The Wolf.

- РААААААААГХ! – Громкий рев отчаяний вырвался из темного помещения, когда он наконец-то вернулся к себе домой. Пустые стены, словно клетка, сдавили виски, а пульсирующий голод в горле не унимался. На шее надулась артерия. Она вздымалась, округлялась, выпирала, словно вот-вот взорвется. Боже, мне так больно. Мне больно…Мне… Холодно сидеть тут одному. Я так устал…Устал. Я хочу спать. Веки будто бетон. Я не вижу. Мое тело болит. Оно не дышит. Оно…умирает, словно прожигается изнутри тягучей, отвратительной жижей… Я тону. Тону. Кто-нибудь… Мне некого позвать. Я всех убил сам. Уничтожил, выдернул, как бесполезный сорняк, мешающий жить так, как мне хочется… Я одинок. В мире, в котором всем весело, я один смеюсь лишь потому, что больно. Я хотел бы столько рассказать, стольким поделиться, но я…Всего лишь собака. Привязанная на заднем дворе. Дворе дома, из которого давно уехала семья….Уехала жизнь. -ААААААААААААААААААААААА, - Рома падает на пол, тяжело дыша и хватаясь руками за горло. Почему все так? Почему…Где та развилка, где он свернул не туда? Где те люди, что смогут ему помочь? Мысли лезут в голову. Ему не справиться с таким наплывом. Он … В этом мире ты только прохожий, Рома. Так писал один поэт. А вы, вы сами не устали от всего этого бреда? не знаю, с чего начать. С себя, может быть? Я по-прежнему творю зло, потому что понятие зла мне кажется более справедливым. И если творить зло, значит быть неугодным, то моя мечта- стать величайшим злодеем. Мне сказали мы мыслим категориями, там в своей голове. А я скажу, что 80 процентов из вас даже мыслить не умеет. Мы живем от заката до рассвета, убивая в себе человечность. Мы живем, УБИВАЯ. Мы живем. Мы. Замятин написал такую книжку. Неужели вы сейчас не видите несправедливость, или просто прикидываетесь, что не замечаете этого? Король умер, да здравствует король. Интересно, сколько еще мы будем сидеть без света, привыкая к мгле. Мы проходим мимо. Мы не видим. Наше зрение нам больше ни к чему. Выколи себе глаза и пиздуй дальше дуть свою сижку. Я устал...я хочу стремиться к свету, пока я еще помню, что это такое. Я из тех, кто его видел. Я видел. И буду продолжать искать. Запомни, ты никогда не избавишься от чувства своей бесполезности, Ты всегда будешь страдать. Пока не сделаешь правильный выбор. Ты больше не.... Ты... Я... Я забываю...Забываю....Кто я? Я хотел бороться?... Я буду.... С кем? Почему... Откуда чувство щемящей боли за...Кого? Я забыл.... Иди, прохожий, иди.... ты должен идти мимо. Справедливости не существует. и ты тоже...выдуман. В нашем мире много волшебства. Просто открой глаза. Посмотри. Посмотри. И никогда не забывай, кто ты. Помни. И если ты уже готов перестать бороться и сдаться, то иди и сдохни где-нибудь в другом месте. Потому что я продолжу идти вперед. Из глаз Ромы потекли горючие крупные слезы. Он лежал посреди темной комнаты, окруженный въедливой сыростью, запахом затхлой старости, и просто смотрел в потолок. Когда-то давно…Он жил тут со своей семьей. Отцом…мамой. Рома не помнил отца, но ему так хотелось быть нужным. Ему хотелось видеть, как он мастерит что-то в гараже. Хотелось подкрасться сзади, заглянуть через плечо и рассмеяться. Хотелось. Хотелось, чтобы мама на праздники снова приготовила ему блинчики со сгущенкой. И пускай…пускай они подгорят, он съест. Обязательно съест. Ведь ты так расстроишься, мам. Ты так расстроишься… Боже мой, боже мой…Мысли путаются, как будто невидимый человек дует ему в ухо, унося старые воспоминания прочь, оставляя только львиную горечь и боль, что окутывает сердце. Хотел ли ты знать, дорогой читатель, что внутри у человека, который привык скалиться? Человека, который не видел искренней улыбки, не знал тепла матери. Несправедливо лишенный всего…Ребенок…без прошлого…Совершенно не мечтающий о будущем. И Антон. Повезло этому педику все-таки. И семья, и сестренка. Рома приоткрыл свои болотные глаза, кладя предплечье на лоб, чтобы прикрыться, спрятать этот позор, который он позволил себе наедине с собой. Рука скользнула в карман, вытаскивая смятую пачку сигарет. - Ебать…накрыло, - Усмехнулся он самому себе, подкуривая и делая одну смачную затяжку, - Пиздец… Стыдно признаваться самому себе, что нечто такое…человеческое… все еще сидело внутри него. А ведь два года назад…Он мог поклясться, что выжег это собственноручно из своей груди…Вместе с душой, что ему оказалась больше не нужна. «Я очень голоден…» Луна сменялась полной фазой. __ Антон стоял у себя в комнате и серьезно смотрел в окно на ту самую полянку, где они разговаривали с Ромой. Сегодня явно был странный день. День, наполненный непонятной тревогой, событиями, которые никак не вписывались в общую картину мира. Что двигало Ромой, когда он говорил о так называемой дружбе? Почему он вдруг надел маску такого все понимающего и заботливого друга? Антон не верил. Ни единому его слову. Не хотел. Не мог. Только не ему. Не может человек с такими глазами желать тебе добра…или…это все предрассудки? Антон посмотрел на темнеющую чащу леса и по его телу прошелся липкий холодок. Он был тогда у дома. Антон ощущал его взгляд. Но для чего? Зачем? Что за игру ведет брюнет и как Антону вывести его на чистую воду? Полина. Если она и правда бывшая девушка Ромки, то наверняка должна многое знать о своем…кхм…товарище. Медленно он спустился вниз. Так, чтобы мама не слышала его шагов. «Что я делаю? Может, подождать до завтра?» - Пронеслось в голове парня, и он обернулся на лестницу, словно выискивая причины остаться. Однако, нашлись лишь аргументы в пользу его решения. Сегодня ночью определенно все повторится. Он должен поймать преступника с поличным. Или же... подготовиться к этой встрече. Смеркалось. Сегодня Оля должна спать спокойно. Парень осторожно, едва слышно приоткрыл дверь и вышел в темноту, предварительно натянув на себя куртку и шапку с надписью «Спорт». Его встретила вечерняя прохлада. На часах было не так много времени, около девяти, но в зимний период этого вполне было достаточно, чтобы тьма укрыла землю своим плотным плащом. Он двинулся вперед, в сторону школы. Сегодня он узнает все, что его волнует. Он узнает, как Рома связан с Совой…или же, опровергнет свои мысли. К вечеру он уже вернется домой. Как раз, когда Оля будет ложиться спать. Дорога встретила его не так радужно, как днем. Одинокие кусты возле проселочной дороги качались под натиском холодного ветра. Антону казалось, что он будто разговаривает с ним. «Тоооошаааа» - завывал ветер, уносясь куда-то вдаль. Блондин вздрогнул, поежившись. Всего лишь глюки. Темнота ожила и теперь смотрела на Антона будто голодная волчица. Жадно, кроваво, агрессивно…Будто маленький зайчик, который забрел не туда, Антон быстро передвигал ногами, чтобы поскорее добраться до дома Полины. Мостик встретил его скрипучей прохладой. Он осторожно ступил на него, останавливаясь на самой середине. Антон обернулся, и на мгновение ему показалось, будто он увидел странный девчачий силуэт. Девочки в платье и…Маске лисы? Показалось. Олины байки кого угодно напугают. Скрип досок под ногами заставлял кровь циркулировать под бешенным натиском сердца, которое стучало все чаще и чаще. Может, он зря это все затеял? Зря пошел … «Не гуляй по ночам, Тох» - Всплыл голос друга в голове, и Антон нахмурился. Не станет он слушать Ромку, даже гипотетического, выдуманного своим больным воображением. Луна была полной сегодня. Антону вспомнились те страшные сказки, что он читал в девятом классе перед сном. Может именно они и послужили таким его слишком мнительным выдумкам? В полную луну обычно… Да нет, хрень. Хуета полная. Тьфу. Пнув сучок под ногой, Антоха сделал шаг и…: -Ой, - Проскользнув по бревенчатому мостику, он плюхнулся на крестец, больно ударяясь им о палку, - Мммм…. Он поморщился от неприятной боли. Перехватило дыхание, в глазах помутнело. Он медленно поднялся, поправляя очки и откашливаясь. Не даром новорожденных бьют по пятой точке, чтобы они закричали. Он себе так сейчас «хлопнул», что аж « в зобу дыханье сперло». - НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ! НЕТ! НА ПОМОЩЬ! – Антон резко обернулся вправо, смотря в чащу, откуда донесся голос. Что это было? Послышалось? Антон в ужасе сделал шаг назад, понимая, что сейчас он, возможно, сделает самую глупую ошибку в своей жизни. - НЕЕЕЕТ! – Бабурин. Антон точно знал, что голос принадлежит его однокласснику. Это шутка какая-то? Темная чаща, казалось, качнула ветками в сторону Антона, словно приглашая зайти на «огонек». «Я не могу» - Он сжал руку в кулак и рванул в сторону источника звука. «Держись, Сёма… Держись!» - крутилось в голове Антона, когда он пробирался сквозь ветки деревьев, хлестая ими себя по щекам. Его страх, не за свою, за жизнь одноклассника, переполнял, душил. Он не был героем, но уйти, сбежать, зная, что кто-то в беде и, возможно, ты единственный, кто может спасти жизнь… Но что он мог? Если там маньяк, то спугнуть? А если медведь или…Сердце Антона бешено забилось, словно от осознания чего-то невероятно зловещего. Волк. Как бы вы не смеялись, но именно с самого раннего детства Антон боялся именно волков. Во всех сказках, историях, выдумках это беспощадные твари и… - Спасите! – Заверещал где-то совсем рядом голос Семена. Он плакал? Бабурин действительно оказался очень близко, буквально на следующей полянке от Антона. Петров осторожно притормозил, медленным, бесшумным шагом, ступая по мокрому снегу. В нос ударил звериный аромат псины. Глаза Антона задрожали, а коленки подкосились. Прячась в темноте деревьев, он отчетливо видел, как толстяк прижался к широкому стволу дерева напротив, закрывая лицо руками. Он тихо плакал, дрожа всем телом. Антон мог поклясться, что толстый Семен, который его обижал и задирал, сейчас буквально пытался исчезнуть, раствориться. А должен ли он, Антон, помогать такому отбросу, как он? Ведь, по сути, сейчас он жертвует своей жизнью. И все ради…него? «Тебе понравилось бить Сёму, лжец!» - Повторял Ромка в его голове. - Не правда…- Прошептал Антон, сжимая кулаки так сильно, что заболели запястья. Он осторожно присел, подбирая размашистую ветку с земли. «Те пиздец, как понравилось!» - опять. - ВРАНЬЕ! – Заорал Антон, с громким воплем выбегая на поляну и закрывая Семена своей спиной, - Беги! - Че…- Бабурин, трясясь от страха, приоткрыл глаза, смотря на затылок Антона своими мелкими, поросячьими глазами, - Ан…Антоха? - БЕГИ! Беги к школе, я догоню! Давай! Пошел! – Онемевший от шока Семен еще долю секунды трясся от страха, смотря на блондина, а потом резко вскочил и бросился бежать туда, куда ему сказал Антон. Послышалось тихое гортанное рычание и Петров, наконец, обернулся на чудовище, напавшее на его одноклассника. Дар речи просто пропал. В свете полной луны перед ним стоял не просто волк. А гигантский, невероятных размеров зверь. Его высокие лапы были расставлены в атакующей позиции, рычание начало звучать угрожающе, словно вот-вот он кинется на него, Антона. Страх сковал все тело. Никогда в жизни Антон не видел ничего подобного. Никогда. Покрепче сжав ветку в руках, он сдвинул брови, замахнувшись ею через плечо: - Ну давай, нападай! – Откуда в нем столько смелости? Антон не знал. Если честно, «это» - не было смелостью. Представьте, что вас загнали в угол. И единственное, что вы можете, что, с мизерной, но надеждой, может продлить вашу жизнь, это нападение. Волк припал к земле, готовясь к прыжку и рыча. Его желтые глаза блестели в темноте, сверля Антона злым, раздраженным взглядом. На одно, самое короткое мгновение, блондину показалось, что он уже видел этот взгляд…Бред ему лезет в голову в такие минуты. Сердце бешено колотилось. Думай. Думай. Рядом на ветку опустилась огромных размеров сова, словно наблюдая за всем происходящим своими круглыми тусклыми глазами. Она ухнула, будто высмеивая Антона, и жестко впилась своим взглядом в блондина. «Это же…» - Эта птица. Он уверен, что уже видел ее. Это она прилетает к Оле каждый вечер…А волк…К своему удивлению, парень заметил, что оба животных не собирались атаковать его. Они просто смотрели. Пугающим, жадным, кровавым взглядом. Секунда, в которую Антон понял, что его рука с палкой опустилась, напугала его. Он не боялся быть убитым? Что… Треск ветки заставил Петрова вздрогнуть и сигануть в лес. Он бежал так быстро, так старательно, что даже не подумал, что такой хищник, как Волк…Мог догнать его в два счета. «Не беги слишком быстро, мы все равно настигнем» Голос Ромки прозвучал так отчетливо, что Антон вздрогнул и обернулся. Только сейчас он заметил, что стоит уже у ворот школы. Ночью они выглядели значительно страшнее, чем днем. Сердце стучало, как заведенное. Антон сделал шаг вперед, отправляясь на поиски Бабурина. __ Дверь в комнату Тоши приоткрылась, и показалось смущенное, слегка взволнованное личико Оли. Она прошла во внутрь, оглядывая ее своим глубоким взглядом. - Ушел? – Она осторожно подошла к его столу, открывая тонкую тетрадку по русскому языку. На полях, острым карандашом была выведена небольшая зарисовка. Антон всегда рисовал, когда находился в каких-либо чувствах…хороших или плохих. Оля вздрогнула и прикусила губу. Из тетрадки на нее смотрели два больших пронзительных волчьих глаза, с бровями, которые так шли Роме Пятифану. - Я забыла тебе сказать, Тош… - Тихо прошептала Оля, закрывая тетрадку, - От Ромкиных волос пахло Жулькой…