Дикари

      «Беззубик тебя покинул, Стоик покинул, Астрид покинула… Даже Улль — и тот умудрился пройти мимо такого никчёмыша! Где таких понабирают — не понятно…»       Кто-то замахнулся топором и отрубил ему правую руку, которая была под камнем, до локтя.       Иккинг завопил и задрожал.       — Да!       — Да!       — Вот так его!       Что только из толпы не выкрикивали...       — Всех своих положил – надо остановить его!       — Смотри, он же без ноги!       — Довольно с него бед!       — Берите его и несите к Большому Залу!       Иккинга подняли за руку и ногу и понесли, а остальные сожгли дом Хэддоков.       Тучи спешили за Иккингом, постепенно покрывая всё небо серым мраком.       — Тор гневается!       — Смотри, что ты наделал!       — Позор тебе и Стоику!       Когда его донесли до Большого Зала, у подножия холма, на котором располагалось здание, находилась конструкция для распятия, да вот только распинать Иккинга на кресте, как одного известного человека, никто не собирался. Его связали за запястье одной руки и подмышку другой, а ноги связали крепко вокруг коленей. Вокруг пояса и шеи также крепко завязали, чтобы Иккинг не дёргался.       «Не такой исход я тебе предлагал — сам выбрал попасться им. Угораздило же мне именно твоим путником быть… Никогда ещё за свою историю я так не плошал!»       — Дабы утешить Фрейю, и Фриггу, и Ёрд и наделить земли Олуха плодородием, посылаем мы Богам сей дар! И упокойте его бунтующую душу, и упокойте души убитых им!       Под эти слова среди толпы объявился Рыбьеног с Готи.       С неба полился ливень, затем прогремел гром.       — О, ВЕЛИКОЕ ПОРОЖДЕНИЕ МОЛНИИ И САМОЙ СМЕРТИ! — внезапно заорал в небо Иккинг, пытаясь перекричать гром и гул дождя. — ПРИМИ МЕНЯ В СВОИ НЕПОРОЧНЫЕ ОБЪЯТИЯ И УНЕСИ НА КРЫЛЬЯХ СВОИХ СВОБОДНЫХ В ПРЕКРАСНЫЙ МИР ДРАКОНОВ, ДАБЫ РАСКАЯЛСЯ Я НЕ ПРЕД ОДИНОМ, НО ПРЕД КОРОЛЁМ ВСЕЯ ДРАКОНОВ И КОРОЛЁМ ВСЕЯ ФУРИЙ!       Потом опустил голову, закрыл глаза и добавил тише:       — Тебе вверяю я своё тело и свою душу, дабы родился я вновь драконом и рассекал свободно небесные просторы…       — Давай уже, начинай! — крикнули в толпе.       Палач замахнулся топором, чтобы раскроить спину Иккинга, но с неба спустилась яркая, острая и точная искра молнии, которая поразила шлем палача, скованный из железа. Тот упал замертво, а с неба спустились остальные молнии и настигали всех, кто соприкасался с металлом. Народ разбегался в разные стороны — даже Рыбьеног на всякий случай трясущимися руками откинул подальше свой шлем. Готи же на этот счёт не потребовалось волноваться.       «Допустим, все те Боги тебя покинули… Так уж и быть, Тор на твоей стороне…»       — О, нееет… — протянул вслух Иккинг, глядя в землю. — Уж точно не Тор…       Пока все бежали от Иккинга, к нему приближалась Готи. Рыбьеног неохотно побрёл за ней.       — Боги меня простили… — Иккинг поднял голову и улыбнулся. — ПРОСТЯТ И ОСТАЛЬНЫЕ!       Готи с размаху втащила Иккингу по макушке своим посохом.       — Я полагаю, ей противно, что ты привёл всё к такому исходу… — Рыбьеног подобрал топор, брошенный палачом. — Я искренне последним считал, что ты образумишься, Иккинг... — и с размаха ударил Иккинга вертикально по рёбрам на спине. Иккинг вскрикнул, потом стал задыхаться, но новый палач продолжил речь: — Я до конца надеялся, что ты поймёшь, что все что-то теряют в этом мире рано или поздно, но это не должно создавать после себя целую гору трупов, — он ударил второй раз вертикально – по соседней части спины. — Но обезумить до таких пор, что поубивать своих же соплеменников… ЭТО Ж КАКИМ ЖИВОТНЫМ НАДО БЫТЬ! — рявкнул он в конце и нанёс удар лезвием топора по голове Иккинга так, что оружие прошло вглубь на несколько сантиметров.       Рыбьеног застыл и ошарашенно смотрел на викинга с топором в голове. Он с трудом вытащил топор и обрубил все опоры, держащие тело Иккинга. Тело глухо упало в грязь. Затем убийца кинул топор рядом с трупом.       Готи смотрела на это с расстройством. Она не знала, что делать теперь. Да и сделать ничего не смогла бы всё равно.       — Прости… друг… — Рыбьеног протёр лицо и отправился подальше от этого места.       Наутро всю деревню зачищали от трупов и сваливали их в одну кучу. Недогоревший из-за дождя дом разрушили катапультами и топорами, после чего разобрали на мелкие доски и щепки для обогрева своих домов.       Рыбьеног сидел дома и вспоминал о событиях последних нескольких дней. Он то плакал, то злился, то просто лежал безмолвно. Но верил, что поступил правильно. И надеялся, что Иккинг изменится хотя бы после смерти.

***

      После продолжительной мглы Иккинга в глаза поразил яркий свет. Паренёк шёл по цветущему саду. На небе светило тёплое солнце, вокруг щебетали птицы, а за ними летали драконы, словно они играли в догонялки.       — Поразительно… — тихо протянул он.       Издалека к нему с небес подлетал знакомый чёрный силуэт, медленно размахивая крыльями, и опустился наземь прямо перед его носом.       Иккинг медленно протянул руку к силуэту и коснулся его тёплого носа. Они вместе закрыли глаза и стояли так несколько минут, хотя для них это было мгновение ока. Дракон урчал, а Иккинг пустил слёзы.       — Беззубик… — произнёс Иккинг дрожащим шёпотом. — Как я рад… Очень… рад…       Парень налёг на голову дракона и обхватил с обеих сторон. Он заметил, что у него отрасли руки и ноги, а раны зажили, а у дракона отросла сломанная часть хвоста, а сам тот был без седла.       — Мне жаль, что я тогда не спас тебя, но теперь я рядом и не оставлю тебя, Брат! Мы вместе до конца!       Он сел на спину дракону, и тот взлетел высоко, но Иккинг не падал. Теперь у них была целая вечность, чтобы обуздать сей новый чудесный мир, не боясь, что по их души придут какие-нибудь дикари…