Два дня до Рождества

- Тогда можно я обниму тебя? - Нет, - проговаривает Децзюнь, продолжая перечитывать расписание автобусов. На улице становится жутко холодно, когда снег снова ложится на дороги, превращаясь из белоснежных хлопьев в грязные комья. Гуаньхен и Децзюнь возвращаются из университета, перебегая улицу по диагонали и прячутся под крышей на остановке. На них лёгкие куртки не спасающие от ветра, а под ней размашистая толстовка с одинаковой надписью у каждого. Сяо убирает телефон в рюкзак, присаживаяся на деревянную лавочку под крышей, и греет ладони друг от друга, растирая замёрзшую кожу до покраснения. Гуаньхен же на месте не сидит, покачивая головой в такт музыки из наушников. - Ты уже решил где будешь праздновать? - с лёгкой улыбкой, обледеневшими губами спрашивает Хуан, - Брат предлагал тебе прийти к нам, всё равно ты будешь один дома. Мы будем печь твои любимые имбирные печенья и смотреть "Один дома". Гуаньхен достаёт из своей сумки диск с фильмом, красуясь своей находкой на одном из старых магазинов DVD, который они проходят каждое утро. - Не знаю. Джехён предлагал мне зайти к нему. У них будет туса в загородном доме. - Оу, хорошо. Как скажешь. Хуан поджимает губы, складывая всё обратно в сумку и вынимает оттуда вязаный шарф красно-зелёного цвета, завязывая себе вокруг шеи. Децзюнь смотрит по сторонам, нервно качая ногой и на секунду задумывается, что именно он будет делать потом. Нужный автобус останавливается рядом с ними и, подобрав сумки на плечи, они заходят внутрь. Сяо садится первым, прикладывая лоб к стеклу, в надежде вздремнуть хотя бы немного, набраться сил после сегодняшней сессии. Он смотрит как в отражении к нему подсаживается Гуаньхен, сразу затыкая уши двумя наушниками и включая что-то на подобии христианского рока, прикрывая глаза. До рождества остаются считанные дни, когда люди бегают по магазинам, наряжают ёлку, вешают на камин рождественские носки, и заворачивают подарки. Децзюнь считает это забавным и очень милым, хотя сам не является поклонником этого праздника. Гуаньхен же считает иначе. Он ждёт, чтобы загадать заветное желание и провести следующий год в ожидании чуда, которое обязано исполниться. Он обожает цветные фонарики, вязаные свитера с оленями, бантики на коробках и сеанс зимних фильмов. Они разные, от слова, совсем. Единственное, что их объединяет это старший брат Гуаньхена - Кун. Децзюнь учился с ним в средней школе, таскаясь по этажам и столовке, воруя бесплатные кусочки хлеба из корзинок. У Куна было много схожего с Сяо, начиная с внутреннего дед-инсайда и заканчивая страстью к музыке 80-х. Гуаньхен не был пессимистом, он любил рок 2000-х и никогда не шлялся без дела. *** - Двадцать пятого у меня, не забыл? - произносит Джехён вялым, уставшим голосом, зевая в трубку, - Джонни попросил взять два ящика пива, у тебя будут предложения? Я не знаю, что ты пьёшь. - Нет, мне всё равно. Главное чтобы утром плохо не было. - О милый мой, плохо будет в любом случае, - Джехён смеётся, - Поверь, это будет лучшее Рождество в твоей жизни. Там соберётся почти весь универ, я даже Юнциня уломал. - И он тебя не послал? - Куда же он денется. Децзюнь перекидывается по телефону несколькими словами, прежде чем сбросить трубку и заняться своими делами по уборке дома. На балконе он собирает гирлянду, вешая её по периметру двери, добавляя чуть-чуть праздничного настроения в квартиру и лезет в холодильник за молоком. Сяо берёт тарелку с полки и ищет шоколадные хлопья, но натыкается на пустую коробку, которую давно пора выкинуть. Децзюнь снимает с вешалки куртку и выходит в подъезд, пробегая вниз по лестнице на первый этаж. На улице он натягивает шапку, втягивает руки в карман и проходит по сугробу в круглосуточный магазин за домом. Людей там немного. Сяо идёт целенаправленно к отделу с хлопьями, вытягивая руку к нужной коробке, но кто-то с боку хватает её раньше. - Хэй! - По классике фильмов теперь ты просто обязан меня поцеловать. Децзюнь пихает Гуаньхена в плечо, отбирая хлопья из рук и кладёт себе в корзину. Хуан идёт с ним к кассе, со связкой мандаринов в ладонях, упаковкой печенья и медовыми пряниками. Из магазина они выходят вместе, прогуливаясь в одном направлении. - Может зайдёшь? - кивает головой Гуаньхен, - Брат хотел тебе что-то сказать. Слышал он собирается поехать куда-то. Поговоришь с ним? Сяо молча кивает ему, продолжая проходить по снегу. Он несколько раз проваливается в сугроб, вытаскивая ногу и ругаясь под смех Хуана, который с радостью напоминает ему какой он неуклюжий. Гуаньхен всю дорогу рассказывает о новинках кино, о недавно купленном плакате Веном и клипе Imagine Dragons, при упоминании которого сугроб снова настигает их. - Давай, - Хуан вытягивает его наверх, - возьми меня за руку, иначе ты снова упадешь. - Ты смотришь слишком много романтики и пробуешь её на мне. - Потому что я люблю тебя. - Да, чувак, я тоже тебя люблю. Гуаньхен открывает рот в немом ответе, сменяя выражение лица на радость и опускает голову вниз, подбегая к своему дому, взмахивая рукой в приглашении. Они заходят внутрь, скидывая обувь в коридоре и бегут на кухню, вываливая продукты на стол. - Видимо родителей нет дома, - утверждает хозяин жилища, - но брат точно должен быть где-то здесь. Наверное в своей комнате. - Я схожу посмотреть. Децзюнь идёт на верх, дёргая ручку нужной двери на себя, но там абсолютно пусто и только иногда мерцает свет от компьютера. Он закрывает дверь до щелчка обратно, и спускается на кухню, где Хуан вертит маленьким фотоаппаратом во все стороны. - Улыбнись! - восклицает он, щёлкая едва заметную улыбку на память, - готово. - Почему ты не поедешь к Джехёну? - спрашивает Сяо, помогая разложить мандарины в вазочку. - Потому что меня не приглашали, - отвечает он совсем тихо, - Наверное я ему не нравлюсь. Они же старшекурсники, зачем им со мной возиться? - Да брось, меня ведь они пригласили. - Ты весёлый и забавный, вот Джехён тебя и позвал. С тобой не соскучишься. - О боги! - Децзюнь театрально хватается за сердце, - Я обязан был это заснять. Ты первый в мире человек назвавший меня весёлым! Гуаньхен смеётся, а Сяо продолжает чувствовать что-то неладное в его звонком смехе. Словно чего-то не хватает для полноты картины. Он выглядит как обычно: запутанные волосы, натянутая толстовка, странные шутки в сторону друга, но его настроение рядом с Децзюнем продолжает меняться. - Знаешь, - начинает Хуан, разворачивая шоколадную конфету из миски, - Я хотел кое-что сделать в это Рождество. Сказать одному человеку то, что я хотел сказать ещё очень давно. - Ты хотел кому-то признаться? - Типа того. Только я не уверен, что всё прошло бы гладко. Навряд ли мои слова понравились бы тому человеку. Да и вообще я сам навряд ли ему понравлюсь. - Не начинай, - его наконец осеняет в чём была причина странного поведения. - С самого начала мне не на что было надеется, но я пытался. Говорил честно всё что чувствую, а он отшучивался, словно это какая-то глупость. Шутил. Все те года, что я знаком с этим человеком он просто игнорировал мои признания. - Мне жаль. Сяо пробивает током от самых кончиков пальцев до мозга. Он просто смотрит как Гуаньхен мнёт обёртку пальцами, выкидывая в ведро к остальному ненужному мусору в доме и продолжает смотреть в стол. - Прости, мне правда жаль, что я не могу ничем ответить. - Твоей вины в этом нет. Прощения просить должен я, что никак не могу тебя оставить в покое, - его взгляд возвращается на Децзюня, который просто молчит, боясь сказать что-то не так, зная сколько он уже наговорил за эти годы, - Мы ведь всё ещё друзья, правда? - Конечно, - повторяет Сяо вслух и про себя, возвращая на лицо друга бывалую улыбку. *** Телефон разрывается от новых сообщений в общем чате празднующих однокурсников. Большинство обсуждают набор алкоголя предоставленного в загородном доме и высылают запыхавшиеся смайлики. Децзюню не хочется это читать, да и вообще лезть в телефон как-то лень. Видеть эти радостные открытки, скопированные из интернета, поздравление от мамы, которая наконец побывала в Польше, но не забыла напечатать одно сообщение сыну. Децзюню надоедает это с самого утра. В социальных сетях одни влюбленные пары стоящие под ощипанной ёлкой с самодельными, картонными игрушками, а дальше в ленте фото детей, лепивших снеговика и тут Сяо решает, что с него достаточно. Достаточно до того момента как на его телефон звонит Кун. - Да? - отвечает на звонок Децзюнь, ставя телефон на лучшее расстояние для видеозвонка. - С Рождеством, чувак! Надеюсь я первый кто выбесит тебя? - Увы, но кучка людей по всему миру справилась с этим быстрее. - Какая жалость, - Кун смеётся, размахивая рукой куда-то в сторону, и в кадр влезает взрослая женщина, которую Сяо ни с кем не перепутает. - Твои родители с тобой? Где вы вообще? - А... Гуаньхен не сказал тебе? Мы рванули к бабушке на праздники. Я думал ты в курсе. - Нет, я не знал, - он хлопает глазами несколько раз, - Стой, это значит, Гуаньхен сейчас не с вами? Он один дома? - Ну да, один - Кун выглядит немного растерянным, - Мы его звали, но он не захотел ехать, сказал у него есть дела. Потом конечно когда мы увидели, что что-то изменилось, то снова его звали, но он отнекивался. Вообще в последнее время стал каким-то загадочным. Я думал он ждёт гостей, что ты должен прийти. - Нет, сегодня я еду к Джехёну, - он наклоняет руку к телефону, - мне пора идти. Счастливого рождества. Связь отключается. *** Децзюнь закрывает дверь на ключ, держа в руке только рюкзак. Щелчка достаточно, чтобы он мог со спокойной душой покинуть квартиру и спускаться на лифте на первый этаж. В нём он чувствует себя как в вакууме. Сейчас он сядет на такси, назовёт адрес, приедет к большому дому полному его однокурсников и других студентов университета. Среди них он обязательно заметит Джехёна, Джона, может даже переговорит с Юнцинем, который с радостью будет язвить. Он напьётся и проведёт полночи у тазика или толчка, а потом там же и уснёт. А потом наступит утро. Что дальше? Они разъедутся и будут делать вид, что никогда не были знакомы, даже если буквально пили на брудершафт. Никто никого не вспомнит. Децзюнь не любит Рождество, его тошнит от людей, которые уверены, что следующий год что-то изменит. Но сегодня что-то явно изменится. Сяо стоит у злощастного такси, резко распахивая дверцу и садится в салон. Водитель смотрит на него через зеркало заднего вида. - И куда едем? Джехён присылает несколько смс, что всё уже в самом разгаре и он ждёт его у себя дома, упиваясь очередной бутылкой. Должно быть там весело. После следует несколько фотографий, где отчётливо видно как Джон спорит с местным токсиком, Юнцинем. Децзюнь думает, что им хорошо потому что их много. - Здесь недалеко. Всего пара домов. Водитель кивает головой, нажимая педаль газа, а Сяо пишет короткое сообщение, что сделал свой выбор. Правильный ли, он узнает только после, и сейчас его ждут только яркие огонёчки, сменяющиеся друг за другом. И вот Децзюнь прожигает взглядом дверь, украшенную венком. Рука поднимается в воздухе, отбивая костяшками ритм. По ту сторону никаких звуков. Он звонит в звонок ещё пару раз и наконец слышит шарканье тапочками. Дверь перед ним отворяется и Децзюнь видит Гуаньхена во всей своей красе. Всё такие же спутанные курчавые волосы чёрного цвета, свитер с надписью Merry Christmas, серые джинсы на размер больше собственного. Теперь всё встало на свои места. - Что ты тут делаешь? - задаётся он вопросом, никак не ожидая чьего-то прихода. - Я пришёл к тебе, разве ты не звал меня? - А как же Джехён и загородный дом? - Передумал. Мне нечего там делать, - Сяо продолжал быть убедительным, - Ты меня не впустишь? Гуаньхен отмирает и делает шаг назад, открывая проход на кухню. Децзюнь ощущает ещё из коридора запах имбирного печенья, малиновое варенье и едкий запах цитрусовых. Он постарался на славу, сделав всё сам. - Почему ты не сказал мне, что Кун уехал ещё вчера? - аккуратно спрашивает он, - Ты ведь знал об этом. Почему не поехал с ними? - Я не хотел портить им настроение своей унылой гримасой. Сяо по-хозяйски ставит чайник, доставая с полки две кружки тёмно-зелёного цвета, и открывает упаковку какао, насыпая по две ложки в каждую. Ему нравится сладкий привкус на языке и запах шоколада, смешивающийся с остальными вкусами на кухне. Хуан занимает стул напротив, в первый раз за вечер, даря свою улыбку. Он оттягивает рукава вниз, согревая их от прошлого мороза и достаёт с нижней полки пачку с маршмеллоу, разрывая её верхушку и забрасывает пару из них себе в рот. Децзюнь пытается взять несколько себе, но Гуаньхен отводит упаковку назад, дразня его со словами "попробуй дотянись, коротышка" и в конце сам достаёт ему исключительно розовые, поочередно кидая в какао. - Какие планы? - спрашивает Сяо, вытирая шоколадные брызги со стола. - Пока ты не пришёл, я собирался посмотреть кино и лечь спать. - Тогда давай допьём и посмотрим что-нибудь. Гуаньхен кивает, отпивая из своей кружки половину, но вдруг быстро встаёт из-за стола и машет руками, убегая наверх с криком "никуда не уходи, я сейчас!". Децзюнь пожимает плечами, продолжая пить какао из кружки, вылавливая маршмеллоу ложкой. Ему стало намного спокойнее, что он сейчас здесь, а не где-то в незнакомом месте; сидит за столом в теплом доме, ждёт когда пойдёт вместе с Хуаном устраивать вечерний просмотр фильмов. Гуаньхен топает по лестнице, спускаясь вниз с коробкой в руках. Сяо предполагает, что это и осознаёт, что пришёл с пустыми руками; у него ничего нет собой. - Вот, - протягивает он коробку с зелёным бантиком, - это тебе. Я давно хотел сделать что-то такое. - Да, спасибо, - Децзюнь кладёт подарок сбоку себя, - Я ничего не брал, извини. - Всё нормально, мне ничего не нужно. - Нет, это будет нечестно. Я обязательно сделаю это чуть позже, ладно? - Как скажешь. Они опустошают кружки и идут на второй этаж, в комнату Хуана, где Сяо на время остаётся один, пока хозяин несёт ноутбук. Комната Гуаньхена украшена самодельными фонариками, тянущимися по потолку по всей спальне. На стене висит тот самый плакат Веном, а по бокам маленькие полароиды с изображением жильца комнаты и его фото с друзьями. Больше всего там фотографий с Децзюнем и Куном. На них Гуаньхен выглядит счастливым, особенно на предпоследней, сделай года два назад, когда они только поступили в университет. На ней запечатлена осень, листья падают это видно на снимке. Сяо фотографирует их на фронтальную камеру, другой рукой показывая свою зачётку, а Гуаньхен стоит позади него, положив острый подбородок на плечо и улыбается. Улыбается так, как делает очень редко: ярко, живо, по-настоящему счастливо; только в те дни Децзюнь не знал, что причиной был он сам. - Я всё, - кричит Хуан, хлопая дверью, - Взял ноутбук у Куна. Надеюсь он не сильно расстроится, что мы протестируем его дисковод. Он ставит его на маленький столик сбоку кровати и распечатывает диск, продолжая клацать по клавиатуре. Сяо сидит, оперевшись на стену и подманивает Гуаньхена к себе. Он запрыгивает на кровать, прислоняясь спиной к холодной стене, накидывая на себя плед. Проходит минут сорок, а по ощущениям Децзюня целая вечность. Они смотрят фильм с интересом, посмеиваясь над шутками и поедая зефир из пачки. Сяо видит как Гуаньхен иногда посматривает на него, но голову в ответ он не поворачивает; терпит, что Хуан иногда елозит по простыне, не находя себе удобной позы. - Тебе не удобно? - интересуется Децзюнь, получая положительный ответ, - Может ты ляжешь? Я могу положить тебе подушку под голову. - Я не смогу долго лежать на кровати. - А если на коленях? Гуаньхен улыбается и сводит брови вместе, хлопая глазами в недоумении. Его подушку забирают от него, и кладут себе на ноги. Сяо подталкивает друга вниз, укладывая голову в более удобное положение, чем раньше. Так они проводят время до конца фильма. Титры заканчиваются быстро. Хуан поджимает колени к груди, сворачиваясь в калачик на маленькой розовой подушке и тычется в неё носом. - Децзюнь? - Да? - Ты не поехал к Джехёну, а остался со мной из-за чувства вины? - Нет, я не... - он тяжко выдыхает, - это не так. Мне хотелось прийти к тебе и я пришёл. И вина здесь не причём, - Децзюнь опускает голову ближе к уху Гуаньхена, нервно облизывая тонкие губы, - Возможно я смогу что-то переосмыслить. Хуан вздрагивает, поджимая плечи к себе, пряча за ними лицо. Старший с него смеётся, стараясь развернуть его хотя бы на пару градусов, чтобы он мог видеть его выражение эмоций. - Что такое? Куда подевалась вся твоя любвеобильность ко мне? - Никуда, - отвечает Гуаньхен, - просто я не понимаю что ты делаешь. - Я испытываю судьбу, не вечно же мне от тебя бегать. - С чего такое рвение? Ты же, ну, - вдумчиво тянет он, - не такой. Ты вообще такими вещами не занимаешься. - А ты проверь и узнаешь. Децзюнь опускает лицо ещё ниже, затаивая дыхание в нескольких сантиметрах от вишнёвых сжатых губ. Карие глаза Гуаньхена беспорядочно мечутся по острым чертам внешности человека перед ним. Он впервые видит его так близко. - И как ты хочешь, чтобы я это проверил? - Помнишь ты спрашивал на остановке, можешь ли ты обнять меня? Почему бы тебе не сделать это прямо сейчас? Сяо складывается пополам, просовывая руки ему под спину, стискивая замеревшее тело; и почти кладёт подбородок на плечо. Ему становится необъяснимо тоскливо и в то же время тепло, но не только телу, а где-то намного глубже, под кожей. - У тебя сердце стучит быстрее, - произносит Гуаньхен еле шевеля губами. И правда. В груди отдаёт болевыми толчками, вырывающими у Децзюня остатки свободы, опустошая его всего за несколько минут. Хуан кладёт ладонь ему на затылок, комкая тонкие короткие волосы меж своим пальцев и борясь со своими чёрными демонами - поднимает глаза всё выше, оглядывая перед собой каждую деталь. Его миндальный взор рушит хрупкий разум Гуаньхена на части. - Ты бы смог полюбить меня всего за одну ночь? - А ты бы этого хотел? - Я загадывал это на каждый праздник. Приглушённый смех Децзюня доходит до ушей Хуана, вызывая у него ответную скошенную улыбку. Руками он продолжает массировать затылок Сяо, пока тот водит пальцами по позвоночнику, от самого копчика и до шеи, и поглядывает на электронные часы. 23:58 - Один человек сказал мне, что это Рождество будет самым лучшим в моей жизни, - шепнул Децзюнь, - Я очень хочу в это верить. Если можно что-то изменить, то я должен попытаться. - Ты пожалеешь. - Никогда. Ты не позволишь этому случиться. Они одновременно сжимают руки, чувствуя небольшую тянущую боль в теле приносимую кем-то другим, словно это и вовсе не они устроили. Не они устроили погром на кухне, не они принесли друг другу разочарование в жизни, не они сейчас делят на двоих злощастные секунды. Децзюнь выпрямляет спину, убирая вместе с этим и руки из под Гуаньхена, который издаёт обиженный писк и пялится в белый потолок, только бы не смотреть на друга. - Ты устроил шоу. Неужели тебе меня совсем не жалко? - спрашивает он, поджимая губы, - ты ведь меня ни капли не любишь. - Я хочу это исправить. Хуан поворачивает голову к нему, слегка напрягая уставшие глаза за этот вечер. Всё это выглядит ненастоящим, вымышленным в его воображении и скуки, от которой он был готов лезть на стены и кричать, хотя свой голос давно уже утерян. 23:59 Сяо дотрагивается до кончиков ушей, обводя их вокруг и убирая непослушные волосы. Пальцы продолжают скользить, - как по льду - по коже, оглаживая светлое лицо по всем самым мягким местам. - Закрой глаза и загадай желание, - просит Децзюнь. У Гуаньхена полно сомнений и страхов, но сегодня он просто устал бояться, поддаваясь колющим ощущениям внутри себя, рвущихся наружу из плена, в который он сам же их и заточил, посчитав своё молчание - безопасностью. Хуан устраивается поудобней на подушке, выпрямляется и закрывает глаза, представляя себе цветные картинки. Ему становится спокойно от мысли, что что-то из этого всего может действительно получится. Глупая мечта сбудется. Он ничего не слышит и не видит кроме ощущения чьего-то дыхания совсем близко к себе, почти на губах. Гуаньхен продолжает держать глаза закрытыми как можно дольше, пока его чувства не повторяются в более ярких видениях и прикосновениях. Сладкий, насыщенный, нежный поцелуй оживляет всё тело ото сна, как в сказке о Спящей красавице, и пробуждает умерших бабочек к новой жизни. Хуан протягивает руку, касаясь щеки Децзюня и удерживая в сомнительных объятиях до того как Сяо не возвращает ладони ему под спину, прижимая сильнее, чем раньше. - Получится, - выдыхает старший в губы, - у меня обязательно получится. И продолжает целовать с каждым разом всё дольше, всё напористей, словно эта ночь окажется последней в их жизни. 0:00 Децзюнь ненавидит Рождество, Рождество не воспринимает Децзюня, но Гуаньхен любит их обоих.

Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем.