Этот несносный напарник

Пол любил смотреть на звёзды, особенно когда незамеченным взбирался посреди ночи на крышу ложи один… или вместе с Люси Монтроуз. Посторонний наблюдатель назвал бы его чересчур романтиком, но общество этой милой мисс Всезнайки почему-то всегда очень его радовало. Несмотря на несколько консервативные взгляды ложи на то, каково место женщины в обществе, Люси очень редко позволяла собой командовать, а иной раз и вовсе принималась поучать Пола так, как никогда не делала даже его родная мать. «Да как же ты не видишь? Тут явно есть какая-то связь!» или «Не лезь, я всё сама!», и наконец его излюбленная вишенка на торте: «Всё просто: я планирую, а ты исполняешь!».

Она такая милая! Ну и как в неё такую не влюбиться?..

— Знаешь, принцесса, — проговорил он, улыбаясь, завёл руки за голову и подмигнул ей украдкой, — иногда ты принимаешь всё слишком близко к сердцу.

Сапфировые глаза Люси блеснули негодованием. Она приподнялась на локтях и, ахнув от возмущения, шлёпнула негодника по плечу. Ну и кто тут ещё должен ахать?..

— Ау! Мне вообще-то больно, мисс Монтроуз!

— Поделом тебе, мой несерьёзный напарник, — гордо вскинула подбородок девушка, и, несмотря на её слова, Пол даже залюбовался ею. Как красива она становилась в гневе! — Ты даже к нашей миссии относишься как-то халатно. Всё тебе какие-то игрушки!

Сказав это, она вернулась в прежнее положение на крыше, устремила взгляд вдаль — на небосвод — и больше к нему не оборачивалась. Её ресницы трепетали, а дыхание явно участилось. Уж не из-за его ли близости?..

Подумать только! Знакомы с детства, дружны, казалось бы, всю жизнь и всё друг про друга знали! Прошли вместе огонь, воду и медные трубы: изматывающее обучение, примерки в ателье мадам Россини и даже первые часы элапсации… И всё же! В последнее время Полу очень нравилось думать, что его близость волновала Люси больше… чем обычно. Но что же успело поменяться?..

— Если бы я относился ко всему так же серьёзно, как и вы все, — ничуть не смутился юноша, повернулся на правый бок лицом к Люси, и, подперев щёку рукой, размышлял: — То уже давно бы сошёл с ума! Превратился бы в такого же заносчивого натренированного психа с промытыми мозгами, как и все мои дядьки де Виллеры.

— Неужели? — Люси не сумела подавить улыбку при мыслях о других де Виллерах — и правда ведь: Пол так от них отличался! — и всё-таки повернула к нему голову, сложила руки на животе. Та ночь была тёплая и летняя, полная луна причудливо скользила по красивому лицу напарника, а лёгкий ветерок трепал волосы. Девушка закусила губу, когда её посетила мысль, что и серый костюм, который сшила мадам России для путешествия в начало двадцатого века, сегодня как-то по-особенному шёл её другу, и карие, совсем не де Виллеровские глаза…

«Чёрт, Люси, что с тобой такое?! Приди в себя! Что за сопливая ересь?»

Стоит признать, что и Пол, который с улыбкой заметил, как равномерно рыжие локоны подруги рассыпались по плечам, когда она легла на спину, подумал про себя почти то же самое. Школьный ранец с тяжёлыми учебниками — Люси всегда была зубрилкой! — лежал чуть поодаль.

— Именно так, — пожал плечами юноша, лучше неё скрывавший свои чувства, — Все эти тайные миссии вселенской важности и прочие «бла-бла»… поверь, принцесса, душок от них отвратный.

— Ты думаешь? — задумчиво переспросила она.

— Всё, что делается с таким фанатизмом, подозрительно, — эхом отозвался он уже без толики насмешки в голосе и снова откинулся на спину, взглянул на звёзды. — Смотри, вон там созвездие Ариадны, помнишь, нас учили? И звезда упала… загадывай поскорее желание. Только смотри: формулируй точнее!

Люси зажмурилась, прошептав про себя что-то тихо-тихо, после чего резко распахнула глаза. «Хотя бы Пол оказался не прав, хотя бы члены ложи — искренни…». Увы, стоило признать, что её и саму в последнее время слишком часто посещали подобные мысли, но только её причудливый напарник с его поразительной беспечностью осмелился озвучить их вслух. Подумать только: у них даже мысли совпадали!

Несколько секунд молодые люди провели молча, слушая стрекотание кузнечиков в кустах, наслаждаясь бархатной обволакивающей тишиной ночи, а однажды даже от души рассмеялись, когда один из охранников на этаже прямо под ними хрюкнул во сне, пока второй проигрывался в покер с третьим и матюгался на него как сапожник. Как хорошо, что никто не догадывался о них здесь!..

— Барни, почему ты хрюкаешь во сне, как свинья? Может быть, позвать твою мамочку?.. Или плюшевого медвежонка?

Люси хихикнула, прикрыв рот ладонями, а Пол даже шикнул на неё, приложив палец к губам. Не хватало ещё, чтобы их раскрыли!..

— Ш-ш-ш!

Несмотря на предосторожности, оба широко улыбались друг другу. Как часто им приходилось вот так вот прятаться ото всех, в тени или на крыше, в семнадцатом веке или в двадцатом?.. Как глубоко один уже привык, что второй всегда будет рядом?.. А действительно… бывало ли когда-либо иначе?..

Ещё будет?..

Но как же неприятна эта мысль!

Когда напарник Барни ушёл от окна вглубь коридора, клацая шпорами на фирменных сапогах, Пол снова заговорил, не смотря Люси в глаза:  

— Недавно у меня родился племянник. Двоюродный.

— Ух ты! Поздравляю.

— Не с чем. Мне жаль мальчишку. Очень увесистый, даже погремушку держит как настоящий боксёр грушу. То, что надо! Мой старший братец Фальк и другие де Виллеры сделают из него очередную марионетку, будут дёргать за верёвочки, как им вздумается. Вот увидишь!

— Пол!

От его слов у Люси побежали мурашки. Как легко и просто её напарник отрекался от всего, во что верило столько людей, во что верила… она сама?.. Она ведь знала его так хорошо ещё с детских лет… Пол всегда был немного бунтарём, но никогда не бунтовал ради бунта. В семье его не считали «паршивой овцой» — для этого звания её друг всё же чересчур хорош собой, успешен и приятен в общении, — но всё чаще и чаще отец и дяди скандалили с ним из-за «испорченных взглядов на жизнь». Должна же быть какая-то причина!..

— Судя по дате рождения, — продолжал «самый думающий де Виллер», как он сам себя называл, свесил ногу с козырька крыши и поболтал ею туда-сюда, — этот малыш — наш алмаз. Одиннадцатый.

— Остался только рубин? — всё ещё пребывая в плену своих мыслей, вяло переспросила Люси.

— Ага. До его рождения осталось примерно полтора года. И, судя по всему, это девочка. — Вдруг лицо Пола озарила плутоватая усмешка. — Знаешь, что это значит, а, Люс?..

— М-м-м?

— Что этот рубин вполне может быть нашей дочерью.

— Ах ты!..

Люси надула губы и вновь шлепнула «наглеца» по плечу, а он даже не увернулся, хотя мог бы, наученный горьким опытом. Пол знал, что хватил лишнего — это всё «теории» и «философия!», — но всё же с удовольствием приметил, как она раскраснелась после его слов. Быть может… он не так уж и не прав?..

— Может ты наконец перестанешь страдать чепухой, — вспыхнула она немного погодя, всё ещё злясь на него, — и объяснишь мне, почему ты так враждебно настроен к хранителям и ложе?

Юноша не ответил ей, лишь расплылся в широкой белоснежной улыбке, затем понизил голос и заговорил таким колдовским шёпотом, который она слышала от него впервые:

— Люс, тебе не кажется, что мы должны быть вместе?..

Кровь ударила в голову Люси, так что она даже позабыла, о чём спрашивала. В конце концов, она всего лишь подросток, хоть и обученный всяким премудростям и привыкший к системе!.. Разве на специальных уроках в ложе хранителей обучили её, как вести себя в подобных ситуациях?.. Разве объясняли, как успокоить бушующие гормоны, особенно когда они мешали делу?..

— Не уходи от ответа пожалуйста. Мы о другом говорили, — прохрипела девушка еле слышно, приподнялась и, чтобы занять себя, принялась искать что-то в своём ранце. Расчёску?.. Телефон? Таблетки… Таблетки?!

— Где же эта несчастная расчёска?.. Никак не могу найти…

— Люс!

Расчёска в ранце и правда обнаружилась несколько секунд спустя, но от суетливости хозяйки соскользнула вниз с крыши и упала наземь, перепугав собак в конурах. Охранники засветили фонарями во все стороны, собаки залаяли, а Люси зажмурилась. Если так пойдёт и дальше, то она и сама скоро полетит вниз головой!

Пол уже сидел рядом, обхватив колени руками, и, всё ещё поразительно спокойный, улыбался. Какой стыд!

— Я просто думал, — продолжал он как ни в чём не бывало и слегка коснулся её локтем в бок, — что это похоже на судьбу. Мы два носители гена в двух повёрнутых на мистике семьях, мальчик и девочка, росли вместе, даже во времени путешествовали… как-то слишком много совпадений, а-а-а?..

Люси отставила наконец в сторону ранец, и, хотя фонари внизу ещё мерцали, крайне серьёзная подсела ближе. Не то, чтобы она сама об этом не думала!.. Глупо отрицать: думала. Однако…

— Ты же де Виллер, — напомнила она со вздохом, пристально смотря ему в глаза.

— Какой-никакой, — без удовольствия согласился Пол и соскользнул взглядом на её губы. — К сожалению.

— Вы же любимцы женщин, — не унималась Люси, хоть и поймала направление его взгляда, но, потакая ему, кокетливо понизила голос: — Ещё со времён графа так повелось… они все у ваших ног. Зачем тебе я?..

— Какие глупые вопросы, принцесса, — прошептал он, мягко усмехнувшись, и, не дожидаясь ответа, поцеловал её в губы. Не сказать, что Люси не ждала этого или не хотела, но и представить себе не могла, что он!.. Так скоро!.. И так легко, будто целовал её всю жизнь «до» и ещё будет «после»!

К чему лукавить?.. Пожалуй, они и правда слишком хорошо дополняли друг друга, чтобы и дальше играть в прятки. Столько лет вместе! Разве Люси могла жить без своей «сладкой головной боли», «боевого товарища», друга и напарника?.. Его лёгкого, непринуждённого нрава, чуткости, умения расположить к себе даже чёрта?.. Впереди, конечно, ещё много трудностей… странности хранителей, их вечные недомолвки и слухи, слухи, слухи… как же от них болела голова?!.. Но что может страшить её теперь, когда у неё есть такой «напарник»?..