***
Я всегда его ненавидел. Люди — стадо, которым управляют те, кто может вести за собой. Люди здесь, в самых опасных закоулках Города, — скорее стая, чем стадо, дикая стая, готовая разорвать на куски любого, но они все равно люди и ими все равно управляют. Такие, как Рэд. Сильные, благополучные, умеющие зажечь. Не то что отребье из низов вроде меня. У меня просто не было таких шансов пробиться выше, как у него… Хотя к чему себе врать — я просто не такой, как он. Не ведущий. Ведомый. И разумеется, я шел за ним в составе этого стада-стаи. Конечно. Шел, слыша его хриплый голос — он негромкий, но почему-то его всегда слышат все. Слушая его раздражающие уверенные интонации. Продолжая ощущать мерзкую, монотонную, невытравимую ненависть. На арене для подпольных боев мне стало чуть легче. Здесь его как будто меньше. Он привел нас как команду, и он наш лидер, но здесь слишком много другого — выкрики зрителей, тяжелое дыхание, шум крови в ушах. Они заполняли собой все. Стирали окружающий мир. Оставался только белый свет, упругое покрытие под босыми ступнями и невероятно полное ощущение собственного тела — каждой мышцы, каждой клеточки. Здесь я всегда чувствовал себя на редкость живым и сильным. Хотя бы здесь. Три боя на каждого — мне обычно хватало, чтобы вымотаться до предела. Как дрались другие, я не знал. Где-то в зале висело табло с общим зачетом команды, но я редко туда смотрел. После боя всегда хотелось сохранить то особенное спокойствие и погруженность в себя хотя бы еще ненадолго. Я сидел в подсобном коридоре за пределами огромного зала с аренами и просто курил, прикрыв глаза и привалившись к шершавой стене. После боев внутри растекалось спокойствие мертвых морей — после череды техногенных катастроф их появилось много, даже около Города было одно. Вода с мерзким привкусом, тишина — ни единого насекомого, не говоря уж о рыбах или птицах, которых почти не осталось в живой природе. Просто тишина и зеркальная гладь воды. Я курил и думал, что весь мой мир — как это мертвое озеро. Где-то, конечно, остались уголки жизни, но не для простых смертных. Даже не уедешь в другую страну — для меня там везде одно и то же: дно, выживание, криминал, отсутствие денег. Конечно, если нет мозгов на профессии получше. У меня, пожалуй, не было. У меня в принципе мало что было. Из полезного разве что умение драться. — Отдыхаешь? Я вздрогнул: Рэд застал меня врасплох. Внутри зародилось что-то вроде сожаления: мне так спокойно сиделось, надо же было ему ввалиться сюда именно сейчас? Никакой реальной необходимости его как лидера команды не было в этом коридоре, да и бои наверняка закончились, а раздача денег за сегодня будет позже. — Что-то вроде. — Я всегда отвечал ему очень кратко. Ему незачем знать, что я его ненавижу. — На, заслужил. Я открыл глаза. Он протягивал мне бутылку с вином. Открытую, но явно полную. От неожиданности я даже не нашелся с ответом и просто молча взял ее. Он сел напротив, тоже прислонился спиной к стене. Отхлебнул из еще одной бутылки, точно такой же. Я покрутил свою в руках. Этикетка смутно знакомая, но такое я точно не пил. Я вообще предпочитал что-нибудь вроде джина: и покрепче, и подешевле, чем вино. Виноградников-то мало в мире осталось. Отпил глоток, пробуя. Вкусно, это да. Но бессмысленно: дорого, а с одной даже в сопли не напьешься. Какой в ней тогда толк? Рэд всегда делал все как будто назло, сделал и сейчас: поскольку он уселся ровно напротив, я не мог не смотреть на него. Было бы странно специально отворачиваться, слишком подозрительно. И я смотрел. На черные волосы до плеч, перехваченные широкой черной лентой по лбу. На темные выразительные глаза — в них, наверное, многие тонули. В общем-то, на него вечно кто-то вешался, да. Любого пола. И он со многими из них спал, правда, так снисходительно-небрежно отвечая на их обожание, что за одно это хотелось размозжить ему голову об стену. Его белая рубашка — он всегда носил такие — резала глаз своей чистотой. С моими изрядно потасканными черными футболками со всякими принтами не сравнить, конечно. Его в принципе со мной не сравнить — ноунейм есть ноунейм. Он даже пил вино из горла так картинно, как в каком-нибудь фильме про средневековье — но не про реалистично-грязное, а про что-то высокое, типа он знатный лорд и все такое. Позер хренов. Мне захотелось закрыть глаза и закурить. Сделал я только второе. Он молча протянул руку за сигаретой, я так же молча протянул пачку и зажигалку. — Вино по какому-то поводу? — сам не знаю, зачем я это спросил. — Ага. По поводу ограбления, — он ухмыльнулся. — Винный был рядом с ломбардом, и я решил, почему б не прихватить заодно. Я кивнул. И впрямь, совместить два ограбления — вообще хорошая тема. Мне, правда, грабежи никогда не давались так хорошо, как ему. Его как боги хранили: умудрялся вовремя вырубить камеры, уйти до прихода полиции, да и вообще срывал хорошие куши. Я б не удивился, если б он даже просто купил это вино. У него денег всегда было до хрена. Еще бы. Он сам тоже ходил в налеты — просто из любви нести разрушения. Но, думается мне, куда больше получал на том, что координировал чужие грязные делишки. Все теневые его любили. Вот нормальные граждане больше терпеть не могли, это да. Рэд-из-Тени постоянно становился героем сводок новостей, порой демонстративно брал ответственность за какие-то поджоги и убийства на себя и свою банду. При этом его лицо в открытую никогда не мелькало на федеральных каналах. Только в маске, только с вечной улыбкой — я понятия не имел, как его до сих пор не нашли по части лица, видать, федералы плохо работают или у него есть прикрытие среди них. Зато имя и его вечные белые рубашки знали даже обыватели. — Сти сказала мне, что ты отказался вступить, — нарушил он тишину чуть погодя. Я кивнул. Отказался. Из-за него и отказался, но ему это знать необязательно. Хотя будь я в его группировке, наверняка б тоже денег стало побольше, его люди не бедствовали. Только вот видеть его каждый день я был не готов. Ладно еще раз в неделю, в день подпольных боев. Сти — совсем еще девчонка, едва ли совершеннолетняя, зато уже пробивная, наглая до невозможности и татуированная везде, где можно и нельзя, на мой короткий отказ она только ухмыльнулась и сказала, что передаст боссу, что его отвергли. — А еще говорят, ты никогда не проигрываешь. В общем-то, да, при мне ты не проигрывал, — мягко сказал Рэд. — Ну и что с того? Он наклонился чуть вперед, в темных глазах плясали бесы и алкоголь одновременно. — Предлагаю сделку. Бой. Выигрываешь ты — я тебя больше не трону. И денег отсыплю, это само собой. Он назвал сумму. Я только заморгал. Мне бы этого на месяц точно хватило… Но жизнь научила не искать халявы. — Да ну, — старательно равнодушно ответил я. — Мне и так нормально, бесплатный сыр оставь мышеловкам. И ты даже не сказал, что будет, если выиграешь ты. — Ничего особого. Будешь со мной на тех же условиях, что и другие. Думаю, ты их знаешь, хоть и обычно синглствуешь, они совершенно обычны для любой группировки. Только одно небольшое дополнение… Я молчал. Если хочет, пусть говорит, а нет — так проваливает. Но часть меня предпочла бы вылить ему это вино на голову, поглядеть, как будет смотреться красное на белом. Просто за то, что он такой удачливый сукин сын. За то, что вообще со мной разговаривает. За его хреновы непонятные цели. И за то, что мне вообще-то безумно интересно, что ему вдруг могло понадобиться от такого, как я. Он же может позвать в банду любого! Любой пойдет к Рэду под крылышко и будет на него чуть ли не молиться. Будет нести разрушения под его именем и считать себя избранным. Почему же именно я? Ничем не примечательный. Обычная теневая крыса, каких тысячи. Просто ноунейм, один из тысяч и миллионов ноунеймов. Безымянный. Меня, в общем-то, так обычно и называли — сперва эй-ты-без-имени, потом анонимом, но больше всего прижилось именно «Безымянный». Один чел, который первым начал меня так называть, все говорил, что это отсылка к старым играм. Я этого не знал. У меня и компа-то долгое время не было, только два года назад купил — не по деньгам было. И сейчас я все еще пытался освоить самый простой язык программирования, но самоучением это давалось, пожалуй, плохо. В общем, от меня Рэду в банде пользы точно никакой. Драться умеют многие, хакер из меня вряд ли выйдет, ну или очень нескоро. Рэд допил вино, аккуратно поставил бутылку на пол рядом. Встал на ноги, едва заметно шатнувшись — ну, он и выпить успел явно не одну бутылку. — Разговор. Просто один честный и прямой разговор, ничего больше. Вот мое дополнение. Идем? Я смотрел на его протянутую руку и только больше хотел его ударить. Но вместо этого поднялся следом, хотя руки так и не коснулся.***
Слепящий свет арены — и непривычная тишина вокруг. Зрители уже разошлись, бои два часа как окончены. Выиграли наши, впрочем, я почти не сомневался. Рэд кивнул рефери, тот кивнул ему. Они явно договорились еще до того, как Рэд пошел за мной в коридор. Ублюдок… он даже не сомневался, что я соглашусь. Я скинул футболку и почувствовал привычный азарт. Бой с ним… мне такого не светило, ни с кем из команды он не дрался никогда, да и в тренировках не участвовал. А во время боев я не мог за ним наблюдать. Оставалось ловить слухи. Говорили, он не чувствует боли и по-настоящему кайфует в драке. Говорили в принципе многое, но большая часть была раздражающим меня потоком нескончаемого восторга. А теперь я узнаю правду. Мир привычно стерся и исчез. Осталась только тишина, только тяжелое дыхание, одно на двоих. Только удары и ощущение собственного тела. И временами чужого. Боль, почти притупленная вдохновением. Первый раунд вничью, я отхлебнул воды из бутылки, жадно пытаясь одновременно попить и отдышаться. Рэд лениво рассмеялся, разглядывая свои руки. — Бьешь будто гладишь, — ухмыльнулся он. — Давай, не стесняйся. Чай не девочка в первый раз. — Могу тебе сказать то же самое, — нашелся я с ответом и отбросил бутылку. Второй раунд. Третий. Пот заливал глаза, а мы по-прежнему шли вничью. Он был хорош. Он был хорош настолько, что это еще одна недосягаемая высота. Вот дерьмо. Кулак, летящий в лицо, рассеченная бровь. Рефери подал сигнал конца раунда. Рэд лениво рассмеялся, глядя на рубашку, которую так и не снял. Красное на белом. Он смотрел на это так, словно любовался, а я никак не мог отвести взгляд от пятен крови на его лице. На таком спокойном и ненавистном лице, что я мог бы смотреть вечно. Кажется, это было бы идеально. Только вот не хочу, чтоб он догадался, не хочу, чтобы он вообще обращал внимание на мое существование. Я все равно не могу его уничтожить, стереть. Он — моя недосягаемая высота. Но ведь сейчас-то я могу смотреть, пока бой? Один раз в жизни… Будет что вспомнить потом. Не бой — вряд ли я вообще скажу кому-то, что дрался с самим Рэдом. А вот эта возможность смотреть, потому что… сам не знаю почему. Голова кружилась от непонятных эмоций. В общем-то, я всегда был малоэмоциональным бревном, толком не способным в рефлексию, а сейчас и вовсе не до нее. Сейчас все — в ударе, в кулаках и ногах, во взгляде, который я с него не свожу… Как я оказался на полу, я так и не понял. Хитрая подножка — и я чувствую лопатками пол арены, а он склонился надо мной, опершись коленом на мою же грудь. И его рука на моем горле. — Ты проиграл, Безымянный, — его голос прозвучал так мягко, словно он не запыхался совсем. — Теперь ты расскажешь мне, почему я постоянно ловлю отголоски твоего взгляда. Всегда и везде. Но при этом ты держишься от меня подальше. — Нечего тут рассказывать, — выдохнул я. И не собирался, но почему-то продолжил: — Я просто тебя ненавижу. Ты просто… моя недосягаемая высота… Голова почему-то кружилась так сильно. Кажется, один из ударов в предыдущем раунде все-таки устроил мне сотряс. Рэд склонился надо мной так низко, что я ощутил его дыхание. С брови по-прежнему подтекала кровь, придавая ему почти безумный вид. Впрочем, он всегда так выглядел. Наверное, поэтому его любили и ненавидели. — Теперь ты в моей банде, и первое наше правило: не лгать мне. Вставай, нам пора. — Куда?.. Его пальцы по-прежнему смыкались на моем горле, а я все еще даже не пытался их убрать. Наверное, я должен был хотеть как минимум сломать ему руку. Я вообще не особо люблю всякое панибратство, хлопки по плечам и прочий бред. Лишние, ни к чему не ведущие прикосновения. Прикосновения нужны только в драке. Или в сексе. Рэд усмехнулся и погладил меня по горлу. — Ко мне. Нас ждет разговор, забыл условия твоего проигрыша? Откровенный разговор. И долгий, поверь мне. Люблю, знаешь ли, разбираться, почему от меня бегают. Капля его крови упала мне на лицо, голова кружилась все сильнее. Я закрыл глаза. Я пойду, разумеется. Сделка есть сделка, это негласное правило, и я не буду проверять, записал ли Рэд наш договор на диктофон — нарушать слово все равно не по мне. Просто мне, кажется, сперва придется к врачу. Надо же, я ведь почти всегда обходился без этого. Что ж, все когда-нибудь кончается. Череда побед тоже. Моя так точно. Это его победы не кончатся, но бог разрушений на то и бог, чтобы быть недосягаемой высотой. Кровь Рэда как будто пахла по-особенному, не как у всех. Но скорее это мой бред. Просто так пахнет поражение. Просто я проиграл, и теперь вся моя жизнь изменится. Просто он теперь узнает, что я его ненавижу. И, наверное, будет долго смеяться. Только теперь я тоже буду смотреть на него. Не скрываясь. Зачем прятать взгляды, если он уже будет знать? Было сложно встать, и пока я просто наслаждался тем, что лежу. Жизнь вообще простая штука. Иногда лежать — это все, что нужно. Это таким, как Рэд, всегда нужно что-то еще. На то он и бог. Однако разговор идет в обе стороны, разве не так? А у меня тоже есть вопрос. Всего один. — Зачем тебе в банде никто? Рэд усмехнулся где-то надо мной. — Мне нравится твой взгляд. Так больше не смотрит… никто, да. Я не понял, что он имел в виду, видимо, это тоже что-то из недоступного мне. Но почему-то он решил пояснить развернутее: — В твоем взгляде нет страха. И нет восторга. Он — словно мерило. То, что взвесит каждый поступок, станет гранью ножа, который разделит проклятие и благословение… Для моих планов нужен такой человек. Нужен ты, Безымянный. Что ж, Рэд всегда умел завернуть слова так хитро, что запутаешься. Он что-то говорил еще, кажется, уже рефери, но в голове у меня шумело, и половина слов тонула в каком-то невнятном гудении. Кажется, что-то про врача и аптечку. Он говорил это так же спокойно и лениво, будто снова сидел возле барной стойки в подвале для сборов команды. Его рука теперь лежала у меня на плече, но пальцы по-прежнему задевали шею. Я всегда его ненавидел. Не один год. И в то же время откуда-то знал, что стану в его банде одним из лучших. Потому что с тех пор, как я впервые встретил этого бога разрушений, у меня остался только один страх: страх его осуждения. Никакой рефлексии не нужно было, чтобы это понимать. Потому что он, бог разрушений нового мира, стал моим персональным богом, которого я всегда буду ненавидеть… И за которым буду идти. Всегда. Потому что он — моя недосягаемая высота.