал по бетонному полу, отчеканивая каждый следующий шаг. Барнс молча шёл рядом, видимо, размышляя над тем, что в этот раз придётся говорить Пирсу, ведь тот ни в коем случае не упустит момента, чтобы заслать их в какую-нибудь глушь. Конечно, результату проекта «Зимний Солдат», который, к тому же, действует по собственной воле, мало что по-настоящему угрожало… Но то, что по плану будет представлять из себя Луиза, гораздо сильнее волновало Пирса, чем даже один из ведущих киллеров Гидры. А уж Рамлоу тем более. Все прекрасно понимали, что Пирс возлагает на девчонку надежды, верит в светлое будущее этого проекта. За её успехами долгое время следили проверенные люди Гидры, докладывая начальству об успехах Луизы. Она раз за разом показывала безупречные результат на соревнованиях, а потом сам Пирс вложил в неё уйму денег, чтобы развить её навыки. На удивление, он дорожил ей, желал, чтобы его личный проект удался. Луиза станет той, кто превзойдёт Зимнего солдата и достигнет большего. Пока это было только в планах Пирса, но он не повзолит, чтобы его же люди так хладнокровно провалил его. Слишком много денег ушло на эту разработку. Каждый их них уже морально готовился к ежедневным вылазкам на вражескую территорию, душ под открытым небом, да и в принципе полевым условиям работы. Они безусловно умели работать в таком режиме, но всегда было приятнее после тяжёлого дня в тёплую постель, прихватив бутылку хорошего пива, а не на кучу сена к муравьям и клопам. Они своё уже по полям отбегали. Брок постучался, и услышав дозволительный рык начальства зашёл, пропуская перед собой Барнса. Наташа и Стив уже сидели за столом, дожидаясь опоздавших. Пирс стоял спиной к ним, нервно стуча пальцами по бокалу с коньяком, не стремясь начать разговор. — Вы же и без меня понимаете по какому поводу я вас здесь собрал, — мужчина наконец повернулся, садясь в кожаное кресло. Он говорил тихо, но в этой тишине слышался рокот нарастающей ярости. — Что произошло с Луизой? Почему в первый день тренировок она уже лежит в медблоке с трещиной в ребре и вывихнутым плечом? Кто вам позволил колотить девочку до полусмерти, когда ей ещё не ввели сыворотку?! — и тут Пирс наконец перешел на относительно понятный и не такой злой тон, расплёскивая коньяк в бокале в разные стороны. — Вы хотя бы представление имеете, что срываете все планы Гидры?! — Мистер Пирс, нам нужны ещё две дополнительные недели к сроку, и обещаю, совсем скоро она будет летать, — но даже это не заставило Пирса привлечь его внимания. Он требовал объяснений. — Я всё понимаю, что из-за моих непреднамеренных действий отсрочил все планы, признаю ошибку и готов понести заслуженное наказание, — Александр наконец перевёл свой негодующий взгляд на провинившегося солдата, но продолжал слушать. — Позвольте мне дать немного времени, обещаю, что не подведу, — Баки нутром чувствовал, что всё закончится крайне плохо — он оплошал, Барнс это понимал, как никто иной. По спине скатилась капля пота, — Джеймс находился на волоске перед тем, чтобы самому оказаться на электрическом стуле, прикованным кожаными ремнями. — Неделя, Солдат! Неделя! — над столом взметнулся толстый мозолистый палец Пирса. — Что насчёт травм девчонки? Если я не ошибаюсь, то вопрос был именно про это, — краснота на лице Александра Пирса начала сходить на «нет», и повышать голос ему уже не приходилось. — Барнс? Тот нехотя выдал: — Она получила множество повреждений… — Пирс скрипнул зубами, и Баки поспешил его успокоить, — но таких, которые на собаке спокойно заживают за неделю. По результатам спарринга можно сказать, что девочка достойная, и есть с чем работать. — По-другому поставлю вопрос, раз так не понимаете, — отхлебнув из бокала, Пирс опёрся на локти, порываясь вперёд. Взгляд его пылал яростью, пока дремлющей, как Йеллоустоун, но опасно готовой вспыхнуть в любой момент жарким пламенем. Присутствующие, на своем веку повидавшие немало сюрпризов, были напряжены до предела — знали, что Пирс шутить не будет. — Как Луиза попала в спарринг с самим Зимним солдатом? Полковник, не ваших ли это рук дело? — он изогнул бровь в вопросительном жесте, намекая на то, что ещё чуть-чуть, и Джеймсу буде не сладко. — С девочкой занималась сержант Романова, после того, как я появился в тренажёрке, Беннет потребовала встать в спарринг со мной. И кто я такой, чтобы ей отказывать. Силой её никто не заставлял драться, — самодовольно улыбнувшись, Джеймс сложил руки на груди, представляя, как его начальнику сейчас непросто совладать со своим гневом — он прекрасно понимал, что его ложь звучала убедительно. Пирс как никто иной знал о характере Луизы, именно поэтому в эту историю ему было поверить проще всего. Бешенство в глазах директора начало тухнуть, и Баки выдохнул было про себя. Но это оказалось преждевременно. — Мы сейчас убедимся в том, врёшь ты мне, или наконец говоришь правду, — не сводя с него взгляд, отчетливо проговорил Пирс. Маленькой победой стоило радоваться лишь тогда, когда точно убеждён в том, что победил. — И как вы хотите это проверить? — в разговор наконец встрял Брок. Он, как и все присутствующие тут, прекрасно понимал, что будет с Барнсом, если его ложь разоблачат. Ладно, если отправят в какую-нибудь глушь на несколько недель… Так могут ведь и электрический шлем надеть. Тогда не будет больше «полковника Барнса» — останется лишь суровый и беспощадный оперативник Зимний Солдат. — Давайте пройдёмся до палаты девочки, а там она сама нам и расскажет, как всё происходило на самом деле, — Пирс совершенно спокойно поднялся с места, преодолевая расстояние до двери, ведущей в коридор. — Я два раза не повторяю, — после этих слов он встал и вышел. Баки уныло двинулся за ним. Он более чем прекрасно понимал, чем грозила ложь Пирсу. И сейчас она разоблачится… Если Луиза не догадается ему подыграть. Девочка она вроде смышленая, но и он поступил слишком жестко. Надо было хоть чуть-чуть снизить силу удара. Джеймс слегка нервничал, и то выдавал скрип железных пластин на его левой руке — они перестраивались в такт его мыслям. Вся группа кураторов во главе с Пирсом стояли в палате Луизы. Девушка не обращала никакого внимания, отвернувшись к стенке. Даже шум за спиной не заставил её повернуться обратно, тело болело невыносимо — хотелось отключиться хотя бы на время, чтобы не чувствовать ужасных ощущений. — Девочка моя, скажи, ты по своей воле встала в спарринг с полковником Барнсом? — знакомый и приятный до дрожи голос раздался позади. Превозмогая боль, Луиза обернулась, в надежде на то, что дядя Алекс наконец опомнился, и её сейчас заберут обратно. Призрачная надежда на хороший исход ещё таилась в её огромном и добром сердце. Но тут она поймала на себе внимательный и прожигающий душу до пяток взгляд Барнса. Девушка нервно сглотнула, начиная понимать, чего именно от нее хотят. Ее ведь так потрепали на спарринге явно не по приказу дяди Алекса. А она точно для него что-то значит, иначе бы этот вопрос не прозвучал прямо сейчас. И Барнса за эту выходку явно по головке не погладят. Луиза задумалась. С одной стороны, этот бешеный полковник буквально избил ее. И если он сделал это против дяди Алекса, который, судя по всему, был тут главным, то ему бы не помешало показать, как плохо уходить от приказов. Но с другой стороны… Луиза никогда не считала себя стукачкой. Плюс в Барнсе была загадка, которую ей хотелось разгадать. Да и иметь хорошо относящегося к тебе человека в этом жутком месте было бы неплохо. Поэтому Беннет приняла решение подыграть. — Нет, я сама решила встать, — холодно процедила Луиза и сквозь неописуемую боль повернулась обратно. Она спиной скорее почувствовала, нежели услышала, мысленный выдох полковника и его облегчение. Пирс кивнул, вместе с кураторами вышел в коридор и прочистил горло. — Значит так. У вас не больше недели. Чтобы Луиза через несколько дней была готова к опытам! — под конец фразы Александр хлопнул кулаком по стене коридора. Все начали расходиться. — А вас, Капитан, я попрошу пройти со мной, — все стали озираться на Стива, но тот даже не повёл бровью, поглядывая на уходящих свысока. Барнс двигался легко, непринужденно, расслабленно. Рамлоу шёл точно за ним, не отставая ни на шаг, с удивлением наблюдая смену походки друга. Он больше не шагал как хищный зверь, готовый к атаке — напротив, как будто знал, что сейчас на него никто не нападет, и ему ничего не угрожает. Баки огромным ключом открыл замок двери и зашёл в кабинет, впуская туда Брока, после чего снова закрыл на несколько оборотов. Живая рука пару раз дрогнула, что было нехарактерно для Зимнего Солдата. Но на то были свои причины… Облокотившись на дверь, он из-под густых ресниц взглянул на лейтенанта так, что тот прикусил нижнюю губу, с вызовом поглядывая на непосредственного начальника. Так не смотрят на «просто друзей». Так смотрят, когда хотят. — Мистер Рамлоу, я недоволен вашим поведением. Почему вы выполняли не свои обязанности? К Луизе с аптечкой должна была прийти Романофф, — хрипло произнёс Джеймс, скрещивая руки на груди. Маска сурового «господина начальника» была надета. Игра началась. — В это время вы должны были зайти ко мне, а не шататься по камерам будущих проектов. — Виноват, полковник, — голос у Брока подрагивал и стремительно садился в нарастающем возбуждении. Он приблизился к Барнсу всего на шаг, но уже почувствовал руку, обхватывающую его шею. — И готов понести соответствующее наказание. Их поцелуй был жадный до безумия и грязный до опьянения, заставляющий каждый раз колени Рамлоу подкашиваться. Постепенно ладонь Барнса переместилась на шею мужчины, отстранившись, Баки сильнее надавил ладонью, заставляя командира опуститься на колени. Послышался характерный лязг ремня и скоро волна удовольствия накатила на Барнса, заставляя его издавать совершенно не характерные громкие стоны для такого немногословного как он. Брок охотно заглатывал член Джеймса, пропуская его дальше, чем полковник представлял возможным. Навыки Рамлоу всегда его поражали, заставляя сильнее сжимать, что попадалось под руку. От удовольствия глаза непроизвольно закатывались, с губ срывались неконтролируемые стоны, заполнявшие кабинет. После первого подобного визита Брока, Джеймс позаботился о том, чтобы в его кабинет провели хорошую звукоизоляцию. Рамлоу ощутил, как тёплая вязкая жидкость ударила в горло, но отстраниться ему не дал Баки, заставляя глотать. — А продолжение ты получишь вечером, — соблазнительно тихо прошептал Барнс на ухо Броку и заправил брюки, после чего отошёл к рабочему столу. Баки принял слишком серьёзный вид, вглядываясь в бумаги, чем дал понять, что сейчас акция подошла к концу. Рамлоу поспешил покинуть помещение.***
День постепенно начинал переходить в холодный дождливый вечер, и вот уже наконец Баки готовил пасту, присыпая всё ароматным базиликом. По квартире раздался неприятный звонок, и крикнув, что дверь открыта, Барнс продолжил перемешивать макароны. В квартиру ввалился Брок с бутылкой хорошего красного вина и, на всякий случай, если его никто не будет, прихватил с собой пару бутылок пива. Оказавшись на кухне, Рамлоу растянул губы в улыбке, наблюдая за плитой домашнего Баки Барнса в серых спортивках, задница которого отлично подчёркивалась благодаря им. Он поставил принесённый алкоголь на кухонную тумбу, а сам подошёл к Джеймсу, оставляя на щеке поцелуй. — Пришёл всё-таки, — Брок сейчас не видел выражения его лица, но он точно знал, то он самодовольно ухмылялся. — После того, как ты бессовестно оставил меня со стояком в своём кабинете, а сам отправился на проверку камер, не удивительно, что я пришёл забирать должок, — укусив Барнса за мочку уха, он услышал в ответ глухой стон. Как кот, дорвавшийся до лакомого кусочка, честное слово. — Нет, мы сначала поужинаем, а потом уже пойдём в душ, день был не из лёгких, — Баки отогнал Рамлоу от себя, отравляя его мыть руки. Они долго обсуждали мировые проблемы, затронули не самую чистую работу ЩИТа, не забыв обсудить Стива, который пытался выслужиться перед Пирсом. Брок в очередной раз подмечал, что паста оказалась переварена, обещая в следующий раз научить его готовить по-итальянски. Но потом разговор зашёл немного не туда. — Что думаешь насчёт Лу? — неожиданно спросил Баки, наматывая на вилку макароны. Вопрос вырвался сам собой, под влиянием сегодняшних событий. — Ты имеешь в виду Луизу? — получив утвердительный кивок, Брок хохотнул. — Она наглухо отбитая. Но скажу, что мне её жаль. Ей всего лишь восемнадцать лет, а её жизнь оказалась сломлена. Давай её спишем, пока у нас есть такая возможность. Я согласен на то, чтобы ей промыли мозги, но ради того, чтобы девочку отпустили. Она ещё ребёнок, Бак, — Барнс опустил вилку вниз, и та глухо ударилась об тарелку. Он опёрся подбородком на сложенные руки и поднял взгляд на Рамлоу. — Её обнулят вне зависимости от того, хочешь ты этого, или нет. Девочка много знает про личную жизнь Пирса, его окружение и ЩИТ, ему это не нужно, — заметив, как Брок собрался что-то сказать, он замотал головой. — Не в моих силах что-то изменить, прости. — Ей всего восемнадцать, очнись, Джеймс! — Но она способная. Да, ей придётся много страдать, переживать, но в конце концов это всё идёт на пользу ГИДРе, ей… нам давно нужны такие бойцы. — Ты сам себя сейчас слышишь?! — яростно проговорил Брок, сжимая вилку, а потом отбрасывая её в сторону. — Спасибо за вкусный ужин, надеюсь, он больше не повторится, — он поднялся из-за стола и очень быстро прошёл в прихожую, где его нагнал Барнс. — Не воспринимай всё так близко к сердцу! Она не первая, и не она последняя, ты прекрасно знаешь об этом. — А если я хочу, чтобы хотя бы она не была погублена в руках кэпа или самой ГИДРы? Что, если я хочу, чтобы этот ребёнок продолжал наслаждаться всеми прелестями жизни, которые мы у неё бессовестно отняли? — Пирс строит планы именно на нее, остепенись и прими всё так, как должно быть, — Брок уже застёгивал куртку, когда Баки подошёл вплотную и положил руки на плечи. — Останься. — Пошёл ты к чёрту, Барнс, — он скинул с себя его руки и оскалился. Желтые глаза опасно и обиженно сверкнули в полутьме коридора. — Потрахайся с кем-нибудь другим сегодня, а ко мне на чай только попробуй зайти — я тебе все пальцы отстреляю с рабочего места, — Брок окончательно дал понять, что ничего общего, кроме работы ничего не хочет иметь со своим другом. И это даже не смотря на то, что тот который уже год бессовестно флиртовал с ним, пытаясь закрутить роман. Только вот Рамлоу оказался ещё той вредной сукой, к которой на простой кобыле подъехать было нереально. Баки пытался на Гидре, только он не просчитал, что он не Геракл для таких подвигов. И в какой-то момент это дало осечку. Осечку в виде ответного флирта, но безответной симпатии. Этой же ночью Луизу опять донимали бесконечные кошмары. Перед глазами до сих пор стояла картина, как Зимний солдат, обезумев, душит её, намереваясь отнять доступ к воздуху окончательно. Каждый раз она просыпалась от этого самого взгляда, которым он смотрел в тот момент в ей глаза. Луизу не покидало ощущение, что на неё смотрят и что просыпается она просто так. Её явно сверлили взглядом. Обернувшись, в полумраке она заметила отблеск в голубых глазах, но не тех, которые Луиза видела перед тем, как она успела попрощаться с жизнью. Это были глаза человека, который был намного страшнее, чем тот, который до полусмерти избил её на ринге. Внутри всё похолодело. В глубине души Луиза понимала, что перед ней стоит тот, кого бояться нужно сильнее, чем тех, кто слишком часто заходил к ней в камеру. Те может быть и были жестокими, но уж точно не такими повёрнутыми, как Капитан Гидра.