Темные времена

Уже второй раз за две недели спасательные команды прочесывали руины взорванных зданий. Мужчины и дроиды выносили мертвых и раненых из огромного котлована, в который обрушились дома. Трупы складывали на земле рядами, все продолжающими расти, раненых же относили к стоящим в ожидании машинам скорой помощи, там их стабилизировали и затем быстро отвозили до ближайших медцентров. Кое-где ярко пылали языки пламени, распространяя пелену черного дыма, вонь горелых строительных материалов, сожженного топлива и плоти. Майор Эйрн наблюдал за ходом работ из своего спидера, подняв все окна; воздушные фильтры исправно работали, так что дышал он исключительно чистым воздухом. На его худом лице проступало заметное беспокойство. Он нервно провел ладонью в перчатке по волосам. Где-то с час назад обнаружили труп генеральского сына, подростка, и Эйрн разрывался между надеждой на то, что его начальник тоже мертв, и надеждой, что он наоборот жив, в мыслях проскакивало и понимание, что он будет отвечать за этот беспорядок. Комлинк в спидере с потрескиванием ожил: — Сэр, мы нашли генерала. — Благодарю, — напряженно отозвался Эйрн, во рту вдруг стало сухо. Он вылез из транспорта и широким шагом направился к стоянке скорых, проходя мимо уложенных рядами мертвецов. Он заметил генерала сразу же — тот кричал и спорил с пытающимися ему помочь людьми. Его волосы и борода были покрыты толстым слоем пыли и слиплись от крови, сочившейся из раны на голове. Генерал оттолкнул руку женщины из команды спасателей, когда та попыталась перевязать рану. — Найдите моего сына! — кричал Макрен, выхватив у нее из пальцев бинт, приложив к виску и уставившись на женщину. — Где мой сын? — Сэр! — поприветствовал его Эйрн, ощущая смесь трепета и облегчения. Если не считать рану на голове, генерал выглядел почти невредимым. Макрен взглянул на него, и его губы скривились от ярости и отвращения. — Майор, вы не сумели выполнить свой долг и обнаружить повстанца — и вот результат. Я должен… — Изначально вы сами запретили поиски в этом районе, сэр, — бросил в ответ Эйрн, одновременно пораженный своей храбростью, или же глупостью. — Вы не можете винить меня одного. Вспыхнувшее в глазах генерала удивление от того, что ему возразили, сменилось гневом. — Эйрн, ты… — Ваш сын мертв, сэр, — резко сказал ему Эйрн, тут же ощущая облегчение от того, что теперь внимание сместилось с его персоны, и потом сожалея — потому что в один момент возвышающийся перед ним здоровый мужчина как будто съежился от горя. — Где он? — тихо спросил генерал. Эйрн шагнул в сторону, чтобы ничего не мешало Макрену рассмотреть тела, лежащие на земле. Тот встал, оттолкнул Эйрна и заспешил вперед; майор с прохладцей наблюдал, как Макрен падает на колени у одной из распростертых фигур. Он медленно подошел к генералу, остановился позади и перевел взгляд на умершего юношу. Ему было восемнадцать; темные волосы, как у отца, гладкая кожа. Затылок был размозжен, и оттуда натекла кровь и мозговое вещество; ночная рубашка была порвана, ее края обгорели. — Медики говорят, он умер во сне, — произнес Эйрн. — И от этого мне должно стать легче? — сухо спросил Макрен, спокойно, несмотря на бушующие внутри чувства, сдерживаемые страдания и горе. Он все глядел на своего мертвого сына и кровь на земле вокруг его головы. Затем поднял глаза на майора. — Вы нашли Эл’лану? — Да, сэр. Ее обнаружили рядом с двумя штурмовиками. Все были мертвы. — Это была она, Эйрн, — сказал Макрен тихо, поглаживая сына по густым волосам и не обращая внимания на пачкавшую ладонь грязь. — Она привела в мой дом повстанца. Майор повернул голову к руинам генеральской виллы. — Тогда он еще может быть здесь, — с надеждой заметил Эйрн. Макрен покачал головой. — Нет, он ушел. Перед самым взрывом я нашел комнату в подвалах, где Эл’лана его прятала. Но его там уже не было. В голове Эйрна завертелась целая куча мыслей. Прямо перед взрывом? Повстанец ушел. В то время штурмовики еще занимали позиции, врывались в дома — генеральский и те, что были вокруг, — перекрывали все выходы. Саму эспланаду оцепили, до завершения операции никому не разрешалось пересекать границу ни в одну, ни в другую сторону. Однако повстанец ускользнул. Перед взрывом. Как он прошел мимо штурмовиков? Подвал означал, что туда была лестница… Означал нахождение ниже уровня земли, а еще все здания в непосредственной близости ушли в провал. Схваченный доктор сказал правду об укрытии повстанца! Он сказал правду, а они с Рованом смеялись, отмахивались, воспринимая это как упрямство и стратегию потянуть время. Возможно, доктору Йану было известно больше. — Я хочу, майор, чтобы ты нашел этого ублюдка. И хочу, чтобы он страдал, — мягко сказал ему Макрен, спокойные слова несли в себе яд. — Он будет страдать, сэр, — согласно заявил Эйрн. — Даю слово. Макрен пронзил его взглядом. — Я заберу гораздо больше, чем твое слово, если ты подведешь меня, майор, — предупредил он. Эйрн вздрогнул от угрозы, но затем отбросил свой страх. — Я не подведу вас, генерал. Он уже знал, где именно надо начать поиски. Он отдал честь и развернулся на каблуках, направляясь обратно к спидеру и оставляя Макрена в одиночестве предаваться горю среди руин и мертвецов.

* * *

Талн подтянулся, вылезая из подземного хода, встал на холодный бетонный пол подвальной кладовой. Его окружали разные контейнеры, коробки и бочки. Тихо гудела огромная морозильная камера в дальнем конце комнаты. Талн знал, в такой ранний час кафе еще не работало, и у него будет время отмыться и переодеться, прежде чем занять столик в ожидании Дейда. Встреча в общественном месте несла риск для обоих, но было необходимо увидеться с Дейдом лично и обсудить варианты, которые у них остались. Еще одна приватная встреча почти сразу после того визита в апартаменты Дейда даже не рассматривалась, послать сообщение было невозможно. Их стандартной практикой было периодическое посещение закусочных, принадлежащих товарищам и друзьям, места регулярно сменялись — и на этой неделе была очередь забегаловки Саа-Раа. Талн, стуча подошвами ботинок, прошел к выходу из комнаты и отскочил, когда дверь неожиданно распахнулась и на пороге появилась огромная фигура. — Талн! — воскликнул гран, три его глаза часто заморгали. — Ты в порядке! Я заволновался, когда эспланада подлетела на воздух… Он умолк, вытянул шею и глянул мужчине за спину, на люк в полу. — Ты… ведь не привел его сюда, правда? — нервно спросил он. — Я разрешил Сети пользоваться моим местечком, но не соглашался укрывать всяких… — Расслабься, Саа-Раа, — сказал Талн. — Он не здесь. Мне бы не помешало помыться и шмотки сменить, — быстро объяснил он, не желая вступать в дискуссию. — От Дейда ничего слышно не было? Саа-Раа покачал головой — этот ставший привычным жест он перенял у людей. — Нет, ничего, — ответил он и махнул вглубь кладовой. — Человеческую одежду найдешь там. Можешь воспользоваться служебными комнатами, чтобы принять душ, но запри дверь. Я скоро буду открываться и подавать завтраки. — Звучит здорово, — воодушевился Талн; в животе заурчало. — Можешь сварганить что-нибудь и мне, — предложил он, копаясь в контейнерах, на которые указал Саа-Раа. Достал чистую рубашку и штаны и последовал за граном в помещение кафе. После Талн исчез в дверях душевой, а Саа-Раа зажег плиты.

* * *

Дожидавшийся Эйрна Рован пребывал в просто отвратительном настроении. Он уже направлялся домой, когда услышал новости о взрыве на имперской эспланаде, так что ему пришлось развернуться, вызвать лифт обратно на нижний этаж, до охраняемого блока, и теперь он ожидал в своем кабинете доставки очередных пленных. Он почти не бывал дома, в комфорте, с той атаки повстанцев и большую часть времени проводил, допрашивая подозреваемых, возникавших в результате поисков Эйрна. Ни один из них в Сопротивление не входил, большинство были обычными гражданами, которые возмущались при обысках, и большинство Рован приказывал отпустить. Вполне разумно было проявлять в отношении простого народа не только беспощадность, но и снисхождение, так как без этого баланса настоящего уважения к властям существовать не могло. В этом вопросе они с Макреном взглядами не сходились. Рован откинулся на спинку стула и положил ноги на компьютерный терминал. Он с нетерпением ждал момента, когда окажется дома, снимет строгую униформу, примет горячий душ и нормально отоспится. Пока о поступлении пленных ничего слышно не было, и Рован уже решился уйти, когда получил короткое сообщение от Эйрна о том, что надо еще раз потолковать с доктором. Настроение только сильнее испортилось. Не будет ни душа, ни сна, лишь новые пытки сломленного человека. Когда раздался сигнал о том, что Эйрн прибыл, он встал и, одернув китель, устало вышел из кабинета. — Лучше бы это того стоило, — предупредил он, подстраиваясь под шаг майора и направляясь к коридору с камерами. Эйрн был взбудоражен, в его глазах светились нетерпение и азарт. — Сопротивление и правда использовало генеральский дом, — развязно болтал он. — Генерал выжил, но его сын убит и… — Что? — воскликнул Рован, ужаснувшись, не веря до конца в смерть подростка. — Как Макрен это воспринял? Они остановились у двери в камеру. — Как любой отец, — лаконично ответил Эйрн. А затем тонко улыбнулся. — Не хотел бы я оказаться на месте этого пилота, когда он попадет в тюрьму. Рован уже было протянул ладонь к терминалу открытия двери, но заколебался, услышав последнюю фразу, интонацию, с которой она была сказана. — Когда он попадет в тюрьму, его судьба будет в моих руках, Эйрн. Даже генерал не может оспорить этого. Я пускаю тебя к доктору, так как его информация помогла тебе в поисках. — В словах Рована звучало предупреждение. — Однако в отношении повстанца правила требуют… Эйрн усмехнулся. — Не напрягайся так, никто не собирается претендовать на твое драгоценное место, но я подозреваю, что генерал захочет сам выбрать для повстанца финальную меру. Уже когда твоя работа будет окончена, разумеется. — Ты так уверен, что мы его поймаем? — Я знаю, где он, — заговорщически прошептал Эйрн. — Мне нужно только, чтобы доктор подтвердил это и рассказал, как туда пройти. Эйрн, подавшись вперед и склоняясь над плечом Рована, сам открыл дверь и первым ступил в тесную, неприятно пропахшую тюремную камеру.

* * *

Талн поставил уже шестой по счету стакан горячего чая на барную стойку и поерзал на стуле. Посмотрел на экран висящего в углу голо-проигрывателя, ведущий программы новостей отлично заливал, распространяя пропаганду. Талн вздохнул, накрыл стакан ладонью и, когда мимо проходил Саа-Раа с полным кувшином, покачал головой. Еще немного этого неприлично сладкого чая, и его просто стошнит. Время близилось к вечеру, но народу в кафе все еще оставалось довольно много; и Талн надеялся, что люди приходили и уходили достаточно часто и не обратили внимания на то, что он сидит тут целый день. Скоро надо будет уходить, пройтись немного перед возвращением. Это могло означать, что он разминется с Дейдом, но оставаться слишком долго в одном месте было опасно. Он уже просидел дольше, чем следовало. Саа-Раа подошел к нему снова, притормозил, прошептал: «Имперская компания нагрянула», — и двинулся дальше. Входная дверь открылась, и в кафе стало тихо, все разговоры оборвались, когда люди увидели нового посетителя в черной имперской униформе с ненавистными многими нашивками. Талн не повернул головы, когда посетитель опустился на соседний стул. К ним неохотно подошел Саа-Раа. — Чем могу служить вам, сэр? — в голосе грана слышалось плохо скрываемое отвращение. Мужчина посмотрел на висящее над стойкой меню. — Мне горячий спаче, без трав. — Как пожелаете, сэр, — Саа-Раа немедленно поклонился. Он ненавидел все, что воплощал в себе этот мужчина, но оставался вежлив из нежелания привлекать к своей персоне ненужное внимание. И он отошел выполнять заказ. Талн чуть отхлебнул из стакана. — Они заполучили доктора, — тихо заговорил имперец, когда прерванные разговоры возобновились. Он глядел прямо перед собой, за стойку, наблюдая, как работает гран. — Я так и понял, — ответил Талн, изучая свой напиток. — Как он держится? — Скоро он будет мертв. Рован собирается поболтать с ним наедине. — Жаль, что он прождал, пока Док все не вывалил, — суховато заметил Талн. — И что теперь? Они замолчали, когда Саа-Раа принес и поставил перед мужчиной заказанный напиток, подождали, пока гран отойдет на зов другого клиента. — Туннели скомпроментированы. Пока мы разговариваем, Эйрн рассылает штурмовиков и поисковых дроидов. Где повстанец? — Пока что в главном убежище. Но нам придется перевести его, или в скором времени его найдут. — Нет, Талн. Пришла пора воспользоваться советом Ислы. Оставь тело там, где его смогут найти, — в ровном голосе проскользнула нота сожаления. Талн похолодел. — Дейд, я… Я думал… — Не называй меня так на публике, — напряженно предупредил имперец. Талн покачал головой. — Прости. Я просто думал, нам стоит дать парню шанс. Люк… — он замолчал, понимая, что снова ошибся, упомянув имя повстанца. Дейд повернул голову, поймал взгляд Тална и снова уставился вперед. Сделал глоток из чашки. — Док рассказал нам, что он зовет себя «Люком», — с грустью прошептал он и заметил: — Ты симпатизируешь ему. — Да. Раздался вздох. — Все это зашло слишком далеко, Талн. Ради Сопротивления и ради его же блага… Это должно закончиться сейчас. Слишком много людей погибло, — интонации Дейда выражали окончательность решения, непоколебимость. — Тогда зачем убивать еще одного? — Потому что на этой смерти все закончится. Мы сможем уйти в подполье и восстановиться, как уже бывало раньше. — Талн молча поднес к губам стакан. Дейд чувствовал его нерешительность. — Я могу подыскать кого-нибудь другого на это дело, если ты не можешь. Но пилот должен умереть. — Нет, — быстро отозвался Талн, пришедший в ужас от мысли о том, как какой-то незнакомец приставляет к виску Люка пистолет, представяляя страх и замешательство юноши. Талн гадал, сможет ли Люк распознать его предательство еще до того, как все произойдет; гадал, не сидит ли Люк сейчас с ощущением, что «что-то» опять случится. — Я сделаю это. Он чувствовал, что должен Люку хотя бы это. Талн извлек из кармана горстку монет, бросил на стойку, расплачиваясь за чай. И, не взглянув на своего коммандера, направился в сторону задней двери, к туалетам и служебным комнатам, свернул налево, прошел в кладовую и спустился обратно в тоннели.

* * *

Люк закрутил крышку флакончика с таблетками, принял одну, запив водой. Сунул флакончик в карман штанов и прислонился спиной к сухой стене убежища. С тех пор, как Талн ушел, тишина в этом месте будто нарастала, расползалась, захватывала все большее пространство с каждым проходящим часом. Неприятное было ощущение — сидеть в одиночестве в пустынном лабиринте катакомб, на глубине нескольких метров под земной поверхностью, на которой раскинулся шумный город, и полностью зависеть от одного человека. К этому добавлялось и чувство небезопасности, угрозы обнаружения. Уровень адреналина упал, но не до конца. Впрочем, учитывая, что произошло минувшим днем, было не слишком удивительно, что Люк до сих пор нервничал. Он постарался отогнать это чувство, очистить разум и сосредоточиться на чем-то другом. Он уже пытался поспать, но в итоге лишь дремал, и то урывками. Пытался делать упражнения, которые показал ему Док, но после бега через тоннели все ныло, и после нескольких минут ему пришлось сдаться: мышцы спины защемило, и у него вырвался вскрик боли. Люк вернулся к матрасу и сполз по стене в сидячее положение. Болели лодыжка и ребра, вернулось и покалывание в ногах. Люк очень надеялся, что не нанес себе какого-то серьезного вреда. Он отвлеченно почесал бок там, где корсет натирал кожу, гадая, сколько же часов просидел здесь и сколько еще придется просидеть. Ему не нравилось это место, он не хотел тут находиться, и, по правде, его пугало одиночество. Он взял бутыль с водой, поднес к губам и застыл, когда тишину прорезал тихий звук. Высокий, электронный, повторяющийся, он становился громче, приближался! Сигнал дроида! Ищейки! Люк потянулся за бластером, который оставил ему Талн, и, крепко сжав оружие, с опаской уставился на дверь в ожидании того, что она откроется, и… Шаги! Приглушенные голоса! Сердце гулко забилось в груди, когда Люк осознал, что оставил фонарь не выключенным. Он молился, чтобы дверь оказалась герметичной и не было никаких зазоров, сквозь которые мог просочиться свет и выдать его. Он прислушивался и ждал, когда неизвестные пройдут мимо — или ворвутся внутрь — и боролся со страхом, с оцепенением. Но после звуки смолкли, снова стало тихо, и Люк опустил бластер и начал расслабляться. — Полет. Он чуть не заорал от шока, услышав шепот, чуть не вскинул бластер и не выстрелил, но, узнав кодовое слово, успел прийти в себя. Дверь открылась, и зашел Талн, нервный и взволнованный. — В туннелях кто-то е… — начал Люк, хотя необходимости озвучивать это не было. — Штурмовики. Ищейки, — быстро, почти рассеянно оборвал его Талн. — Надо уходить отсюда, пока их не наползло больше. Дай мне пока бластер, я помогу подняться. Люк передал пушку, протянул руку Талну, и тот помог ему встать. — Куда мы идем? — спросил Люк, когда они вышли в туннели. — Есть еще одно временное убежище подальше отсюда, — ответ Тална был напряженным и совсем коротким, и Люк не стал интересоваться другими деталями, обеспокоенный дурным настроением своего спасителя. Казалось, контроль над ситуацией постепенно ускользает, переходит в руки ведущих поиски имперцев. Люк не думал, что когда-либо будет всецело полагаться на милость судьбы, чувства бессилия он не любил. Они шли в тишине и полной темноте, Люк опирался на Тална. Они осторожно пробирались через туннели, укрываясь в нишах или за поворотами, едва только удавалось заслышать звуки, издаваемые дроидами и штурмовиками, или завидеть свет фонарей. Талн помог подняться по лестнице на уровень выше. Потом вдруг остановился на пересечении туннелей. — Передохнем здесь. Благодарный за это Люк упал на колени, пытаясь перевести дыхание, перебарывая вспышки боли, прорывавшиеся через барьер выпитых анальгетиков и пробегавшие по позвоночнику и ногам. Талн зашел ему за спину и включил фонарик. Люк оглянулся и нахмурился, осознав, что в спешке они забыли взять вещи. — Нам… надо вернуться, — выдохнул он, морщась от очередной волны боли. — Мы забыли… Он замолчал, заметив, что Талн все еще держит его бластер, заметив, что собственное оружие Тална так и лежит в кобуре, заметив, что они стоят у пересечения с главным тоннелем. Люк посмотрел на Тална, и мужчина отвел глаза. Талн не взял рюкзак с одеждой и лекарствами, потому что Люку они больше не понадобятся. — Дерьмо… — прошептал Люк. Страх буквально ударил его поддых вместе с внезапным осознанием происходящего. Страх и ярость. — Вот дерьмо! — он завертел головой в поисках чего-нибудь полезного, ища выход и не находя его. — Вы собираетесь убить меня? Вы привели меня сюда, чтобы застрелить, чтобы они нашли мое тело? Талн беспокойно переступил с ноги на ногу, крепче сжал бластер, злясь на себя за колебания, злясь, что дал Люку достаточно времени, чтобы понять, что сейчас произойдет, и сожалея, что ему все равно придется выполнить приказ Дейда. Он взглянул на стоящего перед ним на коленях юношу и прицелился в голову. — Мне жаль.