Air freshener

      

Air freshener

             – Еда.       Сон Рён моргнул, отодвинул огромный кусок хлеба, который держал во рту, в сторону, а затем, со всем красноречием, которое мог проявить, когда его коллеги болтали и он почувствовал, что слюни могут пролиться через его расплющенные губы, ответил подавленным: – А?       На линии послышался вздох, Со Юль звучал несколько утомленным и нерешительным.       – Ты, я, еда, выпивка, бокал или два. – Вскоре после этого последовало: – Может быть три.       Сон Рён поспешно изо всех сил попытался проглотить всю еду, которой уже успел набить свой рот с помощью соджу, сделав ещё один глоток крепкого алкоголя для достоверности.       – Директор, – начал он, веселье уже сочилось из единственного слова, – Вы меня на свидание приглашаете?       Просто использование этого слова, казалось, произвело гораздо больший эффект, чем Сон Рён мог ожидать: резкое, обрывистое дыхание младшего, менеджер Чу, который чуть было не выплюнул свой рамён, Ха Гён, чьи глаза комично округлились, и остальная команда, которая мгновенно замолчала, неудобно наклонившись ближе к своему начальнику с выражениями лиц, которые варьировались от недоверчивых до шокированных.       – Знаешь, что? Забудь, – послышалось язвительное в ответ, – Не знаю, почему я даже подумал об этом…       Слова растворились в выдохе смирения, после чего брови Сон Рёна нахмурились, и легкое чувство вины пробежало сквозь него. Он задумчиво почесал лоб.       – Хорошо, – заговорил он, прерывая наступившую на короткое время тишину, – давай встретимся в обычном…       – Нет, – перебил Юль, заставив брюнета удивленно склонить голову, а затем отмахнулся от нервных вопросов, которые шептали ему подчиненные. – Я не хочу сегодня больше находиться среди людей.       – Но я человек, – запротестовал Сон Рён, прикрываясь рукой в притворном оскорблении, даже если другой не мог его видеть.       – Ким Сон Рён, ты понимаешь, что я имел в виду.       Уши Шефа уловили раздражение, лежащее в основе этого заявления, и он уступил, решив, что может продолжить играть с младшим позже. Приняв это решение, Рён фыркнул и позволил своим губам чуть-чуть приподняться.       – Хорошо, так что именно ты хочешь делать тогда?       Пауза.       – Я приеду к тебе через час.       Старший в их группе резко вскочил, отставивши свою миску с рамёном, один предупреждающий палец уже указывал на своего сожителя, в то время как его другая рука прикрывала полный рот, когда он поспешно жевал еду.       – Сон Рён, даже не…       Упомянутый мужчина выпятил нижнюю губу, медленно моргнул и расширил глаза, собирая ровно столько слёз, что они казались блестящими. Остальная часть внимания команды переключилась на менеджера, который смотрел на Шефа с явным отвращением и внутренним конфликтом.       – Ух, дерьмо. Ладно, ладно. Как хочешь, – сдался он через несколько секунд, убирая жалкое лицо Сон Рёна своими палочками для еды, прежде чем воткнуть их обратно в свою миску.       – Ну? – в телефоне раздался требующий голос Юля, но в то же время какой-то тревожный.       – Я пришлю тебе адрес, милый, – Сон Рён добавил несколько звуков поцелуев из-за доброты своего сердца, заставив своих коллег съежиться и откинуться назад со злыми взглядами, но Со Юль ничего не сказал. Возможно, он становился невосприимчивым к игривому флирту Сон Рёна, а может быть, просто слишком устал, чтобы пытаться ответить. Сон Рён предпочел бы ни то, ни другое.       – Хорошо, – сухо согласился Директор. – О, и не заказывай мусор на вынос. Пока.       Шатен оторвал телефон от уха и посмотрел на него, как будто девайс лично напал на него, хотя он быстро перевел свой взгляд и убрал устройство в карман. Заметив, что начальник собирается уйти, менеджер Чу бросил на него любопытный взгляд, и шестерёнки в его голове явно завертелись.       – Что, из-за этого придурка ты собираешься оставить нас раньше времени?       Его вопрос ещё раз привлек внимание остальных к их Шефу, который одним мощным глотком допил оставшийся в стакане алкоголь и с удовлетворенным стуком поставил его обратно.       – Кто-то должен позаботиться об этом обжоре, – ответил он, поглаживая складки на своем кремовом пиджаке, прежде чем театрально поднять портфель с пола.       – Но почему Вы? – спросила Хи Джин, переводя взгляд с Ха Гён, сидящей напротив нее, на самого мужчину, как будто это открыло бы ей то, что она пропустила.       – Что ты имеешь в виду, почему? – Чже Чжун вмешался прежде, чем Сон Рён смог ответить, достаточно спокойно, чтобы продолжать небрежно есть: – Мы все знаем, что он… – Остальная часть предложения осталась недосказанной, когда Ха Гён не так деликатно ткнула его костлявым локтем в ребра, заставляя его подавиться. Она похлопала его по спине и с угрожающей улыбкой протянула ему бокал, в то время как Сон Рён сузил глаза, а затем улыбнулся.       – Неважно, – сказала Ха Гён с вынужденным смехом, её изящная рука всё ещё грубо гладила спину коллеге, – Вам лучше идти, пока не опоздали.       Бросив на пару последний долгий взгляд, начальник быстро оглядел остальных членов команды и поднял руку, чтобы помахать.       – Я ухожу! – объявил он бодрым тоном. – Увидимся дома, менеджер Чу.       Названный мужчина пробормотал пренебрежительную тарабарщину, и Сон Рён ушел с пожеланием удачи от Ха Гён. Длинные шаги, которые никогда не теряли своей плавности, вынесли его из бара в поздний вечерний воздух Сеула. Он поспешно направился к соседнему квартирному комплексу, лишь пару раз взглянув на часы (то есть несколько раз), чтобы убедиться, что не слишком опаздывает.       И только когда показалось здание, и он перестал повторять слова Со Юля из их предыдущего разговора достаточно долго, чтобы подумать, Рён понял, что младший мог намекнуть на его желание поесть домашней еды.       Бодрая ходьба Сон Рёна прекратилась.       Если это было так, он, возможно, невероятно облажался. Ким Сон Рён был одиноким человеком, живущим стремительной жизнью, у него не было ни времени, ни энергии, чтобы стоять перед раскаленными плитой и духовкой и обращаться с острыми ножами на разделочных досках. Не говоря уже о том, что с тех пор, как он переехал к менеджеру Чу, он просто позволял старшему готовить и восхищался им, время от времени принося ингредиенты или посуду, которые требовались первому. Короче говоря, у него не было опыта, и кулинария не входила в список его способностей.       Затем в панике он попытался засунуть руку в карманы брюк, прежде чем выхватил телефон и открыл панель набора номера, чтобы умолять единственного человека, который мог спасти его.       Один гудок, два…       – Что?       Сон Рён попытался усмехнуться, хотя нервы просвечивали сквозь него, как солнечный свет, падающий в увеличительное стекло, и только тогда он понял, что расхаживал из стороны в сторону.       – Менеджер Чу, – позвал Рён своим певучим тоном, – скажите, пожалуйста, в холодильнике есть остатки еды, которыми я могу накормить Директора?       Вздох. Похоже, Сон Рён умел раздражать людей.       – Почему бы тебе просто не заказать немного еды, хм? – последовало раздраженное предложение старшего. – Это намного проще, и мне не нужно сидеть здесь в страхе, что ты сожжешь квартиру или что-то в этом роде.       Сон Рён кивнул; то, что сказал его старший, было действительно разумным и весьма правдоподобным. Тем не менее, он не мог позволить уговорить себя.       – Я совершенно уверен, что Со Юль хочет домашнюю еду.       – Со Юль, да? – На заднем плане послышалось несколько бормотаний, которые Сон Рён не мог уловить. Затем последовало тихое: –Там должно быть немного кимчи. Сделай острое тушеное говяжье мясо с кимчи, которое я купил вчера, или чего-то ещё, что ты сможешь придумать. Поищи онлайн.       Облегчение и благодарность захлестнули Сон Рёна, его плечи расслабились, когда он сжал кулак, глядя на мрачное небо над головой, как бы говоря спасибо тому Богу, который наблюдал за ним. Тушеное мясо, звучало не слишком сложно.       – Хорошо, менеджер Чу, – сказал он, добавивши: – Спасибо. Я обещаю, что квартира всё ещё будет стоять, когда Вы вернетесь! Ладно, пока-пока!       – Эй, ты слишком занизил планку. Эй! Сон Рё…       Гаджет в кармане, правая рука поправляет волосы; Сон Рён был готов приготовить лучшее в своей жизни острое тушенное мясо.       Войдя в жилой комплекс, он подключился к Wi-Fi в здании и пролистал рецепты, которые появлялись при его поиске в Интернете, пока поднимался вверх. К тому времени, когда он отпер дверь квартиры и закрыл её за собой, его большой палец коснулся одного рецепта, который казался наиболее заслуживающим доверия, а затем его глаза перешли к беглому просмотру списка ингредиентов и краткого описания приготовления.       Говядина, кимчи, соевый соус, тофу – всё должно быть в порядке.       – Верно! – воскликнул он, чтобы подбодрить себя. – У нас мало времени. Давайте начнем.       Сбросив туфли и засунув ноги в тапочки, приставленные у входа, он одновременно избавился и от блейзера. Натянув рубашку уже в комнате, защитив её запасным фартуком, Сон Рён закатал рукава, расправил плечи и зашагал глубже в кухню, готовый отдать первой готовке все свои силы.       Кастрюля с бульоном была приготовлена и стояла на огне. Он проводил большую часть своего времени до прибытия Юля, полностью поглощенный своей готовкой, считая это довольно забавным занятием, поскольку мужчина перемешивал различные ингредиенты, постоянно глядя на экран своего телефона, чтобы убедиться не пропустил ли какого-либо шага. В конце концов он решил, что определенно должен попробовать делать это с менеджером Чу почаще.       Пока тушеное мясо было на заключительной стадии приготовления, а сопровождающий его белый рис готовился на пару, Сон Рён ходил по квартире и собирал все брошенные носки и одеяла, галстуки и бумаги, а также немногочисленные частично прочитанные книги. Закончив с этим, он обнаружил, что проверяет свое отражение в зеркале в ванной, переводя взгляд с одной детали на другую.       Его имбирно-каштановые волосы, как всегда, были безукоризненно уложены, но глаза казались усталыми, а губы потрескавшимися. Несмотря на негативные аспекты, о которых он мог гудеть, глядя на свой рот, слова, слетевшие с его сияющих уст, были: – Хорошо выглядишь, Рён! – как раз тогда, когда сработал таймер, который был установлен для тушеного мяса.       Выбежав из ванной и выключив свет, шатен склонился к кастрюле, схватив ложку, помешивая еду, которая, по его скромному мнению, выглядела чертовски вкусной. Он мог только надеяться, что Юль подумает так же после всех усилий, которые были им приложены, но, опять же, всем было известно, что Директор был настоящим знатоком в еде.       Костяшки пальцев постучали по входной двери, и Сон Рён вздрогнул, наполненная ложка, которую он подносил к своему рту, вылила всё содержимое и позволила пролиться обратно в кастрюлю. Он фыркнул. «Какое идеальное время», – последовало мысленное ворчание.       Он подошел к двери, остановился и уставился на неё с… опасением? Ах, что, если его еда совсем не была хорошей, или что, если Юль был в плохом настроении и просто хотел вылить на него свое раздражение? Рён предпочел бы, чтобы над ним не издевались, находясь в его (вроде) собственном (нынешнем) доме, большое вам спасибо.       Ещё один стук. Верно. Дверь всё ещё была закрыта.       Открыв дверь, он повернул её достаточно широко, чтобы увидеть Со Юля в его полном, язвительном великолепии, бордовом костюме, который безупречно на нём сидел, как любой другой, хотя, по общему признанию, очень эффектно сочетался с его бледной кожей. Сон Рён не подозревал, что его глаза просканировали гостя сами по себе, пока они не достигли вершины и не остановились на очень ворчливом выражении лица Директора, словно вылепленного из мрамора, из-за чего он заметно дернулся.       – Почему ты так на меня смотришь? – начал он как-то бессвязно, слова смешались в потоке бормотания. – После того, как я поспешил домой и стал готовить для тебя и... Ладно, я думаю, ты должен сейчас войти.       Юль прошел мимо, даже, не взглянув на Сон Рёна. Подчиненный автоматически отошел в сторону с приподнятой рукой, жестом приглашающей в квартиру, затем собираясь потереть затылок, внезапно почувствовав странную ауру напряжения. Когда он закрыл дверь, брюнет удосужился бросить лишь скудный взгляд на шатена, который стоял, как потерянная вешалка для одежды, в пространстве между зоной приготовления пищи и гостиной.       – Острое тушеное мясо с кимчи.       Сон Рён стоял к нему спиной, когда заговорил отстраненным голосом, и каким-то образом это создавало ощущение, что его сжамкали, как лист бумаги. Старший закончил перемешивать еду в кастрюле, и на уголках его губ образовалась небольшая улыбка.       – Готово, – с удовлетворением подтвердил он. – Приготовлено с большой любовью и заботой Вашим покорным слугой!       Посмотрев через плечо на мужчину, которому, казалось бы, было неудобно, он заметил, как эти пропитанные чернилами глаза любой ценой избегали его собственных, блуждали по помещению, как будто он никогда его раньше не видел, поднимались по складной лестнице, которая вела на чердак. Ещё одна вещь, которую Сон Рён нашел странной, – это то, как эти ловкие пальцы ерзали, подушечка большого терлась о серебряные наручные часы, как будто это его успокаивало.       Старший отвернулся и взял одну из заранее приготовленных мисок.       – Снимай обувь и откладывай портфель в сторону, – сказал он, затем наполнил обе здоровенные порции и обернувшись с ухмылкой на губах, – Может быть, если ты накормишь голодного зверя в своём животе, тебе будет легче сказать мне, что не так.       Со Юль изумленно моргнул, его губы приоткрылись и сомкнулись в слабых попытках извиниться, однако это выглядело просто как маленькие вздохи.       – Что бы ты знал – я в порядке, – заверил он, как будто искренне считал это утверждение правдоподобным.       Сон Рён прищурился, ставя керамические миски на деревянный стол одну перед другой.       – Теперь ты просто оскорбляешь мой интеллект, – он плюхнулся на стул, – я физически чувствую стресс и разочарование, которые ты испытываешь как наплывы сильных волн, и это действительно ухудшает мое настроение.       Тщательно выщипанная бровь изогнулась, и туфли были впоследствии сняты, портфель Сон Рён положил на пол, и Юль обнаружил, что молча сидит напротив своей… немезиды? Подчиненного? Заклятого врага? Их отношения сильно изменились, осознал он, как только подумал об этом.       Взглянув на свою порцию, брюнет почувствовал приятное удивление, увидев, что она действительно выглядела хорошо приготовленной, и запах, исходящий от нее, несомненно, обещал вкусную еду. Он моргнул. Неужели его беспокойство действительно так легко понять? Возможно, Сон Рён просто научился лучше его читать.       – Что? Это не выглядит хорошо? – спросил Рён, наклоняясь, чтобы посмотреть Со Юлю в глаза, которые были низко уставлены: – Ты заставляешь меня беспокоиться.       Младший заставил себя сглотнуть. – И ты доставляешь мне дискомфорт, – мгновенно возразил он, не задумываясь.       Его ответ вызвал странное выражение в типично блестящих глазах Шефа. И когда последний откинулся в сторону с легкими морщинами на лбу и слегка приподнял руки в притворной капитуляции, брюнет почувствовал укол вины, прорезающийся сквозь его голод.       Юль снова посмотрел на еду.       – Спасибо за еду, – выдавил он в конце концов приглушенным голосом, поспешно набив рот, прежде чем его снова заставили заговорить. Однако его слов было достаточно, чтобы сияние детского счастья вернулось в глаза Сон Рёна, и шатен в ответ наклонил голову.       Теперь, когда он на самом деле ел еду, которую Сон Рён приготовил для него, тот факт, что она была слишком острой, был приемлемым и почти не принимался во внимание, потому что периферийным зрением Со Юль мог видеть, что шеф-повар-новичок с нервным ожиданием наблюдает за его реакцией.       – Это вкусно, – высказал он ему свою первую оценку, – Мне нравится.       Со Юль осознал, что сияющая ухмылка, растянувшаяся на губах Сон Рёна, странным образом стоила жгучих ожогов его языка, и когда старший испустил преувеличенный вздох облегчения, он закатил глаза.       – Слава Богу, – выдохнул Рён, – ты даже не представляешь, как я волновался по этому поводу, – а затем: – Ох! Я забыл про рис!       Пока он неуклюже встал со своего места и направился к рисоварке, Юль смотрел, снова набивая рот, пристально глядел на человека, который явно был не в своей тарелке на кухне, но в то же время так стремился произвести впечатление. Это не обязательно выходило за рамки его характера, но Со Юль не мог не задаться вопросом, почему он так увлечен. Возможно, они действительно начали идти по пути к установлению дружбы между ними.       – А вот и он, – сказал шатен, вернувшись с дымящимся белым рисом, – дай ему остыть, прежде чем попробовать.       – Хм, – промычал Юль в ответ, пережевывая слишком большое количество еды во рту.       Проходили минуты, и пока Со Юль был по большей части сосредоточен исключительно на своей еде, он не мог не заметить, как его кожа покалывала под интенсивным расчетливым взглядом, и с середины своей трапезы младший больше не мог этого выдерживать.       Как раз в тот момент, когда Директор собирался заговорить и его взгляд поднялся, чтобы встретиться со взглядом другого, он столкнулся с радужным изображением Сон Рёна, со вздернутым подбородком, прижатым к его правой ладони. Почему-то грудь младшего вздрогнула. Его загорелая кожа казалась теплее в желтом свете кухонного освещения, и именно тогда он почувствовал смесь чувств, одним из которых было утешение.       Юль рассеянно провел языком по губам, не желая ерзать под натиском долгой паузы.       – Ты хочешь поговорить о том, что ввело тебя в хандру сегодня? – последовал вопрос Сон Рёна. Его голос всегда был легким, но каким-то образом пронизанным искренней озабоченностью.       Со Юль нахмурился, несмотря на свой подсознательный отказ позволить себе быть слишком очевидным в своих эмоциях.       – Не совсем, – тихо проворчал он, – в произошедшем не было ничего страшного. Просто многие вещи пошли не так одновременно.       Сон Рён издал понимающий гул, кивнул и добавил: – Один из тех дней, да?       Юль утвердительно хмыкнул.       Снова наступила пауза в разговоре, оба ели, Сон Рён наблюдал за Юлем, а Со Юль избегал его взгляда. А затем тот голос, который раньше раздражал его, сглаживая и вытягивая гласные, спросил: – Но зачем ты пришел ко мне? Я думал, что меня навсегда заклеймили твоим самым большим раздражителем.       И Юль не знал, что сказать, потому что даже он не знал ответа. Почему вообще подумал позвонить психу? Может быть, это было из-за того, что что-то в Сон Рёне было притягательным, манящим; он втягивает вас в себя, а затем наматывает на вас свои нерушимые узы. Ким Сон Рён был буйным, шумным, озорным и чрезмерным, и, что бы он ни говорил, Со Юль находил его общество облегчением от робкой скуки, в которую превратилась его жизнь.       – Мне нужно было подышать, – сказал он в конце, доев еду и отставив миску в сторону.       Второй раз за вечер Сон Рён широко улыбнулся, но это не было похоже на предыдущие его улыбки. Казалось, что в этой есть скрытое понимание, но в то же время недоумение, вопросы, кружащиеся за темно-коричневыми стеклянными омутами его глаз.       – Что же, я буду твоим освежителем воздуха, когда-либо тебе это понадобится, – в конце концов объявил он игривым тоном, затем допивая то, что осталось от тушеного бульона. Он промокнул уголки губ тыльной стороной ладони, когда Юль с презрением наблюдал за ним, что, по-видимому, позабавило старшего.       – В любом случае, одна из моих любимых программ начнется с минуты на минуту, – звякнули миски, поставленные друг на друга и опущенные в раковину, чтобы потом помыть, – и я не планирую пропускать её.       Юль хранил молчание, наблюдая, как пальцы Сон Рёна борются с узлом на фартуке, который спустился чуть выше пояса его брюк, натягивая его концы, пытаясь выбрать край, достаточно длинный, чтобы можно было схватить его. Брюнет разочарованно хмыкнул, продолжая терпеть неудачу, прежде чем оглянуться через плечо и кивнуть головой в сторону себя.       – Со Юль, помоги мне.       Разуму мужчины потребовалось мгновение, чтобы обработать требование, но в конце концов он встал, не забыв усмехнуться и закатив глаза. В несколько шагов обошел маленький столик и встал позади Сон Рёна, который смотрел вперед, ожидая, пока противный узел развяжет кто-то, кто действительно мог видеть, что делает.       Юль моргнул, увидев узел, который слегка прижался к нижней части спины другого, опасаясь непостижимых причин, а затем его руки поднялись и остановились на нём, пытаясь понять, какой из концов был заведомо неверным. Его костяшки коснулись спины Сон Рёна, и, хотя зудящий материал рубашки действительно не позволял им соприкасаться, Со Юль не мог не почувствовать себя неловко.       Он обратил внимание на то, что Сон Рён был относительно ниже его ростом, и что, возможно, это был самый тихий и наиболее продолжительный момент из тех, что он видел, общаясь с ним, в течение длительного периода времени.       – Готово, – сказал он, когда узел развязался в его руках, и Сон Рён мгновенно отступил, стягивая фартук через голову.       – Спасибо, на секунду я подумал, что навсегда останусь с этой штукой, – он сложил легкий материал и бросил его на барную стойку. – Я уже спланировал пять способов превратить его в одежду.       Со Юль приподнял бровь при этом заявлении и поджал губы, как он всегда делал, когда Сон Рён говорил что-то глупое.       – С твоим чувством стиля, я уверен, что все они были бы ужасны.       Сон Рён посмотрел на него с оскалом, похожим на ухмылку: – Кто сделал тебя экспертом в области моды?       И снова младший фыркнул, скрестив руки на груди.       – Не ухмыляйся так, так ты похож на психа.       Его глаза сузились, а голова откинулась назад, когда Сон Рён сделал быстрые шаги к нему, его подбородок был минимально приподнят, так что они смотрели прямо в глаза друг другу, притворное выражение боли распространилось по его чертам лица.       – Вот я вежливый и дружелюбный, готовлю тебе еду и впускаю тебя в свой дом, а ты достаточно груб, чтобы обидеть меня, – одна его рука уперлась в бедро, пока он говорил, в то время как другая размахивала взад и вперед. между ними: – Ах, просто… Неважно.       Сон Рён оставил Юля сбитым с толку и быстро обошел своего начальника, прошел в гостиную и включил телевизор. Плюхнувшись на бледно-серый диван с удовлетворенным вздохом, он свободно держал в руке пульт, переключая каналы. Со Юль с опозданием последовал за ним, но ненадолго поколебался, прежде чем сесть, глядя на шатена, который прижал колени к груди, упираясь ступнями в носках в диванную подушку.       – А, вот и он, – радостно объявил Сон Рён, улыбка появилась на его губах, привлекая внимание Юля к телешоу, которое сейчас было в эфире.       – Ты имеешь в виду ведущего? – озадаченно спросил он, его брови сдвинулись, образовывая складку на бледной коже между ними.       – Конечно, – Сон Рён искоса взглянул на него, – О ком ещё я мог бы говорить?       Его ответ прозвучал так, как будто вопрос был невероятно глупым, и это заставило Со Юля нахмуриться, сосредоточившись на экране, скрестив ноги. Затем он расстегнул пуговицу пиджака своего костюма и скрестил руки на животе.       – Как я могу узнать, что происходит в мозге психа? – горько пробормотал он себе под нос, хотя это, к несчастью для него, было всё ещё достаточно громко, чтобы его услышал шатен по другую сторону дивана.       – Ты не можешь, потому что ты социопат, но очевидным ответом был он, потому что он там самый привлекательный, – сдержался Сон Рён, раздраженно показывая язык младшему.       Голова Юля резко повернулась в его сторону, настолько резко, что Сон Рён вздрогнул в ответ и задумался, не вывихнул ли он себе чего. Какое-то странное мгновение Со Юль просто смотрел на него прищуренными глазами с приоткрытыми губами, которые всегда казались надутыми, теперь, когда Рён подумал об этом.       – Привлекательный? Он? – В состоянии очевидного замешательства он выдавил: –Я думал об этом раньше, но ты… ты действительно….       Сон Рён огляделся, по-совиному моргнув, прежде чем склониться вперед: – Что?       Юль напрягся, черты лица приобрели типичное выражение отвращения, но его пульс участился, а ладони стали ужасно влажными.       Он собрался с духом, а затем: – Ты действительно по ту сторону баррикад?       Пауза, во время которой пытливый взгляд Сон Рёна превратился в легкую интригу.       – Ты имеешь в виду гей? – спросил он, просто для подтверждения.       Само по себе слово заставило Со Юля поерзать на своем месте, так как вся ситуация внезапно показалась тяжелой и неудобной. «Может, мне не стоило так нагло спрашивать», – мельком подумал брюнет.       В ответ он один раз кивнул. По правде говоря, он ожидал, что Шеф разразится приступом своего нетипичного смеха, громкого и перемежающегося с хрипами, но вместо этого наступила тишина, заставившая его задержать дыхание и уставиться на последнего, ожидая ответа. Телепрограмма с тех пор была проигнорирована, поскольку Сон Рён оперся локтем на спинку дивана и почесал бровь, как будто обдумывая, что сказать. «Хотя он, наверняка, уже знал, что сказать». Кто ходит вокруг ответа на вопрос о своих предпочтениях? Абсурдность даже мысли о том, что такая вещь правдоподобна, почти вызвала у него раздражение.       – Ну, я никогда раньше не думал об этом, – отстраненно признался Сон Рён, – Может быть.       Его решительное пожатие плечами только рассердило Со Юля, который обнаружил, что слишком увлечен этой темой и не способен понять причину.       – Что ты имеешь в виду под может быть? Тебе сколько? Тридцать лет? Ты уже должен знать!       Увеличивающаяся громкость его голоса заставила Сон Рёна потереть ухо, морщась, прежде чем указать предупреждающим пальцем на младшего, который всё ещё сердито смотрел на него, как будто конкретный шатен был самым тупым человеком в мире.       – Хорошо, во-первых, – начал Сон Рён, его собственный голос показывал растущее разочарование, – не начинай кричать, иначе у меня заболит голова. Во-вторых, я просто никогда не навешивал на себя определенный ярлык. Мне нравятся те, кто мне нравится. Всё просто. – Он поднял руки и открыто пожал плечами, очевидно обозначая это как «Кого это волнует?».       – У меня не было времени думать о правильных отношениях, но, я имею в виду, у меня никогда раньше не было чувств к женщинам. Даже если они мне симпатичны, я просто не могу представить себя с ними. А вот этот ведущий? – он небрежно указал на телевизор, но бровь изогнулась в знак признательности, глаза Со Юля автоматически последовали его примеру и тоже посмотрели на мужчину. – Он милый. Я был бы не против, если бы мы...       Юль запаниковал, поджал губы, прежде чем быстро поднял руку, чтобы остановить разговор.       – Я понял. Достаточно.       Сон Рён остался с приоткрытым ртом, с его языка сорвалось недоговоренное слово, затем он крепко стиснул челюсть. На его лице появилась улыбка, но она была натянутой и не имела привычного игривого оттенка.       – Что? Тебя задевает то, что я гей?       Хотя его губы были плотно сомкнуты, изумление и обида сияли в его словах так ярко, что Юль почувствовал, что его ослепляет внезапный прилив вины, и это бесконечное множество чувств внутри него кипело вместе с ним. Младший отвел взгляд и посмотрел на телевизор, который освещал комнату изменяющимися цветными бликами.       – Нет, – последовал запоздалый ответ, но то, как его пальцы сжимали ткань костюма, прилипшую к бицепсам, рассказывало другую историю, которую Сон Рён с горечью истолковал. Неверно.       – О, мистер Директор – гомофоб, – начал он, кивая головой, как будто это объясняло множество вещей.       – Я не! – Со Юль резко запротестовал, хмурясь при слове. Было неправильно использовать такой термин, и было противно слышать ледяной голос шатена, когда он был направлен на него. Он выровнял дыхание. – Я только…       Сон Рён смотрел на него с притворным безразличием, как будто не беспокоился о продолжении разговора. Юль прижался языком к щеке, хмуро глядя на сосновый журнальный столик, который почти касался его голени. Он решил, что это невозможно сделать под давлением. Как он мог попытаться разобрать, исследовать и понять, что это были за своеобразные сочетания эмоций, которые он испытывал? В момент, когда от глаз Сон Рёна тепло распространялось по его коже, как лесной пожар, воспламеняя кончики его ушей, касаясь щек? Его руки были невероятно липкими.       – Оставь это, – протянул он сквозь зубы, сожалея о том, как гневно прозвучали слова для старшего, даже если ярость предназначалась не ему.       И снова взгляд Сон Рёна стал расчетливым, но при этом заботливым, его зрачки слегка сузились, а веки нервно моргнули, у него появилось подозрение, что, возможно, Со Юль был просто застигнут врасплох, хотя его поведение указывало на нечто более глубокое. Он задумчиво потер указательный палец о подбородок.       – Ты знаешь, – прервал он затянувшееся молчание, заполненное исключительно смехом и восклицаниями из телевизора, – слово «гомофоб» технически означает того, кто боится гомосексуализма.       – Я не –       – Лучший способ преодолеть страх – это противостоять ему лицом к лицу, – продолжил Сон Рён, говоря вопреки протесту Со Юля, – Итак, ты хочешь поцеловаться?       Младший вздрогнул. Его светлая кожа вспыхнула почти ярко-красным, а сердце так сильно стучало об грудную клетку, что он мог поклясться, что это больно, но его разум – его разум был в состоянии полного беспорядка, странные мысли возникали среди полнейшего хаоса.       – Поце – Ты действительно сошел с ума, Ким Сон Рён?       Мужчина криво улыбнулся, его ноги упали на пол, когда он наконец разжал их.       – Я всегда таким был, – легкомысленно пошутил он. – Ну? Что ты скажешь?       Со Юль больше не мог контролировать свое прерывистое дыхание, его глаза притягивались к глазам старшего. Он не мог понять почему, но обдумывал свой ответ, как будто не должен был знать этого с самого начала. Ему это не понравится. Он знал, что этого не произойдет.       – Я думал, что твой типаж – ведущий, – вместо этого сказал Юль, как будто тянул время, – я не похож на него.       Едва заметная дрожь в его словах заставила Сон Рёна весело усмехнуться, мужчина придвинулся ближе к другому на диване и был приятно удивлен тем фактом, что Со Юль не отодвинулся.       – Ммм, – промурлыкал он, делая вид, что думает, глядя в потолок, постукивая по подбородку, – Мой типаж меняется. В настоящее время мне также очень нравятся заносчивые, высокомерные, прожорливые мужчины в костюмах, которые могут быть или не быть гомофобами.       Лицо Со Юля заострилось, несмотря на то, что каждая его мысль была затуманена очаровательной улыбкой Сон Рёна, глазами, которые сияли, как хрустальные диски, и белой рубашкой, которая практически прилипла к его коже, натягиваясь на удивительно накаченной груди, когда он сидел слегка согнувшись, положив руку на спинку дивана, в опасной близости к плечу младшего.       – Я не гомофоб, – наконец сказал он, уже без запинки.       Сон Рён усмехнулся.       – Я рад, что ты согласен с тем, что ты заносчив и высокомерен.       Со Юль недоверчиво рассмеялся, осознав, что попал в установленную ловушку, закатывая глаза. Ухмылка Сон Рёна сменилась улыбкой, наблюдая, как напряженная поза Юля постепенно уходит.       На телеэкране началась реклама, и цветные блики танцевали на коже младшего, отражаясь в серебре его часов, и Сон Рён перевел взгляд на руки, которые больше не сжимали бедра, а просто лежали неподвижно. Когда он снова поднял свои глаза, взгляд Со Юля был направлен на него, но в нём едва ли отражается трепет, в основном проявляется робкое любопытство.       Между ними воцарилась тишина, безмолвное, растянутое мгновение, которое, казалось, длилось неопределенное количество времени, и они сидели так, глядели, почти не думая, дыша.       Когда Сон Рён почти осторожно переместил руку, которую держал на спинке дивана, чтобы коснуться пальцами щеки Юля, последний не вздрогнул, а просто бросил взгляд на прикосновение и снова посмотрел в глаза старшего.       – Ты действительно возненавидел бы меня, если бы я поцеловал тебя сейчас?       От вопроса, произнесенного таким шепотом, у Юля вздулись легкие, его мышцы ненадолго напряглись, прежде чем он резко покачал головой.       – Нет… я не знаю, – сказал он, на мгновение взглянув на губы Сон Рёна.       Шатен хмыкнул, намеренно позволяя собственным глазам задержаться на губах Со Юля, прежде чем, начать наклоняться вперед.       – Скажи мне, если хочешь, чтобы я остановился, – пробормотал он, находясь достаточно близко, чтобы его дыхание обдувало разгоряченное лицо нервничающего мужчины, которое пылало всё сильнее.       Со Юль оставался совершенно неподвижным, мышцы челюсти напрягались и расслаблялись, пока он изо всех сил старался игнорировать безумные призывы в голове, говорящие ему выбраться из какой бы то ни было происходящей сейчас ситуации и притвориться, что ее никогда не было; но другая его часть не хотела уходить, не хотела притворяться. Он хотел знать, каково целовать мужчину, он хотел знать, каково целовать Ким Сон Рёна.       Он так и остался в таком положении, наблюдая, как Сон Рён приближается, и его глаза начали закрываться; Юль продолжал наблюдать, пока расстояние между ними не сократилось до минимума и их губы не соприкоснулись. Миг, и ещё один, и ресницы Со Юля сомкнулись, как крылья ворона, всё, казалось, встало на свои места, когда он почувствовал, как Сон Рён придвинулся ближе. Привставая на диване, старший поднимает его тело на колени, а затем его руки смело обхватывают лицо младшего, которое потянулось вверх, чтобы встретиться с ним.       – Все в порядке? – Его слова были заглушены губами Юля, и последний ответил бы, если бы не хотел разрушить наложенное на него заклинание, поэтому он просто отчаянно закивал, подталкивая свою голову выше, чтобы встретиться с губами Сон Рёна.       Губы старшего слегка хаотично приоткрывались и смыкались, каждый раз соприкасаясь с губами Со Юля, пока они не впали в единый ритм, который постепенно становился всё быстрее. Сильные выдохи сталкивались и смешивались друг с другом даже после того, как они отстранились друг от друга, задыхаясь.       Юль ошеломленно посмотрел на Сон Рёна, и по какой-то невыразимой причине первое слово, которое пришло ему на ум, когда он увидел его, было красивый. Мужчина был красив, с легким оттенком розового на загорелых щеках, его губы краснее, чем обычно, и переливались в слабом свете, как рубины. Что бы ни овладело им, позволив ситуации достигнуть такого момента, на него обрушилось столько противоречивых эмоций, а разум чуть не впал в бешенство. И, если бы не ощущение теплой руки, успокаивающе поглаживающей его затылок, оно бы так и случилось.       Он заставил свою голову работать, а тело двигаться, глядя на Сон Рёна, который улыбался ему, смотря сверху вниз.       – Ну что, тебе удалось побороть свой страх? – дразняще спросил он, нарочно облизнув губы, чтобы привлечь и без того плененное внимание младшего.       – Возможно… – Со Юль сглотнул, его собственные руки неуверенно схватили Сон Рёна за талию: – Возможно, тебе стоит попробовать ещё раз.