Крылья

— Кааас... Кастиэль, прошу, приди. Я зову тебя уже полчаса — С ноткой тревоги в голосе протянул Винчестер, который уже толком и не ожидал услышать знакомый шорох крыльев и самого ангела. Недовольного ангела. Скрестив руки на груди, Кастиэль с интересом и возмущением смотрел на охотника, который, сидя на кровати, так же с любопытством и неверием смотрел на небесное создание. Они не общались уже неделю, умудрившись окончательно разругаться на манер супружеской пары, о чём не раз шутил Сэм, подтрунивая над братом и настраивая его на разговор с пернатым другом. Да и привил чувство вины, ведь учитывая сказанные слова, которые даже в пьяном бреду имеют вес, и судя по всё ещё чертовски обиженному ангелу, весьма тяжёлый. Он успел уже несколько раз назвать себя полным придурком и кретином, не раз горел желанием прибить самого себя за то, что сделал со своим ангелом. Как он вообще мог додуматься нахваливать чужие крылья, которые он-то и не видел никогда, в отличие от крылатых конечностей ангела четверга, которые тот показал лишь пару раз в виде невероятных размеров тени в сарае и после, во время их первого раза. Дин - кретин, придурок и жуткий эгоист, считающий, что именно ему в первую очередь нужно смотреть на крылья его ангела, а не какому-то Габриэлю, который в отличие от шатена не раз занимался чисткой этих самых крыльев, даже после того, как до тугодумов дошло открыться друг перед другом во всех смыслах. Жгучая ревность стала рычагом, толчком по направлению к бару, и потом к тому, что имеем: обиженный, злой ангел и подавленный, ненавидящий себя человек. Чудненько, не правда? В итоге вот он сидит и смотрит на ангела, который кажется готов уделить толику внимания чему угодно, кроме как человеку, которого не видел уже чёртову неделю и кажется был готов не видеть никогда. Он тоже устал, тоже нервничал, переживал, но выслушав речь о том какой он придурок, показывающий всем и вся своё достоинство, даже не хотел объясняться. Устал от вечных вспышек ревности охотника, от чувства собственного достоинства и неоправданной грубости. Да, он любил своего человека, но это не значит, что позволит даже ему ломать собственные крылья. Не ему. Смотря на человека, Кас всё же холодно поинтересовался, что ему нужно раз тот, так старательно звал его, буквально чувствуя, как напряжение между ними накаляется с каждым сказанным словом. Дин лишь выдохнул и, привычно почесав затылок, встал. Нет, он никогда не умел извиняться прямо, словами, скорее действиями и поступками, чем вот так, глядя в глаза партнёра. Ему всегда было сложно принять свою вину окончательно, особенно в таких мелочах, как отношения и пьяное состояние, которое он вовсе никогда не контролировал и не предполагал, что надо. Но ангел менял его, неумолимо и незаметно, раз за разом, исправляя что-то в Винчестере, и, на самом деле, он был не против. Даже сейчас, чувствуя себя максимально неудобно, мысленно Дин был благодарен Касу за то, что научил извиняться. А потому, подняв взгляд с ботинок небесного воина, посмотрев в синеву прищуренные глаз, начал осторожно: — Кас я... Прошу, прости меня. Я знаю, что не стою твоего прощения, твоего взгляда, но я не могу. — Каждое слово, казалось, было пропитано сожалением и тоской, в то время как в глазах плескались те же эмоции, — Я полный придурок, что тогда, что сейчас, ведь сделал тебе больно и нахваливал эти дурацкие причиндалы. Грубил, обзывал, ревновал и делал больно... Прошу, Кас, что мне сделать, чтобы ты просил меня — И сделал шаг ближе, с мольбой смотря на ангела, вовсе не зная, что сказать теперь, когда их разделали лишь несколько шагов и пропасть одновременно. — Я не знаю, Дин — Словно через вечность, хотя, судя по часам на стене, всего пару минут, сказал Кастиэль, так и не посмотрев на человека — Я устал. Устал от твоей ревности, хотя никогда не давал повода. Устал от твоего пьянства и вечного неудовлетворения. — Он поднял взгляд и так же внимательно посмотрел в зелёную радужку глаз, — Я устал от вечных извинений и того, что каждый раз ничего не меняется, Дин. — Кас... Одно слово, но сколько эмоций. Казалось, Дин прямо сейчас упадёт на колени и будет слёзно просить, умолять не оставлять его, быть рядом и клясться, что исправиться. Он знал, что он полный придурок, раз заставлял ангела чувствовать всё это после пары лет любви человека и временного счастья осознания что чувства взаимны. С сожалением смотря на ангела, всё что он мог сказать, так это несколько слов извинений, звучавших тут и ранее, и едва различимой просьбы не уходить, дать второй, последний шанс. Вообще далеко не первый, по подсчётам охотника это уже, наверное, пятый раз, когда ему дают возможность исправиться, но этот момент отличается. Сейчас он как никогда понимает, что это будет последний, если не эта встреча последняя у них. Он не был уверен, что ангел его простит после всего, да и не обязан прощать, но искренне надеялся, что тот даст последний шанс быть рядом, а не исчезнет, оставив человека одного навсегда. Дин заслужил этого более чем, но от одной мысли, что по собственной глупости он потеряет любимого, становилось чертовски плохо, и желание исправиться, быть лучше для брюнета, зашкаливало. Кас это видел. Видел и называл самого себя доверчивым глупцом, когда, преодолев расстояние, не крепко обнял человека и привлёк к своей груди. Глупый, влюблённый ангел, вечно прощающий всё охотнику, который порой был абсолютно невыносим. Но не сейчас. Сейчас Кас чувствовал решительность и безнадёгу мужчины, ощущал его боль и желание быть лучше. Чувствовал всё, как всегда. — Последний раз, Винчестер. Последний. В следующий раз я не появлюсь — Холодно, но с толикой нежности, прорвавшейся сквозь преграду усталости и холода, сказал ангел, чувствуя как крепкие, сильные руки обняли его за талию, прижимая к себе крепче. — Следующего не будет, клянусь... Прости меня, Кас — И уткнулся носом в его волосы, шумно вдыхая знакомый аромат дождя и расслабленно выдыхая, — Прости, Кас... Я недостоин тебя, любимый. Начавший таять от его слов, ангел чуть усмехнулся, крепче обнимая мужчину, и издевательски кивнул, утыкаясь носом в его шею, чтобы жарко выдохнуть и протянуть. — Недостоин, но ты в праве изменить это, Дин. — Кас отстранился, внимательно смотря в глаза человека, и всё же казал, отводя взгляд в сторону — И меня извини, я должен был объяснить, почему Гейб чистит мои крылья и- — Нет, Кас. Это твои крылья, и тебе решать кому их видеть, касаться, а не кому-то ещё. Это твоё дело, и я полный кретин, что наехал на тебя из-за этого. — Ну то, что ты кретин никто не сомневался — Усмехнулся Кастиэль, вновь крепко обнимая Дина и шумно вдыхая его запах, по которому успел соскучиться. — И всё же. Гейб - самый близкий мне ангел, он буквально вырастил меня до того, как покинул небеса, и пока я только ему мог доверить крылья. Это достаточно личный момент, чтобы не показывать его кому-либо. — Я знаю, крылья ангелов слабое место любого небесного воина — Выдохнул, прикрывая глаза, — Прости. — Хватит извиняться, а — Кас поморщился и чуть укусил Винчестера в шею, от чего тот вскрикнул и в отместку обнял крепче, слушая хруст костей, — Слабое и личное, их показывают только близким людям и даже не паре — по истине суровый взгляд в зелёные омуты и усмешка, — К тому же я не хочу, чтобы ты видел их в таком виде. — Это в каком? — Нахмурился, словно ребёнок, посматривая на его спину и не понимая в чём проблема — Кас? — Дин, я пал и всё, что оставалось от моих крыльев, это... — Ангел замялся, отводя взгляд. — Гейб помог мне восстановить их, чтобы я мог показать их и нормально ими пользоваться. — Оу... И как? — Мы ещё не закончили, осталась пара моментов, и... — Увидев, что его вновь хотят перебить, Кастиэль вопросительно вскинул бровь, неотрывно смотря на человека. Когда тот послушно закрыл рот и был готов внять, ангел продолжил, — я думаю будет лучше несколько повременить с этим. Будет лучше, если они окончательно окрепнут и... И все же его вновь перебили, в этот раз весьма нагло заткнув рот поцелуем, на что тот не мог никак иначе отреагировать, кроме как застонав. Запуская пальцы в волосы русоволосого, Кастиэль с удовольствием ощущал ладони Винчестера на спине, прижавшие его ближе к себе, позволяя прочувствовать упирающееся в его колено достоинство охотника. Чувствуя пальцы в собственных волосах, ангел чуть улыбнулся и, чувствуя нехватку воздуха, в котором оказался таким же нуждающимся, как когда представлял из себя не более, чем человека, отстранился, прижимаясь своим лбом ко лбу мужчины. — Прости, но я не мог удержаться — Хрипло выдохнул Дин, вновь крадя очередной поцелуй с губ своего хранителя, улыбаясь, — Я понял тебя. Просто дай знать, если захочешь явить их мне, ладно? И вновь взгляд глаза в глаза, лёгкие улыбки, сбитое дыхание и осторожный кивок брюнета, а в довершение едва слышное "хорошо", потонувшее в глубоком поцелуе, сплетении рук и стонов в унисон на кровати...