Hush now, Hank.

      Как же прекрасна Невада, когда её небо вновь голубое, в небе парят мягкие облачка, на зазеленевших деревьях звонко поют яркие птички, перелетая с веточки на веточку. Ясное солнце, о появлении которого раньше все только молились, теперь снова согревало землю своими тёплыми лучами. Невада вновь стала земным Раем для тех, кто туда попал. Приближалась ночь, поэтому небо сейчас играло яркими красками заката. Под раскидистым деревом одиноко сидел тот, чья душа до сих пор не могла найти покой в этом месте, несмотря на то, что весь Ад наконец-то закончился. Чёрное пятно посреди белого листа. Ужасы продолжали преследовать его, не позволяя даже на мгновение закрыть глаза или минуту подремать. Из-за отсутствия сна, бедолага зачах настолько, что глядя на него создавалось такое впечатление, будто это чей-то безжалостный эксперимент с истерзанным в боях ожившим трупом.       Измотанный наёмник тяжело дышал, пытаясь бороться с подступающей паникой и приступом ярости, дабы вновь не устроить резню и не повторить весь этот Ад по второму кругу. Вдруг, ярость и паника резко сменились тяжкой досадой, глубокой печалью, которые сковывали наёмника изнутри, будто ледяные глыбы, забивая ростки надежды под собой. Вдруг, позади него раздались тихие шаги, и к нему подошёл Док, его старый знакомый, который знал его лучше, чем Хэнк знал сам себя. Сев рядом, Док посмотрел на измученное лицо Хэнка, и покачал головой. - Всё ещё бессонница, да? Всё, что мог сделать Хэнк, это обессиленно кивнуть. - Э, нет, друг мой, такими темпами ты точно в могилу свалишься. Снотворное не помогает, успокоительные тоже..Блин, что же с тобой происходит?       Хэнк покосился на Дока, после чего тяжело опустился на его ноги, тяжко вздохнув. На удивление, с Доком ему было спокойно и приятно находиться. Возможно, он был единственным человеком теперь, кто не приносил Хэнку никакого раздражения, а только успокаивал его буйную голову. Сам наёмник Дока любил за его спокойствие, за его странную задумчивость, и за его неизменный мягкий характер. Сам наёмник не помнил, как судьба их свела вместе, да и плевать-то ему было. Это уже дела давно минувших лет, и они его не касаются никаким боком. Главное, что Док сейчас рядом с ним, а остальное уже совершенно неважно, как прошлое, так и будущее. Носитель красных линз вдруг поднялся и сел, посмотрев на закат. Он снял с себя очки красными линзами и уставился на них. Вдруг, он отбросил их прочь, с явным нежеланием носить их более. Очки отлетели в сторону, ударившись об камень, а их линзы раскололись, брызнув в воздух красными, как кровь, осколками, которые блеснули, подобно лезвиям, отразив собой закат, и рассыпались в траве, подобно каплям алой крови. Хэнк снял с себя маску, положив её в карман плаща, после чего снял и бандану. Сквозь бинты на голове проглядывали сильно отросшие смоляные волосы, забавно торчавшие неким "ёжиком". Хэнк безо всякой жалости сорвал бинты с головы, разрывая их в клочья и откидывая прочь от себя. - Ну-ну, Хэнк, успокойся. Голова болеть будет. Покажи голову. Хоть посмотрю, что у тебя там.       Наёмник послушно подставил голову к Доку, и тот осмотрел голову Хэнка. Ничего такого, просто старые рубцы и шрамы, давно уже затянувшиеся. Док тихо выдохнул и погладил голову Хэнка, отчего тот замер, будто боясь спугнуть неожиданную ласку. Когда Док попытался убрать руку, Хэнк сразу же поймал её и прижал к себе, вдруг посмотрев на Дока покрасневшими раздражёнными глазами, в которых стали скапливаться слёзы. Док понял, что сейчас у Хэнка может начаться истерика, поэтому просто мягко обнял его. Наёмник уткнулся лицом в грудь 2BD, после чего наконец-то дал волю слезам. Он казался теперь уже не грозным убийцей, который может за считанные секунды выпотрошить противника, а беспомощным маленьким ребёнком, который ищет утешения у опекуна. Всё это время его видели, как психанутого маньяка, но теперь, он показал свою реальную личность, показал свою боль, доверившись последнему близкому человеку в своей жизни. Он прижимался к Доку, силясь что-то сказать ему, но поток слёз не давал этого сделать, и Хэнк просто продолжал выпускать из себя всю боль, весь пережитый ужас тех лет в Аду Безумия. Он был благодарен Доку за то, что тот остался с ним, а не посчитал его слёзы слабостью и не ушёл. Был благодарен за то, что Док не наплевал на него ещё тогда, во время Безумия. За то, что он продолжал раз за разом лечить искалеченное тело Хэнка и учить его уму-разуму, порой стукая газетным рулоном по макушке. Он за многое был благодарен, но пока не мог этого сказать, давясь слезами и горькими всхлипами.       2BDammned сидел рядом с наёмником, держа того возле себя. Он почувствовал как слабеет хватка несчастного, что сигнализировало о его облегчении, и о том, что он не боится того, что Док уйдёт куда-то. Это уже был значительный прогресс. Доку самому по себе было бы одиноко и неспокойно, если бы этот безумный человек, который вечно умудряется вляпаться в неприятности и прийти домой без головы(порой в буквальном смысле), вдруг взял и куда-то исчез. Тогда Док бы перевернул с ног на голову всё и всех, пока не нашёл бы хоть какие-то останки наёмника. Удивительно, насколько всё то безумие сблизило этих двоих до такой степени, что оба боятся потерять друг друга.       Спустя какое-то время, Хэнк всё же смог успокоиться, после чего просто доверился объятиям 2ВD, который продолжал держать наёмника возле себя. Ощущение чьей-то головы возле своей груди вдруг перестало доставлять дискомфорт Доку, и тот с удивительной нежностью погладил голову своего подопечного. Хэнк расслабился окончательно, прикрыв глаза, но он продолжал слушать окружающую его и Дока природу. Он слышал шорох листьев дерева над ними, слышал тихий свист вечерних пташек, слышал шуршание травы под дуновением прохладного ветерка. Эти звуки умиротворяли и успокаивали. Но самым приятным звуком для него стал звук биения сердца Дока. Мерный стук, который был ровным, словно маятник. Ни секундой раньше, ни секундой позже. Всё это заставило Хэнка наконец-то уснуть, и уже никакие кошмары не решались посетить его вновь. Не было больше ужасов, не было боли, не было крови или размазаных по стенке органов и чьих-то мозгов. Не было видно ни этого поехавшего клоуна, который так и норовил двинуть наёмника своим долбаным знаком по голове, ни этой конченой шизанутой пародии на Иисуса по имени Джебус, ни того чернопламенного придурка Аудитора, которому лишь бы всех под одну гребёнку загнать. Не было больше этого красного неба, цепей с лезвиями, не было больше никакого Ада, в котором всё было ещё ненормальней, чем в обычной Неваде. Во снах Хэнка теперь не существовало практически никого, кроме него самого и Дока. Ну и Сэнфорда с Дэймосом конечно же. Куда же без этих двух товарищей? Они тоже заслужили своё место тут. Повсюду был только мир и покой.       Док посмотрел на сладко сопящего Хэнка и выдохнул с облегчением. Он наконец-то уснул. Пусть спит, он это заслужил сполна. Всё же, он тут герой, как-никак. Ведь именно ему принадлежит слава того, кто ко всем чертям разнёс последний Двигатель Невероятности последней гранатой, чуть не пожертвовав своей жизнью ради этого. Его тогда пришлось из-под завалов едва живого доставать. Тогда Док несколько ночей не спал, молясь о том, чтобы этот сорвиголова очнулся и не смел умирать. Те ещё деньки были, если честно. Док погладил голову спящего наёмника, мысленно поклявшись себе низачто не отпускать этого бедолагу. Без него он точно один не выживет, вновь сойдёт с ума и опять учудит что-нибудь похлеще того Безумия. Хотя, нет. Хуже того, что было уже не сделаешь. Увидев улыбку на лице спящего Хэнка, 2ВDammned тоже улыбнулся, поближе прижав к себе это спящее чудо света. - Сладких снов, Хэнк.