Мама
17 июня 2022 г. в 21:54
– Это что? – Ханджи всполошилась, услышав шум.
– Мама пришла. – ответил Аккерман, потому что приходить было больше некому.
– Может, мне спрятаться? – спросила девушка.
– Не пори чушь. Зачем тебе прятаться? – удивился Леви.
– Вдруг твоя мама не любит, когда ты водишь домой девочек. – пробормотала Зое.
– Во-первых, моя мать адекватная. Во-вторых, ты первая девочка, которую я привёл домой. – отрезал парень и встал с табуретки.
– Я первая, кого ты привёл домой? – брови Ханджи взлетели вверх, и она самодовольно, но в то же время смущённо улыбнулась.
– Да, но всё равно не обольщайся. – произнёс Аккерман в своей привычной ворчливой манере.
– Леви, ты уже пришёл? Да ты не один, я вижу. – с улицы раздался приятный голос.
В комнату вошла высокая, стройная женщина, и Ханджи едва не открыла рот от её красоты. Дымчато-чёрные волосы мелкими волнами падали на тонкие плечи, видневшиеся из-под лёгкого нежно-голубого платья.
Встретив эту женщину на улице, Зое бы сразу узнала в ней мать Леви, ведь парень был её точной копией. Едва взглянув на её, Ханджи уже заметила черты Аккермана. Даже глаза такие же серо-синие, как у Леви.
– Господи, что стряслось? – женщина всплеснула руками, увидев у себя на кухне двух детей. Ханджи догадывалась, что такую реакцию у мамы Леви вызвал её разбитый нос, а не она сама, но всё же девушке стало неловко, и она, непонятно зачем, встала, и из-за резких движений у неё снова потекла кровь.
– Да сиди же ты, – бросил Аккерман и усадил девушку обратно. – Мам, ты только не волнуйся. – Леви решил начать разговор со своей привычной фразы, с которой всегда обращался к матери, когда попадал в неприятности. Мама конечно в самом деле была "адекватной", но как объяснить, почему у них на кухне сидела девушка с разбитым носом.
– Ты наверное Ханджи? – брюнетка прошла в комнату и улыбнулась. – Леви рассказывал мне про тебя.
– Ты рассказал про меня маме? – Зое так удивилась, что, к своему стыду, не догадалась поздороваться, и сразу перевела на парня взгляд.
– Ну, рассказывал. – бросил Леви, стараясь не выдавать смущения.
– Да, рассказывал, – женщина слегка усмехнулась. Аккерман взглянул на мать тем же взглядом, которым смотрел на Ханджи, когда она действовала ему на нервы, а после забрал у неё пакеты.
– Рада познакомится. Меня зовут Кушель. – женщина нагнулась и протянула Зое руку. Пожав её, Ханджи поразилась тому, что даже кисти рук у Леви были такими же, как у мамы.
– Я тоже очень рада, миссис Аккерман. – проговорила Зое смущённым тоном.
– О, будь я хоть день своей жизни «миссис», было бы славно. Так что зови меня просто Кушель. А что с твоим лицом случилось? – она нагнулась, чтобы разглядеть девушку.
– Наши одноклассники-дебилы случились. – сказал Леви, с грохотом поставив пакеты на кухонный стол.
– Я конечно не учила тебя ругаться, но тут ты прав, – произнесла Кушель, внимательно осмотрев лицо Ханджи. – А мне говорили, что в эту школу берут только приличных детей. – женщина тяжело вздохнула.
– Будь это правдой, мам, я бы там не учился. – саркастично бросил Леви, опёршись о стул.
Кушель проигнорировала остроты сына и, продолжая улыбаться, смочила вату перекисью, а после приложила к царапине на щеке Ханджи.
– Вот, теперь всё быстро заживёт, – ласково произнесла женщина и слегка подула на ранку. – Рубашку твою я сейчас постираю, чтобы крови не осталось. А это, – Кушель перевела взгляд на колени девушки. – надо зелёнкой смазать.
– Вот я тоже самое сказал, а она упрямится. – пробурчал Леви, стоя в стороне. Женщина с удивлением поглядела на Ханджи.
– Просто от зелёнки следы останутся, родители увидят, будут меня ругать . – проговорила Зое, стараясь не шмыгать носом от обиды.
– Ругать? За что?
– Да у неё родители наглухо отбитые. – отчеканил Леви. Мама посмотрела на него, как он называл, «осуждающими глазами», но Аккерман догадывался, что в глубине души она с ним согласна. Ведь материться парня не только Кенни научил.
– Тогда мы твои колени поверх зелёнки кремом намажем, чтобы не было видно, и царапину тоже, согласна? – Кушель посмотрела на девушку взглядом взрослого, который уговаривает маленького ребёнка сделать прививку в обмен на конфету. Ханджи ненадолго потерялась, поскольку с ней уже давно никто не разговаривал столь ласковым тоном, а после кивнула. – Вот и отлично. Погоди-ка, – женщина запустила руку в кармашек платья. – Шоколадку хочешь? – глаза Зое засверкали от счастья, и она активно закивала головой . Кушель улыбнулась и протянула девушке маленькую плитку шоколада, которую обычно подают к чашке с кофе. – Леви, сделай мне чай, пожалуйста. – проговорила мама тем же приятным голосом, но Аккерман догадался, что это отвлекающий манёвр, ведь шкафчик с чаем находился намного дальше от кухонного стола. Это означало, что мать отправила его туда с целью поговорить. Причём так, чтобы Ханджи не слышала.
Леви ещё раньше заметил, что внимательные глаза матери скользнули по его руке со сбитыми костяшками, поэтому «серьёзного разговора» избежать не удастся.
Аккерман подошёл к шкафу и потянулся наверх за коробкой, а после почувствовал, что Кушель уже стоит у него за спиной, но оборачиваться не пожелал. Мама подожгла конфорку, на которой стоял чайник, чтобы Ханджи не могла их слышать.
– Ты подрался? – тихо, но при этом серьёзно спросила Кушель. – И не ври, у тебя костяшки сбиты. – Леви почувствовал, как она коснулась его запястья своими тонкими пальцами, и раздражённо отдернул руку. Кажется, эти двое сговорились действовать ему на нервы своими прикосновениями.
– Если ты и так догадываешься, что я дрался, зачем меня допрашивать? – едва слышно произнёс Аккерман. Он резко повернулся и поглядел на мать, всем своим видом давая понять, что ему совсем нестыдно.
– Потому что я хочу, чтобы ты сам говорил мне правду, и мне не приходилось тебя, как ты изволил выразиться, допрашивать. – произнесла Кушель, сделав те самые «осуждающие глаза».
– И что я должен был делать? Стоять и смотреть как её забьют до смерти? – с вызовом бросил Аккерман, начав терять терпение.
– Я не это имела в виду. Просто хочу знать, что ты никого не покалечил, а только защищался. – медленно проговорила мать, и её взгляд похолодел сильнее.
– Нет, я никого не покалечил. – по слогам произнёс Леви, в глубине души надеясь, что Зик не сдох по дороге домой.
– Это всё, что я хотела знать, – ответила Кушель. – Ты молодец, что заступился за неё, – добавила она, и в этот момент Аккерман почувствовал странное тепло в душе. Он снова поднял глаза на мать и едва заметно улыбнулся. – А чай мой где? – с усмешкой спросила мама, покосившись на парня.
– Я думал, это отвлекающий манёвр, чтобы вызвать меня на «серьёзный разговор». – бросил в ответ Леви.
– Это он и был, но чай-то мне сделай. – сказала женщина, улыбнувшись. Аккерман цыкнул и полез за кружками.
Следующие десять минут парень наблюдал, как мама намазывала коленки очкастой зелёнкой.
– Ну, вот. – Кушель осторожно убрала вату с ссадин и слегка подула на них.
– Вы так аккуратно всё сделали. – произнесла Ханджи и тут же покраснела от щёк до ушей.
– Я же мама. Так ещё и мама Леви, а он у нас в детстве был любителем влипать в драки. Поэтому по ссадинам я эксперт, – женщина усмехнулась, а стоявший в углу Аккерман в ответ лишь едва слышно цыкнул. – А теперь займёмся твоим синяком, – Кушель взяла в руку тюбик с тональным кремом, выдавила на ладонь немного мази и такими же осторожными движениями намазала его поверх царапин на щеке и коленях девушки. Леви удивился, но благодаря этой косметической штуке, следов от побоев в самом деле стало не видно. – Вот и всё. Хотя его лучше смыть перед сном, а утром намазать ещё раз, – женщина задумалась. – А знаешь, бери-ка его себе сразу весь. – сказала Кушель и вложила тюбик в руку девушки.
– Что вы? Я не могу, он же ваш. – залепетала Ханджи, и её уши снова покраснели.
– Тебе нужнее, и я им почти не пользуюсь. Так что бери, не стесняйся. – улыбнулась женщина и слегка пригладила растрепавшуюся чёлку Зое.
– Спасибо, – едва вымолвила Ханджи, глядя на женщину глазами потерявшегося на улице ребёнка, который не может найти маму. – И простите, что доставила вам неудобства. – пробормотала Зое и устремила взгляд в самый дальний угол комнаты.
– Ты ни в чём не виновата, – Кушель попыталась посмотреть девушке в глаза. – Послушай меня, – женщина осторожно взяла Ханджи за руку, отчего та тут же перевела на неё взгляд. – Никогда даже мысли не допускай о том, что кто-то имеет право применять к тебе насилие, а уж тем более думать, что в этом есть твоя вина. Никогда. – чётко проговорила женщина, глядя Зое прямо в глаза. – Обещаешь? – она чуть смягчила тон.
– Да. – произнесла Ханджи, поглядев на женщину глазами полными благодарности.
– Вот и умница! – Кушель улыбнулась и слегка погладила девушку по ладони. – Ох, я снова опаздываю! – брюнетка встала с табурета и оправила подол платья. – Так, я на работу, не скучайте. Рада была познакомиться, Ханджи! – сказала женщина и махнула Зое на прощание.
– Да, я... я тоже, спасибо вам большое. – всё тем же смущённым тоном проговорила девушка, продолжая глядеть на тюбик с тональным кремом. Кушель обошла обеденный стол, на ходу отхлебнув остывшего чая, и приблизилась к Леви, который продолжал подпирать собой стену.
– Проводи её домой. – серьёзно сказала женщина, обратившись к сыну.
– Само собой. – ответил Аккерман.
– И сам тоже долго не гуляй. – добавила Кушель и нагнулась, чтобы поцеловать сына в макушку, но Леви уклонился в своей привычной манере.
– Мам, мне почти семнадцать лет, я могу дойти до дома живым. – проворчал парень.
– И что? Мне уже переживать за тебя нельзя? – женщина усмехнулась и уже собиралась выйти за дверь, но Аккерман вдруг перегородил ей путь. Леви понимал, как смешно это выглядит, при соотношении их роста, но сейчас его волновало совершенно другое, и он решил не упускать возможности спросить об этом мать .
– Ты оказывается ещё и эксперт в замазывании синяков после побоев. Я удивлён. – проговорил парень, внимательно наблюдая за реакцией матери.
– Леви, в нашем мире любая женщина знает, как скрывать побои. – Кушель, как всегда, попыталась отшутиться, но поняла, что у неё плохо получилось. К тому же, она знала, что сын был крайне настойчив, если хотел что-то узнать.
– И кто же тебя бил? – спросил Аккерман, глядя на мать в упор и стараясь заглянуть ей в глаза.
– Тебе точно не нужно это знать. – отрезала женщина типичным материнским тоном, вот только на Леви он не работал.
– Неужто Кенни? – парень, не моргая, смотрел на мать и тут же заметил, что ведёт себя точь - в точь, как четырёхглазая, когда решает что-то у него выведать.
– Как ты мог так подумать? – женщина с укором поглядела на сына. – Ты конечно не высокого мнения о нём, но Кенни меня за всю жизнь и пальцем не тронул. Наоборот – сразу за нож хватался, стоило кому-то на меня косо взглянуть. – Кушель усмехнулась, подумав, что её сын явно унаследовал синдром гипероопеки от своего дяди по отношению к ней.
– Ну, а кто тогда? – не унимался Леви, отказываясь отпускать мать на работу.
– Дедушка твой. Пару раз. – с неохотой ответила женщина, понимая, что сын от неё не отвяжется.
– Не зря Кенни его козлом называет. – сделал вывод Аккерман, сжав зубы от злости. Впрочем, злиться уже было не на кого, ведь «старый козёл», а точнее, его дед умер ещё до его рождения. Парню вдруг стало смешно от мысли, что все родственники решили умереть ещё до того, как он появился на свет. – А папа бил тебя? – Леви задал вопрос, который волновал его больше всего. Аккерман не знал, почему именно эта информация оказалась ему необходима, но парень просто обязан был это узнать.
– Нет, твой папа меня не бил. – ответила Кушель.
– Значит… Он не совсем конченный урод? – Леви снова поднял глаза и посмотрел на мать со странной надеждой, что она говорит правду. Наверное, Аккерман решил, что раз отец оказался не таким отбитым уродом, каким мог, то и с ним самим не всё так плохо.
– Нет, милый, – ласково произнесла Кушель. – Ведь, как бы то ни было, из-за него у меня есть ты. – женщина снова нагнулась, чтобы поцеловать сына, и в этот раз Леви не стал уворачиваться и позволил матери коснуться его лба, а после отошёл, пропустив её. – До завтра, сынок. – мама махнула ему рукой на прощание и вышла на улицу.