У берегов чёрного моря

– Так, вот, это здесь. Женщина с короткими, рыжими волосами воротила в руках связку с ключами. – Нашла! Она вставила в замок двери нужный ключ и та отворилась. – Давай заходи. Пискнула женщина. Эта женщина моя мать. А я, я обычный московский художник, Леон Ельцин, мне 17 лет. Рыжие, лохматые волосы, лазурные глаза, астеническое телосложение, рост 178 см. Волосы у меня густые, от матери, глаза от отца, брюнета. Он наградил меня не только глазами, но и своим сложным характером. «Весь в отца» - как любит говорить мне мама. Кстати о моем отце, это до ужаса странный человек, ну и я такой же. Он работает на высокооплачиваемой работе (как и мама), в Москве, там откуда я родом. Москва - великий город, столица, где обитает множество гнид и меньшинство хороших, добрых людей. Извините если не прав. Просто, за всю свою жизнь, а вернее будет: за большую ее часть, я успел повстречать в этом городе очень много людей, в основном плохих. Ну, каждый человек живет своей жизнью и каждый встречает разных людей. Так, я же об отце говорил, вообщем: В свои студенческие годы он был сильно влюблён в мою мать. Он добивался ее пять лет, точно. Добивался с трудом из-за дедушки, маминого папы, которому мой отец не нравился никогда, он постоянно запрещал им видится, пытался их ссорить, разлучить, да только все бестолку, победила - любовь! Может со стороны дедушки это было несправедливо, но ведь он просто напросто переживал за дочь, за ее будущее, он не смог уберечь свою жену, мою бабушку, она умерла давно, от коварной болезни. Дедуля сомневался в том, что мой отец будет хорошим, верным мужем. Похоже, не зря сомневался. Потом были отношения, свадьба, мое рождение, прожили они вместе - 20 прекрасных, счастливых лет, а мой отец испоганил все за один день. Произошло это четыре месяца назад, изменив матери, такой гордой, утонченной женщине с какой-то идиотской секретаршей, на мероприятии их кампании. То, что он изменил по пьяне заставляет задуматься, пожалеть отца, но измена есть измена. Если человек любит - он изменять не станет. Вот, за что он так с мамой? У нас же идеальная семья была, ни ссор, ни скандалов, душа в душу прожили, а тут такое предательство. Это неправильно, мама узнала об этом, от отца, у которого хватило совести сознаться. Это был сильнейший удар по ней. Она не выдержала этого и подала на развод, несмотря на любовь к отцу, тот тоже любил и продолжает любить, до сих пор вымаливает прощение, но как я сказал, мама женщина гордая, боевая, знает себе цену, поэтому возвращаться к нему ни под каким предлогом не намерена. Не намерена настолько, что переехала из Москвы и забрала меня с собой, да я и не против то был. Москва не мой город, а вот Сочи, может другое дело, может здесь все наладиться. Просто мама после произошедшего захотела начать новую жизнь, всерьез занявшись этим, она запланировала переезд в другой город, в Сочи ещё семь лет назад, всей семьей, но отец в душе москвич, поэтому наотрез отказывал маме в этой затее. Что ж, теперь она в его отказе не нуждается, потому мы благополучно собрали чемоданы, разобрались с жилплощадью, с работой, моей новой школой и все это, всего за три месяца с половиной. Все оказалось проще чем я думал. С мамой уехал потому что люблю ее и только с ней у меня всегда были близкие отношения это учитывая ещё то, что в Москве мне никогда не было хорошо, не знаю как будет здесь, очень надеюсь, что здесь я буду жить счастливее. Вспомнить хотя бы мое детство - уух, жуть. Вот вроде все у меня для счастья было: игрушки, одежда, еда, деньги, хорошая семья. Всё и все, за исключением друзей. Никогда у меня их не было. А все из-за того, что, дразнили за то, что рыжий, такая глупость, ну, что поделать, люди, особенно подростки это такие мрази. Вы представляете? Из-за того что я рыжий, я настолько был закомплексован, что пытался даже покраситься, но не вышло. Все считали меня фриком, что я никогда никому не был интересен, серый, как тень своих популярных одноклассников. Я был маленький, слабенький, рыженький, как котёнок. Недружелюбный, необщительный, таким же остался, интровертом. Забьюсь в углу и мне хорошо. Уже не удивительно и то, что меня никуда не звали, не на какие своего рода вечеринки. Я бывал в клубах, бывал всегда один. Я пользовался вниманием у некоторых девушек, но всего у некоторых и то, с ними я общение никак не поддерживал. Есть лишь одна вещь от которой я не могу избавиться это - флирт, иногда могу вести разговор с противоположным полом только флиртом. Из девушек мне никто не нравится и не нравился. Была лишь одна, но оказалась никакущая, ни о чем. У парней я тоже пользовался вниманием, как объект насмешек, издевательств. Я для них был боксерской грушей, которую в любой момент можно подойти и ударить. На моем теле оставляли синяки, ожоги от сигарет, которые тушили об мои руки. Меня несколько раз, после уроков затаскивали за школу и бандой могли избить. Они знали, что я буду молчать, что я даже не посмею пожаловаться. Я был овощем, неудачником, лузером, изгоем, фриком рыжим-бесстыжим, соплей, морковкой. Как меня ещё обзывали? Мухомором! Это из-за веснушек. Потом ещё вспоминаю то, как мою голову окунали в унитаз. Это было самым ужасным, самым отвратительным, самым унизительным. Я тогда сопротивлялся как мог, но мои сопротивления никогда не работали, нужно было давать отпор. Сам не знаю, по сей день, научился ли я давать отпор, звучит забавно. Мне кажется у меня какие-то расстройства. Расстройства, детские травмы, обиды. От вечных упреков отца в том что я отвратительный сын, что я ничего не умею, что я как девчонка. Однажды, когда я занимался любимым делом - рисовал, мой отец подошёл ко мне и опрокинул мольберт с моим почти готовым творением: «Можешь не рисовать, стать Пикассо или Леонардо Да Винчи у тебя все равно никогда не получится», такие слова меня глубоко задевали, потому, я наверное, их помню. Моя мама разговаривала с отцом, говорила, что рисование - это мой талант, что не стоит с собственным сыном быть таким жестоким, тот под влиянием мамы, подходил ко мне извинялся, обнимал, но я то не дурачок, понимал, что все это фальшь и я продолжал помнить его слова. Все ещё меня терзает вопрос, все не могу понять, почему я такой плохой сын по мнению папы? Я же не делал ничего страшного. Наверное, это из-за моей излишней доброты, мягкости, нежности, ранимости. Я вечно таскал всяких бездомных животных домой, каждый ребёнок так делал, это отца до чертиков бесило. Он меня за это даже лупил. Не понимаю, что же он бесился то? Сам ведь такой. Позже, когда мне исполнилось 15, я связался с плохой компанией, которая меня ни к чему хорошему не привела. Алкоголь, курение, наркотики. От наркоты, я к счастью отвязался, а вот от сигарет и алкоголя - не получилось. Обычно, у людей все наоборот с этим. Мама, естественно и отец, об этом всем не знают, насчёт мамы, даже вопреки нашим близким отношениям - она не знает. Мне ни разу за всю жизнь не приходила в голову мысль о том чтобы ее расстроить, из-за этого я кстати хорошист, приходится мне стараться по учебе, ради мамы. Бывало, она видела синяки но я говорил, что это так, случайно, отнекивался вообщем. Это ещё ладно, я рад тому что меня никто не мог застукать за тем как я плачу. Да, я плачу, мне плохо, когда правда не выдерживаю я начинаю реветь и плевать я уже хотел на эти ваши: «будь мужчиной». Так и живем. С возрастом, другая жизнь, ко мне слава богу никто не лезит, я ни к кому. Изгой и все на этом. Жизнь продолжается, хотя бы мыслей о суициде больше нет, а то у меня такое бывало. Я бы на это точно не решился, но решился бы обдумать это. Сейчас стоим с мамой у входа в нашу новую, маленькую квартирку на двоих. – Ты зайдёшь уже сегодня или нет? Я стучу обувью перед порогом, чтобы прилипший снег хоть чуть-чуть отлип. Вздыхаю и захожу внутрь, мама за мной. – Ну, нравится? – Мам, я стою на пороге, мне пока нравится только коридор. – Ну, тогда прошу вас побыстрее разуться и зайти осмотреть всю квартиру молодой человек. – Мне нечему тут удивляться, ма. Я же видел фотки на сайте. – Бла-бла-бла. Нравится или нет? – Нравится, очень. Я прошёл в комнату, которая должна будет стать моей и могу сказать, что довольно таки просторно. Так тут ещё и балкон! – Неплохо. Услышав это, я заметил, как на лице мамы скользнула улыбка. Я прошёлся по другим комнатам и восхитился тем что здесь панорамные окна с удивительным обзором. Вот, что может быть лучше двушки с панорамными окнами и белыми стенами. – Сейчас нам занесут все коробки, сумки. Начнём разбирать сразу! Потом поедем в магазин. Ах, блин, нужно же еще с тем автовозом разобраться и ещё нужно успе... – Мам, ну куда так спешить? – Ты не понял, я хочу сразу все обустроить. Поэтому львёнок, пожалуйста помоги маме. «Львёнок», мама ещё с младенчества меня так называет. Обычно, это к имени Лев так но меня решили назвать Леон, мол это звучит более красиво, по-королевски. Не в обиду Левам, это не мое мнение, а мамы, у неё свои взгляды. Внезапно меня осенила мысль: – Слушай, а тут же море, давай съездим? – Обязательно съездим, мы ещё туда столько съездим но сам понимаешь, не сегодня. – Понимаю. Мои мысли были об этом море, хотелось скорее его увидеть, просто не терпелось. Спустя некоторое время к нам в дом занесли сумки, чемоданы, коробки и пришлось все это распаковывать, обустраивать квартиру. Боже, а я так устал от этого перелёта, поездки, мама не щадит. К нам приехали грузчики, разгрузили, расставили мебель, я разобрал половину вещей. Выйдя из своей комнатушки, которую поры бы проветрить, я потащился на кухню. – Все. Я больше не могу. – Тогда остальное разберёшь утром. Кстати не забудь, в школу через пять дней, послезавтра нужно будет туда сходить, документы все такое, заодно в библиотеку, получить учебники. Я закатил глаза. Школа, какая же скука смертная. Ненавижу. Никогда ее не любил, что по мне очевидно. Ни ее, ни одноклассников, ни учителей. Учителей особенно, это ужас. Несправедливые твари! Не все конечно, большинство. Простите пожалуйста за мою грубость, но да, у меня много кто твари. По другому не могу выражаться. – Я с вещами закончила, с посудой и техникой тоже. – То есть со всем? Да? – Почти, остались две коробки, – Мама как так быстро? – Вот так, просто я не отходила повалятся в кровати и не отвлекалась на телефон, в отличие от некоторых. – Угу. Я посмотрел в пол. – Как хорошо, что всю мебель разгрузили, что кровати и диван, и телевизор, все стоит как я хотела. Тебе нравится? – Угу. – Сынок, ну, что ты все «угу», да «угу»? Давай сейчас съездим в магазин, у нас осталось время, мы купим все, что хочешь из вкусненького, сам выберешь, что приготовить на ужин. Мама подошла и похлопала руками по моим плечам. – Мам, просто немного непривычно в новой обстановке. Я еще и школу вспомнил. Не хочу туда. – Все будет прекрасно, я уверена. Новая жизнь, новые друзья. Единственные мои друзья это сигареты, других не нужно, спасибо. – Ты езжай без меня, я дома побуду. – А на ужин, что приготовить? – Давай спагетти, с подливкой может. – Ну, хорошо. А в магазине, что-то взять тебе? – Только печенье, мое любимое. Мама кивнула и с этим кивком удалилась. Да, жизнь теперь не будет прежней. Казалось, что впереди меня ждёт что-то интересное и захватывающее. Не знаю, может мама просто вселила в меня надежду на то что все будет «прекрасно». Хаха, это вряд ли. Я услышал как хлопнула входная дверь и послышался голос мамы: «Я уехала!». Теперь можно и покурить, я вышел на балкон, отворил окно и вдохнул в себя холодный воздух. Зима. Потрясающее время года. Январь. Потрясающий месяц. Как же так писал Маршак... Открываем календарь — Начинается январь. В январе в январе Много снега во дворе. Снег - на крыше, на крылечке. Солнце в небе голубом. В нашем доме топят печки. В небо дым идет столбом.                               Самуил Маршак Только вот у нас сейчас, солнце это не про нас. Покрытый инеем фонарь тускло освещал улицу. Белый, сыпучий снег плотно покрывал землю, под единственным источником света - лучом фонаря. Он светил настолько плохо, что мне хотелось самому выйти и как-то это исправить. Тучи сгущались, а небо наполнялось темной краской. Где-то, далеко на горизонте, светил полумесяц. Я не видел его, но мне был виден его свет, который завораживал, в отличие от света того старого фонаря. Мои глаза были направлены вверх, я засматривался на маленькие снежинки парящие в воздухе, они легко приземлялись на мое лицо и нос. Пронёсся ветер. Я почувствовал как краснею от мороза. Мои плечи вздрогнули. На ресницах скатывались снежинки, как крошки. Взгляд со света полумесяца, я опустил на дома вдали. Захудалые, белые панельки на фоне высоких зданий, эти панельки и не разглядишь. В таких же поселились и мы. Площадь небольшая, зато уютно то как. Я сделал глубокий вдох и наполнил легкие очередной порцией морозного воздуха. Вот и закончился мой любимый Новый Год. Почему любимый? Да потому что отдыхаем целых десять дней. Я могу десять дней не посещать школу, давиться мандаринами и жить в своё удовольствие. Не сказал бы что мне нравится этот праздник, но мне нравится атмосфера. В ночь, дожидаясь 12, я зажигаю бенгальские огни, они заполняют мою чашу со смыслом этого праздничка. Мне просто нравится вдумчиво смотреть на них и на то, как они сгорают. За это время их сгорания, у меня в голове проносится столько мыслей. Знаете, что ещё разбавляет атмосферу? Детские, новогодние воспоминания, которые я воплощаю в реальность. Наряжаю с мамой елку, делаю снежных ангелов, катаюсь на санях, хожу на каток, ловлю снежинки ртом, смотрю на салюты и ещё много чего другого. Это только малая часть того что я хотел бы перечислить. Но с хорошими воспоминаниями всплывают и плохие. Как я чуть не сбежал из дома в канун Нового Года. Мне было 11 лет, в тот день я нарисовал картину, на ней было нечто похожее на сцену из фильма «Ирония Судьбы, или С легким паром!», не на холсте, а на листочке А3, я пошёл показать это родителям, но мой отец сорвался с катушек и разорвал картину в клочья, а когда я начал ругаться с ним, сдерживая слезы, он ударил меня по щеке. Я чуть не выбежал из дома, но моя мама меня остановила, крепко обняла и успокоила. Потом она, что есть силы, наругалась на отца и тот, сквозь злополучие извинился передо мной. Я не простил, а за такое прощают? Что я ему сделал? Ничего плохого, тогда за что ко мне такое отношение? Все же, в глубокой глубине души я люблю его, но это очень глубоко и это обращая внимание на то, что его поступки я не забываю. Меня словно прошибло током при этом воспоминании. Я достал пачку сигарет, спички и закурил. Выдыхая дым из лёгких, мне стало лучше. Табак всегда мне помогает, помогает справится со всякой дрянью в моей жизни. Я отошёл от окна и осмотрел балкон. Здесь бы навести порядки, я быстрым шагом направился в комнату прихватив с собой парочку коробок. Распаковал их прямо на балконе, сидя на холоднейшем полу, без носков. Я достал из коробки укрытые целлофановыми пакетами горшки с цветами. Алоэ, бегония, антуриум, пуансеттия, две альпийские фиалки и ещё парочка растений таились в этих гнетущих коробках, в неблагоприятных для них условиях. Оставить их на балконе, на холоде - нельзя, вынесу весной, а пока поживут у меня в комнате. Дальше мелки, с детства любил разрисовывать бесцветные стены балкона мелками. Затем идут полки, которые необходимо прикрепить с левой стороны балкона, чем я сейчас и займусь. Потом свечи, коврик и наконец, постеры с американскими знаменитостями, их я просто обязан приклеить. За 30 минут я превращаю пустой балкон в свою мастерскую, заношу мольберты, у меня их два, приношу свой маленький, деревянный столик с таким же стульчиком и стараюсь приделать полки. Спустя еще какое-то время мне удаётся их приделать и расставить свои безделушки, статуэтки. Вах! Я наверное, обветрил губы стоя здесь, но это ничего, главное как же здесь все оформлено, под меня и моим руководством. Осталось заварить чай, кофе в наш с мамой фарфоровый сервис, это подарок от бабушки, да поставить пепельницу. Пепельницы я обычно прячу мало ли мама увидит. Я захожу в свою комнату уже обставленную моими картинами, одна из них это сцена из фильма «Ирония Судьбы, или С легким паром!», да, я перерисовал ту порванную версию из детства, только сейчас - она ещё лучше, «Ирония Судьбы, или С легким паром!» - мое любимое кино, не перестаю пересматривать. Шедевр! В углу комнаты стоит большой шкаф, а рядом с ним сервант. В этом серванте хранится самое дорогое для меня - книги, финтифлюшки, как вы поняли у меня их много, карандаши, краски, акварели, кисточки, листы разных форматов, открытки, наброски, стихи написанные мной. Да, я крайне творческая личность! У меня ещё и глина есть, вот только она по-моему заканчивается и засохла, я давненько с ней не работал. Задумался, меня атаковали новые идеи связанные с глиной. Они рассеялись за секунду при звуке дверного звонка. Я не знал, что он работает. Идя по коридору мне удаётся ещё разок разглядеть квартиру, мне определенно нравится здесь. Начинает нравится. Мне кажется, что мама права, здесь будет лучше чем в Москве. Открываю дверь, на пороге усыпанная снегом мама, красная, замерзшая, с пакетами в руках, которые больше неё самой. – Мам, давай скорее пакеты, как ты их донесла, по размеру больше тебя. Замёрзла, да? Заходи быстрее. Мама улыбаясь прошла внутрь. – Немного замёрзла, но знаешь я так рада, я купила все необходимое. Я смотрю на неё и вижу в глазах искреннее счастье, впервые, за долгое время она счастлива и улыбается. – Мамочка моя. – Я знаю точно, нас ждёт новая жизнь. Мы вместе прошли на кухню, разбирали покупки и смеялись. Она шутила. Люблю когда все так. Все плохое забывается в такие моменты. – Ты купила! Я достал пачку со своим любимым печеньем. – Да, удалось найти. Ещё я купила ириски и вот это... Она подошла к пакету и достала оттуда банку с моим любимым кофе. – О боже, ты слишком хорошо меня знаешь. – Да-да! Внезапно мы услышали звонок в дверь. – Мы кого-то ждём? Спросил я. Мама промолчала и подошла чтоб открыть дверь. Я увидел курьера, вроде. Этот человек протянул маме коробку и пакет. – Спасибо, до свидания! Мама закрыла дверь и повернулась ко мне. Она уже собиралась открыть рот чтобы все объяснить так как увидела мой вопросительный взгляд. – Это мой тебе сюрприз. В честь переезда, я решила заказать пиццу и суши, а ещё тортик купила. Мама указала на пакет в дальнем углу кухни, а после заливисто произнесла: – Ну, давай открывай, налетай! Пока я накрывал на стол, мама решила стремительным рвением приготовить вдобавок спаржу и спагетти с подливкой, у неё это получилось. Вот мы уже сидим за вкусным ужином, с довольными лицами и улыбками. В тёплой квартире, в которой так комфортно. За окном тьма, а у нас на кухне свет. Мама разговорилась со мной по душам, у нас такое частенько. Она начала рассказывать мне о Сочи, что она узнала о нем ещё перед переездом, о собеседовании, о грядущем Рождестве и о Чёрном море. Мы с мамой жили мечтами о переезде в Сочи и о встрече с Чёрным морем. Мне так хочется его увидеть. Вдохнуть того воздуха, постоять под этими волнами, увидеть то, что рисовал Айвазовский. Меня захватывало и куда-то уносило как только я начинал думать об этом море. Оно наверняка, такое прекрасное. После ужина, я отправился в душ и лёг спать, с большим блаженством, потому что денёк меня этот вымотал. С этим переездом не до отдыха. Я зевнул и пропал в своих снах о Чёрном море. Следующий день пролетел быстро, совсем незаметно. Мы с мамой наводили порядок в квартире, мыли, драли, тёрли, убирали, вытирали, расставляли. Я распаковывал оставшееся коробки. Ох уж эти коробки, я их ещё потом и выкидывал все. Со всем нужно было разобраться, это был длительный процесс. Мы с мамой в перерывах между уборками болтами. Я показал ей балкон, она прохлопала меня по щеке и назвала умницей. Потом мама заставила меня помочь ей в оклеивание стен обоями. Не знаю, правильно ли я выразился. Ну да ладно, обои были поклеены, все опять велось под моим руководством, а все, что ведётся под моим руководством - аккуратно и надежно. Вечером мы отправились на прогулку, обошли весь район, но до Набережной и Чёрного моря пока не добрались. Холодно слишком, метёт. Пришли мы домой и давай готовить, я чем-то помогал маме. Рассказывал ей о своих впечатлениях насчёт прогулки. Говорил, что нужно ещё будет съездить на каток. – Включи ка мне «звенит январская вьюга». Включив я начал немного пританцовывать, за одно и вслушиваться в песню. «Не видят люди друг друга Проходят мимо друг друга Теряют люди друг друга А потом не найдут никогда» Раньше, в детстве, она казалась мне веселой, а сейчас никак нет. Аж грустно стало. – Сынок, ты кстати не забыл про то, что тебе завтра в школу, в библиотеку нужно. В 17:00 часов. Я вновь вспомнил школу, грусти только прибавилось. С этой печалью я пошёл в кровать. Сегодня я выспался и хорошо себя чувствовал, вчера было немного не так. За завтраком мы с мамой говорили о планах на завтра, точнее на Рождество. Я уже приготовил ей подарочек, это колье, она давно уже его хотела, а я давно уже откладывал деньги на это. Я хочу подарить ей ещё больше положительных эмоций. Чтобы ничего плохого ее не затрагивало. – Куда? Ты не доел? – Спасибо. Я наелся. Мой голос уже звучал с коридора. Все утро я посвятил уборке в комнате, здесь были разбросаны вещи, некоторые коробки, наброски, карандаши, ластики и даже тот мусор от ластиков, крошки, которые всех бесят. Меня особенно. Я начал убираться и вспомнил про балкон, там хоть и порядок, но кошмарно пыльно. – Эх, что с вами ещё поделать? Обратился я к валяющимся на полу предметам. Сейчас бы убраться и рисовать, лежать, гулять, читать, залипать в телефоне. Как видите планов у меня немало. Вздохи, выдохи. Ох и Ах. Превозмогая лень, я убил какое-то время на уборку. Дальше меня тянуло гулять. Я быстро оделся и вышел на улицу, решил идти по тому же пути, что и с мамой вчера вечером. Я шагал по хрустящему, искристому снегу. Видя людей вечно торопящихся куда-то. Я был единственным на той улице кто шёл медленно. Я просто наслаждался мгновением и хорошей погодой. Сегодня тихо, не то, что вчера. Метель поднялась. А сейчас, сейчас даже снег не идёт. Он сыпется только с макушек деревьев у парка. Проходя мимо кондитерской я заметил как оттуда выбегает гламурная девушка с тремя коробками пирожных. Она так торопилась, что умудрилась врезаться в меня. Я чуть не шелохнулся вниз на белую землю с грязным песком. – Осторожнее! Кричит она мне своим злым голосом, удерживаясь коробки. – Вот вам как раз и надо быть осторожнее. Отвечаю я серьезным, уверенным тоном. – Чего? С этим словом и недоумением она убегает. – Ничего. Говорю в след ей. Она похоже так торопиться, что у неё даже нет времени на выяснение отношений со мной. Смешно с таких людей. Я закурил сигарету. Все думая о том что сегодня мне все же предстоит появиться в той школе. Хоть бы все было нормально, пожалуйста! Ещё немного бродя по переулкам и рассматривая панельки, я пошёл домой. А дальше приступил к выполнению своих планов, которые были выше перечислены. Рисунки, телефон, кровать, книги. На большее желания нет. Так пролетело все время было уже 16:40, я стоял на кухне допивал кофе и тыкался в телефон. – Эй, львёнок. Школа? Ты не забыл? Вздох. – Не забыл. – Иди давай одевайся и я отвезу тебя. – О, так ты меня отвезёшь? Я уже думал самому по геолокации топать. – Вообще-то назад самому, потому что я уезжаю по делам, это связано с работой. С тем автовозом я разобралась, машинка у нас. На первый раз тебя можно и подвести, посмотришь весь путь до школы, запомнишь может. – Окей. – Давай пошустрее допивай свой кофе, иди одеваться и возьми сумку! – Мам, это шоппер. – Без разницы! Я понял, что мама не в духе, видимо переживает из-за новой работы, поэтому не стал медлить и поторопился в комнату чтобы собраться. Собравшись, я взял шоппер и мы спустились на улицу. Мы ехали в машине, обмениваясь некоторыми фразами. – Запоминай дорогу. Я следил за тем как мы проезжаем мимо той кондитерской, мелькали панельки, парк, рынок с ёлками, какие-то здания. Что-то я все же запомнил. Машина остановилась у школы на которой виднелись мазки бледно-розовой и оранжевой краски. – Приехали. Библиотека, на втором этаже, по коридору направо, там будет рядом кабинет математики. Карту до дома я тебе отправила, ты дойдёшь. Все, пока целую. – Пока. Я решил зайти в школу немедля, чем быстрее зайду, тем быстрее выйду оттуда. Получу учебники и свобода на четыре дня. Делаю глубокий вдох, я так не люблю школы, мое детство было в них ох, каким несладким. Меня пропустил добрый старичок охранник, я поднялся на второй этаж и сразу наткнулся на библиотеку. В дверях мне показалась старенькая, светленькая женщина в очках. – Здрасьте. – Здравствуй, здравствуй. За учебниками? – Ага. – А какой класс? – 11 класс. Библиотекарша пощурилась. – Так так так. Она отошла куда-то вдаль библиотеки и через минуту вернулась со стопкой книг. – Вот, бери и проверяй все ли я тебе выдала. Я начал проверить и одновременно складывать учебники в шоппер. Алгебра, геометрия, история и так далее. Последней книгой оказался учебник по...французскому? – А, у вас, что французский есть? – Да, при чем ведут два прекраснейших педагога. А у тебя в прошлой школе не было французского? – Нет. – Тогда тебе стоит прямо сейчас начать изучать его, как будешь дома открой и почитай. А то будешь отставать по программе. – Да, стоило бы. – Ну, что? Проверил? Все есть? – Да, спасибо вам. До свидания. – До свидания. Черт, вот мне только французского и не хватало. На один предмет больше. Я из французского знаю только парочку слов. На кой он мне сдался? Походу, сегодняшние планы на вечер это французский. – Уже уходишь? Получил учебники? Обращается ко мне тот старичок охранник у выхода. – Получил, не повезло с французским, я его совсем не знаю, буду вот учить. – Учи, малец, учи. Красивый же язык. – Ну, да. Ладно, до свидания. – Давай! Я вышел из школы с досадой. И как мне сейчас учить это все? Эти глаголы, правила, слова? Неужели все те 4 дня на это потрачу? С этими взбаламученными мыслями о французском я дошёл до дома. На улице оказывается не так уж и прохладно, как я думал. Безбедно я дошёл до дома. Придя домой я завалился на кровать с учебником, а часом позже не заметил как глаза сомкнулись и меня поперло в сон. «Французский, французский, французский» снилось мне...