Семья будущего меняет прошлое. (A Future Family In A Broken Past)

Рука Вэй Ина болела… сильно. Боль нарастала сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее, в течение следующих двадцати минут. Лань Чжань ушел. К возвращению мужа он шипел сквозь зубы, стараясь не закричать. Хорошо, он справится. То, что ему пришлось испытать раньше, когда у него вырезали ядро или сбросили в курганы, было гораздо хуже. Он заскулил и попытался собраться, когда вошел Лань Чжань с подносом в руке, а следом и вся команда. — Вэй Ин? — забеспокоился его любимый. — Ах, ха-ха, Лань Чжань. Все хорошо. Правда, — юноша стиснул зубы и натянуто улыбнулся, пытаясь изобразить беззаботность. — Ну, конечно, — Цин-цзе хмуро посмотрела на него. — А-Нин, сделай из этого чай. — она передала ему маленький мешочек, и повернулась к Усяню, держа в руке иглы. — С ним все в порядке? — спросил Лань Сичэнь. — Мм. Будет в порядке, — пристальный профессиональный взгляд остановился на несчастном больном. — Боль усилилась, не так ли? — Всё хорошо, — выдохнул он, пытаясь хоть как-то контролировать боль, охватившую руку. Хмурый взгляд целительницы не внушал доверия. Внезапно в воздухе сверкнули иглы. Прежде чем он успел пискнуть, она всадила в него три иглы. — Эй! Ах… о. Ха. — Лучше? — Лучше, — он искренне улыбнулся ей и Лань Чжаню, сидящему рядом и держащему его за руку. — Лучше, — фыркнула она. — Всё просто замечательно. Ты упрямый осёл, вот кто ты. Это третья жизнь, а ты еще ничему не научился. — она взяла чай у своего брата и передала его Лань Чжаню. — Вот, заставь его выпить это. — Я не понимаю, — сказал Лань Сичэнь, сжав руки в кулаки, — это должен был быть обычный ходячий мертвец, ничего опасного. — Обычный? — заныл Хуайсан, побледнев ещё больше. — Это было ужасно! Их глаза! Я никогда не смогу забыть это. Вэнь Нин передал ему чашку чая. — Это д-должно тебя успокоить. Молодой господин Не взял чашку, тихо бубня себе под нос, что лучше бы ему дали выпить. — Кто отправил запрос? — спросил Лань Чжань, прижимая мужа к своей груди. — А, он лежал поверх других бумаг на моем столе. Должно быть, его принесли вчера вместе с остальными, — Сичэнь слегка побледнел. Вэй Ин похлопал мужа по ноге, призывая вести себя поспокойнее. — Сичэнь-гэ, мы подозреваем, что это вы инициировали это путешествие в прошлое, да? Он кивнул, выражение его лица стало настороженным. — Я так думаю. — Хорошо. Рад слышать. Вы помните, как? — Нет, — его плечи поникли, — только обрывками. — Вэй Ин? — Хм? О, у меня есть теория. — он проигнорировал переглядывания вокруг него, которые буквально кричали: «Конечно ты знаешь». Не Хуайсан протянул ему миску с жареной лапшой и овощами. — Какая? — он вернулся на своё место у низкого столика и, наполнив еще одну миску, передал ее Лань Чжаню. Вэй Ин усмехнулся, принимая от Вэнь Нина банку соуса чили. — Айя, спасибо, диди. — Вэй Усянь, мы все тебя ждем. Пожалуйста, продолжай, пока я не наделала в тебе ещё больше дырок, — сказала Цин-цзе с улыбкой, больше походящей на оскал. — Хорошо, хорошо. С концепцией путешествия во времени я уже работал раньше. Когда вам приходится пройти через ад, естественно, появляется желание вернуться и все исправить. — он взглянул на Лань Чжаня, который поцеловал его в висок. Все остальные в комнате кивнули. Если кто-то из них и хотел этого, то они находились здесь. — Так или иначе. Насколько я понимаю, есть два способа совершить путешествие во времени: отправить себя или свою душу. Если вы отправите свою душу, вы попадаете в себя в какой-то момент временной линии. Отправляя себя, вы окажетесь в альтернативной временной шкале, где вас будет двое. — Поскольку здесь нет двойников, в прошлое были отправлены наши души, — сказала Цин-цзе, накладывая себе еду. — Имеет смысл. Какое отношение все это имеет к тому, что произошло сегодня? — Я уже приближаюсь. В любом случае, для достижения цели потребуется много духовной энергии. — Не уверен, что понимаю, — сказал Лань Сичэнь. — Ты хочешь сказать, что я не мог отправить нас обратно? — Что ж, есть только один способ узнать. — Сопереживание. — И мой Лань Чжань выигрывает поцелуй. — он приложился к щеке своего мужа, наслаждаясь розовым оттенком его ушей. — Вы хотите увидеть мои воспоминания, — глава ордена сел на подушку у низкого столика. В его глазах сквозила легкая тревога. — Это единственный способ, который пришёл в голову, — сказал ему Вэй Ин, надеясь, что мужчина не рассердится на него за вторжение в личные воспоминания. — Какое это имеет отношение к ночной охоте? — спросил Хуайсан, медленно подползая к ним на коленях. Вэй Ин добавил в миску еще немного соуса. — Именно это я и хочу выяснить. Расскажу, как только узнаю. — Хорошо, — согласился Лань Сичэнь. — Когда? Он расслабился и продолжил есть. — Сегодня вечером, после отбоя. Сначала мне нужно подготовить пару вещей. — Я хотел бы участвовать, — сказал Лань Чжань, глядя на своего брата. — Я тоже, — кивнул Не Хуайсан. — Чем больше я знаю, тем больше могу помочь. Сначала Лань Сичэнь казался расстроенным и загнанным в угол, но потом успокоился и расправил плечи. — Возможно ли, чтобы в Сопереживании участвовало более одного человека? Вэй Ин кивнул. — Если все участники поделятся своей духовной энергией, я могу изменить рисунок печати, чтобы было больше свидетелей. — Тогда могут все желающие. — он встал и, уходя, кивнул брату. Вздохнув, Вэй Ин передал пустые миски Вэнь Нину. — Нам понадобится, чтобы кто-то присматривал за нами и приводил в себя тех, кому станет плохо. — Я, — улыбнувшись, вызвался а-Нин. Усянь отзеркалил его улыбку. — Отлично. Мне нужно несколько часов, чтобы подготовиться, так что… — Есть время отдохнуть, — сказал муж, заворачивая его в одеяло. — Спи. — Я не устал, — запротестовал он, пытаясь освободиться. — Тебе понадобится вся энергия, и, к тому же, ты ещё восстанавливаешься, — сказала целительница Вень, одновременно посылая безмолвное сообщение Лань Чжаню. — Спи, или он заставит тебя. Вэй Ин рассмеялся. — Он не заставляет меня спать. Во всяком случае, он меня… — Знаешь что? Я не хочу знать, — оборвала она, направляясь к двери. — Мы вернемся после отбоя. А-Нин, пошли. Не Хуайсан подмигнул ему и ушёл вместе с ними.

***

Когда наконец пришло время, Вэй Ин внес последние штрихи в печать, которую он начертил на полу Цзинши. Лань Чжань привёл остальных. Ранее они расчистили место, достаточно большое, чтобы можно было сесть. Он указал на центр круга. — Сичэнь-гэ, не могли бы вы сесть здесь, пожалуйста? Его деверь кивнул и сел, куда он указал; его бело-голубая мантия взметнувшись, улеглась вокруг него. — Спасибо. А теперь мне просто нужно, чтобы вы помедитировали и сосредоточились на том, что вы можете вспомнить о том дне. Рука старшего Ланя дернулась, но он закрыл глаза, выровнял дыхание и погрузился в медитацию. Вэй Ин кивнул остальным. — Садитесь там, где написано ваше имя. Они расположились вокруг Сичэня, Лань Чжань слева от Вэй Ина, Цин-цзе справа от него и Хуайсан напротив. Как только они были готовы, он положил руку на рисунок. — Влейте немного энергии в заклинание. Нас втянет в его воспоминания, как только печать активируется. Не теряйтесь в увиденном, иначе можете не вернуться. Вэнь Нин коснется вашего плеча, если решит, что у вас проблемы. Это будет спусковым крючком, который вытащит вас обратно. — он посмотрел на каждого. — Готовы? Начали, — сказал он и закрыл глаза.

***

Первое, что заметил Лань Чжань — в комнате был беспорядок. Это так непохоже на его брата, что принесло беспокойство. Буквально везде — на кровати, полу, почти на любой поверхности — валялись бумаги, свитки и книги. Подносы с несъеденной едой были свалены в угол и забыты. Сичэнь не мог вспомнить, как давно он ел. Его чай часто был холодным, но он пил, чтобы облегчить боль в горле и груди. Лань Сичэнь сидел за письменным столом с кистью в руке, не обращая внимания на испачканные тушью одежды. Он схватил еще один свиток, бормоча что-то себе под нос, пока читал его. Где-то должен был быть ответ. Все эти глупые люди со своими теориями. Разве они не понимали, что есть более важные вопросы, чем «как не совершать ошибок?» Ни одна из их философий не помогла ему уберечься от лжи Мэн Яо. Ни одно из их учений не помешало ему отправить адептов Лань на Луанцзан, чтобы убить группу беспомощных пожилых людей. Должен быть способ вернуться. Часами он читал книгу за книгой и груды древних свитков. Он не остановился, даже когда его глаза горели от сухости, а тело ныло от неподвижности. Каждый раз, когда он терял сознание, не в силах больше бодрствовать, отчаяние заставляло его прийти в себя. Наконец, он нашел то, что искал. Свиток был старым, немного порванным и трудночитаемым, но это было оно. Волнение и надежда охватили его. Он мог это сделать. Он мог вернуться и все изменить. Его трясло от волнения, голова кружилась от усталости и недостатка еды. Он активировал свое ядро, чтобы очистить свой разум. Отдохнуть можно и позже. Прямо сейчас необходимо было приступить к работе и изменить свое прошлое. Он сбросил всё со стола и достал чистый лист. Его дыхание сбилось, когда он переписал заклинание, стараясь не наделать ошибок. И застыл. Кого бы он послал? Кого он мог послать? Согласно записям, он мог отправить столько людей, сколько хотел, пока у него была энергия для активации печати. Всё, что ему нужно было сделать, это записать имена тех, кого он хотел привести. Лань Сичэнь встал из-за стола, не обращая внимания на то, как закололо затекшие ноги. Любой, кого он вернет, будет помнить эту жизнь. Он должен был быть осторожен. Ошибившись, и он может сделать еще хуже. Трясущимися руками он провел пальцами по волосам. Его поломанные ногти зацепились за колтуны, но это не имело значения. Ничто не имело значения, кроме исправления прошлого. Сичэнь бросился обратно к столу и схватил кисть. Разделил лист на три столбца: один «да» для спутников, один «может быть», третий для тех, кто точно «нет». Первым, кто пришёл на ум, был Ванцзи. Кисть зависла над первой колонкой. Он действительно хотел, чтобы его брат помнил эту жизнь? Не лучше ли ему забыть? Он написал его имя в колонке «может быть». Вэй Усянь. Еще одна проблема. Если Сичэнь вернет его, у него появится могущественный союзник. Однако он, вероятно, захочет быть с Ванцзи, в то время как сам Первый Нефрит предпочёл бы держать тёмного заклинателя подальше от своего брата. С другой стороны, если у него не будет воспоминаний, Сичэнь сможет придумать способ удержать Усяня от темного пути. Тогда они могли бы быть вместе без всех этих страданий. Несмотря на то, что часть его всё ещё ненавидела мужа брата, Ванцзи был с ним счастлив. Вэй Усянь попал в список возможных. Если он вернёт Вэй Усяня, возможно, будет хорошей идеей вернуть брата и сестру Вэнь. По крайней мере, они могли бы сбежать со своей семьей в безопасное место. С другой стороны, Вэнь Цин была близка к Вэнь Жоханю. Если они исчезнут, это может слишком сильно нарушить временную шкалу. Тогда он утратит способность знать будущее. Разочарованный, он углубился в список, кого точно не стоит возвращать. От дяди будут одни проблемы. Минцзюэ? Мог ли он вернуть мертвых? Это не имело значения. Он не хотел, чтобы глава Не помнил что-либо о своей смерти. Кто-нибудь из Цзиней? Нет. Они воспользуются ситуацией в своих интересах. Кто-нибудь еще из ордена Лань? Нет. А малыш Мо был слишком мал, чтобы участвовать в этом. Он царапал имена на бумаге, в нем рос гнев. Су Шэ. Однозначно нет. Сюэ Ян? Нет. Он крупно написал имя. Почему он вообще их рассматривал? Цзян? Наследник Цзян был вспыльчивым и несдержанным, слишком поглощенный собой, неспособным оказать помощь. Даже после событий в храме орден Юньмэн Цзян держался особняком. Орден, когда-то известный своим дружелюбием, теперь славился враждебностью и вспыльчивостью Цзян Ваньиня. Не Хуайсан. Он остановился на этом имени. Этот мужчина использовал его. Он заслужил это. Лидер Не был умным, способным решать проблемы, которых никто не замечал. Он записал свое первое «да». Мэн Яо. Нет. Он не хотел, чтобы его бывший друг помнил ужасные вещи, которые он совершил. Если бы он вернулся достаточно далеко в прошлое, то мог бы спасти его. Сичэнь громко застонал. Это была еще одна проблема — в какое время вернуться. Слишком далеко — и он ничего не сможет сделать. Слишком близко — и ничего не изменится. Все записи смешались. Он разорвал их, скомкал и отбросил в сторону, чтобы начать заново. Долго сидел, снова и снова переписывая имена и даты. Голова закружилась, в глазах всё поплыло. Гнев захлестнул его. Почему это было так тяжело? Почему это случилось? Почему так много людей, которых он любил, должны были страдать или умереть? Он ненавидел старейшин, которые наказали Ванцзи. Он ненавидел своего брата за любовь к Вэй Усяню и ненавидел Вэй Усяня за то, что он недостаточно хорош для Ванцзи. Он ненавидел Минцзюэ за то, что тот умер, несмотря на то, что позволил Мэн Яо убить его, и презирал Цзинь Гуаншаня за то, что он отравил всех сплетнями и жадностью. Больше всего он ненавидел себя за то, что был слишком слаб, слишком безразличен, чтобы помешать стремлению а-Яо к власти. Погрузившись во все эти мысли, он хлопнул по столу. В сжавшихся кулаках смялась бумага, из носа и глаз текла кровь и капала на записи. Сичень со свистом попытался втянуть воздух, его тело упало, и все почернело.

***

Когда все вернулись в настоящее, Вэй Ин сочувственно сжал руку Лань Чжаня. Никто не мог сдержать слёз. Они даже не смели смотреть друг на друга. Вэнь Цин проверила Лань Сичэня, который сидел, дрожа, в центре комнаты. — Простите, простите, — шептал он снова и снова, раскачиваясь взад-вперед. Вэй Ин улыбнулся ему. — Эй, не беспокойтесь об этом. Мы все были там и вернулись. — Ты получил ответы? — спросил Не Хуайсан, откашлявшись. — Ага, — ответил он, повернувшись к деверю. — Поздравляю, вы демонический заклинатель.