Кожа покрылась мурашками от холодного и мокрого песка. Он давно уже остыл, наступила осень. Эндрю, испачкав чёрную футболку, смотрит на небо, расположившись прямо на земле. Тучи, неспеша идя своим ходом, подгоняемые безжалостным, таким же холодным как песок, ветром, наполняют весь небосвод своей серостью и грустью. Создавая некий гул в ушах, летят птицы. Лишь силуэты проносятся перед глазами Миньярда. Во рту дотлевает сигарета, из которой сыпется пепел, парень делает последнюю затяжку и бросает окурок. Тот шипит, попав в сырые песчинки, а после, подоспевшая волна смывает его в море. Вода сегодня буйная, неспокойная. Пляж давно опустел.
Ноги Эндрю насквозь промокли, но тот также продолжает лежать, подложив руку под голову. В ножнах всё ещё лежит оружие, но теперь уже окровавленное. Чтобы тот не сотворил, Миньярд ничего не чувствует, кроме одного – он опустошён. Не так, как было раньше. Сейчас парень чувствует, что чего-то не хватает, хотя такие мысли не приходили к нему раньше.
Нил умер. Чувство вины не гложет, но всё равно не даёт покоя то, что он ничего не смог сделать, хотя обещал. Пообещал "взять под своё крыло" ещё одного заносчивого паренька, у которого язык без костей, тяжёлое прошлое, да и только. Но Миньярд не смог ничего сделать. Казалось бы, нет смысла даже думать о том, кто больше не вернётся, о том, кто погиб, но что, чёрт побери, он тогда делает?
Морская пена подбирается всё ближе и ближе к Эндрю, желая сделать с ним тоже самое, что случилось и с окурком. Хотелось бы ему оказаться во власти ледяных и свирепых волн, полностью отдаться им, наглотаться воды и... сдохнуть? Что за херня? И почему этот тупой вопрос вообще пришёл ему в голову? Парень и сам прекрасно знает, что его дорога только в ад, если это гиблое место вообще существует.
— "Сдохнуть от рук собственного отца, от которого столько лет бегал", — подумал Миньярд и горестная ухмылка на секунду прошлась по его губам.
После того, как Нила забрала Лола, все Лисы были не в себе. Это если говорить мягко. Многие чуть ли не сходили с ума от переживаний по "проблемному", но ставшему родным, товарищу. Эндрю был чертовски зол. Настолько, что разбил несколько стёкол, вмазал какому-то парню с их этажа в общаге и оставил вмятину на собственной дорогой тачке. Через несколько дней они узнали о смерти Джостена. Наблюдать за слезами и истериками Лисов было последним чего хотел разъяренный Миньярд. Он вообще ни черта не хотел. Уехал на неделю в поисках тех, на кого бы мог сорваться по полной.
— Не делай этого, Эндрю, не уезжай! — кричит вслед Ники, но Миньярд уже закрывает дверь автомобиля, выезжает со стоянки и летит куда глаза глядят.
Было тяжело, но ему удалось нарваться на Лолу, а дальше как в тумане. Каким-то образом, парень забыл почти всё, что сделал с ней, но размытые образы до сих пор всплывают в голове: бьёт ножом в грудь, живот, замахивается кулаком и въезжает им в безжизненную гримасу, застывшую на уродливом лице. После выкидывает труп с обрыва, а дальше едет сюда, на одинокий пляж. Эффект неожиданности сработал, она успела только пару раз ударить его по лицу, разгоняя по жилам парня ещё большую, свирепую ярость.
От него жутко пасёт кровью, все руки в засохшей жидкости, но он прикуривает последнюю сигарету, которая у него осталась. Встаёт и на несколько метров заходит в воду. Ноги чуть немеют, а Эндрю, осмотревшись по сторонам, опускает руки, сильно растирая их, стараясь полностью смыть грязь. Внутри-то так и останется целая лужа крови и грязи. Хотя, кого это сейчас волнует? Достаёт ножи, их тоже следует отмыть, но прикасаться к лезвию Эндрю не хочет, поэтому просто водит кончиком под водой.
Нил, Нил, Нил и ещё раз Нил. Да какого чёрта всё, о чём может думать Миньярд – это такая заноза, от которого проблем больше, чем пользы. На кой чёрт Кевин вообще поехал за ним, зачем тот идиот согласился перейти к Лисам, хотя знал, что его папаша может найти его? Почему так хочется вновь услышать его тупое: "Я в порядке", хотя никогда, блять, этого "в порядке" не было? Хочется постоять на крыше общежития, чтобы ветер трепал волосы, хотя Эндрю это только мешало и раздражало, и делить сигареты с Джостеном. А потом притянуть к себе и... И что? Что сейчас он сделает, когда тот уже мёртв? Правильно, ничего. Да и забыть это всё. Забыть, что 99% процентов всего времени, когда тот находился рядом, Миньярду только и хотелось, что самому грохнуть его за тупые разговоры. И этот 1% тоже забыть, когда тот притянул его к себе, чертовски обжигая похолодевшую кожу, ещё больше обжигая губами его губы.
***
После того, как Джостен приехал из "прекрасной" поездки к Воронам, много чего произошло.
Ещё не так давно Миньярд обозначил границы, не позволяя прикасаться ни к чему, кроме волос, но сейчас эта стена потихоньку рушится, по крайней мере, так видел Нил. Но Эндрю всё ещё перехватывал ладони парня, что начали спускаться ниже, переставляя к уже давно потрёпанным волосам. Но Нилу казалось мало. Он будто каждый раз играл с огнём, и, несмотря на то, что языки его пламени смертельно обжигали всё вокруг, ему нравилось испытывать подобного рода боль. А главное – адреналин, сумасшедше бегающий по венам, когда Нил всё-таки подловил момент и захватил губами кожу на шее Эндрю. Того будто ударило разрядом тока, но с места парень не сдвинулся, а наоборот, сильнее прижался к Нилу, вдавливая того в холодный кафель душевой. Воздух покинул лёгкие снова, будто сейчас у него была возможность нормально дышать для такого грубого толчка к стене, подумал Нил, но не успел отдышаться, как почувствовал ладонь на своём паху. На несколько секунд всё словно остановилось, даже капли горячей воды повисли в воздухе, но вновь обрушились градом, когда Эндрю прижался к губам Нила, прикусив нижнюю губу так, что во рту остался совсем небольшой металлический привкус.
Желание разрывало голову, разумные мысли уже давно отступили на второй план. Ноги подкашивались, потихоньку заставляя сползать Нила по стене, вновь разжигая боль в бесчисленных ранах, оставленных Рико. Эндрю продолжил стоять. Его глаза также выражали спокойствие, для окружающих, но Нил прекрасно видел те проблески, которые так старался прятать тот, за будто сотнями масок безразличия, жестокости и отрешённости. Его грудь, всё также находившаяся под чёрной футболкой, равномерно вздымалась, пока Эндрю полностью не отдышался, видимо готовясь продолжить или отступить.
— Да или нет? — в привычной манере проговорил тот, упираясь ладонью в стену позади Нила.
— С тобой всегда да, — также ответил Нил, а после чуть ли не простонал во весь голос.
Эндрю уже стоял на коленях, держа во рту набухший член Нила. Он перегонял его из одной щеки в другую, давая привыкнуть к ощущениям. Тогда Нил опрокинул голову, хорошенько приложившись к кафелю, и смотрел вверх. Руки машинально потянулись к волосам Эндрю, но, чтобы не мешать, парень переместил их на стену. Миньярд всегда был груб во всём, даже сейчас движения были рваными и огрубелыми, но Эндрю знал, что делает. Удовольствие накатывало довольно быстро, но в конце ударило настолько сильно, что Нил не смог устоять на ногах и сполз на пол. Казалось, что из-за недостатка кислорода, хотя ртом тот хватал воздух как в пожаре, сердце разорвётся вместе с лёгкими. Но мысль от такой безумно дурацкой смерти прекратил жаркий поцелуй Эндрю. Он словно не мог насытиться, словно думал, что это их последняя встреча и отдавал себя по полной, а может просто хотел полностью, от пяток до конца макушки, до конца присвоить Нила себе? Срать тот хотел на это, когда губы их соприкасались вместе, а языки сплетались в бурном танце.
***
— "Присвоить себе...", — пронеслось в голове Миньярда, вновь раздирая что-то в районе груди.
Воспоминания сделают только хуже. Горло сушит, но воды Эндрю сейчас не нужно. Ему бы напиться, забыться, достать новую пачку сигарет из комода и прикурить несколько, выпуская дым в разбитое стекло. Парень уже сел в машину, хлопая дверью. Он поедет к Лисам, что ему ещё остаётся? Придумает, что им сказать, когда доедет. Сейчас ему нет дела до этого.
Уже ничего не исправить, так будь что будет.
