Desire

Черная тень промелькнула дымкой около кровати, заставляя ту чуть скрипнуть под тяжестью небольшого веса. Плотные закрытые шторы не пропускали ни одной капли света, предоставляя мраку полное владение. Красный свет ленты плавно перетекал в черноту, поглощая все, как хищный взгляд карих глаз напротив. — Baby, I wanna touch you, — рука медленно скользнула вниз, задевая ширинку давно расстегнутых черных порванных джинс, — I wanna breathe into your will, — язык плавно очерчивал каждый кусочек медового тела, чей жар распалялся по всей комнате, утопая в частых нотах басовой партии, — See, I got to hunt you, — глаза мелькнули в красном полумраке комнаты, исчезая где-то там, где начинаются поцелуи, — I got to bring you to my hell… — Детка, я сейчас сорвусь и просто трахну тебя! — мужской бархатный голос начал тихо гнусавить, изредка кидая короткие вздохи на новые и неожиданные ласки своего парня. — Тш-ш, не время, — чуть пухлый пальчик аккуратно и быстро скользнул к чужим губам, специально задевая совсем новый прокол в нижней губе, вызывая у возлюбленного укол боли и каплю крови, которую можно слизать, так сладко причмокивая губами, чтобы насладиться приятным вкусом своей половинки. Мелодия продолжила свое звучание, только стала гораздо громче и слаще. — Desire, I'm hungry, — тихий шепот, словно торнадо прошелся по нервной системе, и брюнет выгнулся спиной на особо глубокие ноты. — I hope you feed me, — на этих словах, произносимых в почти неслышимом шепоте, парень улыбнулся уголком губ и грубо впился в чужие губы настойчивым поцелуем, сжирая всю страсть. Цепляя белоснежными зубами не зажившую рану, шатен с особой жестокостью присущему только ему, дергал, терзал и вылизывал, прекрасно понимая, какой кайф сейчас ловит его парень, который дикий мазохист где-то там, на самых задворках своей светлой души; но и у ангелов есть свои секреты. Их губы были пожаром, неуталимой страстью и самой сладкой ложью лишь для них. Чон перехватил чужие руки и перевернул свою пару на постель, постепенно снимая не такой уж и большой набор одежды на юном теле. До этого висевшая мешком черная футболка была разорвана и откинута как можно дальше, лишь бы меньше ткани и других, закрывающих столь желанное тело для его глаз, вещей. — Погоди, я хотел сделать это чуть медленнее… — Boy, I wanna taste you, — подхватил Чонгук, улыбаясь в грязный, совершенно развратный поцелуй. Кровать в который раз скрипнула под тяжестью двух тел, и продолжала бесщадно молить о помощи, норовя просто сломаться от силы и мощи. Достаточно было подстроиться под четкий, неспешный ритм и приносить удовольствие толчок за толчком, неумолимо шепча о том, как сильно они любят и ненавидят друг друга, марая свое сердце в этой черной, нездоровой любви. Каждый поцелуй, стон и крик были лишь плодом необъятных чувств. Душа молила, требовала самых вкусных подробностей, и память запоминала все без остатка, чтобы прокручивать эту ночь в своем сознании, словно лучший фильм на свете, пускай и порно-фильм. — Я хочу сильнее, — почти задыхаясь, произнес старший и прогнулся еще сильнее, чувствуя новые ощущения. Чужая рука сильнее сжала у основания шеи, давая легкое ощущение удушения и скованности. Два чокнутых идиота, которые не могут совладать со слабостями друг друга, желающие убить часть себя, чтобы прекратить эти мучения, но лишь сильнее заплетаются в этих нитях, не имея возможности иметь себя настоящих, чтобы преподнести друг другу. Последние толчки были заполнены криками, кровью на губах и тихими словами ненависти к такой дикой любви и сексу, ко всему, что связано с этим, и к ним самим. Лежа под красным приглушенным светом, они переплели руки и продолжили утопать в сладких поцелуях, не замечая, что песня на фоне давным-давно закончилась, гоняя касету с рваной пленкой по кругу…