Вчетвером

      Геральт с Йениффэр, закончив свой разговор, направились к девочке, которая вечно старалась хорохориться и «быть взрослой», но прямо сейчас, наконец, появилась она настоящая — ещё такой ребёнок, страшащийся себя, всех других и в целом мира. Цирилла, Геральт был в этом уверен, ощущала себя маленькой и беспомощной. Но, по правде говоря, после всего кошмара, произошедшего считанное время назад, пока никто не пришёл в себя.       — Каждый раз, когда я пытаюсь шагнуть дальше, какая-то сила утаскивает меня назад во тьму, — начинает говорить Цири, когда ведьмак и ведьма подошли к ней.       Геральт и Йеннифэр осторожно, не спеша, будто боясь спугнуть, присели рядом с Цири по обе стороны от нее. Они, как защитные крепости по сторонам, стремились уберечь ее.       — Я так устала, Геральт, — девочка открыла глаза и взглянула на ведьмака утомлённым взглядом с мокрой пеленой, готовой в любой момент покатиться по щекам влажными дорожками, смывая с них пыль минувшей битвы.       — Я тоже устал, Цири, — Геральт, как и все находящиеся на данный момент в Каэр Морхене, разделял её чувства, но… — Но это ничего. Жизнь продолжается. Мы втро… — внезапно он осёкся.       Сначала он услышал негромкий и истомлённый смех. Затем, взглянув в сторону источника такого, казалось бы, на первый взгляд несвоевременного, но на самом деле жизненно необходимого звука, он увидел барда. Он сразу узнал его смех, но отчего-то считал обязательным взглянуть лично, поймать взглядом.       Тот помогал в начавшейся уборке основного зала Каэр Морхена, а работы там предстояло немало. Повсюду валялись разных размеров обломки камней и дерева, сообщающие о прошедшей битве, которые необходимо было вынести. А после этого нужно будет подмести пространство и залатать, насколько это возможно, все трещины и дыры. Также требовалось собрать все рассыпавшиеся медальоны почивших ведьмаков, добавив к ним новые, как свежие смерти собратьев Геральта.       Ища медальоны и аккуратно укладывая их вместе, Лютик о чём-то негромко переговаривался с выжившими ведьмаками, иногда обессилено, но искренне и мягко улыбаясь. Смеха больше не последовало, но, тем не менее, даже такого короткого мига и небольшой улыбки барда хватило, чтобы Геральт ощутил умиротворение и веру в лучшее.       — Мы вчетвером поможем друг другу, — переведя взгляд на Цириллу, наконец продолжил он после затянувшейся на пару секунд паузы.       Геральт сам в полной мере не осознавал, почему он так решил, но был уверен, что Лютик будет рядом, будет поддерживать и помогать, без умолку говорить и петь. Как минимум, он будет с ними до тех пор, пока ведьмак вновь не сорвётся на нём и не пошлёт ко всем монстрам. И даже тогда, он знал, что если придёт и попросит о помощи, Лютик не бросит в беде. Будет ворчать, напоминать о своей обиде, но не оставит. А Геральт обязательно искренне извинится и будет незаметно радоваться возвращению талантливого барда в его жизнь.       — Что суждено, того не миновать.       Вдруг ведьмак столкнулся с взглядом ведьмы и разглядел в её фиалковых глазах понимание его мыслей. Она тоже внезапно сдружилась с бардом и считала, что теперь они продолжат свой путь именно вчетвером.       — И не нужно, — подала голос Йениффэр, заметив, что слёзы ушли с глаз Цири.       Цирилла в момент слов Геральта не осознавала почему вчетвером. Кто же четвёртый? Но довольно быстро ответ сам собой найдётся. И она поймёт, что так, действительно, и должно быть.