***
Маринетт встречает её с розой каждый раз, когда на выходных девушки выбираются на прогулку. Каждый раз утонченный цветок на элегантном длинном стебле мелькает в ее руке при их встречах. Почему и когда она решила покупать цветы для подруги? Маринетт не знает. Просто как-то пришла к ней с жёлтой, будто жаркое летнее солнце, розой. Возможно, она переняла идею у навязчивого Кота Нуара. Но было что-то такое свежее и милое в этих подарках. Кагами улыбалась искренне, осматривая бархатистые лепестки, с блеском в глазах, и Маринетт поняла, что её улыбка — лучшее, что с Дюпен-Чен случалось. «Символ дружбы и радости», — объяснила она тогда и решила, что хочет видеть Кагами такой, радостной и по-милому смущенной, хочет делать Кагами счастливой. После этого розы стали небольшой их традицией. В начале Кагами ставила цветы в кружку — свою любимую, с драконом. Приходилось подрезать длинный стебель цветка. А спустя несколько встреч она купила вазу. Тонкую и высокую стеклянную вазу, специально для одной розы. Кагами была вынуждена проносить розы быстро, украдкой, лишь бы мать не услышала слабый свежий аромат, лишь бы она не начала пытать вопросами и приказывать выбросить «несерьёзный и глупый» цветок. Удивительно, что её бывший парень Адриан подарил ей за всё время, что они были вместе, только одну розу. Кагами хранила ее засушенной в одной из неприметных книг как воспоминание, может даже не самое приятное. Маринетт же наоборот, одаривала девушку цветами, будто наверняка знала, как сильно Цуруги их любит. И это очень нравится Кагами.***
Кагами ждёт Маринетт, сидя на скамейке в парке. День солнечный и теплый, весеннее утро, а людей на удивление почти нет. Запрокинув голову назад, девушка смотрит на облака. Цуруги безуспешно пытается различить в них какую-нибудь знакомую форму. Медленное их движение по небу успокаивает, лёгкий ветер расслабляет. Умиротворяюще. Она прикрывает глаза, и тут к ней подсаживается человек. Кагами улыбается. — Привет, Маринетт, — она точно знает кто это. Слабый аромат ванили в перемешку с почти неразличимым розовым запахом предательски выдаёт Дюпен-Чен. — Привет, — Маринетт протягивает ей будто привычный цветок. — Спасибо, — Кагами немного смущается. Каждый раз лёгкий румянец касается ее лица, как в первый. Чуткое внимание подруги все ещё непривычно ей. Не сразу Цуруги заметила изменение. — А почему белая? — Не знаю, — Маринетт отводит взгляд, загадочно улыбаясь. — Просто понравилась. Она сегодня мне показалась более красивой, чем жёлтые… — Значение первой розы она объяснила подруге, а сейчас нет. Кагами решила, что это не особо важно. И всё же она обещает себе найти что-нибудь про белые розы.***
И находит. Язык цветов и всякий другой символизм Кагами считает глупым, слишком наивным и сентиментальным. Но, читая на каком-то сайте строки про значение белых роз, девушка краснеет. Уголки её губ сами тянутся вверх, а глаза расширяются. Неужели правда? Хотя, Маринетт сказала, что роза просто красивая. Стоит ли расспрашивать девушку? «То, что Маринетт может вкладывать смысл в цветы, вполне возможно. Она романтичная…» — думает Кагами и смущается от своих же мыслей. Кагами готова простить сентиментальную глупость подруге в призрачном смущающем предвкушении. А может Дюпен-Чен, все же, ещё любит Адриана? Изначально именно заинтересованность им сблизила девушек. Но сейчас?..***
Никогда ещё ожидание встречи с Маринетт не было для Кагами таким напряжённым. Всю неделю она все возвращалась в размышлениях к розам и предстоящей встрече. Сегодня они договорились прогуляться вдоль Сены. Она идёт к мосту, с которого началось их общение. Роза всё не давала ей покоя, она волнуется и напряжённо сжимает руки в кулаки. В груди что-то трепещет, к щекам время от времени снова возвращается жар от смешанных мыслей. Цуруги строит в своей голове множество сценариев от простого недоразумения, которое пройдет мимо и скоро забудется, до (какая глупость!) счастливой любви. Кагами все отмахивается от навязчивой идеи, не верит, пытается воззвать к собственному хладнокровию и разуму. Но отчего тогда сердце не устает трепетать? — Кагами! — подруга зовёт её издалека и машет рукой. Это не может не вызвать улыбки. Маринетт, всегда такая светлая и позитивная, поднимает настроение девушки просто своим существованием. Цуруги ускоряет шаг. — Привет, — улыбается Маринетт. В её руках красная роза. Кагами удивляется протянутому цветку даже больше, чем значению предыдущего белого, сердце начинает биться чаще в волнении. Про красные розы она тоже читала. Глаза Цуруги чуть расширяются в удивлении, а табун мыслей в голове закручивается в торнадо. Они просто стоят смотря друг на друга. — Маринетт… — Кагами пытается начать диалог. Дюпен-Чен опускает взгляд. Неужели она… Смущается? — Белая роза была не просто так, да? — девушка придает своему голосу обычный ровный и несколько безэмоциональный тембр, пытаясь скрыть настоящее отношение к происходящему. А Маринетт явно краснеет и начинает нервничать. — Э-э да… То есть нет! Точнее да… Я не… — девушка пытается успокоиться, бегает взглядом по окнам домов за Кагами, по воде Сены. Она прикрывает глаза и вздыхает, собираясь. — Я хотела поговорить… — «Если человек дарит одну белую розу, он хочет признаться в своих чувствах. Белая роза — символ чистой любви» — цитирует заученную с сайта фразу Кагами. Ее голос все ещё ровный, но Маринетт улавливает что-то такое непривычное… Лёгкий оттенок надежды и волнения. Цуруги делает небольшой шаг к Маринетт. — И ты это знаешь, — отчеканивает она. — Да… — Маринетт смущается, а Кагами расплывается в довольной улыбке. — Боже, Кагами, прости, что я так… Это глупо, наверное, -Дюпен-Чен по обыкновению засуетилась, краснея и запинаясь. Кагами не смогла сдержать умиленной улыбки. — Я просто подумала… Ты очень милая, очень… Очень мне нравишься, и… Браваду несвязных оправданий прерывает Цуруги, в один момент оказавшись рядом. Ещё один миг — и она обвивает Маринетт руками, прижимая к себе. Дюпен-Чен удивлённо останавливается в ступоре, но, сообразив, осторожно размещает руки на спине подруги, обнимая в ответ. Кагами приближается к ее уху и почти шепчет: — Ты тоже мне небезразлична, Маринетт. Маринетт удивлённо вздыхает, счастливо расплываясь в улыбке. Кагами смотрит в ее глубокие аквамариновые глаза какие-то секунды, готовая в них утонуть. Она медленно приближается к Дюпен-Чен и осторожно, несмело, но при этом решительно, касается ее губ своими. Маринетт снова зарделась, неопытно отвечая на лёгкий, почти невесомый поцелуй. Мягкие нежные губы Маринетт были так манительны, возможность касаться их сейчас и получать ответные ласки была для Кагами пиком счастья. Цуруги отстраняется, сжимая в руке розу и поглаживая ее стебель. — Красные розы… — Символизируют страстную, глубокую любовь, — шепотом подхватывает Маринетт. — Я люблю тебя, Кагами. — Я тоже люблю тебя. Девушки улыбаются друг другу и снова целуются.***
Кагами любит розы, а Маринетт любит дарить розы Кагами.